You belong to me

Алисс недолго провела в своём заточении. Уже к вечеру, а может, это было к утру, за дверью вновь раздались шаги. Но принадлежали они не Александру. Несколько раз провернулся ключ в замочной скважине, и на пороге появилась мадам Донка с подсвечником в руках. Правда на этот раз экономка не выглядела язвительной женщиной, желающей указать Алисс её положение. В её глазах сквозило сочувствие и… жалость. — Зря вы так, госпожа, — она покачала головой. — Побег ничего бы не решил. Пойдёмте скорее, вас ждёт горячая ванна и вкусный ужин. — Где он? — упрямо заявила девушка, мотнув головой. — Господин в своём кабинете. Велел привести вас в порядок и пригласить к ужину. Не противьтесь ему, милая. — Но он запер меня здесь! — топнула ногой Алисс от несправедливости. Хотя понимала, что эта женщина её не поймёт. В эти времена девушки полностью зависели от своих мужчин. — Думаю, он просто хочет заботиться о вас, — покачала головой Донка. Алисс безропотно пошла следом за ней. Она понимала, что истерика и скандал ей ничем не помогут. Аня была в опасности. А она снова оказалась в замке «Синей бороды». Девушка поёжилась, вновь ощутив ужасный холод, ползущий по своим плечам. Ванна действительно была необходима. Донка кивком головы показала Алисс на дубовую ванну с водой и обронила, что скоро к ней подойдёт горничная, чтобы помочь вымыться. Она сидела в тёплой воде, обхватив колени руками, глядя на то, как поднимается пар вверх. Я боюсь его, боюсь той власти, которую он приобрёл надо мной и, в тоже время, не могу отказаться от него. Алисс с ненавистью ударила сжатым кулаком по водной глади и закусила губу. Почему ты не хочешь опустить меня? Почему мучаешь? Зачем всё за меня решаешь? Уйти совсем не разрешаешь! — Госпожа? — её метания нарушил нерешительный голос. Знакомый голос. — Аня? Это ты? Но… Девушка оказалась проворнее. Она низко поклонилась и прижала свой тонкий пальчик к губам. Алисс всё поняла. Она кивнула, помятуя о прекрасном слухе своего «супруга», в данный момент находящегося по другую сторону стены от неё, и немного заносчиво приказала служанке вымыть её. Спрашивать о чём-либо было бесполезно. Но то, что Аня была жива, заставило её облегчённо выдохнуть. Граф всего лишь пугал её. — О, госпожа, вы будто бы помолодели. Даже старые шрамы исчезли, — проговорила Аня, проводя мочалкой по её спине. И только тогда Алисс обратила внимание на свои руки. Ссадины и царапины после падения… их больше не было. Как и синяков и ушибов. Она как будто бы мгновенно исцелилась сама того не помня. Как это было возможно? — Благодарю, Аня. Это всё твоя забота, — тихо вторила ей графиня. После купания, мадам Донка, сделавшаяся её личной охранницей, выпроводила Аню прочь на кухню и велела Алисс одеться подобающе ситуации. — Какой? — Ужину со своим господином, госпожа, — важно ответила женщина и покинула комнату. Алисс сопроводили вниз до самого обеденного зала, где она вместе с Александром (звать его другим именем не получалось) провела часы, узнавая друг друга. Но теперь Кастер поняла, что всё это была ошибка, что он игрался с ней, заставил поверить в то, чего нет. Хотелось плакать. Но Алисс задавила в себе эти порывы. Она должна быть сильной. — Милая, ты чудесно выглядишь! Мужчина, уже сидевший за столом, поднялся на ноги и чётко чеканя шаг подошёл к ней. Его прохладные губы коснулись её ладони. Алисс замерла не в силах вымолвить и слово, всё ещё помня его слова, его действия. — Ну же, присаживайся. Я не съем тебя, — граф подмигнул ей, усмехнувшись своей остроумной шутке. — Благодарю вас, — сглотнула девушка, присаживаясь. Она чувствовала его голодный взгляд на своём теле. — Мне действительно больно видеть, что ты решила уйти от меня. И что ты этим добилась? Только ранила своё тело, повредила этот священный храм. Я же предупреждал тебя о всех опасностях мира за пределами моего замка. Это… это ужасный мир, и единственный способ быть уверенным, что ты в безопасности это если ты будешь со мной… всё время. После всего что было, как я могу быть уверен, что ты будешь в порядке, если там снаружи много плохого?! Поверь мне, я точно знаю об этом. Земля меняет свою форму с каждым шагом, который ты делаешь. Из-за чрезмерно разросшейся флоры там не видно небо и нельзя сказать, что сейчас день или ночь. Бесконечный мир будет пожирать твою волю, в то время как плотоядные растения начнут охоту за твоим телом. В этих, в моих краях появилось кровожадное чудище и полчище других тварей ему подстать — скорпионы, гадюки и... дракон за несколько дней подчинил себе всю землю к северу. Сжигал всё на своём пути и пожирал любого, кто осмеливался ему противостоять. Алисс рассеянно провела пальцами по краю своего платья. — Так это правда? Вы действительно защищаете эту землю от… угрозы? Я всегда считала, что дракон — это метафора. Её спаситель-тюремщик выглядел чуть ли не оскорблённым. — Метафора чего? — Языческой религии, иностранных захватчиков, опасностей современного мира. — Иногда дракон — это просто дракон, Али. Уверяю тебя, метафоры не убивают столько людей. Алисс знала, что он говорит это со всей серьёзностью и даже верила этому. Вот только… — Мои шрамы исчезли. Что со мной происходит? — она закатала рукава платья, чтобы показать свои девственно чистые запястья и ладони. Его горящий взгляд был ей ответом. — Ты просто поправилась, любовь моя. Не без моей помощи. Но тебе стоит лучше о себе заботиться, потому что я не всегда буду рядом. Но даже так, один мой поцелуй избавит тебя от той боли. Всё пройдёт. Я знаю, пока ты не счастлива рядом со мной прямо сейчас, но я обещаю тебе, что я делаю всё это ради твоего блага. — Зачем? Зачем я вам, Александр? — Я не смог устоять. — Устоять перед чем? Скажите мне. — Жаждой её крови. Но теперь всё будет иначе. Теперь мы снова вместе. Я посвящу свою жизнь тебе, и в некотором смысле это мой способ сдержать это обещание. Кажется, ты начинаешь успокаиваться. Я рад. Я думаю, что ты привлекательна, несмотря ни на что… но ты мне нравишься больше всего, когда ты не так взволнована. Я не из тех, кто любит грубость, ты же знаешь. По крайней мере, ты начинаешь лучше приспосабливаться по сравнению с тем, что было несколько дней назад. Я надеюсь, ты понимаешь, что мы оба хотим одного и того же здесь. Алисс всхлипнула, зажав рот руками. Она до этих пор даже не задумывалась что было тогда, до её появления. Тело мелко колотила дрожь, когда она только осмеливалась подумать над тем, кто же он такой и чего хочет от неё. Сейчас он уже не выглядел как граф Александр Басараб с его человеческой харизмой, сейчас мужчина напротив напоминал безумное чудовище, которое только и жаждет… её крови. — Но почему? Почему я взаперти здесь? — Я до сих пор не могу понять, как ты могла так долго не понимать моих намерений. Я думал, это очевидно — то, как сильно я люблю тебя. Конечно, я хочу для тебя только самого лучшего! Почему ты не видишь, что это лучше для тебя? Граф встал со своего места напротив неё и подошёл ближе. Его белоснежная улыбка напоминала звериный оскал. Глаза в пламени свечей отливали кровью. Граф был безумен. И его безумие хотело её. — Полагаю, есть ещё одна причина, по которой я захожу так далеко, моя милая, — прошептал он, склоняясь к ней. — Было бы несправедливо скрывать это от тебя после всего этого времени. Я просто не мог сдержать своё эгоистичное желание обладать тобой. Я… я не могу продолжать показывать тебя миру, я должен держать тебя при себе. Есть и другие, которые замечают, насколько ты потрясающая и милая. Я могу сойти с ума, если замечу другого человека, смотрящего в твою сторону, или если ты решишь посмотреть на него. Мысль о том, что это всё произойдёт, даже когда меня нет с тобой, подтолкнула меня к краю. Алисс крепко зажмурилась. Уже давно у неё не действовало убеждение: закрой глаза и всё исчезнет. Но детская вера помогала ей сохранять видимое спокойствие. Алисс знала — покажешь чувства, будет только хуже. — Знаешь, Мирена, почему у нас с тобой много общего? — лёгкий поцелуй в лоб. — Мы оба боимся моего безумия.

***

...Она и не думала, что руки, которые так любила, так желала ощущать на своём теле в моменты страсти, сомкнутся на её шее смертельной хваткой, убив в ней жизнь. Алисс очнулась от очередного по счёту кошмара. Ей снилась её «прошлая» жизнь, хотя сама она в это никогда не верила. Но после откровений Александра, Алисс всё чаще и чаще стала ассоциировать себя с убитой графиней Басараб своим же супругом. Шла вторая неделя её заточения. Алисс пришлось принять свою судьбу. И иной раз она себя проклинала, когда осознавала, что, если не задумываться над тем, что её ждёт, она… наслаждалась его компанией. Алисс не планировала копаться в страшном прошлом своего неизбежного надсмотрщика, но это получалось неосознанно. И Александр был не против поделиться с ней. — Вы помните это? — однажды она не выдержала и спросила его. Тот сидел в библиотеке, закинув ногу на ногу. Теперь Алисс понимала для чего ему очки. Он сам это сказал: люди состоят сплошь из недостатков. А когда тебя видят таким же как они — они видят человека. И он был прав тысячу раз. — Помню ли я? Да. Мы ничего не забываем. Цена силы — боль. А за дар вечной жизни ты заплатишь самую высокую цену. Монстр жаждет страданий. Он жаждет крови. Боль. Она везде. Боль — это я. Агония. Эта агония, что терзала моё тело — расплата за грехи, которые я совершал. Страдания. Но моя нынешняя жизнь — страдание ещё большее. Изменил бы я свои решения, если бы знал, что меня ждёт впереди — нет. И это чудовищная правда. — Тогда почему вы согласились на это? — Я защищал свою страну, свой народ, свою семью. Враги не страшатся мечей. Они боятся чудовищ. Бегут от них. Иногда миру не нужен герой. Иногда миру нужен монстр. Турки так и не покорили европейские страны. Князь Влад Дракула был величайшим героем. — Они остались живы благодаря вам, — с пониманием выдохнула Алисс. Она почти прониклась к нему благодарностью, восхищением, уважением… любовью, когда этот монстр в обличие человека, который больше не желал скрывать свою вторую половину подался вперёд и резко сжал её руки, будто бы сковав их навечно. — Ваше сердце действительно не бьётся, — она отняла ладонь от его неподвижной груди. — Может, его просто нужно снова разжечь? Мирена, если бы имелся хоть один способ избежать того, что происходит между нами, я бы его нашёл. Она это знала. Она верила ему в этом. Александр никогда бы по доброй воле не отпустил её, поскольку хотел Али для себя с тех пор, как увидел. Он повторял, что видел в её прекрасных глазах нечто, чего не встречал ранее — тёмное знамение власти. И она будет его королевой. — Даже если вы предложите мне все богатства мира, я никогда не соглашусь быть вашей, граф, — отвернулась девушка, чтобы только не смотреть ему в глаза. — О! Я буду обладать тобой. Снова и снова. Пока это будет нужно, — прошептал мужчина, проводя губами по подбородку Али, пока не замер в миллиметре от её губ. Алисс вздрогнула, скинув с себя морок воспоминаний. В комнате было темно. Здесь вообще всегда было темно, но сейчас похоже была ещё ночь. Девушка подошла ближе к окну, всматриваясь в мрачные тени где-то далеко впереди. Интересно, где Александр? Он в своей спальне? Впрочем, маловероятно. Она полагала, что в этот самый момент тот несётся по лесу за своей сворой. Алисс поняла, что граф находит какую-то особую прелесть в охоте во время ночного ливня. Кого ещё травить этому чудовищу, как не других чудовищ? Ночь их царство. Кровь их пища. Аня, когда ей наконец удалось поговорить с Алисс, извинялась за то, что они всё плохо организовали. Девушка боялась, но сообщила, что они с бабушкой решили позвать подмогу и добраться секретными тоннелями и подземными пещерами. Просила подождать ещё немного. И просто умоляла не выдать себя и не рассказать ничего графу. Потворствовать его желаниям, чтобы он ослабил охрану. И тогда, возможно, уже через несколько недель, они спасут графиню Басараб от жестоких рук чудовища. Нужно только немного потерпеть. И Алисс смирилась. Да, она была готова смиренно ждать, лишь бы только обрести свободу. А глупое сердце тайком нашёптывало ей, что бежать не обязательно. Внезапно, неожиданно с этой мыслью, пришло воспоминание о том, каким монстром мог быть граф Басараб. Это воспоминание, столь разительно отличавшееся от того, что она видела и чувствовала теперь, заставило её крепко зажмуриться. А когда она открыла глаза и снова посмотрела в окно, дорога между Чёртовым лесом и замком Токан больше не была пустынна. По ней скакали всадники — целая кавалькада, и Алисс казалось, что даже с такого расстояния она видит брызги грязи, разлетающиеся из-под копыт их коней, и слышит заливистый лай гончих, несущихся с ними рядом. Человек, скакавший первым, был ещё слишком далеко, чтобы Алисс смогла разглядеть его. Но коня она видела — огромного, роскошного белого жеребца, прекрасного и свирепого, как сам грех. Алисс помнила этого коня. И в этот миг, в этот самый миг, глядя на чудесное белогривое видение, несущееся через тёмную, опутанную туманом равнину, она с мучительной и неотвратимой ясностью поняла, что находится не в фантазии и не в страшном сне. Как бы ни хотелось ей до этой минуты тешить себя надеждой на обратное.