***
Я прекрасно осознаю, что написанное мною ниже, скорее всего, будет воспринято, как бред и не будет рассматриваться читателями, как источник достоверной информации. Я отдаю себе отчёт в том, что пишу сей рассказ в состоянии мучительной слабости и умственной подавленности, которые не сходят с меня уже несколько последних недель. На самом деле, я чувствую, как жизнь постепенно покидает меня и именно это состояние подталкивает написать то, что не рассказывал никому ранее. Я оставлю весь груз своих бесконечных переживаний на бессмертной бумаге на тот случай, если кому-то понадобятся те знания, с которыми мне пришлось столкнуться. Случилось это душным жарким летом, когда землю обдавало долгими и протяжными днями, а вечер неохотно наступал к самому позднему часу. Мне надоели всепоглощающая городская суета, затхлый запах асфальта и нескончаемый шум цивилизации. Подобное чувство отвращения к сбитому в одном месте вездесущему обществу проявлялось у меня каждое очередное лето, поэтому я собирал свой проверенный временем набор путешественника, садился в старый внедорожник и отправлялся загород ради хорошей рыбалки. Так случилось и в тот раз. Я выбрал в качестве рыбного места одно широкое, но не приметное озеро, которое находилось как можно дальше от больших душных городов посреди бородатого смешанного леса, что стоял между высокими древними горами. Как ни странно, в этой богом забытой местности находилась маленькая, покосившаяся от древоедов, деревушка с собственным немногочисленным населением. Как и повелось у рыбаков, я заехал к местным жителям расспросить о клёве, на что те ответили мне, что клёв есть, но он не для людей. Деревенщина поведала мне историю о колоссальных размеров твари, что живёт в глубинах этого озера, которое соединяется с океаном своими подземными водами. Местные рассказывали, что морское чудовище не раз появлялось из водной глади, забирая с собой тех смельчаков, что осмелились тревожить рыбу. Естественно местные верования и легенды совсем не повлияли на мою решительность, так как тогда я был основательным скептиком, да и к тому же — атеистом. Для меня не существовало в мире всего, что не было доказано наукой и твёрдыми фактами, а значит, и исполинское чудище в небольшом лесном озере тоже не могло бы существовать. Добравшись до воды, я сразу же принялся распаковывать рыболовные снасти и расставлять удилище вдоль поросшего камышом берега. Озеро было подобно гладкому, слегка зелёному, стеклу. Меня тут же поразила его прозрачность, так как по болоту плавали ряски и росли кувшинки с тростником, но при этом я спокойно мог видеть глубину. К тому же, глубина была огромной на столько, что мои глаза не смогли обнаружить дна этого ровного, словно колодец, озера. Окончив осмотр, я приступил к рыбалке. Солнце в этот день было особенно дьявольским, к тому же вокруг не оказалось тени и я был вынужден изнывать под палящими лучами до предобморочного состояния. Ко всему прочему, клёв так и не задался: я бесчисленное время старался привлечь к себе внимание рыбы, но та лишь съедала сброшенную мной прикорму, и игнорировала приманку. «Клёв есть, но он не для людей», — внезапно раздались слова деревенщины в моей голове, от чего я невольно вздрогнул. Усевшись на берегу, опалённом самой ближайшей к Земле звездой, я стал смотреть на одинокий каменный остров, что стоял посреди прозрачно-чистого озера. Всё выглядело до жути неестественно и неправильно, маня меня к непонятным скалам, торчащим из спокойной и тихой воды. С каждой минутой невыносимее становилось солнце и, в конце концов, жара довела меня до мысли, что было бы неплохо искупаться и сплавать на каменный остров, чтобы осмотреть его вблизи. Так я и поступил, несмотря на предупреждения местного люда, полез в холодные воды, что внушали страх в здешних рыбаков. Я отлично плавал и прекрасно ощущал себя в плотной среде, так как это было мне далеко не впервой. В юношестве я не раз участвовал в соревнованиях на воде и даже получал награды, но сейчас что-то было не так. Что-то мешало плыть мне как надо: такое впечатление, что по правую руку вода была менее плотной, нежели по левую и мне пришлось приловчиться прежде, чем брать курс на каменный остров. Мне мешала не только плотность воды — глубина, что бесконечно простиралась подо мной, внушала в меня необъяснимо дикий страх. Там, внизу, мне мерещились гигантские тени, что вот-вот направятся в мою сторону. Вода слегка задрожала вокруг меня и что-то огромное колыхнулось в глуби, а затем послышался странный вибрирующий и резонирующий звук. Я на миг застыл среди озера, скованный леденящим страхом и вдруг что-то скользкое коснулось моей ноги. Моё сердце чуть не выпрыгнуло из груди от неожиданного нападения, но вскоре я заметил проплывающую подо мной рыбёшку, которую вовсе нельзя было сравнить с каким-нибудь огромным морским чудовищем, о котором твердила деревенщина. Успокоив своё взбунтовавшееся воображение, я залез на острый берег каменного острова, где сразу же приступил к исследованию. Он оказался намного меньше, чем почудилось раньше. Его грубые высокие пики скрывали в себе неприметный проход, в котором виднелась пещера. Из скрытой в скалах дыры слышался непонятный шёпот, который я определил, как ветер или циркулирующий внутри воздух. Не долго думая, я стал осторожно пролазить вглубь пещеры. Пробоины в каменных пиках освещали внутренности необычного острова, где с неровных потолков торчали всюду сталактиты, а грубый известняковый пол постепенно снижал свою высоту. Каждый мой вздох отражался зловещим эхом, что синтезировало и расщепляло мой голос, предавая ему мрачные тона. Здесь гулял и кружил леденящий ветер, от которого моя кожа вмиг покрылась мурашками. Я уже хотел вылезать обратно на поверхность, как вдруг заметил что-то в глубине, покрытой известью, пещеры. Там, в манящем сумраке, я видел искусственный спуск, по крайней мере, мне так показалось. Обтёсанный камень слегка напоминал ступеньки, которые вели в основание странного островка и я не смог удержаться, шагнув в проклятую тьму. Не знаю сколько времени я спускался по каменистой лестнице, но казалось, что путь во мглу лежит бесконечно. Свет давно уже отступил за мои плечи и теперь я спускался в полной темноте, ища на ощупь верный путь, но отступать мне совсем не хотелось, не понятная сила звала меня вглубь, манила жуткая жажда исследований. Час за часом я продолжал двигаться дальше и думая о том, сколько уже прошло времени с начала моего спуска, меня сковывал дикий страх, а позже я и вовсе оцепенел, когда в тёмных глубинах замаячил свет. Я поспешил ему на встречу, ступени уже были видны и мне скорее верилось, что во мраке я обрёл ночное зрение, нежели то, что там есть какой-либо источник света. Вскоре спуск завершился и в мои глаза стали светить факела, что были прикованы к разрисованным стенам, а в глаза ударил угнетающий запах рыбы и разложения. Огромное, неописуемых размеров, пространство открылось моему взору, я находился в комнате, высота потолка, которого могла сравниться с высотой многоэтажных городских зданий. Я ощутил безвольный трепет перед величием сего не природного, неестественного творения. На высоких стенах были нанесены рисунки, в которых различались необычно одетые люди, что собирали плоды с садовых деревьев и охотились на вепрей, птиц и ланей. Среди простых аборигенов виднелись высокие, укутанные непроглядными мантиями, создания с рогатыми шлемами и, судя по всему, они играли роль жрецов у этого древнего народа. Все рисунки, изображающие примитивную первобытную жизнь, вели к одному огромному зловещему созданию, чья омерзительная голова торчала из воды, колыхаясь на тонкой жилистой шее. Люди приносили дары суши этому исполину, а он в свою очередь отдавал им дары моря. Внизу я стал замечать странные руны, они не были примитивными в отличие от рисунков: эти странные символы имели чёткие геометрические формы и последовательность. Прямые линии шли от ровных кругов, вокруг которых в странном порядке изображались линейные отрезки. Честно говоря, эти идеальные линии ужасали меня намного больше, нежели дикие рисунки первобытного общества. Мне было непонятно кто мог создать это всё. Возможно это был какой-то древний народ, живший около озера и поклонявшийся некому божественному созданию, как и остальные дикари в те незапамятные времена. Быть может, они даже были предками местной деревенщины, откуда здесь и сохранились легенды о громадном чудовище, обитающем в озере. Всё выглядело объяснимо и логично, если не считать размеры этой пещеры, которую вряд ли могли бы вырубить люди. Но как известно, природа поражает воображение даже самих стойких, а это означает, что она могла создать и такое. Теперь мне не давали покоя только свежие горящие факела. Впрочем, если я смог добраться сюда, это мог бы сделать и любой местный. Я долго бродил с интересом изучая наскальные живописи, пока мой взор не привлекло широкое отверстие в конце пещеры. Подойдя ближе, мне стало понятно, что это: огромный, ровно обточенный по граням, колодец, в котором вода уходила в недосягаемую для человеческих глаз глубь. Казалось, будто бы это самая настоящая бездна, у которой вовсе нет дна. Я глядел в эту прозрачную бездну и на меня находила неприятная дрожь, у воды было ещё холоднее, чем во всей пещере, к температуре которой мне только удалось привыкнуть. Внезапно начал задувать лёгкий ветер, гоняя мурашки по моей коже, из глубин колодца послышался вибрирующий и резонирующий звук, напоминающий жуткий шепот пещеры, в воде зашевелилась огромная тень, и непостижимо быстро стала приближаться в мою сторону. Я застыл в цепенящем ужасе, когда увидел его. Омерзительно вспоминать, как эта длинная уродливая шея поднялась над кристальной водой, представ перед скованным ужасом мной. Я видел его, точно видел, ужасное, уродливое и … неправильное. Неправильное до тошноты существо огромных размеров смотрело на меня глазами, что были полны рассудка. Мне сложно описать как оно выглядело, я бы мог сравнить его с доисторическими рептилиями, что населяли когда-то нашу планету, но нет, это не подходит. Громадная мерзкая тварь была неправильна и асимметрична, её бледно-серая кожа была изувечена непонятными наростами и болезненными сыпями, её голова шаталась на тонкой длинной шее, от которой отслаивались куски дряблой плоти, а плоская тупая морда будто бы не имела формы, покрываясь чудовищными морщинами. Недопустимое творение для Земной природы глядело на меня двумя своими глазами, что расположились по одну сторону этой омерзительной головы и, мне кажется, оно говорило со мной. Не употребляя слова, а используя воздух или дух. Я не могу понять, каким именно образом, но говорило. Древний исполин хотел крови существ, что живут на поверхности, но я не смог далее воспринимать эту неприятную для ушей, расщеплённую в пространстве, речь и жалобно закричал, в ужасе разрывая собственную глотку. Дальше я не могу вспомнить, что со мной было в этом омерзительном кошмаре. Местные деревенские жители нашли меня на берегу стеклянного озера, развалившегося под знойным солнцем. Вскоре меня привели в порядок, ссылаясь на то, что я получил солнечный удар, пока рыбачил. Я не пытался никого переубедить в ином, ведь сам не был до конца уверен в том, что со мной случилось. Мне показались весьма логичными их выводы, ведь солнце действительно целый день неистово выжигало сушу, а я даже не удосужился надеть головной убор. Местные волновались о моём состоянии и поэтому пригласили меня на ночёвку и я рад был согласиться, потому что ужасно себя чувствовал после того, как целый день провалялся без сознания под палящим солнцем. Я немного успокоился, пока мы веселились у деревенского костра, поедая вкусную жаренную рыбу. — Откуда рыба? Вы же говорили, что здесь её нельзя ловить, — задался я вопросом. — Мы её и не ловили, — пробормотал бородатый старик, — её принёс нам Черуити. — Черуити? — недоумевал я. — Черуити из стеклянного озера, — отозвался пожилой мужчина. Меня вновь сковал дикий ужас, который уносил мой разум вглубь мироздания, окуная в глухие пучины отчаяния. Я смог вернуться домой, но к прежней жизни мне было не суждено. Каждую ночь, я не могу уснуть из-за того, что ветер доносит до меня шёпот из стеклянного озера, вибрирующий голос говорит со мной вновь и вновь, ведь я узнал страшную тайну, которой знать не должен был. Каждый раз мне мерещится в окне длинная тонкая шея из омерзительно-серой плоти. Я не могу смотреть на воду и пугаюсь собственной тени, принимая ванну. Я не могу есть пищу, ибо каждый раз, когда я подношу ложку к своему рту, слышу эту расщеплённую воздушную речь: «Принеси мне кровь существ суши». Я перестал спать, перестал мыться, перестал есть. Я помню всё в точности, понимаю, что это был не сон. Черуити тоже помнит обо мне и следит за мной своими разумными глазами. Я истощён и это конец, пусть бумага сохранит мои последние слова.Берегись Черуити из зеркального озера.