Soundtrack: Kroppar — Valravn
Три девушки сидели кругом. В окружении стен из дерева каждая из присутствующих обдумывала услышанное. Тихо трещали дрова в печи, небо догорало закатом. Сейчас наступит тьма, и они вновь схватятся за стоящие у порога мечи и выйдут на сражение, но время было. Это время нужно было использовать с толком. Слова, смысл которых впитывался в мозг, драли душу, но на эти слова нужно было дать ответ. — Вампир, видящий будущее, — это определённо раскол, — проговорила одна из сестёр. Карана была самой старшей, обладала большей силой и знаниями. Как и все девушки, была рыжеволосой с голубыми глазами, но в тех залегла вечная усталость; эмоция, что чаще была на её лице, — презрение. Страж не относилась ко всем одинаково, взгляд становился мягче лишь в присутствии близких или же тех, кто был того «достоин». — Соглашусь… Но эта нахалка так спокойно сюда заявилась со своими требованиями! — девушка всплеснула руками, на её плечо легла рука сестры — самой младшей. Пока средняя сестра, Маат, была вспыльчива и всегда рвалась в бой, Эйрена была спокойна и мечтательна. Совсем юная она не была готова к сражениям, и ей не случилось обладать достаточной силой. Поэтому ей казалось, что предложение загадочной вампирши должна принять именно она, пока сёстры будут продолжать своё дело, на которое, в отличие от неё самой, они были способны, как никто другой. — Успокойся, но мы должны принять выбор, так или иначе. Им нужна Бортвик, на севере есть наша родственница, она нечистокровная, но волосы рыжие. Страж она слабый, — Карана поднялась и, скривив губы, оглядела сестёр. — Слабее Эйрены, однако никто из нас не сможет покинуть это место. Я не смогу стать маткой вампиру, мы — единственные чистокровные Стражи великого ковена, и мы несём равновесие в мир, нас не поймут. Совет уже многие столетия пытался от нас избавиться, этого стоило ожидать, когда первенство досталось Денали. — Денали гонится за силой, ему стало известно о ритуале для рождения ребёнка от вампира, и этот подонок начал искать Стража, который сумеет исполнить этот… гнусный план, — кулаки средней сестры плотно сжались, пока она потупившим взглядом смотрела перед собой. — Понятно почему Бортвик. Единство крови, мы рождаемся сильными, затем многократно её приумножаем. Вновь дом погрузился в тишину. В окно билась ветвь клёна, что сейчас стоял, облитый зеленью. На улице всё быстрее смеркалось. Нужно сделать выбор до рассвета. Они помнили, что времени у каждой немного. — Мы не сможем напасть на них? — тихо уточнила Эйрена. Сёстры тут же удивлённо уставились на юного Стража. Девушка под гнётом взглядов только больше засмущалась, стараясь спрятать лицо в длинных волосах. Ещё какое-то время Карана с Маат смотрели на неё, уже затем переглянулись между собой. В комнате воцарилось молчание: было ли оно потому, что Бортвик действительно обдумывали эту идею, или же потому, что сочли слова сестры слишком абсурдными, осталось неясным. Однако Эйрена продолжила: — Знаете… Я ведь не искусный воин… И, впрочем, мне это никогда не было интересным, тогда, может, лучше всего подойду я? — она волновалась. Разглядывала волосы, не поднимая головы, сказала то, что уже давно было на сердце. Такого ей говорить было нельзя. Ковен Бортвик был сильнейшим за всё время, они спасли не одно поколение и должны были продолжать, чего бы им это ни стоило. Многие Бортвик прощались с жизнью во благо равновесия, и для них это было честью: о таких Стражах позже рассказывали детям, показывая, на что должен быть готов Страж. В ковене рождались лишь девушки. Вся сила была в их руках, и именно женщины с давних времён управляли ковеном, обладали мощью и волевым характером. Но так случилось, что в их ковене родилась та, кто стал белой вороной для семьи. Ей не хотелось спасать мир, сохраняя баланс. Хотелось семьи, умиротворения и жить где-то в лесу с любящим мужчиной. Проблемой было то, что Бортвик никогда не выбирали себе такой путь. Не было ни одной носительницы крови, кто бы выбрал подобный путь взамен истинному предназначению. Старшая со средней сестрой от шока замерли, раскрыв рты. На лице Маат всё ярче вырисовывалась злость, пока в глазах Караны тлело презрение. Они разглядывали юного Стража, не проронив ни слова. — Желаешь пойти против нас? Против родных сестёр?! — Маат вскочила и была готова наброситься на сестру, но Карана встала перед ней спиной. Средняя сестра только больше злилась от этого, теперь не только на Эйрену, но и на Карану. Но она не могла противостоять главе ковена, поэтому пришлось сделать шаг назад и наблюдать, как бы её это ни выводило из себя. — Эйрена, скажи… ты сейчас серьёзно? — Карана ждала, когда она поднимет голову. Но она молчала, склонив её. Это старшая Бортвик рассматривала как слабость: Страж может склонить голову лишь перед тем, кого считает сильнее или боится. Маат и Карана склоняли голову лишь перед погибшими родителями, никто другой для них не был настолько силён. — Да, я правда не заинтересована во всём этом… сражения… Я даже силой такой не наделена, чтобы встать с вами рядом, Маат всё время прикрывает меня. Я не обладаю зверем, я неспособный Страж, — она запнулась, наконец посмотрела сестре в глаза. — Но если я могу помочь своему клану тем, что просто рожу ребёнка, то да. Я говорю серьёзно…***
Агония ушла. На её место пришло чувство ужасной переполненности. Каждая клетка в её теле пульсировала теплом, но очаг жара был в груди. Первые секунды после пробуждения Лунорождённой казалось, что её сердце выжгли, — вот чем она может объяснить такую нестерпимую боль. Её подняли, тогда Мия огляделась, заметив сидящих у стены Макса с Виктором, и сшибающий порыв злости окатил эмоцией каждого из присутствующих. Совсем новорождённые вампиры затряслись от страха. Даже Роза отвела глаза в сторону, пока Базиль смотрел на Стража с взглядом, наполненным победой. — Отдай ей приказ, — даже голос вампира был полон нотками ликования. И пока сестра Бэггинс с осторожностью подходила к Лунорождённой, Базиль праздновал собственную победу, уже видя себя на самой вершине. — Пятая печать адского зарева. Полное подчинение, — скомандовала Роза, выставив ладонь перед собой. Теперь глаза девушки были почти тёмно-бордовыми. Несложно было догадаться, что эта сила была мощнее её предыдущих «заклятий». Мия скривилась, ощущая тяжесть в голове. Лёгкая дымка застыла перед глазами, а звуки комнаты словно ушли под воду. Тело почти перестало её слушать, и это слишком сильно пугало юного Стража. — Что ж… — Базиль вышел в центр и, заглянув в глаза Князю вампиров, блаженно улыбнулся. — Я сделал всё так, как того и хотел. А ты, Виктор Ван Арт, проиграл в тот момент, когда недооценил меня, — он рассмеялся глухо, на разрывая зрительного контакта с Виктором. — Теперь она — моя пешка! — прокричал вампир, указывая на Мию. Бэггинс застыла, смотря прямо перед собой пустыми глазами. В её голове всплывали странные обрывки. В них кричал мужчина. Тот называл кого-то ничтожеством и своей пешкой… Чувство злости крепло в Лунорождённой — настолько то было сильным, что выжигало тело девушки. Кажется, её кровь кипела, пока глаза с ало-красных всё больше чернели. Базиль быстро оказался перед Виктором. Следом поспешила и Роза. Коснувшись плеча бывшего советника князя, Виктор понял, что ему не получится сломить волю. Осталось надеяться на дар Крови. — Мия, — он развернулся на девушку, жестом подзывая поближе. И она исполнила его просьбу, и пока Базиль довольствовался минутами триумфа, Роза, глядя на сестру, начала сомневаться в содеянном. Её начал напрягать переход цвета сосудов на лице Мии. Девушка стала шаг за шагом продвигаться к выходу. — Сейчас один из вас погибнет, один останется жить, но не той жизнью, что была до… Однако выбор этот лежит на Бэггинс. Стоит понимать, что я отдам приказ, и она его исполнит. Вампир коснулся руками плеч Мии, оказавшись за еë спиной. Его лицо было слишком близко к лицу Стража. Макса и Виктора трясло от злости после каждого прикосновения к Лунорождëнной. — Еë сознание всë ещё живёт своей жизнью, но это недолго: стоит ей убить, и я полностью сломаю и еë волю, — Базиль не отрывал глаз от Виктора, так что казалось, что сейчас он скажет Мие убить именно его. — Поэтому, когда Мия сделает выбор, еë мозг на всю жизнь запомнит этот момент, благодаря ему я-то и буду управлять еë разумом. Вампир всë шире и шире улыбался, вскоре и вовсе рассмеялся, напоминая всем присутствующим психопата. Для советника Князя этот день стал самым долгожданным, и пока он восхвалял себя самого, никто другой не понимал этой радости, даже всё больше отходящая к выходу Роза. Базиль поправил пиджак, возвращая лицу серьёзное выражение, и мягко взглянул на Бэггинс. — Пора сделать выбор, — но Мия молчала. Мир в её глазах плыл, сгущалась тьма, которая в итоге забрала её в свои объятия…***
— Та-ак… думаю, самое сильное чувство — это любовь, — в задумчивости протянула темноволосая девушка, держа маленькую руку в обтянутой перчаткой ладони. Рядом резво бежала девочка с вьющимися рыжими волосами. Этот ребёнок был самым светлым человеком в этом замке. Даже несмотря на все трудности, через которые ей приходилось пройти в ещё совсем юном возрасте, глаза этой, со слов матери, егозы всегда горели искрой любознательности. И потому удержать на месте кроху, в венах которой текла кровь холодного клана Денали и бушующая стихия Бортвик, было невозможно. Так было и сейчас. Ребёнок просился к матери, чтобы рассказать о том, как прошла их тренировка с отцом. Алексия не смогла удержать её больше пяти минут. Хотя вампирша была единственной, кому это удавалось так долго. Адриан сдавался через тридцать секунд. — Если я буду любить кого-то, я буду сильной? — спросил ребёнок, не отрывая больших голубых глаз от цветущего сада. Для неё, как и для её матери, это место было самым любимым. Даже то, что мать с дочерью проводили здесь почти всё время, этот вид и впрямь захватывал. Вампирша нахмурилась. Ей не нравилось, что голову этому маленькому ангелу уже сейчас забили идеей того, что она должна стать непобедимой. — Разве ты уже сейчас не любишь кого-то? — с улыбкой спросила Блэк, опустившись перед ребёнком. Она смутилась, но всё же ответила: — Я люблю маму, тебя, тётя Алексия, и дядю Адриана… и папу… — последнее было сказано так тихо, что, кажется, их могли не услышать. Блэк улыбнулась: несмотря на всё то, что творил Денали, в сердце его дочери и ему нашлось место. — Люди, которые тебе так дороги, что ты их любишь, помогут тебе, а ты — им. В этом и заключается редкая сила. Но, пойми, ты и так сильная, не нужно больше. Просто покажи всем, что такое эта самая «достойная кровь». «Моё сознание целое, но своё же тело мне не принадлежит. Я не знаю, как это исправить», — мысли Бэггинс путались, глаза метались то к Максу, то к Виктору. Лица обоих были хмурые. Каждый размышлял над тем, кто должен сейчас умереть. Каждый думал только о себе. Макс поднял голову на подругу и кивнул, натянуто улыбнувшись. Внутри Лунорождённой вновь что-то треснуло, посылая к сердцу импульс уже знакомой боли. В глазах помутнело, и она пошатнулась. С лица Базиля в то же мгновение пропала улыбка. Советник сканировал лицо Ван Арта, чтобы понять, не мог ли тот применить гипноз. Виктор тоже заглянул Мие в глаза. Одними губами вампир прошептал: «Я» . По лицу Бэггинс стекли первые слёзы. Грудь вновь жгло, и она упала на колени. А затем что-то надломилось в девушке. До этого бардовые глаза стали чёрными, обладая незримой глубиной. Те быстро нашли советника Князя, который теперь в страхе пятился назад. Мия молниеносно прижала Базиля к стене, отчего та покрылась трещинами. Руки Стража крепко обхватили его шею. Она видела, как вены набухли на его лице, как оно покраснело и уже затем посинело от того, что Мия перекрыла кислород. Она видела холодный пот, стекающий по его лбу, слышала те быстрые удары сердца, испуганные глаза, которые продолжали жадно гореть в предвкушении смерти, в руки которой Страж была готова безвозвратно его отдать. И, возможно, его тело боялось умереть, но глаза выдавали безумство и наслаждение от того, что происходит. Вокруг Бэггинс образовывался пока еле заметный тёмный цвет — так, словно это был щит. Макс с Виктором тоже поднялись. Но подойти ни один не решился, они остались наблюдателями, как, впрочем, и все присутствующие в комнате. — Я сделала выбор, — прошипела Мия, усиливая хватку на шее вампира. Она медленно поднимала его по стене, пока всё больше сосудов на её теле не становились чёрными, а та еле заметная дымка, окружающая тело, становилась заметнее. Казалось, девушка горит в этом самом чёрном огне. Но единственное жжение, которое действительно её мучило, было в груди. Мужчина как-то по-глупому задёргал ногами, не отрывая взгляда от чёрных глаз. Вампир начал терять сознание, но девушка вдруг отпустила его. Мия встряхнула его, и он почувствовал удар: ладонь Бэггинс проломила грудь, крепко обхватив сердце. Мия выдернула руку, продолжая держать сердце. Базиль упал лицом на холодный бетон. Ещё какое-то время Мия сверлила его тело взглядом, после чего на негнущихся ногах пошла в центр комнаты. Она остановилась, глядя Виктору в глаза, и Ван Арт двинулся ей навстречу. Вдруг глаза девушки стали обычными, и она отпустила сердце вампира. Приглашающая в свои объятия тьма забирала её, и от резкой, сковывающей усталости ей пришлось принять это предложение…***
На этот раз она не оказалась в чистилище. Порой она слышала голоса, звучавшие будто из-под воды. В начале это были два голоса, до ужаса напуганные, затем уже голос остался один, но был мягким, с нотками заботы. Тьма эта не была пугающей, однако ей приходилось быть там совсем одной. Порой Мия слушала тот голос; всё то, что он говорил, она не пропускала, но не могла ответить. Голос казался незнакомым, но первое время, позже Мия поняла, что тот принадлежит Виктору. Теперь она куда больше хотела очнуться, чтобы наконец его увидеть… К дому подъехала машина. Оттуда вышла разъярённая девушка, направившаяся к дому. Ей тут же вежливо открыли дверь. — С ней всё в порядке? — она взглянула на брата, тут же задавая новый вопрос, уже более её интересовавший: — Как вообще так могло получиться? — И тебе доброе утро, — ответил Виктор, поджимая губы. Он следил за тем, как вампирша расхаживала кругами, бывало, нервно оттягивала платье. — Кто вообще тебе сообщил об этом? — поинтересовался Князь, вопросительно изогнув бровь; он прошёл на кухню, заваривая чай. — Лекси. Почему ты вообще таким интересуешься? И ты не ответил, как она. Всё в порядке, что вообще было? — выдохнув, она опустилась в кресло, следила за братом, порой кидала взор на лестницу, которая вела в спальню. Ван Арт всё ещё ждала, что сейчас Лунорождённая всё же появится. Виктор не заставил себя долго ждать. Он поставил поднос с кружками и чайником на стол, так же, как и сестра, задержался на лестнице. — Мия отдыхает… Нам через многое пришлось пройти. Как и тебе, мне очень жаль, что так произошло с Кетрин, поэтому я не зол, что ты на долгое время пропала. Спасибо Адриану, что дал мне понять, что всё в полном, конечно, с его слов, порядке, — вампир опустился напротив, наблюдал за содержимым чашки. Пережитые события сказались и на нём. После им с Максом удалось выйти, но они были слишком далеко от Америки, пришлось заселиться в номер и ждать приезда Ксандра. Роза успела сбежать. Её поиски велись до сих пор. Виктору пришлось запрашивать помощи у других Князей. Эта неделя после похищения была самой напряжённой. Новость быстро разошлась. Из Европы вернулись Артур с Софией, которые дали Виктору возможность присматривать за Мией до её пробуждения. Ранее в доме был Руфин, реже Ноэль. Оба вампира отнеслись к этому с пониманием, однако первый ещё раз серьёзно поговорил с Виктором, обещая, что позже поговорит и с Мией. — Кетрин? Твоя подруга? Меня забрала Лекс, когда всё началось. Так что я… Везунчик… наверное, — она поджала губы. Ван Арта же словно окатили ледяной водой. Он сидел некоторое время и, ничего не понимая, пялился на ничего не выражающее лицо Авроры, пока в его голове медленно, но точно не сложился пазл. — Алексия… — прошептал Князь, когда сверху послышался грохот. Оба вампира рванули наверх. Когда они открыли дверь, Мии на кровати не было. Виктор прошёл в ванну, а Аврора осталась ждать там, не желая врываться в личное пространство. Девушка сидела на полу, рядом лежали разбросанные средства ухода, она сидела, держась за голову, в одном пеньюаре. Вампир ощутил чувство страха, его сильно напугало увиденное и хотелось понять причину этого страха у девушки. — Мия? — он медленно приближался, с тревогой оглядывая её тело. Бэггинс подняла голову, её глаза были полны слёз. Увидев перед собой Ван Арта, она тут же рванула к нему в объятия. Виктор прижал к себе девушку, кутая в объятиях, тихо шептал: — Тише, теперь всё хорошо, я рядом, тебе нечего бояться, — её тело начало сильно дрожать, слёзы не переставая текли по щекам, впитываясь в чёрную рубашку. Лунорождённая только сильнее смыкала руки на его спине, словно не желая больше отпускать. — Это… Не сон… Мои волосы… — всё, что она смогла прошептать, ещё сильнее прижимаясь к вампиру, когда обрывки воспоминаний давили на сердце. Когда она проснулась, происходившее казалось ей сном. Тем, что было далеко от правды, не могло появиться в её воображении после первого похищения. Но стоило ей зайти в ванную и увидеть собственное отражение, как тут же на неё напали уже не обрывки собственного сна, а реально происходившие с ней воспоминания. Они были в той комнате. Их похитили. Мия обрела могущественную силу, которая, пока она о ней не подумала, не начала рваться наружу, желая смести всё живое. Она убили советника Князя собственными руками. Вырвала ему сердце. Роза предала её. Всё это не могло уложиться в голове; если бы ей рассказали о подобном, она бы задумалась, что может принимать этот человек. Но нет. Эта была та жизнь, которую она была вынуждена прожить. И, учитывая все те обстоятельства, она осталась жива. Они стояли в ванной. В объятиях друг друга, осознавая, что всё то, что произошло, и впрямь произошло. Не было выдумкой. — Что случилось, ты снова потеряла сознание? — ласково спросил Виктор, убирая с лица рыжие, прилипшие пряди. Он вытирал слёзы с её лица. Глаза и нос девушки были красными, но она сама успокаивалась, хотя всё ещё дрожала всем телом. Мия как-то устало и отрицательно качнула головой. Вновь взглянула на своё отражение, когда за спиной раздалось: — Всё хорошо, я не подслушиваю, если вам от этого легче, могу уйти, — её голос был наполнен неловкостью от того, что ей казалось, будто она вникает в чужую жизнь. Мия взглянула на Виктора, тот только кивнул ей на вопросительный взгляд, после чего девушка вновь прижалась к вампиру. — Всё хорошо, но мы хотим побыть одни, если это тебя не обижает. Аврора цокнула языком и, вероятно, по домыслам Виктора, закатила глаза. — Конечно нет, ну что за бред? Просто потом позвоните и скажите, как у вас дела, я уехала. Вампир с Лунорождённой всё ещё стояли в объятиях друг друга, словно они боялись того, что их вновь могут разлучить и поставить перед выбором смерти. Мию всё ещё сковывал страх, и она продолжала дрожать всем телом. Но девушка больше не плакала, лишь тихо и неразборчиво шептала, не желая отпускать тело Виктора. — Почему, Виктор? — тихо спросила девушка, когда вампир посадил её на диван, кутая в плед. Вампир печально посмотрел на неё, опустившись рядом, коснулся лба губами. — Возможно, жизнь слишком жестока с нами, но вслед закату всегда наступает рассвет, совсем скоро и наша жизнь наполнится лучами только восходящего солнца, я сделаю всё для того, чтобы подобные ужасы никогда не совершались, — вампир вновь прижал к себе девушку. Он видел, что теперь её душа, кажется, разбита на куски. И боль в глазах была самым главным подтверждением. Прошло несколько дней, прежде чем Мия смогла полностью оправиться. Хотя её новый цвет волос её сильно раздражал. Но это стало куда большей ненавистью, когда девушка просто не смогла от него избавиться. — Он просто не закрасился! — она всплеснула руками, нервно меряя комнату шагами. — Почему он не может просто уйти? Меня теперь за три мили видно! Я просто ходячий огонёк, — Виктор следил за Мией; что бы он ни говорил, она стояла на своём: ей нужно избавиться от рыжего. Лунорождённая и сама не замечала, как вдруг глаза сменили цвет. Как и вены на руках. Её злость крепла, а всё большие изменения происходили с телом. — Мия? — взволнованно окликнул девушку Ван Арт, тут же оказавшись рядом. Ледяные руки коснулись горячей, сейчас в разы, ладони. Он поднял её на уровне глаз, внимательно изучая. Бэггинс вскрикнула и сделала несколько шагов назад. Глаза метались в панике. Обретённый дар больше пугал её. Она не знала, как им управлять, но знала, что может запросто убить…***
— Триша… Мне сложно дать ей адекватный ответ происходящему, — волк взглянул на небо, щурясь от палящего солнца. Вновь зашагал по лесной тропинке, непрерывно наблюдая, как птицы скачут с ветки на ветку. Склонив голову набок, взглянул на Мию, улыбнувшись. — Мне нравится этот цвет, ты как принцесса из того мультика. Да и теперь видно, что ты как бушующее пламя. Мия только прыснула от смеха, проводя руками по волосам. Почти все из её окружения сказали, что этот цвет ей куда лучше, но это не значило, что она стала его меньше ненавидеть. Каждый раз подходя к зеркалу, она видела Розу, её вновь отбрасывало в тот день. Эти волосы стали её кошмаром, но она не хотела делиться этими, как самой Бэггинс казалось, пустяковыми мыслями. — Вы так сблизились с Тришей? — Мию всерьёз волновал этот вопрос, она даже почти забыла о волосах. — Нет, ну… Я не против, просто… меня-то чего не оповестили?! — она толкнула локтем волка в бок, тот с примирением поднял руки. Оба рассмеялись, но после настала тишина. Каждый думал своём, пока Мия тихо не спросила: — Правда выгляжу как огонёк? — и в голосе её было столько печали, что Макс, развернувшись, серьёзно осмотрел подругу. — Я сказал, что на принцессу из мультика или на бушующее пламя. Вот Шону ещё нравился «Ходячий замок», там тоже был огонёк, но управлял всем замком, так и ты. Мия, какой бы цвет твои волосы не приняли, ходи ты хоть зелёная, мы всегда будем за тебя. Мия вдруг бросилась к волку, порывисто обнимая, кольцо из рук было настолько крепким, что у волка на секунду перехватило дыхание. Макс опешил, однако всё-таки прижал подругу, будто бы скрывая девушку от всех невзгод жизни. Тело Бэггинс продолжало дрожать, но она заставляла себя не плакать. Ей не хотелось выглядеть слабой перед Максом. Ей уже и так было стыдно за слёзы перед Виктором. — Всё будет хорошо, герой, всё будет хорошо… — аккуратно проводя рукой по волосам, он шептал ей слова, в которые сама девушка уже с трудом верила. Он всë больше кутал девушку в тепло волчьего тела. И она чувствовала: тот запах костра, сырой земли и свежей выпечки, слышала, как бьëтся молодое сердце. И, стоя вот так, она чувствовала, как на душе становилось по-родному тепло. — Что бы ни происходило, Мия, я буду рядом, ты же знаешь, — девушка слабо кивнула. На большее просто не было сил, к тому же она продолжала пытаться не заплакать. Просыпаясь утром от ужасных кошмаров, она уже просто не могла вновь заснуть. Её нервы были на пределе, хуже всего было то, что все вокруг это подмечали и пытались как-то помочь.***
Вскрикнув, девушка с ужасом просыпается, и первое, что застывает перед глазами, — это взволнованное лицо Виктора. — Я здесь, вот так, дыши, — он обхватил еë ладони своими, растирая. Еë руки были просто ледяные, волосы спутались, а глаза метались по комнате, словно она что-то искала. — Дыши со мной, — он заглянул ей в глаза, и в том лазурном океане всë ещë плескался страх. Мия не могла прийти в себя. Она сидела на кровати и смотрела перед собой, так, будто бы Виктора рядом не было. Еë лицо искажала маска боли, и на каждом вдохе к ней всë ближе подкрадывалась паника. — Мия, всë, надо успокоиться, ты сейчас задохнёшься, — теперь тон вампира был уже более серьёзным. Виктор сильнее сжимал еë ладони в своих, обозначая своë присутствие. — Вдох, выдох. В темноте она наконец нашла его глаза. И, наконец, сквозь толщу воды до неë дошëл смысл тех слов, что он говорил. Она сжала его ладони в ответ, слушая голос. Паника отступала. Наконец, Мие удалось прийти в себя. Однако она продолжала смотреть перед собой пустым взглядом. — Мия? — холодными пальцами Виктор коснулся горячего лба девушки. Она неохотно подняла на него глаза, словно движения эти давались с трудом. — Это просто сон, всë хорошо, ты в безопасности. — Знаю, — прошептала Лунорождëнная, и голос еë дрогнул. К горлу подступил душащий комок, а ресницы блестели от слëз. — Но это так реально… Я… Я ведь… Убила тебя, — Ван Арт стирал слёзы с щёк, с волнением оглядывал её лицо. — Чш-ш, но я здесь, и я в порядке, — но Мия только сильнее дрожала. Не выдержав напряжения, Лунорождённая всё не могла остановить слёз. И Виктор сидел рядом, стараясь дать понять Мие, что ужасы прошлого больше её не коснутся…***
Солнце уже давно зашло, и теперь на небе царствовала луна. Небо обтянуло тёмной тканью с россыпью звёзд. Гулял по пустым улицам лёгкий ветерок. Но после знойного дня он стал для Лос-Анджелеса долгожданным. К дому подъехал дорогой автомобиль. Вампир вышел оттуда, ненадолго задержавшись, томно выдохнул, прогоняя последние нотки раздражения. Вдохнул прохладный ночной воздух. Когда забрал нужные ему документы, взглянул на нужные ему окна. Свет не горел. «Уже спит», — подумал Князь, всё ближе подходя к двери. Но, к удивлению Виктора, Мия не находилась в царстве Морфея, а сидела в гостиной. Окутанная темнотой, она, подобрав под себя ноги, держала ноутбук. И стоило ей заметить вампира, как она солнечно улыбнулась, поднимаясь. Оказавшись вплотную, она коснулась его губ своими. Вампир не сводил глаз с её лица, и легкое волнение поселилось в груди. — Почему ещё не спишь? — легко коснувшись её волос, он не разрывал зрительный контакт. — Я выспалась, — ответила Бэггинс, прижавшись к будущему мужу. Ван Арт ответил на объятия девушки, вдыхая приятный аромат. Но его не отпускало чувство, что ему недоговаривают. — Меня радует, когда ты встречаешь меня, и только ради этих встреч я тороплюсь, но не в столь поздний час, — Мия скрывала взгляд. Виктор, поджав губы, констатировал: — Ты ещë не ложилась, — сказано это было на выдохе, и голос вампира, пропитанный разочарованием, больно уколол Бэггинс виной. — Я… Мне всë ещë тревожно, сны… Они слишком реалистичные, — вновь Виктор укутал её в объятиях, надеясь, что подобная близость поможет развеять морок. — Тебе страшно засыпать? — испуганный взгляд Лунорождённой скользнул по бледному лицу, когда она поняла, что её всё-таки раскололи. От нахлынувшей вины она вновь скрыла взгляд. Но Виктор не хотел оставлять Мию наедине со страхами и мягко коснулся подбородка. В глазах цвета шампанского теплился лоскуток заботы, который всё больше рос, и вскоре тёплое чувство становилось осязаемым. — Если буду рядом, ты сможешь спокойно спать. Ведь сон — это важное звено биоритмов. Если тебе нужна моя помощь, просто попроси, — однако скорый ответ не последовал. Виктору не хотелось давить на девушку, и он терпеливо ждал. — Не нужно, сейчас и так непростое время, наверняка много дел, я… Виктор не дал ей продолжить, он хотел напомнить ей: — Мия, если с тобой что-то случается, дела уходят далеко на второй план. Поэтому спрошу вновь: если я буду рядом, тебе будет спокойнее? — Бэггинс не могла убежать, он поймал её. И чувство стыда разгорелось внутри, подобно лесному пожару. — Если только до того, как я не проснусь от кошмара и тебе не принесёт это больших проблем. — Хорошо, я буду рядом, об остальном тебе не стоит беспокоиться, — Ван Арт коснулся её лба лёгким поцелуем, затем девушка нырнула в его объятия. На лице хладного монстра тут же появилась светлая улыбка. Наконец его душа вновь наполнилась спокойствием. И этот краткий миг хотелось растянуть как можно дольше. Резко по телам обоих, даже вампира, пробежал холодок. Князь и Страж обернулись на двор, где теперь всё отчётливее ощущалось присутствие. И это осязаемое чувство беспокоило всех. Виктор с волнением взглянул на невесту. Сосуды девушки вновь изменили цвет, и Виктора это сильно тревожило. — Мия… Глаза, — но Бэггинс его будто не слышала, её взгляд всё ещё был прикован к чему-то, что явно должно было появиться. Неожиданно Лунорождённая пошла в сторону выхода. Виктор пытался её остановить, но сейчас она вновь обрела огромную силу. Виктор не хотел ей вредить, хоть и знал, что, приложи он усилий, у него получится её остановить. Они оказались во дворе. Ван Арт следовал за Мией, готовый в любой момент закрыть её собой. — Такое странное чувство в груди, — прошептала Бэггинс, не сводя глаз с леса. Оба заприметили приближающуюся фигуру. Тело Князя напряглось, готовое к атаке в любую секунду. Среди тёмных великанов, словно во тьме, двигался светоч рыжих волос. Мия неосознанно тянулась к этому свету, но, придя в себя, руку отдёрнула. Женщина застыла, теперь полностью представ перед парой, высокомерно их оглядывая. Вампир и Страж осознали, что спокойствию, что наступило не так давно и было слишком мимолётно, пришёл конец…