Я — Учиха Итачи

Амегакуре, несмотря на сырость и вечный дождь, оказалась красивой и в чем-то родной, привычной. Здесь царили высокие здания, крупные трубы, ночные огни… эта деревня навевала воспоминания о моем родном мире с его городами-миллионниками, небоскребами и толпами людей на улицах. Правда, здесь толп не наблюдалось, но, может, это только пока идет дождь? Вообще, несмотря на статус как бы малой и даже бедной деревни шиноби, Аме мне виделась более современной и… больше городом, чем деревней. Да и бедности, как таковой здесь не было, обычный город как город. Может, чуть более мрачный из-за вечного дождя и туманов, с кучей труб и стоков для воды, но все же обычный. Та же великая Коноха казалась действительно деревней, несмотря на свой более крупный размер. Может, это потому что жизнь там была какой-то неспешной, спокойной, без привычной суеты городских жителей, может, из-за некоторой пустынности на улицах, а может просто в силу собственной архитектуры и строения традиционных японских домов и невысоких административных зданий. Оказавшись в стенах Аме, так напоминающей обычный город, мне неуловимо полегчало, пусть напряжение так и не отпустило до конца. Все же я была из категории тех людей, что с рождения живут в городе и в обычной деревне бывают разве что проездом — Коноха с ее невысокими домами и этой неспешной жизнью меня напрягала. Однако в Аме мы надолго не задержались, быстро прошли город-деревню почти насквозь и направились в обход. Убежище Акацуки было буквально вырезано в одной из гор, располагаясь внутри под толщами камня и уходя далеко под землю. Я сжала губы, сосредотачиваясь, отчего лицо стало более отстраненным. Внутри все поджималось то ли от предвкушения, то ли от страха. Черт возьми, надеюсь, у них нет чего-то вроде вступительного экзамена с показательным боем. Учитывая, какие монстры сейчас сидят в этой организации, мне проще самой себе перерезать горло, чтобы не мучиться и не позориться. А потом внезапно пронзила мысль, от которой мне резко поплохело. Блять. Я идиотка. Нахрена я вообще сюда сунулась?! Нужно было сматываться как можно дальше, пока была возможность! Очень захотелось сесть и всласть поплакаться на горькую судьбу и тормозящую себя, но логово Акацуки становилось все ближе и представать малолетней плаксой перед остальными шиноби S-ранга не хотелось еще сильнее. Первое впечатление и все такое, да-да. Потом в жизни не отмоюсь, если сейчас сорвусь. Кусаю изнутри щеку, чтобы не выматериться вслух. Однако лучше от этого не стало. Черт возьми, я не умею ничего: не могу активировать шаринган, не говоря уж про его использование, направлять чакру для техник, элементарно кидать кунаи и сюрикены, уворачиваться от ударов, использовать клинок и даже тот же тай для меня недоступен. Хотя, может, уворачиваться от ударов и использовать простейший тай я и смогу, если отключу собственный мозг — настоящая Итачи оттачивала и отрабатывала свои навыки чуть ли не до уровня инстинктов. Может, они и возьмут верх, если я перестану контролировать тело и бояться сделать любое резкое движение, дабы внезапно не свалиться, но делать это было откровенно боязно. Небольшие проблемы с координацией так и остались, ага. Я так и не смогла полностью приноровиться к новому телосложению, скорости и ловкости, из-за чего приходилось четко контролировать каждое движение. Чувствовала я себя из-за этого полным ничтожеством, даже собственным телом не могу управлять, а еще гордилась своим интеллектом! Может, конечно, потом это пройдет, но пока что мои мозги, все еще помнящие прошлые движения, и тело, имеющее совсем другие рефлексы и даже центр тяжести, не говоря уж про рост, не нашли общий язык. Тяжело вздохнула, представив, что все это не пройдет и будет Итачи спотыкаться на каждом третьем шагу, а стиль боя станет похожим на пьяного Рока Ли — как-то уворачивается, бьет в ответ, но вообще не понятно как это делает, если после каждого замаха его шатает. То-то Саске восхитится через пару лет мастерством своей старшей сестренки! Так и вижу, его лицо с откровенным шоком, на котором так и читается: она пьяна или что? Да и остальные Акацуки знатно поржут, буду если что подрабатывать у них местным шутом, что поднимает настроение одним видом. И вообще, где мои попаданческие плюшки? Почему я не могла здесь оказаться, умея делать все, что умеет прошлая Итачи, и чувствуя это тело как родное? Из груди вырвался громкий и совсем печальный вздох, который услышал и дернувшийся от неожиданности Обито, чуть не навернувшийся на скользких камнях. Покосился на меня подозрительным взглядом, пока я усиленно сверлила взглядом какую-то точку впереди с крайне серьезным видом и пыталась сдержать рвущийся наружу смех. Наконец, лжеМадара отвернулся, и я беззвучно фыркнула, возвращаясь к своим мыслям и неожиданно вспомнив про попаданцев еще и с какими-нибудь дарами от всяких всемогущих сущностей... А вот мне даже управление новым телом дается с трудом. Попыталась себя утешить тем, что хоть язык понимаю, могу на нем говорить, читать и даже писать, а то вообще была бы полная задница. Нет, у меня, конечно, с языками все нормально, благо память хорошая и язык не деревянный, но не всем же быть гениями, способными выучить абсолютно чужой язык с нуля. Вернулась к подпортившей настроение мысли, однако менее хреновой за это время ситуация не стала. Навыков у меня ноль, с телом особой взаимосвязи нет, ничего не умею и не могу. Блестяще, блять. Стопроцентно, это мое наказание за то, что в школе и колледже нормально не училась и внаглую пользовалась своей фотографической памятью вместо шпор, а также учила стихи на переменах. Очень хотелось приложиться головой об ближайшее дерево и постучаться об него лбом, может, хоть так мозги на место встанут. Совсем тоскливо подумалось, как нукенины поржут над тем, что поехавший крышей капитан АНБУ, вырезавший весь свой клан, не может даже нормально пошевелиться без того, чтобы его не занесло на повороте. Дьявол, как я вообще до сюда добралась и ни разу не грохнулась? Сплошное везение, не иначе. Главное, удачу не спугнуть и не думать над тем, как я умудряюсь прыгать по деревьям и ходить по воде. Вот уверена, стоит мне серьезно задуматься над этим и попытаться вникнуть в процесс, как я тут же провалюсь под воду, а лужи тут до колена, как минимум. Да и Обито — тот еще весельчак, мрачно посмотрела я на впереди идущую спину, наверняка каждый раз будет сдерживать смех при виде меня, припоминая, как я потеряла концентрацию и села в лужу. Я уже представляю тот момент, когда меня решат послать с кем-нибудь на задание. Боги, какое первое убийство, какие моральные терзания, если я даже защитить себя нормально не смогу и меня пришибут в первой же стычке с простыми бандитами? Вот, веселье-то, грозная Итачи Учиха, гений, талант и нукенин S-ранга, погибла от руки какого-нибудь бандита — позор Учихам и Конохе. Пиздец, одним словом. Глобальный. Как мне вернуть все те навыки, что имела Итачи, причем в срочном порядке? Почему-то вспоминается, как я на протяжении всей учебы начинала готовиться к экзаменам, только приходя в колледж и уже стоя в очереди на сдачу. Помотала головой, пытаясь выкинуть картинки того, как я учусь драться, уже дерясь с каким-нибудь супер пупер шиноби. Хотя, это недалеко отходит от правды. Нет, я, конечно, видела тренировки Итачи, но просто повторить все за ней без всякой подстраховки?! Она же тот еще безумный гений! Мне жизнь моя дорога, пусть она и вторая! Отчетливо представились размеры той тролльей задницы, в которой я оказалась. Нужно же не просто вернуть ее навыки, понять все их нюансы, наконец, привыкнуть к новому телу, попробовать сумасшедшие тренировки в стиле я-Итачи-и-у-меня-еще-девять-жизней, но и как-то сохранить это в секрете от остальных Акацуки. И это не говоря уж про то, что я даже чакру нащупать не смогла, не то что зажечь и использовать шаринган. Черт возьми, всегда знала, что я та еще неудачница. — Здесь меня знают под другим именем, — прервал молчание Обито, останавливаясь у вроде бы обычной каменной стены. — Так что не удивляйся увиденному. Я чуть кивнула, задумчиво глядя на стену, которая после нескольких печатей начала подниматься вверх. Ну и технологии. Сразу вспоминаются крутые фильмы про гробницы фараонов с мумиями и ловушками. А потом мы ступили в открывшуюся пещеру. И тогда возникло такое странное чувство… будто бы меня где-то наебали. Не сказать, что я была заядлой путешественницей, но в паре пещер с рисунками все же бывала. Здесь же было странно. Не было сырости, прохлады, влаги или глины, естественных ниш или проемов, каких-то образований, просто комната с устремляющимся вперед каменным коридором. Можно сказать, все обычное — только без окон и с каменными стенами, которые, к слову, были чем-то обработаны, потому что не бывает таких идеально ровных стен в пещерах, как и пола. Будто под линеечку ровняли. Мотнула головой, поджала губы и шагнула вслед за своим проводником во тьму коридора, которая постепенно озарялась автоматически зажигающимися факелами в специальных держателях на стенах по мере нашего движения. М-да. Тема мумий и гробниц становится все актуальнее. Хм, интересно, а как уничтожить мумию? И этим вопросом я загрузилась неожиданно сильно. Черт, я даже помню, как убить вендиго, а вот мумию… недовольно скривилась, понимая, что вообще про мумий знаю чертовски мало, если не считать технологии и причины их создания. Запомнить дальнейший путь, ориентиры и считать различные повороты даже не пыталась — мой топографический кретинизм все равно сведет на нет все старания. Вот будь у меня карта этого каменного лабиринта, тогда бы еще можно было попробовать побарахтаться, но без нее — бесполезно. Тем временем, Обито остановился, вновь сложил какие-то печати, и мы оказались уже в каком-то более жилом коридоре с деревянными дверями, мелким мусором на полу и смутно слышимыми, но вполне узнаваемыми голосами. На целое мгновение я замерла каменным памятником, поймав себя на мысли, что еще не поздно сдать назад и сбежать в какую-нибудь глухую деревеньку на окраине мира, в которой меня никто не найдет и где я буду спокойно жить без всяких мировых войнушек и не желающих помирать стариков с манией величия. А потом я вспомнила про свой топографический кретинизм, поняла, что сама скорее потеряюсь, чем выберусь из этого лабиринта, погрустнела и обреченно направилась вслед за Тоби в одну из комнат, где и замерла на пороге, настороженно оглядываясь. Ну, наверное, все слышали про то, что нукенины поголовно состоят из безумных маньяков и головорезов, так что все мои опасения были вполне логичными. Тем более, и в аниме никто из Акацуки не был показан полностью адекватным и здоровым человеком, скорее какими-то психами с кучей проблем и печальным прошлым. Представить таких людей в бытовой обстановке, да еще и в одном доме, лично я не могла. Так что происходящее вгоняло меня в откровенный ступор. Комната оказалась обычной: никаких кровавых разводов, следов смертельных потасовок и трупов. Диван с креслами, рядом низкий стол с чашками-пиалами для саке, несколько шкафов с какими-то книгами, еще пара рабочих столов возле стены, небольшая кухня с чайником и шкафчиками, огороженная от остальной комнаты барной стойкой с высокими стульями. В общем, я совсем немного разочаровалась — это была самая обычная гостиная, где проводят время нормальные люди, всячески развлекаясь и общаясь друг с другом. Акацуки же… Ладно, окей, они были вполне похожи на свои копии в аниме, даже очень похожи. Но вот их поведение… Первым взгляд упал на самое выделяющееся пятно — это была ярко-красная шевелюра склонившегося над какими-то чертежами и свитками Сасори с чашкой чая и кистью. Он был невысоким, выглядел как подросток и имел кукольные черты лица с темными глазами. Несмотря на то, что сидел он за одним из столов лицом к двери, Сасори мастерски игнорировал всех вокруг и, казалось, был полностью погружен в свои записи, хотя, что-то мне подсказывало, что это только видимость и, на самом деле, он не упускает ничего из виду. Спиной к нему на одном из кресел развалилась симпатичная девушка лет двадцати с синими волосами, собранными в небрежный пучок на затылке, и янтарными глазами. Она, подогнув под себя ноги, методично подпиливала собственные ногти, изредка попивая из чашки саке и поднимая на остальных непроницаемый взгляд откровенно заебавшегося человека. Вот, честно, я впервые видела настолько уставшего человека, у которого буквально на лице написано, как же его все заебали. Ну и пожелание свалить в туман, ага. Но больше всех, пожалуй, выделялась совсем другая парочка нукенинов. Может, это и не так логично, но больше всех из Акацуки я боялась именно Какудзу. Он просто был жутким, пугающим и откровенно напрягающим, я уж молчу про те истории с вечно умирающими напарниками, которые его выбесили… а потом умерли. И эти его пять сердец, и остальные способности — все это напоминало фильмы ужасы, которые я терпеть не могла из-за собственной фантазии и впечатлительности. Так что сначала я даже не поверила своим глазам, когда увидела этого жуткого человека, лениво развалившегося на кресле и сосредоточенно играющего в карты с не менее пугающим, но при этом любимым Орочимару. Они оба молчали, только сверлили друг друга одинаково нечеловеческими глазами и да, продолжали играть в карты, изредка обмениваясь тихими фразами. Невольно я чуть передернулась, чем, видимо, и привлекла внимание играющих. От взгляда зеленых глаз с красными белками мне откровенно захотелось пойти и закопаться самостоятельно, а то было такое чувство, будто меня уже взвесили, убили и распродали по частям. Изучающие же змеиные глаза напрягали не так сильно, хотя от пробежавшей по тонким губам усмешки по позвоночнику прошелся тот еще морозец. — Ку-ку-ку, не ожидал тебя увидеть, Итачи-кун, в нашей компании, — почти пропел змеиный саннин, сияя так, будто у него день рождения и ему подарили лучший подарок за всю жизнь. Резко стало как-то неловко. На голос Орочимару голову подняла и Конан, которая смерила меня тем самым взглядом, словно бы уже пытается прикинуть, какие проблемы я могу ей принести. Сасори же продолжал всех игнорировать с самым королевским видом и манерно попивал чай, хотя его оценивающе-любопытный косой взгляд я успела поймать краем глаза. Однако в следующий момент все вдруг резко изменилось, даже расслабленная атмосфера сменилась на какую-то обреченно-депрессивную. Лицо Орочимару мученически скривилось, словно от зубной боли, Какудзу тяжело вздохнул и пробормотал что-то про то, что ему за это не платили, Конан сдавленно застонала, прикрывая рукой глаза и явно желая куда-нибудь провалиться, даже Сасори чуть дернулся и поморщился, а после замер каменным изваянием, обреченно глядя в одну точку на столе. Я непонимающе нахмурилась, а после за моей спиной прозвучал до отвращения жизнерадостно-писклявый голос: — Тоби вернулся домой! Тоби — хороший мальчик! — и заискивающее: — Правда, Конан-сама? Тоби же хоро-о-оший мальчик? Конан застонала еще громче и откровенно спрятала лицо в ладонях, махнув что-то согласное, лишь бы от нее отвалили. — Орочимару-сама, а Тоби… Нукенины пытались скрыть свои кислые лица и хоть как-то отделаться от приставучего шиноби, что заполонил умиротворенную атмосферу собой полностью. Наконец, не выдержавший Орочимару с каменным лицом призвал змей и под молчаливое одобрение всех остальных попытался ими схватить мастерски уворачивающегося и продолжающего раздражающе болтать и кривляться Тоби, а я искренне старалась удержать рвущийся наружу истеричный смех. Блять, и вот это вот те самые кровожадные, жуткие и сильнейшие на весь мир нукенины?! Я их боялась пару часов назад и опасалась за свою жизнь? Серьезно?