Подлог

Пробуждение было тяжёлым. Комлинк долго заливался надоедливой трелью, оповещая, что на корабле наступило утро. Рен отключил его и хотел спать дальше, но почти час пролежал в хмурой нудной полудрёме, от которой стало тошно, и тогда решил, что лучше встать и чем-нибудь заняться. Он быстро умылся, надел тренировочные штаны и майку, начал искать обувь, как вдруг на глаза попался батончик пищевого концентрата, чудесным образом заброшенный на приборную панель. Рен жадно схватил его, разорвал обёртку и присел перекусить прямо на стол. После вчерашнего он всё ещё чувствовал слабость, нужно было срочно подкрепиться. Больше такого не повторится. В следующий раз он будет готов к появлению призрака, даст отпор и не позволит наслать на себя морок. Куда больше Рена тревожило странное место, которое поглотило призрака. Где-то в галактике существует невероятное скопление Силы. Что это? Для понимания не хватало не то что фактов, даже ощущений было мало — оно показалось на долю секунды. Сноук был как-то связан с этим местом, он знал... От раздумий отвлёк непонятный приглушённый звук. Рен прислушался и понял, что снова слышит сигнал комлинка — на этот раз оповещение о вызове. Он спрыгнул со стола, подбежал к постели и принялся торопливо её перетряхивать. Комлинк нашёлся в складках одеяла. — Верховный лидер... — Ха-акс! — Пульс участился, Рен почувствовал стремительный прилив энергии. — Вы где?! — Где... я? — с заминкой переспросил Хакс. — Здесь. На корабле. На «Финализаторе». Пока Рен соображал, о чём говорить дальше, Хакс опередил его: — Вчера вы приказали подготовить отчёт... — Да-да! Отчёт! — Рен чуть не подпрыгнул от радости — совсем забыл про этот отчёт, а теперь, конечно, сразу вспомнил. — Вы слышите меня? — Слышу, генерал, прекрасно слышу! — Вы не назначили время и место, — раздражённо сказал Хакс. — Где и когда я должен перед вами отчитаться? Рен задумался. Он мог назвать любое время и место, но ждать не было сил — хотелось, чтобы Хакс появился немедленно, сию секунду. Идти в конференц-зал слишком долго, а ещё нужно собраться, одеться... Он не вытерпит. — Генерал, приходите ко мне в каюту. Сейчас. — Рена устраивали только такие координаты. — Буду через десять минут, — отозвался Хакс через паузу. В сухом ответе слышалось недоумение. Он пришёл раньше. Рен даже не успел стряхнуть с себя перья, которые облепили одежду и волосы, пока он копался в постели, разыскивая комлинк. Сколько же их прицепилось! Он метался по комнатам, подыскивая подходящее для встречи место, но ничего не придумал и снова запрыгнул на стол. Дверь открылась. — Верховный Лидер... — Я здесь, генерал! Хакс прошёл в каюту и, увидев Рена, восседающего на столе, остановился на почтительном расстоянии — прямо как перед троном. Рен заметил промелькнувшее в его взгляде неодобрение и мысленно усмехнулся — ну да, усыпанный перьями, своим абсолютно не торжественным видом он, с точки зрения Хакса, позорил титул Верховного Лидера. Ничего, потерпит. Рен вспомнил, как вчера на панихиде взял его за руку. Захотелось прикоснуться, и всё! Жаль, что Хакс был в перчатках. Как он дёрнулся! Интересно, он что-нибудь почувствовал? А сейчас — о чём думает? Фантазирует или нет? Присутствие Хакса действовало поразительно: тревога рассеялась, сменилась кипучим, приятным волнением. В голове завертелись озорные мыслишки. Рен не смог удержаться и навёл на Хакса поток Силы. Он не собирался лезть в разум, решил «просканировать» физиологическое состояние. Медленно, плавно двигаясь снизу вверх, прослушал тело с ног до головы. Хаксу это не нравилось, но он стоял ровно и молча терпел. Нет, никаких признаков возбуждения не было. Единственное желание, которое одолевало Хакса, не имело к Рену никакого отношения — он хотел спать. — В левом рукаве вы прячете нож, — сказал Рен, чтобы выдать применение Силы за обыск. — Этот нож я держу не для вас, — спокойно ответил Хакс, — я же не идиот, чтобы бросаться на такого, как вы, с ножом. — Нет, вы не идиот, — Рен сдул с руки пёрышко. — Рассказывайте... Ваш отчёт. Хаксу не потребовалось много времени, чтобы собраться с мыслями. — Что касается остатков Сопротивления, можно предположить, что они будут держаться вместе и рано или поздно объявятся на какой-нибудь мусорной планете. Там мы их и добьём. Будем ждать сообщений от разведки. Теперь о наших потерях... Первые минуты Рен добросовестно слушал и вникал, но вскоре суть слов стала теряться. Голос Хакса, соприкасаясь с сознанием, словно трансформировался в волны, которые кружили голову и раскачивали фантазию. Рен вспомнил, как увидел его на полу спальни. Почти голого! Дотронуться бы до него ещё раз и не Силой, а руками, схватить и вытащить из одежды, рассмотреть, запомнить... Рен глубоко вдохнул и подался вперёд. Сложил руки на животе, чтобы скрыть нарастающий стояк. Прикосновение, пусть и через ткань, к напряжённому члену, вызвало резкий приток крови. Рен попытался подавить подступающий стон. — М-м-м... — Почти получилось. Он прикусил губу и замер, представляя пальцы Хакса на своём члене. В каюте стало тихо. — Генерал, почему вы замолчали? — Рен потёр коленку. — Что-то забыли? Хакс бросил на него недоумённый взгляд и продолжил доклад. Хотелось подойти к нему, прижать к стене и поцеловать, и чтобы Хакс обнял его в ответ — крепко, со всей силы. Вопреки не только здравому смыслу, но и привычным чувствам, Рен хотел секса с человеком, который ненавидел его и чуть не застрелил, с человеком, которого он совсем недавно презирал, считал трусом и ничтожеством. Рен был в замешательстве. Одно дело — лежать под одеялом и в своё удовольствие дрочить на врага, другое — думать о том, как переспать с ним в реальности. Желание взорвало разум и расшвыряло за пределы сознания все прошлые представления. — Верховный Лидер... Рен встрепенулся. — Да? — Вы меня слушаете? — учтиво и одновременно ехидно — как умел только он — поинтересовался Хакс. — Да, конечно! — Мне показалось, что вы задумались. — Нет. Продолжайте. Хакс снова заговорил, а Рен мгновенно вернулся к переживаниям, мысли неслись в бешеном вихре. И вдруг он понял — увидел объяснение всему и сразу. Фантазии Хакса были не просто утехами воображения, сексуальными образами, они показывали несвершённое — возможный в прошлом путь, на котором их отношения сложились бы абсолютно иначе. Рен понял, почему находясь рядом с Хаксом в лаборатории, ни разу не почувствовал ложь, почему молчала Сила — потому что не было лжи. Хакс вёл себя так, словно существовал в той, другой — возможной — реальности, и там между ними не было вражды. Его реакции были искренними и естественными, хотя сам он, наверняка, об этом не догадывался и, оставаясь один, упивался восторгом, считая себя непревзойдённым притворщиком. Рен не видел их общего пути — не влекло его к мужчинам, но Хакс мог направить его, позвать за собой, показать, научить. Рен пошёл бы с ним и принял бы его чувства, как принял фантазии, ответил бы взаимностью. До этого оставался один-единственный, последний шаг, и Хакс чуть не сделал его — шесть лет назад. Но Хакс выбрал вражду и скрыл ведущий к близости путь, подменил его ложным, на который толкнул обоих. Ради вражды он подавлял свои желания, душил фантазии — вот почему Рен увидел лишь короткие их обрывки, вот почему там они ни разу не кончили. Если бы Хакс не вытворил этот чудовищный финт — подлог судеб — настоящее было бы другим. Рен не повёлся бы на Рей, намного раньше разглядел бы сущность Сноука, не убил бы отца... «Хакс, ты всё испортил! — с горечью подумал Рен. — Что ты наделал, дурак!» Нет, не подумал, а произнёс вслух. Понял это, когда Хакс замолчал и напряжённо уставился на него, ожидая подробностей. — О чём вы, Верховный Лидер? — Ни о чём, генерал, продолжайте! — Рен замотал головой. — Я не то имел в виду, я совсем о другом... — Что я испортил? — Ничего... Всё хорошо... — Рен дёргано улыбнулся. — Я оговорился. Продолжайте. Хакс недоумённо посмотрел на него и продолжил. Мысль о том, что всё могло быть иначе, изводила, от волнения Рен сжимал кулаки, ёрзал на столе. Снова вспомнил фантазии Хакса. То, как точно Хакс представлял его эмоции. Рен видел себя и верил, что это он — да, он вёл бы себя именно так! Получалось, что враг понимал его лучше, чем кто-либо за всю жизнь. Не только понимал, но и чувствовал! Рен грустно усмехнулся. Хакс в очередной раз замолчал и посмотрел на него, не скрывая раздражения. Похоже, смешок вылетел совсем уж невпопад. — Может быть, нам встретиться позже? — настойчивым тоном предложил Хакс. — Когда у вас появится... настроение. — Я в прекрасном настроении! — ответил Рен. — Продолжайте, не отвлекайтесь. Хакс подчинился. «А вдруг не всё потеряно? — Подумал Рен. — Что если попробовать — хуже всё равно не будет... Как начать?» Рен никогда не заигрывал с мужчинами и не представлял, как себя вести, но у него была фора. Он знал о желаниях Хакса, а значит, мог их вытащить, сделать так, чтобы они захватили сознание. Но, крифф, как это сделать?! — Верховный Лидер... — Да, генерал... Похоже, Хакс обращался к нему несколько раз, но Рен, ошалевший от возбуждения, не заметил этого. Как не заметил и того, что энергично дрыгал ногами. — У меня всё, — с явным облегчением сказал Хакс. Рен всмотрелся в его лицо. Красивый. — У вас есть вопросы, хотите что-нибудь уточнить? — Хакс торопил, подгонял. Хотел быстрее отделаться от него и вернуться к работе. — Да... у меня есть вопрос... — голос дрогнул, Рен замялся. — Я слушаю вас, — с нажимом произнёс Хакс. Смолкли последние сомнения, и Рен, полагаясь на интуицию, тихо спросил: — Скажите, генерал, у вас когда-нибудь был секс с мужчиной? — Что-о... Хакс заморгал, захлопал рыжими ресницами. Рен, глядя ему в глаза, кивнул, подтверждая: да-да, я спросил именно об этом. Но Хакс, как всегда, быстро справился с замешательством и сказал обычным для него бесстрастным тоном: — Ваш вопрос не относится к теме моего отчёта. Задайте другой. Он приказывал! Раньше это бесило, а сейчас — забавляло и возбуждало. Рен заулыбался и даже не спросил, а попросил ответа: — Просто — одно слово: да или нет? — Вас это не касается. — Значит, был, — заключил Рен. — Хорошо, что вы без предрассудков. А у меня не было. Ни разу. — Спасибо за информацию, — Хакс отступил на шаг, — удачного вам дня. Рен слез со стола и быстро подошёл к Хаксу вплотную, накрыл его горло ладонью. Не сжимая, провёл пальцем по линии подбородка. — Мне не нужна удача. Хочу кое-что другое... Хочу попробовать... Хакс отпихнул руку и развернулся к выходу, но Рен успел поймать его запястье. Сжал крепко, с запасом — предвидел, что Хакс будет вырываться. Но он не вырывался. Обмяк, Рен не чувствовал никакого сопротивления, и это казалось неправильным, ненормальным. Лицо Хакса стало неподвижным, ничего не выражающим, губы побледнели, а взгляд застыл и угас, как у мертвеца. Его эмоции отозвались в Силе и хлестнули так больно, что у Рена перехватило дыхание. Хакс осознавал свою беспомощность перед Силой и думал о том, чтобы выжить. Любой ценой. Как несколько дней назад, в тронном зале «Господства». Тогда Рену это понравилось, он злорадствовал, поставив врага на колени, а сейчас... Он не сразу подобрал точное обозначение — сейчас реакция Хакса была ошибочной и оскорбительной. — Я не собирался тебя принуждать! — выпалил Рен. — Это мерзко! Я бы не сделал такое ни с кем, даже с тобой! Он понимал, что ведёт себя глупо, надо по-другому, но продолжал удерживать Хакса, потому что отпускать нельзя — убежит. Или выстрелит — Рен помнил про кобуру с бластером. Нужно, чтобы он остался. — Не бойся... Если не хочешь... Мы просто поговорим... — Свободной рукой Рен потянулся к голове Хакса и дрожащими пальцами стал перебирать рыжие волосы. Хакс успокоился. Не подавил страх усилием воли, а именно успокоился — сам по себе. Значит, поверил. Это обнадёживало. — Хорошо, мы обсудим это, — вкрадчиво сказал Хакс, — но не сейчас. Поговорим потом, когда вы... отдохнёте. — Нет. Я хочу сейчас. Хакс посмотрел на него устало, серьёзно. — Отпустите меня. Рен нехотя разжал запястье, но сразу же положил ладони на плечи Хакса. Посмотрел в глаза и виновато произнёс: — Я не умею... не знаю, что нужно говорить... Хакс плавно отвёл его руки вниз, внимательно приглядываясь к лицу. — Рен... Вы под кайфом? — Не-е-ет, — Рен мотнул головой и сжал обе ладони Хакса. — Я хочу тебя. — Это я уже заметил, — Хакс выразительно взглянул вниз. — Мне интересно — как давно у меня появилась эта проблема? — Пару дней... Раньше я не думал о мужчинах, — честно признался Рен и с обидой добавил: — Это — не проблема. — Вас рыцари надоумили? — М-м... При чём здесь рыцари? — Рен удивился и опять замотал головой. С волос упало перо. Он не заметил, как ослабил хватку, и Хакс мгновенно воспользовался этим: высвободил ладони и отошёл назад. Однако он не спешил покидать каюту. Остановился, сложил руки за спиной и стал рассматривать Рена пристальным, оценивающим взглядом. Рен хотел что-нибудь сказать, но лишь разомкнул губы, а когда Хакс хищно уставился на них, повёл плечами и опустил голову. Хакс чуть приблизился и замер, будто в раздумьях, в сомнениях. Его голос раздался через несколько секунд и звучал напряжённо, жёстко: — Как далеко ты готов зайти? Рен поднял взгляд и почувствовал, что Хакс играет с ним, собирается не то проучить, не то напугать, но в его самоконтроле уже ощущалась брешь. Нужно действовать дальше. Возбуждение мешало соображать, и Рен сделал самое простое — стянул майку и немного отошёл назад, чтобы Хакс мог рассмотреть его голый торс. Пусть смотрит, раз его это заводит. Взгляд Хакса подолгу застревал на одном месте: на плечах, груди, ключицах, Рену казалось, что там, куда целились глаза, останутся жгучие следы — как от поцелуев взасос. По спине пробежал приятный озноб. Наконец-то насмотревшись, Хакс снял перчатки и подошёл к Рену. Приблизился в упор и бесцеремонно облапал грудь — хватал жадно, увлечённо. Затем сжал ягодицы и всё тем же жёстким тоном сказал: — Хочу трахнуть тебя в задницу. Если готов — располагайся. Хакс переместил руки на бёдра Рена и подтолкнул его к столу. — Я... я не против, — выдохнул Рен, — я хочу этого. Он склонился к лицу Хакса, но тот увернулся, и губы коснулись щеки. — Не надо. Это излишне. Рен понимал, что настаивать и чего-то требовать сейчас нельзя. Он послушно кивнул, хотя и расстроился, что Хакс запретил себя целовать. Он продолжал бороться с оживающим желанием и смущался до злости, у Рена такое самоистязание вызывало одновременно жалость и негодование. Зачем?! Он склонился и потёрся лбом о лоб Хакса, погладил ухо. Хакс оцепенел, стоял неподвижно и едва дышал, вид у него был забалдевший. Рен поцеловал его в висок и сразу же заглянул в лицо, словно спрашивал: «Можно хотя бы так?» Хакс сдался. Притянул Рена к себе и обхватил спину, впиваясь пальцами в мышцы. Рен целовал его лоб, трепал волосы, но вдруг подался назад и упёрся кулаками в плечи, будто хотел остановить. Хакс отстранился — не сразу — и посмотрел на него плывущим взглядом. — Передумал? — Не-ет, — тихо ответил Рен, — не передумал. На столе... неудобно. Пойдём на кровать? Хакс ненадолго замялся — думал. Потом снял шинель, положил её на стол, отстегнул кобуру и, не глядя на Рена, ответил: — Пойдём. Но как только они оказались за перегородкой, отделявшей спальню, Хакс остановился. Рен сразу понял, что его озадачило, хихикнул и стал объяснять: — Это перья от подушки. У меня подушка лопнула, я и сам весь в перьях. Хакс продолжал осматриваться, а Рен, посчитав, что разговоров достаточно, уволок его на постель, навалился сверху и присосался к шее. Хакс изловчился, выбрался и сел на край кровати, а на встревоженный взгляд Рена ответил: — Надо разуться. Нельзя на постель в сапогах. Рен сел рядом. Пока Хакс возился с сапогами, решил не терять времени и снял штаны. Хакс застыл с полусогнутой спиной и несколько секунд неотрывно пялился на его стояк. Потом всё же взял себя в руки и вернулся к сапогам — вид голого, возбуждённого Рена мотивировал избавиться от них как можно скорее. Разувшись, Хакс резко развернулся и сам кинулся на Рена, стиснул его бока, заставляя улечься, поцеловал в плечо и сразу спустился к груди, к тёмным затвердевшим соскам, на которые с наслаждением надавливал языком. Рен ворошил его волосы и пытался расстегнуть одежду. С кителем и штанами кое-как получилось, а вот с рубашкой было труднее — мелкие пуговицы выскальзывали из пальцев, и Рен бросил это копошение, чтобы полностью сосредоточиться на ощущениях. Каждый раз, когда Хакс приближался к лицу, Рен приоткрывал губы и смотрел пронзительным просящим взглядом. Ждал, когда Хакс не выдержит и поцелует его. Хакс боялся, что поцелуй окажется точкой невозврата, после которой он не сможет остановиться. Терпеть было всё труднее, хотелось припасть к влажным пухлым губам, почувствовать, как они разомкнутся, добраться до языка. Однако Рен, не ведая, сам помогал бороться с соблазном — его умоляющий взгляд, наивный и одновременно призывный, нравился Хаксу не меньше губ, и ради того, чтобы наслаждаться им подольше, он был готов держаться. Принимая ласку, Рен ластился к ладоням, изгибался и двигался абсолютно раскованно, позволял прикасаться к себе в любых местах. Хакс замирал и любовался бесстыдством дикого молодого самца, застигнутого гоном. Они перевернулись и легли лицом друг к другу, Хакс приспустил штаны, прижался к паху Рена, и стал самозабвенно мять его зад, ощущая, как соприкасаются их члены, как стекают на живот капли смазки. Он скользнул пальцем меж ягодиц, и Рен повёл бёдрами. В этом движении чувствовалась готовность, Рен разрешал ему всё. Хакс коснулся входа и медленно надавил. Рен схватил его за руку и тихо застонал. — Я сейчас чуть не кончил... Хакс... У тебя смазка есть? Хакс ответил с коротким смешком: — Разумеется. Ты разве не видел, когда меня обыскивал? Я из каюты вообще без смазки не выхожу. — Придумаем что-нибудь, — Рен улыбнулся, поняв нелепость вопроса. Неожиданно Хакс убрал руку, потом завозился и сел. Смотрел перед собой и, казалось, не понимал, что с ним произошло, и как он здесь очутился. — Рен... Ничего не будет. — Почему?! — Рен вскочил и тоже сел. — Мы не должны... Нельзя... — Но мы оба хотим! — И оба потом пожалеем. — Нет! — Рен взял Хакса за руки, но тот словно не заметил. — У меня опыта ровно на один раз больше, чем у тебя, и этот опыт, мягко выражаясь, неудачный. На миг Рен задумался, потом с надеждой спросил: — А с женщинами? — Не было, — Хакс отвёл взгляд. — Врёшь! — Не каждая женщина на такое согласится... — Я чувствую, что ты врёшь! — Я не собирался тебя трахать, — признался Хакс, взглянув, наконец, Рену в глаза. — Я думал, что моя внезапная грубость оттолкнёт тебя, остудит, поэтому и предложил. От изумления Рен смог только покачать головой. — Это чтобы оттолкнуть подальше, ты сам на меня полез?! — На меня что-то нашло! — ответил Хакс. — Но я взял себя в руки. Рен, ты не в себе, не понимаешь, что творишь... — Да-а? — Рен усмехнулся. — Ты предложил мне то, чего я хотел, и думал, что меня это оттолкнёт? И кто из нас не в себе? Он обхватил Хакса за талию и повалил, сам залез сверху. — Не отпущу. А ещё... — Рен взял руку Хакса и переместил себе на спину. — Это было не грубо, а страстно. Мне понравилось. — Рен, послушай, если у тебя там... — Хакс не удержался и ещё раз погладил пальцем чувствительную кожу около входа. — Если у тебя там никого не было, проникновение может оказаться очень болезненным. А последствия для психики... — Как сильно ты переживаешь за мой зад! — насмешливо ответил Рен. — Я бы растрогался, но... Я тебе не верю. — И правильно делаешь. Я переживаю за свой зад, а не за твой. Если я вдруг тебя порву, или тебе что-то не понравится, кого ты будешь швырять об стены и душить до блевоты? — Это совсем другое! — возмутился Рен. — Ты хамил и бесил! Сам лез под руку! Но... — Он грустно вздохнул и приподнял голову, чтобы видеть глаза Хакса. — Ты был прав. — Похоже на извинения, — с иронией заметил Хакс. — Не знаю... — Рен полез ему под рубашку. — Я понимаю, что может быть больно. Обещаю, что не буду тебя обвинять. Возьмём бакту. — Не в бакте дело. Когда твоя дурь улетучится, ты воспримешь всё иначе. Будешь ненавидеть себя — от стыда, будешь жалеть, что позволил мне... — Нет, не буду, — Рен чуть сполз и устроил голову на груди Хакса. — Помнишь, как ты обнял меня и хотел поцеловать? Шесть лет назад... Я помню. Только недавно понял, что это значило... Помнишь, как хорошо нам было вместе? Хакс ответил грустным, изумлённым взглядом. Рен улыбнулся ему, поднялся и сел рядом. Молча посмотрел в глаза, снова улыбнулся — в этот раз хитро, игриво — и склонился к животу. Хакс видел, как чёрные густые волосы закрыли пах, почувствовал пальцы Рена, потом губы, горячий язык и стекающую по члену слюну. Все ощущения сосредоточились в одном месте, Хакс застонал, двинул бёдрами. Рен отреагировал — обхватил член плотнее. Хакс признал, что сопротивляться бессмысленно — оба распалились, оба хотели кончить. Он опёрся на локоть, потрепал Рена по макушке и тихо позвал: — Посмотри на меня. Рен поднял голову, член скользнул между губ и качнулся к щеке, оставив на коже прозрачный мазок. — Отсосём друг другу и на этом разойдёмся. Сначала Хакс хотел предложить взаимную дрочку, но, попробовав рот Рена, был не в силах от него отказаться. Рен немного подумал и кивнул. — Согласен. — Тогда... — Хакс прикрыл глаза. — Продолжай. — Нет. — Рен дёрнул его за рукав кителя. — Сначала разденься. — Это излишнее, — запротестовал Хакс, — мы не будем долго. — Я хочу видеть тебя. И чувствовать тебя, а не тряпки. Хакс давно перестал стесняться своего тела, но ему решительно не нравилась их с Реном разница в комплекции, заметная даже в форме. Однако Рен, как оказалось, умел уговаривать: ласково прикасался внизу живота, лукаво заглядывал в глаза. Хакс сдался во второй раз. Снял китель, протянул его Рену. — Положи куда-нибудь. Не швыряй. Потом отдал остальное. Пока Рен складывал вещи, Хакс разглядывал его. В какой-то момент их глаза встретились, Рен вздрогнул и замер прямо со штанами в руках, потом смущённо потупился. Хакс подумал, что и здесь у него бывают эмоциональные перепады: от напористой откровенности до неуклюжей, но невероятно милой стыдливости. Он залюбовался моментом и невольно прошептал: — Красавец... Рен поднял взгляд, его глаза радостно заблестели, на щеках появился тёплый румянец. Единственное слово похвалы пробрало его до трепета, чуть ли не до слёз. — Иди сюда, — с улыбкой позвал Хакс. — Быстрее. Рен вернулся в постель и сразу обхватил его, вжался в грудь и живот, словно хотел, чтобы между их телами не осталось ни малейшего просвета, ни частички воздуха. Целовал беспорядочно и торопливо, сначала спереди, потом перевернул и принялся за спину. — Какой ты нежный... Хакс, от тебя не оторваться. Воздух в лёгких заледенел, желудок сжался, как от удара, задрожали веки. Хакс думал, что справился с этим, но одно слово, произнесённое случайно, мгновенно раздуло с трудом погашенный кошмар. Только истерики сейчас не хватало. Не перед Реном. Хакс приподнялся и медленно сел, приказывая себе успокоиться. — Ты... Почему... — Рен что-то почувствовал. — Почему тебе больно? Растерянный шёпот тронул шею и кончики волос. Хакс понимал, что это обман восприятия, вызванный стрессом, Рен был дальше, чем ему казалось, но ощущение защиты словно укутывало тело и расслабляло по-настоящему. Получилось вдохнуть, спазм ослаб. — Ничего... Сейчас пройдёт, — сдавленно сказал Хакс. — Сейчас... Рен коснулся его. Робко, почти без нажима. Чужая ладонь держала, не давала увязнуть в панике. «Ещё немного, — подумал Хакс, — только не убирай руку. Всё равно — иллюзия или нет. Не убирай руку!» Рен осторожно погладил его по плечу. — Я слышу тебя. Слышу... Не уберу. Хакс прижался спиной к груди Рена, почувствовал горячую кожу. Отпустило. Он несколько раз глубоко вдохнул и обернулся. Рен смотрел встревоженно, не понимал, как себя вести. — Что с тобой случилось? — Он ждал — ответа и решения Хакса, был готов отпустить, больше ни на чём не настаивая. Но Хакс хотел остаться — назло кошмару, который вылез так некстати, и ради себя. Это дерьмо должно когда-нибудь рассосаться. Присутствие Рена помогло, отогнало самое омерзительное воспоминание юности. Рен ничего не делал, не использовал Силу, не утешал словами, просто был рядом. Прикосновения помогли лучше любых приёмов преодоления, созданных психотехниками. Хакс никогда не поверил бы в подобную чушь, если бы минуту назад не испытал это на себе. Он почувствовал, что больше не злится на себя за влечение к Рену и не боится, — злость затихла, прошла, как боль, заглушённая лекарством. Ладони словно наполнились теплом, захотелось схватить мальчишку и хорошенько потискать. Рен всё ещё терялся. Хакс улыбнулся уголками губ и сказал: — Кольнула старая рана. Теперь... всё хорошо. Он обвёл плечи Рена ладонями, потом взял за руки и потянул вниз. — Кайло... Иди ко мне. Рен послушно опустился на подушки, и как только он лёг, Хакс прижался к нему и несколько раз провёл языком от шеи к подбородку, потом поцеловал в губы. Рен, не ждавший этого, тихо всхлипнул и прильнул к Хаксу всем телом. Они целовались, вжимаясь друг в друга, садились и снова ложились, перекатывались на постели, тёрлись бёдрами и животами. К обоим быстро возвращалось возбуждение. Хакс убедился, что Рену нравилось, когда он перехватывал инициативу и доминировал. Покорность, о которой он фантазировал, не вязалась с его буйным темпераментом и оказалась приятным сюрпризом. Его чувствительность не была сосредоточена в нескольких эрогенных зонах, а таилась по всему телу. Хотелось изучать его, сжимать и нежно прикасаться, получая мгновенный отклик — всё время разный. Хакс медленно целовал широкую мощную грудь, нежно поглаживал соски, и вдруг Рен выгнулся, отвёл плечи назад и вскинул руки, словно сбросил с себя что-то, обнажился во второй раз. Он постанывал и шептал что-то бессвязное, а Хакс понимал — по движениям — попал в цель или был где-то близко, чувствовал, куда сместить ладонь, где поиграть языком, надавить или дотронуться мягко, поцеловать. Хакс поражался тому, что громоздкое с виду тело оказалось настолько грациозным и выразительным. Он мог бы ещё долго наслаждаться этим зрелищем, но не терпелось увидеть, каким будет Рен во время оргазма. Его тяжёлый, налитый кровью член выделялся на фоне остальной кожи — был заметно темнее, — и взгляд, привлечённый этим контрастом, всё чаще опускался к паху. Что нужно делать, Хакс теоретически представлял. Сначала обвёл головку губами, потом языком. Рен застонал и качнул бёдрами, пришлось сжать его ягодицу, чтобы удержать от резких движений. Хакс понимал, что много не заглотит, но постарался расслабиться и взять как можно глубже. Рен снова дёрнулся, член придавил язык и протолкнулся до нёба. Горло сжалось — сработал рефлекс. Пришлось освободить рот, вдохнуть и снова расслабиться. Во второй раз получилось лучше. Хакс освоился довольно быстро и завладел членом полностью — снизу рукой, сверху ртом. Хотелось не спешить, привыкнуть к новым ощущениям, но Рен был уже на пределе, Хакс чувствовал — долго он не продержится. Он трепал Хакса по волосам, перебирал пальцами прядки, и его прикосновения становились всё резче и нетерпеливее, дыхание сбивалось, усиливался запах. Наконец Рен не вытерпел и дёрнул голову Хакса на себя, вскрикнул и выгнулся в пояснице. Его член запульсировал, во рту стало вязко, появился непривычный привкус. Проглотить получилось легче, чем казалось, сперма легко скользнула внутрь вместе со слюной. Прикрыв глаза, Рен часто дышал, втягивая воздух одновременно носом и ртом, его лицо покраснело. Хакс устроился на нём сверху, поцеловал в щёку, потом в висок. Едва отдышавшись, Рен потянулся к его губам и, нисколько не смущаясь, с удовольствием вылизывал рот, в который только что кончил. Вскоре Хакс почувствовал, что член Рена снова начал твердеть. Прикоснулся, чтобы убедиться. — Опять? Так быстро... — Да-а... — Рен смущённо улыбнулся — он сам удивился. Он хотел вернуться к поцелую, но Хакс изловчился и подсунул ему палец вместо губ. От неожиданности Рен недовольно свёл брови, но потом охотно провёл по пальцу языком, распробовал и, вызывающе хмыкнув, открыл рот и поймал ещё один, стал играть с ними, посасывая и прикусывая. Хакс поцеловал его в кончик носа, вытащил пальцы, мазнул ими Рена по подбородку и напомнил: — Сейчас твоя очередь. Иди вниз. Рен кивнул и, перевернув Хакса, уложил его под себя. Начал с поцелуев и вылизываний, постепенно перемещался от груди к животу, одновременно лаская член рукой. Хакс сразу почувствовал, когда на помощь руке пришёл язык Рена — длинный, гибкий, нежный. Рен старался, но не мог собраться и постоянно отвлекался: то начинал вылизывать волосы на лобке, то впивался губами в бёдра. Хакс был бы не против растянуть удовольствие, но уже сам изнывал от нетерпения. Хотелось двигаться, а не просто лежать и ждать разрядки. Взяв Рена за волосы, Хакс остановил его. Рен посмотрел растерянно, словно спрашивал: «Я делаю что-то не так?» — Всё хорошо. Просто... — Хакс лукаво улыбнулся. — Ты не будешь против, если я сам это сделаю? Глаза Рена вспыхнули, словно Хакс угадал его сокровенное желание. Они одновременно завозились, меняя расположение. Хакс лёг на бок, Рен пристроился снизу. — Открой рот как можно шире. Как будто зеваешь. Рен послушался. Хакс вошёл неглубоко, чуть дальше головки, подождал, пока Рен привыкнет и толкнулся — не сильно, на пробу. Когда убедился, что обоим удобно, стал двигаться быстрее, стараясь не сбиваться с ритма. В такой позе это было не очень-то просто. Волосы Рена взял в кулак и удерживал в одном положении, не давая ему соскочить. Получилось ускориться, член входил в горло всё глубже, но когда на глазах Рена выступили слёзы, Хакс остановился, чтобы дать ему передышку. Однако Рен запротестовал — возмущённо заскулил и сжал бедро Хакса, как будто подгонял. Хакс с удовольствием продолжил, и вскоре дыхание сорвалось, сквозь тело словно хлынули горячие волны. Кожа взмокла, голова закружилась, глаза закрылись сами собой. Хакс чувствовал, как Рен выпустил изо рта опавший член, а потом прикусил кожу на бедре, прямо над выступающей бугорком костью, втянул губами, резко и сильно. Покалывание, которое обычно было бы болезненным, сейчас казалось приятным и говорило о том, что здесь останется засос — пожалуй, самый живописный из всех, полученных сегодня. Приоткрыв глаза, Хакс увидел, что Рен сосредоточенно облизывал нижнюю губу, а вот до подбородка и щеки, где тоже висело несколько крупных капель, его язык никак бы не дотянулся. Пришлось помочь. Хакс обвёл лицо Рена пальцами, собрал сперму и поднёс к его губам. Рен охотно облизал пальцы, а под конец очаровательно причмокнул. Хакс лёг на спину, Рен сразу же устроился сверху и потёрся об него бёдрами. Понаблюдав за этой вознёй, Хакс перехватил окончательно отвердевший член. — Давай сюда. Рен присосался к его губам, обвил руками спину. Вскоре он разошёлся так, что Хаксу, чтобы удержать член, приходилось до боли напрягать пальцы. Рен неистово трахал его руку и живот, при этом без остановки целуя глаза, губы, нос и даже брови. Когда кончил, повалился без сил и громко задышал, в этот раз Рен приходил в себя дольше. Он не спешил выпускать Хакса из объятий, неподвижно лежал на нём, наслаждаясь томящимся между их телами жаром. Но Хакс никуда и не рвался. Под тяжестью крепкого тела он разомлел и медленно поглаживал Рена по спине, тёрся ногами об упругие выпуклые ягодицы и вдыхал запах его волос. В голове было абсолютно пусто, и это ощущение казалось верхом блаженства. Хакс не помнил, когда в последний раз ему было настолько хорошо. Рен завозился и сполз чуть ниже, лизнул кожу над ключицей. Хакс пробежался пальцами вдоль его позвоночника. — Мальчишка... Был бы всегда такой послушный... Рен довольно хмыкнул и прошептал в ответ: — А ты очень страстный... и ласковый. Был бы всегда такой... Хакс легонько ущипнул его за бок. Рен хихикнул и снова завозился, лениво поднялся, сел. Посмотрел на Хакса, потом на себя. Оба были перемазаны спермой, не только животы — попало и на грудь. Рен наклонился, пошарил под подушками и вытащил пустую наволочку, вытер обоих. Потом лёг и обнял Хакса сзади, обхватил обеими руками. — Останься. Полежим вместе... Хаксу было лень говорить и в знак согласия он молча погладил Рена по руке. Ему тоже хотелось побалдеть и насладиться покоем. Пару минут они лежали в тишине, но исследовательский интерес пересилил лень, и Хакс спросил: — Что с дроидом? — Сломался, — ответил Рен, — замкнуло его. К неудовольствию Рена, Хакс выбрался из объятий, сел на край кровати, подтащил дроида к себе и стал рассматривать. Он нажал маленькую, почти незаметную на корпусе кнопку, раздался щелчок, панель управления выдвинулась и сместилась вверх. В открывшемся нутре дроида показался кусок белой ткани. Хакс потянул её, но вытащить не смог. — Что это? — Чехол, — ответил Рен. — От подушки. — И как он туда попал? — Хакс приподнял бровь, изображая крайнее удивление. — Я же говорил, у меня лопнула подушка. Из неё полетели перья. Я вызвал уборочного дроида. Он засосал чехол и сломался. — Дроид сам засосал чехол? — продолжил допытываться Хакс. — Ну-у-у... не совсем сам. — То есть, некто взял чехол и засунул его в дроида? — Да! Признаюсь, это был я, — наконец-то сдался Рен. — А ты — зануда. Хакс тихо рассмеялся. — Как такое в голову пришло? Чехол застопорил вращение лопастей вентилятора, возникла перегрузка, от которой перегорел элемент питания. Ты удушил дроида подушкой! Рен захлопал глазами, притворяясь, что ничего не понимает, прикусил губу. Хакс посмотрел на него и не смог не улыбнуться. — А подушка? Сама, как ты изволил выразиться, лопнула? — Нет, не сама, — весело ответил Рен, — я её очень сильно сжал. Вот так... Он сдавил руками бока Хакса, показывая, что делал с подушкой. — Вот так я её тискал, вот так... И думал о тебе. Фантазировал. На её месте должен был быть ты, Хакс. Хакс покосился на чехол и усмехнулся: — Не хотелось бы. Рен подхватил его и снова утащил на постель, обнял. — Отдохнём... Вскоре он почувствовал, что Хакс отключился. Не дремал, а в одно мгновение погрузился в глубокий крепкий сон. Дышал медленно, почти неслышно, только иногда посапывал. Рен смотрел на него и видел совсем другого человека, словно вовсе не Хакс лежал в его постели. Рыжие волосы, обычно противно прилизанные, были всколочены и беспорядочно торчали, словно всполохи пламени, и от них отогрелось и лицо — жёсткая маска растаяла. Бледные, вечно сомкнутые в напряжении губы, наполнились кровью и расцвели в красивой полуулыбке, на щеках проступил нежный румянец, расслабились скулы. От лица взгляд перешёл к телу, и Рен залюбовался: белой кожей, длинными стройными ногами, изящными руками. Худое тело не казалось сухим или костлявым, все линии были на удивление плавными, мягкими. Короткие волоски на животе тянулись от пупка к паху ярким тонким лучом, а небольшие соски на гладкой груди были похожи на две розовые искорки. Рен не заметил, когда задремал сам. Очнулся он от тычка локтём. Посмотрел на беззаботно спящего Хакса и подумал, что надо бы укрыться одеялом — сохранить под волнами ткани тепло и смешавшийся запах тел. Однако одеяло, смятое и перекрученное, лежало под ними — большей частью под Хаксом, нужно было его как-то сдвинуть, а будить его было жалко. Но Рен быстро нашёл выход — стал вытаскивать одеяло Силой. Медленно, сантиметр за сантиметром. Вскоре осталась одна часть, прижатая сильнее всего — под бёдрами Хакса. Пришлось приналечь. Хакс почувствовал рывок, глубоко вдохнул, шевельнул головой и вроде продолжил спать, но вдруг открыл глаза и посмотрел на Рена беспокойным взглядом. — Сколько прошло времени? — Около двух часов. Хакс тихо выругался, вскочил и стал одеваться. Рен наблюдал за этим уже второй раз и снова поразился скорости. — Быстро ты... — Сорок три секунды, — не без гордости ответил Хакс. Он стремительно возвращался в своё обычное напряжённое состояние, и Рен понимал, что удержать его вряд ли получится. Нехотя натянув штаны, он смотрел, как Хакс пытался очистить китель от перьев — молча, сердито, но, вместе с тем, ему было весело. Рен подумал, что сейчас, пока ещё расслабленный и довольный, Хакс, возможно, будет откровеннее, чем всегда, и решил вернуться к разговору, не законченному шесть лет назад. — Ты так и не ответил на мой вопрос. — Какой вопрос? — Хакс на миг перевёл взгляд на Рена и сразу вернулся к кителю. — За что ты меня ненавидишь? — Началось... — Хакс не то усмехнулся, не то вздохнул. — Всё я тебе сказал. Никакой ненависти. Ничего личного. — Не-ет, — Рен слез с постели, пересёк комнату и встал в проёме. — Не выпущу, пока не ответишь. Если не ненависть, то что это было? Зависть? Страх? Что-то ещё? Я не понимаю твои мотивы. И если это не личное, то почему нельзя сказать? Хакс отступил на несколько шагов, встал около кровати, собирался сесть, но передумал. Заговорил он с явной неохотой, будто Рен вынуждал его объяснять очевидные вещи. — Ты действительно не понимаешь?.. Своими выходками ты уничтожаешь всё, что создаётся мной — и не только мной — с огромным трудом... Всё это Рен слышал и раньше, Хакс говорил искренне, но то была только часть правды, причём, самая малая часть. Рен собирался вытащить из него всю. — Тебе плевать на Первый Орден, на принятые здесь порядки и правила, ты никогда не думаешь о том, как дорого обходится нам твоя импульсивность, а теперь... Хакс осёкся и замолчал. Рен сразу уловил это. — Что «теперь»? — Ничего. — Говори, что подумал! Это приказ! Глаза Хакса стали злыми, он скосился в сторону, пытаясь спрятать взгляд, а потом вдруг резко вздёрнул подбородок и ответил: — Теперь, когда ты узурпировал власть, Первый Орден обречён. Власть нужна тебе для сведения личных счётов и ни для чего более. Ты погубишь Первый Орден точно также, как спалил этого дроида. Рен неопределённо покачал головой, опёрся плечом о край проёма и усмехнулся: — Ты считаешь, что Первый Орден столь же беспомощен, как этот дроид? Какое крамольное сравнение, генерал! Просто признай, ты ненавидишь меня, поэтому и не хочешь мне подчиняться. А ты знаешь, что гибель Сноука, возможно, спасла тебе жизнь? В последнее время ты раздражал его, он был готов избавиться от тебя. И ты не мог не понимать этого, ты же чувствовал, что пол под ногами шатается? — Я всегда это чувствовал, — спокойно согласился Хакс. — И не смей называть меня узурпатором! Трон принадлежит мне по праву. Я — самый сильный ученик Сноука и его преемник. — И его убийца! — Хакс не хотел этого говорить, но слова выскочили стремительно, словно пробили контроль сознания. На миг Рен застыл, потом шагнул в комнату, ближе к Хаксу, и зло ухмыльнулся. — Догадался... — Ещё до того, как ты приказал выкинуть его в утилизатор, — Хакс ухмыльнулся в ответ. — И что с этого? — тихо, уже без злости спросил Рен. — Будь у тебя возможность, ты сам бы его убил и занял трон, ты же хотел этого... Вдруг он замолчал и потрясённо посмотрел на Хакса. Не отводя взгляда от его глаз, медленно повторил: — Ты сам хотел занять трон... Рен почувствовал, что Хакс затих изнутри — задавил все эмоции — и понял, что попал в самую точку. — То есть, ты не просто хотел занять трон, — продолжил рассуждать Рен, — ты мечтал об этом. Трон был для тебя единственной целью в жизни. Ты всерьёз думал, что однажды станешь Верховным Лидером... И когда Сноук привёл меня, ты сразу увидел во мне соперника. Поэтому и пакостил, надеялся, что Сноук разочаруется и вышвырнет меня прочь... Как я сразу не понял... Они смотрели друг другу в глаза, прямо и напряжённо, оба не двигались, казалось, перестали дышать. — Кто внушил тебе эту мысль? — спросил Рен. — Кто разжигал твои амбиции? Не сам ли Сноук? — Нет, не он. Хакс прикусил губу — сильно, до боли, настолько не хотел продолжать этот разговор. Не рассказывать же Рену о том, как ненавистный отец с малых лет вбивал в голову мысль о стремлении к превосходству, и каждый раз, когда это стремление казалось недостаточным, безжалостно наказывал. — Почему ты решил, что можешь стать правителем? Ты не владеешь Силой! — А ты не владеешь ничем, кроме Силы! — выпалил Хакс. — Ты ничего не умеешь! Единственный трон, на который ты имеешь право претендовать, должен стоять на груде камней, что остались от планеты, уничтоженной Звездой Смерти. Наследный принц Альдераана! Рен мгновенно подскочил к нему, схватил за плечи и прошипел: — Заткнись! Или я ударю тебя! — А что ты ещё можешь?! — Но... — голос Рена дрогнул, он погладил Хакса по щеке и прошептал: — Я не хочу... Не хочу тебя бить. Хакс отпихнул его и поправил воротник кителя. — Но теперь-то ты убедился, что ненависти лично к тебе у меня не было? Теперь отстанешь? — Убедился, — угрюмо ответил Рен. — Ты бы возненавидел любого форсюзера, ставшего приближённым Сноука. Хакс шевельнул губами, хотел что-то сказать, но передумал и отвернулся. — Что ещё, Хакс? — Рен взял его за руку и развернул к себе. — Не молчи, говори! Хакс грустно усмехнулся и сказал: — Лучше бы вы вообще не рождались. Люди работают до изнеможения, хотят что-то создать, чего-то добиться, но потом появляетесь вы, душите своей Силой и паразитируете на чужом труде. Рен картинно развёл руками. — Но мы будем рождаться, Хакс, и ничто не в силах изменить этого. — Увы... Хакс вышел из спальни, остановился в смежной комнате около стола, где оставил шинель и кобуру с бластером. Рен пошёл за ним. — И не забывай, что Сила нужна, чтобы защищать твой ненаглядный Орден и поддерживать его влияние. — Защищать от таких же, как ты. Рен постоял молча, потом присел на край стола и серьёзно сказал: — Я справлюсь. И стану лучше Сноука, а ты... Хакс повернулся, в его глазах появились разом заинтересованность и недовольство. Он явно ждал, что Рен попробует примириться с ним каким-нибудь «заманчивым» предложением и приготовился возмущаться. Рен выдержал паузу и гордо закончил мысль: — А ты потом извинишься! Хакс оценил поддёвку — сердито зыркнул, однако потом в глазах появилась эмоция, похожая на одобрение. Он усмехнулся и накинул шинель. — Мне пора. Рен подошёл к нему, взял за плечи, притянул к себе и поцеловал. — Не уходи. — Мне нужно на мостик, — Хакс не ответил на поцелуй. — Там всё в порядке, — Рен не отступал. — Останься... поделаем что-нибудь ещё. — Хватит, Рен. — Хочу продолжения... Перед тем, как отстраниться, Хакс всё же прихватил нижнюю губу Рена лёгким торопливым поцелуем. Затем натянул перчатки и быстро прошёл к выходу. Рен проводил его печальным взглядом и молча разблокировал дверь. Рен вернулся в спальню и упал на постель — на то место, где лежал Хакс. От переизбытка эмоций на глазах выступили слёзы. Как хорошо было сначала и как гадко стало теперь! Лучше бы Хакс действительно ненавидел его, это можно было бы изменить. Но всё оказалось гораздо хуже. Хакс мечтал о власти. Для него жизнь и амбиции — нераздельное целое, он не променяет трон на любовника. Враг останется врагом. Однажды ради власти он решится рискнуть и жизнью: затеет заговор, покушение или переворот, и тогда придётся уничтожить его как изменника. От этой мысли Рен пришёл в ярость. Нет! Теперь, когда он свободен от чужой воли, он сам будет решать, какими станут их с Хаксом отношения, продолжится ли вражда. Рен сел и принялся со злостью вытирать лицо. Слёзы мешали думать. Хакс просил отдать ему отсек Сноука, который назвал инженерной аномалией. То, что вчера открылось в Силе, тоже было аномалией. Обе аномалии связаны со Сноуком, значит, и между собой они могут быть связаны, как две грани одного целого. Хакс получит отсек. Хочет он того или нет, они вместе будут искать источник аномалии: Хакс в технике, Рен — в Силе, и на какое-то время им придётся объединиться. Аномалия вполне может быть угрозой. Как хорошо, что Хакс, сам того не ведая, дал ему подсказку. У него, оказывается, сильная, развитая интуиция. Никто из технарей не удивился, что отсек Сноука уцелел, только Хакс заинтересовался. Но он пренебрегает своим чутьём, слушает избирательно — лишь там, где оно обслуживает разум. Если бы Хакс умел общаться со своей интуицией, то давно бы понял, что подавление чувств погубит его, доведёт до ментального краха, от которого не спасёт даже сбывшаяся мечта о власти. Следом за убитыми чувствами начнёт разлагаться и рассудок, которым Хакс так дорожит, и долго на троне он не проживёт. Впадёт в безумие или просто умрёт от необратимого внутреннего истощения. Пока они будут искать аномалию, придётся научить Хакса слышать интуицию, а уж она-то подскажет ему, что жизнь важнее амбиций. Рен заулыбался — он был доволен придуманным планом, всё выглядело складно. Конечно, воплотить всё это будет непросто. Для начала нужно заставить Хакса выслушать его — и не просто выслушать, а воспринять слова об аномалии в Силе серьёзно, чтоб он впечатлился, а не закатывал глаза от скуки. Звёзды, ну почему с ним так трудно! Рен лёг на бок и глубоко вдохнул. В воздухе ощущался запах их близости. Немного побалдев, он Силой притянул датапад и стал набирать сообщение. Рен не знал, что конкретно хотел написать, в голову лезли то какие-то лирические глупости, то чересчур странные метафоры, то откровенная похабщина. Несколько раз он удалял сообщение, полностью очищал экран и начинал заново. В конце концов старания дали результат, и Хаксу отправилось короткое и ясное послание. *** Хакс не пошёл на мостик. Появляться там в предположительно потасканном виде, который он имел после посещения каюты Верховного Лидера, было категорически недопустимо. Он проскочил через закрытый спецкоридор, предназначенный исключительно для высшего командования, а когда миновал его, молил звёзды, чтобы на оставшемся до каюты пути никто не встретился. Молитвы были услышаны. Как только Хакс оказался у себя, первым делом бросился к зеркалу. Выглядел он ещё хуже, чем представлял. Волосы растрёпаны, китель и штаны помяты, голова и одежда усеяны перьями, а на шее — горящие пятна, которые сливались в непрерывный алый подтёк. Оценив ущерб, Хакс снял китель, сел в кресло и закурил. Форма отстирается, а засосы, замазанные любимой тоналкой с бактой, скроются от чужих глаз и быстро заживут, и всё останется по-прежнему — подумаешь, трахнулись, ничего особенного не произошло. Однако последняя мысль была мгновенно вычеркнута. Хакс отчётливо понимал, что это был не просто случайный перепих, который через час благополучно забудется. Выходя из каюты Рена, он хотел совсем другого: вернуться, раздеться, утащить мальчишку в постель и трахаться с ним до одури. Для Рена это тоже не было сиюминутной блажью или приступом спермотоксикоза. Неприкаянный, измученный собственной нестабильностью и одинокий, он настолько отчаялся, что был готов отдаться врагу, лишь бы хоть на короткое время ощутить себя нужным, почувствовать чей-то интерес. Хакс дал ему это, и теперь он не отвяжется. Пиликнул комлинк. Хакс сразу понял, что это Рен. «В следующий раз ты не сбежишь. Я приду к тебе в каюту в гости». Ну точно, не отвяжется. Что теперь делать? Зачем поддался? Столько лет боролся и сдался за пять минут. Злость накатывала циклично — то сгущалась, то рассеивалась. Да и какой теперь смысл злиться, называть себя слабаком, тряпкой, червяком, — как там ещё называл его отец? Что сделано — то сделано, нужно приспосабливаться к изменившейся ситуации. То, чего Хакс боялся, стало реальностью. Он чувствовал, что не сможет одновременно спать с Реном и думать о его устранении, не хватит внутренних сил. Но ведь Рен может погибнуть и без его вмешательства. Например, в аварии или от руки другого форсюзера. Представив это, Хакс признался себе, что не обрадуется. Подавить влечение к Рену он больше не сможет. Рен обезвредил его. «Можно избавиться от Рена, но не от Силы», — подумал Хакс. Эта мысль, вроде бы очевидная, потрясла и стала откровением. Когда Сноук только появился в Первом Ордене, отец сказал, что времена форсюзеров на исходе, скоро они выродятся и перестанут быть значимой силой. Хакс верил в это. Верил даже тогда, когда ненависть к отцу стала абсолютной, и Хакс вычищал из себя все его установки, считая, что они угнетающе действуют на психику. Верил потому что хотел, чтобы это было правдой. Рыцари Рен ставили на уши то одну, то другую планету, но они были карикатурой на носителей Силы прошлого и не могли влиять на политику. Это поддерживало веру. Потом появился Кайло Рен, и даже тогда он продолжал верить и вести себя, следуя неосознаваемому внушению. Вера поразила разум, проросла вглубь и незаметно искажала восприятие мира. Возможно, когда-нибудь форсюзеры действительно исчезнут, но этих прекрасных времён Хакс не застанет. В нынешней реальности, если не будет Рена, власть может захватить другой носитель Силы, например, та девчонка с Джакку, или ещё кто-нибудь вылезет из ниоткуда, как когда-то вылез Сноук. Чтобы утвердиться, он первым делом уничтожит добрую половину действующего командования — как Сноук уничтожил Слоан и других вменяемых офицеров, стоявших у истоков Первого Ордена. Лучше пусть уж останется Рен, с ним хотя бы наметилось взаимопонимание. Да ещё какое! Хакс чувствовал себя утомлённым, выжатым, но при этом ему было хорошо. Он словно освободился от обузы, непосильного обязательства, которое вытягивало все физические и эмоциональные ресурсы. Такое бывало после сдачи особенно сложного экзамена в Академии или после возвращения с тяжёлой миссии. Хакс напомнил себе, что надо ответить на сообщение. Чтобы Рен успокоился и до конца рабочего времени больше не отвлекал. «Не забудь про смазку». Рен отозвался мгновенно. «Не забуду!» Рядом с текстом вертелась анимированная картинка — косматая зверушка облизывала пухлую мордаху и мотала хвостом. Губы расползлись в улыбке, и вместе с ней Хакс ощутил нечто чудесное, абсолютно не знакомое. Чувство спокойствия, только гораздо более глубокое и прочное, чем обычно. Тишина, наступившая внутри, казалась необратимой и непроницаемой для любых тревог. Он закрыл глаза и через мгновение осознал, что пол под ногами перестал шататься. Впервые в жизни.