Чёрная невеста

« ... За все дела придёт своя расплата! И по счетам придётся заплатить! У времени нет сдачи, нет возврата. Не повернуть его, не подкупить ... » Вздохнув, Цунаде терпеливо повторила: – Понимаешь, что натворил? Саске, обложенный подушками; накачанный лекарствами и – по особому указанию Сенджу-сэнсэй, сильнодействующим подавителем течки, угрюмо кивнул головой, впрочем, тут же упрямо вскинув её вверх. Напоминая ей былые времена. Себя, юную, ещё не растратившую иллюзий, любившую яростно спорить со всем миром, отстаивая свою точку зрения ... Особенно Цунаде любила спорить с одним назойливым альфой, но ... ... Это всё в прошлом. Ничего не вернёшь, ничего и никого, особенно тех, кто покинул этот мир. А Саске ... Голос Сенджу стал ещё более суров: – Почему ты пытался скрыть, что ... – Именно поэтому Вы набросились и на него, Цунаде-сама, не правда ли? Несмотря на то, что Саске, вообще-то, весьма невежливо перебил её, более старшую омегу, вдобавок умышленно переведя стрелки, Цунаде на миг осеклась. Кто бы мог подумать ... Этот омега, вольно или нет, но уже второй раз оказался тем, кто связывал её ... Её, урождённую Сенджу и, волей судьбы, таковой и оставшуюся ... с близкими ей людьми! А за довольно долгую жизнь, у неё таковых было всего ... двое. И Учиха Саске ... ныне Намикадзе Саске, оказался тем, кто имел отношение как к одному, так и второму. Омега-супруг внука её бывшего жениха. И, одновременно, пациент её самой лучшей и самой любимой ученицы. Против воли, мысленно она так и представила себе его ... улыбающийся альфа с волосами, всегда выглядящими так, словно по ним промчался ураган. А он таким и был. С виду любящий подурачиться, пошутить, а на самом деле волевой и самый-самый ... Намикадзе «Отшельник» Джирайя. Она до сих пор уверяла саму себя, что отказалась от замужества ради науки. А детей не могла иметь, несмотря на некоторые поблажки себе, как омеге ... Опять же потому, что главное в её жизни была и есть медицина. Отчасти правда, кроме того самого, что и было несомненной правдой. Незадолго до свадьбы она узнала про себя одну вещь ... И, ни с кем не советуясь, приняла решение сразу за двоих. Просто позвонила Джирайе и объяснила, что не хочет отношений, потому что для неё, омеги, очень важно то, что она только что сумела поступить в «О’ Medical». А, поскольку, из не слишком щедрого списка, куда может податься омега, к тому же это единственный Медицинский университет для омег и по престижности также единственный в своём роде ... Ему, Джирайе, надо смириться с её решением. Тем более, учитывая репутацию «балагура и покорителя омежьих сердец», найти себе новую «госпожу Намикадзе» – как на раз плюнуть. На вопль опешившего альфы, что ведь он поклялся, что никогда не будет препятствовать её учёбе и даже карьере ... Она тоже не обратила внимание. Они оба, что уж говорить, были упрямы в своих решениях. Возможно, Джирайя и вправду не отказался бы от своих слов ... Но разве она захотела бы испортить жизнь своему ... бывшему альфе?! Джирайя. После того, как она официально отвергла его, отказавшись подтвердить помолвку, этот альфа поспешно женился. Нет, он действительно был хорошим, внимательным супругом. Но, когда о-супруга скончалась после долгой, тяжёлой болезни, а единственный сын женился ... Когда оба внука немного подросли ... Он удалился в горы. Где, как она позже узнала, и медитировал на Священной горе ... до самой своей смерти. И Кагуя Отсутсуки. Её вторая маленькая тайна. Связанная с той, давней. Высокая, светловолосая омега, ещё на первом курсе, празднуя свою «взрослую» жизнь, набившая алую татушку, обосновав свой выбор тем, что имитация «третьего глаза» ей очень понравилась и вообще идёт. И так радовавшуюся, когда выбор обыкновенной татушки оказался столь символичен, учитывая выбранное Кагуей направление. Гипноомеголог. Специалист по психотерапии, то есть психотерапевт, психолог, гипнолог. С учётом специализации, нечто вроде «психоомеголог» для омег, испытывающих психологические проблемы. Кагуя ... Невольно напоминавшая давным-давно закрывшей своё сердце омеги, что у неё вполне могла бы быть такая дочь ... пошедшая по её стопам. Самая целеустремлённая из её студенток. Одна из немногих, кого Цунаде-сама позволяла себе удостоить почётным званием «моя ученица». Кагуя и тут её удивила. Мало того, что очень помогла ей, когда, после долгих колебаний, Цунаде решилась замахнуться на диссертацию, выбрав довольно сложную тему, напрямую связанную с психологическим портретом омег ... Она на последнем году обучения сознательно выбрала специализацию, косвенно связанную с темой диссертации своего куратора! То есть невольно подтвердила, что пора положить конец устоявшейся системе «Омега – хранительница домашнего очага-уборщица и экономка на постоянной основе-сексуальный объект-бесплатные эскорт услуги-инкубатор-няня-воспитатель». Всё в «одном флаконе». А далее – как кому повезёт. Но, конечно, многое было сознательно оставлено «за бортом». Включая невольные исповеди тех омег, с кем ей довелось плотно пообщаться во время «сбора материала». Не говорить же Кагуе, что, став старше, Цунаде была вынуждена снять «розовые очки». О чём она и поведала, разоткровенничавшись и захмелев, на одной из встреч с той ... ... Что им позволено то, что позволено. И ни точкой больше. Но ... Когда она гордо стояла на церемонии, посвящённой окончанию «О’ Medical» Отсутсуки-чан, она и помыслить не могла, кто будет самым главным пациентом её любимой ученицы. Никто иной, как ... Опять и, видимо, всегда, Саске-чан. Как уже упоминалось ... Омега-супруг младшего внука её бывшей любви ... Вот такая ирония судьбы! Все эти ассоциации промелькнули в голове Цунаде довольно быстро. Решив, что нет времени на сентиментальность, она вдруг улыбнулась: – Ты удивился, что я отчитала твоего альфу? Саске покусал губы: – Наверное. – Просто моя помощница, Шизуне-чан, подробно изложила, какой приказ поступил из Вашего дома, наверное, Намикадзе Наруто держит в страхе своих подчинённых, если они, абсолютно не задумываясь, передают его пожелания слово в слово! Но, угрожая, Наруто-сама как-то забыл, что уже грозил мне подобной расправой ... Когда свирепо намекал про одну доску, на коей я должна была немедленно предстать пред его разгневанными очами. Я, конечно, прекрасно понимаю, в каком обществе живу и кто главное мерило этого общества, но не до такой же степени! Тем более что и у нас, ничтожных, всё же есть некое право голоса. Как и право на личное пространство. – Эммм ... Я, наверное, не совсем точно выразил свои мысли. Наруто, как и положено цивилизованному и хорошо воспитанному альфе, встал в дверях, дипломатично дождавшись окончания гневного спича одной явно разгневанной омеги. Задумчиво поглаживая мочку уха, он то и дело посматривал в сторону другого омеги. И, если пока было трудно понять, успокоился альфа или нет, красноречивые взгляды обещали если не помилование, то условное освобождение точно. Однако, Цунаде умела сердиться. Показательно проигнорировав альфу, она всем корпусом повернулась к Саске: – Но, справедливости ради, в некоторых случаях омеги действительно неправы. Ты знаешь, о чём я. Саске невольно положил руку на свежую повязку. Сложно, особенно, когда тот, кого он подвёл ... Стоит в дверях, не давая ни шанса, что всё может остаться между ним и врачом ... Как ... Он мимоходом скосил глаза вниз, на немного побаливающую, после перевязки, грудь. ... Как между омегами и вообще ... между врачом и пациентом ... И, если уж по правде ... Он достаточно наказан! Разве нет? Посмотрев на нахмуренное лицо Наруто, Саске понял, что нет. Ну, или предстоит очень постараться. Слишком многое вспомнилось ... Вздохнув, он обречённо произнёс, стараясь придать голосу хоть немного раскаяния: – Когда, после выстрелов, меня осматривали ... Я решил, что, раз пуля прошла по касательной ... Это не страшно. Бывало и похуже ... И ... И упросил медика ... Молчать об этом. И сказать, что я просто испуган. Это был бета ... Он ... Он не знал, как могут быть убедительны омеги, и он согласился. Я надавил на него, и он согласился. Саске вспомнил комичное выражение лица того паренька, как он успел поведать, недавно заступившего на дежурство, когда он, продолжая улыбаться самой манящей из всего арсенала улыбок, оттолкнул его, запахивая пол̀ы одежды. Мол, да ничего, это «царапина обыкновенная». Ну, будет синяк, помажет кремом и всё! Испугавшись невольно, что Наруто неправильно истолкует, Саске поспешно добавил: – Я так был озабочен тем, что не смог сохранить в тайне свою вылазку ... Что не понял, насколько рана серьёзна. Не знал, что этот бета новичок и тоже не понял, что всё серьёзнее, чем показалось на первый взгляд. Он и взглянул-то мельком ... Дальше я его просто убедил. И он также поверил, что это ничего не значит. Ничего страшного. – Ничего страшного?!! – дёрнулся вперёд Наруто. – Подожди. Менма, неслышно появившись в самый разгар баталий, встав за спиной брата, б̀ольшую часть пояснений тихо простоял, никак себя не выдавая, шагнул вперёд, тотчас уверенно положил на плечо тому руку, удерживая младшего от опрометчивых действий. Слегка поклонился Цунаде и заметил: – Думаю, если медосмотр закончен, мы можем со спокойной совестью проводить Госпожу Цунаде в столовую. Ма хочет обсудить с ней то, что она назвала «незаконченное обследование» нашего Саске-чан. Думаю, в омежьи дела влезать не стоит, не так ли, братишка? Последнее он выделил особенной интонацией, отлично известной Наруто. Ох, не зря Гаара и Менма были лучшими друзьями! Что первый, что второй, были обманчиво-спокойны, определив для себя некую черту, характерную даже для общения с самыми близкими. Наруто, немного более вспыльчивый, чем старший брат, не сразу научился считывать вербальное предупреждение «от». За что и получал в юные годы достаточно. Однако это, в самом деле, было давно. Сейчас же Наруто, едва ладонь нии-сана сжала плечо, замолчал и предоставил слово Менме. А тот, укротив бесов отото, абсолютно не смутился подобному раскладу. Переведя взгляд сине-зелёных глаз на Саске, не дав никому вставить хоть слово и вообще возразить, быстро добавил: – Но к разговору между супругами это не относится. Медововолосая омега не повела и бровью. Учитывая, что, близко общаясь с Отсутсуки-чан, она многое узнала, поскольку та, столкнувшись с подобным сложным случаем, едва ли не первым в её послужном списке, обратилась к ней, как к своему мудрому наставнику на медицинской стезе, Цунаде не слишком и удивилась происходящему в этом семействе. Даже совпадения, о которых она успела с ноткой ностальгии, подумать, её тоже не удивили. Разве что ... Те сеансы, про которые она всё сильнее и сильнее начинала думать, как о «превышении полномочий», и окончательный результат которых доподлинно неизвестен ... не лучше ли, собственно, всё отменить, пока не поздно? Прикинув, что к чему, она приняла решение пока молчать. Во-первых, здесь очень сильно замешана её любимая ученица, которую Цу и в самом деле привыкла считать дочерью. Во-вторых ... медицинская этика. Как можно сразу сдавать с потрохами омегу? Если ничего ещё толком не понятно? Может, это просто догадки. Просто «игры больного разума». И в-третьих ... Что, если семья альфы гневно откажется от омеги? Если решит ... Она перевела дыхание, про себя радуясь, что взоры обоих альф сосредоточены на омеге. Этом странном омеге по имени Саске. Разжала руки. Заставила очаровательной улыбке украсить лицо с мастерски наложенным макияжем, скрывающим подлинный возраст, а грозно сдвинутые брови вернуться на место. Ведь она, и в самом деле, собиралась хорошенько отчитать старшего альфу, потому как иногда её «вело», скажем так ... И на главенство самцов ей, говоря откровенно, было плевать! Но в этом случае ... Существовал ещё один нюанс, который мог доставить очень много проблем в недалёком будущем, если она всё же не возьмёт дело в свои руки. Как необходимо действовать, она поняла сразу. «Надо срочно созвониться с Кагуей, – решила Цунаде, деликатно кашлянув, чтобы напомнить о себе, – мне, в ближайшее время, необходимо всё хорошенько обдумать. Причём в кратчайшие сроки! И не только созвониться, но и назначить встречу, желательно, вдали от любопытных глаз! Возможно, придётся уничтожить или подменить записи приёма. И, главное, придётся убедить девочку, что это ради её же блага!». – Прошу прощения, – она и, в самом деле, вспомнив себя в молодости, когда покоряла альф одной улыбкой, заулыбалась так, что задеревенели скулы от непривычных манипуляций: – Но, и в самом деле, мне необходимо переговорить с Кушиной-сан. Ведь мне необходимо вернуться в «Kaie Hospital», раз уже пришлось прервать отдых. – Отлично, – выпустив из своих медвежьих объятий Наруто, Менма галантно поклонился старшей омеге: – Пожалуй, я провожу Вас. Ну и тогда ... – он умудрился практически одновременно окинуть взглядом Саске и – особо – Наруто, – мы вас с тем и покинем. Вздохнув, Саске проводил тоскливым взглядом Цунаде-сан и Менму. Наруто продолжал молчать, и это, если честно, нервировало. Он поднял слегка дрогнувшие руки, пару раз потёр щёки, втайне желая так и просидеть весь предстоящий, видимо, неизбежный разговор, не отнимая рук от лица. Чтобы скрыть от пристального взгляда альфы свои подлинные эмоции. Он действительно нервничал, и ничего не мог с этим поделать. Особенно когда Наруто, наконец заговорив, задал вопрос, прозвучавший, словно гром с ясного неба: – Оказывается, несмотря на нашу особую связь, я ни черта про тебя не знаю, Саске. И Госпожа Цунаде, вольно или невольно, напомнила мне об этом. Усмехнувшись, добавил: – Когда я неосторожно умудрился задеть её «эго». – Тты ... – Саске всё-таки осмелился прямо взглянуть, в то же время, отчаянно мечтая избежать прямых вопросов: – Про тот день ... Ну ... когда меня ... эмм ... лихорадило? К сожалению, именно этот день он прекрасно помнил! Забывал значимое, а подобное удерживал в своей, весьма избирательной, памяти. Набравшись духу, негромко спросил, подумав «а вдруг?»: – Так получилось, что Госпожа Цунаде оказалась моим лечащим врачом ... она, а не Шизуне-сан. Ииии ... когда мне стало очень плохо ... Вы ... Ты ... Настоял, чтобы она немедленно прервала свои ... личные ... дела. Так? Наруто подтверждающе кивнул. Стало ещё более неуютно. Саске заправил упавшую на лоб, покрытый испариной, прядь волос за ухо. Нервничая всё сильнее и начиная злиться. Да почему? Какого чёрта он должен устраивать тут вселенскую исповедь?!! Ведь если ... Если он посмеет проговориться ... Перед глазами мелькнул размытый образ Кагуи-сан. Её обещания про действие гипноза. В его, конкретном случае, сломавшем «психологические барьеры» намного раньше, чем она говорила! И расправляющий крылья кошмар. Тот самый, сроднившийся с ним, ставший единым с его плотью, костями, кровью и мертвенно-бледной кожей, покрывающей весь этот бред. Искажающий реальность, принимая угрожающие формы, отчего прошлое, прорываясь в настоящее, уверенно диктовало свои условия, само становясь настоящим. И это было страшнее всего! Его внезапно обуял такой беспросветный ужас, что затошнило. Сильно-сильно, едва ли не до удушения. Приложив ко рту руку, уже ощущая во рту мерзкий привкус подступившей к горлу едкой, вонючей желчи, он затравленно пробормотал: – Меня ... Меня сейчас ... А потом потолок и пол поменялись местами и его действительно вырвало. До мучительных спазмов и мелькающих перед глазами чёрных точек. *** Воспользовавшись своим положением, то есть настояв, чтобы все вышли вон, оставив их с бессознательным Саске наедине и дали возможность оказать тому первую помощь, Цунаде сразу набрала Кагую. Прежде чем начать разговор, на всякий случай, быстро огляделась по сторонам и даже выглянула осторожно за дверь. – С кем со своего курса ты обсуждала омегу?! Недаром это была её гордость. Кагуя тотчас откликнулась, и именно теми словами, которых от неё ждали: – Только с Вами. И то потому, что ... – ... Ты знала, что я затронула эту тему в своей работе. – Можно считать, что случай, подобный ... ему, один на миллион и достался именно нам. Возможно, мы это заслужили. Сенджу, одной рукой удерживая около уха старенькую, давным-давно вышедшую из моды песочно-жёлтую «Motorola», невольно царапнула потускневший корпус, деловито хмурясь, одновременно другой закончила вводить в вену бессознательного Саске лекарство. Кивнула, хотя прекрасно знала, что та, кому адресован этот жест, этого не видит: – А также ты знаешь, о каких подводных камнях я тебе толковала, не так ли? То есть ... вот что я хочу донести до тебя ... И как можно скорее. Она не могла видеть, как на том конце провода светловолосая омега замерла, переводя дух. Собираясь с мыслями, дотронулась до алой татушки, набитой аккурат посередине лба. Только Сенджу-сэнсэй или, как её уважительно именовали, несмотря на омежью сущность, «Цунаде-сама», знала подлинную причину появления этого символа. Дело было не в том, что когда-то Кагуя захотела как-то выделиться, а потом не стала ничего менять, просто прикрывая тату белоснежной шапочкой. Алую татушку она приняла, как дань безмерного почитания ею своего Учителя – Цунаде-сама говорила, что синяя татуировка у неё посередине лба, является неким символом «средоточия силы», или «третьим омежьим глазом». Когда она выделяла свою ученицу, часто любила приговаривать, что у той потенциал, намного более мощный, чем у обычных омег ... ... И что Кагуя вполне могла родиться альфой ... Тем самым «уравновесив» природу и открыв для себя больше возможностей. Больше дорог, которые, как известно, в первую очередь – для альф. Поэтому обе омеги – что старшая, что младшая, понимали друг друга с полуслова. Пристально наблюдая за тем, как тревожно движутся глазные яблоки под плотно прикрытыми веками Саске, Цунаде медленно проговорила: – Кагуя-чан ... Когда я ... закончу здесь ... Нам необходимо встретиться. Чтобы ещё раз обсудить некоторые аспекты моей диссертации. – Конечно ... Цунаде-сама, как скажете, – тихо сказала Отсутсуки и отключилась. А Цунаде набралась терпения и, сев поближе, стала ждать улучшений. В конце концов, даже если ей смертельно хотелось как можно скорее встретиться с Кагуей, сделать это, бросив другого омегу, она не могла, не вызвав тем самым подозрений. Даже если она и перестраховывалась ... Даже если ... Коротко дёрнувшись и застонав, Саске начал подавать первые признаки жизни. Заставив себя отвлечься от тревожащих её мыслей о тех, кто был ей действительно дорог, Цунаде вновь обратилась к тому, кто, по странному стечению обстоятельств, вполне мог стать тем, кто дорог по долгу службы. Как тот, с кем был связан внук когда-то близкого ей человека. Как тот, о ком тревожилась омега Кагуя, неожиданно заменившая – и Цунаде, суровая, бескомпромиссная, сумевшая отказаться от всего, признала это, заменившая ей то небольшое счастье , которое могло бы стать её уделом. Счастье быть с тем, кого любишь по-настоящему. А значит ... Цунаде удивлённо моргнула, позволяя себе немножечко расслабиться, «не держать марку» грозного светила ... Значит, она чувствует намного больше, чем показывает? Да когда же в ней произошли эти изменения? Она воззвала к своему здравому смыслу, напомнив себе о нерешённой проблеме. И о предстоящей встрече с ученицей. А значит ... свои умозаключения ... Свои воспоминания ... А пошли-ка они прочь! Она подумает об этом потом ... Когда встретится с Кагуей, выслушает её и тогда, и только тогда! Разберётся во всём и решит о своих дальнейших шагах. Кивнув самой себе, она запаслась терпением и стала ждать, когда Саске окончательно придёт в себя. Саске же ... В первую секунду, пока до Саске не дошло, что он по-прежнему здесь, дома, в своей комнате, он здорово перепугался. – Как ты себя чувствуешь? Саске, несколько минут ... вернее, несколько поистине страшных минут считавший, что он в психлечебнице, пафосно обозванной «Ребилитационное отделение для омег с нервными расстройствами личности», не сумел сдержать дрожь. Молча кивнул, мол, бывало и хуже. Пусть сама догадывается. Так он подумал, когда зрение прояснилось, сознание тоже перестало издеваться, и он идентифицировал себя, действительно лежащим на своей весьма удобной – спасибо Кушине-сан! Кровати. Ладонь омеги, коснувшаяся его лба, была столь же прохладна, как и тон. Профессиональный, отстранённый. Ничего лишнего. – Меня ... немного подташнивает. Честно признался, внимательно наблюдая за ответной реакцией. Цунаде покусала губы. – Догадываешься, почему? Целых две минуты Саске напряжённо размышлял, всё это время бездонные глаза, прямо в которые Цунаде смотреть почему-то избегала, а если и взглядывала, то поспешно уводила взор куда-нибудь в сторону. – У меня ... Течка же ... – Именно поэтому я только что перевязала один разбитый лоб, прописала флакон успокоительного и предотвратила минимум сердечный приступ, – сухо константировала Цунаде, укрепляясь в своём спонтанном решении. – Но ... Саске предпринял новую попытку сесть. Комната угрожающе накренилась, и он замер, ощущая себя ... странно. – Иногда мне удивительно ... Почему некоторые не видят очевидных вещей ... – задумчиво произнесла Сенджу-сан: – Тебе так ничего и не объяснили? Позволив себе полуповернуться в сторону врача, Саске утомлённо поинтересовался: – Где и кто? И про какой разбитый лоб Вы ... твердите? – Иногда ... течка приходит и во время ранних месяцев беременности. Вот теперь стало ещё страшнее. – Беременности? Карие глаза строго блеснули: – Предостерегаю сразу, чтобы не было соблазна задать дурацкий вопрос. Это ты, Саске-чан. А лоб, разбитый о стену до кровавых шишек – лоб твоего альфы. – С ним всё ... в порядке? – сглотнув пару раз, чтобы проглотить нервный комок и не добившись успеха, прошептал Саске, едва дыша. Ками, только не сейчас! Почему благословение свыше ... дети ... приходят так невовремя?!! – А с тобой? – наградила тяжёлым взглядом испуганного омегу Цунаде, найдя компромисс в виде взгляда поверх растрёпанной черноволосой макушки. – Я думал ... – разбито выговорил Саске, не задумываясь о последствиях, – после аборта я не смогу иметь детей. Хотя я ... я, вообще-то, проходил лечение. И мои анализы были хорошие ... Насколько я помню. И этот ребёнок ... «Точно от Наруто». Цинично промолвил кто-то в голове растерянного омеги, ломая все тщательно выстроенные преграды. Как во время сна, когда ты, по сути, наиболее уязвим для приходящих в твои сны кошмаров. Наиболее открыт. Цунаде продолжала пристально смотреть в сторону младшего омеги. Иногда она спрашивала себя ... Почему жизнь к ним, омегам, так несправедлива? Почему надо жертвовать чем-то, чтобы скрыть что-то? Но был и ещё один вопрос, на который она, при всей своей приобретённой жизненной мудрости, так и не смогла найти ответа. Права ли она была тогда ... когда не смогла довериться своему ... бывшему альфе? Задавив на корню некстати проснувшуюся жалость, добавила: – Всё это – ваши семейные дела, Саске-чан. Но, если честно, впервые вижу подобную реакцию на счастливую новость. – Я ... – тихо произнёс младший омега, так тихо, что Цунаде даже пришлось прислушаться: – У меня нашли признаки ... – он сглотнул, чтобы правильно подобрать нужные слова, – у меня альфомания *, но ... для своего альфы я мог быть бесполезен. В плане ... бесплодия. – Хорошее бесплодие! – хмыкнула Цунаде. «Если только это, – Саске, чувствуя, как леденеет внутри там, где проснувшйся вместе с его пробуждением от обморока кошмар принялся ворочаться, сыто урчать и потихоньку вонзать когти в свою жертву, замер, чтобы не провоцировать ещё сильнее свои беспокойные мысли, – если только это враньё хоть как-то поможет! Я ведь итак ...» Он снова и снова пытался проглотить нервный комок, правда, безуспешно, и, чтобы отвлечь пристально разглядывающую его омегу, немного резко спросил: – Почему Наруто разбил себе лоб? Тут занимаются моей персоной ... Но Наруто?! У него же не будет сотрясения?!! Его вообще осматривали?? – Хмм ... у моего младшего сына достаточно крепкий лоб! И, если бы он не был профи в бизнесе, я бы добавила, что и сотрясаться-то нечему! Цунаде, не без облегчения, повернулась к вошедшей и так и пышущей энергией, Кушине: – Всё-таки Саске-чан не зря проверил своё здоровье, – сочла она нужным вставить свою реплику на произошедший недавний инцидент с альфой: – Поэтому, что бы там ни было ... Наруто-сан и наградил своего омега-супруга, надеюсь, здоровым потомством. Но я всё же бы посоветовала, несмотря на маленький срок, немедленно положить Саске-чан на сохранение в «Kaie Hospital», на дородовое, на всю беременность ... учитывая, что он попадал в аварию и неизвестно, как это скажется на пло ... – Нееет!!! Саске сам не ожидал от себя подобного выкрика. И это при том, что в него, несмотря на постоянные упрёки, что он – ходячий позор Учиха, продолжали вбивать те самые отличительные черты Клана! Умение всегда держать себя в руках. Ледяная неприступность и отстранённость. Непонятная простым смертным. А отступление от этих догм каралось весьма эффективно. Он сполна прочувствовал эту расплату на своей шкуре, спустившись в Ад и зная, как он выглядит на самом деле. И ни за что на свете не хотел бы повторения подобного. Они знали и всегда держали его этим. Практически добившись своего ... Может, он ничего не знал, зная всё ... И, если в чём он и преуспел, это в контроле своих подлинных чувств и эмоций. Плохо ли, хорошо ли ... Внутренне раздираемый много чем ... Он старался. Как мог. Но, едва услышал про возможность очутиться в больнице ... он просто не выдержал. Собственный крик-мольба, словно атомная бомба, взорвался в его голове, разом погружая сознание в один из кошмаров, не отпускавших его с тех пор, как умерла мама, а следом ушёл отец ... и ... закончилось детство. Если только ... Детство ... Не ... « – Нии-сан! Пожалуйста!! Я ... не хотел этого! СПАСИ МЕНЯ, НИИ-САН!!». ,Саске снова затрясло. Сильнее, чем когда бы то ни было. Лица омег вдруг принялись расплываться, вытягиваясь в бесплотные фигуры, такие знакомые, словно те самые призрачные фантомы из его снов ... Искажая черты и гася звуки и эмоции, окутывая всё вокруг себя плотным, словно туман, вакуумом. А больше он ничего не помнил. ... Вплоть до боязливого шёпота о-медсестричек. Думавших, что он всё ещё без сознания и шёпотом, но так, что было слышно каждое слово невольных сплетниц, обсуждавших, что опять в их смену приходится смотреть за омегой, у которого, похоже, проблемы с головой. – Прошлый раз мне таак попало! Когда он себя порезал ... Едва не уволили без характеристики ... Куда бы я, омега, могла устроиться?! – Ой, да ... Бедняжка ... Сочувствую ... – Ну вот и я о том же ... Я была на волоске! Еле-еле вымолила прощение! – Да что ты?? А тогда должна была быть моя смена, но меня поменяли с тобой! Ох, выходит, мне так повезло! – А теперь мы в одной лодке, и снова этот ненормальный ... так что и не знаешь, когда на тебя свалится невезение! – И правда ... От судьбы не спрячешься сменами! Сильно-сильно зажмурившись, Саске свернулся в позу эмбриона, не обращая внимания на поставленную капельницу. Чёртовы курицы ... Разве он просил?!! Воспоминания вихрем пронеслись в застывшем подсознании. Звон упавшего лотка. Стук рассыпавшихся по полу инструментов. Вскрик. – О, ками!!! Ты ... ты что наделал?!! И – не менее оглушительно – звонкий, хлёсткий удар. Пощёчина. – Приди в себя, идиотка!!! Это же не «Благотворительный Центр для омег», семья которых за душой не имеет ни гроша!!! Это же богачи, элита!!!Хочешь смерти???Смотри! Он же истекает кровью ... Почему ты не уследила??? Громкий шёпот. – .... порезал вены ... Размытые лица в ослепительно-белоснежных наколках наклоняются над ним. – Саске-чан!!! Саске-чан!!! Саске-чан!!!! – Ни в коем случае ... Это просто следствие лекарств ... Он просто был не в себе ... Он же омега ... Почему? Почему он сделал эту глупость? Спасибо, память. Ты и тут не подвела. – Отойди!!! Отойди!!! Я не подпущу тебя к себе!!! Никого не подпущу!!! ОТ-ПУС-ТИ!!! Саске сжался ещё сильнее. Скрывать всё сложнее и сложнее!! И ... Надо что-то с этим делать ... если он решил молчать об этом!! Осторожно приоткрыл глаза. Убедился, что эти ... свалили. С противным скрежетом (или это, как говорят, шалили нервы?) упала на пол вырванная из вены из-за его резких действий капельница. Послышались торопливые шаги и явно перепуганные голоса. Хотя он так и не понял, почему: – О господи! Саске-чан ... Расширив глаза, он, оцепенев, спокойно наблюдал, как побежали вниз по расслабленно откинутой куда-то в сторону руке, кровавые дорожки. Капля за каплей. Друг за другом. – Господи, господи ... Оо.. опять!!! Зазачем?? Меня же ... Пощёчина. Ещё одно дежа вю? Господи, до чего же смешно! Он сам не понял, в какой момент принялся смеяться, отталкивая от себя помощь и продолжая пачкать белоснежные простыни своей кровью. Пока не прибыла подмога (он сразу сжался, увидев крупного бету в форме санитара, вот уж ... охренительное дежа-вю!), и его не сумели успокоить и перевязать. – Саске-чан ... Зачем же Вы так необдуманно поступаете ... Вы же могли навредить не только себе ... Но и своему ребёночку ... А вот подобного Саске явно не ожидал. Как и того, что, когда он, немного поколебавшись, спросил неуверенно: – Я всё ещё его жду? Послышится: – Конечно, да! Альфа. Его, Саске, альфа. В заледенелом сердце шевельнулась очень крохотная надежда. В очередной раз напоминая, что, наверное, теперь всё будет хорошо. Если – учитывая всё случившееся с ним в этой грёбанной жизни, он, уж извините за тавтологию, всё же залетел. И доподлинно залетел от своего альфы. Саске аж задохнулся, когда увидел, как Наруто, так сказать, собственной персоной, во плоти, убедившись, что бледный до синевы омега довольно спокоен, решился приблизиться к нему. Не менее бледный, с перевязанным лбом и почему-то подбитым глазом. – Взбучка от любящего брата, – зачем-то пояснил Наруто, жадно оглядывая своё. Сильно закусив губу, чтобы не сказать лишнего, Саске позволил себе молча кивнуть головой. Признавая свою вину и давая альфе возможность выговориться о своей. Иначе зачем подобные крайности? – Расскажешь? Наруто задумался. С ним провели довольно суровый инструктаж, самым главным пунктом в котором было «не расстраивать омегу, у которого едва не случился спонтанный выкидыш». Тревожные вести из отделения, где лежал Киба ... относились туда же. Он хотел взлохматить волосы, в последний момент спохватился, что перевязан, и ограничился тем, что с силой дёрнул себя за мочку уха. Начал осторожно подбирать слова: – Саске ... Понимаю, что пока мы с тобой не можем обо всём честно и подробно поговорить ... Чтобы не навредить ... сам знаешь, кому. Но, блять! Я реально не ожидал подобного! Когда я ... когда мы ... заигрались там ... в бабушкиной комнате ... Я и подумать не мог, что ... что бью беременного омегу! Вдобавок ... Беременного моим ребёнком!! Чёрт!! А думал я только о том, что и тебе это ... понравилось ... Я же видел твою реакцию! Твоё восхитительное тело ... – смутившись, альфа строго одёрнул сам себя и решил немного исправить свои же собственные слова, – То есть я ... Чувствовал отдачу! О бляя ... И, если уж до конца быть честным ... решил, что надо это как-нибудь повторить ... О бляяя!! Хлопнув себя по губам, беспомощно улыбнулся, снова заговорил: – Ох, прости и за ругань! Вдруг наш малыш слышит своего глупого отца?!! И снова довольно сильно хлопнул себя по губам, да так, что едва не выбил сам себе передние зубы. Смешно округлив глаза и добившись того, что на глаза Саске навернулись невольные слёзы. Неужели ... это и есть ... конец дороги?!! Возможно ли ... Что за то, из-за чего его отвергали ... Теперь стало ... Чем? Билетом в счастливую жизнь, наконец-то не омрачённую ничем? Он едва не задохнулся от внезапного ощущения ... Счастья. Простого, но такого безмерного счастья. Наконец ... Полноценная семья? Да, Саске? И это всё – наконец твоё. Он осторожно коснулся напряжёнными пальцами живота. Размышляя о следующих шагах в этой новой жизни. И приходя к выводу, что он ... всё сделал правильно. А кошмары ... Что ж. Он так давно с ними жил ... Научится и дальше так жить. Пусть считают его омегой с повреждённой психикой. В конце концов, иногда то, чего боишься, оказывается, очень даже неплохой защитой. Вот такое решение он, Саске, принял. Ну и пусть спонтанное. Возможно, неверное. Но зато обещающее ему покой и эфемерное чувство наступившей справедливости. Или не эфемерное? И не такое уж и неверное? Саске, в принципе, не знал. Да и не хотел знать. Кроме того, что внутри него в скором времени зашевелится маленькое существо с маленькими ручками-ножками ... то, что дала ему связь с Наруто. И то, что он решил считать залогом его, наконец наступившего, мира. Мира для одного из Учиха. Ложь во спасение – это конфликт, отложенный на потом. К сожалению, осознание этого приходит слишком поздно ... *Абсолютно вымышленная болезнь. Нечто вроде патологического сексуального влечения, сосредоточенного на определённом объекте желания. Корни, разумеется, психологические. Саске, конечно, «молодец», боясь одного, берёт на себя не менее худший вариант.