Хорошие дети плачут молча

Нагайна подползла к Ясену поближе и уставилась на него немигающим взглядом: — Говорящщщий… Говорящщий… Помоги Хосссяину… Ясен отступил на шаг, и тут Сириус взмахнул палочкой, явно желая приложить змею чем-то не убойным, но неприятным. — Не надо! — удержал его Ясен. Умоляющие глаза змеи, которая даже не пыталась защититься, вызвали у него жалость. В конце концов — это единственное полностью преданное Лорду существо, и, по большому счёту, она-то ни в чём не виновата. Какой хозяин достался — такой и стала. И умна не по-змеиному. Или волшебные змеи все такие? — Понимаешшшь… — прошипел Ясен в ответ. — Я не сссмогу помочь… Твой хоссяин стал нежитью-сссс… У него почти не осталосссь души-ссс… Я бессссилен… — Зсссснаю… — отозвалась Нагайна. — Он никогда-ссс не будет-ссс прежним-сссс… Он мучаетсссся… и мучает-сссс других-ссс… Ему больше здесссь не месссто… Но ты можешь его спасссти… — Я же сссказл — не могуссс! — повторил Ясен. — Можешшшь… Можешшшь помочь-ссс уйти за Грань-сссс… — Я не могу-ссс убивать… Я — целитель-ссссс… — возразил Ясен. — Да-сссс… иссстиннный… — согласилась змея. — Только ты-сссс ссможешшшь дать-ссс ему поссмертие… Дискуссия между Ясеном и Нагайной продолжалась недолго. Он быстро сообразил, чего она хочет. Бедная змея действительно была крестражем Лорда и её удивительно высокий для рептилии, пусть даже и волшебной, интеллект этим и объяснялся. Резко поумнела она сравнительно недавно, а до этого просто выполняла приказы обожаемого Хозяина и бескорыстно его любила. Увы, Лорд сам с собой сотворил злую шутку, подсадив крестраж в существо, обладающее зачатками интеллекта. Поумневшая Нагайна, до этого просто дремавшая на коленях у Хозяина, стала внимательно слушать, анализировать и делать выводы. Кое-какие знания достались ей от крестража, поэтому выводы были неутешительными. Нагайна и раньше понимала, что с вернувшимся Хозяином что-то не так, а теперь окончательно убедилась в этом. Кроме того, она не была кровожадной от природы, животные вообще не кровожадны, а убивают только из необходимости. Так что периодические приказы убить или напугать кого-то она выполняла, но они были ей неприятны. И, вопреки канону, людей она не ела. Нагайна слишком долго жила с мальчиком Томом, который ещё не стал Волдемортом, и усвоила накрепко, что люди, такие, как Хозяин, не добыча. А теперь нарушения этого запрета пугали и нервировали её. Ко всему прочему, тот кусок души Тома, который оказался в Нагайне, постепенно сливался с её собственным сознанием и весьма своеобразно восстанавливался. В тех воспоминаниях мальчика Тома, Тома — ученика Хогвартса, Тома — старосты и отличника зияли пугающие пробелы. И эти пробелы стали постепенно заполняться. Возможно, это происходило потому, что Нагайна была волшебным существом, имеющим собственную магию. Нечеловеческую магию. И те стирания памяти и закладки, которые применялись к Тому, стали постепенно разрушаться. Так Нагайна поняла, что её Хозяин стал таким не сам. Что его долго и тщательно, весьма скрупулёзно подталкивали к этому. И одной из причин было то самое кольцо, которое Хозяин когда-то снял с пальца и спрятал в убогой хибарке на краю леса. Были и другие причины, но ум Нагайны не мог их толком воспринять. Но главное — она поняла, кто подтолкнул к этому мальчика, кто кропотливо лепил из него образ врага. Она не могла произнести это имя, но внешность запомнила хорошо… Нагайна страдала. Узнав всё это, она поняла, что Хозяину рассказывать бесполезно. Он не вспомнит, не поймёт, как фатально он ошибся. Собственно говоря, это уже не её Хозяин. Это нечто неживое и пугающее… Но привязанность фамильяра заставляла её оставаться рядом с Лордом. И чем дальше, тем больше Нагайна понимала, что Хозяина нужно отпустить… В отличие от него, змея не боялась смерти, но помочь Хозяину уйти она не могла. Сохранившаяся связь не давала это сделать. А двуногие, что окружали Хозяина, были слабы и трусливы, они не могли ему помочь… так что явление Ясена стало для бедной змеюки подарком судьбы. Она сразу почувствовала, что он тот, кто может отправить измученную душу Хозяина за Грань, сделав её цельной и дав надежду на посмертие. То, что она этого, скорее всего, не переживёт, Нагайну не волновало. Хороший фамильяр везде найдёт своего Хозяина. Ясен, на которого до жути обрадованная змея вывалила всю эту кучу информации, малость обалдел, но был вынужден согласиться с правотой Нагайны. Том Риддл действительно стал Волдемортом не сразу, не вдруг, и не по собственной воле. Борода с колокольчиками торчала при внимательном прочтении даже из канона. Так что пусть будет Тому Риддлу целая душа и нормальное посмертие. Лично ему, Ясену, не жалко. Глядишь — и переродится, и в другой жизни обретёт то, чего не имел в этой. Всё это он сумел донести до Нагайны, и змея обрадованно зашипела, свивая и развивая кольца. Невольные зрители смотрели на этот шизофренический диалог, как кролики на удава. — Гарри, — неуверенно спросил Сириус, похоже, диалог со змеёй пронял даже его, — прости, но вы уже закончили? А то нам ещё Лорда упокаивать… — Закончили, — кивнул Ясен. — Нагайна нам поможет. — Поможет — что? — с шоком в голосе спросил Руквуд. — Убить своего хозяина? — Невозможно убить то, что уже мертво, — грустно ответил Ясен. — И змея в этом вопросе оказалась умнее иных… магов. — Пошшшли ушшшже, — прошипела Нагайна. — Хоссяин уже-сссс проссыпаетссся… — Пошли, — кивнул Ясен и обратился к Макнейру. — Свяжите меня. — Что? — удивился тот. — Пусть Лорд порадуется напоследок, — хмыкнул Ясен. — Ага, понятно, — кивнул Макнейр. — Инкарцеро! Не туго? Ясен, которого в мгновение ока оплели верёвки, пошевелил запястьями и кивнул: — В самый раз. Идёмте. Макнейр прихватил Ясена за плечо, рядом пристроился Драко, следом потянулись остальные «верные сподвижники». Неверные шли сзади с палочками в руках, готовые, если что, показать небо с овчинку. Сбоку, чуть впереди всех, пёстрой огромной лентой ползла Нагайна. Малфой-мэнор действительно был велик — они прошли по узкому коридору, поднялись по одной лестнице, по другой… Обстановка постепенно менялась от более скромной к более вычурной, с картин в коридорах надменно смотрели белокурые красавцы и красавицы в нарядных старинных одеждах, или в доспехах, или в мантиях, расшитых переливающимися рунами, с мечами, веерами, свитками в руках… Мягкие ковры глушили шаги, приглушённо и уютно сияли магические светильники — небольшие шары на изящных подставках. Да, даже по сравнению с отнюдь не бедным Лестрейндж-мэнором, обитель Малфоев была эталоном богатства и комфорта. Наконец они остановились перед высокой створчатой дверью — белой с золотом, особо роскошно отделанной. — Это ЕГО спальня, — севшим голосом прошептал Драко. — Стучи, — кивнул ему Ясен. — И ничего не бойся. Всё вылечу. — Ссссшшшш, — прошипела Нагайна. — Хоссяин проснулссся… — Стучи, — повторил Ясен. Драко постучал, и из-за двери прозвучало приглашение войти, сказанное жутковатым шипящим голосом. Драко вошёл, поманив за собой Макнейра. Нагайна же вообще не собиралась дожидаться приглашения, пользуясь свободой фамильяра. Волдеморт сидел в кресле возле камина, Нагайна скользнула к нему и положила голову на колени. Волдеморт рассеянно потрепал змею по голове, почесал над глазами и, сделав вид, что он только что заметил вошедшего Драко, встал и повернулся лицом к вошедшим. — Что случилось, юный Малфой, сын моего скользкого друга? Надеюсь, что ОЧЕНЬ серьёзная причина заставила тебя побеспокоить меня среди ночи… Ясен, как и Макнейр, остававшийся в тени, не без отвращения разглядывал Тёмного Лорда. Лич, как есть лич… Высокий, худой, точнее, костлявый, с бледно-серым лицом, на котором двумя провалами виднелись тёмные глаза с мелькающими в них красноватыми просверками. Тонкие губы, на месте носа… Тут Ясен вспомнил картинку из институтского учебника по венерическим болезням «Сифилитик с провалившимся носом», и чуть не заржал. На лбу, щеках и тыльных сторонах ладоней виднелись узкие полоски сероватой чешуи. В общем непонятное нечто. Но сильное и злобное нечто — тут никаких сомнений… — Да, мой Лорд, — ответил Драко. — У меня новость. Надеюсь, хорошая. Подойдите поближе, мистер Макнейр. Макнейр, таща связанного Ясена, сделал шаг вперёд… и лицо Волдеморта вспыхнуло злобным торжеством. — О да, эта весть стоит доброго ссна… — прошипел он, и Нагайна настороженно подняла голову. — Гарри Поттер… Вам удалось сссхватить его… Драко торопливо закивал головой, мелко-мелко, как китайский болванчик. — Это хорошшший подарок, верный ссслуга… — милостиво улыбнулся Волдеморт. По мнению Ясена, лучше бы и не улыбался, улыбка превращала и без того не самое симпатичное лицо лича в нечто жуткое, но Лорда его мнение явно не интересовало. — Позови всссех, Драко, — прошипел Волдеморт. — Все должны увидеть часс моего торжества… Гарри Поттер погибнет от моей руки… — Простите, что вмешиваюсь, — не выдержал Ясен. — Но что лично вам это даст? Но Волдеморт был настроен относительно миролюбиво. Видимо, поимка давнего врага привела его в настолько хорошее настроение, насколько это вообще было возможно. — А ты не боишшшься… — отметил он. — Должен сказать, этим ты пошшшёл в своих родителей… Но я отвечу — отчего же не ответить тому, кто уже и так мёртв… Ты — дитя Пророчества… Только ты можешшшь победить меня. И теперь я стану непобедим… — Вообще-то я дитя своих мамы и папы, — ответил Ясен. — Вряд ли какое-то пророчество участвовало в сотворении зиготы, это процесс чисто биологический, знаете ли… И, прошу прощения, но что изменится с моей смертью? У вас не так много союзников и не так много денег, как вам хочется. Вас ненавидит вся Магическая Британия за исключением кучки отщепенцев. Строго говоря, вы сейчас находитесь в самом невыгодном положении. Как моя смерть это изменит? Ясену показалось, что в глазах Волдеморта на миг промелькнула растерянность, но она исчезла, и они налились багровым светом. — Ты — дерзкий, Гарри Поттер… Дерзкий и невоспитанный… Стоит преподать тебе урок… Кру… — Фините, — еле слышно прошептал Макнейр, отменяя своё Инкарцеро, и Ясен почувствовал, как его руки стали свободными. И тут Нагайна метнулась быстрее молнии, обвив своими кольцами Волдеморта и не давая тому двинуться. — Наги… — растерянно прошептал Лорд. — Неужели ты меня предала… Дальнейший разговор идёт на парселтанге — прим. авт. — Нет, мой бедный, глупый Хозяин, — прошипела змея в ответ. — Я спасаю тебя, а этот юный двуногий согласился мне помочь… — Помочь в чём? Убить меня? — возмутился Волдеморт. — Наги, как ты могла? Ведь я когда-то спас тебя, я верил тебе, как себе… — Мой бедный Хозяин… — ласково шипела змея. — Твоей измученной усталой душе пора за Грань… Хватит, не мучай себя больше… Отдохни… Просто закрой глаза… Твоя душа снова будет здоровой и сильной, а твоя старая, верная Нагайна отправится следом за тобой и будет служить тебе вечно… — Правда? — как-то по-детски растерянно спросил Лорд. — Ты не покинешь меня? — Никогда… — прошипела Нагайна. — Ты мой любимый Хозяин, самый лучший на свете. А теперь засыпай… Я спою тебе колыбельную, ты заснёшь, а когда проснёшься — снова будешь юным, сильным и красивым… И я буду с тобой… Как когда-то… — Хорошо… Пусть так и будет… — отозвался Волдеморт. Красный огонь его глаз медленно тускнел, они закрывались… — Спой мне… как в детстве… — попросил Лорд и тут Нагайна стала ритмично шипеть. Это и была колыбельная. Сначала Ясен не улавливал смысла, но потом шипящие звуки стали складываться в понятные слова. — Птички затихли в саду. Рыбки уснули в пруду. Дверь ни одна не скрипит. Змей в своём логове спит. Снятся ему два крыла Да в золотой чешуе, Снится ему, что ждала Дева его на земле. Дальний бескрайний полёт — Из никуда в никуда Синих небес зыбкий лёд, Синих небес облака… Яростным взмахом крыла Сказка рассыпалась пылью, Сказка рассыпалась былью, Болью и кровью, Солнцем, луною, Правда сквозь сон проросла… Вечно стоять той горе В память о прошлых веках: Лес тот давно опустел, Кости рассыпались в прах. Кончен последний полёт — Некуда больше лететь… Синих небес тяжек лёд. Крылья окрашены в медь. (Конец парселтанга — прим. авт) Продолжая тихо шипеть, Нагайна подняла голову и пристально взглянула на Ясена — начинай, мол, чего ждёшь? Ясен кивнул, подошёл ближе и, преодолев отвращение, взял Лорда за руку. Кожа была сухой и холодной, пальцами Ясен почувствовал мелкие, почти невидимые чешуйки. Он ожидал, что Волдеморт откроет глаза, станет яростно сопротивляться и ему, и Нагайне, но тот только лежал, расслабившись под тихое мелодичное шипение. И… Ясен почти не чувствовал в нём той огромной, подавляющей силы, которая так пугала. Видимо, когда он убрал Метки почти у всех соратников, Лорд больше не мог подпитываться чужой магией, оттого и проснулся. И не сразу понял, что неладное с ним творится — ведь снять Метки было практически невозможно. …Но снятся ему два крыла, Да в золотой чешуе Снится ему, что ждала, Снится, что ждёт и теперь. Птички затихли в саду. Рыбки уснули в пруду. Дверь ни одна не скрипит. Змей в своём логове спит…* Нагайна продолжала шипеть, и Ясен сосредоточился и выпустил Дар на волю. На сей раз сияние, коконом окутавшее Волдеморта, было тёмно-серым, почти чёрным, с редкими красными и фиолетовыми искрами, беспорядочно мелькавшими в нём. И вдруг в этом мрачном коконе мелькнула крошечная золотая искорка, мелькнула, поднялась вверх и зависла, мигая. За первой последовала вторая, третья… Они соединялись вместе, искорка увеличивалась в размерах, сияла всё ярче… Ещё одна искорка, ещё… Неожиданно Волдеморт открыл глаза, ставшие тёмно-багровыми и взглянул прямо в лицо Ясену. Его губы шевельнулись… — Сспасссибо… Ясен кивнул, Лорд улыбнулся своей жутковатой улыбкой, его глаза закрылись вновь, тело не просто расслабилось, оно словно застыло. Последняя золотая искорка отлетела от головы Нагайны, её шипение стихло. Голова огромной змеи бессильно легла на грудь хозяина. Золотой шарик, в который собрались все искорки, задрожал, и Ясену показалось, что откуда-то сверху спустилась неясная тень, смутно напоминавшая человеческую фигуру в длинном одеянии. Тень подхватила шарик и растаяла вместе с ним. Было в этом что-то жуткое, так что Ясен почувствовал, как у него на голове шевельнулись волосы. «Не бойся… — прозвучало в мозгу. — Хороший мальчик…» И ощущение чужого присутствия бесследно растаяло. Растаял и «кокон», покрывавший тело Волдеморта. Теперь перед всеми предстала жутковатая картина — мёртвая змея, обнимающая своими кольцами скелет в дорогой шёлковой мантии. Пустые глазницы скелета смотрели в потолок, рот мечтательно улыбался. На некоторое время повисла звенящая тишина. А потом Драко тихо спросил: — Гарри… Неужели это всё? Лорда… его больше нет? Он не воскреснет? — Не воскреснет, — подтвердил Ясен. — Его душа ушла за Грань, неужели вы не почувствовали? — Я почувствовал жуткий холод, — признался Макнейр. — Но это длилось всего мгновение. — Я тоже… — И я… — раздались подтверждающие голоса. — И что нам теперь делать? — растерянно спросил здоровяк Крэбб. — Прежде всего поблагодарить Гарри Поттера, — заявил вошедший Руквуд. Следом за ним вошли Сириус, Лестрейнджи и Люпин. — Если бы не Гарри, неизвестно, что было бы дальше. Точнее — известно, — ехидно продолжил Руквуд. — Либо вы все сложили бы голову на никому не нужной войне, либо лич высосал бы вашу магию досуха, превратив в сквибов. А ещё вы бы привели к нему своих детей… и они приняли бы Метку, как это сделал Драко. Хорошая перспектива, не правда ли? На лицах неверных соратников Лорда стал проступать ужас осознания… А потом произошло неожиданное. Во всяком случае — неожиданное для Ясена. Взрослые дядьки дружно бухнулись на колени и произнесли слова благодарности так стройно, словно перед этим месяц репетировали. Ясен почувствовал, что краснеет, сделал неопределённый жест рукой — вставайте, мол, но пока благодарность не была закончена, с колен никто не поднялся. Даже Драко, что только усиливало неловкость. — Благодарность принята, — поддержал растерявшегося Ясена Сириус. — Встаньте. — Но всё-таки… — растерянно пробормотал Гойл. — Как нам быть дальше? — В поместье есть кто-то ещё? — небрежно спросил Сириус. — Есть, — кивнул Макнейр. — Егеря размещены в цокольном этаже. Но они спят и не проснутся ещё долго. Мы их всех усыпили, чтобы под ногами не путались. Как и Петтигрю… — Петтигрю… — улыбка Сириуса стала прямо-таки маньячной. — Эта тварь жива? Он здесь? — Куда он денется? — хмыкнул Макнейр. — Крыса… — Вот и отлично, — кивнул Сириус. — Римус, ты не находишь, что нам стоит побеседовать со старым другом? Люпин медленно кивнул. Ясен представил себе последствия беседы и быстро заявил: — Нет! Мы будем действовать по-другому! — Правильно! — поддержал его Руквуд. — Егерей — связать, Петтигрю — качественно обездвижить. Будем вызывать аврорат и вырабатывать красивую версию случившегося для широкой публики. Азкабана больше нет, но это не значит, что вас не могут осудить на пожизненный срок, господа… Началось бурное обсуждение, но Ясен слушал вполуха. Он молча смотрел на останки Тёмного Лорда и мёртвую Нагайну, и думал, что, наверное, больше всех ненавидел Волдеморта сам Волдеморт… *Стихи Арабелла Эм