Осколок Карна

*** Бриз так и не смог уснуть в ту ночь, и Лиру не дал. Закрывал глаза, только чтобы через несколько мгновений открыть их снова, осторожно трогал Лира — надеялся, что не помешает, и, конечно же, тот открывал глаза снова. Разговаривать с голосом или даже просто думать про голос Бриз боялся, Малика ведь почувствовала присутствие Карна. Лир бы тем более уловил. Время тянулось бесконечно, Бриз мучился, мучил Лира, и только Пушок мирно посапывал во сне. — Извини, — каждый раз шептал Бриз, и чувствовал себя виноватым. — Спи, пожалуйста. Я больше не помешаю. И, конечно, вскоре принимался трогать снова. В конце концов, когда Лир в очередной раз распахнул глаза — уже ближе к рассвету — он протяжно вздохнул, и поднялся, придерживая Пушка. Тот даже не проснулся. — Лежи, — скомандовал Лир тихо. — Я скоро вернусь. Не вздумай никуда уходить. — Куда ты? — так же тихо, чтобы не разбудить Пушка, спросил Бриз. Почувствовал, как беспокойство переходит в страх. — Юный Бриз, — Лир высокомерно, исключительно по-королевски вздернул бровь, — у меня еще несколько лет. Я никуда не ухожу. — Может, я все-таки схожу с тобой? — судя по взгляду Лира, нет, нельзя. Бриз понурился и остался в кровати. И все время, что Лира не было, нервничал. Все минуты полторы. Тот вернулся, прошел к кровати решительным шагом, и прежде, чем Бриз успел спросить, в чем дело, Лир его перевернул, уткнул носом в подушку и навалился сверху. Бриз ахнул, совсем этого не ожидал, и не знал, как реагировать. — Я собираюсь тебя покусать, — жарко, решительно шепнул ему Лир, горячее дыхание опалило кожу, и Бриз поглубже втянул запах соли и старых книг. — За что? — осторожно спросил он. — За задницу. У Лира были острые зубы, очень острые зубы, и Бриз невольно содрогнулся, когда это представил. И что-то сладко замерло внутри от страха и от предвкушения. Бриз замотал головой, отгоняя непрошенные мысли. Лиру оставалась всего пара лет, неправильно было… Додумать он не успел. Лир вытряхнул его из одежды, скользнул вниз и укусил. Больно. Бриз вскрикнул — скорее от неожиданности, захлебнулся воздухом, и тут же получил чувствительный шлепок по заднице. — П-погоди! Лир, почему? — Ты так старательно страдаешь из-за меня, — сухо заметил Лир. — Я дам тебе повод получше. — Мне самому не нравится страдать! — возмутился Бриз. Еще один шлепок обжег ягодицу, жаркий и хлесткий, звук разнесся по комнате, и от мысли, что кто-то услышит, горели щеки. — Оно само получается. Это не значит, что меня можно… бить, кусать, издеваться, — добавил он. — Трахать, сводить с ума, шлепать лопаточкой? — ехидно подсказал Лир. — У тебя есть «солнце», юный Бриз. Если тебе что-то не понравится, можешь его использовать. Это было нечестно, абсолютно, совершенно нечестно, что Лир несколькими словами мог заставить возбуждение разгораться внутри. Даже в такой неподходящий момент. — На колени, и наклонись вперед, коснись лбом подушки. Бриз невольно представил это со стороны, зажмурился. Ему хотелось подчиниться, правда, хотелось, но он все равно упрямо сказал: — Ты это делаешь, только чтобы меня отвлечь. — Я это делаю, потому что ты слишком громко думаешь, — прохладно отозвался Лир, шлепнул его еще раз. — Поэтому я вытрахаю из тебя все мысли, и мы сможем поспать. Вообще-то это было довольно обидно. Что Лир это все только ради сна затеял. Бриз ему так и сказал, даже обернулся, чтобы посмотреть расстроенным взглядом. Чтобы Лир понял, что неправ, и устыдился. Лир снова высокомерно вздернул бровь, добавил пару шлепков и сказал: — Десять ударов за то, что долго возишься. Лопаточкой, — она возникла у него прямо в руке. Бриз насупился: — Тебе меня не задобрить. Даже лопаточкой. В этот раз на ней не было звездочек, только имя: Лир. И оно бы отпечатывалось на коже Бриза при каждом ударе. — Двадцать. Быстрее, юный Бриз. Мое терпение не бесконечно. Бриз протяжно выдохнул, подумал о том, чтобы сказать «солнце», и встал, как Лир велел, только спросил глухо: — А если бы я не захотел, ты бы ушел? Лир вдруг мягко коснулся его волос, ласково, уверенно прошелся ладонью вниз — по шее, вдоль позвоночника по спине, и когда ответил, в голосе звучала улыбка: — Нет. Я остался бы тут, обнимать тебя и слушать страдательные вздохи. — Я не вздыхал, — буркнул Бриз. — А секс вообще не для того. Он не должен быть утешительным. Лир наклонился к нему, шершавая ткань мантии царапнула кожу, заставив задохнуться: — Разве мне нужен повод, мой красивый юный Бриз? Я хочу тебя, и ты принадлежишь мне. Я могу трахать тебя как угодно. Когда угодно. Например, прямо сейчас. Бриз тихо застонал, зажмурился, представляя это в красках. Все тело горело, хотелось большего, возбуждение кипело внутри, до дрожи. — Приготовься, я не стану тебя щадить, — пообещал ему Лир. Размахнулся, Бриз услышал свист рассекаемого воздуха, и захлебнулся криком. Первый же удар выбил из него воздух, обжег, и внутри взорвались боль и удовольствие, как вспышка. Бриз невольно дернулся, попытался подняться — сам не знал почему, он не хотел сбежать, даже не думал о том, чтобы все прекратить. Тело действовало само. — Раз, — шепнул ему Лир, жарко и доверительно, и жестко уткнул обратно в подушку. У Бриза из глаз брызнули слезы. — Еще девятнадцать. Бриз замотал головой: — Нет, нет, это слишком… Лир! Но ему не хотелось, чтобы тот останавливался. Новый шлепок стал ему ответом, хлестнул болью и жаром, и Бризу показалось, что он почувствовал, как отпечатываются буквы. — Два. Бриз содрогался, вскрикивал, комкал подушку в пальцах, чувствуя, как текут из глаз беспомощные слезы, и не мог до конца осознать, почему что-то настолько ужасное доставляло ему столько удовольствия. Лир досчитал до десяти, заставил Бриза подняться на колени и повернуть голову, поцеловал грубо и жадно, смягчил поцелуй только в самом конце. — Хороший мальчик, мой красивый юный Бриз. Только мой. Бриз содрогнулся, не прекращая поцелуй. Мысли уходили, утекали водой. Он знал, что в тот момент мог ни о чем не думать, ни о чем не волноваться. Просто быть, принадлежать Лиру. Возбуждение было невыносимым, кипело внутри, и до боли хотелось кончить. Бриз потянулся к члену, получить разрядку хотя бы так… Лир перехватил его руку. — Разве я тебе разрешал? Бриз почувствовал, что дрожит, слезы текли из-под зажмуренных век. — Мы еще не закончили, — интимно, как секрет сказал ему Лир. Он заставил его подняться, уткнул в стену, и Бриз прогнулся — почувствовал член Лира между своих ягодиц, твердый и обжигающе горячий. Представил его внутри, и тихо застонал. Лир взял его руки, положил на горящие огнем ягодицы и приказал: — Раскрой себя для меня. Касаться задницы было больно, но эта боль подстегивала удовольствие, усиливала возбуждение. Лир издевался, мучил его долго, растягивал пальцами, смазывал и готовил. И когда вошел — грубо, как хозяин, Бриз закричал. Лир у него внутри казался огромным, растягивал до предела. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… Толчки внутри сводили с ума, удовольствие вспыхивало, плавило изнутри, затапливало целиком. Казалось, Лир управляет этим пламенем. Он замедлялся всегда, когда Бриз готов был вот-вот кончить. Или задавал жесткий бескомпромиссный темп. Лир занимался сексом как зверь, как будто хотел пожрать Бриза без остатка, забрать себе целиком. Он отпустил контроль за собственной силой, и к коктейлю из возбуждения, жажды, боли добавился страх. Тот самый, от которого срывалось дыхание, который хотелось испытывать. Движения Лира становились быстрее, резче и глубже, он впился укусом в шею Бриза, словно хотел пометить его. И замер, изливаясь внутрь. Бриз услышал, словно со стороны тихое хныканье, не сразу понял, что оно его собственное. — Лир, я не могу… Лир! Лир медленно отстранился, вышел из него, и в голосе — низком, хриплом, прозвучала усмешка: — Я же сказал, мы не закончили. Бризу показалось, что он не выдержит, что сгорит заживо. — Не вздумай пролить ни капли, — жестко, спокойно велел ему Лир. Бриз невольно сжался, вскрикнул, когда понял о чем тот. А потом Лир неспешно взял его руки в свои, легко скользнул когтями по ладоням, и заставил упереться в стену. — Держись крепче, юный Бриз. Новый шлепок воспринимался болезненно острым, весь мир Бриза сузился до предвкушения, до страха и возбуждения. До удовольствия, которое прошивало каждую клетку тела разрядами. — Одиннадцать. Двенадцать. Он содрогался под шлепками, умолял сам не знал о чем. Пожалуйста, хватит. Пожалуйста, не останавливайся. Пожалуйста, забери меня себе. Лир забирал, и Бриз переставал принадлежать себе, наслаждался этим и знал, что может довериться. И когда Лир размахнулся в последний раз, когда боль и удовольствие накрыли оглушающей волной, Бриз не мог даже кричать — настолько острым, ошеломляющим был оргазм. *** Он пришел в себя от поцелуев, мягких, бережных. Знакомых. И Бриз невольно подался навстречу, наслаждаясь знакомым запахом. Мыслей не было, тело звенело от удовольствия, и немного саднила задница и место укуса на шее. — Мне с тобой хорошо, — шепнул ему Лир, сказал как секрет, который они оба знали. — Это нечестно, — так же тихо отозвался Бриз. — Из-за тебя я совсем не могу думать. — Не думай, — предложил Лир. В тот момент это казалось отличной идеей. Они лежали под одеялом из силы Лира — и горечь, страх потери, все внешние угрозы отступили. Больше не имели значения. Бриз понимал, что это не может длиться вечно и все равно цеплялся за мгновения радости, покоя. — Я так и не сделал Пушку подарок, — пожаловался он. — Был же в облаках, но все равно… От мысли, почему он сбежал в облака, болезненно кольнуло. Кажется, Лир все прочел по его лицу, попытался отвлечь — поцеловал, и это сработало. — Давай слетаем вместе, — Лир предложил, потом фыркнул и усмехнулся. — Не урони меня. Бриз открыл рот, чтобы спросить, о чем он. И вдруг осознал, что вокруг них сгустился туман. Когда он развеялся, вокруг были облака, свистел ветер, Бриз инстинктивно уцепился за воздух, и почувствовал вес Лира. Лира, который уже скользил вниз. — Л-лир? — Лови, — подмигнул тот. И рухнул вниз. Бриз рванулся за ним, обгоняя ветер, схватился за потоки воздуха изо всех сил, чтобы замедлить падение Лира. Тот смотрел на него, запрокинув лицо, смотрел без тени страха, и улыбался. Доверял. Так же полно, как Бриз ему раньше доверился. И когда рухнул в мягкую подушку наскоро сплетенных облаков, ни капли не удивился. — Лир! Предупреждать же надо, — Бриз подлетел, уцепился за его плечи для надежности, хотя облака держали хорошо, пусть он и уплотнил их наскоро. — А если бы я не поймал? Хотя Лир ведь мог перенестись, и у него была собственная сила, которую он мог бы использовать — создать летающую колесницу, например. Пусть и летала она так себе. — Ты бы поймал, — без капли сомнений сказал ему Лир. И от этого тепло разливалось внутри, согревало каждую клетку тела. Бриз схватил кусок облака размером с подушку, и сунул Лиру в лицо: — Все-таки ты слишком любишь пугать, — он помолчал и мстительно добавил. — Даже для Короля Ужаса. Я тоже могу тебя наказать в ответ. П-перегну через облако и… и отшлепаю… Бриз нервно сглотнул, когда увидел хищный взгляд Лира: — Вот как, юный Бриз? — Да, обязательно. Но как-нибудь в другой раз, — он смущенно кашлянул и добавил. — Мы здесь ради Пушка. Я должен ему подарок. Он долго думал, что же подарить — что вообще может. И идея пришла совершенно случайно, но чем больше Бриз о ней думал, тем больше она ему нравилась. И хорошо, что Лир был рядом. Это можно было использовать. — Что ты решил подарить? — со сдержанным любопытством спросил тот. Бриз широко улыбнулся, провернулся с ним в воздухе и сказал: — Я сплету ему колыбель из облаков.