Чёрная невеста

«В этот раз я не отвернусь, Я соберу все части воедино и заставлю их сиять, Как и всю ту боль, что держал в себе. Так я вновь смогу найти свой путь домой. В этот раз я не отвернусь, Я соберу все части воедино и заставлю их сиять, Я не хочу быть идеальным, Мне лишь бы привести себя в порядок» Слишком шокированный, Саске неотрывно гипнотизировал ярко горящий экран тёмно-фиолетового «Sharp». И от того, на что он продолжал смотреть, мороз пробирал. И всё похолодело внутри, когда он ... начал догадываться, что это всё может значить. Но это же неправда?! Иррациональное, дикое и практически невыполнимое желание. Чтобы всё было хорошо. Рядом вздохнула Кушина и он пришёл в себя. Слабость. Всё, о чём он мог подумать и что мог бы пожелать ... Это всё слабость. Разве он может её показывать? Особенно в эту, пусть и страшную, минуту, когда он ощущает себя неким персонажем, под ногами которого, как говорится, «разверзается пропасть»? И он падает, падает ... В конечном итоге попадая прямиком в липкую паутину, сотканную из векового дерьма, и лжи, лжи, лжи ... Даже если многое стало явным?? Дрожа, Саске решился поднять сухие, воспалённые глаза на альфу. Прижал ко рту такую же дрожащую руку, уже не беспокоясь, что все увидят его сгрызенные «в мясо» ногти. Пожалуй, это в самом деле мелочь. Ерунда. По сравнению с ... С трудом сконцентрировавшись, глухо произнёс, стараясь, чтобы хотя бы голос не задрожал позорно, ведь тогда точно станет понятно и видно, какой ужас захлестнул его в один сраный миг, послав куда подальше всё его нарочитое бахвальство. – Разве я против? Если никто не ... не возражает и я ... не побеспокою своим присутствием вас ... учитывая, что Менма-сан ... Что с ним такое ... Случилось ... Но это же ... не из-за меня? Произнеся – непоследовательно – последние несколько слов, перевёл дыхание, зачем-то молясь про себя, чтобы никто не заметил, как он напрягся в ожидании ответа. – Глупыш ... Прошептала Кушина, так, чтобы этого не услышал никто, кроме омеги, и прижала того к себе. Не просто обнимая за плечи, делясь теплом, а прижимая к себе так, словно и вправду защищала, как любая мать защищала бы своё дитя, в каком бы возрасте оно, неразумное, не было бы. – Никогда семья Намикадзе не проходила мимо того, кто попал в беду. Уж это ты должен был понять, когда впервые познакомился с моим сыном! Теперь настала очередь за Наруто. Он взглянул в глаза омеги. Феникс и Дракон, дремлющие до поры до времени, дали о себе знать, напоминая, кто есть кто и кто есть кто для кого. Судя по тому, как дёрнулась бровь омеги, метка ощутимо обожгла, чтобы привести его в чувство. Альфа, конечно, так до конца и не разобрался толком, как на самом деле работает их истинная связь истинных соулмейтов, почему в один конкретный момент всё тихо и они могут ругаться, обвинять, выяснять, кто кого, зачем и почём ... А уж вспомнить тот эпизод с домашним БДСМ! Если бы Наруто был немного помладше, точно именно на этом воспоминании покраснел, как варёная креветка. Но теперь он если и краснел, то очень-очень редко ... Но всё же?!! Никогда семья Намикадзе не проходила мимо того, кто попал в беду. Кажется, ма произнесла именно эти слова. Никогда?? «Прости». Те самые годы разлуки ... Когда ярость двигала и застилала глаза. Когда я знать не знал и не хотел, что было с тобой. Когда я обвинял ... Когда ревновал ... Когда делал, не ставя в известность ... Даже сейчас!! Просто прости. – Саске? Наруто протянул вперёд руку, предварительно убрав мобильник куда подальше. – Поехали к нам. Сейчас во всем доме работают эксперты ... Конечно, следов могут и не найти, чтобы выяснить, кто это натворил, даже учитывая, что там камеры ... Сказал и осёкся. Наблюдая, как расширились и зажглись гневом чёрные глаза омеги. – Ты шпионил за мной?! – Эм ... Наруто смущённо дёрнул себя за мочку уха и принялся с силой потирать подбородок, искоса поглядывая на Саске. Понаблюдав и сделав кое-какие выводы, решился – как в воду бросился, сдавая себя «с потрохами», если иначе нельзя. – Хорошо. Вздохнул. – Я волновался за тебя. Саске на миг замер. Он не мог с точностью до секунды назвать, в какой момент его перемкнуло-переключило ... и стало тепло не только физически, но и душевно. Кушина-сан со спины продолжала его прижимать к себе, Наруто ... Наруто же смотрел так ... так ... Саске не знал, как, но то, что таким взглядом не смотрят на тех, кто тебе безразличен, это он знал точно. Но тогда ... Один-единственный, но важный, вопрос. – Почему ты развёлся со мной? Сам не ожидал, но спросил. Руки Кушины чуть дрогнули, крепче прижимая к себе младшего омегу. – Ответь-ка, сынок, – слегка насмешливо. – Может, поговорим об этом, когда доберёмся до дома? Всё-таки ... Это не тот разговор, чтобы обнародовать его чужим ушам, да и ... Ещё одни шаги. – Наруто-сан! Никогда ещё приход медицинского работника не был таким своевременным! *** – Только недолго, – строго предупредили Намикадзе, прежде чем отдёрнуть плотную белоснежную занавеску, за которой угадывались очертания тела лежащего альфы, около постели которого склонились две о-медсестры, проделывая какие-то свои, очень важные, манипуляции. Впрочем, это всё было неважно. Важно было то, что нии-сан жив и пришёл в себя, а не впал в кому, как опасались поначалу. – Живой, – утвердил Наруто, осторожно присаживаясь на небольшой стул и придвигаясь вплотную к краю металлической кровати. – Тц, конечно, – прохрипел, похожий на мумию, Менма, глядя на отото единственным, хотя и «оплывшим», глазом, учитывая, что всё тело, включая голову с половиной лица, скрылись под плотным слоем бинтов: – Я теперь живу назло ... сам знаешь, чему и кому. Наруто поджал губы, играя желваками. Это он знал, как никто другой. Менме не надо было более ничего добавлять. Тем временем Менма пошевелился. – Где ма? – Ну, – Наруто, впервые подумав, что, может быть, надо было сначала уступить очередь Кушине, но поздно же? Снова смутился. Сначала его застал врасплох вопрос Саске. Про видеокамеры. Из очень сомнительного разряда «Вроде можно, но нельзя». А теперь вот ... вроде как и обычная иерархия, но, несмотря на негласный титул «главы», мать-омега это святое. То есть даже если бы Менма готовился предстать перед Престолом Верховного Владыки *, первой была бы Намикадзе Кушина. Но ... Когда же ещё они с Менмой поговорят? Обо всём том, что они обсуждали не так уж и давно, чудом не устроив драку? О том, о чём они, все трое, молчали долгие годы? Или ... Или о том, что не даёт ему покоя и, похоже, Менме тоже, учитывая, что именно старший брат попал на больничную койку? Наруто откашлялся. Подбирая слова – больной же! Заговорил. – Ма в коридоре, – медленно принялся пояснять он, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и тщательно выверяя речь, – я подумал, что, раз с тобой всё ок, пойти первому. И ... – А Саске? – перебил его Менма. – Видишь ли ... Наруто не к месту вспомнил, как его буквально допрашивал, едва ли не с пристрастием, лечащий врач старшего альфы, также буквально вырвав обещание, что ни о чём таком волнующем они беседовать не будут в ограниченные «пять-десять» минут. Учитывая, что ему ещё сдавать отчёт о том, каким выглядел брат ожидающим его в коридоре омегам. Однако слезящийся глаз старшего альфы готов был просверлить в нём дырку, требуя ответа. – Он тоже там. Нам сказали, что пока к тебе допускают в ограниченном режиме ... Вот они и сидят в коридоре, ждут, пока я выйду. – Вы снова вместе? – закашлялся Менма. И Наруто порадовался, что вынырнувшие откуда-то те же самые омега-медсёстры тотчас объявили, что пациент устал и вообще, его нельзя волновать. Поэтому он отделался абстрактным «конечно» и, сложив на груди руки, слегка поклонился, клятвенно обещая, что подробности, «что да как» он изложит в следующий раз. Но последние слова Намикадзе-старшего заставили насторожиться. – Ничего от меня не скрывай! Наруто прикрыл за собой дверь палаты для выздоравливающих, куда перевели Менму и в задумчивости оперся о неё. Ему показалось? Или у Менмы реально было, что сказать? Особенно о причине, почему он здесь? – Это точно работа психа. Оторвавшись от размышлений, Наруто обнаружил, что обронил телефон. Который сейчас в руках мамы-омеги, которая ... – Да вы чего!!! В пару шагов он пересёк расстояние и поспешил отобрать «Sharp». – Вы мазохисты?? Я, конечно, понимаю, что прошло несколько дней и Саске должен уже прийти в себя от шока, но ... это уже слишком! Вы ещё сделайте заставкой картину разгромленного таунхауса!! – Успокойся ... дорогой, – ласково пропела Кушина, снова загораживая собой омегу. – Да? Наруто сделал шаг назад, сунул руки в карманы брюк: – Может, я чего не знаю о собственной семье? О том, кого я назвал омега-супругом?? Может, вы оба в каком клубе состоите? Типо ... «Красочно показать разгромленные аппартаменты стоимостью сто миллионов йен»? – Я ... Я заплачу за ремонт, – перестал улыбаться Саске. – У тебя нет таких денег, – бросил Наруто, всё ещё во власти гнева, не задумываясь о возможной реакции. Саске опустил глаза и замолчал. – Наруто!!! Опомнившись, Наруто покачал головой и повернулся к матери-омеге: – Извини. Были тяжёлые дни ... Одним словом, поехали домой. К Менме вернёмся завтра или послезавтра, как скажет Теруми Мей**. Возможно, время посещения увеличат. – Хорошо, – совсем немного смягчилась Кушина и более ласково обратилась к Саске: – Саске-чан, думаю, тебе не стоит реагировать на недавно сказанную моим младшеньким глупость. Права омег, даже зависимых от альф, никто не отменял, верно? Дождёмся выздоровления Менмы, и с ремонтом разберёмся, главное, даже не думай, что ты у нас из милости! Саске молча кивнул. В конце концов, если говорить о правах омег, истинную природу его чувств и мыслей никто не может запретить ... тем более, это по-прежнему единственная роскошь, которую он может себе свободно позволить ... как сказала Кушина-сан ... верно? Поэтому всю обратную дорогу до поместья он так и промолчал. Начиная от того, что, не сказав ни слова, просто позволил себя отвести в машину и сел рядом с Кушиной. И только когда та, выразительно посмотрев, ушла к себе, он послушно-тихо опустился на диван и позволил себе сесть, чуть расставив ноги и сложив на коленях руки. Опять покорно опустив взгляд в пол. И всё. Наруто взъерошил волосы. Почему он ощущает себя ... Так, словно натворил всевозможные грехи этого мира? А главное, смертельно обидел буквально ангела во плоти и незаслуженно?! Попытка обернуть всё в сарказм с треском провалилась. Чувство, что ты стопроцентно прав, растворилось в никуда, и стало ещё гаже. – Я не это хотел сказать, – мягко заметил он, опускаясь перед омегой на корточки и пытаясь разглядеть за частоколом ресниц проблеск истинных мыслей, бродящих сейчас в его голове: – Честно, Саске. Мне ... меня частенько упрекали, что я говорю прежде, чем подумаю. Я думал, что давно перерос это, когда ... Словом, только с тобой я косячу. Не знаю, почему. Саске, я действительно испугался ... Что ты мог быть там, когда ... когда совершались все те действия. Поэтому ваше с ма беззаботное веселье меня и взбесило. Саске заговорил так неожиданно, что альфа вздрогнул. – Иногда ты действительно ничего не понимаешь. Наруто осторожно дотронулся до холодных рук омеги, тихонько-собственнически забирая их в свои так, чтобы поделиться теплом. – Ну так объясни! Тебе не кажется, что мы итак слишком долго ничего друг другу не говорили, толком не общались, объясняя свои поступки, и отсюда растут громадные ноги наших с тобой проблем? Сердце Саске сжалось и забилось испуганно. Разве так бывает? Когда ... прав и неправ одновременно?! Мысли, которыми он только что наслаждался, как свободными и тайными, только для него одного, приобрели угрожающий оттенок. Что, вот что он может объяснить?! Неужели Наруто не понимает, что он, вместо того, чтобы держать рот на замке, если посчастливилось вырваться ... итак много чего наговорил?? Вместо того, чтобы молчать, говорил, вываливая на альфу никому ненужную правду, словно нарочно подтверждая свою никчёмность носителя имени Учиха, позоря и пачкая Клан, как ему когда-то и вбивали в голову? А если допустить на секунду, что всё, что так его мучило и тревожило, когда память начала свои игры, суровая правда, и просто он воспринимает это неправильно? Не жертва, а преступник? Почему он не может принять вещи такими, как ему и объясняли?! Зачем он признался Наруто? Зачем захотел вернуться туда, куда не надо возвращаться? Почему не смог оттолкнуть от себя Наруто ... вырвать чувства с корнем ... даже когда альфа привёз его обратно в дом Намикадзе?? Он обязан был уйти, и немедленно, а если не отпустили бы ... то покончить с собой, но ... покончить, именно как Учиха, торжественно, достойно и с покорным восприятием судьбы, чтобы хотя бы так искупить свою вину?? Саске стало плохо. Он действительно так думает? Или это от бессилия перед развёртывающейся ситуацией? Смахивающей на пропасть?? И всё же ... Даже если вспомнить Дейдару ... В ушах снова возник проклятый «Сома лагун». Но почему-то не в том, очень-очень заброшенном виде, каким спортивный комплекс предстал тогда, в день смерти Тсуккури, а в баснословно дорогом, пафосном ... одним словом, тем самым «элитным частным фитнес-клубом» ... ... С сверкающими от лучей солнца хромированными ручками тренажёров, с лазурными отблесками чистой, как хрусталь, воды бассейна, с искусно подобранной мозаикой и с недавно сделанным баснословно дорогим ремонтом. И снова грянули последние слова Дейдары ... – Ты живёшь с убийцей, Намикадзе Наруто! В курсе?! Твой красавчик убил человека, более того, убил альфу! Мало того, что псих и был в дурдоме ... ОН УБИЛ ЧЕЛОВЕКА! ОН УБИЙЦА! Так кто из нас в выигрыше, а, Намикадзе?!! А он? Что сделал он, Саске? Когда явно спятивший альфа выкрикивал все те слова, вместо того, чтобы отрицать, он ведь ... он ... Да он реально готов вырвать вот прямо сейчас свои руки, которым стало так хорошо и уютно, отпрянуть и заорать, словно тупорылая омега, мол ... – ОСТАВЬ МЕНЯ В ПОКОЕ! И только по исказившемуся лицу Наруто он с испугом понял, что прокричал это вслух, окончательно и бесповоротно всё испортив. Кушина – словно стояла всё это время под дверью, бесшумно появилась в дверном проёме, спокойно прошла вперёд, одним своим появлением утихомиривая страсти. Ненавязчиво, но решительно разведя обоих бывших супругов в стороны. Только добавила со значением, прежде чем увести младшего омегу с собой: – Неважно, кто из вас прав или виноват, сейчас важно отдохнуть и дождаться хороших вестей из больницы. Однако, когда они оказались в коридоре, Кушина, продолжая идти и вести за собой Саске, вздохнула: – Я не хочу вмешиваться в ваши отношения, потому что считаю, что вы оба взрослые мальчики и сами со всем разберётесь. Тем более, как я и сказала, важнее всего настоящее, а не ваше с Наруто прошлое, которое, как я подозреваю, крепко держит вас за ноги, почище гирь! Однако ... Она остановилась перед дверью в отведённые омеге комнаты. – Прежде всего тебе надо хорошенько отдохнуть. Как любит говорить мой не слишком разумный сын ... всё потом! Саске, двигавшийся за матерью Наруто невыносимо-медленно, будто не просто утратив вкус к жизни, но и забыв, как надо двигаться, так, просто шёл, встал на пороге комнат, которые он когда-то занимал. Оглядывая потухшими глазами обстановку. Руки продолжали удерживать слегка приоткрытые двери. Но что-то мешало ... мешало войти внутрь. И он не знал, почему и что с ним творится. Почему он – словно вампир, стоит и ждёт, чтобы его пригласили войти. Туда, где он был счастлив! До того, когда много что случилось ... До всей этой мути! Почему он встал, как пригвождённый?! Вернее ... – Если ты думаешь, что тут хотели стереть любое напоминание о тебе ... Ты не прав. Голос Намикадзе-сан был по-прежнему спокоен. То есть он был таким, каким она и разговаривала с ним. Когда-то ... И Саске потерялся в своих, весьма противоречивых, ощущениях. Как только он увидел те снимки, то есть тот жуткий хаос, сотворённый из его, ставшего за несколько месяцев, родным, жилья ... Он реально испытал ужас. Даже учитывая, что он жил в нём давным-давно, с тех пор, как увидел смерть родных. Когда стоял – сначала около гроба матери-омеги, потом – около гроба отца-альфы. Физически и ментально ощущая взгляды, наполненные презрением и пренебрежением. Ставящие маленького ребёнка, которым он, по сути, тогда был, на одну доску со взрослыми, совершившими если не тяжкий грех, то все преступления мира точно. Когда словно весь мир отвернулся от него ... Это сейчас он более-менее понимал, как несправедливо было обвинять малыша во взрослых решениях и поступках ... Унёсших жизни его родителей. Это сейчас он задумывался ... неужели его о-мама, любящая и хорошая о-супруга, стала бы кончать жизнь самоубийством, только потому, что её младший сын солгал, потому что ... Саске обхватил свои плечи руками. Холод. Вот его наследие. А а-отец? Ему гневно поставили в вину, что Фугаку-сан так переживал смерть горячо любимой супруги, был в таком подавленном состоянии, что, не справившись с собой, застрелился, прямо перед поминальным портретом ушедшей из жизни пары? И это всё – его и только его, вина? Сколько он всё это слушал? Ежедневно и практически еженощно?! Едва ли не попрекаемый куском хлеба, который он явно не заслужил, находится из милости и вообще, находится?! Почему его растили с гнетущим осознанием вины ... чётким осознанием, какой он лживый и подлый, самое гнилое семя своего бедного отца, в полной мере расплатившегося за грех своего отвратительного сына? И самое главное. Вишенка на торте, испечённом на слёзах и боли, приправленном гневом и отвращением. То, что он омега, сыграло с ним самую последнюю, но зато и самую злую шутку. Потому что именно омежья суть, не божественный дар, как у несчастной Микото-сан, а наследие дьявола, продиктовала ему извратить мудрое покровительство ... Саске рефлексивно затрясло. Он изо всех сил зажмурился, чтобы как-то справиться с взбунтовавшимся организмом, уже не замечая, как поспешно обнимает его Кушина, сначала встряхнув, чтобы обратить на себя внимание, а потом начиная с тревогой что-то ему говорить. – Саске!! САСКЕ!!! – МАЛЫШ СЮ!!! Кушина, успев подхватить оседающее тельце младшего омеги, в очередной раз порушив образ воспитанной во всех смыслах носительницы крови Узумаки-Намикадзе, пинком распахнула двери, не обратив, как затрещали сёдзи, явно не рассчитанные на подобное бесцеремонное обращение. Он очнулся сразу, как только к горячему, словно огонь, лбу, приложили прохладное полотенце. Поспешно зашептал, пытаясь приподняться и панически боясь, что со своим ненужным обмороком опоздал: – Не надо ... Не надо омеголога! Никого не надо! Я здоров! А если не так, я поправлюсь! Только не отдавайте ... Не ... не звоните в клинику! Не сдавайте меня в психушку, я не буду! Я больше не буду!! Последние слова у него вырвались непроизвольно, и Саске даже не заметил, что, уговаривая «никого не вызывать», сболтнул лишнего. Слишком он был напуган и подавлен. И не заметил, как настороженно подобралась Кушина, чьи суженные потемневшие глаза и слегка нахмурившиеся брови пообещали «кое-кому» лютую расправу оттого, что от неё, как оказалось, много что скрывали. Однако это всё было неважно. Вернее, возможно, важно-то было, и с этим славная хозяйка «Намикадзе-Холла» нисколько не сомневалась. Просто она умела расставлять приоритеты. Кушина вздохнула, скрыв эмоции, склоняясь и нежно-нежно принимаясь ухаживать за омегой, у которого, судя по симптомам, спонтанно поднялась температура. Вспомнив кое-какие познания, которые она получила в юности, на обязательных «курсах медухода»***, подумав, она решила сказать Саске самое главное: – Ничего не бойся в этом доме ... милый. Она хотела добавить «малыш», но в последнюю минуту спохватилась. Интуиция напомнила, что, перед тем, как Саске-чан грохнулся в обморок, он не просто прокричал весь тот бред про психушку ... но и прошептал, бледнея, что-то вроде ... «Малыш Сю». А очнувшись, снова «побежал по второму кругу», разве ни словом не обмолвился, что это за «малыш Сю», из всей бессвязанной речи, видимо, именно эти слова обладали наиболее сильным эффектом, явно проигрывая упоминанию лечебницы. Здесь надо особо отметить вот что. Намикадзе-Узумаки Кушина не зря долгое время была супругой сотруднка «Кайсэ». Иногда догадываясь о происходящем до того, как Минато ей это подтверждал. Но, кроме того, Кушина-сан действительно была той самой омегой, что на порядок выше омег, в чьих генах преобладал ген «бессловестности», коим некоторые насмешники награждали огульно всех её «товарок». Она была не только красива и обладала своим мнением, которое умела отстоять. Она была умной и догадливой женщиной. К тому же хорошей матерью. Она и своих «мальчиков» – под два метра роста каждый, иногда (когда никто не слышал) называла ласковыми, детскими прозвищами. Обладая всеми вышеперечисленными качествами, Кушина едва ли не с первых минут знакомства с Саске разобралась в основных причинах притяжения между ним и своим младшим сыном. И дело было не только в редкой красоте омеги. Ведь все предыдущие омеги Наруто были не менее красивы. Однако именно этот омега был чарующе-притягателен, затмив того единственного омегу, с которым Наруто подумывал связать свою жизнь, несмотря на то, что делать это не спешил. И появление Саске показало, почему. И дело было не только в том, что Саске оказался соулмейтом, впридачу истинным. Кушина не сомневалась, если бы Наруто дорожил Хьюга немного (или намного?) более сильно, он сумел бы перебороть связь истинных. Как бы это отразилось на здоровье и эмоциональном фоне альфы, Кушина решила не задумываться. Она слишком хорошо помнила один-единственный разговор с Минато о похожей истории, конец которой был настолько печален, что она поклялась ничего подобного не допускать. Однако, если бы Наруто выбрал Неджи, она бы не стала вмешиваться. Просто надеясь на благоразумие младшего сына. И просто выдохнула с облегчением, когда этого не случилось. Но и с Саске было не так всё просто ... Тем не менее, как уже говорилось и не раз, даже зная, что выбор Наруто связан с Учиха, Кушина, снова хорошо всё обдумав, приняла пару сына и не стала устраивать сцену. А теперь ... Даже обладая кое-каким жизненным опытом, Кушине было многое непонятно в развёртывающейся перед её глазами истории. Саске не принимал одного, на первый взгляд, безобидного прозвища. Не школьного, а, скорее, детского. Конечно, многие современные омеги, даже ровесники Саске, подрастая, усиленно старались показать, какие они взрослые, жутко самостоятельные и вообще независимые от матерей-омег, и как им претит, когда к ним смеют так обращаться. Особенно на людях, как принято говорить. Но ... Но разве это повод на подобную реакцию?! Кушина бы добавила нездоровую, но не осмелилась. Однако ... Почему именно у этого омеги было такое сильное отторжение к подобной милоте? Что скрывалось за этим? И насколько сильно и точно она хотела это знать? Подумав немного (ох, слишком уж «немного»), Кушина вспомнила, как отреагировала и реагировала всегда на омегу своего младшего сына. Во-первых, она сразу поняла, что этот тонкий, изящный парень-омега ... Именно тот. А не Неджи-кун, с которым у Наруто были довольно длительные (на тот момент) отношения. Во-вторых, у неё было железное правило. Никогда не осуждать сыновей-альф за выбор их партнёров. Разве что своё, не только и не просто, материнское, а непредвзятое омежье мнение, никто не отменял. Если собрать воедино все те крупицы знаний, предположений, выводов и суждений, из которых складывалось мнение Кушины о Саске ... Самым важным и существенным из них стала именно та ночь, когда Наруто привёз его в их дом. Испуганный, замкнутый, взъерошенный. С тревогой в сверкающих, невероятных глазах. Дрожащий ... Словно не просто замёрз, а нечто более сильное терзает тело. И, однако, изо всех сил старающийся не показать свой страх. И особенно то, как он растерян. Да что там! Выбит из колеи. Будто с этим омегой произошло в одночасье нечто ужасное, чего хрупкая организация юного, только-только начавшего расцветать, омеги не смогла выдержать ... С чем не смог справиться ... как бы ни храбрился тот. Однако храбрился. Изо всех сил. И это Кушина оценила тоже. Наруто, именно её младший сын, действительно не мог выбирать и не выбирал по принципу «меня тянет и ведёт только на красивых». Несмотря на сущность альфы, он не крутил бесконечные романы, даже будучи подростком. Даже во время гона. Омеги всё же были, да. Но ... Исполнить долг, связать свою жизнь с более-менее подходящим омегой, как негласно предписывали правила общества, не спешил. Иначе альфа давно надел бы кольцо на палец Хьюга ... Но ... Назовите это предчувствием, омежьей интуицией ... В ту самую ночь, перевернувшую многие судьбы. А в первых рядах судьбу Намикадзе Наруто. Тёмная ночь смотрела глазами тонкой, потерянной фигурки. Храбрый, пытающийся стоять наравне, омега. Сломленный ... Она это ощутила сразу, как только Саске-чан переступил порог их дома ... и, тем не менее, не желающий этого показать никому. Даже тому, кто бережно обнимал за плечи, тихо говоря: – Ма ... Это Саске-чан ... Так получилось ... Мой подопечный. Таким его запомнила Кушина ... когда Наруто привёл Саске в их дом. Тогда. Она удовлетворилась кратким рассказом Наруто и Менмы. И никогда не допытывалась у Саске, что произошло в семье Учиха. На самом деле. Она просто подсознательно понимала, что то тёмное, из чьих лап вытащили этого ребёнка ... может быть намного страшнее, чем то, что лежало на поверхности. Но все эти домыслы, всё это, было на уровне интуиции ... Но, даже если она, эта самая интуиция, буквально криком кричала, что от таких омег надо бежать с завязанными глазами ... Поняв и приняв то, как Наруто «прикипел» к Саске, она решила послать свои догадки куда подальше. И Кушина действительно поклялась никогда не спрашивать, если не скажут. А Саске, как, опять же, она чувствовала – ещё не готов. И всё ли известно ему? Да и стоит ли ворошить то, что осталось в прошлом? Поэтому Кушина решила так. До тех пор, пока Учиха не лезут в её семью ... она тоже будет молчать. К чему всё это привело? Была ли она права? Особенно, если вспомнить ... чем всё и закончилось? В их с Наруто истории? Вернее, её первой части? Но даже тут Кушина, переживая и волнуясь за своего младшего, зная, что не всегда выживают альфы после таких серьёзных, лютых схваток, не ополчилась на того, кто, как подсказывало материнское сердце, был её первопричиной. А ведь медицинская статистика их сурового общества равнодушно констатировала подобные случаи, и не всегда они были без смертельных исходов. Иногда оба альфы погибали. Иногда выживал кто-то один. Иногда, опять же, выживал и один, и второй соперник, но со страшными ранами после боя и не факт, что потом опять же, кто-то из них не умирал. К сожалению,покойный Минато, её обожаемый альфа-супруг, очень-очень редко рассказывал своим домашним про подобные случаи, весьма неохотно освещаемые в прессе. Правда, когда ему и случалось обмолвиться, касался этого щекотливого предмета очень поверхностно, просто учитывая, что в их семье всё же растут два альфы, и он хотел как-то предостеречь обоих сыновей ... вот и вспоминал некоторые дела, которые доводилось вести ему в «Кайсэ». Но всё же она не оттолкнула Саске, когда Наруто, удивительно живучий и везунчик, как она его характеризовала, чтобы подбодрить, увидев впервые после операции те шрамы, закончив свою медитацию, первое, что сделал, это вернул Саске к ним домой. И более того – сделал его своим омега-супругом. Как и хотел. Она осторожно осмотрела Саске. – Может быть, я и не «медицинское светило» или как там принято величать господ из «Kaie Hospital», однако я тоже кое-на-что гожусь. – Правда? – выдохнул Саске, дрожа уже по совсем другой причине. Кушина кивнула. – Немного странно мне говорить все эти слова, учитывая тот кавардак, что сейчас творится ... Словом, Саске, у тебя ... Мой дорогой, у тебя паническая атака. Как я полагаю, и, думаю, врачи это подтвердят, вызвано это спонтанно начавшейся течкой. Судя по проявившимся симптомам. Но есть и хорошая новость. Если убрать моральный аспект ... Твоё тело хочет альфу. Но, учитывая «внецикличность» и твоё плачевное состояние, ты можешь её остановить. Ты понимаешь, о чём я. И, Саске-чан, ты должен уяснить самое главное. Я никогда не буду лицемерно говорить одно, а потом осуждать или ругать тебя на все корки. Если ты примешь решение, повторяю, в данных обстоятельствах оно будет правильным. Я так думаю. Так что ... выбор за тобой. Ну а я, вне зависимости от твоего выбора, прежде всего немного позабочусь о тебе, хорошо? Высказавшись, Кушина поспешно отправилась за тазиком с лавандовой водой, чтобы немного обтереть пылающую кожу, кинув «врача я вызову чуть позже, и даже не думай, что это только для того, чтобы от тебя отделаться. Если ты так думаешь, я серьёзно тебя поколочу! Сначала собью температуру, а потом поколочу!». Саске сглотнул, вцепившись в лёгкое одеяло, которым его укутала Кушина. Посмотрел в спину омеги, как она решительно шагает в сторону ванной комнаты, тотчас начиная чем-то греметь и включать кран с водой. Он чуть спустил тонкую ткань одеяла вниз. Его то бросало в нестерпимый жар, то морозило так, словно он внезапно очутился в ледяных просторах Севера. Чёлка липла ко лбу, спутавшиеся волосы – к спине. Жалкое зрелище, что ни говори. Спонтанная течка? Которую благословят, даже если они теперь не женаты? Саске закусил губу, чтобы не застонать. Предательски заныло не просто везде, но и внизу, где было уже не просто жарко, но и влажно. Он поспешно сжал ноги, подтыкая под себя итак испорченную простыню. Готов. Готов принять альфу. Если вспомнить тот сладкий, во всех смыслах, сон ... Это правильно и справедливо. Доказать этому глупцу, что он обязан считаться с ним, черти бы побрали его «самцовое» эго! И напичканные аппаратурой его, Саске, жилищные кубометры тому доказательство! Однако ... Саске сделал пару глубоких вздохов. Сильнее сжал ноги. Как можно идти на поводу инстинктов, если ты так и не разобрался со своим прошлым, которое, судя по всему, не только преследует его в кошмарах, но и воплотилось наяву? А семья Наруто, включая его самого ... Они тут при чём?? Набравшись духу, Саске дал вернувшейся с банными принадлежностями Кушине позаботиться о себе. Тоже сделав вид, что ничего такого и не случилось, когда взгляд старшей омеги ненавязчиво скользнул по влажной скомканной пирамиде между сведённых судорогой ног. А потом попросил: – Те таблетки ... Что мне дали, чтобы остановить течку ... Можно? Кушина ничего не сказала. Даже если тот раз отличался от этого, она не сказала ничего. Просто принесла стакан воды и пару продолговатых таблеток. *** А что же альфа Саске? Учитывая, что всё происходило буквально в его присутствии? Намикадзе Наруто ... Гневался ли, проклинал ли, но он всегда был рядом. Единственное, на что он, как альфа семьи Намикадзе, не осмеливался по сию пору, это вставать на пути Кушины-сан. Переживать, волноваться, поинтересоваться состоянием Саске, броситься выполнять любые приказы о-матери ... это да. Но не тогда, когда ты ловишь на себе тот самый, очень красноречивый, взгляд. Способный цунами остановить, а не одного, отдельно взятого, человека. Итак ... Тем временем Намикадзе Наруто, на котором сошлись мысли двух, таких похожих, и таких разных, но не менее дорогих ему, омег, остановился, не пересекая ту невидимую черту, невидимой нитью проложенной строгим, если не грозным, взглядом Кушины. Это его реально остановило, но не огорчило. О Саске позаботятся. В этом Наруто был уверен также, как в том, что Менма выкарабкается. Выкарабкается, и они подведут предварительные итоги. Принимал или нет нии-сан его омегу, это, по сути, уже неважно. Он принялся расхаживать взад-вперёд. Одно цеплялось за другое, но выводы стали более чем очевидны. Допустим. Если отмести прочь все его чувства ... Оставив на поверхности рациональную часть ... что мы имеем в итоге? Не слишком ли много совпадений? А неприятной новостью на сегодняшний день было то, что некая злая сила хочет избавиться не только от его старшего брата, который вступил в эти игры ... но и, что самое главное и не менее важное ... навредить Саске. Реально и так, чтобы стереть и его с лица земли. А не только уничтожить тех, кто посмел как-то влезть в эти разборки. Клановые, блять. Единственное, до чего додумался Наруто в тот день. Ещё не зная, что, когда они уехали, Менма потребовал привезти к нему Собаку но Гаару. И один падающий лист предвещает наступление осени. * «Три бога Созидания»: Адзи-суки-така-хико-нэ — считается богом , земледелия и змей. Адзуми-но Исора — в синтоизме ками моря. Аматэрасу-о-миками — богиня-солнце, а также предполагаемая прародительница Императорского Дома Японии. ** Лечащий врач Менмы, если кто не в курсе. *** В принципе, раз уж омега должна была стать омега-супругой, должна же она была, по этим самым канонам, кое-что шарить в медицине? Сложные случаи, когда к Саске приглашали конкретно спецов, не берём. Я говорю о базовых, минимальных, знаниях).