Твой идеальный мир. Часть вторая.

Приглушённый смех месяца раздавался за чуть приоткрытым балконом. Свет в квартире погас, Мика лежала на матрасе, повернувшись лицом к стене и слушая тихое сопение за своей спиной. Она боялась пошевелиться, скрип матраса был таким противным для её ушей. Сон упор не шёл. Было уже за полночь, но глаза девочки по-прежнему не слипались от дремоты. Битый час она просто смотрела на стену, лёжа в такой неудобной позе. В голове все крутился вечерний разговор с матерью, и это никак не давало ей уснуть. - Я ничего не понимаю - Лиз вздохнула, сидя на матрасе и глядя в цветастую тетрадь с конспектами своей дочери. - В смысле... Понимаю, но... Это ведь совсем другой уровень. Слишком сложно, я даже не... Мика стояла возле неё, переминаясь с ноги на ногу и почему-то виновато глядя на свою мать. Последний раз она чувствовала себя так, когда та проверяла её домашние задания. - Обухом по голове его ударило, что ли... - женщина перелистнула исписанную неаккуратным почерком страницу. - Это же EAT класс, а ты.. Лиз отложила тетрадь и снова вздохнула. Мика глядела на неё, понимая, что и она сама озадачена не меньше. Внезапно женщина нахмурила брови, ее лицо исказилось в яростной гримасе. Она резко поднялась с место и длинным шагами отправилась а сторону ванной, где перед раковиной висело большое мутное зеркало. - И о чем он только думает, - вылетело из уст Лиз перед тем, как она с силой захлопнула дверь за собой, закрывая изнутри на шпингалет. После этого женщина ещё долго и увлечённо беседовала с Шинигами, номер которого она, похоже, до сих пор помнила. Мика вместе с Патти тихо сидели в комнате и слушали её обвинительные возгласы на повышенных тонах и колкие жаргоны от Бога Смерти; нарушилась эта беседа редким гоготанием попугая, который сидел на двери балкона, со скрипом покачивая её из стороны в сторону. Мика не открывала взгляд от стены. Она рассмотрела каждый узор на голубых обоях, которые в темноте не казались такими яркими. Все это слишком сложно. Весь вечер после того, как её мать вышла из ванной, она так и оставалась напряженной, задумчивой. Из их разговора с Шинигами, который, кажется, был слышан и за пределами этой злополучной квартиры, Мика узнала, сколько всего ей ещё предстоит совершить. Найти напарника, да и не какого-нибудь, а чтобы... На секунду она зажмурилась, подбирая правильный термин. Чтобы дыхание их душ совпадало, чтобы между ними была гармония. Девочка тихо усмехнулась про себя. Такое ей точно не по силам. Думая о том, что ей придётся учиться управляться с оружием, Мику бросало в дрожь. Из настоящего оружия ей удавалось держать в руках лишь катану, причём правда только держать, однако не долго, девочка успела порезать палец. Ей нужно учиться, и учиться с самого начала. Будет намного лучше, если она просто отправится к новичкам и продолжит своё обучение вместе с теми, кто будет ей ближе. Тишина, которая давным-давно полностью охватила этот мрачный особняк, пронзала уши Смерти-младшего, который уткнулся лицом в пуховую подушку, тщетно пытаясь уснуть. Дневные проблемы крутились в его голове песчаной бурей, и никак не хотели укладываться. Кид никак не мог понять, что волнует его больше. На плечи его дочери, которая наверняка до этого держала в руках только кухонный нож, теперь легло множество задач. Ей предстоит долгий извилистый путь познаний, и дорога по нему будет нелегка. Кере, то есть Мике, наверняка не справиться самой. Кид моргнул несколько раз и резко перевернутся на другой бок, ощущая в своих мышцах ещё большую усталость. Ему по-прежнему было непривычно называть свою дочь другим именем. И больно смотреть, как она, бросив разговор, бежит навстречу к тому мужчине, который был ей гораздо ближе и роднее собственного отца. Кид вздохнул, смахивая с глаз короткие пряди черные волос. Как ещё ей вести себя с ним? Мика не смотрит на него как на родного, в её взгляде больших синих глаз читается лишь вечная неловкость и уважение. Такой обычный взгляд, которым на него смотрят все студенты, и осознание этого раздражало и печалило ещё больше. Еще больнее было смотреть на то, как некогда самые близкие для него люди строят большую кирпичную стену, ограждая себя от него. Лиз не желала, совсем не желала слушать. Стоило им однажды встретиться взглядом, как она тут же хмурилась и отворачивалась, обрывая последние нити надежды на примирение. От осознания этого он чувствовал себя по-настоящему одиноким. Возможно, то забвение, в котором он проживал все эти десять лет, было куда лучше, чем вид такой нескрытой ненависти. Ему хотелось вернуть. Вернуть все, что было. Их мирную жизнь, которая тогда казалась ему тусклой и унылой. Их счастье, которого он никогда не видел среди этих высоких стен особняка. Их мир, собственных, идеальный. Он никогда не повторил бы своей ошибки. Он оставил бы обиды, разочарования прошлого позади и начал новую жизнь. Но увы, время второго шанса не даёт. Утро было жарким и совершенно безрадостным. Мика долго стояла перед зеркалом в ванной, заглядывая мутные пятна и разводы, затем прогладила свои вещи, которые достала из самой ближайшей к ней открытой коробки и, одевшись и захватив с собой свою набитую сумку, вышла из дома. Ей не давали покоя ночные мысли, которые с новой силой продолжали крутиться у неё голове. Все смешалось в большую тяжёлую груду камней, и Мика никак не могла отвлечься, успокоить себя. Солнце уже давно поднялось из-за горизонта. Девочка долго шла по уже знакомой дороге, почти не прислушиваясь к щебетанию птиц, к шуму ещё сонного города. Все шаг за шагом становилось для неё привычнее, словно Мика действительно жила здесь давно. Но часто, когда она глядела на город с высоты длинной лестницы, сердце её сжималось от ярких воспоминаний о том посёлке. О настолько тёплом и родном, что, кажется, ни один большой мегаполис не сравнится с ним, пусть таким простым, обычным. Сейчас хотелось снова бросить все и бежать, бежать через всю пустыню домой, попутно глотая песок, чтобы снова сесть на пороге прогнившего от сырости дома, чувствуя, как ветер играет в ее коротких волосах. Мика тряхнула головой, отгоняя эти мысли. Невольно она вспомнила свою мать, в голове её сразу что-то щёлкнуло. Сильные люди не поступают. Они не бегут от проблемы, едва ли завидев её на горизонте. Мика всегда брала пример Лиз - сильной, выносливой, но при этом такой роскошной и великолепной женщины, которая никогда не позволяла себе сдаться, сбежать. При этой мысли Мика невольно усмехнулась. Все-таки, никто не без греха и та, кого она считала воплощением силы, однажды ушла из этого города, оборвав все связи с этим городом. Но девочка совсем не разочаровалась в своей матери. Напротив, ей казалось, что теперь она знает её немного лучше, и от этого ей становилось немного легче. Мика взбиралась по лестнице, чувствуя в своих ногах ноющую боль. Она слышала позади чей-то шаркающий топот, и почему-то непроизвольное ускорила шаг. - Не кроши! - послышался сзади властный голос Ясы, которая ткнула своего брата локтем. - А фто? - монотонно пробурчало Шанон, запихивая в рот печенье. - Я утром не куфал. - Ты... - Мика чувствовала спиной, как девушка взрывается от ярости, но та старательно подавляла свой пыл. - Невыносим. Но Шанон не обратил внимания на слова сестры. Он лишь продолжил с аппетитом жевать, переводя равнодушный взгляд черные глаз вперёд. - О, - кусочек печенья выпал из его рук, когда он увидел знакомую фигуру. - Ке... Внезапно парень остановился и закашлялся. - Идиот, - Яса впихнула ему бутылку с холодным чаем, который налила себе ещё вечером. - М, спасибо, - равнодушно сказал Шанон, придя в себя и отхлебывая ещё несколько глотков. Яса лишь призрительно хмыкнула. Может, этот чай и правда успокаивает. Только вот... Не чувствуется пока. Совсем. Мика шла вдоль стены, попутно разглядывая мимо проходящих студентов, изредка ловя на себе минутные взгляды. Теперь она знала, где находится нужная ей аудитория, но она прошла мимо, направляясь к уже знакомой ей большой мрачной двери. Ещё ночью Мика решила - она попросит перевести её к новичкам, чтобы можно было спокойно продолжать учебу на своём уровне. В ней уже не было никакой уверенности, а в светло-голубую душу проник страх перед неизвестностью. Какое-то до боли щимящее чувство разъедало её изнутри. Мика никак не могла успокоить себя, и сердце её продолжало бешено стучать. - Эй ты, - уже такой знакомый голос выделился среди всех других, и Мика невольно обернулась. Сайрен заметил её, кажется, издалека, его изумрудные глаза с призрительным любопытством смотрели на неё. - Ты куда собралась?