Гарри Поттер и тысяча солнц свободы

Бункер, которым стала бывшая Тайная Комната, организовали как Большой Зал в тот день, когда была тревога по поводу вторжения Сириуса Блэка в замок. Труп василиска затолкали в какой-то боковой коридор подземелья и замуровали. Спальные места учеников с сотворёнными, как тогда, спальными мешками на голом полу, были расположены веером вокруг того места возле стены, где были спальные места учителей и других взрослых и их же рабочие места с письменными столами и самыми необходимыми магическими принадлежностями. Другие важные вещи, в частности, столько еды из погребов Хогвартса, сколько вообще можно было разместить, хранились в боковых коридорах подземелья. Во главе всего стояло, подобно трону, рабочее место Дамблдора, на котором приступила к новым обязанностям Карта Мародёров. Дамблдор убедил Гарри сдать её, поскольку она была очень нужна, чтобы засекать всякого человека, ходившего по Хогвартсу и окрестностям, а Гарри она в нынешних условиях всё равно была совершенно не нужна. Дамблдор должен был всегда знать, есть ли кто-либо наверху, так как он был единственным учителем, способным открыть вход к Комнате; сам трубообразный вход он заколдовал так, чтобы тот по потребности временно превращался в лестницу для любого человека из Хогвартса или того, кого он хотел впустить. Попасть туда другим путём было невозможно, так как камина в Комнате не было, а порталы теперь могли работать только в направлении „наружу“. Отдельный угол Комнаты был занавесками отгорожен под больничное крыло, с внутренним разделением на мужское и женское отделение. Всё это было организовано в течении первых дней после атаки. Жертва пока была только одна — профессор Спраут. Сразу по окончании разговора с профессором Пруэттом она пошла отремонтировать теплицы и магически защитить поля и погреба Хогвартса от разрушения ядерным морозом и радиоактивными осадками, летевшими с тёмного неба, и не вернулась — по-видимому, она работала, пока ей не стало совсем плохо, а потом аппарировала домой умирать. Так декан традиционно наименее уважаемого факультета Хаффлпафф стала первым человеком, пожертвовавшим собой ради спасения всех. Примерно через две недели после всего этого начались значительные события. Дамблдор вызвал Гарри, чтобы рассказать и показать ему все известные факты о хоркруксах Волдеморта и даже взял его с собой на операцию по уничтожению одного из них — того, что хранился в пещере на берегу моря. В результате их путешествия оказалось, что настоящего хоркрукса там давно уже нет, а есть подделка, оставленная неким Р.А.Б. Дамблдор потребовал от Гарри прийти снова следующим же вечером, но с Роном и Гермионой, которым вкратце изложил то, что Гарри уже увидел во всех подробностях. - Вы поручаете нам найти и уничтожить все хоркруксы Сами-Знаете-Кого, профессор? - Ты как всегда правильно всё поняла, Гермиона, - улыбнулся Дамблдор. Мой долг директора не позволяет мне покидать школу в нынешнее время, когда её выживание зависит от моего присутствия. К тому же вы моложе, энергичнее физически и магически тоже не слабы. Да, - прибавил он, увидев удивление друзей по поводу своих слов, - когда зрелость начинает недооценивать юность, она выставляет себя на посмешище. Также я считаю, что вы, несмотря на то, что ни один из вас не закончил школу, а двое даже не достигли совершеннолетия, имеете моральное право на то, чтобы быть членами Ордена Феникса. Вы будете непосредственно делать то, что и является его главной целью — заниматься уничтожением Волдеморта — поэтому вы не можете иметь более низкий статус, чем взрослые, чьи заслуги имеют менее прямое отношение к этой цели. Вот списки, - он раздал каждому по свитку, где уже были имена всех троих, - в один из них надо записать человека, если хочешь принять его — да, вы имеете право и принимать по своему усмотрению, я уверен, что вы не проявите в этом вопросе легкомыслия - и его имя появится во всех списках. И все они сами приводят себя в алфавитный порядок, - он рассказывал это скорее для соблюдения правил, поскольку знал, что у всех троих уже был опыт работы со списками членов магической организации, а именно Отряда его же имени. После инструктажа по внутриорденским приёмам вроде посылания сообщений с Патронусом и торжественного рукопожатия, все трое вышли на поверхность, чтобы искать подлинный медальон в доме Регулуса Арктуруса Блэка, то есть на площади Гриммо. Там они увидели всё то, что днём ранее уже увидел Гарри. Ядерная зима вступила в свои права после и без того ранней из-за дементоров осени. Под тёмно-серыми облаками было раз в пять темнее, чем в самую сильную грозу. Ледяной ветер выл, как раненный оборотень, пригибая к земле деревья Запретного Леса, видимые только как силуэты, и неся в лицо почти сплошной, как туман, поток снега — как ни странно, почти естественного цвета. Гарри, Рон и Гермиона взялись друг за друга и за перо — одну из многих случайных вещей, из которых Дамблдор сделал набор порталов, работавших неограниченное количество раз в любом приказанном направлении — и перенеслись туда, где раньше стоял дом номер 12 на площади Гриммо. Естественно, город Лондон оказался сбритым с лица Земли. Магия портала по-прежнему знала, что где находится, но человеческим взглядом трудно было распознать то место, где когда-то стояла фамильная резиденция Блэков: под снегом был более или менее однородный плоский ландшафт, более всего близкий к понятию «пустыня из строительного мусора», вернее, материала, который считался бы таковым в мирное время. Друзья с помощью волшебных палочек разобрали ту часть этого материала, из которого, судя по всему, состоял дом номер 12, разложив его по краям того, что раньше было подвалом, а теперь являлось просто ямой с полуразрушенной лестницей и покорёженными предметами, в частности, кухонного быта. Было странно и грустно стоять в помещении, которое раньше содержало некоторый домашний уют и тепло, пусть даже одновременно со злыми порождениями многовековой тёмной магии, а теперь туда падал радиоактивный снег и царил такой же холод, как и везде. Но гораздо хуже было отсутствие где бы то ни было чего-либо хотя бы отдалённо похожего на медальон. Это наводило на мысль, что его украл либо Кричер, либо Мундунгус Флетчер. Ни то, ни другое не могло означать ничего хорошего: Вызвать Кричера было нельзя, поскольку при аппарации от Хогвартса до Лондона он мог облучиться настолько, что не был бы больше в состоянии ничего сказать, а Мундунгус, скорее всего, уже погиб — он не мог знать об этой опасности. Но, к счастью, он по-видимому всё-таки знал, что аппарировать сейчас не стоит - возможно, увидел, как кому-то сразу после аппарации стало плохо. Через несколько минут друзья увидели, как он пикировал на метле прямо на то место, где они стояли, но, увидев, кто его там ждал, явно засомневался, стоит ли лететь дальше. - Ступефай! - Импедимента! По крайней мере заклятие Гермионы точно попало в цель: метла как бы споткнулась в воздухе, и Мундунгус упал с неё. Подхватив его заклинанием Вингардиум Левиоса, они перенесли его прямо в бывший подвал, где стояли сами. Выглядел он хуже, за последнее время он явно похудел и начал лысеть, кровоподтёки под глазами увеличились, но сами глаза при этом блестели агрессией и звериной жестокостью. Ядерная война быстро превратила его из мелкого вора и жулика в безжалостного мародёра, как раз такого, который без колебаний убил бы любого ради продления собственной жизни на несколько мгновений. Тем не менее под прицелом трёх палочек против одной к нему мгновенно вернулась старая затравленная натура. - Слушайте, я просто струхнул! - начал он оправдываться по привычке. - Сам удивляюсь, как ваще не окочурился со страху! Когда это началось, я был в одном городке на рынке и торговал, типа... - Всякой гадостью, - ехидно закончил за него Рон. - Ну...да. И вдруг...был вроде, типа, вечер, уже темно — и вдруг день! Ярче всякого солнечного дня! Я ваще, падлой буду, голову потерял, думал, кранты всему. Аппарировал с испугу в какой-то маггловский подвал, слава Мерлину, там харчи оказались, и просидел там неделю, не меньше. Как этот подвал ваще уцелел, в городе ж такое потом было, буря из огня, типа, в чистом виде! Как адское пламя, маггловское адское пламя! А когда я таки вылез, так тоже не легче стало — город разрушен, везде труп на трупе — все лысые, в пятнах, как от чумы, заблёванные... - Благодарю, нам эти подробности не интересны, - оборвал его Гарри. - А чего вам надо? Кубки, драгоценности? Так самому нужны, за редкие вещи чокнутые богатые волшебники жратву из запасов выдают, у них же её выше крыши заныкано... - Кубки нас тоже не интересуют, но это уже ближе к делу. И я советую тебе сразу говорить правду, иначе мы найдём способ вытянуть её из тебя. Тебе знаком медальон с буквой «S»? - Да. - Во взгляде Мундунгуса мелькнуло что-то, что выдавало, что медальон был ему знаком, и он сам понял, что этого сейчас не скроешь. - Ты украл его? Где он сейчас? - Да, я спёр его, хотя трудно было его выдрать из лап этого противного эльфа. Хотел продать его в Косом переулке, да вышло чуть иначе. Вот стоял я в этом переулке, торговал вещами, и тут одна такая баба из министерства заявилась и начала, типа: «Чем торгуешь, сука? Это беспредел! Тебя повязать за это надо, но сегодня я просто возьму медальон и считай, что тебе пофартило.» - Кто была эта женщина? Как она выглядела? - Низенькая, жирная и противная. Жаба жабой. - Понятно, свободен. - Кем была эта «жаба», объяснять было не нужно, но оставалась проблема: как до неё добраться? Гермиона рассудила, что, поскольку бомбардировка была ночью, Амбридж, скорее всего, погибла в своей постели — именно погибла, так как все сколько-нибудь недалёкое от Лондона пространство было разрушено до основания. Таким образом, надо было узнать её адрес и отправиться туда, а медальон, как хоркрукс, скорее всего не пострадал от физического воздействия ядерного взрыва, даже если он просто расплавил всё остальное на этом месте. Таким образом, задача уничтожения этого хоркрукса обещала быть не очень трудной, если не считать необходимость добыть у мистера Уизли — ибо других связей в Министерстве у них не было — адрес одной из его коллег. Рон отправил с Патронусом сообщение следующего содержания: «Мы выполняем задание, необходимое для уничтожения Волдеморта. Нам необходим адрес Долорес Амбридж. Пожалуйста, папа, незамедлительно сообщинам его, не задавая лишних вопросов, от этого зависит всё.» Они всё равно не очень верили, что сразу получат то, что им нужно. Скорее всего, мистер Уизли начал бы отпираться, что адреса сотрудников не выдаются посторонним в принципе и вообще он не понимает, какое отношение это может иметь к борьбе Сами-Знаете-с-Кем. Да и парочка нотаций и причитаний, что они ещё маленькие для всего этого и как Дамблдор, при всём уважении, посмел принять их в Орден, наверняка содержалась бы в ответном послании, особенно если бы миссис Уизли внесла в него свою лепту — а она наверняка внесла бы её. Но оказалось гораздо хуже: ответа вообще не приходило. Прошёл час, другой, а ответа всё не было. Учитывая скорость общения с помощью Патронуса, это могло означать одно из двух: отвечать либо не собираются, либо не могут. Надо было срочно выяснить положение и сделать всё, что возможно. Чтобы не попасть прямиком в возможную ловушку, порталу было приказано лететь не прямо в Нору, а в по большому счёту маггловскую деревню Оттери-Сент-Кетчпоул. Деревня выглядела вымершей. Само по себе это было не ново, но всё-таки что-то подсказывало, что деревня не только выглядела так, как будто в ней не было ни одного живого человека. Следы на снегу были явно не моложе трёх-четырёх дней. Многие двери были открыты, как будто все были уверены в том, что никто никогда больше не войдёт. Время от времени под ногами возникал гололёд, о происхождении которого не хотелось и думать. С тревожными предчувствиями друзья прошли по деревне и за её границу, туда, где была Нора. - Специалис ревелио! Никаких магических сюрпризов обнаружено не было. Защитные чары, призванные оградить дом от нападений Тёмных сил любого калибра, были ещё на месте, в остальном ничего не изменилось. В сочетании с отсутствием света в окнах и реакции на многократный стук в дверь это внушало вполне конкретные опасения по поводу того, что их ждало внутри. Не внушало оптимизма и то, что внутри оказалось лишь ненамного теплее, чем снаружи. И тут, даже не доходя до спальни, они увидели. Возле входа в туалет лежали оба старших Уизли, умершие так же, как магглы Оттери-Сент-Кетчпоул, пронзённые миллионами смертоносных проклятий, разрушавших человека начиная с малого, медленно и мучительно. Гарри, Рон и Гермиона остановились на секунду, после чего свалились в объятия и зашлись рыданиями. Здесь лежали люди, бывшие одному из них родителями, а другому — в какой-то степени таковыми. Именно Уизли давали Гарри тот семейный уют., которого ему так не хватало всё детство, и вообще умели включать в него каждого подростка, гостившего у них. Этот уют умер не тогда, когда они увидели масштаб разрушений войны по стране, а именно сейчас, когда они увидели Артура и Молли мёртвыми. Ядерная война по-волдемортовски жестоко ворвалась в их жизни и души. Так они и стояли не меньше часа, парализованные горем, последние живые люди в Оттери-Сент-Кэтчпоул и окрестностях, и не только там. - Давайте уйдём отсюда! - первым вернул себе дар речи Гарри. - Вот-вот. А то ещё с самими будет то же самое, - согласился Рон. И был прав, потому что «то же самое» уже начиналось, хотя они ещё не поняли это. Сразу же, когда они вышли из Норы, чтобы лететь в Хогвартс, их стошнило, перенесение на портале тоже вызвало несоразмерную обычным неудобствам дурноту. В головах стоял туман, как с похмелья — того самого «лучевого похмелья», о котором говорил профессор Пруэтт. Как только они приземлились на дворе Хогвартса, их опять почти одновременно вывернуло. Внизу, у входа в Комнату их ждали Дамблдор, который должен был очищать каждого пришедшего Тергео и Экскуро со всех сторон, и профессор Пруэтт, которому, как специалисту, они должны были описать всё, что было наверху. Только после этого они имели право пройти через специально выстроенную дверь в “чистую зону”. Её хоть трудно было назвать чистой в обычном смысле, но занос туда радиации сводился к минимуму. - Вы провели несколько часов в Лондоне, где упала масса бомб, и в деревне-призраке?! Так вы и сами наверняка порядочно отхватили! Немедленно к мадам Помфри! Удивляюсь, как вы вообще довели дело до конца, вам же там стало плохо! - Да, стало, - признался Гарри. - Но мы не подумали, что это может быть связано с радиацией. Скорее предполагали, что это от... - Очень даже может быть! Именно с ней и связано, что бы вы там не принимали в качестве желаемого за действительное. - Пруэтт повёл их к мадам Помфри таким быстрым шагом, что они едва за ним поспевали. - Эти трое серьёзно облучились! Надо немедленно оказать им помощь, и никаких посетителей, по крайней мере в ближайшие дни! Больные в критическом состоянии! - Не стоит поддаваться панике, Кристиан, — успокаивающе ответила мадам Помфри, - сейчас я их обследую и увижу, насколько всё плохо. - Увы, ничего утешительного вы не обнаружите, Поппи, - подал голос её консультант по ожидавшим её теперь медицинским проблемам Северус Снейп. - Вы знаете, я исследую это и знаю, как радиация бьёт по организму. Но у меня с собой есть зелье для восстановления после лучевого поражения, с большим успехом опробованное на нюхлерах. Опыта его применения на человеке пока нет, но если вы готовы рискнуть Поттером и его дружками — лично я не против — то можете испытать его на них. - Северус, вы отвратительный человек! - разозлилась мадам Помфри. - Ваши циничные шуточки здесь совершенно не к месту! Давайте зелье и уходите, и надеюсь в будущем видеть вас пореже! - «Кроме как в качестве безнадёжного пациента!» - зло добавила она про себя. Быстрые, громкие и резкие шаги зельевара ещё долго отдавались в гудящих головах Поттера и его дружков. «Блин, да что же это такое? Получается, я обязан своей жизнью Пожирателю смерти!» - это было последнее, что успел подумать сей злостный Поттер перед тем, как провалиться в забытье.