POV Фарамир
В ту же ночь, как только Джонс вернулся на судно, мы отплыли. Я ощущал себя полным болваном. Отправился, значит за компасом, а в итоге оказался в клешнях настоящего монстра, причём по своей же вине! Поразительно! А Элиэль просто бросила меня. Выкинула за борт, как какую-то ненужную вещь. Я мужчина в конце-концов, а позволяю обращаться с собой, как с тряпкой. «Вот бы отец посмеялся, если был бы тут.» — неосознанно подумал я, закрепляя канат. На «Летучем Голландце» кипела работа. Борясь с водной стихией, мы все трудились без устали. Никто не смел ослушиваться приказов, прекрасно понимая последствия. — Не мешайся, парень! — прикрикнул вдруг на меня матрос, весь обросший ракушками и полипами. Мы оба встретились лицом к лицу и посмотрели друг на друга. Он мне почему-то показался смутно знакомым. Но не успел я и толком осознать происходящее, как канат выскользнул из рук собеседника, а меня, державшего другой конец, откинуло на несколько метров дальше. Орудие с шумом упало на палубу, сбив с ног пиратов. — Поднять раззяву! — приказал боцман, — пять ударов плетью! Пираты грубо подняли меня на ноги и прижали к канатам. Боцман уже замахнулся кнутом и был готов рассечь ударами спину, как его ладонь задержал тот самый матрос. — Ты смеешь мне перечить? — сердито крикнул боцман. — Это я устроил! — заступился он за меня. — Берешь на себя его вину? А в чём причина такой самоотверженности? — спросил требовательно Дейви Джонс, пришедший на шум. — Он мой брат… «ЧТО? БОРОМИР?» — думал я, ошарашено оборачиваясь. — Сколь благое стечение обстоятельств! — засмеялся капитан, — пять ударов плетью, верно? Джонс забрал у боцмана плеть и протянул её в руки гондорцу. — Нет! Я не буду делать этого, — отступил он. — Наказания не избежать, господин Боромир! Или он пострадает от боцманской руки, или от твоей, — усмехнулся Джонс. Брат несмело взял плеть и посмотрел с сожалением в мою сторону. Пираты уже успели разорвать рубаху. Я отвернулся и стиснул зубы, готовясь к боли. Боромир быстро наносил удары, оставляя сзади красные отметины. К концу наказания спина адски горела, а кровавые раны, слиплись с мокрой рубашкой. Меня бросили в трюм, оставляя расквашенным пятном на досках. — Фарамир, — попытался помочь мне подняться брат. — Обойдусь без тебя, — вырвался я и с трудом отошёл подальше. — Боцман славен тем, что до костей рассекает мясо. Я выручил тебя. — Значит мне тебе в ноги кланяться? — не удержался съязвить я. — Как ты вообще здесь оказался? Я считал, что ты давно умер… — Я действительно умер, — потускнел Боромир, — воды Андуина завели меня в Мёртвые течения, где я и встретил капитана. Он предложил сделку, вот я и согласился, попал к нему в команду. — Сто лет службы, — пробормотал я, однако брат услышал. — За сто лет на этом судне ты перестаешь быть собой, — говорил мне гондорец, ведя в более сухое и укромное место, — коли ты дал Голландцу клятву — конец свободе. — Но я клятвы не давал, — нахмурился я. — Тогда нечего тебе здесь делать, — сухо отчеканил старший. — Я ищу это, — я показал рисунок ключа, всё время лежавший во внутреннем кармане жилета. — Ключ…сундук мертвеца, — тихо произнёс Боромир. — Ты что-то знаешь? — спросил украдкой я. — Джонс хранит своё сердце в сундуке, отопри сундук и проткни сердце. Нет нет, сердце не трогай, у Голландца всегда должен быть капитан, — раздумывал вслух гондорец. — А где ключ? — полюбопытствовал я. — Он всегда при капитане, — ответил уверено брат. — Я не уйду, пока не раздобуду ключ, — с трудом признался я.POV Элиэль
Шёл второй день нашего плавания. Компас точно указывал на северо-восток, ведя «Первую Ласточку» на остров Креста. Команда, воодушевлённая очередным приключением, с похвальным рвением и стремлением выполняла все поручения Данте. Леголас и Гимли, вновь заняв свои должности, не стеснялись резких выражений в сторону новобранцев. Эовин, как могла, так и помогала. Изначально, я не желала давать ей много сложных обязанностей, ограничившись лишь её поддержкой на кухне и на палубе, однако слова блондинки об уже имеющимся опыте, приятно поразили меня. Девушка не стеснялась тяжкой работы, подавая прекрасный пример юнгам. Тристан, к изумлению, не ходил за мной, словно верная собачка, а наоборот проявлял некое отстранение. Думаю это связано с Са Джуном и Дионисом, всё-таки, по словам Эовин, Хэмминг тоже проявляет значительный интерес в судьбе сундука Дэйви Джонса. Ведь именно для этого ему и нужен мой компас. Вспомнив, о Фарамире, которого я так неблагородно оставила на «Летучем Голландце», сердце неприятно кольнуло. Я чувствовала лёгкий укор совести. Ведь, если перенестись на несколько месяцев назад, то можно припомнить, как сын Дэнетора вместе с дочерью Теодена, не дали меня в обиду, освободив от казни. А, если вдуматься, то можно ещё освежить в памяти момент с Боромиром, который является одним из подчинённых Дэйви. Значит, не так уж и сильно я должна переживать, ведь на «Летучем Голландце» два родных брата снова могут встретиться вместе, ведь так? «О, Эру, почему всё так сложно? Почему я не могу просто забыть о Фарамире?» — думала я, спускаясь в трюм, дабы проверить запасы пороха. Доски под ногами слегка поскрипывали, вызывая у меня неприметное желание сделать ремонт судна. Приметив бочки, в конце помещения, я направилась к ним. Тут, из-за поворота выскочила высокая мужская тень, преграждая путь. — Ну уж нет, — прорычал до дрожи знакомый баритон, — теперь от меня не убежишь. «Зараза! Это же надо так совпасть! Агх, за что?» Передо мной во всей красе стоял король Гондора. На фоне съёжившейся меня, он был, будто скала. Необъятная, могущественная и отчего-то разъярённая. — Я бегаю от тебя, ха, — храбрилась я, — что за несусветная чепуха. На самом деле, я действительно всё это время избегала встречаться с Арагорном, будь то взглядом, будь то лицом к лицу. Мне просто банально было стыдно. Да, даже такая наглая и бестактная пиратка, как я тоже может испытывать смущение и робость. — Не увиливай, — рявкнул следопыт, теряющий терпение, — почему ты тогда оставила меня одного? Если не испытывала никаких чувств, то почему провела ночь вместе? Я не знала, что сказать в своё оправдание, поэтому тупо стояла и молчала. А следопыт с каждой секундой моей заминки, всё больше свирепел. Честно говоря, я впервые видела его в таком неконтролируемом состоянии. И не на шутку испугалась, того что может произойти. — Ответь мне! — встряхнул хорошенько мои плечи мужчина. Я прикусила язык, дабы поток несвязной речи не хлынул с моих уст. «Ну и что мне ему сказать, а? Что я его безгранично люблю, но из-за своей жизни не могу быть рядом? Что отпустила, потому что не принадлежу высшему обществу? Обзавелась новым возлюбленным, только чтобы старые раны не давали о себе знать? Он либо не поверит, либо начнёт пустую болтовню о том, как мы сможем всё это преодолеть, несмотря на обстоятельства. Дерьмо.» — Я не знаю, — на уровне полушёпота наконец произнесла я. — Ты издеваешься? — выгнул бровь странник, больше не крича. Что-то внутри меня оборвалось. Я поняла, что лучше бы он продолжал на меня злиться, чем переключился на обманчиво-спокойный тон, который заставлял сжиматься в комочек. — Здесь нет никакого подвоха, — выдохнула я, заставляя себя держаться достойно, — я действительно не знаю, что сподвигло меня на такие решительные действия. — Ты могла написать, сообщить, передать да, Моргот дери всё, что угодно сделать. — Арагорн надвигался на меня, будто грозная туча, а я с каждым шагом всё дальше отступала, пока не упёрлась в стену. — Я бы не стал держать тебя, объясни ты мне всё нормально… «Ну да, конечно. Я бы посмотрела на это.» —…ты знаешь, как я переживал? Я подняла на него пристальный взгляд. Его рука, собранная в кулак, прижалась к стене, справа от меня, преграждая путь к очередному побегу. — Столько женщин предлагали мне свою любовь и ласку, пока я странствовал, — он почти вплотную прижался к моему телу, отчего по спине пробежали мурашки, а низ живота затрепетал. — Но я всегда отказывал. Никто мне не был нужен, никто, кроме тебя… Следопыт произнёс это прямо в губы, я еле удержалась от глупости, чуть не поцеловав его. — Нет, — резко произнесла я, ладонями отпихивая бродяжника от себя, — не думай, что можешь использовать эти трюки на мне. — Значит тебе можно играть со мной, — мужчина невесело усмехнулся, — а мне нельзя. — Я не… — Не играла? — жёстко перебил меня король, — тогда, дорогая, что ты делала? Манипулировала? Обманывала? — Я ничего из этого не делала, — стала защищаться я, — я никогда ни кем не манипулировала, и уж тем более не обманывала. Я могла лукавить, недоговаривать, преувеличивать, фантазировать, но врать — никогда! — Я теперь уже и не представляю, чему мне верить, — мрачно заключил Арагорн, — а ведь я до сих пор люблю тебя. Его слова острыми когтями впились в моё сердце, отчаянно скребя. — Правильно говорят, что у монеты есть две стороны и однажды всё вдруг перевернётся. Однако, никто не упоминает, насколько больно бывает порой от столкновения двух этих половин. — Странник отвёл от меня взгляд, идя к выходу. — Поздравляю, ты разбила меня, Элиэль. Сейчас моя душа полностью истерзана и изломанна. Как только его шаги вверх по лестнице затихли, я медленно скатилась по стенке, закрывая лицо ладонями. Я мотала головой из стороны в сторону, отказываясь воспринимать происходящее. «Какая же я дура!»POV Фарамир
На Летучем Голландце пираты сидели в трюме и играли в «Верю не верю». Я стоял неподалеку и наблюдал за их действиями. Сзади ко мне неспешно подошёл брат. — Знаешь, в чём суть игры? — Это «Веришь не веришь», но с учётом того, что выпало у всех игроков, а не у одного. А на что играют? — спросил я. — На единственное, что у нас есть — годы службы, — угрюмо отозвался старший. — Партнёра можно выбрать любого? — Да, абсолютно, — вкратце ответил он. — Я играю с Дейви Джонсом, — громко заявил я, обращаясь ко всей команде. Мой брат тихо застонал, с усталостью прижав ладонь ко лбу. Пираты удивленно переглянулись и промолчали, никто ещё не решался на такой отважный шаг. Вдруг наверху послышались тяжёлые шаги и к нам спустился капитан с едкой ухмылкой на лице. — Да, я с тобой сыграю! Мы оба сели за небольшой стол, пираты положили два старых стакана и игральные кости. Игра началась. — Что ты ставишь? — выгнул бровь Джонс. — Свою душу, срок службы — вечность, — непоколебимо ответил я ему. — Что ты хочешь? — полюбопытствовал Дэйви. — Это… — я бросил тряпицу с рисунком ключа на стол. Капитан взял вещь своей клешнёй и внимательно изучил её. — Как ты узнал про ключ? — свирепо спросил он. — Это в условия игры не входит. Не хочешь играть? — позволил насмехнулся себе я. Джонс ничего не ответил и лишь прожигал моё существо уничтожающим взглядом. Щупальца его зашевелились и капитан вытащил ключ, скрывавшийся под его «бородой», показал, и вновь спрятал. «Теперь я знаю, где дух прячет ценность. Отлично!» Мы оба поставили на стол свои стаканы с костями внутри и стали по очереди называть свои варианты ответов, сколько цифр скрыто. Я наконец назвал свой последний вариант и мы вместе подняли стаканы. — Уважаемый, мистер Фарамир, вы можете сойти при первом же нашем заходе в порт! — рассмеялся капитан и его смех подхватила вся команда. С победоносным видом Джонс и все пираты удалились, оставив нас с Боромиром одних. — Тебе не выбраться, вокруг открытое море… — начал было гондорец. — Дело было не в выигрыше, я нарочно, — намекнул я, слегка усмехаясь. — Я помогу тебе раздобыть ключ, но нужно торопиться, — вдруг заявил брат.***
Море окутала ночь. На корабле все давно спали, это была идеальная возможность для реализации плана. Боромир поднялся на капитанский мостик и сменил пирата, стоявшего там. Я же тем временем пробрался в каюту к Дейви Джонсу. Теперь нужно было действовать очень тихо, чтобы не разбудить спящего капитана и незаметно забрать ключ. Он спал сидя у своего органа и слегка посапывал. Рядом лежала маленькая музыкальная шкатулка и играла негромкую умиротворяющую мелодию, от которой клонило в сон. Я, как можно тише, подошёл к капитану и, удостоверившись, что он спит, стал аккуратно приподнимать щупальца подручными средствами, которые прихватил с собой. Мне удалось незаметно достать ключ и заменить его тем самым рисунком, чтобы Джонс не сразу обнаружил подмену. После этого, я вышел на палубу к брату, чтобы проститься с ним. — Поспеши на берег, там и оставайся. Мне на роду написано сгинуть здесь, но ты не разделишь мою участь, — похлопал меня по плечу старший. — Ты свою участь не сам ли выбрал? — с укором спросил я. — Мы в расчете, Фарамир. Уходи, — проигнорировал он мои слова. — Я клянусь, я освобожу тебя из когтей Джонса и не уймусь, пока нож не пронзит его сердце. Я тебя не брошу! Обещаю. Обнявшись с Боромиром, я съехал вниз по канату к лодке. И взяв в руки вёсла, с мрачной решимостью погрёб подальше от Голландца.