Чёрная невеста

«Пока моя рука в твоей, ничего не бойся». Тем временем Гаара, пока Наруто отсутствовал, прихватил из холодильника щедрый дружеский дар — пару-тройку бутылок «Кай: Рю».* Подумав, огляделся и, достав с нижней полки продолговатого шкафчика поднос, добавил к своей добыче немного закуски, и, покинув кухню, перебрался в огромную гостиную. И только там, расставив по центру стола блюдо с морепродуктами и пару тарелок с кусочками рыбы, запечённой в тесте, удовлетворённо хмыкнул. Огладил большим пальцем запотевший бок одной из бутылок и снова хмыкнул, задумчиво наблюдая, как играет золотистый напиток, подсвеченный камином. Всё же вечер … Когда Наруто вернулся, Гаара как раз прикончил одну из бутылок и даже откинулся на спинку футона, по-европейски вытянув вперёд ноги и ослабив узел галстука.** Завидев альфу, что появился в дверном проёме, Гаара широко заулыбался, да так, что стали видны отполированные пафосным способом резцы***: — Наконец-то! — Скучал? Наруто, неосознанно оглянувшись через плечо, оторвался от дверного косяка, и, подсев к другу, уставился на камин. Гаара строго качнул почти пустой бутылкой: — Ты же знаешь, что я умею себя занять в одинокие часы … Кстати, ты там не убил своего Саске, а то у тебя была такая свирепая физиономия, мало ли … Может, надо помогать с закапыванием трупа? — Скажешь, — фыркнул Наруто, однако беззлобно. Вот уж точно, скажи мне, кто твой друг … Когда-то … Ему уже это казалось давно забытым прошлым … Он также рвался на помощь, и так же, как Гаара сейчас, думал, куда деть труп. Не вдаваясь в подробности. И это было не смешно … Тем не менее, жизнь идёт. И всё плохое проходит тоже. Альфы переглянулись, дружно заулыбались. Наверное, то, что Намикадзе определил, как у них должно всё получиться, подразумевая их с Саске пару, сыграло свою умиротворяющую роль, или просто настроение … Но впервые за долгое-долгое время, в душе младшего альфы воцарилось спокойствие. Как будто это всё, вышеозвученное — неоспоримая, безапелляционная, правда, без сомнений и размышлений. Наруто пододвинул к себе ёмкость с пивом, невзирая на возмущённое «это же всё моё и ты сам это подтвердил!», и сделал большой, с чувством, глоток. Отбрасывая куда подальше мелькнувшее воспоминание о себе самом, упавшем ниже некуда в один из подобных вечеров … Когда ему было важно алкоголем заглушить душевную боль, и пиво было едва ли не самым безобидным напитком. Было ли? Он сделал ещё один глоток, покачал бутылкой: — А знаешь, что самое интересное? Несмотря на то, что было, помимо ма за Саске просили. Самое смешное … В моей собственной компании. Гаара склонил голову набок, вдруг обнажая клыки так, что, не знай Наруто его подлинной сути, стало бы страшно от этого звериного оскала: — Да ну? Наруто, усмехаясь, подцепил с тарелки предварительно оторванный кусочек теста и, ловко скатав в мучной шарик, принялся катать туда-сюда, словно маленький мячик. Это было в первые месяцы после возвращения Саске. … Когда он всё ещё дико ревновал и злился. Правда, справедливости ради — и то, и другое чувство осталось с ним, срослось, проникло в плоть и кровь … Разве он научился контролировать свои … отрицательные эмоции. Помнится, Саске, в те первые месяцы … Больше всего похожий на озлобленного, запуганного зверька, пытающегося никак это не показать … Страх? Боль? Ненависть к тому, кто взял и просто-напросто приволок в дом … Да, который был домом, но после определённых событий … Разве нельзя было предположить, просто предположить, что омега может сопротивляться, не хотеть? А он взял и всё решил за них обоих. Не вдаваясь в подробности, и не желая разбираться в подлинных причинах и следствиях. Кто чего хочет и кто чего не хочет. Наруто не помнил, что сказал ему в тот раз Саске … Зато помнил свою реакцию. Слишком бешеную, как с самой первой секунды, когда всё случилось и помчалось причудливым калейдоскопом. Он стоял и смотрел на Саске — один-в-один тот самый поверхностный взгляд … В том проклятом бассейне. Когда рад бы обмануться и ничего не видеть. Ничего и никого. А видишь и помнишь. И только для того, чтобы вытолкнуть прочь неприятные воспоминания, он отрывисто произнёс, изо всех сил стараясь держать лицо и показать, что он продолжает заботиться о том, кто предал. — Я хочу, чтобы ты перестал корчить из себя затворника и больше стал гулять на свежем воздухе. Сказал … мрачным тоном, таким же мрачным, как и он сам, терзаемый сотнями демонов! Откуда омеге было знать … Что даже в тот миг, больше всего на свете Наруто хотелось преодолеть эти проклятые несколько шагов, отделяющих его от черноглазого искусителя и … — Я сам зарабатывал себе на жизнь! Выкрикнул тогда омега. И тотчас получил замечательный ответ. Вместо всего того, что могло бы их сблизить, альфа процедил сквозь зубы: — Я сделал тебе во благо то, что отныне ты будешь сидеть дома. Когда и как, но это прозвучало. Саске задрожал — сильно, до того, что пришлось обхватить себя руками, и, помнится, сжать зубы … Он это видел! Но Саске справился с дрожью, ответил в стиле Наруто, равнодушно, процедил. — А ты думаешь, что я недостоин не только, делить с тобой постель, но и работать на тебя? Откуда он это взял?! И это тоже … гвоздём засело внутри, выворачивая душу альфы, итак предубеждённого. А в тот день … Он вскинул голову, сузил глаза, снова заледеневшие, как и его тон: — Я думаю … что тебе нет веры. А если человеку нет веры … В моём понятии справедливости такого человека необходимо держать подальше от моих деловых связей. Вдруг такой человек предаст меня в делах … так же, как предал в постели? — Иногда мне кажется … — тихо произнёс Наруто, — что это было в другом измерении. Прежде, чем Гаара придумал ответ, рассмеялся. — Но фрукт, который яро влез в делопроизводство холдинга … Это было незабываемо! И главное … Знаешь, кому, прежде всего, надо объявить благодарность? Собаку но, снова вооружившись серебряными хаси**** с орнаментом небесно-голубого нефритового дракона, обернувшегося вокруг основания, развёл руки в разные стороны: — Не в курсе, засчитай это уважительной причиной моего незнания. Наруто усмехнулся, чуть приподняв уголки рта: — Наш дорогой Инудзука. — Кииба? — удивлённо протянул Гаара, возвращаясь к прерванному процессу поедания колец кальмара в кляре. Бровь Наруто, копируя уголок рта, поползла вверх, мол, что тебя так удивило? — Тен-Тен же держит нашего друга на коротком поводке, взгляд влево-вправо на какую омегу, и всё, труба. — Саске-чан — занят, — справедливо заметил Наруто, удивляясь, о какой хрени они стали размышлять. — Не факт, — подтвердил знаток омег. То, что Тен-Тен, считавшаяся официальной невестой их общего друга, только с виду была спокойной, а на самом деле не могла сдержать ревность, если считала, что Киба-кун дольше положенной мегасекунды пялится на любую омегу … Это уже знал весь холдинг. Поэтому и можно было понять удивление Верховного лидера Теней. Однако Наруто тотчас пояснил: — В принципе, инициатор был другой, но, поскольку разница в иерархии, сам понимаешь, играет не последнюю роль в мире бизнеса … Ну, как у тебя … — Понимаю, — посерьёзнел Гаара, замирая. Мол, продолжай. — Самое забавное, я когда-то хотел его уволить к чёртовой матери. Причудливая память, словно волны прибоя, вынесли альфу в тот поистине странный день. Когда упрямство одного отдельно взятого омеги, решившего настоять на своём во что бы то ни стало, обернулось лицезрением весьма пикантной сцены, и только ками знает, чего стоило ему, Наруто, сдержать жуткий, страшный порыв приложить со всей дури о ближайшую стену … — … светловолосого альфу, с беспорядочно растрёпанной причёской и заточенными зубами. — Кирамия Чоджуро, — проговорил вслух Наруто имя этого недоразумения: — Наверное, у меня какой-то кинк на светловолосых, как я, альф. — Что?! — удивлённо повернулся к нему Гаара. — Ещё один светловолосый?! Которого ты решил уволить? Наруто угрюмо кивнул. — Это вышло само собой … На подсознательном уровне. Вырвалось, чёрт побери, так я был зол. Он скорее откусил бы себе язык, чем добавил «позднее этот факт сыграл против Саске в той тухлой истории с бассейном и Дейдарой». Но Гаара, не уточняя, уловил скрытый намёк и понял недосказанность. Тем более, слишком много по этому поводу было в своё время сказано. — Поняятно, почему ты так завёлся. А Киба? Он-то как оказался вовлечён? — Киба-то? Он очень удачно вмешался, когда я, решив, что этот саблезубый конкретно оборзел, схватил его за шиворот. В прямом смысле, к слову. Это было в первые месяцы после возвращения Саске … То есть в те самые, после четырёх лет разлуки, когда между ними двоими была пропасть, огромная пропасть, и он сам не понимал, почему не выбросил из головы того, кто причинил ему боль, и почему вообще продолжает заботиться о нём и переживать, что да как. Он сидел, задумавшись, в своём кабинете. Сидел, развернувшись от входа, расслабленно положив руки на подлокотники кресла, развязав тугой узел галстука. Просто сидел и смотрел вдаль. В своём кабинете. Том самом, оформленном в стиле всего здания «Разенгана», представляющего собой воплощение авантюрной задумки архитектора — сюрикен, летящий в небе. Обласканный ветром, окрылённый поддержкой небес, освещённый днём солнцем, ночью луной … Бесподобное безумие из стекла и бетона. Так и кабинет Намикадзе Наруто … Ничего лишнего, строгие линии, минимум мебели. И — окно во всю стену, небо словно заглядывало в комнату, делая границу между собой и душным офисом условной, казалось, сделай лишний шаг и он полетит вниз … Хмыкнув, альфа перестал разглядывать ползущие неспешно за сияющим стеклом облака, ища непонятно что, и, подхватившись, решительно вышел в коридор. Где его и поймал этот светловолосый недоумок. Наверное, битый час, после окончания очередного совещания, караулил босса. Чтобы вывалить на его голову эту ерунду. Про ценность традиций, корпоративный дух и поощрение тех, кто несёт в себе эти самые традиции. И, что уж, про то, что нельзя разбрасываться ценными кадрами. Эту идиотскую фразу недоумок выпалил на одном дыхании, видимо, с отчаяния, поскольку выражение лица главы холдинга не сулило ничего хорошего и советовало как можно скорее заткнуться. И, в отдалении, слышались шаги охранников. — На минуточку … Не успел незадачливый подчинённый закрыть рот, из которого вылетело предложение «а, может быть, Наруто-сама, Вы разрешите Саске-чан возобновить работу в холдинге?», как его прижали к стене. Ками слава, что вполсилы, иначе точно бы расшиб, вон, как недоумок морщится. Да и, похоже, всё же с силой Наруто перестарался, хоть и сдерживался, однако, кажется, кровь на затылке выступила. Может статься, и шишка нарисуется. А всё почему?! — Не говоря о том, что я глава и мне принадлежит «Намикадзе холдинг», не припомню, чтобы я назначал Вас на должность личного психоаналитика по семейным разборкам. Он приблизил своё исказившееся от гнева лицо к испуганному лицу альфы, посмевшего как-то подстеречь грозного начальника и ещё больше — выпалить эту чушь. Про то, что некий омега — находка для компаниии, и за свою недолгую трудовую деятельность сумел раздобыть неплохие дивиденды, и, опять же, контракты … Наруто, удерживая неожиданного советчика, медленно нагнулся к его белому, как мел, лицу. Став ещё ближе, так, что отразился в каждом расширенном от страха зрачке. Добавил, сквозь зубы: — Имя! Должность! Отдел! Однако, как оказалось, этот самый альфа, подловивший его с возмутительным предложением и вообще посмевший это предложение высказать вслух, сглотнув, прохрипел и, несмотря на мелькнувший в глазах страх, вполне справился с этим, во всяком случае, голос у него абсолютно не дрогнул: — Кирамия Чоджуро. Я заместитель Саске-сан. Отвечая на Ваше тре … Ваш вопрос. Саске-сан был начальником «Отдела маркетинга и продвижений инновационных технологий», или «Отдел МИТ», вместо … — Я даже не знаю, что на меня накатило тогда, — усмехнулся Наруто, прокручивая каждый кадр из выстраивающихся воспоминаний, и вспоминая всё заново, разве что, со смехом. Правда, тогда ему было абсолютно не смешно. Учитывая, что тогда между ними с Саске происходило. — Кажется, я поехал крышняком, когда этот Чоджуро-кун дважды уважительно применил к Саске приставку «сан». Не знаю, почему, но я окончательно взбесился. — На это есть Отдел кадров. Который, смею напомнить, подчиняется лично мне. А я что-то не припомню, чтобы отдавал подобное распоряжение. Саске … чан был полезен моей компании? Честь ему и хвала, на этом поставим точку. Ясно?! — Но он… Наруто, было убравший руки от смятого воротничка Чоджуро, снова схватил того, и дёрнул на себя … Собираясь сказать … Что он собирался сказать, так и осталось покрыто мраком, потому что кто-то, не менее рисковый, обхватил Намикадзе поперёк талии и сумел оторвать от прижатого к стене просителя. Более того. Этот «кто-то» оказался достаточно силён, чтобы не только оттащить, но и дать возможность Кирамии опомниться и смыться, крикнув сдавленным голосом: — Не стой болваном … Если это так важно, напиши докладную … Но потом … Всё потом!!! — Тыыы!!! Наруто вывернулся из захвата, краем глаза замечая, как улепётывает придурок из МИТ, и рыкнул, впрочем, почему-то успокаиваясь также быстро, как и вышел из себя. Наверное, по причине удаления этой самой причины дурного настроя. — Киба. — Наруто-сама. Это «Наруто-сама», обращение, которое Инудзука применял на важных деловых встречах, при посторонних и в подобных случаях, всегда работало. Ведь Киба для Наруто был тем же, кем Гаара для Менмы. Друг. Брат. А, значит … — Самое забавное, — хмыкнул Наруто, хлопая себя по карманам, в поисках любимых «S&S»: — Что и Киба, с которым мы потом … поговорили по душам, и этот камикадзе … То есть, Чоджуро-кун, оба были правы. Если Саске хотел … У меня не было ни одной причины препятствовать его возвращению в холдинг. А то, что я наговорил ему … Ты понимаешь, почему. Бирюзовые глаза сверкнули. — Ты ревновал, — негромко поставил последнюю точку Гаара и вдруг повысил голос, который, на удивление, зазвучал в той самой интонации, от которой у Наруто, несмотря ни на что, автоматически сводило скулы: –Бесподобный О-Намикадзе … — Ты издеваешься? — простонал Наруто, которого тотчас скривила эта интерпретация недавнего обращения к Саске, как к «обворожительный О-Намикадзе». И потерял дар речи. Даже хмыканье Гаары не помогло. Пока у них тут было обсуждение саги «Как Саске возвращали на работу», тот, видимо, повинуясь требованию своего супруга, переоделся. Ну, то есть сменил свой весьма легкомысленный наряд на … Озадаченный Наруто даже не знал, какой эпитет подобрать. Только пробормотал, забыв напрочь о так и не прикуренной сигарете: — Эээ … А разве вы с ма подобное приобретали? Я хочу сказать … такое ещё шьют? Гаара закашлялся, чтобы тактично скрыть смех. — Гаара-сан, — склонился в учтивом поклоне Саске, сделав вид, что не расслышал дурацкие вопросы. Но Наруто уловил посыл. Ты же хотел, чтобы я подобрал что-то более консервативное? Получи и распишись! Он, проморгавшись, растерянно пялился на омегу. Тот, закончив с поклонами, уселся, скромно опустив ресницы, и, блять, сидел, буквально «по уши» задрапированный в непонятно как пошитую одежду. Узнай Наруто имя этого сраного модельера, руки-ноги бы оторвал. Честно. Потому что Гаара смотрел на Саске ещё более заинтересовано. Да что за нах?! — Если бы я знал, что ты к нам присоединишься, я бы заказал что-нибудь посытнее и получше, всё же желудок омеги, думаю, более требовательный, чем у нас, у альф. Продолжал нести чушь Гаара. — Гаар, заканчивай, — прошипел Наруто, теряя связь с реальностью, — похоже, ты мою просьбу принял слишком близко к сердцу! — Да брось! — расхохотался Собаку но: — То, что Саске-чан очень красив, это факт. И за констатацию этого факта необязательно грозить расчленёнкой. В конце концов, это обыкновенная вежливость, сказать комплимент … хозяйке дома. Я прав? Частокол ресниц медленно поднялся вверх, открывая загадочный разрез чарующе-чёрных глаз Феникса, мгновенно укрощающего своего не в меру разошедшегося Дракона. — Конечно, — произнёс Саске и посмотрел на Наруто. Очень внимательно. Выделяя именно его и будоража в душе обрадовавшегося альфы противоречивые чувства. — Ты слышал, о чём мы с Гаарой говорили! — осенило Наруто. Саске хмыкнул. — Учитывая, что вы, оба, выпили, и то, что уже, вообще-то, вечер … Вас было очень хорошо слышно. Он слегка повернулся к Гааре и Наруто невольно залюбовался точёным профилем, на секунду забывая о своей, как Гаара подчеркнул, ревности. А Саске добавил: — Кроме того, ни Менмы-сана, ни ма … То есть Кушины-сан дома не было … Слышимость действительно очень хорошая. То, что Саске и Кушина, на удивление, поладили, для Наруто новостью не было. Менма пропадал по своим делам … А мама да, ещё утром напомнила, что ближе к вечеру уедет в свою Галерею. Видимо, встретила Гаару и уехала … Наруто взъерошил волосы и заулыбался. — Выходит, мне не надо повторять то, о чём тут зашла речь? Глаза Саске мило замерцали. — Неужели ты не будешь против … Если я вернусь в холдинг? Даже если моё место за эти четыре года занято? — Нетнет, просто … Эм … Мне было не до этого … Всего … — придушенно оправдался Наруто, чувствуя себя последней мразью, сам не зная, почему. А ведь он, ещё, когда пошёл первый год … Устраивал конкурс … Подняв руку, мол, я сейчас, альфа вылетел в коридор. Буквально на лету доставая мобильник. — Чоджуро-кун! — рявкнул в микрофон, отчего-то зная, что большинство сотрудников на работе: — Нет, мне плевать, что там у нас с проектом «город-сад» … Кто сейчас исполняет обязанности Начальника МИТ?! И только привалившись к стене, отстранённо подумал, насколько ему было херово, если он не рассмотрел ни одну кандидатуру парочки-тройки претендентов, осмелившихся на это, а потом бездумно просматривал документы, и … — Пожалуй, Чоджуро-кун, Вам стоит выписать премию. За то, что Вы всё это время были И.О. и не захотели большего. Тем временем Саске, помедлив, расстегнул верхние пуговицы, и отложил в сторону верх комбинезона, слегка оголив плечи и позволяя свету потолочных ламп любовно осветить молочно-белую кожу. Гаара, не дрогнув, подождал окончания превращения. — Я бы сказал, что ты опасен, Саске-чан, если бы был настроен против такого, как ты. Саске дотронулся до изящных ключиц. Пристально посмотрел: — А какой я, Гаара-сан? Вы знаете? Гаара задумался ровно на секунду. — И да, и нет. *** «Ты ещё не поправился», — сказал шёпотом Наруто, вернувшись в комнату после каких-то там важных, как он сам обозначил, переговоров. На спокойный взгляд Гаары не повёлся, как и на Саске, опять выкинувшего штуку с одеждой. Наверное, он в самом деле отстал от моды, если допустил, что в супер-пупер дорогом магазине, продающем охренительно дорогие омежьи шмотки, будут закупать подобные консервативные вещи. Однако, то ли преданность Чоджуро впечатлила, то ли то самое … по крупице восстанавливаемое доверие … Или всё, вместе взятое, сыграло роль, Наруто не задумался ни на секунду. Просто подошёл к другу и своему омеге и, не заморачиваясь, как это выглядит со стороны, дотронулся до лба Саске. — У тебя опять температура, — констатировал только один, зато самый важный, факт. — Это остаточное явление, — вскинулся Саске, кто бы сомневался? — Если, правда, то, о чём вы тут говорили, я имею право высказать своё мнение на этот счёт. И, надеюсь, в этот раз ты не ограничишься оскорблениями, а приведёшь довод, почему я не могу вернуться к работе. Раз я стал твоим о-супругом. «Блять, Саске, ну какая у тебя избирательная память, — хотел сказать Наруто, — ты можешь помнить то, что надо бы забыть, и не помнишь то, что существенно!». Но вместо всего вышеназванного примирительно объявил: — Я не то, чтобы возражал … Тем более, у нас не принято запирать омег … ээээ … думаю, если и были какие недопонимания, тооо … Вспотев, он беспомощно пожал могучими плечами: — Раз так получилось, ты можешь начать работать, когда … — Завтра! — объявил Саске, напряжённо слушавший его оправдания. Гаара подмигнул ему, улыбнувшись так, что это уже стало смахивать на насмешку. — Нет, тогда, когда у тебя хотя бы пару дней не будет повышаться температура. Он хотел сердито добавить ещё что-то, но тут Саске … Этот невозможно-противоречивый Саске … положил ему руку на пах. Он вообще понимает, что творит?! Горячая рука омеги пару секунд лежала просто так, спокойно дожидаясь, пока член альфы, немедленно дёрнувшийся, слегка увеличится в размерах. И только после этого пальцы руки ласково очертили пару кружочков … Сглотнув, Наруто смотрел в прищур потемневших глаз Гаары. Конечно, всё понявшего. А потому вставшего и уже — когда только успел? Отошедшего к дверям. — … ай. Донеслось до него, словно сквозь вату. — Саске, — прошептал измученно Наруто, пытаясь овладеть ситуацией и вздрагивая, когда в мозгу, где-то там, отдалённо, донеслось «овладеть»: — Ты, вообще, понимаешь, что случилось? Саске, не отнимая руки, наклонился и жарко выдохнул: — Именно сейчас и у тебя, и у меня определённые проблемы. — Но ты …! — дёрнулся Наруто. И охнул, когда небольшие ноготки омеги сжали его сокровище, не сильно, но ощутимо. — Я отрицаю тебя, как альфу, да, знаю. Но это не мешает мне хотеть тебя. Именно потому, что у тебя гон. — Саске, — наплевав, что член всё ещё был сжат, Наруто подался вперёд, рассматривая любимое лицо, всё, до последней чёрточки, как когда-то … в их первый раз, запоминая всё-всё. И лихорадочный румянец, и блестящие от поднявшегося жара глаза, и приоткрытые губы, между которыми то и дело, метался слишком ядовитый язычок … И даже чёрные прядки, от пота, прилипшие к вискам омеги … Всё заметил, всё! И то, что Саске по-особенному красив, тоже … Твою мать, неужели, когда ими движет страсть, это неизбежно?!  — Однажды, — произнёс по слогам, раздельно, словно желая подчеркнуть важность слов, Саске, — ты отгородился от меня по этой причине. Гон! И я подчинился. Но … — Но? — задышал-захрипел Наруто, удивляясь, отчего комната вдруг закружилась в каком-то оранжево-красном вихре. — Не в этот раз, — послышалось откуда-то сбоку, свирепо и собственнически. Прежде чем Наруто догадался, что это значит, Саске вдруг разжал пальцы, подаваясь к нему, и сам, сам целуя альфу, углубляя поцелуй, так, что удлинившиеся клыки альфы встретились с клыками омеги, начиная сражение. Заведомо проигрышное. Потому что, несмотря на гон, первым напал омега. Он не соблазнял, потому что уже соблазнил. Не завлекал, потому что сети были давным-давно наброшены и порваны. Не утверждал, потому что Наруто это знал тоже давным-давно. О том, что они — друг для друга. Даже если это очень больно. По бёдрам, исполосованным клыками омеги, стекала кровь. — Вкусно, — Саске, стоя на коленях, облизнулся. Продолжая опалять Наруто, еле сдерживающегося от желания, горящим, полубезумным взглядом. Отрицая, призывать. — Иди … сюда … — хрипло позвал Наруто, уже не удивляясь гулу в голове и усиливающемуся мареву. Он шире раздвинул ноги, так, чтобы было удобнее разглядеть, как он его хочет. Того, кто один-единственный. На века. И, как бы там ни было, так и будет. И иди всё к дьяволу. Ага. Прямиком в дзигоку*****. В объятия бога смерти. Разрывая чёрные одежды омеги, принял его, чуть застонав, такое возбуждение накатило, когда тот, вцепившись в плечи альфы, направил своё пылающее лоно в стоящий колом огромный, чуть подрагивающий от неистовости, член. Медленно, не обращая внимания на изнемогающего альфа-самца, не пугаясь рыка, и только позволив себе, прежде, чем сорваться в дикую, ожесточённую скачку, демонстративно слизнуть слюну. И резко, одним движением, насадился до самого основания. Изгибаясь всем скользким, горячим от пота телом. Зарычав в ответ, когда удлинившиеся, как и клыки, ногти, пропахали от плеч, вниз … оставляя глубокие, рваные царапины. До самого локтевого изгиба. И перемещаясь к спине, оставляя на ней такие же жуткие отметины. Впрочем, он, альфа, подкидывающий вверх лёгкого, невесомого омегу, не чувствовал в этот момент ничего, кроме одного. Сжигая себя в горниле алого марева, иметь омегу. Иметь так страстно и сильно, как тот сам хочет. И никакая сила не смогла бы их расцепить в этот миг, если бы осмелилась. Даже учитывая, что они были одни … словно во всей Вселенной … никто бы не осмелился. Бархатная лента, которой Саске, вернувшись к ним с Гаарой, привычно переплёл косу, неожиданно выскользнула при резком движении, переливаясь в отблесках верхнего света, упала на пол. Длинные, роскошные волосы омеги тотчас рассыпались вокруг сплетающихся тел, укрыли, будто отгородили от суетного мира, ослепительно-чёрным янтарём. Застонав, Саске приподнялся при очередном сильном рывке альфы, полностью выскальзывая и снова насаживаясь на огромный, по-прежнему возбуждённый член, наклонился, давая возможность Наруто, чей затуманенный гоном разум воспринимал всё иначе, чем обычно, дотронуться до небольшой груди. Вскрикивая, когда клыки альфы осторожно-осторожно прикусили одну из них, а язык альфы принялся облизывать сосочек омеги, до тех пор, пока он не налился и не стал столь чувствителен, что ощущения зашкалили за отметку, где боль смешивалась с наслаждением. Рыкнув, Наруто привстал, держа Саске на весу, продолжая вторгаться в него, да так, что сдержанность окончательно покинула своего хозяина, и Саске только вскрикивал и молил о пощаде, но так страстно и неуверенно, что альфа ни на секунду не засомневался в том, что омега хочет всё прекратить. Да, впрочем, если бы Наруто и захотел, он не смог бы остановиться — ещё в тот миг, когда клыки омеги впились в него, и он укусил в ответ, пронзая омежью вену, там, где была его метка, он показал, кто здесь будет царствовать, как бы Саске ни доказывал обратное. Они снова и снова сражались, и секс был больше похож на неистовое занятие любовью, как если бы, наоборот, занятие любовью было сродни безудержному, безумному сексу, где одна грань сливается с другой, и, как ни странно, ярость была замешена на нежности. Наруто сам не понимал, сколько раз он выкрикнул имя омеги. Сколько раз довёл до оргазма и заставил кричать в ответ своё имя. Сколько раз он рычал, как он любит Саске. Сука, как же он его любит! И только когда, приходя в себя, опомнившись, он вдруг чётко осознал, почему он захотел во всём разобраться. Он — как ни странно это звучало, почувствовал Саске. Сильнее, ярче, чем тогда, когда омега едва не погиб. Обнажённый, покрытый подсохшей и свежей кровью, спермой и потом, Наруто сел, осторожно устраивая у себя на коленях такого же обнажённого, отключившегося Саске. Омега даже не пошевелился, охотно позволяя устроить себя в своеобразных объятиях, неосознанно потеревшись щекой о бедро альфы, забавно сморщив нос, когда … Наруто усмехнулся, ловко поправляя бессознательное тело, поднимая того немного повыше. И, продолжая придерживать омегу, высвободив правую руку, внимательно принялся наблюдать, как алое перо на запястье тихонечко пульсирует огнём в такт расправившему на левой руке Саске чёрные крылья мифическому зверю с золотым хвостом, уверенно огибающему хрупкое омежье запястье. Знак соулмейта. Возможно, именно сейчас. Когда оба были открыты, в большей степени он, альфа, отвечающий за него, за своего омегу. Знаки сияли, вспыхивая бесценными, переливчатыми всполохами, неся знание. То, чего они не слышали, то, от чего они отворачивались так долго, разлучённые всевозможными обстоятельствами. Ноздри альфы дрогнули, впитывая не просто тягучий, тяжёлый запах секса, как свершившийся факт их связи. Да, он его чувствовал. Чёрный Феникс с золотым хвостом на запястье омеги и его ало-золотое, вспыхивающее огнём перо Дракона. Мифические звери, горящие на запястьях обоих соулов синхронно. Одновременно. Знак Феникса. Знак Пера Дракона. Чёрный Феникс, вспыхивающий, сияющий, алым, когда ладони альфы и омеги соединялись в едином порыве … Символизируя самое важное. Самое главное в их связи. Единение душ. Потому что на запястье правой руки альфы в эти мгновения расцветало ало-огненное перо. И, вспоминая, слово за словом, жест за жестом … Вдруг осознал. «Рёансидори-эн», или «Райский сад наслаждений Семи драконов», или «Этажи». После того, как их познакомил недоброй памяти Кайно Син, оказавшийся Учиха. После того, как Саске показал себя в «Аллее Скайтуду», лихо откатавшись на скейтборде так, что все вокруг ахнули! Несмотря на то, что и стоял-то он тогда на скейте впервые! Тот же самый омега … В плену которого он замирал, любуясь его расцветающей, дикой, необыкновенной красотой. В кафе «Двое». «У самурая и гейши». Мужественный самурай, как бы слегка прикасающийся к тоненькой фигурке девушки в красивом, традиционном кимоно. Уютное, элегантно обставленное, комфортное кафе. Особенно — для парочек. В которое он поклялся себе никогда не приводить Хьюга Неджи. И что получилось? Через две недели волшебства? «– Мы знакомы? — Я пошутил». Он так и не понял тогда … где был настоящий Учиха Саске. А когда стал опекуном … Опекуном омеги, едва не убившего своего старшего брата … Когда судьба опять привела их в то самое кафе … « — Я здесь ещё не был, спасибо, что привёл меня сюда». Учитывая, что это было далеко не так! Он опять ничего не понял, хотя именно тогда и прозвенел, наверное, первый тревожный звоночек. И, как контрольный выстрел … Когда Саске упрекал его, его, своего альфу, в том, что он сделал его своим о-супругом … Но ни разу не поцеловал! Он, вспылив, напомнил омеге про поцелуй … «… — Но я… Я тебя… целовал… Когда у меня начался гон… По расширившимся глазам Саске понял: это лишнее. Вообще лишнее. А неуверенный ответ Саске это подтвердил. — Я не помню …» Почему он не обращал внимания на эти тревожные звоночки?! Хмурясь, Наруто посмотрел сверху вниз на лежащего в отключке Саске. — СаскеСаске … — тихонечко прошептал он, осторожно дотрагиваясь до ресниц омеги, не удержался! — А ведь я, чёрт меня подери, упустил из виду много чего. Где-то хлопнула створка окна, потянуло сквозняком, и Наруто вдруг стало холодно, хотя всё время, пока он находился на пике гона, тело альфы было словно в горне огромной печки, охваченное жаром, не хуже, чем омега. Хьюга Неджи. Имя бывшего омеги всплыло в сознании сразу, словно ждало своего часа. То, как он с удовольствием рассказал ему про прошлое Саске. Снова. Буквально разложил всё по полочкам. То, как он спокойно рассказал о том, как Клан поступил с омегой, который потерял родителей. Но сейчас его сильнее всего беспокоило не то, что информацию ему предоставил далеко не Гаара. Хьюга … Всё-таки он работал в Криминалистическом отделе, мог иметь доступ … И, наверное, всё же надо бы узнать, почему Хьюга так настроен против них с Саске, особенно против Саске. Наруто дёрнул плечом, вспоминая последнюю беседу с Неджи. То непередаваемое выражение лица … Странный взгляд слишком светлых, лавандовых глаз … И слова. «… Возможно, я знаю намного больше, чем даже уже рассказал. Возможно, когда-то твой драгоценный Саске был для меня больше, чем просто омега, перешедший мне дорогу. Кто знает? И ты … Ты, Наруто. Ты этого никогда не узнаешь. Не докажешь». Он считал себя знатоком сердец омег, всегда сохранял с ними хорошие отношения, даже при расставании … А поэтому не придал значения, когда они с Неджи разбежались. Тем более, тот сам всегда об этом говорил и настаивал, что так и будет, рано или поздно. Но что, если Хьюга втайне надеялся совсем на другой исход? Впрочем, ни допытываться, ни слушать ответ он не горит желанием. Тем более, поздно. Сейчас самое важное другое. Саске. — Наверное, ты испытывал страх, одиночество, стресс, — прошептал Наруто, сжимая Саске и невольно баюкая того, — но это ж, блядь, Учиха! Насколько я осведомлён, в Вашем Клане не принято, вот так, открыто выражать эмоции и показывать истинные чувства. Наверное, тебе и горевать-то толком не разрешили … И ты всё нёс в себе … Все свои горести и страхи … Пока не сломался … А я … Он снова опустил голову вниз, нежно убрал волосы с лица. — Я так ревновал, так злился, что многого не понимал. Я даже пропустил мимо твой выкрик … Когда ты воскликнул, что не изменял мне! Да и кто б, в здравом уме … Честно признался Наруто. Благо, Саске не слышал. Нежно прижал к себе бесчувственного возлюбленного, обнял всего, подвинулся, аккуратно предоставляя всё своё мощное тело в безраздельное пользование, чтобы омеге было удобно и тепло … да, наконец, он готов это объявить всему миру. Без всяких «если». Важно совсем другое. — Но когда ты будешь в порядке … Я … Ты … Ты ведь объяснишь мне то, от чего я отмахнулся, просто принял, как то, что было. Твои … шрамы. Твои кошмары … они терзают тебя только потому, что тебя держали в психиатрической больнице? Я хочу спросить тебя … Там, в палате «Kaie Hospital», в Отделении для омег … ты сказал, что не хотел с собой покончить, но … но, Саске … Почему тогда? Он снова посмотрел на перо. И едва не задохнулся, когда запястье свело судорогой, а мозг пронзила одна-единственная, но от этого не менее жуткая, мысль. Это была защита? Огонь горит ярче перед тем, как погаснуть. * «Огненный дракон». Марка пива, естественно, вымышленная. Все совпадения случайны! ** Традиционно низкий диван, есть модели без ножек, при необходимости может служить дополнительным спальным местом. *** Об этой, так называемой методике, уже упоминалось, и не один раз. Дань моде, или подтверждение престижа, когда на подпиленные клыки альф определённого круга, надевались специальные коронки, в тон эмали, и, вдобавок, тоже дань моде, украшались позолоченными символами. С резцами было нечто похожее, добавлялись, при желании, к клыкам. Методика постановки абсолютно вымышлена. Все совпадения случайны. **** Палочки для еды. Помимо серебра, могут быть бамбуковыми, кленовыми, сосновыми, костяными. Орнамент придуман, все совпадения случайны. Кстати, цвет нефрита обычно зелёный (все оттенки), чёрные экземпляры редкие, ещё более редки красные и, наш случай, голубые. Впрочем, семейство Намикадзе само по себе редкость. Да и наш Учиха не мог бы выбрать себе другую пару!) ***** Собственно, ад.