Осколок Карна

*** Все замерло, и стало очень тихо, и показалось, что даже ветер припал к земле, постарался стать незаметнее. Ламмар улыбался и казался лишним — картинно идеальным посреди окружающего хаоса, будто кто-то вырезал его из картинки, из дворцового интерьера и вклеил, криво и неумело. Человек повернулся к нему, прищурился, разглядывая: — Я не дружу с духами, только использую. Ламмар рассмеялся беззаботно, красивым, переливчатым смехом. Лир следил за ним разгорающимися искрами глаз, и в его взгляде кипела ненависть. Жгучая, отчаянная злоба того, кого загнали в угол. Бриз бы сделал, что угодно, лишь бы Лиру никогда и ни на кого не приходилось так смотреть. Сила Карна шептала внутри: «Выпусти меня, мальчик. Выпусти, он древний и сильный, он сильнее вас всех. Но не меня, я смогу справиться». Бриз почти согласился. Был готов ответить да, но вдруг Ламмар исчез. Мелькнул золотой вспышкой и возник за спиной человека. Сжал горло Старшего когтями, и тот дернулся. Барьера, который его защищал, словно и не было. — Признайся, мой Король Ужаса, — доверительно, мягко шепнул Ламмар Лиру, — ты ждал от меня предательства. Но вот он я. Снова тебя спасаю. Старший попытался ударить его, что-то сверкнуло в ладони, что-то жгучее, пропитанное магией смерти, но Ламмар только отмахнулся играючи, раздавил человеку руку, беззаботно и походя. Лир заставил себя выпрямиться во весь рост, перехватил ошейник единственной свободной рукой, не обращая внимания, что шипы разодрали ладонь. И выдавил: — Я тебя… не звал. Ламмар улыбнулся ему как ребенку, и это казалось жутким, как легко он удерживал Старшего, который мог справиться с Лиром, который контролировал стольких духов и столько принес зла. — Конечно, ты меня не звал. Но ты во мне нуждаешься. Только скажи, я убью человека, окажу тебе услугу. Я на твоей стороне, мой Король Ужаса. — Вы же… — тихо сказал Бриз и заставил себя повысить голос, отвлечь Ламмара на себя, чтобы выиграть для Лира время. — Вы же сами помогли Организации… когда-то. Вы только что назвали Старшего… другом. Ламмар пожал плечами, и даже этот простой жест был у него элегантным, эффектным. Красивым той жуткой красотой, от которой становилось не по себе. — Я многих называл друзьями, — он вдруг перестал улыбаться и скользнул по Лиру взглядом. Холодным, злым. — И только один раз всерьез. Злость пропала, как и появилась, сменилась улыбкой: — Ну же, Лир. Все можно решить так просто. Попроси и я помогу тебе. Не в первый раз, не в последний. Мне так мало надо взамен, сущую ерунду. Отдай мне своих духов. Бриз не понимал, почему Ламмар так на них зациклен — на тех, кого Лир освободил, кого оставил в своем Храме. — К чему это упрямство, мы оба знаем, что ты монстр. Что ты не хочешь никем править, что ты не хочешь ни за что отвечать. У тебя и без того хватает забот, — голос Ламмара был как отрава. Мягкий и приятный, но в его словах была гниль. И Бриз боялся, что ответит Лир, боялся даже оглянуться, посмотреть на духов, о которых шла речь. Они только-только освободились, они столько пережили, и после всего… Лир не мог их отдать. Только не так. Человек все пытался вырваться, извивался. Ламмар его просто удерживал, не пережимал горло, знал, что Старший все равно не вырвется, что бы ни делал. Была в этом затаенная, равнодушная жестокость — что Владыка позволял ему до конца прочувствовать беспомощность. И Бриз ничего не мог с собой поделать — какая-то его крохотная часть этому радовалась тому, что человек страдал от страха, от беспомощности так же, как и те, кого он убил, чьи жизни сломал. — Я жду, мой Король Ужаса, — ласково шепнул Ламмар, покачал головой. — Ты знаешь, что тебе нужно сказать. — Отпусти… его, — хрипло выдавил Лир. И Ламмар нахмурился, улыбка показалась приклеенной: — Я нужен тебе. Лир вдруг рассмеялся, и страх наполнил пространство вокруг, заставил Бриза задохнуться — сила Короля Ужаса словно заменила собой воздух, плотная, сметающая все на своем пути. Ламмар перестал улыбаться. Лир раскрошил в ладонях ошейник, шипы, цепи лопнули со звоном. Что было дальше Бриз не успел увидеть, просто в одно мгновение Лир исчез с белесым туманом, а в следующее погрузил руку в грудь Старшего как в масло, вырвал сердце одним неуловимым, равнодушным движением. Вырвал, глядя Ламмару в глаза, усмехаясь, скаля острые зубы. И когда заговорил, его голос расслоился на шепот и рычание: — Зачем ты мне, Ламмар? Ты никогда не был мне нужен. Человек умер быстрее, чем успел понять, что происходит. Труп обмяк, остался висеть как сломанная кукла между Лиром и Ламмаром. Они будто оба не заметили, смотрели глаза в глаза, и впервые, кажется, Бриз видел, что Ламмару страшно. Раны Лира затягивались прямо на глазах, быстро, так же быстро, как когда-то сам Ламмар залечил вырванное горло. — Я столько раз приходил тебе на помощь, мой монстр. Пришел и сегодня. — Ты пришел зря, — Лир отступил на шаг, разрывая контакт взглядов, брезгливо бросил сердце Старшего под ноги, отряхнул когти от крови. Ламмар покачал головой, заставил себя растянуть губы в улыбке, но сквозь нее проглядывало что-то безнадежное и жалкое: — Но я пришел. А ты всегда думал обо мне хуже, чем есть. Пока я не стал… еще хуже, чем ты думаешь. Бриз почувствовал в воздухе — намек на движение, что-то неуловимое, но знакомое… Души Старших пытались сбежать, ускользнуть в новое тело. И Бриз потянулся ветром инстинктивно — удержать, не дать исчезнуть, чтобы кошмар не повторился снова. Сила Ламмара вспыхнула золотом в воздухе, и тело осыпалось вниз золотистым песком. Тело… и души. Ламмар испепелил их все. Бриз сглотнул, не знал, что такое возможно. И не хотел в это верить. «Я мог бы так же», — шепнула ему сила Карна. — «Мы с тобой, вместе — смогли бы». Но так Бриз не хотел. Ламмар подошел к Лиру вплотную, коснулся ладонью щеки, ласково, мягко, оставляя след из золота: — Откуда у тебя столько сил, Лир? Почти как раньше, когда я тебя поймал. Откуда? Лир перехватил его запястье, с силой отвел ладонь от своего лица, скривил губы в усмешке: — Ты тоже всегда думал обо мне хуже, чем есть. Ламмар отступил на шаг, оглянулся по сторонам, и Бриз не знал, чего ждать. Показалось, что стоит моргнуть, и Ламмар бросится, уничтожит их всех. Или рассмеется и станет снова тем Владыкой, каким Бриз привык его видеть. Улыбчивым и беззаботным, неуязвимым. Монстром под красивой маской. — Да, я тебя недооценил. Тебя и твои амбиции. Я пришел помочь и оказался не нужен. Ненужность такое омерзительное чувство. Он вдруг резко развернулся, исчез и возник перед Бризом, коснулся шеи там, где Бриз чувствовал контракт. Лир тут же оказался рядом, отбросил ладонь Ламмара, сказал с угрозой, и в голос просочилось рычание: — Не трогай его. Ламмар отступил на шаг и прищурился: — Какой любопытный у тебя контракт. Старая магия. Интересно, кроме тебя и меня, ее хоть кто-нибудь помнит? — Твари помнят, — холодно отозвался Лир. — Может, слышал кто-то из людей. — О, это вряд ли. Иначе я нашел бы и убил их. Эта магия не для людей. У них свои договоры. Вот только зачем тебе привязывать к себе мальчишку? Контролировать его силу? Разве она чем-то тебе угрожает? Бриз почувствовал, как холодок страха прошелся внутри, невольно сжался, стараясь стать незаметнее, не привлекать к себе внимания. Ламмар не должен был узнать, понять про силу Карна. — Я просто хочу, чтобы он был только моим, — бесстрастно сказал Лир. — Принадлежал мне целиком. А это гарантия. Ламмар вдруг вздернул бровь: — Ты никогда не был собственником. И никогда не был ревнив. Ты презирал такие контракты, презирал безраздельную власть. Что над собой, что над другими. — У Лира… у Лира раньше не было меня, — нерешительно вмешался Бриз, невольно подался от Ламмара прочь. — Я же… я же ветер, вот он и боится меня упустить. — Ты и так делаешь слишком много глупостей. Было немного обидно это слышать, но Бриз не стал спорить, отозвался тихо: — Я улетал слишком часто. Вот Лир и решил… — Я изменился, — вдруг резко, как кнутом стегнул, сказал Лир. Сказал Ламмару, и Бриз рядом с ними чувствовал себя совсем крошечным, слабым. Незначительным. Ламмар улыбнулся: — Действительно. Лир, ты когда-нибудь думал — что, если бы мы не были нужны миру оба? Что, если бы я мог убить тебя, а ты меня? Что бы с нами стало. Лир потянул Бриза за собой, отвернулся от Ламмара — пренебрежительно, высокомерно, не боясь подставить спину. Бриз обернулся на Ламмара. Тот стоял неподвижно, и почему-то казался меньше, чем обычно. Больше не улыбался. — Ты не нужен миру, Ламмар, — не оборачиваясь, сказал вдруг Лир, и показалось, что Ламмар вздрогнул. — Миру нужен тот, кем ты когда-то был. Тот рассмеялся — непривычным смехом, громким и надломленным: — И тот, кем был ты? Но от нас ничего не осталось. Он говорил и растворялся в золоте, исчезал постепенно. Последней исчезла улыбка, и показалось, что она похожа на оскал. *** Когда Лир вернулся под своды Храма, он прошел в центр зала, не оборачиваясь. Бриз летел за ним, все время оглядываясь. С трудом верилось, что все закончилось так. Что с Организацией покончено. Сила людей, монстры и пелена сшитых вместе духов исчезли. Оставался только слабый запах смерти и крови. Бриз подхватил его ветром, швырнул прочь, подальше от Храма. Постарался сказать самому себе: Все. Уже все. Где-то оставался Говард и рядовые агенты, но большая часть Старших были мертвы. А остальных… остальных могли найти Адам с Кимом. Или кто-нибудь еще, лишь бы не Лир. — Он ушел? — хрипло спросил тот. — Да, — нерешительно отозвался Бриз. — Лир, он же… ты же сам почувствовал. Его сейчас нет. Лир вдруг покачнулся, уцепился когтями за край алтаря, но не устоял на ногах, сполз на пол. Бриз пытался удержать, но не хватило сил? — Лир! «Пап!» — к ним подскочил Пушок, перевел беспомощный взгляд с Лира на Бриза. На теле Лира расползались раны, раскрывались — те самые, которые он залечил. Он зашипел сквозь зубы, обессиленно прикрыл глаза: — Я в… порядке. Устал. Бриз трясущимися руками попытался зажать одну из ран. Почувствовал себя абсолютно беспомощным, бесполезным. — Лир, как тебе помочь? Я… я не знаю, как… — Шш, — слабо, тихо шепнул ему Лир. — Все будет… все будет хорошо. Мне надо… отдохнуть. Просто закрыть глаза… Но его раны будто становились все глубже, раскрывались, из них текла кровь. — Лир! Бриз не был уверен, что это поможет. Помнил, что бывает, если Лир теряет контроль. И боялся. Но этот страх и заставил его действовать. Он притянул Лира к себе, уткнул лицом себе в шею и сказал: — Ешь.