You belong to me

― Она очнулась. Ребята, поднимите-ка её живее. ― Ну же, поднимайся, графиня. Мы знаем, что ты не спишь. Алисс разлепила глаза и увидела стоящих вокруг себя людей с факелами. Там были и Драгош с Августой Бран, Йозеф, племянницы Августы ― Елена и София, которые всегда принимали сторону Драгоша, несколько охранников. ― Что-то случилось? Почему все всполошились? ― Ты-то нам и ответишь, графиня, ― ласково потрепала её по щеке Августа своей дряблой, но цепкой рукой. ― Мы решили, что твоё время пришло. ― Время? Для чего? Да что происходит? ― Алисс дёрнулась, вырываясь из некрепкого, но чувствительного захвата чьей-то руки. ― Время свершить предназначенное. Отчистить мир от скверны. Алисс не понимала почему её разбудили и ведут в неизвестном направлении. Неужели пророчество? ― Что всё это значит? Куда вы меня ведёте? ― Знаешь, мы не сидели сложа руки. И пока мой внук Йозеф отвлекал тебя, забивая эту светлую головку ненужными мыслями о чувствах, мы готовили план. Непростой. Уничтожить Дракулу невозможно. Он сильнее. Быстрее. Смертоноснее. Его монстров не остановить. Он не знает жалости. Но мы не ожидали найти его слабое место. Он ещё может любить. Тебя, моя дорогая Мирена. ― Что вы несёте? — взвизгнула девушка от довольно болезненного щипка под рёбра. — Он не любит меня. Он чуть не убил меня. Вы же сами… вы этого не знали, так ведь? Наконец они остановились. Алисс узнала место, куда её завели. Однажды Йозеф, вопреки увещеваниям родни показал их особенную пещеру. Именно благодаря ей (ну, ещё и освящённых мест над поверхностью) они спокойно живут в этом месте уже долгие годы. Пещера, полная природных залежей серебра. Никто не знает, как она появилась и когда, но она вполне придавала вес их духовным аргументам. Алисс бесцеремонно впихнули внутрь. Она уже поняла, что всё, на что она повелась, было гнусной ложью. Она поверила им только потому, что они были людьми. Поверила их сказкам, потому что хотела верить. Хотела быть одной из них. И они приняли её. Рассказали все свои тайны ― слишком просто. Дали убежище. Но даже у самых жалостливых людей милосердие ограничивается жесткими рамками. Она снова одинокая девочка, желающая любви. ― Он не придёт за мной. Он далеко. Ведёт сражение далеко на западе. Вы сами это говорили, ― упрямо протянула Алисс, борясь со слезами. ― Дракула хотя и далеко, но очень скоро вернётся, — покачала головой старуха. — Поверь, лишь только он получит некое письмецо, ему станет не до запада. Тугой узел, уже почти расслабившийся, снова скрутился в животе Алисс. ― О чём вы говорите? ― О, я вижу, ты не слишком уверена в его любви. А зря, ― ухмылка Драгоша была настолько омерзительной, что приторный оскал мадам Донки рядом с ней показался бы тёплой и лучистой улыбкой. ― Впрочем, ты вскоре сама в этом убедишься. ― Вы… вы спасли меня, чтобы заманить его сюда?! Вы врали мне. Сказали, что поможете! ― Мы сказали, что знаем, как помочь, а уж остальное ты додумала сама. В конце концов, на что ты нам ещё сдалась, в самом деле, ― сказал Драгош рассеянно ― и вдруг, протянув руку, погладил Алисс по щеке. ― Боюсь, графиня, больше от тебя никакого проку… Алисс обессиленно опустилась на холодную землю. Она не спасётся. Она даже не сможет связаться с ним. Серебро ― естественный яд для вампиров, как и всех тварей, созданных им. — А что с ней-то делать? Не сторожить же тут круглосуточно… Августа покачала головой. Мучительно было смотреть им в глаза и видеть там приговор. — Какое-то время придётся. Всего пару дней. — Пару дней? Ты предлагаешь всё это время её охранять? ― вступил в дискуссию Йозеф. Алисс пыталась поймать его взгляд, но он проходил сквозь неё. Почему она так отчаянно нуждалась в этой пресловутой любви несмотря на все опасности и боль? Теперь, когда у неё появилась возможность осознать это, стало ясно одно: она того не стоила. ― Нам столько всего надо… — Знаю, знаю, — вздохнула старуха. — Что-нибудь придумаем… но это единственное место, которое сильнее святых мест. — Это ещё не всё, — Йозеф даже не взглянул на неё, но на его лбу забилась жилка. — Где её держать? Эта пещера совсем не похожа на тюрьму. Тут влажно, в любой момент её может прибить отвалившийся булыжник и тогда всё будет кончено. Августа с улыбкой повернулась к Алисс. — Ты ведь не доставишь нам хлопот, правда? Она молчала. — Бабушка… — растерянно пробормотала Аня, до этого не подававшая признаков жизни. Алисс стало обиднее оттого, что та, о которой она больше всего переживала, так легко предала её. — Не переживай за неё. Во-первых, она будет у нас под присмотром. Во-вторых, ей никогда отсюда не выбраться — она элементарно заблудится. И, в-третьих, она не настолько глупа. Правда же милая? ― Зачем? Зачем вы это делаете? Он вообще причинил вам вред? ― Каждой легенде нужен старый добрый злодей. Мы просто выбрали своего. Алисс расхохоталась. Какой дурой она была. Она думала, что должна же быть другая жизнь, не где-то в мечтах, но здесь и сейчас. Ей казалось, что она стоит на краю обрыва, пытается ухватиться за что-то, что ускользает от неё… Должна быть другая жизнь. Эта ― слишком короткая, слишком сломанная. А она ничего не знает даже о самой себе. ― Мы все умрём, ― высказалась она, ― но хочется верить, что вы сдохнете раньше. Драгош замахнулся и ударил её по щеке. Лицо обожгло жалящей болью, а во рту почувствовался вкус крови. Ей хотелось плакать, скулить от беспомощности. Но так поступали слабые люди. Поэтому она сомкнула губы и уселась на корточки в углу, не выпуская боль наружу. Её и так в этой жизни было предостаточно. В детстве. В юности. В любви. В работе. У Алисс была привычка безнадёжно ошибаться. В конце концов, почему она решила, что Йозеф тот самый человек? Почему она выбрала их? Почему не задумалась о том, что люди, выбравшие жизнь под землёй, не должны быть милосердными и радушными. Скорее всего, они просто выжили из ума. Но она до последнего считала Йозефа другом. А оказалось, что он легко убьёт её, если понадобится. Принесёт ли это ему удовольствие? Алисс посмела надеяться, что нет. ― Ты всё ещё жива, ― прошептала она себе в темноте, слушая, как по стенам медленно капает влага. ― Всё ещё свободна. Она всегда была оптимисткой. Твердила, что не будет сдаваться. Она врала. ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ Она никогда не была так далека от Бога, и, кажется почти готова сдаться. В её костях, в её крови затаилась бушующая внутри болезнь. И Алисс позволила бы этому пламени выжечь всё хорошее в ней, но было слишком поздно. Никто не спасёт её. Кап-кап. Кап-кап. Она, наверное, заснула. Там же, где сидела. Сколько прошло времени? Сколько её будут тут держать? Тело ломило от неудобной позы, а кончики пальцев совсем заледенели. Послышался какой-то шорох, шум, и тихий вполне знакомый вскрик. ― Аня? ― Госпожа? Простите меня, простите. Я не сказала вам, хотя должна была. Я так виновата. Я… ― Зачем ты пришла? ― Я принесла еду. Другие отказались. И ещё… они всё подготовили. ― Когда? ― хрипло переспросила Алисс. ― Завтра на рассвете. В руинах святого Собора. Алисс сглотнула, и постаралась не подать виду, как сильно её задело это признание: ― Ладно. Аня же издала звук, частично похожий на смех и частично на всхлип. ― Только вы могли узнать о неминуемой смерти и сказать на это «ладно». Мирена, госпожа, я не позволю им причинить вред. Я помогу вам. Обещаю.

***

Аня тряслась, как осиновый лист. Она осознавала, что если сейчас сдастся, то погубит не только жизнь Мирены, но и свою. Дважды предательница. Аня выросла на рассказах бабушки и убеждённости братьев в том, что мир захватило зло. Она и сама в это верила, пока не оказалась в замке графа Дракулы ― господина Басараба. Аня очень не хотела этого, но жребий пал на неё. Раз в год одна из девушек должна покидать укрытие, чтобы найти работу в замке и следить за тем монстром. Многие не возвращались, а те, что приходили, больше никогда не были такими как прежде. Но Аня выжила. И ей там нравилось. Бабушка лгала. Господин Басараб не выглядел монстром. Он был очень обходительным, милым, любезным. Заботился о горничных, хорошо кормил. В замке всегда было тепло ― им не приходилось спать кучками. Дорогие свечи были в достатке и прекрасно освещали не только главные комнаты. Да, в Токане, что странно, не было слуг мужчин, но Аня даже обрадовалась этому ― она натерпелась приставаний, щипков и поглаживаний у себя дома. Даже от родных братьев. Аня быстро смогла понять разницу. И ей пришлось признать, что место, которое она звала домом, на самом деле таковым не являлось. А потом граф привёз свою жену. Бедная госпожа Мирена была при смерти. Аня лишь раз заходила посмотреть на неё ― красавица, картины не лгали. Она подумала, что с появлением хозяйки, всё точно должно измениться. И так и было. Она разговаривала с ней, была милой и захотела дружить. Пару раз у неё в голове мелькала мысль сбежать, остаться в замке, где ей нравилось, где она чувствовала себя в безопасности. А потом госпожу Мирену увидела бабушка. И тогда всё изменилось. У её безумной родни возник план, как раз и навсегда избавиться от «чудовища». Нужно было похитить его жену. Бабушка разработала целый план, в котором Аня должна была играть не последнюю роль. Они рассказали ей легенду. Они сказали ей бежать. Они заставили её увидеть своего супруга и господина в той богомерзкой форме. Прошло немало времени, прежде чем в светловолосой головке госпожи Мирены укрепилась мысль, что господин убьёт её. Она согласилась попробовать ещё один раз. Они все рисковали. Идти подземными тоннелями было также опасно, как и над землёй. Они торопились, старались успеть до того, как очередной побег Мирены поставит всех на ноги. И им это удалось. Драгош всегда был злым и вспыльчивым. Ему даже не пришлось играть. Он презирал графиню, называл её неженкой и падшей девкой. Но Аня видела, как он смотрел на неё, как желал вкусить её прелести. Йозефу досталась роль обольстителя. Он должен был ухаживать за графиней, отвлекать её, заставить довериться ему. Аня не солгала тогда Мирене. Йозеф всегда был к ней добрее, чем Драгош, но она никогда не хотела бы, чтобы хрупкая и светлая госпожа ответила ему взаимностью. А когда время пришло, Аня с ужасающей неизбежностью поняла, что не хочет их смерти. Не хочет, чтобы светлая госпожа Мирена погибла, не хочет, чтобы доброго господина Басараба (ей было всё равно, каким его монстром считали) шантажировали жизнью его жены, не хочет новых жертв, не хочет ненависти и кровопролития. Аня предательница. Она это знает. Но она добровольно явилась в логово монстра, чтобы предупредить его о готовящемся нападении. Они не могут войти в освящённое место к тому же без приглашения. Тогда Аня Бран пригласит Влада Дракулу. ― Так-так. Кто это к нам пожаловал? Аня растерянно смотрела на мужчину-гиганта с кроваво-красными глазами. Он оскалился, являя ей свои острые, как кинжалы клыки. Даже не пытался притвориться нормальным. ― Я… я хочу увидеть господина Ба… Дракулу. ― Что-что? ― расхохотался тот. ― Ты что-то пропищала? Такая славная, славная закуска. ― Я хочу увидеть графа. Это очень важно, ― сглотнув, Аня вцепилась в юбку пальцами, убеждая себя не доставать крестик. ― Его нет на месте, булочка. ― Я знаю, что он здесь. Он получил послание. Смех прекратился. Аня на мгновение выдохнула. ― Что ж, сама захотела, цыплёночек. Эй, парни, у меня послание к Владу. Скоро вернусь. Только что никого рядом не было, и в другую секунду рядом уже стояли два вампира. Их глаза были не такими яркими, но клыкастую улыбку продемонстрировали оба. «Не бойся. Только не бойся. Назад пути нет». ― Я ― Демитру. А как зовут тебя, сладкая? ― А-Аня, милорд. Они прошли через ворота, по главной дороге. ― И с чем же ты пожаловала в такой час, А-Аня? Я вижу, ты любишь риск. Испытываешь удачу на прочность. Пришла в логово монстра. Так у вас говорят? Слухи о нас ужасны и жестоки, но, сладкая, большинство из них правдивы. М-м-м, эмоции человеческих тел порой сильнее любой логики. ― Вас считают чудовищами, это правда. Но иногда даже чудовищ можно оправдать, ― Аня вздёрнула голову наверх, проходя сквозь знакомые парадные двери. А вот и главный зал. Демитру впустил её внутрь и закрыл дверь с обратной стороны. Аня осталась один на один со своим бывшим господином. Граф спокойно поднялся со своего трона и не спеша двинулся к ней. Она пришла на верную смерть. ― Простите меня, милорд. Я виновата, ― Аня бухнулась на колени, опуская голову вниз. ― Виновата перед госпожой Миреной и вами. Я смирилась со своей судьбой, но пожалуйста, спасите её. ― Спасти? ― Они хотят убить её. Моя семья. Спасите её. Я… я знаю, что вы получили послание. Они сказали, что это заставит вас вернуться. Слышала, что вы не сможете попасть в чужой дом без приглашения. Я могу провести вас. Я покажу, где они прячутся. ― Так её заставили? Где она? Отвечай? ― он впился своими длинными пальцами в её плечи, заставляя подняться. ― Д-да. Бабушка и братья. Они придумали всё, чтобы у-убить вас. Обманули госпожу. А теперь держат в пещере, полной серебра. Завтра планируют подняться на поверхность. В Собор. Спасите её. Не дайте ей погибнуть. Она ведь любит вас. ― Что ты сказала? ― Она любит вас. Госпожа призналась мне перед побегом, но я не имела права нарушить приказ. ― Тогда почему пришла сюда? ― Потому что они больше не те люди, которых я знала. Они погибли. От голода и замкнутого пространства сошли с ума, начали творить страшные вещи. Я была маленькой, когда погибли родители, и мне сказали, что их задрали твари на охоте. А потом узнала, что это сделал мой дед. Их пещеры, их укрытие немилосердно издевалось над попытками испуганных людей сохранить порядок на грани гибели. Их чудовищные поступки пробудили во всех них внутреннего зверя, готового кидаться на своих же в праве прожить ещё хотя бы день. И потому, что графиню я люблю больше. ― Страх в человеческом сердце порождает ненависть, а ненависть ― насилие. Демитру! Аня не поняла, что происходит. Вот в одно мгновение над ней навис дамоклов меч, а вот граф Дракула уже покинул замок, приказав охранять её. И не просто как пленницу. Охранять, от других вампиров. Слёзы отчаяния брызнули из глаз снова, когда девушка поняла, что её Мирене может грозить смерть. И она виновата в этом не меньше. ― Уймись. У нас нет на это времени. Ты жива. Разве нет? От слабых попыток утешения Аня зарыдала ещё горче. Тело сотрясали спазмы, которые она никак не могла контролировать. Аня не ожидала, что в таком возрасте будет рыдать, как дитя. В детстве за подобное наказывали. Она вздрогнула, когда почувствовала крупную ладонь на своей голове. Сначала та просто лежала без движения, а потом почти невесомо огладила её. Так странно. Её утешает монстр. ― Слушай, ты сделала хорошее дело. ― Для кого? ― Не совестно заботиться о себе. ― Нам надо догнать его. Я не хочу сидеть без дела. Как он найдёт их? И как… ― Нельзя. Влад всё сделает сам.