Любовь по умолчанию

— Стэнни, солнышко, ты где? — проворковали динамики. Стани́слав вздохнул, спихнул с себя тяжеленные лапы Спота, поднялся с дивана и пересел в компьютерное кресло. — Я на первой подводной, — проворчал он в микрофон. — И сколько раз тебе говорить, не называй меня этим девчачьим именем! — Ну, подумаешь! — фыркнула Кэнди. — А мне нравится, как сочетается: Кэнди и Стэнни… Стэнни и Кэнди… Кстати, ты еще помнишь про вечеринку акционеров? — С тобой забудешь, как же! Не понимаю, что ты так переживаешь. Это ведь вирт-вечеринка, никуда идти не надо. Надела костюм — и ты уже там. — Это ты не понимаешь! Виртуальное платье тоже нужно выбрать. И смокинг! — Ладно, ладно, убедила. — Ох, мой пупсик, что бы ты делал без меня, — самодовольно усмехнулась Кэнди. — Пока можешь погулять, я тебя вызову, когда будет пора выходить. И запиши себе где-то: три-один-семь-два. Это код твоего костюма для вечеринки. Твоя малышка о тебе позаботилась. Там все: рубашка, галстук, смокинг, часы, ботинки, все… — Что бы я делал без тебя… — передразнил невесту Стани́слав. — Лежал бы на своем дурацком древнем диване или торчал бы в вирте, — съязвила Кэнди, прежде чем отключиться. И в этом она была права. Именно так Стани́слав и провел последние полтора месяца. А перед этим ему сделали предложение, от которого он не смог отказаться. *** Кабинет был все тот же, а вот действующих лиц за дальним концом стола прибавилось. Стани́слав кивнул и сел на свое место. Он был готов к отказу, и уже думал о том, как будет прорываться к директору, или кто там главный в ЦИИ, валяться в ногах, умолять, упрашивать о рассрочке выплат… — Мистер Коэн? — окликнул его уже знакомый менеджер. — С вами хочет поговорить глава совета директоров мистер Чанг. Стани́слав кивнул, не понимая, в чем дело. Невысокий смуглый азиат в безупречном черном костюме встал и кивнул ему в ответ. — Думаю, нам стоит сменить обстановку. Они оказались в небольшой комнате, в уютных мягких креслах перед изящным камином. На столике между ними стояли напитки, лежали сигары. — Угощайтесь, мистер Коэн, — предложил Чанг. Стани́слав отрицательно покачал головой. Все эти разговоры наедине явно были неспроста, и его одолевали дурные предчувствия, которые оправдались, едва Чанг заговорил. — Мы решили не давать вам ссуды, — без обиняков начал он. — Тогда к чему все это? — вскочил Стани́слав. — Подождите, сядьте, — остановил его глава совета директоров. — Выслушайте меня до конца. Стани́слав нехотя опустился назад в кресло. — У нас к вам есть встречное предложение, — сказал Чанг, глядя не на Стани́слава, а в камин, где гудело пламя. — Мы хотим приобрести у вас вашу собственность: искусственного человека Мэтьюса Троя Саммерса, модель EMFAI 036791, серийный номер 0082. — Что? — это было так неожиданно, что Стани́слав снова вскочил и уставился на Чанга. — Вы не ослышались, — устало вздохнул тот. — Мы хотим купить его у вас. Не отказывайтесь сразу. Подумайте, взвесьте… Вы ведь уже поняли, что вам нигде не достать нужной суммы. ЦИИ не вернет его вам и не возместит стоимость. Они оставят его себе и используют для своих исследований. Вы ведь понимаете это? Наверное, да. Наверное, Стани́слав понимал это, но до последнего момента не допускал мысли о подобном варианте развития событий. — Я найду деньги! — воскликнул он. — Не найдете. И ваш Мэтт станет подопытным в лабораториях Центра. Он не умрет, его расчленят, разделят на органы, вынут мозг… Вы этого для него хотите? — А вам-то он зачем? — нарочито спокойно поинтересовался Стани́слав. — Я не могу ответить на ваш вопрос, — сказал мистер Чанг. — Но обещаю: он будет жив, здоров, и, думаю, вполне доволен своей жизнью. — Я смогу увидеть его? — Когда-нибудь, вполне вероятно, сможете… — Я не могу его продать, он не вещь, он живой человек! — Но вы ведь хотите, чтобы он оставался живым? И, что немаловажно, человеком… Это было уже чересчур. Стани́слав не выдержал и заорал, сам понимая, как глупо выглядит: — Это нечестно! — Это бизнес, мистер Коэн, — снисходительно усмехнулся Чанг. — В следующий раз обращайтесь с вашим имуществом бережно… — Он не имущество! — Хотите узнать, сколько мы за него предлагаем? — не обращая внимания на его крики, невозмутимо поинтересовался Чанг. — Я хочу, чтобы он был жив, — устало отмахнулся Стани́слав. — На остальное плевать. * * * О том, что он стал владельцем ноль целых четырех десятых процента акций «Эко-2» и океанической станции, Стани́слав узнал только через неделю, когда прибыло судно корпорации. Это было гораздо больше, чем стоил новый синтетик, но Стани́славу было все равно. Ему передали уже оформленные документы и посоветовали заключить договор на закупку водорослей, если он намерен сохранить действующую плантацию. Машинально, только чтобы отвязались, Стани́слав сделал все, что от него хотели. Он лишь отметил про себя, что эта девчонка, Дженнифер больше не работает на судне. Стани́слав надеялся, что Мэтт как-то свяжется с ним, хотя бы для того, чтобы забрать собак и свои вещи, и даст возможность все объяснить, но прошла неделя, а ничего не происходило. Стани́слав сам позвонил в ЦИИ, и там ему сказали, что Саммерса два дня назад забрал новый хозяин. Дать подробную информацию они отказались. Мэтт для него был окончательно потерян. Чтобы не ждать и не думать, Стани́слав развил бурную деятельность. Он вызвал ремонтную бригаду для восстановления тоннеля, заказал новые современные автоматы для обслуживания плантации, даже пригласил специалистов, чтобы провести полную модернизацию станции. Пока кругом сновали люди, Стани́слав мог не думать о своем предательстве. Он злился на тех, кто нарушает его покой и уединение, забывая о том, что сам же их и пригласил. Но работы закончились, и он снова остался один. Стани́слав пробовал отвлечься на вирт, но привычные развлечения почему-то не развлекали. В порно-чате ему сказали, что Эма тоже давно не было видно. С отчаянья Стани́слав даже по быстрому трахнулся с каким-то парнем, но это не дало ему ничего, кроме кратковременной разрядки и неприятного осадка на душе. А потом вдруг появилась Кэнди. Однажды утром она вошла на камбуз и, усевшись напротив, спросила с сияющей улыбкой: — Не предложишь мне кофе, Стэнни? Словно и не было этих двух лет. Нет, Стани́слав сразу понял, откуда она узнала. Секретарши всегда были самыми осведомленными людьми в любой корпорации. Они первыми узнавали обо всех новостях и сплетнях, и, порой, знали куда больше, чем служба безопасности. Так что неудивительно, что Кэнди быстро прослышала о свалившемся на ее бывшего богатстве. Но явиться вот так, без разговоров, без приглашения… Опешивший Стани́слав машинально щелкнул кнопкой кофеварки и спросил: — Что ты здесь делаешь? — Спасаю тебя от одиночества, глупенький! — прощебетала Кэнди. И Стани́слав не нашелся, что ей ответить. Она заняла большую светлую каюту на третьей палубе, которую Стани́слав планировал превратить в зимний сад, и потихоньку начала наводить на станции свои порядки. Сначала Кэнди его раздражала. Потом злила. Потом накатила апатия: пусть делает, все, что ей угодно. А потом Стани́слав подумал — а почему бы и нет? Своей безудержной тягой к светской жизни бывшая невеста напоминала Стани́славу мать. Только времена изменились, и сейчас Кэнди вполне хватало интернета, потому что почти все светские мероприятия проводились в вирте. Даже концерты и спектакли известных театров транслировались в сеть. И у Кэнди был поистине талант доставать приглашения и билеты на все самые престижные премьеры и вечеринки. Раньше, два года назад, когда они еще встречались, ее сдерживало только отсутствие средств. Ведь в вирте, как и в реальности, красивые платья, украшения, машины, даже изменения внешности стоят немало. Зато теперь, когда у Стани́слава появились действительно большие деньги, она могла не отказывать себе ни в чем. И вот у Стани́слава началась бурная виртуальная жизнь. Дня не проходило, чтобы они не побывали то на благотворительном аукционе, то на театральной премьере, то на вечеринке в закрытом клубе, то на вернисаже, то еще на каком-нибудь жутко престижном мероприятии. Не то чтобы Стани́слав был в восторге, но это позволяло убивать время, которого вдруг стало слишком много. Он практически переселился в каюту Мэтта и, если не сидел за компьютером, почти все время валялся вместе с собаками на диване и старательно ни о чем не думал. Периодически Кэнди пыталась вытягивать его на солнце — поплавать или позагорать на миниатюрном пляже, который после реконструкции появился на третьей палубе, но с недавних пор морской простор вызывал в Стани́славе не слишком приятные чувства. Он становился нервным и раздражительным, срывался на ни в чем не повинной девушке. Пару раз, поддавшись на ее уговоры, он выползал на усыпанную золотистым песком площадку, но созерцание моря быстро портило ему настроение. Глядя на искрящиеся под солнцем волны, он сразу вспоминал, как искал взглядом раненого Мэтта, как расплывалось в воде кровавое пятно… Стыд и злость на свое бессилие, бесплодные сожаления, тоска по тому, чего не случилось, и чего уже никогда не будет в его жизни, накатывали с новой силой. Естественно, Кэнди и не подозревала, что творится в его душе. Она приставала с какими-то бессмысленными разговорами, о чем-то спрашивала, а когда Стани́слав лишь огрызался в ответ и просил оставить его в покое, обижалась. Поэтому, вскоре Кэнди махнула на него рукой и позволила целые дни проводить в полумраке подводной палубы. Стани́слав сидел на мраморной балюстраде и смотрел вниз, на снующие по заливу парусные лодки, когда прозвучал вызов. Он так и не добрался до верха, до руин крепости, хотя частенько совершал прогулки по улицам этого маленького приморского городка, который когда-то показал ему Эм. Странно, но почему-то здесь он думал о Мэтте, а не о Эме. Иногда у него возникало ощущение, что вот сейчас он повернет за угол, или заглянет через забор, или войдет в темную таверну, или обернется… и встретит Мэтта. Он отлично понимал, что это невозможно, но ощущение не исчезало, и в погоне за призраком Стани́слав мог часами бродить по здешним улочкам и площадям. Вызывала, конечно, Кэнди. Стани́слав нехотя нажал кнопку и очутился в гостиной их виртуальной квартиры. — Солнышко, у тебя пять минут, — обернулась к нему Кэнди. Она перед зеркалом вставляла жемчужные серьги в свои маленькие красивые ушки. Шикарное розовое платье, словно сделанное из настоящего перламутра, переливалось, подчеркивая ее точеную фигурку. — Восхитительно выглядишь, — похвалил Стани́слав. — Надеюсь, этот наряд не был последним гвоздем в крышке моего финансового гроба. — Нет, милый, — ухмыльнулась Кэнди. — У тебя на счету по-прежнему неприлично много денег. Поторопись уже. Код помнишь? — Помню, помню, — отмахнулся Стани́слав и отправился в гардеробную. * * * Для разнообразия, приглашение на эту вечеринку получил Стани́слав, а не Кэнди. В этом году корпорация «Эко-2» праздновала какой-то юбилей, по этому поводу и было устроено пышное празднество, на которое пригласили всех, кто владел более чем одной десятой процента акций. К удивлению Стани́слава, ожидавшего увидеть многотысячную толпу, там оказалось не более нескольких сотен гостей. Основная часть акций находилась во владении членов совета директоров, а на долю мелких акционеров приходилось всего лишь около десяти процентов. Поэтому вечеринку можно было считать почти камерной. По последней виртуальной моде, место было выбрано весьма экзотическое: фантастический дворец высоко в горах. Гости прибывали на плывущих по воздуху огромных лепестках. Подлетая, они имели возможность полюбоваться на живописный водопад и за́мок, чудом держащийся на скалистых уступах, весь будто состоящий из изящных резных башенок и ажурных переходов. Лепестки плавно опускались на широкий балкон, с которого открывался восхитительный вид на затянутую туманной дымкой долину. Девушки в ярких сари дарили гостям цветочные гирлянды и приглашали пройти в зал: неожиданно просторное помещение, со стенами и потолком, сплошь покрытыми пестрыми с позолотой, псевдоиндийскими фресками. Виртуальный мир такой богатой, детальной проработки могла себе позволить далеко не всякая, хотя бы и очень крупная, корпорация. Стани́слав скрипнул зубами от злости. Один только лепесток наверняка стоил больше той суммы, которую Эко отказалась ему ссудить. Но для них пустить пыль в глаза паре сотен человек виртуальными красотами было важнее, чем реально помочь одному, конкретному. Ужасно захотелось сделать корпорации какую-нибудь гадость, но Стани́слав прекрасно понимал, что у него ничего не получится. И от этого стало только обиднее. Он уже собрался развернуться и слинять, но Кэнди словно почуяла что-то и схватила его за рукав. — Куда? — прошипела она и улыбнулась, чуть наклоняя голову, пока девушка-индианка надевала ей на шею гирлянду из цветков белого жасмина. — Пойдем внутрь, и веди себя прилично. Стани́слав вздохнул и взял себя в руки. Они прошли в зал. Там Кэнди быстро сориентировалась, обнаружила знакомых и затерялась в толпе. А Стани́слав взял бокал шампанского и укрылся в тени резной каменной колоннады. Он был еще трезв, и желания общаться с людьми пока не испытывал. Медленно потягивая холодное шампанское и глазея на гостей. Даже за месяц бурной светской жизни в компании Кэнди, он не привык к виртуальному шику. Дамы словно соревновались в эксцентричности своих нарядов. Тут были и платья сплошь из драгоценных камней, и юбки из павлиньих перьев, и нечто, больше похожее на воздушную пену, чем на одежду, и вполне традиционные бальные платья с длинными шлейфами… Самое приятное — все женщины в вирте были красивы. Мужчины не так гнались за внешней привлекательностью, но и они старались блеснуть бриллиантовыми запонками и булавками для галстуков, а не лысиной. Стани́слав развлекался тем, что пытался угадать, кто и насколько сильно изменил свою настоящую внешность для этой вечеринки. Он оценивающе разглядывал шевелюры проходящих мимо мужчин, и вдруг его сердце пропустило удар. Одна не слишком тщательно причесанная каштановая макушка возвышалась над толпой. Замерев, Стани́слав подождал, когда мужчина обернется. Он не мог поверить — это действительно был Мэтт. Стани́слав подавил первый порыв: бежать к нему, расталкивая людей, ухватить за рукав, утащить подальше и постараться, наконец, объясниться. Вряд ли у Мэтта было желание с ним общаться. Стани́слав сделал шаг назад, в тень колонны, продолжая жадно следить за Мэттом и выжидая, когда появится удобный момент, чтобы поговорить.