Гарри Поттер и тысяча солнц свободы

Он как будто опять оказался перед Малфой-Мэнором. Рядом с ним Гермиона прицелилась в Рабастана, дравшегося в этот момент с Терри Бутом, и выстрелила в него двумя заклятиями подряд: Ступефаем и чарами невидимости — по-видимому, выборочной невидимости для всех, кроме колдующего. Гарри не знал о таком заклятии, но не представлял себе, как можно целенаправленно левитировать того, кого не видишь и не чувствуешь, а Гермиона, судя по движениям палочкой, была занята именно этим. Через некоторое время Гарри увидел собственную «смерть». Несмотря на вызванную этой потерей боль, Невилл не потерял решимости бороться до последнего — что, однако, не понадобилось: Пожиратели тоже увидели, что произошло и прикоснулись к своим Черным Меткам. Радости их не было предела. Поттер мёртв! Главный враг уничтожен! Волдеморт, который оказался поблизости и прилетел — самостоятельно, без метлы - почти мгновенно, тоже был рад, хотя и не так откровенно проявлял свои эмоции. - Остановите битву! - приказал он и создал магический барьер, пресёкший обмен заклятиями. - За что же ещё драться?! Поттер мёртв! Конечно, мне больше бы понравилось, если бы я убил его сам, но так ли уж это теперь важно? А эти дети, которых он собрал вокруг себя, всё равно будут наказаны за то, что смели сопротивляться Лорду Волдеморту. Пошли пока в подземелье. Только один пусть останется и окажет помощь раненым. Один незнакомый Пожиратель остался, остальные пошли вниз вместе с Волдемортом. Бойцы Отряда воспользовались порталами, чтобы перенести невидимого пленного Рабастана, раненых и погибших во двор Хогвартса, отдать первых на попечение мадам Помфри и сложить тела вторых в том самом углу, в котором только что лежал и сам Гарри. После этого начались переговоры о том, кто будет играть какую роль в этой операции. Сошлись на том, что Невилл поведёт Рабастана в банк один, находясь при этом под чарами невидимости — от том, чтобы спрятаться где бы то ни было в той пустыне, которая осталась на месте Лондона, нечего было и думать. Но при малейшей опасности он должен был подать сигнал тревоги по системе фальшивых галлеонов. Под конец Гермиона сняла с пленника невидимость. - Энервейт! Империо! Гарри как бы со стороны почувствовал лёгкость и пустоту в голове Рабастана и собственное, то есть Невилла, удовлетворение: заклинание подействовало. Невилл заставил Рабастана взять себя за руку, после чего наложил на себя Дезиллюминационные чары и перенёсся туда, где раньше был Гринготтс. Эта центральная часть Лондона превратилась в подобие абсолютно гладкого оврага-воронки, который равномерно углублялся и сужался в сторону того места, куда упала бомба. Под снегом чувствовалось что-то скользкое, по консистенции, по-видимому, среднее между камнем и стеклом — смесь всех тех материалов, которые расплавились при ядерном взрыве и застыли вновь. Несмотря на то, что разрушения в Лондоне уходили очень далеко вглубь, Гринготтс сохранился. Гоблины, привычные к жизни и строительным работам под землёй, смогли организовать временный вход, похожий на вход в метро. Два гоблина, которые дежурили рядом с этим входом, выгядели изнурёнными и нездоровыми, но явно несказанно обрадовались, что на поверхности остался хоть кто-то живой. - А, мистер Лестранж? - улыбнулся один из них во весь рот, но на фоне его болезненного вида это всё равно не выглядело жизнерадостно. - Чем могу помочь? Отведите меня в мой сейф, - ответил Рабастан теми словами и высокомерно-пренебрежительным тоном, которые Невилл внушал ему по мысленной связи. - Я хотел бы достать оттуда кое-что. - О да, сэр, конечно, - гоблин заклинанием открыл тяжёлые стальные ворота «станции метро», за которой действительно была импровизированная деревянная платформа для посадки на банковские тележки. Через минуту они уже мчались в глубины подземелья, и Гарри заметил, что они изменились: подземелья явно использовались как склеп, на стене то и дело встречались надгробные плиты на гоблинском языке. Самого гоблина как прорвало. Весь ужас, который скопился в вынужденно замкнутом мирке Гринготтса за тот месяц-другой, который прошёл со дня атаки, выливался из него бесконтрольным потоком слов. - Мистер Лестранж, вы даже не представляете, как мы рады, что хоть кто-то ещё жив! Тем более, мы так и не поняли, что это было, кроме того, что в этом нет магии. Даже представлять себе не хотим, как такое можно сделать без магии!!! Нет-нет, ни один сейф не пострадал, - поспешно добавил он, пока его важный гость не рассердился. - Сейфы у нас всё-таки довольно глубоко, так что ничего слишком уж важного разрушено не было. Но, представьте себе, после этого никто не мог находиться на поверхности земли дольше часа! Ни гоблины, ни люди! Любой, кто выходил наверх ремонтировать всё это, через час возвращался тяжело больным! Вот это всё, как вы, без сомнения, догадались, могилы наших сотрудников! - Гарри только сейчас заметил, что могилы людей были подписаны на английском языке, и испытал огромное облегчение, увидев, что могилы Билла Уизли среди них не было. - Так что мы все засели под землёй за всеми известными нам охранными чарами, пока не прошло несколько недель. Хорошо хоть какие-никакие запасы продуктов у нас есть. И, действительно, вроде со временем стало менее опасно... Но всё равно, нигде не было видно ни одной живой души, а никто из тех, кто пытался аппарировать, не вернулся... Вы хоть знаете, что это такое? - Нет, мы знаем только, что эта мерзость маггловского происхождения, - холодно ответил Рабастан. - Что не удивительно, учитывая то, что магглы вообще мерзкие существа... - Невиллу было противно приказывать Рабастану говорить такие гадости, но он должен был играть свою роль. - О да, сэр, по-видимому, магглы действительно хуже волшебников, - Невилл ужаснулся: гоблин явно говорил искренне. Если гоблины склонны разделять идеологию Волдеморта, с ними в случае чего трудно будет договориться. - Если у них хватило злобы разрабатывать такие способы уничтожения всего и вся... Будь этот ужас магическим, мы бы подумали, что кто-то невероятно злой выпустил из Отдела Тайн Смерть в чистом виде. - Что невероятно злой — это точно, - мрачно добавил Невилл про себя. Тем не менее, он вынужден был продолжать внушать Рабастану рассуждения о том, какие магглы плохие и что с ними следует сделать волшебникам, когда они сами более или менее оправятся от последствий их недавнего злодейства. Через некоторое время гоблин с помощью Звякалок провёл Рабастана мимо дракона и впустил в сейф. Невилл испытал огромное облегчение, когда Рабастан наконец-то вышел с искомой чашей, а гоблин так и не задал ни одного вопроса. Он заставил Рабастана взять себя за руку и назвал в качестве цели для портала первую попавшуюся деревню. Местность оказалась совершенно выжженной. Как раз то, что надо. - Ставь её сюда. Рабастан поставил чашу в снег на расстоянии вытянутой правой руки. Невилл приготовился выполнять крайне опасное заклятие, которое, однако, не могло натворить по-настоящему ужасных дел там, где практически нечего было сжигать. Он поинтересовался им у Гермионы ещё тогда, когда Мундунгус упомянул его на допросе. - Инферфламео! Языки огня затрещали, и предсмертный вопль осколка души Волдеморта раскатился по радиоактивной пустыне. - А теперь – спасибо за помощь и Авада Кедавра!