Вьётся путь по хребтам одичавших гор, По сухим ковылям да по перьям седым. Где смерть жжёт костёр, Ты вдыхаешь дым. Мельница, "Зов крови"
Джафар ждал, и это ожидание раздражало. Как вообще можно было вора пустить в сокровищницу и надеяться, что он ничего не украдет? Джафар уверен, что богатств внутри пещеры никогда не было, что это обманка для алчных простаков, но ничего не мог сделать, не мог сам войти и вынести единственную ценность — лампу с джинном. Ожидание убивало. Джафар ненавидел рисковать и ненавидел, когда его планы зависели от других людей. — Неверные! Вы прикоснулись к запретным сокровищам! Не видеть вам больше света дня! — утробно зарычала пещера. Джафар скрипнул зубами и до боли стиснул свой посох. Мальчишка! Наивный глупец, неужели он думал, что сможет взять хоть одну монету без ведома магии? Лицо опалило жаром, пещера стонала, гремел гром, но вход не закрывался, поэтому Джафар надеялся, что мальчишка как-нибудь сможет вырваться из смертельной ловушки и принести ему лампу. Это просто еще одно испытание. И точно — на фоне лавы и огненных столбов появился силуэт мальчишки, летевшего на ковре. Все ближе и ближе. Джафар подался вперед, его цель была на расстоянии вытянутой руки... Тяжелый камень прервал полет, мальчишка неловко кувыркнулся через голову и повис на пороге — все, что осталось от лестницы. Это был шанс для Джафара. — Помоги! — крикнул мальчишка, отчаянно протягивая руку. — Сперва дай лампу, — жестко сдвинул брови Джафар. Он не мог отступить, когда цель была так близка. К тому же, если мальчишка так и не достал лампу, он был абсолютно бесполезен. — Я не удержусь! Дай мне руку! — в карих глазах застыли мольба и страх. — У нас мало времени. Дай мне лампу. Мальчишка перестал бороться. Он отцепил лампу от пояса, протянул ее Джафару. Наконец этот момент настал! Пальцы Джафара скользнули по медному отполированному боку, глаза распахнулись... Получилось! Все остальное стало не важно. Во вселенной не осталось ничего, кроме этой маленькой гладкой лампы в руках Джафара. Им овладело радостное торжество. — Теперь руку! Давай! — напомнил о себе мальчишка, цепляясь за край из последних сил. Джафар поспешно спрятал лампу и взглянул на того, кто ее раздобыл. Наивное, простоватое лицо, трагический изгиб бровей. В Аладдине было что-то особенное, раз пещера выбрала его. Необработанный алмаз, каким он может стать в руках опытного ювелира? Джафар почти протянул руку, чтобы вытащить непутевого мальчишку, но зачем ему тот, кто знал бы его секрет могущества? А Аладдин не глуп, догадался бы. Держать рядом с лампой вора и надеяться, что тот ее не украдет, все равно, что дергать тигра за усы и надеяться, что тот не укусит. Мысли о тигре привели Джафара к мыслям о принцессе, которая просила за уличного оборванца, и решение пришло мгновенно. — Руку? А может, лучше ногу? — и Джафар с издевательской улыбкой наступил на пальцы Аладдина, и мальчишка камнем полетел вниз. На Джафара тут же напрыгнула бешеная обезьяна, безуспешно пытаясь выцарапать ему глаза. Он легко отбился от животного и скинул его вниз, вслед за хозяином. А пещера будто только этого и дожидалась: заревела особенно протяжно и схлопнулась, лишь скарабей-ключ затухающими угольками остался лежать на песке. Тишина. Темнота, непривычная после алых всполохов пещеры. Джафар в неверии всматривался в место, где еще недавно возвышалась пещера чудес, и не мог поверить своему счастью. Он — всемогущ, стоит только произнести правильные слова. Он свободен. Джафар столько лет шел к этому, столько книг и трактатов прочел, столько жизней прервал — и вот совершилось! Лампа у него! Дрожащими руками Джафар скользнул в потайной карман — и засмеялся. Громко, надсадно, срывая голос. Смех перешел в вой, Джафар рухнул на колени, образ старика слетел с него, рассыпаясь песком. Ничего не осталось. Лампа исчезла.***
Стражники, попавшиеся ему на пути, рухнули, хрипя и хватаясь за горло. Джафар прибыл в свой дом на окраине Аграбы в очень дурном настроении, готовый убить любого. Расул с поклоном вышел ему на встречу и, не поднимая глаз, произнес: — Ваш приказ выполнен, все, кто находился в трактире Ямана аги, задержаны и доставлены к вам в подземелья. Будут еще распоряжения? — Исчезни с глаз моих, если жизнь дорога. Расул поразительно быстро для его габаритов отступил, но Джафар даже не обратил на это внимания. Он спустился в подземелье, где томились узники праздной жизни, подрастерявшие веселье. Торговцы не пели похабных песен, девицы не танцевали, все замерли в молчаливом ожидании своей участи. — Приведите мне семерых в третью комнату, — коротко приказал Джафар, не сомневаясь, что молчаливые стражники тотчас исполнят указание. Третья комната — большое полупустое помещение, где на полу была заранее начерчена сложная гептограмма. Запасной план на случай, если лампу не получится достать. О, как же Джафар не хотел к нему прибегать! Но делать нечего — после покушения на принцессу Джафар нашел Кара агу и узнал, как достать Ноэма, вот только силы были категорически не равны, а упускать шанс поквитаться с нарушителем спокойствия неразумно. Джафар зажег тринадцать черных свечей, переоделся и приготовился к ритуалу. Тем временем привели пленников: семь юных девушек, которые еще недавно радовали посетителей Ямана аги — стража почему-то считала, что для темной магии необходимы именно девушки. Джафару было все равно. Он обездвижил жертв, не обращая внимания на отчаянные мольбы, и начал читать длинный текст заклинания, погружаясь в транс. Кровь и смерть — самые сильные, самые надежные источники силы, к которым и обратился Джафар. Его руки не дрожали, когда он ножом чертил руны на предплечьях и грудях девушек. Они пронзительно кричали и дергались, не имея возможности вырваться из магических пут, но их вопли не сбивали концентрацию Джафара. Кровь лилась рекой, заставляя брезгливо поджимать губы. Джафар ненавидел пачкаться, но ему пришлось раз за разом погружать руки в теплую плоть, доставая еще бившиеся сердца. Магия скручивалась тугим жгутом, упрямилась, не желая расти, тяжелые запретные слова стекали с языка Джафара и падали в кровь, заливавшую пол. Воздух густел и мелко вибрировал, тьму можно было потрогать руками, и люди, стоявшие в ту ночь в карауле, боязливо передергивали плечами, взывая к Аллаху. Наконец Джафар вышел, пошатываясь, будто пьяный. Не-его магия вилась ядовитой змеей вокруг, была готова к разрушению — дома, людей, самого Джафара. Силой воли Джафар взял ее под контроль, сжал свой золотой посох и отправился на встречу, которая должна была поставить точку в борьбе с Ноэмом.***
Солнце низко висело над горизонтом, заливая небо кроваво-красным светом, будто кто-то там, на краю неба, тоже провел темный ритуал. Ноэм стоял спиной на краю обрыва, будучи в гордом одиночестве — сильным темным магам охрана ни к чему, ожидая Кара агу, своего самого искусного и преданного разведчика, обученного азам магии. «Мертвого разведчика», — не без злорадства уточнил Джафар, осторожно подходя сзади. Как же Джафару не хватало силы джинна! С ней Ноэм был бы повержен, как игрушечный вояка, а теперь Джафару приходилось выкручиваться и менять планы на ходу. Чужая, позаимствованная сила подчинялась плохо, а противник был силен, очень силен и хорош в магии. Но у Джафара были козыри в рукаве. Партия началась. Ноэм резко обернулся, в его глазах на секунду мелькнуло удивление, тут же сменившись безразличием и брезгливостью. — Ты не Кара, — Ноэм растягивал слова, словно нугу, и от этой сладости моментально сводило зубы. — Ты удивительно наблюдателен, Эмонд, — саркастически заметил Джафар. — Меня больше двухсот лет никто не называл этим именем, — уже с легким интересом протянул Ноэм. — Кто ты? — Так получилось, что мы обучались у одного мастера, — Джафар начал осторожно плести проклятие, надеясь разговорить врага. — О, так ты тоже ученик Годелота, — Ноэм внимательно оглядел Джафара, уголок его губ резко дернулся вниз. — Сильно же он отчаялся, раз решил взять такого слабака в ученики, — Джафар с силой сжал зубы, чтобы не напасть немедленно. — Шучу-шучу, — холодно улыбнулся Ноэм. — В тебе есть потенциал, хотя он и не раскрыт. Сколько тебе лет? Вряд ли больше сотни. Я прав? Приятно, конечно, что мастер не забыл меня. Глупый, сентиментальный старик. Называл себя темным магом, а сам боялся тьмы, как суеверная бабка грозы. Джафар сжал кулаки, пряча руки в широких рукавах. Как это ничтожество смело произносить имя мастера своим поганым языком? Как смело смеяться над ним? Этот фарс порядком раздражал, но требовалось прояснить несколько моментов и потянуть время. Ноэму, видимо, надоело просто болтать, и он перешел к делу: — Что же тебе нужно, ученик Годелота? И куда ты дел Кара агу? — О, это долгая история, — теперь настала очередь Джафара испытывать терпение оппонента. — Я поймал его, а потом пытал. Он сорвал голос, так торопился выдать все твои тайны. Сначала я сломал ему пальцы, все до единого, затем загнал под ногти раскаленные иглы, а еще... — Достаточно, — Ноэм поморщился. — Я понял. Чего ты хочешь? — Помнишь Аграбу? Во время твоего предыдущего визита туда я был в отъезде. Теперь вот вернулся и требую: не суй свой длинный нос, куда не следует, иначе останешься без него. Ноэм угрожающе рассмеялся: — И кто же ты? — Джафар. Великий визирь Аграбы. — О-о, — Ноэм сделал большие глаза, — Конечно-конечно, великий визирь, слушаюсь и повинуюсь, — снова смех, — Скажи, вот на что ты рассчитывал? Визирь… Доволен своим положением? — Не жалуюсь, — сдержано ответил Джафар, не собираясь поддаваться эмоциям. — А самому не противно плясать под дудку сумасшедшего старика и его наглой смертной дочурки, возомнившей себя королевой? — Она и есть королева, — не без гордости ответил Джафар, — признай, она здорово попутала твои планы. — Пустяки. У девчонки, конечно, сильная воля, она устояла перед моим обаянием, — Ноэм улыбнулся, а Джафар почувствовал приступ тошноты, — но самый простой путь не значит самый правильный, не так ли? А в ней нет ничего особенного. Обычная смертная с раздутой самооценкой и хорошенькой фигуркой. — И эта обычная смертная испортила тебе как минимум три плана по захвату Аграбы. — Хм. Интересно, что же это за планы? — Ноэм наконец развернулся к Джафару всем телом, плавно наклонил голову вбок. Он был высок и, пожалуй, чересчур красив. Голубые глаза, бледное лицо, светлые длинные волосы, чуть шевелившиеся от легкого ветра, делали Ноэма похожим на древнегреческого бога. Вот только красота была абсолютно искусственной — маска, чтобы одурачить смертных. Джафар стал излагать догадки, стараясь выглядеть уверенно: — Поскольку Аграба благословлена самой магией просто захватить ее с войском не получится. Не получится также убить султана и силой забрать печать… — Это всем известно. Короче. — Первый твой план, — невозмутимо продолжил Джафар, — подразумевал свадьбу с принцессой. Но на чувства Жасмин давить бесполезно, уж поверь, эта птичка не станет бросаться в омут страсти, — по кислому лицу Ноэма Джафар понял, что прав. — Ты решил зайти с другой стороны, через султана, однако оказалось, что без согласия Жасмин никях не состоится. — Твоя работа? — скрипнул зубами Ноэм. — Отчасти, да, — с удовольствием признался Джафар. — Но, должен признаться, наш султан бывает на редкость упрям в некоторых вопросах. По второму плану султан должен был увлечься новой наложницей и передать все полномочия тому, на кого та укажет. Тут вмешалась Жасмин, обеспокоенная странным поведением отца. Ты не мог, хотя скорее, не хотел спасти Гюлай, которая начала отбиваться от рук, и решил убить двух зайцев разом — избавиться от проблемы и поссорить отца с дочерью. Пришлось постараться — кстати, работа была очень умелая — чтобы султан поверил в виновность Жасмин. Да и то наказание оказалось слишком мягким — всего лишь временная ссылка к тетке. А принцесса, испугавшись, перебила множество твоих людей и почти достала тебя самого, — глаза Ноэма яростно блеснули красным, — Не ожидал такой прыти от девчонки? — Не испытываешь ли ты чувства к этой смертной? — прищурился Ноэм. — Так рьяно расписываешь ее достоинства. А она всего лишь девчонка с проклятой кровью и бешеным самомнением, — Ноэм испытующе смотрел на Джафара, а тот еле сдерживался, чтобы не ухмыльнуться. "Чувства? К принцессе? Он безумец", — со злым весельем думал Джафар, заканчивая проклятие. Оставалось только добавить кровь. — Вижу, ты умен, — тем временем продолжил Ноэм. — Что же, мы вполне бы могли сотрудничать… — Променять султана, который во всем ко мне прислушивается, и принцессу, которая мне доверяет, на мага, жаждущего единоличной власти? — он серьезно? Ноэм опять рассмеялся. Он любил смеяться, как подметил Джафар, но смех этот был крайне неприятным. — У тебя нет выбора, Джафар. Откажешься — я убью тебя. Согласишься — перед тобой откроются все двери. Султаном ты не будешь, но одно дело — великий визирь всеми забытой страны, другое — первый советник императора, перед которым преклоняются все народы и которого боятся даже по имени назвать. Я, может, буду настолько щедр, что отдам тебе твою принцесску. Развлекусь пару ночей — обожаю ломать таких гордячек — и делай, что хочешь. Тянуть дальше не было смысла. Джафар перехватил посох поудобнее. — Ты не понял меня, хотя я выразился предельно ясно: руки прочь от моего государства и моей принцессы! — Это ты меня не понял, глупец! — Ноэм тоже встал, его магия яростно загудела, придавливая к земле. — Я был милостив и предложил тебе многое. Ты отказался и теперь умрешь. Вспышка! Заклинание Ноэма рассыпалось от резкого движения посоха. Джафар выдохнул сквозь зубы, понимая, что может не пережить этот бой. Ноэм повел головой, развел руки в стороны, отчего земля пошла трещинами. Повалил черный и едкий дым. "Позер", — коротко подумал Джафар, очищая воздух вокруг себя. У него был только один шанс, и этим шансом нужно было воспользоваться. Вспышка! Джафар переместился, пустил несколько быстрых проклятий в ответ. — Это все, на что ты способен? — расхохотался Ноэм. Он сотворил огненный хлыст, который вспорол воздух и опалил край мантии Джафара. Снова замах и удар, Джафар вновь метнулся в сторону, понемногу сокращая расстояние. — Долго будешь прыгать? — смеялся Ноэм. — Сдавайся — умрешь быстрее. Джафар не отвечал. Все его силы, вся концентрация уходили на то, чтобы сдержать безумные атаки и подобраться поближе к противнику. Ноги дрожали, одежда дымилась, но Джафар стиснул зубы и держался. Либо он победит, либо умрет. Шаг. Резко броситься влево, потом вправо, переступить через трещину в земле, увернуться, отбить проклятье. Все чувства обострились до предела, пот градом заливал глаза. Вспышка! Посох очертил кривой полукруг, Ноэм сбился, наискось опуская хлыст, качнулся в сторону, пытаясь вернуть себе равновесие. В этот момент отравленный кинжал попал ему в сердце. Кровь, черная и густая, выступила на белоснежной одежде. Резкая боль укусила бок, сбивая настрой, Джафар захлебнулся воздухом, пошатнулся, прижимая руку к ожогу. Огненный хлыст Ноэма все-таки задел его. Ноэм же спокойно вытащил лезвие из сердца и разразился безумным хохотом. — Глупец! Я давно победил смерть! Ноэм горделиво встал над осевшим на землю Джафаром и хищно наклонил голову. — Я окажу тебе честь перед смертью, — презрительно бросил Ноэм и будто вывернул себя наизнанку, снимая человеческую личину. Его кожа растрескалась, посерела, нос усох и впал, глазницы, наоборот, вылезли вперед. Зубы и когти заострились, глаза, прежде голубые, вспыхнули устрашающим алым светом. — Узри же мою мощь! — проскрипело существо. — Ты мог бы стать таким же, если бы принял мое предложение. — Проклинаю пламенем бездны, светом луны и цветком олеандра, — тем временем шептал Джафар. Темная кровь на земле забурлила. — Да низвергнется твоя душа в бездну. Да не видеть очам твоим ни света, ни тьмы. — Что ты делаешь? — Ноэм захрипел, в его голос ледяной иглой прокрался страх. — У тебя все равно ничего не получится. — Да будет проклята твоя кость, да будет проклята твоя плоть, да будет проклята твоя кровь! — голос Джафара наливался силой, магия хаотично взвилась вокруг, не позволяя Ноэму приблизиться. — Проклинаю прахом, что покоился в могиле, проклинаю волосом, что рос на голове, проклинаю кровью, что текла в жилах. Вечность прошлую, вечность эту, да вечность вечностей наперед, проклинаю! Ноэм закричал. Это был страшный, отчаянный, нечеловеческий вой существа, обреченного на вечные страдания. Он забился в конвульсиях, упал на землю, перепачканную его же кровью, закатил глаза, изо рта пошла пена. Ноэм стонал и катался по земле, его острые когти царапали грудь, оставляя глубокие раны. В какой-то момент он затих и больше не шевелился. Джафар с трудом встал, опираясь на посох. Подошел к телу врага, заставил его загореться и начал нараспев читать слова изгнания. Зря, ой зря Ноэм считал бывшего мастера наивным стариком, не смыслящим в темной магии. Годелот знал гораздо больше своих учеников и не всеми знаниями делился. Услышав о ритуалах, сотворенных Ноэмом, о его жажде бессмертия, он разработал проклятие, способное остановить ученика, вот только сам не стал его применять то ли из-за привязанности, то ли из страха за свою жизнь, однако Джафару все подробно объяснил, а также отдал волос Ноэма — необходимую часть проклятия. Недоставало лишь капли крови. Тело догорело, среди пепла сиротливо лежал обуглившийся кинжал, прикосновение к которому отныне убьет любого. Джафар небрежным пинком сбросил его с обрыва — если кто-то пострадает, это не его проблемы. Солнце величественно восходило на небо, красные потеки исчезали, сменяясь мягким золотым сиянием нового дня. С того момента, как Джафар и Ноэм встретились, прошло едва ли больше четверти часа. Джафар недоверчиво вглядывался в горизонт, испытывая удивление и разочарование. Ноэм, легендарный Ноэм, которым мастер так восхищался. Ноэм, кто раздвинул границы магии, кто презрел все нормы морали и нравственности, кто был темнее любого колдуна. Ноэм, ловкий, сильный, хитрый, хотя и импульсивный. Мертв. Мертв окончательно и бесповоротно, и никакие попытки обмануть смерть его не спасли. Не спасла магическая мощь. Не спасли темные знания. Не спасла филактерия — сосуд жизни, якорь, не позволявший душе уйти за грань, давно уничтоженная Годелотом. "Неужели это все? Победа?" — робко улыбнулся Джафар. Но тут боль в боку, отступившая было, вспыхнула с новой силой, да так, что Джафар согнулся, не сдержав болезненный стон. Хлыст Ноэма состоял не из простого огня, понял Джафар, заметив на ране кровь. Тут как назло взбунтовалась собственная магия, усиленная ритуалом, хлынула прочь, оставляя противную слабость. Перед глазами поплыли пятна, а ноги налились свинцом. Джафар из последних сил собрал остатки магии и потянулся туда, где было безопасно. Джафар резко появился в собственной спальне, рухнул на кровать и немеющими губами прошептал встревоженному Яго: — Не смей звать лекарей, Элизабет, — и тут он словно провалился в мутную вязкую тьму.