***
— Апчхи! — это было неожиданно, Реборн вообще крайне редко чихал.***
Двадцать минут прошло за осмотром комнаты, и Скалл уже не знал что делать. В большинстве фильмов, которые он смотрел, персонажи умирали по собственной глупости, считая, что они круче похитителя. Нет, Скалл Де Морт, конечно, великолепен, но видимо и похититель не из простых людей и обосновался в этом особняке уже давно, так как под слоем обоев нашлось металлическое пламяпроводящее покрытие, которого раньше, — 20 лет назад — не было. Значит сломать стены, точно, не вариант. Хотелось на свободу, но вот природа похоже была против: небо уже как вторые сутки затянули тяжёлые грозовые тучи, вспышки молнии переодически озаряли пространство вокруг, в то время как ливень сплошной завесой скрывал за собой всё, что находилось дальше пятнадцати метров, а также просто невероятный ветер, срывающий с деревьев едва пожелтевшие листочки. По такой погоде ехать почти самоубийство, а без специального обмундирования — вообще верная смерть, особенно если за ним будет погоня. Даже лучшие в мире могут оступиться и никто не застрахован. Пламя не всегда сможет помочь, а бессмертие… не всесильно. За всё в этой жизни приходится платить, и за свою «особенность» каскадёр платит пониженным, едва ли не до нуля, порогом боли. Так что пока он может терпеть — он будет жить. Забавно что его ахилесовой пятой является боль, он не умрет от ранения, если только оно не будет черезчур болезненное. В день, когда Бермуда прошиб ему череп, Облако думал, что на этот раз точно умрёт, но нет — пронесло, впрочем как и всегда. Из размышлений его вырвал раскат грома, прокатившийся громким звуком по всей комнате. Тяжело вздохнув, Скалл отступил от окна на шаг, из-за стресса есть хотелось неимоверно, но неизвестность пугала. Вдруг за спиной, в коридоре, послышался еле слышный скрип и приглушённые звуки шагов. Каскадёр напряжённо замер, не решаясь повернуться назад и посмотреть, что происходит. Звук открывающейся двери заставил вздрогнуть всем телом и пустил мурашки по спине. Казалось, время замерло, Скалл отчётливо чувствовал на себе чужой взгляд, но шаги не вознообновились. Сделав глубокий вздох, Облако резко обернулся. Никого. Опять прозвучал тихий скрип и всё затихло. Облако кинулся к полуоткрытой двери, но к сожалению, или счастью, никого там не нашел. Только одинокий листик лежал на полу. Немного поколебавшись, каскадёр поднял его и поднёс к лицу, аккуратный почерк казался странно знакомым, но мысли, как песок сквозь пальцы, утекали в никуда, заменяясь новыми размышлениями. «Иди на кухню.» — коротко и лаконично, что не давало никакого эмоционального окраса ситуации, это сделало всё более страшным. Стоит ли ему идти? Голод снова напомнил о себе, но на этот раз слегка болезненным спазмом, от которого Облако поморщился. Всё-таки нужно идти, хуже, наверное, всё равно не будет. Да и куда уж хуже? Сделав глубокий вздох Скалл занёс ногу над порогом, но остановился. В коридоре было холоднее, чем у него в комнате, так что быстро подойдя в шкафу, Облако взял тёплые носки, надел серые пушистые тапочки, после чего вышел за дверь. Здоровье превыше всего, кто знает, есть ли здесь лекарства и что с ним будет, если он сляжет с лихорадкой и температурой. Ведь если Облако болел, то болел по полной, проходя все пять стадий принятия. Со вчерашнего вечера, атмосфера особняка приняла особо зловещую нотку и, даже, теплый свет ламп не давал ощущение уюта и защищённости, скорее наоборот, придавал ситуации неправильное настроение своей яркостью и неуместностью. Путь до кухни прошел в напряжённом молчании под пристальными объективами десятка камер. Кому вообще нужно столько камер?! В этом коридоре достаточно было бы двух, чтоб полностью просматривать местность, но здесь их шесть, ровно в три раза больше… Окна всё ещё были зарешетчаты и их невозможно было сломать чисто силой каскадёра, так как этот металл был Пламя проводящий, созданный Верде… знал ли учёный, что его изобретения будут использоваться так? Скалл постарался отбросить сейчас мысли о своём друге, ну он надеялся, что спустя столько лет и проведённого вместе времени, Верде считает его другом. Будут ли Аркобалено его искать? Или они подумают, что он опять поддался свои облачным инстинктам и укатил на месяц куда-нибудь в горы… Тогда когда остальные поймут, что что-то не так, будет ли он ещё жив? От осознания дальнейших перспектив в груди резко стало холодно и как-то пусто, казалось, что вскоре лёд дойдёт до самого сердца, лишая его жизни. Облако встряхнул головой и неловко приобнял себя за плечи, в отчаянной попытке прогнать внутренний холод и защитить себя от жестокой реальности. Кухня за прошедшее время почти не изменилась: такой же большой прямоугольный стол в центре, об углы которого так часто бился Колонелло, высоко повешенные шкафчики, с которых постоянно бесились Туман и Облако, кофемашина, купленная Реборном, после неудачных попыток Облака заварить нормальный кофе, глубоко лелеемая Лар вафельница, огромный холодильник, в котором каскадер однажды обнаружил голову в формалине (в тот день все проснулись резко и рано от оглушающего визга Облака) и духовка, с которой связан пожар (Фонгу никто больше никогда не доверял что-то печь). Вот только исчезла пыль и появились нормальные свежие продукты, что ввело Аркобалено Облака в ступор. «Зачем здесь это всё? Меня не будут морить голодом? А если всё отравлено…» — каскадёр тщательно проверил все продукты, старательно вспоминая уроки Верде о нахождении и распознавании ядов. На удивление ничего не было, по крайней мере Скалл очень на это надеялся. Он постоял минут десять на кухне, но ничего не произошло и никто не пришел. Голод снова напомнил о себе и Облаку не оставалось ничего, кроме как по быстрому сделать себе завтрак, надеясь, что его действия не вызовут недовольства надзирателя. Через минут семь небольшой омлет с помидорами и сыром был готов.***
— Эх, хотел бы я попробовать, — тоскливо протянул Реборн, потягивая двойной эспрессо, на завтрак он съел всего-лишь спагетти. К сожалению, Солнце не умеет готовить ничего, кроме разнообразных макарон. Оодако казалось презрительно фыркнул, отвернувшись к монитору, показывающему крупным планом запись камеры с кухни. Леон виновато отвёл глаза, не решаясь встретиться взглядом с осьминогом.***
Когда еда была съедена, а посуда помыта, Скалл неловко застыл посреди кухни, не зная, что делать дальше. Постояв так две минуты, он развернулся к двери. По центру висел листок бумаги, аккуратно прикреплённый на цветной скотч. Этой записки не было. Облако тихо и медленно приблизился к двери, после чего прислонился к ней пытаясь услышать хоть какие-то звуки. Ничего. Резко дёрнув ручку Скалл вскрикнул от боли, дверь оказалось заперта, а он чуть не вывихнул себе запястье. Аккуратно прижимая к себе повреждённую конечность, Облако сорвал записку. « Дорогой Скалл, Я хочу сыграть с тобой в одну игру…» На этих строчках Скалл замер. Зрачки судорожно сузились, а дыхание стало прерывистым. Теперь всё стало ясно — он здесь умрёт!!! Из глаз крупными каплями полились слёзы, а ничем не сдерживаемые рыдания отражались глухим эхом от стен.***
Реборн был в панике. Что опять не так?! Почему его Облако плачет из-за безобидного письма??? Может он поранился о бумагу? Киллер приблизился лицом к экрану, но пальцы каскадёра были абсолютно в порядке, ни капли крови. Так почему же он сейчас так горько проливает слёзы, будто его хотят убить? Сколько бы Солнце не думал, идей не было. Его трусливую любовь видимо могло расстроить абсолютно всё… Но оставлять это так было нельзя, всё-таки Скалл расплакался именно после прочтения письма, значит там было что-то, что вызвало его слёзы. Мужчина проанализировал всё письмо, но так и не нашел причину глубокой печали Облака. В голову пришла безумная, но вместе с тем вполне действенная идея. Телефон быстро оказался в руке и вот уже из динамиков звучат гудки. «Хииииии! Ре-Реборн?! Что-то случилось или т-» — Можно ли плакать из-за письма? — небрежно перебил парня мужчина, у Реборна не было времени выслушивать глупости, его Облако плачет, а он даже не может понять причину. «Э?» — Тсуна не мог подобрать слов. — Отвечай на вопрос, — начал раздражаться Реборн. Слёз каскадёра становилось всё больше, а громкость плача всё выше. Это причиняло боль. «А, да, прости. Ну, тут зависит от того, что было в письме.» Киллер, хоть и нехотя, но зачитал последний из сорока трёх черновых вариантов своего послания. На том конце провода воцарилась звенящая тишина. «Эм… Реборн?» — Да? — киллера несколько смутил настолько неверяще-пустой голос своего ученика. «Ты смотрел фильмы ужасов?» — вопрос был задан очень осторожно и с долей опаски. — Тсуна, я задал тебе чёткий вопрос на который хочу в скорейшем времени получить ответ. Какое отношение к нему имеет мои предпочтения в кинематографе? — с каждой минутой настроение летело к чертям. Его Облако перестало плакать, но вот эти горькие и тихие всхлипы заставляли чувствовать себя ужасно. Хотелось выйти и утешить его, но сейчас было ещё не время, он может сделать своей поспешностью только хуже. Размышления прервал возобновившийся голос ученика. «Есть такой фильм ужасов — «Пила». Там главный злодей произнёс ту же фразу, что есть у тебя в письме, а потом с главными персонажами начали происходить ужасные вещи. Видимо Скалл-кун смотрел этот фильм, и после прочтения твоего послания думает, что он умрёт в муках.» — … — красноречивое молчание стало ему ответом. Реборн об этом не подумал и не предусмотрел то, что Скалл просто обожал фильмы ужасов, даже не смотря на то, что потом не мог нормально спать. Мужчина перевёл взгляд на экран. Нужно срочно что-то делать. Ручка быстро оказалась в руках и Солнце судорожно начал писать объяснение данному недоразумению.