Плохие новости

Значки в поддержку Диггори распространялись между студентами с невероятной скоростью. Драко поправил мантию и нажал на лицо Седрика — вместо него появилась зеленая надпись «Невилл Долгопупс — вонючка». — Мило. Не хочу его надевать, но, пожалуй, добавлю в скрапбук. — Конечно. — Малфой закатил глаза, но протянул мне парочку. — Мы с отцом поспорили сколько он продержится. Отец говорит, что не больше пяти минут, но я даю ему десять. — Щедро с твоей стороны. — Ты знаешь каким будет первое испытание? — Драконы. — Нужно было ставить меньше. — Или он нас всех удивит. Драко на это только рассмеялся. Честно говоря, меня тоже мучила неуверенность, которая только укрепилась во время совместного сбора водорослей. Я почти сомневался, что Невилл сможет просто дожить до испытания без ментального срыва, а потом еще и выйти на арену. — Поразительно! — резко разогнувшийся Долгопупс забрызгал меня мокрой грязью. — Нет ли в этой твоей новой книжке какого-нибудь рецепта по обезвреживанию дракона? — Пока не знаю, там осталось много страниц. Ботинки медленно засасывало в ил, и я, пытаясь справиться с неожиданной паникой, выскочил на берег. — Наверное, тебе все же стоит читать ее побыстрее. Я тоже что-нибудь поищу. Зелье удачи? — Оно запрещено, Гарри. И участники проверяются. Наверное, нужно было найти более простое решение. Как было с самим Гарри Поттером — метла и акцио. Я оглядел Долгопупса еще раз. Комар сидел на его согнутой спине в узком пространстве между задравшейся рубашкой и рыбацкими штанами, медленно высасывая кровь. Я направил палочку на насекомое и резко увеличил давление в его покрасневшем брюшке. Кровавый взрыв испортил гриффиндорскую форму. У людей умнее меня должны быть идеи получше. Комната Аластора Грюма была защищена заклинанием-сигнализацией. Тело почувствовало, как она сработала несколько раз, пока я шел к сундуку. Я приложил ухо к замку, но звука не было. Я пнул деревянный бок каблуком — ящик как будто захрипел, но разобрать какие-то отдельные звуки не вышло. Грюм ворвался внутрь, хлопнув дверью о стену. Я вздрогнул от звука, несмотря на то, что услышал его шаги заранее. Мое тело резко дернуло, вслед за сильной рукой, которая прижала меня к столу и начала душить. — Это очень грубо, сэр. — Прохрипел я. — Что ты здесь вынюхиваешь, Поттер? — Я пришел за советом, сэр, ничего больше. — Неужели? — он отступил от меня на пару шагов, но глаз продолжал крутится, перескакивая с меня на сундук, двери, стол. — И какой же совет тебе требуется? — Что мне говорить Северусу, когда он спросит о пропавших ингредиентах для оборотного зелья? — Не имею понятия, разбирайся со своими кражами сам, Гарри. — А невыносимому привидению, когда она спросит о варящемся котле в туалете? — Гарри. — Барти. — Не смей… — он закачал головой и начал ходить кругами. — Ты лезешь не в свое дело. — А вы ничего не рассказываете! Как ты думаешь Невилл победит дракона? Как, вообще, кому-то могла прийти в голову эта идея?! Он только и делает, что переживает, собирает водоросли и, наверняка, плачет в подушку от страха и одиночества. Я бы так и делал! — Чаю? — Виски. — Тебе пятнадцать, Гарри. — Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. — Я достану мое любимое печенье. Печенье и правда было вкусным, я записал его название на листок и спрятал в внутреннем кармане мантии. Наверное, меня успокаивало наличие уверенного взрослого рядом. — Очень заметно, что ты волнуешься о сундуке. — Из моего рта посыпались крошки непережеванной сладости. — Как у тебя получилось поймать Грюма? — Опыт. — Волшебник сконцентрировался на мне. — Тебе нужно будет помочь другу. В одной из книг, которые я ему дал есть успокаивающая трава. Сушеной ее добавляют в подушки для глубокого сна, но если пропитать настойкой белены, а потом сжечь большое количество, то можно обезвредить и дракона. — И убить половину зрителей? — Ветряной Сглаз, направит пары в нужное место. Я покачался на стуле. Прислушался к ощущениям. Звучало, как план. Ветряной Сглаз мы проходили в прошлом году, Невилл должен справится. А подготовить настойку и пропитать траву можно в лаборатории Северуса — там будет наиболее безопасно. — Ладно, — я допил чай и встал. — Это выполнимо. — Замечательно, — Грюм расплылся в кривой улыбке. — Обещаю быть осторожнее с зельем. Оставшийся вечер и еще несколько после я, Гермиона и Невилл штрудиовали рекомендации Барти, чтобы найти нужное растение и с облегченным вздохом показать его друзьям. На выходные мы запланировали поход в Запретный Лес и ограбление хогвартсовских теплиц. Я даже не попытался скрыть от Снейпа использование его оборудования и запасов в личных целях. Северус подошел ко мне, скривил лицо, цокнул и посоветовал сменить защитную маску для лица. «Этот яд легко обнаруживается, Поттер, и я, не сомневайтесь в этом, обязательно скажу кто его готовил, когда меня об этом спросят мракоборцы», — протянул зельевар, помогая устанавливать купол. Я сомневался — он уже многое мне простил. В палатке для чемпионов перед первым испытанием я навис над Долгопупсом. «У тебя все получится, Невилл. Мы репетировали — и у тебя отлично выходило», — я приукрашивал. На самом деле, заклинания Долгопупса срабатывали через раз и в недостаточную силу. Настоявшаяся трава была спрятана в моем кармане, из которого гриффиндорец должен был ее призвать с помощью Акцио, а потом суметь воспользоваться Заклинанием Воздуха. Сложное волшебство, уровня других чемпионов, для Невилла было в слепой недосягаемости. Я вышел из палатки до колдографии Риты с «юношеской любовью». Рон и Чарли заняли для меня и Гермионы места, и мне хотелось пораньше на них оказаться. Близнецы обняли меня за плечи и почти пропели: “ На кого ты ставишь, Гарри?». Слишком частые победы вызывают подозрения, и я снова поставил на Флер. Чарли на это удивился, но я добавил: «О, она замечательная, ты сам увидишь». Диггори, Делакур и Крам сразились первыми, как и должны были. Я никогда не видел до этого Драконов так близко, и реальность оказалась ярче описаний. Я заволновался за Невилла сильнее и начал кусать пальцы. Долгопупс, нелепо озираясь на площадку и зрителей, запнулся о камень. Дракониха громко хлопнула крыльями и зашипела, стуча хвостом. Трибуны радовались неловкости гриффиндорца, они свистели и фукали, стучали шумелками и смеялись. Я наклонился далеко вперед и закричал: «Невилл, двигайся!». Долгопупс вздрогнул и в последний момент нырнул за камень — огонь подплавил воротник и волосы на затылке. По крайней мере, теперь ему придется подстричься, раз уж половина студентов отказалась делать это добровольно. Его руки дрожали, а палочка несколько раз почти падала. Он направил кончик в мою сторону, и крикнул: «Акцио, настойка!». Склянка несколько раз покрутилась в моем кармане, но силы чар не хватило. Невилл посмотрел на меня с новым ужасом — тяжелый хвост чудовища разбил камни недалеко от убежища Долгопупса. Он был слишком далеко, если сможет подобраться ближе к моему месту, то призвать настойку будет легче. Гриффиндорец перебрался за другой камень, когда дракониха уже разинула пасть. Тяжелые крылья подняли существо в воздух, цепь зазвенела, царапая декорации. Тело Невилла с пугающей легкостью оказалось поднято носом ящера и отброшено дальше от гнезда. Зрители с шумом вздохнули. Долгопупс спешно перевернулся на спину и сполз в расщелину между камнями. Я попытался сорваться в сторону Невилла, подбежать ближе, чтобы упростить ему работу, но крупная рука Чарли, покрытая веснушками и шрамами, схватила меня за локоть.Плащ Невилла иногда мелькал на противоположной стороне арены. Я вертел головой и тяжело дышал. Дракониха выдохнула пламя и Долгопупсу пришлось выпрыгнуть на открытую площадку, огонь снова задел одежду. Гриффиндорец приближался ко мне. Он опять попытался использовать Акцио, и склянка запрыгала, вырываясь из кармана, но этого все равно не хватило. Невилл перебежками пробирался между камней, держась как можно дальше от центра, гнезда и раздражающей дракониху цепи. Долгопупс забрался на особо крупный булыжник, направил палочку вверх и крикнул: «Акцио!» Склянка вылетела из кармана и больно врезалась в мой подбородок. Я сразу же заморозил галстук и приложил его к лицу. Гриффиндорец удачно бросил настойку в дракониху, и она выдохнула пламя, плавя стекло. На землю трава упала уже тлеющей. Невиллу пришлось ждать, уворачиваясь от ударов хвоста, пока дым от растения наберется достаточной силы, но Ветряной Сглаз вышел с первого раза. Дракониха зачихала и завертела головой, ее рев стал глуше, а ноги непослушными. Она оступилась и упала с насеста вниз головой. Скуление заставило меня скривиться. Долгопупс еще несколько минут оставался в укрытии, но потом, осмелев, выполз. Он постоянно оглядывался на ящерицу, но все же дошел до центра арены. Мгновением позже золотое яйцо было в его руках. Я закричал. И Уизли тоже, и Гермиона, и другие студенты. Обзывательства теперь разбавлялись поддержкой. Я обнимал Грейнджер и Рона, и мы смеялись от пережитого волнения. На вышедшего с арены Невилла мы упали склеенным клубком рук и ног, который не мог справиться с восторгом. Близнецы Уизли подняли его на плечи. Когда яйцо прошло по рукам других студентов, оно оказалось у меня. На боках были выгравированы домики, крыши, словно висящие в воздухе, и человечки в самом низу — кружочки с хвостиками-запятыми. Видел ли я их потому, что знал, что должен был увидеть? В любом случае, сам бы я отгадать эту загадку не смог. Я протянул яйцо Долгопупсу: «Ну же, Невилл, открой». В следующую секунду Невилл упал на землю, пытаясь закрыть подсказку обратно. Все студенты, и близнецы, на плечах которых все еще сидел гриффиндорец, в том числе, резко согнулись и зажали уши руками — скрипучий низкий визг разрывал барабанные перепонки. Даже когда звук прекратился, в теле осталось неприятное ощущение, а на коже холодные мурашки. В когтевранскую спальню удалось подняться только поздно ночью. Я удачно прошел мимо старост и дежуривших преподавателей, укрывшись мантией-невидимкой. В нагрудном кармане лежала записка от Блэка, который просил связаться с ним через камин. Я думал о том, что скажу ему и что мне самому хотелось бы от него услышать. Я спрятал болевшую голову под подушкой и попытался сосредоточиться на лавандовом запахе чистой постели. В первую очередь я всегда чувствовал ноги. Ступням было холодно и немного тесно в новых ботинках. Иногда я думал об Этом Дне. Но все было так странно, что почти бесполезно. Единственное, что я понял достаточно точно — это то, что Та Самая модель Цивика еще не вышла. И мне, наверное, стоило вложиться в акции каких-нибудь магловских компаний — неволшебные доллары и фунты обменивались по очень выгодному фиксированному курсу в галлеоны. Бледная рука протянулась к радио и сменила волну: «А теперь о погоде. На город с моря надвигается холодный циклон. К вечеру температура понизиться на пять-семь градусов, ожидается порывистый ветер и сильный дождь…» Женский голос не успел закончить фразу, как Волан-де-Морт переключил дальше: “ Не мечтал ли ты видеть каждую секунду моей жизни? И тебе бы не пришлось ни в чем сомневаться (1)». Я не мог оторвать взгляд от длинного пальца с мертвым ногтем, нажимающего на кнопку для прослушивания пропущенных сообщений: «Привет, дорогой, я не могу до тебя дозвониться. Перезвони, пожалуйста…» В этот раз звук выключил уже я. — Мой Лорд, — я повернулся к Волан-де-Морту. Настоящему Волан-де-Морту, который сидел рядом со мной в тонущей машине. — Поттер, Барти признался мне, что ты разгадал его тайну, — он провел рукой по голой голове. — Знаешь, я заметил тебя еще на первом курсе. Мальчик, подающий надежды. — Благодарю, Мой Лорд, за столь лестную оценку. — Мы с тобой связаны, сильнее, чем мне бы хотелось. Ты догадываешься как, Гарри? — его голос, низкий и шипящий, контролировал сознание, в спине накапливался электрический ток, голова сама склонялась. — Мой шрам, Мой Лорд? — Да-а, Гарри, — он почти улыбнулся, — твоя мать сделала тебе дорогой подарок. Волан-де-Морт отвернулся и открыл дверь, легко потянув за ручку. Мне в голову никогда это не приходило — открыть дверь. За окнами всегда была темнота и речное дно, а волшебник просто потянул за ручку и вышел. Я сделал то же самое. Ноздри зажгло и глаза заслезились, но я смог проморгаться и обернулся туда, где должен был быть Темный Лорд. Машины уже не было, только кладбище. — Это могила моего отца. Я сам убил его. — Это было приятно? — Да. — Что же, мне этого уже не испытать. Волан-де-Морт обернулся и чуть склонил голову, разглядывая меня. Наши разговоры шли по тем же кругам, что и с его крестражами — осколки неплохо отражали суть. Но теперь это была не игра с приятным адреналином. Это было хождение по краю, от которого зависело слишком многое. Благо, я уже знал правильные ответы. — Ты хотел бы убить своего отца, Гарри? — Я хотел бы больше походить на вас, Мой Лорд. Он, довольный моим ответом, протянул кисть, и я поцеловал ее. На губах осталось ощущение сырого мяса. Утром в раковину я в первый раз выплюнул водоросли, пропитавшиеся кровью. Зелье Снейпа вновь стало симпатичной идеей, и мне пришлось ударить себя по рукам, когда те уже откупорили флакон. До святочного бала оставалось меньше месяца, и я, ободренный разговором с Блэком, в котором он предупреждал о врагах внутри, врагах снаружи, и обязательном навыке танцевать, собрался с Малфоем за новым костюмом. Я рассказал Сириусу про последние сны, сказал, что вокруг Темного Лорда собираются слуги — этого ему хватило, чтобы не задавать новых вопросов и осудить меня за дружбу с Драко. Малфой, выслушав про наши перешептывания через угли и страх быть пойманными, посоветовал купить телефон и показал свою Нокиа. Я подержал ее в руках. Тяжелый кирпич с кнопками вызывал у меня только улыбку, поэтому я рассказал ему о международных звонках и роуминге. — Кого ты пригласил, как пару? — Малфой отвлекся от выбора галстука. — Падму Патил. — Я думал это будет Забини. — Нет, конечно, мне пока дорога моя жизнь. Кого пригласишь ты? — Панси? — Ха! — Ой, замолчи, — он закатил глаза. — Разве у тебя нет кого-то еще на примете? Драко пожал плечами. Ему очень шел новый костюм и грустное бледное лицо. Я улыбнулся и подошел к нему, чтобы приложить к груди несколько платков. Ему будет полезно немного разочароваться в близких друзьях перед тем, как Патил познакомят его с младшей Гринграсс. Парочка чистокровных расистов — прямо как породистые мопсы. — Как дома? — Много сов. Я кивнул, соглашаясь. Так и должно было быть — волнение охватывало все больше людей, и многие из них помнили об особом положении Малфоев. Хозяйка салона подогнала под меня размер темно-синего костюма с бронзовыми пуговицами — я собирался быть когтевранцем настолько, на сколько это было возможно. Малфой решил, что ему нужна жилетка по индивидуальному дизайну, для которой пришлось бы вернуться в салон через несколько дней, и теперь оформлял заявку — небольшой квиточек с пляшущими нитками, залогом и датой. Перед тем, как вернуться в Хогвартс, я зашел в дом Блэков: поменял книги в домашней библиотеке, наругал Кричера, стелящегося перед чистокровным Драко, и забрал несколько вещей для Сириуса. Большой камин в гостинной открыл лицо крестного почти что в высоком разрешении. Я показал костюм, покрутившись перед Блэком, а туфли мне пришлось доставать из коробки и подносить опасно близко к углям. — Драко говорит, что у Малфоев много входящих писем. — Ты думаешь они собираются у них? — Я думаю, у них нет достаточной определенности. Каркаров постоянно пытается перешептываться с Северусом. Кажется, того это только раздражает. — Они оба Пожиратели Смерти, Гарри. Они не бывают бывшими. Драко прилежно прождал меня в одной из спален, пока я не пришел за ним — обратно мы вернулись на поезде ровно перед отбоем. За две недели до бала гриффиндорцы ждали меня на берегу озера, к которому я спешил, переполняемый иррациональным раздражением. Виктор Крам совершал утреннюю пробежку, сопровождаемый групкой особенно преданных фанаток и фанатов. — Нет, он еще и бегает десять километров каждое утро! Что с ним не так? — я всплеснул руками, не до конца понимая что именно меня так расстроило. — Не знаю, — чуть покрасневшая Гермиона пожала плечами и поправила волосы. — Я видел как вы разговаривали, — я присел к ней ближе и заглянул в лицо. — И стояли очень близко, — я заиграл бровями. — О чем ты? — Рон отвлекся от злобного разглядывания спины Крама. — Да так. Флер Делакур пойдет на бал с Роджером Дэвисом. Он хвастался на вчерашней тренировке. — А у нас никого, — Рон нахмурился. — У тебя никого, — поправил его я. — Да почему они все ходят группами? Нельзя же пригласить всех вместе. Такими темпами я один останусь без девчонки. — Не удивлюсь, если так и будет, — я захихикал. — Погоди, Гермиона, ты же тоже девчонка. Одно дело когда парень приходит один, но… — Если ты скажешь «девчонка» еще один раз, я тебя ударю, — я перебил его, пока он не успел сказать что-то совсем уж мерзкое. — Меня уже пригласили. — Грейнджер резко поднялась на ноги и начала собираться. — И, между прочим, я ответила «да»! Гермиона засовывала книжки в сумку уже по дороге к замку. Я поспешил за ней — на ссору с Роном мне было все равно, а с Грейнджер еще делать совместный проект по рунам. На сами танцы я пришел заранее, чтобы обойти большой зал по кругу. Грюм, увидев меня, заглядывающий в углы и за колонны улыбнулся и похромал ближе: «Если ты ищешь где спрятать огневиски, то лучше всего в этой нише». Я поблагодарил его, но на самом деле меня интересовали отслеживающие заклинания и ловушки, чтобы успокоить собственную навязчивую тревожность. Кажется, Барти нравилось происходящее так же сильно, как и студентам. Мне пришлось вернуться в спальню, чтобы встретить Патил. Красивая, звенящая украшениями и пахнущая благовониями она спускалась по лестнице, придерживая традиционное платье. Я взял ее за руку и поцеловал в щеку: «Кажется, мне нужно искусственное дыхание, ведь при каждом взгляде на тебя у меня выбивает дух». Падма рассмеялась и прижалась ко мне сильнее. — Если в середине вечера ты бросишь меня, чтобы сбежать целоваться с Блейзом, я тебя никогда не прощу. — Обещаю, этого не случится, но мне все же придется отойти на несколько минут. Предлагаю в это время потанцевать с кем-нибудь из шармбатонцев. Всю дорогу до большого зала мы вспоминали французких студентов и выстраивали их рейтинг по привлекательности. Наши вкусы совершенно не совпадали, но Флер уверенно стояла на первом месте в любом случае. Я понял, что Рон в ужасном настроении еще до того, как увидел его самого — лицо Парвати красноречиво выражало сожаление о согласии стать его парой. — Выглядишь замечательно! — я попытался немного ее подбодрить, но на этих словах из двери вышел Рон, — оу. — Эти танцы — дурацкая идея. — Конечно, — я направил на него палочку. Костюм, очевидно, уже подвергся бытовой магии — на нем стало меньше рюшей, а длина брюк стала почти подходящей, но колдовавшему не хватило мастерства. — Вот так, — я освежил ткань, убрал кружева, удлинил рукава, упрочил локти, немного изменил оттенок рубашки и форму воротничка — Да, так лучше. И ваши наряды в одной цветовой гамме! Очень мило. — Да, просто очаровательно, — Падма убедительно закивала головой — Убейте меня, — Уизли закатил глаза. — На, — я вытащил из внутреннего кармана фляжку с огневиски, — выпей и не порть нам настроение. Рон с сомнением сделал несколько неглубоких глотков, скривился и протянул напиток мне, но руку перехватила Парвати, и выпила почти всю фляжку залпом. «Ей это понадобится», — прошептала Падма мне на ухо, когда Рон отошел чуть вперед, таща Парвати за собой. Я в этом не сомневался. После выступления «Ведуний», мы вернулись к уныло сидящему Уизли. Парвати еще за полчаса до этого забрала остатки моего алкоголя и теперь флиртовала с шармбатонцем, присевшим недалеко от их стола. Виктор поцеловал руку Гермионы перед тем как выйти из зала с несколькими другими студентами Дурмстранга. Покрасневшая Грейнджер приложила руки к щекам, а потом заметила нас. — Жарко тут, правда? — неловко сказала она, сев на соседний с Уизли стул. — Здесь или рядом с Виктором Крамом? — я подмигнул. — Гарри, — она рассмеялась. — Он из Дурмстранга! Ты якшаешься с нашим врагом! — Рон повысил голос — Цель турнира — это международная дружба, — ей было неприятно. — О, у него на уме точно не только дружба! Этого оказалось достаточно, чтобы Грейнджер встала, развернулась и ушла, не оглядываясь. «Отдохни один, приятель. Это было грубо с твоей стороны», — я и Падма тоже не стали оставаться. Шармбатонец, наконец, пригласил Парвати на танец. «Ты его дрессируешь, Гарри?» — иногда слова Падмы оказывались слишком точными. Я поцеловал ее в щеку и напомнил, что в начале вечера она разрешила мне ненадолго отлучиться. Во внутреннем дворе я заметил спину Грюма — она почти скрылась за одной из колонн, и пришлось поторопиться, чтобы догнать волшебника. Я пригнулся, услышав как Северус открывает двери карет, но успел добраться до Аластора до того, как разговор начался. «Подслушиваете, профессор?», — выдохнул я, схватившись за его плащ и заглядывая туда, куда смотрел и он. Рука Грюма легла мне на рот и нос, так что дышать стало почти невозможно. — Это происходит снова! Как раньше. И скоро ни ты, ни кто-либо другой не сможет этого отрицать — Я уже говорил тебе, что не собираюсь это обсуждать. — Снейп резко повернулся, словно ищейка, учуявшая след, и заклинанием открыл очередную дверь. Из кареты вывалились пуфендуйка и когтевранец, лишившие свои факультеты по десятку баллов. — Это знак, Северус. Ты знаешь, что это он. — Не имею ни малейшего понятия что ты имеешь ввиду. — Неужели? Тогда, полагаю, ты не откажешь мне и покажешь свое предплечье? — Каркаров протянул руку, но Северус дернулся в сторону, прижавшись спиной к боку кареты. — Меня обмануть ты не сможешь. — Мне нечего бояться, Игорь, но можно ли сказать то же самое о тебе? Они смотрели друг на друга еще несколько секунд, но потом Каркаров сделал шаг назад. Он не сразу отвернулся, и выглядел скорее жалко, когда все-таки ушел. Он боится Северуса? — Почему метка так важна? — зашептал я, убрав руки Грюма от лица. — Она оживает. Волан-де-Морт оживает.