Осколок Карна

Предупреждение: триггерные моменты *** Лир зарычал, и Бриза пробило дрожью — сила Короля Ужаса впилась в него, вспыхнула страхом, и в тот же миг острые зубы впились в плечо. Боль прошила насквозь, вскипела внутри и выплеснулась криком. И Бриз был уверен, абсолютно убежден, что сейчас умрет. Сила Карна взвыла внутри — штормовым ветром, ураганом, попыталась вырваться, но ее удержала алая петля контракта. Бриз захлебнулся, впился в волосы Лира, подумал, как глупо, как невыносимо все заканчивается… О том, как Лиру будет больно, когда он придет в себя. О том, как страшно умирать. О том, что Пушок будет плакать, и может, никогда этого Лиру не простит. Эти мысли — пропитанные ужасом, безнадежные — пронеслись внутри, а потом Лир отпихнул Бриза от себя, зажмурился, тяжело дыша, сквозь хрипы в горле. Бриз рухнул на пол, не почувствовал удара, и накатила слабость. Ледяной, выстуживающий внутренности холод. — Безмозглый щенок! — рявкнул Лир, но голос звучал словно издалека, расслаивался на отдельные ноты. Лир вскинул руки, ленты тумана рванулись в стороны, и Бриз проследил взглядом, потому что не хватало сил даже голову повернуть — сила Лира впилась в духов рядом, в Калема. Крики взвились под своды Храма, зазвучали как жуткая музыка — на разные голоса. Лир зарычал сквозь зубы, замотал головой, и ленты отпустили жертв, направились к другим. «Он пытается… сдержаться», — подумал Бриз, судорожно выдохнул. Даже в таком состоянии, даже сорвавшись, Лир старался не убивать. Раны на его теле затягивались и открывались снова. Темная кровь испарялась белесым туманом, а глаза-угли разгорались все ярче. — Еще… — прохрипел Лир, повел взглядом по сторонам, как безумный, оскалился. — Еще… мне нужно… еще… Он отвесил себе оплеуху, не рассчитал и пропахал кожу когтями, но, кажется, это помогло ему прийти в себя на мгновение. Туман сгустился вокруг фигуры, и Бриз понял — Лир собирался переместиться, уйти куда-то. Он не знал почему, но знал, что нельзя его отпускать. Только не одного. Еще мгновение казалось, что не осталось сил, но он вдруг почувствовал — внутри, будто резервуар, бездонный, заполненный ветром и силой колодец. Бриз зачерпнул прежде, чем осознал, что делает. Ветер наполнил каждую клетку тела, и показалось, что зашипел что-то неразборчивое голос силы Карна. Бриз скользнул вперед по воздуху, потому что тело не слушалось, и кружилась голова, но нельзя было отпускать Лира одного, ни за что нельзя было отпускать его одного. Бриз не помнил, как оказался рядом, как уцепился за рукав мантии, белесый туман застил глаза. И когда развеялся, вокруг были не своды Храма. Оживленная человеческая улица. Лир запрокинул голову, вскинул руки, и его голос громыхнул над городом. *** Он звучал как крик и вой, расслаивался на рычание и грохот лавины, он стелился по земле белесой пеленой тумана, который щерился оскаленными пастями гончих, тянулся шипами и терниями. Сила Лира захлестнула все вокруг, в нее вплетались крики людей, звон бьющихся окон, скрежет металла, когда машины на улицах врезались друг в друга. А вокруг Лира стало неестественно тихо. Бриз цеплялся за рукав мантии и не мог ничего сказать. Было страшно, так страшно, что горло перехватывало. Лир смотрел вперед, невидящими, полыхающими глазами и тяжело дышал. Страх заполнял город, сводил людей с ума. Это было как в тюрьме, где Лир ел заключенных. Это было еще хуже. И Бриз теперь понимал, почему Лира заперли, почему оставили одного на двадцать лет. Король Ужаса. Бриз уже видел в нем монстра, видел в нем Лира. Впервые увидел его как силу, древнюю, неодолимую, жуткую силу. Силу старше этого города и всех человеческих городов. Силу, которая могла сожрать весь мир. Люди пытались спастись, бежали прочь, расталкивая друг друга, забывая обо всем — родители бросали детей, сбивали стариков на землю, и Бриз знал: если он это не остановит, то не остановит никто. Страх напитывал Лира, гончие ужаса пировали на телах тех, кто упал. И Бриз думал: это последнее. Это последнее, что я сделаю. Он притянул Лира к себе и поцеловал. Вдохнул в него ветер. Сфера Истины сказала: ветер может принести, что угодно. В этот раз ему нужно было не принести — вернуть. Вернуть Лира обратно. Бриз видел его перед собой. Видел его самодовольным и высокомерным. Видел его ехидным и снисходительным. Видел его удивленным и уязвимым. Видел его своим. И он его вернул. Лир захлебнулся криком, распахнул глаза, больно впился когтями в плечи Бриза — и наконец-то пришел в себя. «Хорошо», — подумал Бриз, чувствуя, как чернота застилает глаза. Хорошо. Лир смотрел на него беспомощно, растерянно. И хотелось попросить прощения, что все так вышло. Сказать столько всего на прощание. Сказать: Прости, что ухожу первым. Прости, что у нас не будет этих трех лет. Но не было сил. Не было ничего. Чернота захлестнула с головой, и все вокруг исчезло. *** Бриз чувствовал собственный пульс. Редкие удары сердца, медленные и слабые, отдавались внутри, как будто он был пустым. Что-то говорил голос у него в сознании, и в этом голосе звучал вой ветра, темного и злого. «Ты не умрешь, мальчик. Не умрешь, пока я не позволю». Слова будто проступали на изнанке кожи, жгли тысячей крохотных искр. Бриз не мог даже застонать. Чувствовал себя слабым и очень одиноким. Вокруг была чернота, и тишина. И только пульсация сердца. Но потом, постепенно пришло новое чувство — ветер, стремительный и какой-то колючий заполнял его изнутри, каждую клетку тела, будто вытеснял кровь, заменял ее силой. Боль утихала, рассеивалась чернота. И возвращалось ощущение Лира рядом, связи с ним, его присутствия. Бриз ощутил запах соли и старых книг, и открыл глаза. Он лежал головой у Лира на коленях, чувствовал, как пальцы осторожно касались его волос, приятно задевали кончиками когтей. Внизу простиралась пустая, разгромленная улица. Бриз не сразу сообразил, что они с Лиром были на крыше, и Лир сидел на самом краю. Молчал. Бриз поежился и подумал: было бы легче, если бы Лир злился. Если бы кричал, обвинял. Что угодно, только не это тяжелое, разочарованное молчание. Там на улице были разбитые машины, тела людей — похожие на сломанные куклы. Обломки и осколки, и больше всего это напоминало стихийное бедствие. Бриз самому себе казался тяжелым и очень слабым, но все равно заставил себя сказать: — Прости. Прости, что не мог иначе. Прости, что меня не хватило. Тебя накормить. Пальцы Лира на мгновение сжались в его волосах — резко, почти до боли — а потом отпустили. И почему-то сразу стало холоднее. — Я так хочу тебя защитить… — Бриз повернул голову, уткнулся лицом в бедро Лира, глаза защипало, и было стыдно за себя. — Я так хочу тебе помочь. Чтобы у нас все было хорошо. Но все ломается. Лир помедлил и снова погладил его по волосам. — Что нам делать? — спросил Бриз. — Я не знаю, — тихо и глухо отозвался Лир. Он казался таким усталым, сломанным в тот момент. И Бриз думал: я тебя таким сделал. Это все я. — Ты использовал силу Карна. Ты не выжил бы без нее, — Лир сказал это равнодушно, без осуждения. — И теперь она будет проявляться все чаще и чаще. Пока не поглотит тебя целиком. — Как надо было поступить? — Бриз стиснул в пальцах ткань его мантии, зажмурился на мгновение. — Я пытаюсь понять как правильно. И не вижу. И закончилось все этим. Изувеченным городом, смертями, разрухой. — Не было никакого правильного выбора, — глухо отозвался Лир. Бриз нащупал свободной рукой его руку, сплел пальцы. Тот помедлил и все же сжал его ладонь в своей. Было страшно спрашивать, и нужно, необходимо узнать: — Сколько тебе осталось? Лир фыркнул устало у него над головой: — Я не умираю, я просто сменю форму, юный Бриз. — Сколько? — с нажимом спросил тот. Сказал себе: я это приму. Сколько бы ни осталось. Лир помолчал, а потом сказал: — Четыре года. Бриз дернулся, вскинулся, потому что не мог до конца поверить, был готов… был готов к чему угодно, но не к этому. Лир смотрел на него холодным, усталым взглядом. И у Бриза слова застряли в горле. Что он мог сказать? Что это выход? Он только спросил: — Почему? Ты, ты был ранен. Твой срок… — Потому что потом я поглотил очень много страха, — равнодушно отозвался Лир. Он отпустил контроль на мгновение, и Бриз задохнулся: сила Лира придавила сверху, прижала, как бетонная плита, и показалось, одно присутствие Короля Ужаса способно раздавить, уничтожить. Потом давление пропало, как и появилось. — Я не умирал, — сказал вдруг Лир. — Я был ранен, и мне было больно. Но я бы выжил. Бриз отвел взгляд от разрухи на улице, захотел спрятаться: — А я… я заставил тебя сорваться, да? Этим людям в городе не обязательно было умирать. И Бриз ненавидел себя за предательские мысли: но они выиграли Лиру год. Еще один год вместе. — Ты не знал, — сказал тот. — Ты злишься? — спросил Бриз. Отчасти даже хотел, чтобы Лир разозлился. Чтобы наказал, пусть даже будет больно и страшно, но потом обязательно бы простил. — Нет, — отозвался Лир. Он злился в тот самый момент, когда едва не убил Бриза, когда только потерял контроль. А теперь словно выцвел, выгорел. И от него остался лишь пепел, тень его прежнего. — Я думал, что оставил это позади, — сказал он вдруг. — Разрушенные города, мертвые люди. Времена, когда я обжирался страхом, захлебывался им. И чем больше ел, тем голоднее становился. Еще, и еще, и еще. Пока в мире не останется ничего другого. Монстр, который сожрет солнце. — Ты не монстр, — сказал ему Бриз сквозь горечь. — Ты Лир. Мой Лир, — и попросил. — Вернись ко мне. Он знал, что Лир поймет. Но тот промолчал. Выпрямился и посмотрел вдаль. — Тебе нужно уходить, юный Бриз. Я перенесу тебя в Храм. Позаботься о… о Пушке. Бриз вздрогнул, замотал головой: — Нет! Нет, я никуда без тебя не уйду! Лир! Туман сгустился вокруг него, но Бриз уцепился за ветер, изо всех сил стиснул мантию Лира в пальцах, почувствовал, как его утягивает прочь, и ударил в ответ собственной силой. Он ни за что не собирался оставлять Лира одного. А потом что-то просвистело в воздухе, лопнуло со звоном. И туман отступил. Бриз все еще был на крыше, с Лиром. В руках тот держал обломок ошейника и зло улыбался: — Это начинает превращаться в традицию. Бриз медленно перевел взгляд с него на… Их было пятеро — духов в униформах Стражей. И они держали в руках оружие. Лир неторопливо поднялся, неспешно повел рукой в воздухе, и над ним как подобие жутковатого нимба возникли клинки. Белесые, похожие на заточенные кости. Воздух вокруг плавился и дрожал, и сила Короля Ужаса заставляла задыхаться. — Ты арестован за нападение на людей, — зло, дрожащим голосом сказал один из них. Бледный, перепуганный, и он наверняка понимал, что ничего не сможет сделать. — Вы… вы оба. Лир рассмеялся: — Узнаю Стражей. Ламмар не любит слишком умных. Но скажи мне, зачем вам мальчишка? Он не нападал на людей. Это же я. Все только я. Попроси меня повежливее, дух, и я сдамся сам. Или убью вас всех, я еще не решил. Он снова пытался защитить Бриза, снова брал вину на себя. Так и не понял, что от этого только хуже. — Я тоже, — громко и четко сказал Бриз, и ветер подхватил его слова. — Я тоже виноват. Не только Лир. И я никуда не уйду. Один из Стражей сделал шаг вперед, еще один — он шел по воздуху так же, как мог бы по земле — скривился. В глазах горела ненависть, и Бриз не понимал — почему, за что? Не узнавал его. — Осколок Карна, — зло выдохнул Страж, и только тогда Бриз вспомнил. Перед ним был напарник Калема, тот самый, который допрашивал Бриза, когда умерла девочка на перекрестке. Ленар Ридд, тот, кто отправил его к Сфере Истины. И смотрел он так, словно хотел сделать это снова.