Чёрная невеста

«У человека всегда бывают два мотива для всякого поступка: один, который красиво выглядит, и второй, подлинный» Саске внезапно ударил по рулю. Резко, отчаянно, с силой, не обращая внимания, как возмущённо принялись ему сигналить со всех сторон. Словно наяву, услышал сердитые выговоры: — Что вы хотите … Омега за рулём!!! * — Надо ещё бы проверить Разрешение от альфы! * — И водить не умеет! — Да, может, час, как выехал из Омега-Авто-Школы! — Наверное, блонди … Вобрав в себя все стандартные фразы, мужественно сдержался, чтобы не показать сразу всем участникам дорожного движения свой весьма ёмкий ответ, воплощающий краткое, но красноречивое мнение обо всех альфах сразу и, съехав в кювет, затих, положив подбородок на вытянутые руки. Панель мигала, напоминая о заканчивающемся топливе. Негромко играла автомагнитола, передавая мелодичный перелив «Sosocks» **, в салоне ненавязчиво пахло морем из небольшого флакончика со специальным ароматизатором для автомобиля. Часы мерно отсчитывали минута за минутой. Правый уголок рта омеги язвительно приподнялся. Руки, как и губы, трясло привычной дрожью. Наверное, он сошёл с ума (в который раз, а?), если самонадеянно решил, что, если всё сложится, он как-нибудь объяснится с Наруто и они … что? — Заживём долго и счастливо. Блять. Он в изнеможении, ощутив страшную-престрашную усталость, внезапно навалившуюся на плечи, со всей силы вжался бледным до синевы лицом в трясущиеся руки, зажмуриваясь до боли в сжатых веках и до мельтешения чёрных точек. Задавая один-единственный вопрос самому себе. Почему эта … сука врёт?! Саске со свистом втянул воздух. Принялся ожесточённо кусать губы, прокусывая клыками нежную кожицу, равнодушно сглатывая тотчас выступившую кровь и насмешливо напоминая себе, что не так уж и давно он вот также кусал и рвал плоть своего альфы … в том, сексуальном, бреду архитечки … желая его так, как никогда ещё не желал и, чувствуя такую же отдачу. Наруто … несмотря ни на что … тянулся к нему так же, как тянулся к своему альфе он, Саске, уже за одно это он, Саске, готов был встать на колени и ползти хоть на край света … чтобы закрыть все недоразумения, чтобы их счёты — мнимые или подлинные, но были закрыты, раз и навсегда. Он ещё раз потёрся о вытянутые вперёд руки, едва не застонав. Возможно, Наруто не всё знал … тогда. Что иногда альфа и омега … соулмейты … способны на такое. И, по иронии судьбы, метки такие же. Как тогда. У них с Дейдарой. Саске тяжело задышал. Несколько раз мотнул головой. Нет. Нет. Нет. Об этом он подумает потом. Как и о наказании себя за это. Саске мужественно отбросил прочь малодушную мысль о том, что, если бы он не согласился на сеансы … Пусть даже нелёгкая занесла его в тот кабинет, но позже! Он же мог всё отменить? И заставить себя вернуться к первоочерёдной мысли … Наплевав на кошмары и всплывающие обрывки памяти, внезапно решившей обрушить на него много чего, но … речь идёт про … … Сейчас. Вот что он мог поделать со всем этим дерьмом именно сейчас?! Омега сглотнул горькую, смешавшуюся с кровью, слюну, невероятным усилием явно пасующей воли заставляя себя очнуться и не позволить себе окончательно потеряться в пространстве. Посмотрел вперёд сквозь переплетённые пальцы. Продолжая размышлять. Всё же надо вернуться к первоначальному плану. Потому что … Если он что и может — это довести до конца хотя бы одну из причин, почему он и затеял всё это. То есть плюнуть на свои, то и дело, вспыхивающие, сомнения. Может, и удастся, всё же, справиться с этим страшным клубком? Он ведь всего-навсего хочет докопаться, добровольно он пошёл с Дейдарой или нет. Как ни смешно звучит, ему это важно. Ну, хотя бы для самоуспокоения … Если ничего из того, в чём его упрекали … не является правдой, а всё случившееся — цепочка досадных недоразумений … Он реально закроет эту щекотливую тему и приложит все усилия, чтобы стать для Наруто … идеальным. То есть даст сам себе шанс вернуться к истокам. Саске удивился, услышав, как тихонько зарычал при этой крамольной мысли. И злобно повторил кому-то, кто прятался глубоко внутри, смеясь и глумясь. Да! Он может! Он сделает! У него получится! Сколько раз надо это твердить?! Сколько раз, чтобы всё обернулось правдой?! Однако … Кажется, его покойная мама-омега любила повторять … Саске приподнял голову, и с ледяным спокойствием проговорил, внимательно наблюдая в зеркальце заднего вида, как выступившая кровь пачкает воротник рубашки: — Повтори тысячу раз, и истина сама войдёт в тебя. Он судорожно вздохнул, медленно возвращаясь в реальность. Кое-как привёл себя в порядок, и, чтобы сердце постепенно перестало скакать, как бешеное, а мысли упорядочились и вообще, можно было подумать, какую техслужбу вызвать и что сказать, или он справится своими силами, достал смартфон и принялся изучать недавно загруженные фотки. В конце концов, это тоже хоть и не такая уж и обширная, но история. Да и вообще … Он бы никому не признался — особенно Наруто! Даже под дулом пистолета! Что все эти запечатлённые обрывки жизни … Для него неожиданно оказались символом того, что он умудрился упустить. Как будто так было всегда. Он и Наруто. Наруто и он. Наруто, он и Менма. Наруто и Кушина. Кушина, Менма и Наруто. Он и Кушина. Он и Наруто. Наруто … Вполоборота, в саду. Говорит с кем-то по мобильнику. Садится в машину. Что-то поднимает с асфальта. Делает «сердце» на фоне заката. Улыбается ему. Обыкновенная жизнь — как у всех счастливых пар. И когда он успел всё это наснимать? Как будто … Не было ничего и они просто-напросто обыкновенная, счастливая пара. Саске бездумно листал одно изображение за другим, автоматически удивляясь, какой он, оказывается, сентиментальный и как любит фотографировать своего альфу … То ли, опять же, пытаясь восполнить пробелы, вернуть утраченные ценности … То ли … Палец замер. Саске, чуть прищурившись, всмотрелся в кадр, размышляя, а зачем он снял … вот … это? Этого человека? Просто по принципу — «Наруто и его окружение»? Тогда почему внутри — ощущение, что вот оно, неплохое решение навязчивой проблемы? Мозг того, кто так и остался Учиха, придирчиво и дотошно обработал увиденное. Более короткий путь. Проблема? Или, быть может, лучше назвать… повод? Закусив многострадальную губу, Саске посидел несколько минут, изучая ногти. Царапнул кожу автомобильного руля, побарабанил по бокам, выстукивая один ему известный мотив. В голове постепенно прояснилось. Взвинченные нервы успокоились. То, что виделось в чёрном свете, теперь смотрелось иначе. Не то, чтобы сразу всё встало на свои места, и от этого грянул тотальный хэппи энд … Но, когда ты знаешь, что, более-менее, может получиться от твоих действий … тебе не намного, но легче. Он кивнул сам себе, окончательно успокаиваясь. Возможно, все страхи — от недосказанности? Неизвестности? И все эти жуткие кошмары … Спутанность пробуждающегося при сеансах сознания … Просто-напросто следствие игр разума? Кажется, это так называют? А он, как только расставит все точки над «i», действительно сможет спать спокойно? Ведь до сего дня он просто уговаривал сам себя … Что Наруто его простил … И стоит сделать то же самое? Как он, Саске, то и дело тихонько твердит про себя … Мы начнём с Наруто всё заново. Как только я всё узнаю. Точно начнём. Саске тихонько застонал, понимая, что никак не может вытолкнуть из сердца одну из самых неприятных из всех мыслей. Даже если я действительно мечтал о Дейдаре. Повторял, как мантру. Чтобы в ближайшие дни бездумно снова проговорить её, словно сросшуюся с подкоркой, проросшей изнутри, оплетающей всё нутро омеги, мешающей дышать, и, одновременно — словно всегда жившей там. Мечтал. Об этом грёбанном Дейдаре. Потому что был невероятно одиноким, никому не нужным подростком. Вернее … Саске привычно дёрнул плечом, отгоняя колючку-мысль куда подальше. Раз уж он многое, что решил для себя — в копилку … Вот, в самом деле. Одним неудобством больше, одним меньше … Ну, какая, к дьяволам, разница?! «Lexus» плавно развернулся, съезжая с основной трассы на извилистую, сплошь усыпанную светлым гравием дорожку, прямо ведущую к стоянке. Бежево-красный, с оттенком металла, бок машины сверкнул в лучах заходящего солнца, отражаясь в отполированных до блеска окнах приземистого здания небольшого ресторанчика. Припарковавшись и заглушив мотор, Саске огляделся. Как хорошо, что, среди прочего, чему они с Наруто научились заново, это доверять друг другу. Плечо снова насмешливо дёрнулось. Но Саске сам себя строго одёрнул. То, что он, вместо посещения медицинского центра, паркуется здесь … Не. В. Счёт! Ему просто нужно уладить кое-что … Кое с кем. Не отдавая себе отчёта, Саске поднял руку и принялся разминать проблемное плечо. Собственно говоря, это место он выбрал умышленно. Из всех мест городского и паркового комплексов, пожалуй, «Iba но agre» *** не было столь популярно, как, скажем, пафосные «Chiisai ' Момидзи»/ «Sugoi ' Момидзи» («Маленький красный лист»/ «Большой красный лист»), или … ставшее зн̀аковым кафе «У самурая и гейши», или, попросту «Двое». Здесь всё было иначе. То ли потому, что ресторан переживал эпоху упадка, то ли из-за своей отдалённости. Хотя его, так похожая на строгий стиль загнутых скатов храмовых крыш, архитектура, дополненная ажурной террасой, сплошь увитой длинными ветвями высаженного вдоль деревянной ограды кустарника, с крючкообразными шипами, с зелёными листьями и нежными, бело-розовыми, пахнущими до одурения цветами дикорастущего шиповника, собственно, и давшего имя ресторану … Могла бы, и походатайствовать в обратном. Но жизнь всё-таки странная штука! Задумавшись, он едва не пропустил момент, когда ему подали сигнал. Неслышно возникшая, словно из ниоткуда, тёмно-вишневого цвета, «Honda», мигнула фарами, привлекая внимание к себе. Хлопнула дверца. Меня словно вышвырнули обратно. Стиснув зубы, Саске поспешно выбрался наружу. Не глядя, нажал на кнопку пульта, отстранённо слушая раздавшийся за спиной негромкий писк сигнализации. Так же отстранённо оглядев того, с кем назначил встречу. Акасуна но Сасори. Стоит, эффектно привалившись к капоту «Honda», в затемнённых, слегка пижонских, очках (солнце было по-прежнему жарким, несмотря на начинающуюся осень), руки в карманах брюк. И, хотя издалека не видно, Саске мог бы побиться об заклад, что творение дизайнеров выглажено так же тщательно, как и белоснежная рубашка. Против воли, возникла ассоциация с незримо возникшим перед ним образом нии-сана. Нии-сан … Нии-сан был великолепным образцом настоящего альфы … И, конечно, друзей себе подобрал под стать. Таких же красивых, как и он сам. Тогда откуда это внезапно возникшее и усилившееся чувство пустоты? Наверное, поэтому Саске позволил себе небольшую вольность. Почти шутку. Подойдя почти вплотную, он уставился в его глаза, специально пристально, не мигая. С непонятным удовольствием наблюдая, как темнеют светло-карие глаза лучшего друга аники. И хотя пришлось слегка задрать голову, это того стоило. Решив, что удовлетворён, Саске позволил себе расслабиться и пару раз моргнул. — Ты снова вернулся к багряному оттенку? Если Сасори и был удивлён, он никак это не показал. Альфа всё же. Спокойно заправил за левое ухо отросшую прядь ярко-алых волос. — Ты меня пригласил сюда, — небрежный кивок назад, в сторону пламенеющих цветов, — чтобы задать этот архиважный вопрос, Саске-чан? Саске, мгновенно достав смартфон, заранее настроенный на нужную картинку, тотчас показал фотку, отбив подачу одним только встречным: — С каких пор ты перестал быть рабом моего старшего брата, Сасори-сан? Маленький омега мог бы поклясться, что по лицу альфы промелькнула тень … За одно это он почувствовал себя сто раз отомщённым. Даже если бы получил по зубам. Однако Акасуна сдержался. Чуть сузил глаза, выражение которых стало поистине ледяным, не менее холодно произнёс: — Дела альф тебя, омега, не должны касаться. — Знаешь, после того, как я перестал быть Учиха, мне откровенно плевать, чего я должен и чего не должен, — яростно выплюнул Саске, не сдержавшись. Сасори показушно выгнул бровь: — Тебе до сих пор больно? Закусив привычно губу, Саске обдумал последний вопрос и свои ощущения. Да, было больно. Но не так, как считает Акасуна. Сзади дохнуло холодом. Тем самым … когда он видел кошмары. Наверное, это разыгравшееся воображение чудит … Если он всё воспринимает как реальность. Но с этим он разберётся потом. Не всё сразу, верно? Омега глубоко вздохнул, обдумывая следующие слова. — Просто я подумал, если ты теперь с Гаарой … Ты можешь мне помочь. Если первая половина ответа и прозвучала как-то … двусмысленно, и кто другой мог бы огрести… Сасори зацепился именно за последнюю фразу. Простив Саске некоторую вольность, да и, наверное, потому, что он был младшим братом Итачи. Ну что ж. От привычек нелегко избавиться … особенно от любовных. Одёрнув сам себя, Сасори прохладно заметил: — Тогда брось свои штучки и переходи к делу. — Ты можешь мне помочь, — повторил Саске, догадавшись, о каких штучках упомянул Акасуна-сан: — Я … наверное, потому, что был там … Ну, сам знаешь, где, к сожалению, заполучил провалы памяти. Не буду распинаться, что вынужден расписаться в своих новоприобретённых недостатках, признать свои слабости, но это так. Сасори, выслушавший его откровения, остался спокоен. — Ты прекрасно знаешь, что это была вынужденная мера. Твоя семья хотела тебе помочь. — Моя семья хотела от меня избавиться! — отчаянно-зло выкрикнул Саске, внезапно рассердившись. Сасори посмотрел в сторону. Нейтрально добавил. — Возможно. И, наверное, оттого, что Акасуна не вспылил в ответ, не принялся отчитывать его, мол, да как ты можешь … Ты, неблагодарный омега … А просто согласился, Саске успокоился так же внезапно, как и сорвался. — Наверное, я давно хотел это произнести. Он опустил голову, мыском парусиновой туфли пнул камешек. А ведь это так просто. Взять и сказать. И услышать обыкновенную констатацию твоих собственных слов. Как просто! Омега так погрузился в себя, что, когда Сасори нарушил дистанцию и осторожно коснулся его волос, это его напугало. Вздрогнув, он на автомате с силой отбил руку альфы, отшатываясь: — Зачем?! Сасори смутился, но, впрочем, на секунду. Оставаясь таким же невозмутимым. И в этом альфы, которых выбирал себе в свиту аники, были одинаковы. Так, или иначе, они контролировали свои эмоции. — Ну … Сасори вдруг вспомнил одну из встреч с Гаарой. Они, не сговариваясь, в последнее время стали назначать встречи не где-нибудь, а в «Кагара хэби». Том самом кафе, где они впервые … скажем так, встретились. Даже ресторан последнего, хотя и выдержанный в строгом стиле, «Шукаку», почему-то позорно проиграл этому представителю общепита. Багряноволосый вдруг вспомнил, как Гаара достаёт початую пачку «Black Spirit», эффектно чиркает колёсиком зажигалки, подкуривая, как сжимает зубами небрежно вытащенную сигарету, чуть обнажая клыки. Сасори заметил, что так альфа поступал, если поблизости оказывался ещё кто-нибудь. Словно обозначая своё. Сначала, когда он обратил внимание на этот, словно невзначай сделанный, жест, он озадачился. Всё это было странно … Впрочем, всё, так или иначе, связанное с этим альфой … с его ощущениями, с ним самим … Всё было странно. И он привык. Привык воспринимать себя и Гаару, как нечто, взаимосвязанное, если не дополняющее, как принято говорить, то, однозначно, ассоциирующееся рядом друг с другом. Поэтому замечание омеги, несмотря на видимую бестактность, его не задело. Не смутило. Даже если Саске и подразумевал совсем другое. И вот это самое «другое» он также воспринял иначе, ну то есть совсем не так, как воспринял бы до всей этой странной истории. Тщательно подбирая каждое слово, Сасори уточнил: — Когда тебя увозили … в то самое, тщательно выбранное старшими Клана «Реабилитационное отделение для омег с нервными расстройствами личности» … Так получилось, но в тот момент я тоже был в поместье, а значит, ты не должен испытывать ко мне положительные чувства, тем более, я не из … словом, не Учиха, — заметил Акасуна: –И, если подвести итог, выходит, ты выбрал меня, потому что … — На фотографии. Сасори наклонил голову набок: — Твои скоропалительные выводы, тем не менее, делают тебе честь. Но, малыш Саске, к чему ты, всё же, клонишь? Саске, выдохнув, сжал кулаки. — Я хочу, чтобы ты помог мне спровоцировать одного человека. — Дейдара, — устало подвёл итог своей наблюдательности Сасори. И едва заметно усмехнулся. Нет, в самом деле! Они тут развили бурную деятельность, много чего выяснили, а омега … Сасори сжал челюсти. Вдруг то, что он когда-то назвал «поход во имя восстановления справедливости», перестало носить какой-то смутно понятный оттенок. И то не факт. В первую очередь даже не потому, что это он первым нашёл Гаару и натолкнул того на мысль, что в том, что случилось более четырёх лет назад, есть что-то странное. И ведь совесть … не дававшая ему спать спокойно, давным-давно была накормлена … Совесть, та самая дама, что абсолютно не дрогнула, когда невинного, одинокого подростка, этого самого Саске, скрутили и поволокли к автомобилю с характерным логотипом на боковой дверце. Так что же продолжало двигать им? Если об Итачи он вспоминает всё реже и реже? «Просто потому, что есть повод быть рядом с Гаарой». Гениально в своей простоте. Акасуна но Сасори снова посмотрел в сторону. Все слова, замечания, рассказы Гаары про тот день, из-за которого жизни пятерых человек попали в жернова судьбы, увиделись в совершенно другом свете. И, если уж начистоту … С того дня он много чего повидал. И неожиданно осознал, что из пятерых один точно не пострадал. Как он спросил омегу? Тебе до сих пор больно? Альфа порывисто развернулся, посмотрел в упор: — Просьба спровоцировать Тсуккури … Она связана с твоим сообщением о провалах в памяти? Ты … Ты забыл, почему оказался с ним наедине? Саске молчал долго. Говорить о таком было не менее больно, чем упоминание Сасори про его изгнание из Клана Учиха. Даже думать больно, не то, что вспоминать. Тем временем Сасори, выждав, задал новый вопрос: — И почему ты просишь меня провернуть подобное … за спиной своего альфы? Сердце омеги ёкнуло. Действительно … почему? Он мельком посмотрел на свою левую руку, чуть приподняв запястье. Про этом незаметном движении рукав тонкого, кораллового цвета джемпера ажурной вязки, чуть съехал вниз, позволив увидеть находящийся в спокойном состоянии Знак соулмейта. Его, Саске, Огненный Феникс, вспыхивающий огнём при особых обстоятельствах. Своеволие можно туда зачесть? Или как-нибудь обойдётся? Поспешно одёрнув слегка растянутый рукав, Саске немного резко ответил: — Наверное, потому, что ты стал тусоваться в его обществе не так уж и давно, а более чем пятнадцать с хвостиком лет назад я имел честь наблюдать тебя рядом с … Сасори поджал губы. Сумел-таки договорить: — Не трудись в своём сарказме. С Итачи, да. Именно с ним. Возможно, поэтому я имею некоторое право уточнить кое-что. В частности, если замужний омега вступает в деловые отношения с другим альфой … можно ли это одобрить, даже с точки закона сомнительно, не говоря о семейном кодексе. Вздрогнув, словно его наотмашь хлестнули плетью, Саске в отчаянии озлобленно выкрикнул: — Тогда объясни мне, замужнему омеге, то, что скрывает от меня собственный муж! Шагнув вперёд, он сделал совсем уж шокирующую — со всех точек зрения, вещь. Схватил Сасори за грудки и толкнул к ограде, за которой на их перепалку равнодушно взирал отцветающий шиповник, распространяя, напоследок, вокруг одуряюще-сладкий запах и не обращая внимания на суету обыкновенных людей … — Объясни! Не дрогнув и не поморщившись, Сасори дал Саске выкричаться. Как ни странно, он понял, почему тот сорвался. Предполагал. — Наруто-сан не хотел впутывать в наши дела тебя, просто потом бы всё объяснил, но ты решил всё по-своему. Твой характер действительно неуправляем. Саске криво улыбнулся: — Позор семьи, да? — Именно так, — подтвердил Сасори, слышавший эту фразу в разных интерпретациях практически с первых же дней дружбы с идеалом Клана. Горящие праведным огнём глаза погасли. Саске поспешно отпустил воротник рубашки Сасори, вздрогнув, когда тот принялся небрежно поправлять одежду. Однако, когда альфа закончил оправляться, упрямо повторил: — Я имею право знать то же, что и знает Наруто. И, если он … оберегает меня, как ты сказал, я тоже хочу его уберечь, знаешь ли. Сасори остро посмотрел: — От чего? — Тебе не понять, — немедленно огрызнулся Саске, ощетиниваясь, словно маленький колючий зверёк. — Ты сам себе противоречишь, — справедливо заметил Сасори, добавив: — Однако, думаю, кое-что мы можем обсудить. В качестве того, что я знаю тебя со времён ползунков. Фыркнув, Саске попросил: — Вот не надо вспоминать моё детство … Хорошо? — Твоё … — И подростковые годы тоже, если что. — Двойной агент, — усмехнулся Сасори. — Что? — Дорама такая была, когда я был школотой, — пояснил Сасори, веселясь непонятно, чему: — Наруто и Гаара уже многое выяснили и прояснили … Если тебе интересно. — Мне интересно всё, что, так или иначе, выведет меня на … — сглотнув, Саске всё же договорил: — На Дейдару. Сказал, и вдруг ясно осознал, каким грузом это всё на него давило. Все эти годы, а он, в самом деле, и не замечал. Произнёс имя того, кто когда-то был важен для него … и стало легче. В неизмеримые разы легче. Да и так ли он был ему важен, этот человек?! Оказавшийся просто иллюзией и, если уж начистоту, односторонней … и, при внимательном рассмотрении, фальшивой. Сасори, внимательно наблюдавший за омегой, вдруг тяжело вздохнул, опуская голову вниз так, что волосы упали вниз, полностью закрыв внезапно покрасневшее лицо. Руки невольно сжались в кулаки, благо он опять их, по привычке, засунул в карманы брюк. Но на это была причина. Он никому не рассказывал. Кое-что. Особенно Итачи, долгое время бывшим его кумиром и тем, кто был для Сасори желаннее самого чистого воздуха. Возможно, он и Саске, в первую очередь, помогал прежде всего потому, что он — копия Итачи? А не потому, что желал восстановить справедливость, сначала поступив подло, а потом … И никому не объяснишь, что он просто-напросто устал и запутался, если честно … Даже исповедь не поможет. Подавив вздох, Сасори, по-прежнему не поднимая головы, равнодушно уставился на блеснувший камешек. Краем глаза, наблюдая за Саске. Вольно или невольно, вспомнив и это … Когда тому, кто сейчас стоял перед ним, тормоша и доставая своим «Эй! Какого чёрта?!», было двенадцать лет … «Он тогда второй день, как вернулся из поездки в загородный дом. Обычной, как всегда. С лучшими друзьями. Было весело … Была выпивка, смех и … то самое сладкое. Когда, в самый последний вечер, они с Итачи … ласкали друг друга, в самом, к сожалению, невинном смысле этого слова. Когда горели свечи, а они, скинув пропахшие сигаретным дымом и вином одежды, шутливо переговариваясь, просто лежали рядом, невинно касаясь распущенных волос и любуясь, как красиво сверкают огненные искорки в шелковистых прядях. И неважно, кто склонялся над кем … Но именно в те выходные что-то так сильно растревожило его, что, оставшись наедине с самим собой и, наконец, стерев с лица надоевшую беспечную улыбку, он отправился прямиком в одно из самых злачных мест Города. По правде говоря, внутри было как-то тоскливо, паршиво … и просто невероятно захотелось отдохнуть морально и физически. В самом скабрёзном смысле этого деликатного слова. Поэтому он отправился в местный бар, где можно было подцепить кого-нибудь, не обременённого грузом моральных норм и с весьма пониженной планкой социальной ответственности. Он целенаправленно искал молодого черноволосого альфу, которого, при изрядной порции самого крепкого алкоголя, можно было принять за того, кого он никогда не получит. Сасори принялся горестно напиваться для начала. Мысль, вдруг выплывшая из подсознания, всецело завладела им. Он ещё не знал, что этой самой мысли суждено надолго закрепиться в его съехавших мозгах … Поэтому, после двухчасового методичного распития горячительных напитков, он вдруг сообразил, что из всего арсенала, направившего его в это потерянное для порядочного общества местечко, осталось только одно желание. Пить. Цыкнув, Сасори попытался это исправить и приподнялся с замызганной скамьи, шаря затуманенным взглядом вокруг. Он всё ещё надеялся получить любовный реванш. Пусть и за деньги, пусть и не то … Ничтожный эрзац … Но жутко хотелось успокоить свои взбудораженные чувства до следующего срыва. К нему не лезли, благо альфа был в этом баре завсегдатаем, да и кредитка безоговорочно заткнула любые болтливые рты. Хочет сидеть в одиночестве — конечно, даже позаботятся, чтобы никто не посмел присесть на краешек скамьи. Хочет общества — да, пожалуйста, все цыпочки, неважно, какой сущности, ошивающиеся с согласия и с одобрения, падут к ногам. Главное, что всё, что хочет один из самых-самых … Будет выполнено. И вдруг Сасори услышал знакомый голос. Чуть высокий, с надрывом, словно его обладатель кому-то что-то доказывал … Сасори на миг вынырнул из своих воспоминаний. Как там сказал Саске? Дейдара. Едва держащийся в вертикальном положении Сасори думал, что никто его уже не перепьёт. Ошибся. Тсуккури был пьянее его в сто раз. И, тем не менее, всё ещё был на ногах. Цеплялся за барную стойку, для равновесия, что верно, то верно, но непонятная злоба, буквально душившая белокурого альфу, позволяла ему не падать и словно выкачивала пары выхлестанного саке прямиком в космос. Взамен возвращая чёрное облако непонятной ненависти. Даже сейчас Сасори не понимал, откуда она взяла свои истоки. Всё необратимо переплелось … Но было ещё одно обстоятельство. Итачи не знал и этого тоже. Во внутреннем кармане его любимого кожаного портмоне с особой тщательностью хранилась одна фотография … Отобранная когда-то Сасори у Дейдары в том баре. Совсем юный, невинный двенадцатилетний Учиха доверчиво смотрел в объектив, ожидая минимум ответа на свои чувства. Глупый омега и не подозревал, что всем в компании Учиха была видна его отчаянная влюблённость в более старшего по возрасту альфу. И тем более Саске-чан не мог знать, что однажды пьяный в хлам предмет его грёз будет сидеть и предлагать всем парня-омегу, который до смерти надоел ему своей детской любовью. В тот момент Сасори, вроде отрешённо сидевший на своём стуле, встал. Подошёл поближе, как раз чтобы успеть увидеть … Как, ухмыляясь, и покачиваясь, Дейдара полез во внутренний карман расхристанного пиджака. Не с первого раза, но достал это самое кожаное портмоне. А оттуда — фотографию младшего Учиха. Но тормоза Акасуна окончательно сорвало совсем не это. Он отобрал фотку, когда она пошла по рукам окружающих придурка альф. Естественно, все они были не менее изрядно пьяны. Накачаны алкоголем и наркотой по самые хотелки. И все, все до одного, изъявили желание вставить очаровашке-омеге. Последней каплей терпения Акасуны стало громкое объявление Тсуккури, что надоевший ему омега — несовершеннолетний девственник. Альфы практически схватились за ножи, а Дейдара … похохатывая, шутя … организовал очередь. Сасори едва не покачал головой, сдерживая самую грязную, отборную брань. Он честно не хотел вмешиваться. Потому что своих проблем хватало. Да и так повелось, никогда он не любил лезть не в своё. Но тот случай Сасори посчитал своим. Он отобрал портмоне, засунув обратно фотку Саске. Уложил всех желающих отдохнуть фирменным ударом в челюсть, а особо нарывающимся — с удовольствием по яйцам, невзирая на половую солидарность и вой пострадавших. А успевшего отключиться-таки Дейдару отволок в свою тачку и отвёз к себе, чтобы тот протрезвел. Протрезвев, Дейдара ни разу не заговорил о своей пьяной выходке. И Сасори молчал, словно не было ничего. Только сейчас подумав … Не это ли помогло Дейдаре догадаться, почему он вмешался? Даже если допустить, что Саске — младший брат Итачи? И даже учитывая, что два года спустя сверкающие доспехи сменятся на больничный халат … если можно так иронично допустить, что … Через два года он был тем, кто охотно помогал Итачи скрутить Саске. Но это … совсем другая история». Сасори вздохнул, отгоняя воспоминания и видения, тесно переплетающиеся с горестным прошлым и не менее хреновым настоящим. Зажмурил-распахнул глаза, не реагируя на лёгкое недоумение, мелькнувшее в пронзительно-чёрных, до одури похожих на те самые роковые глаза, глазах Младшего Принца всей этой проклятой, чёртовой, адской семейки. — Ты чего? — донёсся до него голос Саске, какой-то отдалённый, словно сквозь вату. Сасори поднял голову. Когда он успел стать таким сентиментальным? Вообще стать?! — Ничего, — с усилием вытолкнул из себя это слово, несущее в себе умеренно-положительную оценку происходящего, — просто … Он посмотрел на Саске: — Чертовски хочется выпить. Ты не против, если я угощу тебя? Твой … не против? У Саске дёрнулась бровь и — непроизвольно, губы. Хотелось много чего сказать … Но смысла не было. Это же эмоции, просто эмоции. А на кой чёрт они нужны сейчас? Тем более, он и перед своим альфой, если бы мог, ничего не показывал … А этот? — Если ты, прямо сейчас, ответишь мне, что думаешь о моём предложении. Вернее, просьбе. Сасори застыл. Перед мысленным взором встала фигура совсем другого альфы. Не Дейдары. Не Итачи. Он словно видел со стороны, как напротив стоит Наруто, лучший друг Собаку но Гаары. А он — рядом с ним. Стоит, касаясь плеча Сасори своим. Так, что он почувствовал тепло его кожи с такой силой воображения, будто это, и в самом деле, так. И ему каким-то странным, мифическим образом, передаётся скупое объяснение, что значит Намикадзе Наруто для Собаку но. Не так, как, например, Итачи для него … Но именно так, как во все времена … А не тогда, когда исступленное чувство всё перекрутило, перемешало и запутало. Просто как брат брата. А не как любовник любовника. Тем более, недостижимые грёзы. Акасуна посмотрел куда-то поверх плеча Саске. Совершенно неожиданно снова вспомнил … Прокуренное помещение клуба, пьяных разгорячённых участников готовящегося непотребства … И ему смертельно захотелось всё вернуть назад. Тогда, когда он стал свидетелем подвигов Тсуккури. Только теперь эта падла минимум отправилась бы на больничную койку … А не те идиоты. Неожиданная мысль заставила Сасори рефлекторно сжать кулаки и выдохнуть. Он, удивляясь сам себе, постарался унять то тёмное, что так и застилало мозг после скачка в прошлое. Как в тумане, он вспомнил ещё один факт. В копилку ко всем странностям, с некоторых пор неразрывно связанных с семьёй Учиха. Когда он убирал фотографию в портмоне тогда … у него ощутимо дрожали руки. Так же, как он представил себе стоящего напротив младшего Намикадзе, альфа ощутил дружескую поддержку. Словно Собаку но, реальный, во плоти, так сказать, слегка похлопал его по плечу, возвращая на грешную землю. « — Если тебе полегчает, — донёсся до него собственный голос, — я их всех уложил тогда. И мне никто не мешал. — Аааа, — припомнил эфемерный Наруто, зло усмехаясь, — Дейдара тогда полгода не ходил в универ. Его семья отделалась невнятным бормотанием про какую-то инфекционную болезнь. А, оказывается, это твой кулак. — Ну да, — философски пожал плечами Сасори, мысленно отвечая эфемерному Наруто, — как ты правильно понял, из всех больше всего досталось ему. – Спасибо, друг! — с чувством поблагодарил эфемерный Наруто, откупоривая такую же эфемерную бутылку. — Всегда рядом! — отсалютовал бокалом Акасуна, повторяя дружеское приветствие и ничему не удивляясь». Акасуна но Сасори удивлённо прислушался сам к себе. Весьма странное ощущение. Кто был в психушке, а? Он покосился на Саске. Если учесть, что он погрузился в воспоминания, да так, что едва не прокололся, когда едва не принялся рассуждать с вымышленным альфой последнего … Да вслух! Не факт, что младший Учиха менее психован, чем он … Наверное, за эти годы болезненной любви и в самом деле, съехавший! Блять!!! С шумом выдохнув, он с тоской договорил, обращаясь уже к Собаку но. К тому Собаку но, которого он успел узнать. «… — Иногда, — подытожил он, явственно представляя себе облик бирюзовоглазого альфы и обнаруживая страшное желание схватить того за плечи и прижать к себе так, чтобы услышать стук сердца, — я реально жалею, что не участвовал во всех твоих начинаниях, Песчаный Дьявол. Глядишь, мы бы вместе вправили мозги одной блондинистой сволочи … а может быть … Сложилось бы так, что, пока бы он дома протирал диван … Саске-чан и излечился бы от этой своей любви. И ему не пришлось бы страдать и … Он замер, удивляясь уже не понимая, почему. … Ничего бы не случилось». Между Раем и Адом. То, что придумано и то, что есть. Сасори уже не удивился своим странным мыслям и не менее странным картинкам. Шутки подсознания? Достав из кармана сигареты, один-в-один — похожие на сорт, что любил курить Гаара, Сасори едва уловимо усмехнулся. Как же … Он осмотрел Саске с ног до головы. Без страданий характер не может закалиться должным образом. Если бы Саске-чан не получил бы своё страдание … Разве смог бы он оценить то, что ему дали взамен? А он?! Потеряв терпение, Саске резко щёлкнул пальцами перед его задумавшимся лицом. — Смотрю, — издевательски усмехнулся, добившись внимания, — страх перед моим аники столь силён, что тебя, Сасори-сан, ввергло, видимо, в ступор всё, связанное, так или иначе, с ним? — Ты о Дейдаре? — уточнил Сасори, чтобы собраться с мыслями, если первые были столь беспокойны и беспорядочны. Но Саске об этом знать необязательно. — Именно о нём. Я же не виноват, что это тебя застопорило и конкретно! Сасори облизнул губы. Это со стороны он выглядел просто ненадолго погружённым в свои, архиважные мысли, альфой. На самом деле, последовательно обдумав всё, что с ним происходило, Акасуна вдруг осенило. И почему нельзя миновать тёмное, неприветливое, и перейти к более светлой полосе жизни? Разве обязательно чем-то жертвовать, чтобы что-то получить? Когда у тебя ничего нет, нечего и терять. * Правилами дорожного движения предписывалось, если за рулём омега, выставлять полагающиеся в таком случае (и, естественно, достаточно объёмные) знаки. Нечто вроде наших шутливых «за рулём чайник». Несмотря на то, что омеги водили куда аккуратнее альф, им, увы, положено было запастись так называемым «разрешением от альфы». Ну, что-то вроде наших экзаменов на права. Там, конечно, экзамены тоже были, но параллельно было это самое разрешение. Соответствующее предупреждение: ПДД вымышлено. Все совпадения случайны. И да. Ну что поделать! ** Примерный перевод: «Омежий носочек». Провокационная омежья группа, достаточно дерзкая, учитывая реалии мира «а+о», но с красивыми голосами. *** «Дикий шиповник». Словосочетание весьма условное, поэтому за подлинность перевода Автор не несёт ответственности, как и за совпадения.