Книга Свобода. Равенство. Братство.

      После легендарной битвы зла и добра, люди вот уже несколько недель только приходят в себя. С трудом они осознают, что все ужасы, беды и несчастья ушли.       Фродо был в забытие целых два дня. Видно, юный хоббит сильно измотался, потому организм подстроился под своего хозяина и удовлетворил того необычайно спокойным сном. Его товарищ Сэм оклемался раньше, однако по его виду было заметно, что и он слишком многое пережил, чтобы за одну ночь всё встало на свои места.       Однако Белый город расцветал на глазах. Дворец короля был полностью восстановлен. Труженики работали целыми днями, возвращая крепости былое величие. Купола поблёскивали на свете солнца, а стёкла отражали его яркие лучи. Внутреннее строение не пострадало, но это не помешало Арагорну чуть изменить интерьер: стены были тщательно перекрашены в новый светлый оттенок; белый мрамор прекрасно контрастировал с хрустальными люстрами; а пол ныне украшали красные ковры с витиеватыми орнаментами, обшитые золотой нитью и привезёнными эльфами Ривенделла.       Сейчас все возились с коронацией нового короля Гондора. Созвали все народы Средиземья. Гимли мне все уши прожужжал про его прибывающую жену и сына. Леголас радовался возможности познакомить рыжего со своим отцом, чтобы доказать, что дружба между эльфом и гномом существовать может, а хоббиты с трепетом наблюдали за всем происходящим, не вымолвив и слова о своём родном доме. Я же просто наслаждалась столь редкими минутами покоя вместе со своей семьёй.       Да, они прибыли. И мама с папой, и дядя. Приплыли на кораблях Элронда. Как же я была счастлива их видеть!       Я часами пропадала, болтая с ними о походе, Сауроне, войне, Теодене, да вообще обо всём, что со мной приключилось. Я видела в их глазах гордость и одобрение. Они довольны тем, кем выросла их дочь.       Но как бы всё прекрасно не звучало и выглядело, оставалось одно незавершённое дело — проблема, не дававшая мне покой. Имя ей — Арагорн.       Я несколько недель назад только разобралась в своих чувствах к нему, только начала понимать и принимать их. С тех пор мы со следопытом особо не разговаривали, мы едва виделись. На мужчину навалился тяжёлый груз королевства. Он помогал во всём своему народу, удовлетворял каждую их нужду. А также восстанавливал давние союзы, переговаривался со многими правителями.       «Этот странник с севера окажется лучшим, что случалось с Гондором за последнюю сотню лет», — подумалось мне, когда я заняла своё место рядом с близкими в первых рядах.       — Вот-вот начнётся, — с восторгом прошептала мама.       Двор перед дворцом пестрел разнообразными живностями. Люди, эльфы, гномы, огромная масса народов, собравшихся ради своего Единого короля. Все что-то оживлённо говорили, пытаясь перекричать друг друга. Толпа взволновалась пуще прежнего, когда вдруг из ниоткуда протрубил рог.       Из дворца торжественно вышел Арагорн. Его серебрянные доспехи с золотыми прожилками сияли, переливаясь на солнце разными оттенками, а чёрный плащ плавно, словно неторопливая река, тянулся за ним. Позади мужчины маячили двое стражников, нёсших флаг Гондора. Как только будущий король ступил на светло-голубую дорожку, ведущую к Гэндальфу и Гимли, стражники остановились и гордо подняли знамя Белого Города.       Странник, строго смотря вперёд, церемониально пошёл к ступенькам. Толпа затихла, каждый затаил дыхание, боясь помешать такому знаменательному моменту. Остановившись возле друзей, Арагорн замер.       Гэндальф лёгким движением взял с красной подушки серебрянную корону с золотыми просветами. Гимли едва там от счастья не плакал, когда узнал, что удостоился чести держать подушку с королевской реликвией. Сейчас же он твёрдо стоял с серьёзной миной на лице, изображая сурового воина.       Маг аккуратно, почти бережно опускал венец на голову мужчины.       — В свете богов сего края, я нарекаю тебя, Арагорн, первым от его имени — королём Воссоединённого королевства Гондора и Арнора!       Убрав руки и чуть отступив назад, старичок поклонился. Арагорн обернулся и тут же раздались аплодисменты, народ стал радостно кричать, приветствуя нового правителя.       — Этот день принадлежит не мне одному, — взмахом руки, следопыт утихомирил толпу, — но всем. Возродим же вновь эту страну и будем мирно в ней жить!       Люд снова поддержал его, благословляя правление потомка Исильдура. С неба вдруг посыпались лепестки, отчего я не сдержала улыбки.       Король медленно спустился со ступенек, мерно ступая по светло-голубому ковру. Он прошёл вперёд: к первым рядам. Наши взгляды встретились. В его серых глазах заиграли задорные огоньки. Я всё ещё не убирала улыбку с лица. Кажется, она стала намного шире, чем прежде. Его Величество улыбнулся мне в ответ тепло и мягко. Он теперь по-настоящему счастлив.       Отведя взгляд, он шёл дальше, проходя мимо своих знакомых, друзей, товарищей и простых людей, которые с восторгом наблюдали за государем. Каждый из них кланялся Владыке Гондора, выражая дань уважения. Когда Арагорн добрался до отважных хоббитов, он наконец остановился. Мне была видна только его тёмно-коричневая макушка, которую я везде могла различить.       Хоть я и не видела, что происходит, однако я всё слышала. Белые стены замка хорошо отражали звуки происходящего.       — Друзья мои, — раздался весёлый баритон, — вам ли кланяться?       Не до конца поняв смысл его слов, я слегка опешила. Но вот, когда общая масса, все как один, опустилась на одно колено, я осознала. «Хоббиты», — пронеслось у меня в мыслях, отчего на лице появилась улыбка. «Они действительно герои».       — Встаньте, друзья, — обьявил он, ликуя. — Приглашаю вас на царский пир! Сегодня наш день, так давайте отпразднуем его вместе!       Народы подняли восхищённый крик: «Да здравствует король Арагорн!».       Его Величество поклонился и первым повёл шествие к себе во дворец. Остальные растянулись и неспешно последовали за королём.       Я собственными глазами видела как шли приготовления к этому дню. В гавань изо дня в день прибывали корабли с продовольствием, тканями, одеждами, украшениями, гирляндами. На улочках было не протолкнуться от купцов и торговцев. Также вчера утром приехали цирковые артисты и музыканты, понравившиеся здешнему народу. Говорят, они мастера своего дела.       Арагорн изрядно постарался над праздником. Потратил большие силы и средства на него. Мне уже не терпится взглянуть на то, с чем он так тщательно работал в последние дни.       Войдя в праздничный зал, моя челюсть от изумления упала до пола. Множество длинных столов были набиты всевозможными яствами. От жаренного мяса с острым соусом из чеснока и паприки, до тающего во рту лимонного торта, посыпанного сахарной пудрой. На столе вдобавок лежала копчёная рыба, выпеченная вместе с овощами; голубиный пирог; эльфийский лембас, подаваемый с маслами; обилие местных и чужеземных фруктов; салаты из яиц и свежих зелёных листьев, покрытых семечками; и разнообразные десерты, о существовании которых я вообще не знала. Например, кукурузные оладьи, творожно-банановый мусс, шоколадный пудинг с тающей серединкой. Стол был украшен и заморскими винами, что лились весь день. Ром, как и стойкий эль, тоже присутствовали.       Вдоволь наевшись, я отодвинулась от стола. Живот, казалось, был заполнен до краёв, ведь увидя многообразие пищи, я, как голодный зверь, накинулась на еду, стараясь вместить в себя как можно больше. За что получила несколько упрёков от мамы, сказавшей, что «леди себя так вести не должна». Я не обратила на неё должного внимания, слишком увлечённая проглатыванием блюд.       Наконец, отойдя от поглащения еды, я взглянула на гостей. Через два стола, слева от себя, я заметила Гимли и его семью. Много, конечно, слышала о гномьих женщинах со слухов, но видеть их в реальности — это дело совсем другое. Она была по-своему прекрасна. Личико круглое, румяное. На подбородке и челюсти росли белые небольшие волоски. А волосы медно-красного цвета с вплетёнными фиолетовыми лентами, только украшали жену Гимли. Его сын был очень схож с отцом: те же знакомые черты лица, та же рыжая борода. Лишь взгляд зелёных глаз разделял их. Гимли, увидя мою заинтересованность, ухмыльнулся, поднимая очередную кружку с элем.       Взглянув вперёд себя, мне предстали весёлые юные хоббиты. Фродо с Сэмом пробывали всевозможные закуски и десерты, чуть ли не облизывая пальцы, в то время, как Мэри и Пиппин ловили удачу, пытаясь пригласить компанию эльфиек на танец, выглядя при этом крайне неуклюже, но, похоже, их это вовсе не смущало.       Переведя взор вправо, я увидела эльфийскую свиту. Леголас, его отец, дюжина подданных. Они вели непринуждённую беседу, изредка потягивая красное вино и бросая краткие взгляды на рыжего гнома и его семью. Отец Леголаса — Владыка Лихолесья, был статен, красив собой, не побоюсь даже сказать, что краше своего сына. Длинные светлые волосы обрамляли резкие скулы, подчёркнутые заострённой линией подбородка. Густые тёмные брови выделяли холодные голубые льдинки его глаз. Хоть и внешне король выглядел спокойно, даже расслабленно, но эти очи… От него веяло прохладой и неким недовольством.       Мне стало не по себе, поэтому я решила обратить внимание на само веселье. Музыканты играли фольклор. В центре кружились люди, исполняя традиционные движения. На их лицах играли беззаботные улыбки. Я невольно засмотрелась на одну из пар. Такие милые, счастливые, всё будущее впереди. Наверное наслаждаются компанией друг-друга, планируя дальнейшие встречи, а там и до свадьбы недалеко.       Я, внезапно для самой себя, быстро взглянула на место Арагорна. Король, до этого вежливо принимавший подарки гостей, нашёлся на танцевальной площадке. Он кружился с какой-то блондинкой в бежевом узорчатом платье. Кстати, на мне были привычные тёмные, обтягивающие брюки и свободная белая рубашка со шнуровкой на груди. Несмотря на торжество, платье я одевать вовсе не хотела.       Нахмурившись, я продолжала за ними наблюдать. Его Высочество был как никогда галантен, безошибочно выполняя каждое движение. Он даже позволил себе вольность, аккуратно приподняв девушку за талию. Я закатила глаза, отведя взор, ведь никакого эстетического удовольствия эта парочка мне не приносила.       — Что такая мрачная? — толкнул меня дядя в бок, откусывая кусочек жареного краба, с которого так и лился соус.       — Просто устала, — отмахнулась я, спешно переводя тему. — Ты же приготовил всё для завтрашнего утра?       — Да, как ты и просила, кэп, — улыбнулся усами мужчина. — Корабли ждут в бухте, а команда коротает время в местном борделе.       Получив мой неодобрительный взгляд, он поднял руки:       — Если захочешь, я отучу их от такой дурной привычки.       — Всё нормально, — я откинулась на спинку стула. — У всех бывают потребности.       Данте хихикнул, верно представляя, что и у меня есть свои физические потребности.       Я не спеша потянулась к кружке с ромом. Давненько я не пила этот крепкий напиток. Нужно вспомнить старое.       — Элли, — услышала я знакомые нотки, — иди потанцуй.       Повернула голову, мама одобрительно кивала в сторону танцевальной площадки. Я немного поморщилась, то ли от вкуса рома, то ли от предложения мамы.       — Пожалуй, откажусь, — хмыкнула я, глотая тёплую жидкость.       — Значит мне придётся настоять, — раздался над головой бархатный баритон.       Я подпрыгнула на месте, едва не выронив кружку. Арагорн наблюдал за моими действиями с заметной усмешкой.       — Твой король желает пригласить тебя на танец, милая. — шепнула на ушко мама. — Отказывать невежливо.       Я вымучено улыбнулась, поднимаясь со своего места.       — Я буду польщена, Ваше Величество, — вынуждено любезничала я, склонив голову, когда приблизилась.       Он взял меня за руку и повёл на танцевальную площадку. Музыканты, словно по щелчку, встрепенулись и заиграли мерный вальс. «Как вовремя», — подумалось мне. Ладонь следопыта легла на талию, отчего по телу пробежала волна мурашек. Второй, он сплёл мои пальцы с его. И медленно, неспешно стал двигаться в такт звукам мелодии. Я подстроилась под ритм, плавно перебирая ногами. Не решаясь лишний раз смотреть на странника, я старательно отводила глаза, куда угодно. Было как-то неловко.       — Элли, что с тобой присходит? — произнёс он почти над самым ухом. — В последнее время ты сама не своя.       — Я… — глубоко вздохнув, мне всё же пришлось поднять взор. — Это личное, Ваша Светлость.       — Не называй меня так, — он сморщился, будто от зубной боли. — Забудь все эти бесполезные любезности. Мы давно знакомы, состоим в одном братстве, прошедшем через огонь и воду. Ты мне, как… — он запнулся то ли оттого, что чуть не проговорился, то ли из-за незнания — кто я ему.       — Что ты имеешь ввиду? — нахмурилась я.       Его ладонь сильнее сжалась на моей талии, что меня несколько смутило. Он разозлился?       — Неважно, — хватка на талии ощутимо ослабла. — Я прошу тебя обращаться ко мне, как и прежде.       Я слабо кивнула головой, а он расплылся в улыбке.       — Тебе нравится? — он обвёл глазами зал, говоря про праздник.       — Да, очень, — честно призналась я. — Всё так красиво украшено, прямо до блеска в глазах. Блюда отменно вкусны, передай мою благодарность поварам, — улыбнулась я искренне. — А про алкоголь я вообще молчу.       — Рад, что ты оценила, — в его серых глазах вновь заиграли весёлые огоньки. — Я ещё припас много сюрпризов для своего народа. Ты удивишься, когда узнаешь, что приготовлено в честь дня города, — он вдруг заговорил с каким-то подозрительным энтузиазмом. — Будем вместе подготавливать публику. Ты отвечаешь за артистов, музыкантов и трюкачей, а я за украшения и трапезу. Уверен, общими усилиями уложимся за пару дней.       Я сразу же переметнулась в лице. С расслабленного на сосредоточенное. «Он думает, что я останусь», — грустно заключила я. Ох, Арагорн…       Музыканты, доиграв последние аккорды, прервались.       — Наконец-то, — обронил король, прежде чем затеряться в толпе, уволакивая меня за собой.       Я не протестовала, не выкручивалась из его хватки. Только смотрела с недоумением. Иногда меня действительно настораживает его поведение. Эти непонятные выходки могли выбивать из колеи.       И мига не прошло, как мы оказались за тяжелой дубовой дверью в полутёмном коридоре.       — Если ты собрался меня похитить, то…       — Упаси Бог, — прервал меня Арагорн, ведя за собой. — Никто здесь не собирается тебя красть.       — Тогда изволь поинтересоваться, что происходит? — я внезапно остановилась из-за чего моему спутнику тоже пришлось замедлиться.       — Это потайной проход, которым древние короли пользовались в случае опасности. Он проходит через королевские покои и ведёт к заднему выходу из замка, — объяснял он, словно ребёнку.       — Я всё ещё ничего не понимаю, — возразила я, на что он неожиданно приблизился и взял мои ладони в свои.       — Доверься мне, я знаю, что делаю, — в полумраке блеснули его серые глаза. Он явно что-то затевал. Но узнаю я только, если последую за ним. Что-ж, выбор не велик.       — Веди, — вздохнула я.       Он уверенно сжал мою ладонь и чуть ли не бегом поволок за собой. Арагорн, как знаток, петлял и вилял по проходу, ни на секунду не сбавляя торопливый шаг. Из-за темноты и скоростного темпа, я так и не смогла ничего толком разглядеть. Хотя, на что здесь вообще можно было смотреть? На голые стены и скучные деревянные двери?       Когда, казалось, мы прошли через весь простирающийся вдаль тёмный коридор, мужчина остановился. Я чуть не влетела в его спину, оттого быстро я шла. Впереди замаячила широкая дверь, украшенная белыми закрученными узорами. «Покои короля», — сразу же догадалась я.       Странник развернулся, всё ещё сжимая мою ладонь.       — Элли, — начал он серьёзно, — прошу, выслушай меня.       Я лишь кивнула, не решаясь говорить. Меня пугала его серьёзность. Всё ли в порядке?       — Я никогда не верил в любовь. Считал, что лишь дураки испытывают её, принимая за похоть или вожделение. Или ещё хуже, за дружбу, — горько произнёс следопыт. — Но появилась та, которая заставила меня посмотреть на любовь иначе. Она ворвалась в мою жизнь, как стремительный ветер. Она показала, что это — высшее чувство. Что любовь может быть свободной, чистой, чувственной. Я влюбился в неё, втюрился по уши, — он улыбнулся, посмотрев на мои руки, а я начала сопоставлять факты. — Я полюбил её смех, её шутки, её объятия. Моргот, даже взгляд и голос стали для меня родными. Я очень ею дорожу. Никому и ничему не позволю её обидеть. Я по настоящему люблю её.       Я поняла. Сразу же. Как только он закончил, я знала, что речь обо мне. Не долго думая, я прильнула к его губам, сладко втягивая их вкус. Ощущался знакомый аромат красного вина смешанного с острыми специями. Я обхватила рукой его щёку, а он смело положил обе ладони на мою талию. Наши языки переплелись вместе, словно танцуя. Никто не думал останавливаться. Однако кислород потихоньку заканчивался, потому пришлось отстранится, резко впуская в лёгкие воздух.       — Это твой ответ? — спросил Арагорн.       Я не ответила, лишь усмехнулась. Думаю, намёк был понят, потому что в следующее мгновение мы оказались внутри его покоев, снова прижимаясь друг к другу. Следопыт быстро закрыл за собой дверь, внезапно прижав меня к ней.       Я, сквозь поцелуи, снова успела усмехнуться. Его шустрые пальцы с молниеносной скоростью развязали верёвки на вороте рубашки. И в ту же секунду верхняя часть одежды была сброшена, оголяя небольшую грудь. Он очертил пальцем круг, примкнув к соску. Из горла вырвался блаженный стон.       — А мы только начали, — самодовольно прошептал странник.       Раздеваясь, его Высочество не забывал покрывать шею и ключицы горячими и страстными поцелуями, оставляя на моём теле небольшие отметены. Знаки того, кому я принадлежу. Эту ночь я желала запомнить и продлить, как можно дольше. Я хотела его чувствовать всей собой. Хотела его всего. До приятной дрожи ног.       Кладя нагое тело на простыни, Арагорн приподнял мои бёдра, опуская на себя. Я выгнулась и откинулась назад, однако мужчина придержал, возвращая назад. Прижал к себе, слегка качнув. Потом ещё раз, уже сильнее. Наши движения постепенно становились едиными, два тела слились в одно целое. Ночь наполнилась рваным дыханием, жаром двух ненастных любовников.       Мой короткий вскрик, его глубокий поцелуй, и снова стон. Его напряжение до предела, моя ласка, и опять движение. До обессиливающего изнеможения.       Засыпая на груди короля, я с уверенностью могла заявить, что это была лучшая ночь, которую мне довелось прожить.