Чёрная невеста

«Не говорите, если это не изменяет тишину к лучшему». Тен-Тен казалось, что всё кончено. Она подвела итоги своей никчёмной жизни, скрупулезно и придирчиво, разложив всё по полочкам, сама себя осудила, сама себя приговорила и выбрала смерть, и ей казалось, что приговор приведён в исполнение. Пара секунд – и точка будет поставлена. Но на подобный исход, конечно же, не рассчитывала. Ставила на эффект неожиданности, что водитель не успеет среагировать, потому что какой из этих ... на тачках бизнес- и даже представительского класса, способен молниеносно выжать сцепление и остановиться в тот же миг, как под колёса кто-то неожиданно бросится?! Готовилась к краткой боли ... вспышке ... белому свету ... длинному-предлинному коридору ... или чего там видят умирающие, если вспомнить те передачи, которые когда-то она слушала вместе с Кибой? Альфа откровенно смеялся, громко, «на всю катушку», чуть ли не ржал, заходясь в радостном смехе, аж хрюкал от избытка чувств, и так уморительно передразнивал всех этих «потусторонневедов», как он их классифицировал, сходу придумывая какие-то «ранги», с обязательными комментариями о них же ... Не обращая внимания, что заинтересованная всей этой белибердой омега показательно хмурит брови, тыкает в него кулачком и шикает, мол, дай же послушать, бестолочь, мол, да прекрати уже изображать неразумное дитё! А сама еле сдерживалась, так хотелось засмеяться, от всех этих подкалываний, но ведь это ей не казалось таким уж смешным, просто Киба не верил, а она верила, и Киба слишком старался свести всё к шутке ... Киба, Киба ... Киба!!! Образ жениха пронёсся перед ней, словно комета, сверкая задорным взглядом, привычно скаля зубы и ловко уворачиваясь от шутливых подзатыльников ... Пронёсся, растворяясь в неясной дымке, как воспоминание, будто и не было ничего. Киба ... Киба! Она зажмурилась-открыла глаза, пошевелившись, судорожно закашлявшись, начиная дышать и заново учиться воспринимать реальность. В которой ей милости нет. Клацнув зубами, повторила: – Зачем ты спас меня? Сурового вида мужчина удивлённо воззрился на сумасшедшую омегу, кинувшуюся под колёса его машины. Ирония судьбы была в том, что обычно ... Отмахнувшись, он придирчиво осмотрел несостоявшуюся самоубийцу. Реально психопатка. Даже не истеричка. Не просто кинулась, эта дура словно поставила целью кинуться так, чтобы его «ласточка» проехалась по каждой косточке этой ... неадекватной. – Спрашивать, что жизнь надоела, бесполезно, хотя, по-видимому, ты точно родилась в счастливой рубашке, раз всё-таки выжила, – вынес он вердикт спустя минуту пристального изучения спасённой им чудачки. Тен-Тен перевела дыхание. Адреналин, наверное, давным-давно рассосался. Выброс энергии, или что там полагается при подобной выходке? Тоже ... Поэтому дышалось с трудом, возможно, она-таки сломала себе что-нибудь и ... и не в такой уж и счастливой рубашке родилась, что уж. Организм потихоньку оживал, не очень бережно напоминая о себе. Раз уж выжил ... Альфа – надо заметить, с агрессивным запахом доминантной особи, продолжал с интересом изучать её, будто экспонат музея редких вещей, молча, даже не отвлекаясь на то, что поднявшийся ветер треплет взлохмаченные волосы, не пойми какого оттенка. – Наверное, рёбра сломаны, – прошептала Тен, чтобы разбить явно затянувшееся молчание и вообще, заставить спасителя проявить побольше эмоций. Ну, закричать, например. Да даже ударить, в её явно поехавших ценностях и этот факт «поднятия руки» воспринялся бы ... нормально. И это заслужила. – Наверное, – спокойно согласился тот, споро принимаясь ощупывать тело девушки, не обращая внимание на стоны и возмущённое бормотание, – нет, вроде целы. Повёл носом, удерживая ту в руках, принюхиваясь. И продолжил, реально не смущаясь: – Учитывая везение и регенерацию, видимо, доминантной омега-особи, тебе повезло. Просто ударилась сильно, придурочная. Какого чёрта ты бросилась под мою тачку? Я, между прочим, её недавно купил. Адреналин снова дал о себе знать. – Поздравляю, – процедила Тен-Тен, с горечью понимая, что шанс свести счёты с жизнью потерян навсегда. Потому что семьдесят процентов самоубийц успевали пожалеть о сделанном, да было поздно. Она, наверное, те самые неправильные семьдесят процентов. Или тридцать правильных? Куда теперь себя отнести?! Чтобы оправдать свой поступок, зло добавила, уже абсолютно не выбирая слова: – Я предала человека, который меня поддержал в трудное для меня время, укусила руку, протянувшую мне хлеб ... а ничего за это не поимела ... и ... и потеряла всё, любовь потеряла ... понимаешь? – Ага, – темноволосый успел отлучиться к своей новенькой тачке и притащил аптечку, – дерьмо. Чтобы не возникло неясностей, уточнил: – Ты дерьмо, раз воткнула нож в спину. А решив покончить с собой, не расплатившись за свои грехи, впридачу слабачка. – Я себя приговорила, – прошипела Тен-Тен. Рука, принявшаяся её обтирать ватным тампоном, смоченным чем-то едким, на секунду замерла. – Воот как ... – протянул альфа. Немного подумал и объявил: – Ладно. Раз я тебя спас, значит, теперь ответственность за тебя на мне. Надеюсь, мне ты нож в спину не воткнёшь? Хотя предупреждаю, я всегда начеку. Слегка обернулся, пока разблокировал заднюю дверцу, как-то странно улыбнулся той улыбкой, что затрагивает только кончики губ: – Работа у меня такая. Многочисленные вопросы снова закружились-завертелись в её голове. В конце концов, решила Тен-Тен, я всё-таки пострадала, хоть и по своей собственной вине ... но можно и дать поблажку. Можно подумать ... если не умерла, то во что опять вляпалась? Почему не возразила, почему не отказалась наотрез и позволила этому бирюку преспокойно сцапать её безвольное тельце и транспортировать в свою ... как он там её называл, когда подошёл к вишнёвой «Тойоте»? От нечего делать Тен принялась вспоминать. А. Кажется, какая-то птица, что ли ... Тен наморщила лоб, зашевелила губами, не замечая, как водитель то и дело с интересом посматривает в её сторону. «Ласточка»! Мысленно просияла девушка, непонятно, по какой причине радуясь. Возможно, точно с головой у неё проблемы ... Если, поняв, что жива, перешла к следующей стадии идиотизма. Счастлива тем, что амнезии не случилось. Хотя ... На проклятую долю секунды она вдруг испытала страшное искушение. Пожалела, что маленькая авария, ею же и устроенная, не отбила эту самую память напрочь. Чтобы всё забыть ... и на какое-то неясное время погрузиться в блаженство «ничегонезнания». Чтобы утихла боль, до сих пор терзающая её. Смешавшись с непонятным чувством такой же непонятной вины. Потому что она так и не разобралась до конца, в чём её вина. Просто расхотела жить, если Киба умер. Она зажмурилась, утыкаясь носом в прохладное стекло. Сама не заметила, как подкравшийся сон смежил-таки окончательно её отяжелевшие веки, а спасший её альфа, продолжая рулить, умудрился извлечь небольшой пушистый плед и ловко накинул его на заснувшую девушку, снова с удовольствием вдохнув её аромат. Странная, одинокая и потерянная омега ему попалась ... Нахмурившись, он заставил себя сосредоточиться на дороге. ... Ехали долго, Тен успела ненадолго проснуться и снова задремать. Когда проснулась, «Тойота» стояла под навесом во дворе приземистого домика, довольно аккуратного, сплошь увитого каким-то растением, чем-то неуловимо похожим на роскошный оранжево-пурпурный багряник, наверное, до сих пор шелестящий своими чуть продолговатыми листьями под окном «Отдела IT-технологий». Там, где когда-то сидел Учиха ... Нет, Намикадзе Саске. Сердце болезненно сжалось в непонятно, какой по счёту раз. Неужели, напомнила самой себе Тен, она и этого омегу будет теперь приплетать к своему «распятию»? Только потому, что он омега-супруг Наруто-самы ??? А она ... Если бы не влезла в ту авантюру ... Возможно, всё обернулось бы иначе? Другими путями? Пусть бы им творили вред ... но не её руками и Киба ... Киба бы точно остался жив? Ведь так? Или нет?? Кто знает и кто теперь может всё доподлинно подтвердить или опровергнуть и самое главное ... что ей-то с этим делать, с этим удушающим чувством вины ... Снова вонзающим в неё ментальный нож, как только она пришла в себя?? Что. Ей. С этим. Делать?!! Тен-Тен помотала головой, потёрла глаза, словно только что проснулась. Решила отвлечься хотя бы на своё «маленькое приключение». Ещё раз осмотрелась. Поняв, что спаситель помогать ей не собирается, Такахаши осторожно толкнула дверцу и едва не свалилась вниз. Тело слушалось плохо, но всё же двигалось. Девушка медленно побрела к виднеющейся вдали двери, рассудив, что, раз уж она выжила, значит, надо как-то приспосабливаться. Пока шла, рассмотрела и то, что всё вокруг служило одной цели: обустроиться как можно скромнее и в то же время с комфортом. Пройдя по вычищенным плиткам, на секунду зависла около входа, пока не услышала грубовато- вежливое: – Фигом стоишь? Не дерево, поливать не буду, проходи. И Тен-Тен вошла, про себя вдруг поняв, что почему-то начинает привыкать к негостеприимному хозяину со своеобразным чувством юмора. Правда, в отличие от замеченного ею в обстановке вокруг, прямо-таки маниакального порядка, готовить незнакомец с шоссе не привык. Абсолютно. Тен-Тен честно хотела быть как можно любезнее и незаметнее, но подгорелый запах еды здорово ударил в нос, начисто вырубая обоняние и заставляя желудок Такахаши, учитывая, с каким удовольствием она придумывала разнообразные блюда, когда планировала «романтические ужины», вдобавок привыкший к совсем другой кухне, испуганно притихнуть. Тен даже рефлекторно сжала бедный нос, потом спохватилась, что это, вообще-то, вроде как, невежливо, и вдобавок поймав насмешливый взгляд мужчины, окончательно смешалась и замерла, не зная, как вести себя дальше. – Да не парься, – усмехнулся тот, пытаясь оторвать присохшую к днищу кастрюли ложку, в которой догорало что-то непонятное, напоминающее комок плохо сваренных макарон, – я знаю, что кулинар из меня тот ещё, вот, пока ехали, зарулил в минимаркет, хотел тебя накормить, но ... вышло херово, хотя и делал строго по рецепту. – Аа ... у Вас остались ещё продукты? – робко уточнила Тен-Тен, стараясь дышать через раз. Альфа спокойно выбросил кастрюльку в вытащенное из-за короба ведро, ткнул в сторону огромного холодильника, мол, не стесняйся. По натуре Такахаши Тен-Тен была спокойным, неконфликтным человеком. Если отбросить в сторону то зло, что она натворила, искренне веря в правильность своих поступков ... Учитывая перенесённый стресс, она, тем не менее, быстро оценила запасы и спустя пару часов с небольшим на предварительно вытертый стол в найденные ею тарелки были разложены рисовые шарики с отдельно потушенным мясом. – Ммм ... Тен-Тен осторожно приподняла голову, наблюдая. Палочки щёлкнули снова, подцепляя самый большой кусок и отправляя его сначала в соусник, потом – в рот. Прожевав, сероглазый мужчина довольно цокнул: – Как говорят, сегодня мой день! Значит, не зря я тебя спас ... как думаешь? Если бы Тен это услышала в первые минуты, как очнулась ... или вообще в той, другой жизни, что была у неё до гибели Кибы ... наверное, она бы почувствовала себя задетой. Что ей в который раз напоминают о её минутной слабости. Но и впрямь говорят, если ты хотя бы на секунду заглянул в глаза смерти, ты меняешься. Порозовев, она едва слышно прошептала: – Спасибо. Адресуя это спасибо и за своё оценённое поварское искусство; и за свою спасённую никчёмную, но, наверное, кому-то нужную жизнь. А подняв голову, она увидела, что альфа уже всё доел подчистую и сидит, выжидательно смотрит. Будто и вправду чего-то ожидает. – Кстати, как зовут суперповара? – Тен-Тен ... Такахаши Тен-Тен ... – тихо прошептала омега, мучительно ожидая следующего вопроса ... из-за чего... В конце концов, этот человек имеет же право знать, верно? Вдруг она какая-нибудь свихнувшаяся на почве неразделённой любви неврастеничка, прикончила кого-нибудь и решила свести счёты и с собой, вон в газетах пишут ... И замерла, с забившимся сердцем боясь и готовясь отвечать ... И в очередной раз удивилась, когда услышала сказанное мягким тоном: – Момочи Забуза. И ты это, мелкая ... – Какая я мелкая?!! – забыв обо всём, тотчас возмутилась Тен-Тен. Нет, ну в самом деле! Она уже кое-чего достигла в деловой карьере, на работе ей поручают довольно важные проекты ... и она ... Вспомнив, что она многое что уже просрала ... Тен-Тен опустила голову. Тем более «крыситься» на совершенно не виноватого в её проблемах человека ... Голова опустилась ещё ниже. – Собственно, – услышала она снова голос альфы, – я не привык юлить. И, если говорю, то говорю. Вот сколько тебе лет? – Двадцать шесть, – прошептала покорно Тен, передумав огрызаться и вообще ... – Ха! – удовлетворённо хмыкнул Забуза, – Надо заметить, я полагал, что меньше. Я плохо ориентируюсь в ваших, омежьих, возрастах и как там вы должны выглядеть на свои возраста, то есть. Тен-Тен снова невольно покраснела. Сама не ожидала, что неуклюжий комплимент заденет хоть что-то в её израненной душе. А Забуза, не замечая, двинулся с объяснениями дальше: – Ну, значит, раз ты лет на двадцать точно меня моложе, значит, я всё правильно обозначил. Итак! Там дальше по коридору ванная, прими душ, ну, всё, что полагается вам, омегам ... а я приготовлю постель и одежду. И надо тебя осмотреть, мало ли ... Не бойся, я многое, что умею по врачебной части. – Вы врач? – чтобы унять смущение от того, что чуть было неправильно подумала при упоминании постели о своём новом знакомом, поспешила исправиться Тен-Тен. – Нуу... – Забуза потёр затылок, чему-то хмурясь и улыбаясь одновременно, чтобы не пугать свою нежданную гостью, – Не совсем, но, в принципе, можно и так сказать, практика у меня богатая, даже могу оказать помощь при огнестреле. Ну, и с твоими ранами тоже. Осёкшись, нахмурился ещё больше и, сгребя тарелки, стал их увлечённо мыть, красноречиво давая понять, что объяснения закончены и ванная ждёт. ... Вода лилась и лилась. Странная девчонка (по его «возрастной» классификации), так офигительно-вкусно готовившая, всё не возвращалась. Сначала Забуза решил, что девушка просто отдыхает. Мало ли; чуть не отдала богу душу, потом тряслась в немного душном салоне (Забуза не успел отрегулировать кондиционер); потом стояла у плиты, как заботливая хозяюшка. В этом месте Момочи усмехнулся. Уж кого-кого, а хозяюшки у него тут точно не будет. Лёгкое облачко грусти мелькнуло в глазах, поэтому альфа поспешно заставил себя перевести мысли на другое. Более смешное, что ли. Ах да. «Хозяюшка»! Единственная женщина-омега, которую он мужественно вытерпел целых три дня, свалила, предварительно перебив всё, что можно. И это потому, что он ей деликатно намекнул, что бабская штукатурка не должна занимать много места, а краситься перед выходом незачем, или это защитная реакция? Он до сих пор не понимал, почему девушка обиделась. Хотя буфера у неё были классные, всё же да, женщины-омеги этим и отличались, да и минет она делала неплохо. Наверное, это и было его ошибкой. Да. Точно. Нельзя подпускать бабу к себе близко ... Одного раза достаточно. А всё остальное – ошибка. Проклятая сентиментальность. Вот расскажи кому на собрании ... его бы живо подняли на смех! Отвлекшись от воспоминаний, Забуза снова посмотрел на часы. – Она там что ... утон ... Вскочив, мужчина с грохотом опрокинул стул и понёсся в ванную. Вышиб дверь и открыл рот: На него испуганно смотрела тощая голая фигурка с такими огромными глазами ... «Не она, я утонул», – пронеслось у него в голове, прежде чем он осознал, о чём подумал. И смешался, не зная, как подобрать слова, понимая только, что напугал невиновного человека своим дурацким поведением. Вот хули понёсся-то?! – Ты слишком долго, – сердито нашелся, наконец. – Извините, – выдохнула Тен-Тен, поднимаясь, и тут же схватилась за стенку, и упала бы, если бы не Забуза. На ум почему- то пришла красочная картинка, как она, благодаря своей невезучести, валится на кафельный пол и, конечно же, чего-нибудь разбивает ... И, получается, её второй раз спасли от подобной сомнительной участи. Даже почему-то плевать, что «спаситель», похоже, рассмотрел все её «прелести». – Спасибо, – сдавленно прошептала. – Заладила, – почему-то разозлился Забуза и непоследовательно предложил: – Было бы лучше мне вообще не приходить? – Нет, но ... – растерялась Такахаши, – я просто ... голова ... закружилась. Впрочем, Забуза долго философствовать не любил. Просто сунул в руки омеги банное полотенце и, буркнув: – Спальня налево, – ушёл. – Сп ... – начала было Тен, но, вспомнив, что её всё время, повторяемое спасибо уже выбешивает, поспешно прикрыла рот и, обмотавшись полотенцем, послушно отправилась по указанному адресу. *** Жилище Момочи Забузы олицетворяло собой распространённое в последнее время смешение европейского и традиционного стиля. Минимум от того и от другого и всё, чтобы устроиться как можно проще. Но Тен-Тен всё равно понравилось. Она прошла в комнату, которую, видимо, отвёл ей Забуза, и в восхищении замерла. Если её невольный хозяин и не стремился быть чересчур гостеприимным, у него это выходило довольно плохо. Комната, выделенная ей, была уютная, другого слова она просто не смогла подобрать. И аккуратно разложенный футон; и свёрнутая домашняя одежда ... И виднеющийся из приоткрытого окна сад с палочками бамбука, переливающими воду из одной в другую; икебана, стоящая на низеньком столике ... – Это комната моего ом ... одним словом, лет пять мама тут жила, пока не ушла в мир иной, – объявил Забуза, останавливаясь в дверях, – если тебе неприятно, то ... – Мне очень нравится эта комната, – искренне ответила Тен, ничем не показав, что услышала оговорку альфы и решив сделать акцент на последних словах. То, что эта, в данный момент поспешно выбранная тактика правильная, она поняла, заметив, что, подобным ответом сразу переместилась по шкале предпочтений Момочи- сана на несколько баллов вперёд ... если таковая шкала существует. Во всяком случае, глаза Забузы, всё это время бывшие колючими и насторожёнными, немного потеплели. Или это был, отсвет заката? – Нуу ... Тогда ... отдыхай, – выговорил, после минуты молчания, Забуза и тихонько прикрыл створки двери. Но отдохнуть в эту ночь Тен-Тен не удалось. Едва она закрывала глаза, сразу начинали вертеться колёса, слышался визг тормозов, всё громче и громче ... пока итогом всё не заканчивалось ползущей сплошной линией на мониторе и бездыханным телом Инудзуки Кибы. В конце концов, Тен-Тен села на постели, закрыв подрагивающими ладонями глаза, и долго сидела, пытаясь выровнять дыхание. Так она и просидела, вздрагивая и дрожа, пока не поняла, что не может сидеть вот так, человек, не мёртвый и не живой, не знающий покоя. Тогда она встала и прошла в сад, где и просидела, бездумно смотря на искрящуюся под луной воду, пока рассвет не прогнал темноту с улицы, но не с её воистинузамёрзшей, окончательно и бесповоротно запутавшейся души. Правда ... Тен-Тен посмотрела на то, что держала в руках. Грустно улыбаясь, словно видела впервые. Сбежала от всего, но в свой отчаянный, последний побег прихватила не только свои любимые мокасины. Если она так хотела умереть ... кому на тот свет собралась звонить?! Издевательски улыбаясь, она вертела смартфон, поворачивая корпус так и эдак, словно чудо невиданное. Сердце в очередной раз сжалось. Если продукт «Оmega Shot» она выбрала с практичной целью ... То лиловый «Samsung» она взяла, уходя и закрывая дверь той, прошлой жизни, только потому, что это был подарок Кибы. И, если помолвочное кольцо, которое Киба ей вернул, Тен-Тен в ярости куда-то зашвырнула ... то мобильник не тронула. Сначала оправдывала себя тем, что это совершенно другое дело и у неё нет времени менять оператора и средство «мобильной связи». Удобная отмазка и ещё одна ложь, если начистоту. Ей хотелось оставить хоть что-то, что связывало его и её. Кольцо – нет, слишком больно, да и для самолюбия не самое подходящее средство ... а вот «Samsung» пожалуйста. Всё равно память ... И плевать, что звонки на смартфон были не только ... любовные. – Ты какого хуя это сделала? – пророкотала трубка из той, болезненной половины потерянной жизни. И, словно со стороны, в ушах звучит её, растерянный, голос: – Но я не думала, что нас раскроют! Я вообще считала, что помогаю! И, как точный, немедленный удар:. – Ты что, идиотка, в самом деле так считаешь?! Тогда ... Всё огребёшь сама!!! Всё огребёшь сама. Она и огребла. Тен-Тен мрачно подняла мобильный вверх, так, чтобы рассмотреть его со всех сторон. Вообще, шебутной Киба, так забавно огрызавшийся на её возмущённые придирки и ревность, в обычной, в их домашней жизни, то есть когда между ними не стояли эти другие омеги, к которым Тен бешено ревновала своего альфу ... становился более невозмутим и раскован, будто никаких сцен ревности и не было. Он объяснял это тем, что уверен в своём счастье и просто идёт у неё на поводу, и вообще, раз Наруто-сама одинок, он не хочет лишний раз показывать своё счастье ... Ну, а когда появился Саске-чан ... просто не стал ничего менять, оставляя нежности для их особого, уединённого счастья. Наруто-сама ... Наруто ... Глава «Намикадзе холдинг» ... Саске-чан ... Дейдара ... Её «подвиги» там, около моста ... Наруто. Наруто, друг Кибы!! Тен-Тен неотрывно смотрела на смартфон, не решаясь проверить, работает ли он или, после того, когда она бросилась под машину ... Экран мигнул, включаясь. – Ты чего? Забуза встал в дверях, насторожённый, с кухонным полотенцем на шее: – Я спрашиваю ... – медленно повторил он, внимательно считывая эмоции с лица бледной Такахаши: – Я отвечаю за тебя, значит, я должен знать всё, что с тобой происходит. Тен-Тен проглотила горький комок. – Я хочу позвонить. В качестве доказательства она протянула сотовый корпусом вперёд. И тотчас увидела то, что не заметила сразу: пятьдесят пропущенных звонков. Только один человек мог знать его номер после Инудзуки. Помедлив, Тен-Тен нажала кнопку вызова: – Наруто-сама? Забуза не ожидал от себя, что вдруг, на пятом десятке лет, окажется способным на привязанность и тревогу за кого-то, помимо погибшего от ... Он потёр глаза, словно смахивая паутину. Впервые вспомнив то, о чём долго-долго запрещал себе вспоминать. ... Помимо погибшего от неудачных родов, вместе с их так и не рождённым ребёнком, Хаку и умершей от непонятной болезни матери-омеги. Единственные, кого он впускал в свою запутанную жизнь. Не считая, скривил он отвыкшие от улыбок обветренные губы, той шлюшки, которую он зачем-то приволок из придорожного борделя, вдруг заскучав по домашней пище. Оказалось, способен. И на подобие привязанности, самим же обозначенную «раз спас, значит, отвечаю», и на тревогу. Особенно когда эта несостоявшаяся суицидница с глазами испуганной лани, так похожими на глаза его омеги ... итак бледная, сделалась белее снега, только что выпавшего на вершине Кита *. Отключившийся смартфон отлетал куда-то в угол, а опомнившийся Забуза ловил Тен, начавшую сползать по стене. – Говори!!! Момочи сильно встряхнул омегу, не давая той уйти в себя. Зубы девушки клацнули, но взгляд стал более осмысленный. – У нас ... – Тен-Тен сглотнула тягучую слюну и выговорила, чуть морщась, хватка у Забузы была железная: – Ббыло покушшение ... на моего ... хозяина ... Главу холдинга ... Здание ... здание пытались ... взорвать. И выдохнула-вздрогнула, словно эти несколько слов дались ей так, будто сдавала экзамен по какому-нибудь чужеродному языку. На лекции которого не ходила ни разу. Ладони альфы сжались чуть крепче. – Он жив? – коротко спросил Забуза. Получив утвердительный кивок, вдруг уточнил: – Ты из-за него бросилась под машину? Тен-Тен, как сомнамбула,чуть наклонилась, подбирая с пола и сжимая бесполезный теперь смартфон, как никогда ясно осознав, что больше молчать смысла нет. – Если вспомнить всё, что послужило спусковым крючком ... Я уже и не знаю, что можно назвать «из-за него». Того, кто уже или того, кто ещё. Всхлипнув и тотчас взяв себя в руки, сбивчиво добавила: – Я же упоминала, что предала? Верно? А самое страшное ... Что я никак не могу избавиться от мысли, правильно ли я поступила, когда смалодушничала и сделала вид, что поверила ... А на самом-то деле я ведь просто приняла правила игры ... И это я тоже пропустила, будто и не заметила очевидные несостыковки. Приняла правила игры ... Правила чужой игры! Что была столь отвратительна и жестока, а когда так же поступили со мной, вот только тут я и ужаснулась, поняв, в какую ... я превратилась. И что моя расплата разве не закономерна и правильна? Вот почему я бросилась под машину. Прошу прощения, что это была Ваша машина. Она слабо улыбнулась, развела в стороны руки. – Но, в принципе ... Вы меня ни о чём не спрашивали, и я действительно благодарна за то, что дали мне ... собраться с мыслями. – Нуу . .. я наблюдательный, сделал кое- какие выводы, а так в душу не люблю лезть. Если ты не забыла, ты говорила о предательстве, по мне, воткнутом в спину ноже. Ты имела в виду своего хозяина? Или тут что-то ещё? Что-то, связанное ... с твоей ... Он сузил потемневшие вдруг глаза и тихо договорил: – ... Парой? Никогда ещё Тен-Тен не было так плохо, как в эту конкретную минуту, когда тот, кто её спас, одновременно напомнил ей о том, кто тоже её спас в своё время и которому она отплатила тем, что предала. В её голове так всё перемешалось, что она уже и не понимала – кого она больше всего подвела, как рассуждала чуть ранее. Вот только одно она осознала точно – это невыносимо ... Невыносимо больно ... Особенно когда Забуза-сан сказал: «Что-то, связанное с твоей парой». На секунду Тен-Тен замерла, зажмуриваясь. В этом водовороте нахлынувших на неё чувств было легко утонуть и потерять себя, но отчего-то ей показалось, что выход всё же есть. Не мифически-эфемерный, а живой. И она сейчас стоит перед ним, перед этим, как озарение свыше, выходом. Одушевлённым. Так сказать, «во плоти», и его облик дышит какой- то надёжной силой, перед которой бессмысленно лгать и таиться. Та сила, вернее, тот, который поймёт. Такахаши вздохнула полной грудью и решилась: – Понимаю, что бессмысленно и бесполезно каяться именно сейчас, когда ничего нельзя отмотать назад.Туда, где просто была одна омега и один альфа.Любящие друг друга и собиравшиеся пожениться ... И у этой глупой омеги уже было помолвочное кольцо! А она не понимала своего счастья, и поэтому упустила.Наверное, поздно, но я всё-таки скажу. Она на пару секунд подняла вверх голову, злясь на себя и часто-часто смаргивая, заталкивая обратно слёзы, так же ненужные теперь, как и её раскаяние. Успокоившись, она продолжила: – Даже если никто меня не услышит и ещё менее поймёт. Я сожалею, что связалась с господином Тсуккури Дейдарой, гори он в Аду вместе со мной. Сожалею и каюсь, что начала эту историю и я же её и закончила. Не тогда, когда решила покончить с собой, нет. А тогда, когда поставила на кон жизнь своего любимого альфы, внимая рассказу другого альфы и веря в ту чушь, что он мне впаривал. Забуза, уловив отчаянную немую просьбу-вопрос, молча кивнул. «Понимаю». Еле слышно выдохнув, Тен-Тен продолжила свою горестную исповедь. – Я толком не знаю, какие дела были у моего хозяина с тем человеком, от которого поступил звонок. Я, правда, ничего не знаю. Сначала ... Она утопила лицо в ладонях, с силой потёрла, словно пытаясь стереть. Стереть с лица земли самоё себя. Если можно применить подобное сравнение к этой отчаявшейся омеге, планомерно дошедшей до этого края ... Забуза понимал. Как ни странно, он понимал её неуклюжие оправдания. И не осуждал. Кто он такой ... Мотнув головой, альфа снова переключился на замолчавшую Тен-Тен. Т а, успокоившись, уняла невольную дрожь, от которой стучали зубы, и выпрямилась. – Ну, не так уж и много ... осталось ... Сначала Дейдара-сан наорал на меня, когда Саске-чан ... ну, это омега ... омега моего босса ... так вот, он вспомнил кое-что ... в чём я приняла участие ... и ... иии ... он захотел, чтобы я призналась. Но я была не готова! Тогда не готова. Так испугалась, что набрала Дейдару-сана. Внимательно слушавший её Забуза неуловимо усмехнулся. Надо же ... Наговаривает на себя ... а даже сейчас, упоминая, видимо, одного из участников её «срыва», не может отказаться от почтительности ... Забавно! Не заметив мимики спасшего её альфы, Тен храбро продолжила: – А после того, как он меня отчитал ... Потом ... был ещё один звонок. Я уже ничего не понимаю! Нет, в свете более поздних событий я догадалась, что Дейдара-сан был с кем-то ещё связан ... Но то, что тот, другой, более чем хочет навредить Наруто-саме ... через его омегу ... Я поняла позже ... А сначала мной управлял ... страх. Забуза нахмурился. Наруто-сама?? Не заметив ничего и в этот раз, Тен-Тен рвано вздохнула: – Мне ... прямым текстом сказали, что если я не сделаю так, как мне укажут, погибнет тот, кого я люблю ... любила больше жизни. И более того, мне показали, что это не шутки и всё серьёзно, убив моего кота. Тен-Тен судорожно сглотнула. Она, конечно, нервничала и перенервничала ... Это кажется, что, если у девушки хватило отчаяния кинуться под колёса, ей уже нечего терять. В этой, сохранённой жизни, во всяком случае. На самом же деле, только оставшись в живых, она, как никогда ранее, поняла ... Как же она, оказывается, хотела жить! Даже потеряв самое дорогое в этой жизни! Но ... Может, потому, что у неё остался смысл? Снова сглотнув (теперь, верно, нервный ком поселился в гортани навеки вечные), Тен-Тен провела по лицу, уже если и не мечтая стереть самоё себя, то просто оттого, что невольно вспомнила ... Не только то, какие мысли приходили к ней после оглушительных новостей ... про смерть и Кибы, и Дейдары ... но и по-прежнему яркую картину смерти невинного животного, мало того, что убитого, так и уничтоженного с какой- то бессмысленной, варварской жестокостью. С неожиданно-холодным расчётом разложила «по полочкам» свои мысли ... Сцепила такие же холодные руки в «замочек». Отчего-то решила пояснить: – После того, как я очнулась ... Привела себя в относительный порядок. И вот тогда, в ту горькую минуту, я и подумала ... Где я просчиталась? Когда пошла на поводу у таких людей? Если начать с некоторых событий, последствия от которых, видимо, тянутся до сих пор ... Тот альфа, что предложил мне план насчёт Саске-чан ... Тот план, который я должна была воплотить ... Это сейчас до меня дошло, что я – сознательно или нет, позволила себя обмануть. Поверила ... Но ведь ... Омега позволила себе всхлипнуть и посмотрела прямо в глаза внимательного слушателя. – Тот идиотский план смерти не предполагал. Ничьей! Как я сейчас поняла, это была месть. Расчёт очень сильно подставить... Саске-чан, и вынудить босса расстаться с ним. По факту, всё это было задумано только с одной целью. Унизить, растоптать и сделать больно ... Но смерти там не было!!! Ни в тот раз, ни ... когда мне позвонили ... И мой единственный ... любимый альфа должен был быть жив!!!!! Тен-Тен снова затрясло. Нет, она, как ни странно, осознавала, что непоследовательно перескочила с тех событий более чем четырёхлетней давности на тот ужас, что обрушился на неё в этой временной плоскости. Просто ничего не могла с собой поделать. То ли оправдывалась, то ли пыталась найти хоть кого-нибудь виновного, и почему-то человек, перед кем она отрицала б̀ольшую часть своей вины во всей этой грустной круговерти, был вот этот молчаливый, суровый альфа со взглядом человека, много чего повидавшего на своём веку. В том числе и ... Задохнувшись, омега сжала руки в кулаки, судорожно махнув ими, будто отделяя себя от настоящего, из-за чего всё и пошло по ... и повторила сквозь зубы, недоумевая, отчего темнеет лицо Забузы: – Киба должен был выжить! Они должны были оставить моего альфу в живых!!!!! Момочи отошёл к окну. Отодвинул бамбуковую штору, толкнул створку, так, что стало слышно, как шумит вода в фонтане. Помолчав, резко сказал: – Не думал, что моё последнее задание будет стоить жизни твоей паре. И за уничтожение твоего кота я не ответственен. Верь – не верь – но это так. Впервые в жизни Тен-Тен пожалела, что не похожа на тех глупых, сентиментальных, слабых омежек, падающих в обморок по любому поводу. Автоматически моргнув несколько раз, сдавленно, заикаясь, задала архиглупый вопрос: – Тты ... тты ктооо? – Нуу ... – в своей обычной «тягучей» манере произнёс Забуза, полуоборачиваясь и цепко следя за реакцией: – Чтобы для тебя было более понятно, я решал проблемы своих клиентов ... скажем так. Скажи, Тен-Тен-чан. Тебя попросили сделать так, чтобы некий Саске-чан почувствовал себя неважно, и, поскольку было рассчитано на то, что это будет далеко не конец рабочего дня, омега твоего босса должен был вернуться домой один, верно? А для воплощения этого замечательного плана требовалось всего-ничего. Более-менее знать обычное деловое расписание как Саске-чан, так и ... Наруто-сама. И от тебя ждали, что ты проследишь, когда одурманенный Саске доберётся до служебной стоянки, и ты ... подашь знак, верно? А потом ты должна была, как ни в чём ни бывало, вернуться обратно в холдинг, более того, все эти годы ты искренне верила, что ничего такого не сделала, тоже верно? Расширив глаза, практически не дыша, Тен-Тен только кивала. Она отказывалась верить тому, что слышала. Во всяком случае, в подобном ключе. Когда долгое время упрямо отказывалась видеть очевидное. Что никакая это не «великая» любовь у Саске с Дейдарой ... В ушах опять слышался оглушительный визг шин, и красочно вставало перед застывшим взором красочная картина мерзкого пиканья монитора, с плывущей тонкой горизонтальной линией, равнодушно показывающей конец жизни одного альфы ... И, в то же время, Тен-Тен отчётливо осознала, что ей уже было плевать. Если всё это – её прижизненное наказание, глубины Ада для подобных ей грешников ... Ну что ж, она его примет ... Поэтому она с каким-то равнодушием выслушала продолжение объяснений Забузы: – Тен-Тен-чан. Словно сквозь вату. Она, молча, кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Мол, да говори уже ... Что там? Наказание или спасение? – А за то, что ты, не ожидая этого, оказалась у них «на крючке», то есть, используя твою терминологию, за твоё изначальное предательство ... тебе пообещали сдержать обещание и оставить Инудзуку Кибу в живых. – Да, – сказала Тен и вдруг горько рассмеялась, осознав, что теперь ей, и вправду, всё «до фонаря», – примерно так и было. А ведь такой дуре, как я, надо было понять, что таким людям доверять нельзя. Она развела руки в разные стороны. – А то, что я не умру вместе с любимым и окажусь у ... у ... ну, вот здесь, тоже не могла предвидеть. Они, молча, посмотрели друг другу в глаза, страшных долгих пять минут. Потом Момочи спокойно подвёл итог: – Будем считать, что мой уход на заслуженный отдых ... несколько откладывается. И Тен-Тен не посмела уточнить, что он имел в виду. Глупость трудно понять, но можно простить. Подлость можно понять, но прощать всё же глупо. * Не всё же Фудзияму упоминать) Но, тем не менее, Кита дакэ (остров Хонсю) – японская гора, по высоте вторая после Фудзи. 3 776 М одна и 3 193 вторая!