Одиссея капитана Кенуэя

— Ну почему бы и нет? Можно и поговорить, — согласился пират. — От Мэри Рид мы узнали, что Мудрец, вопреки вашим утверждениям, жив, — напомнил А-Табай. — Да, он выбрался с острова, на котором я его оставил. Живучий гад оказался. — К сожалению о Мудреце узнали и наши враги Тамплиеры они тоже его ищут, но ни мы, ни они не знаем, как его найти. Может вы знаете? Где у него убежище? Посмотрев в сторону Мэри, Эдвард хитро ухмыльнулся. С подобными вопросами о Обсерватории, Барти и его познаниях о Тамплиерах к нему приставала и она. Естественно, она спрашивала не напрямую, а, как настоящая интриганка, обходилась намёками и хитростями. Но увы, Кенуэй оказался тёртый калач и так легко, как другие, не раскалывался. Видимо мастер А-Табай устал от её неудач и решил в этот раз поговорить с Эдвардом лично. Пират догадался по тону, что наставник карибских ассасинов не шутит и твёрдо намерен выведать-то, что не смогла его ученица. — Убежище? — переспросил капитан. — А вы разве не знаете? Капитан Робертс, его мерзавцы, обитают на Исла-де-Муэрта. Путь туда не найти никому кроме тех, кто уже его нашёл. Естественно Эдвард пошутил насчёт мифического Острова Мёртвых. Мужчина прекрасно знал, что Робертс вместе со своей шайкой головорезов обитают на Принсипи. Об этом он узнал с помощью своих информаторов. Прошло около года с тех пор, как капитан Кенуэй в последний раз видел своего бывшего квартирмейстера. За это время Робертс, наконец-то став капитаном, успел совершить множество успешных нападений и в Карибском море, и в Атлантическом океане. Слухи о нём прокатились по всему земному шару наверное. Капитан Робертс не заходил в Нассау или другие пиратские порты и поэтому стал легендарной и загадочной личностью и для пиратов, и для королей. Хоть Эдвард и угрожал при последней встречи ему расправой, однако он заметил следующие факты: Бартоломео не сдавал убежище своего бывшего капитана на Инагуа и не пытался присвоить его себе, после того как оставил Кенуэя и Рид на мысе Бонависта; Робертс не повёл тогда захваченный корабль на встречу «Галке», которую мог с лёгкостью захватить с помощью неожиданности. Мудрец вообще не пересекался с бывшим капитаном. Иногда Пирату в белом капюшоне удавалось наблюдать корабль Барти «Королевская удача», но его владелец быстро уводил своё судно от «Галки», явно не желая вступать с ней в бой или говорить с капитаном. «Может Робертс уже не держит зла на меня и не желает мне солить? Но почему тогда он всегда уходит от контакта? Боится? Да нет, уж кто-кто, а он точно ничего не боится. Наверное зло ещё не вышло из него окончательно». Такие мысли нередко пролазили в голову Кенуэя. Ему самому было жутко интересно, что о нём думает его бывший офицер и не собирался пока сдавать его тамплиерам и, тем более, ассасинам. — Капитан, мне не до шуток, — на полном серьёзе ответил мастер А-Табай. Однако шутки уже кончились. Эдвард откинул их в сторону и решил поговорить с наставником своей возлюбленной без её ушей. Поскольку решил определится окончательно, кто ему «менее противен». — Позвольте поговорить с вами один на один? — предложил пират и отошёл в сторону вместе с А-Табаем. — Возможно за то, что я сейчас вам наговорю, вы захотите меня проткнуть своим скрытым клинком, но хоть перестанем ходить вокруг да около. Я не буду говорить, знаю где Робертс или нет, но любом случаи я не намерен вам его сдавать. С этим человеком у меня свои дела и счёты. — Но вы бы могли довести с ним свои дела, а потом отдать его нам, — предложил наставник. — А зачем он вам нужен? — поинтересовался пират. — Дайте угадаю… Обсерватория? Думаете он вам покажет Обсерваторию? С чего вы взяли, что он вам поможет? Когда ваши люди освободили его из рук тамплиеров в Гаване, он сбежал, попутно убив одного из ваших. Его задача — охранять Обсерваторию от посторонних и для ассасинов исключение он не делает. — Но ведь он показал её вам. — Чтобы убить там меня. Ведь это так удобно: он и тайну Обсерватории сохранит, и никто не сможет доказать его вину в моей смерти. Но я оказался проворнее. — Хм, ну раз вы так не хотите помочь нам найти Робертса, может тогда вы поможете нам найти Обсерваторию? — А зачем мне это нужно? — пожал плечами пират. — Робертс не стал устранять меня, как единственного свидетеля Обсерватории. Значит он верит, что никому ничего не разболтаю, а я не хочу обманывать доверие своего друга. Хоть и бывшего. Друга? Эдвард не знал, были ли они когда-то друзьями на самом деле, или это только он, наивный дурачок, что-то там себе возомнил. Но факт остаётся фактом — Барти даже не пытался все эти времена устранить Эдварда, как опасного свидетеля того, что он так усердно охранят. Значит он верит, что тот будет молчать. Ведь при первой встрече в Гаване Кенуэй сказал ему, что не желает, чтобы Обсерватория попала не в те руки. И тот, прожив явно уже ни одну жизнь и набравшись за это время опыта, должен был понять, что мотивы Эдварда искренны. Хотя…не исключено, что Барти не трогает своего бывшего капитана, потому что не видит в нём угрозы. Ведь чтобы попасть внутрь Обсерватории, нужна его кровь, а у пирата её не было. И что он сможет сделать со своими знаниями? Да ничего ровным счётом. Вернее так ему казалось «А может и сдать им эту ненужную Обсерваторию, а тамплиерам отдать карты?» — подумал Кенуэй. Ведь теперь Обсерватория сама по себе не представляла никакой ценности. Потому что тогда Эдвард покинул её не с пустыми руками, а прихватив с собой хрустальный череп из сферы и сосуды с кровью древней цивилизации. Правда с последним пришлось повозиться и подключить часть своей команды. Всё это пират спрятал в надёжных местах и создал карты с отметками. А Робертс точно этого не знал, так как в это время валялся связанный в трюме или уже был на необитаемом острове. Не знала об этом и Мэри, которой Адевале рассказал о том, что Эдвард видел Обсирваторию, но умолчал о выносе имущества. Но всё же Эдвард отказался от первоначальной затеи. Уж больно непредсказуемые и крутые могут быть последствия. — Капитан, нам нужна Обсерватория не для себя, а чтобы защитить её от Тамплиеров. Ведь если им удастся её заполучить, они достигнуть своей цели… — Какой? — прервал его капитан. — Полного контроля? Хех, поверьте, я видел, как работает Обсерватория и с её помощью невозможно следить за всеми людьми мира одновременно. Да и не думаю, что возможность полной слежки за всеми даёт власть над миром. — Ну почему же вы не хотите помочь нам в борьбе с тамплиерами. Ведь вы, пираты, любите свободу, а тамплиеры хотят её отнять у всех. — Свобода — это конечно хорошо, но вы упускаете некоторые детали. Мы, пираты, — жертвы…жертвы произвола властей, которые свободно и безнаказанно издеваются над простым народом. Я это сам видел, ведь я — сын фермера. А насчёт свободы, вы видели во что превратилось Нассау из-за неё? Болезни, голод и весь мир против нас. Я знаю, вы стремитесь не к такой свободе. Вы стремитесь к свободному и счастливому миру. Но вы ставите на мудрость и сознательность людей. Это невозможно. Нассау этому доказательство: нам с таким трудом удалось побороть болезни, но пираты вернулись к старому, пьянству и разврату, которые и стали основными причинами эпидемий. Люди не меняются. А знаете почему? Не хотят. Они конечно хотят свободного и счастливого мира, но не хотят меняться ради него. Поэтому надо их принуждать. У стада должен быть пастух, иначе оно погибнет. Однако пастух должен заботится о стаде, а не наживаться на нём, как наши короли. И вот только тогда можно построить мир. Но вашими способами это практически невозможно. Об этом даже писал Альтаир ибн Ла-Ахад. Людей надо поучать, направлять, вразумлять…только тогда можно говорить о мире. — Поэтому вам нравятся тамплиеры? Мэри рассказала. Эта мысль в первую очередь промелькнула в голове. Но спокойно помыслив, Эдвард понял, что мудрый ассасин мог это и сам понять из его слов. — Именно так, — ответил пират. Но ни всплесков ярости, ни удара скрытым клинком не последовало. Мастер А-Табай сохранил спокойствие и после недолгих раздумий спросил: — Тогда почему вы не с ними? Почему вы не выдали Обсерваторию им? — Мэри… — ответил пират после долгого молчания. Несмотря на симпатию к тамплиерским идеям, Эдвард был сильно влюблён в Мэри и не мог любить её и воевать с её друзьями. Но Рид была лишь одной причиной, по которой Эдвард не собирался примыкать к тамплиерам и вместо этого размышлял, могут ли они с ассасинами жить в мире. О второй причине он умолчал. — Я ответил на все ваши вопросы? — Да, более не смею вас задерживать. Вас там уже Мэри наверное заждалась. Она очень скучала по вам, — дождавшись, когда Кенуэй уйдёт, мастер тяжело вздохнул. — Будь я проклят, если встречал когда-либо человека, который мне нравился больше. Но с ним абсолютно ничего нельзя сделать. А Кенуэй тем временем с тяжёлым сердцем шёл обратно, но все плохие мысли и чувства исчезли, когда Мэри встретила его доброй и милой улыбкой. — Ну как, вы поговорили? — Да, твой наставник хотел, чтобы я показал вам Обсерваторию. Я отказался. — Почему? — спросил ассасинка. — Давай я не буду повторять всё подряд? Пусть тебе мастер А-Табай расскажет. — Ну ладно, не буду тебя нагружать. Ты же сегодня героически защитил остров, — с игривой улыбкой сказала девушка, утягивая пирата за собой. — Как насчёт отдохнуть после столь тяжёлой битвы. Улыбка и нежный манящий голос Мэри вскружил голову Эдварду и тот не смог устоять и пошёл вслед за ней.

***

На следующий день, после утренней погрузки, пираты вышли в море. Это была грозная флотилия из всех кораблей Тэтча, Кенуэя, Хорниголда, Боннета, Вейна и других пиратов. «Галка» шла впереди всех, так как на ней находился Вудс, который и должен был навести разбойников на королевские флотилии, если их было несколько. Мэри в самом начале была против того, чтобы нападать на города с мирными жителями, но Эдвард был непреклонен, как и другие бандиты. Конечно, они понимали, что им не выиграть в итоге войну против всего мира, но Кенуэй на утреннем совете вынес предложение, что нападение и разграбление Кингстона покажет королям, что пираты — сила, с которой следует считаться. А значит власти смогут пойти разбойникам на уступки и слияние Пиратской республики с цивилизацией, которое рано или поздно случится, может произойти на их условиях. Многие пираты, вроде Вэйна, были категорически против цивилизации, но самые авторитетные разбойники, Хорниголд и Тэтч, одобрили предложение. Однако Рид продолжала настаивать и даже упрашивать своего возлюбленного, чтобы пираты не трогали невинных. И мужчина наконец согласился не сравнивать город с землёй. Только захватить и вместо вырезания гарнизона лишь разоружить его. Что касается невинных, то тут всё было тяжело. Даже если бы Эдвард и отдал бы такой приказ в ходе захвата, пираты вряд ли бы его послушались. И вот Кенуэй стоял у себя в каюте над картой и внимательно её разглядывал, попутно над чем-то размышляя. И тут в каюту вошли два силача, волоча губернатора тамплиера. — О, мистер Роджерс, нет у нас карты. Может вы окажите нам милость и укажите курс? — произнёс капитан, жестом приглашая подойти. Вудс подошёл к столу и склонился над картой. — Остатки флотилии должны были добраться до Кингстона, доложить о результате и его должны были отправить в Лондон. Но скорее всего, они остановятся на этом острове, поскольку они сейчас сильно повреждены и им было бы неплохо отремонтироваться. Так же они наверное захотят пополнить скудный запас провизии и воды, так как сомнения в успехе у командора Чемберлена не было. — Отлично, — довольно произнёс пират. — Но почему они должны будут остановиться именно на этом острове? — У королевского флота есть несколько стоянок и эта самая близкая. Если их там не будет, то они в какой-нибудь другой. — Ладно, — сказал пират. — Господа, вы свободны. Пираты, что приволокли Роджерса, ушли без него. Удивлённый тамплиер спросил: — Почему меня не увели обратно? — Пора обедать, — ответил капитан. — Я думаю, вы не откажитесь поесть вместе со мной? Губернатор не счёл нужным отказываться, так как догадался, что за этим что-то кроется. Вскоре пираты подали обед, который неплохо удивил Роджерса. Разнообразие и изысканность блюд могла сравниться со зваными приёмами губернаторов и прочих аристократов. Роджерс был рад такой еде, так как с утра ничего не ел, но не позволил себе наброситься на еду, забыв о правилах приличия. Эдвард Кенуэй хоть и был напрочь лишён манер, но даже он не позволил себе бескультурно есть. — Удивили вы меня, мистер Агиляо, — произнёс губернатор. — Никогда бы не подумал, что пираты способен пригласить пленника на такой обед. — Ну вы много чего не знаете о пиратах, господин губернатор. И да, моя имя Эдвард. — Эдвард? — переспросил Роджерс. — Что ж, рад знакомству. И зачем вы, простите моё любопытство, скрывали свою личность? — На это есть причины, но я уверен, вас, как тамплиера, это волнует не так сильно, как вопрос, почему я ношу костюм с белым капюшоном? Вудс посмотрел на пирата удивлёнными глазами. — Вы ассасин? — Нет, вовсе нет. Но мы ещё вернёмся к этой теме. Мне очень интересно, о чём вы хотели поговорить с моими друзьями, когда высадились на берег Нассау? — Я хотел им сообщить предложение короля. Его величество предложил помилование и прощение преступлений всем, кто согласится покончить с пиратством*. — Ох, мистер Роджерс, да вы совсем не знаете пиратской доли, как и Его Величество. Не уже ли вы думаете, что простое помилование — это всё, что нужно пирату от счастья? — А почему бы нет? Ведь против пиратов настроен враждебно весь мир. В случае столкновения у пиратов нет шансов, чтобы одержать полную победу. А тут король Англии предлагает пиратам покончить со своим разбойным образом жизни и обещает сохранить жизнь. Разве пираты не хотят перестать жить в напряжении и боязни, что тебя завтра повесят? — Хотят, — согласился Эдвард. — Но этого недостаточно. Вы думаете люди идут в пираты от хорошей жизни? Думаете они просто какие-то там психи с жестокими наклонностями? Отнюдь нет. Пираты — это простые люди, с которыми жизнь обошлась жестоко. Вернее не жизнь, а власти, которые сейчас занимаются с нами борьбой. Я повидал много людей среди пиратов: бывшие рабы, рабочие и крестьяне, люди, кто пострадал от людей из высшего общество. Я, между прочим, сын фермера и видел это сам. Мы с отцом работали в поле, тут появляется молодой дворянин, гонящийся за дичью, и скачет по полю. Отец попросил его вежливо не топтать урожай и в ответ получил плёткой по лицу. По вашему это хорошо? — Это ужасно. Я согласен. Вы именно поэтому пошли в пираты? — Нет, моя причина совсем иная. Я мечтал о море, хотел стать моряком. И, конечно же, мог пойти на королевский флот. Но что это такое для простого моряка? Тяжёлая работа, плохая еда, ужасные условия жизни, плеть деспотичных офицеров и за всё это тебе платят какие-то вонючие, в лучшем случае, 3 фунта в месяц. И естественно, мне такое совсем было не по вкусу и я пошёл в каперы. Но закончилась война и нам перестали платить. И как жить дальше? Пришлось становиться пиратом, чтобы было на что хлебушек покупать. — Довольно печальная история, — заметил губернатор. — И что же вы хотите предложить? — В итоге получается, что власти преследуют пиратов, которые они же и породили своей алчностью, безразличием к нуждам простых тружеников и моряков, и жестокостью к солдатам. Они на поле боя свои жизни отдают, приходят домой калеками и не получают пенсий и пособий, а короли и их чиновники денежки вырученные считают и границы на картах меняют. И в итоге люди вынуждены становиться пиратами. Получается проблема пиратства не в пламенных речах королей и губернаторов. Она у них вот здесь, — похлопал пират себя по затылку. — И когда они говорят, что пиратство — чума, которую надо искоренить, я смеюсь. Потому что это значит, что они должны лупить себя по головам своим дурным. И вот когда выбьют все свои глупости и займутся заботой о народе, своей прямой обязанностью, эта, с позволения выразиться, чума исчезнет сама собой. — Мудрёно рассуждаете, господин Эдвард. И что же вы можете предложить в свою очередь, помимо помилования? — Самую малость: дайте людям работу, платите им за неё достойные деньги, лечите их, когда они больны, обеспечьте пенсиями и пособиями, когда они не смогут работать. Тогда пиратство утратит свой размах и будет хорошо всем. Именно поэтому нам и нужен поход на Кингстон. Надо показать нашему королю, что мы — сила, и с нами надо считаться, нас надо уважать, что на наших горбах его богатства и держаться. — А вы уверены, что после разграбления Кингстона король вообще захочет с вами говорить, а не пошлёт вместо этого весь свой флот? — Так он поступит, если захочет уйти от проблемы, а не решить. Тогда конечно, он сможет нас уничтожить, но не нашу идею. Угнетаемого народа много. Нам на смену придут другие. Уйдя от проблемы, ты её не решаешь, ты её усложняешь. — Я вас понял, насчёт пиратов. Но вы вроде говорили что-то о нас и ассасинах. — Я не являюсь ассасином, хотя и знаком с ними. Этот костюм — мой трофей. Скажите, когда пропал Жульен Дюкасс, вас это не слишком обеспокоило. — Так это вы захватили Инагуа и убили Дюкасса? Великий магистр посчитал, что это работа ассасинов и что они узнали о местоположении наших баз и мы полностью передислоцировались, нашли новую оружейную жилу. — Ясно. У меня к вам, как к тамплиеру, есть вопрос: что мешает вам и ассасинам жить в мире и действовать сообща? Зачем все эти бесконечные противостояние, которые длятся тысячелетия и не приносят плодов? — Мы хотим построить мир, где между людьми нет лжи, лицемерия, вражды, расслоения. Лишь правда, справедливость, равенство. Но люди слишком слабы и глупы. Конечно, они хотят этого мира, но не хотят и пальца о палец ударить, чтобы его построить. Если люди не станут лучше, то не станет и общество лучше, не станет общество — не станет население, не станет население — не станут и власти, не станут власти — не станет и мир лучше. Поэтому мы считаем, что людей надо направлять, контролировать. Стаду нужен пастух, во всём нужен порядок. Иначе мира не будет. Ассасины когда-то тоже хотели мира, но они хотели построить его через свободу, как бы это смешно не звучало, что на мой взгляд, невозможно. Но это раньше. Сейчас ассасины полностью убрали мир из своих идеалов и лозунгов. Теперь их цели — свобода и убийства тамплиеров. Они уже давно отступили от своей изначальной идеи. Но в незапамятные времена, ассасины вполне могли ужиться с нами. Они убивали не всех правителей подряд, а только тех, кто злоупотреблял своей властью и не заботился о своих людях. — Жульен видимо тоже не шибко заботился: у него люди на острове жили и работали не в лучших условиях. Почему бы не строить светлый мир прямо сейчас наделе, а не словах? — Да мы бы построили его миллионы лет назад, если бы ассасины нам не докучали. Сколько времени прошло, а они продолжают это делать. Как можно строить мир, когда враг твой в любой момент вонзить тебе нож в спину? — Ну да, тут я с вами согласен. Но знаете, я думаю проблема в ваших отношениях в том, что вы попадаете из крайности в крайность: вы за полный контроль, они за полную свободу. Почему бы не взять золотую середину? Почему бы не контролировать человека в том, в чём это необходимо, а в остальном сделать его свободным? — Идея в принципе неплохая, но…кто вы и зачем взялись примирять нас с ассасинами? — Давайте поговорим об этом когда прибудем на Инагуа, после Кингстона? Вудс Роджерс согласился и только тут они заметили, что съели и выпили всё, пока беседовали. Вино, фаршированного виноградом поросёнка, рыбу, раков, бифштексы и много других яств. Как в них столько влезло?