I know I don’t want to Be the one that you run to When you got nowhere else to go When you need some love
Блейна любят все, он абсолютная звезда Далтона и самый заметный из «Соловьёв». Пред его ногами лежат сердца девушек из соседней академии, его уважают все гетеросексуалы в Далтоне, и учителя по заслугам оценивают его знания. Как-то нелепо считать, что Курту есть место в этой картинке, что он имеет какое-то значение и выделяется среди фанатеющей толпы. Но Андерсон делает вид, что это именно так. Он снова и снова говорит, что Курт — его лучший друг, что тот знает его лучше всех, и благодарит каждый чёртов раз. Каждый раз, когда Курт поднимает трубку, находясь дома. Каждый раз, когда впускает Блейна в комнату после полуночи. Каждый раз, когда молчит и лишь осторожно поддерживает. Но всё это блекнет, когда у Блейна появляется очередной Джеремайя, Ричард, Лукас, Джефф, Джоуи и все прочие существующие имена. Блейн просто вспыльчивый и влюбчивый: встретив интересного парня в сети, он тут же начинает общаться с ним дни напролёт или говорить о нём не переставая. Курту больше не больно, он просто не пишет сообщения, когда у Андерсона появляется новая пассия, и не лезет к нему. В такие моменты он даже не знает, чего хочет больше: чтобы Блейн сам подошёл и заметил его или чтобы не подходил больше никогда. Не так давно Курт стал понимать, что они вообще никакие не друзья, тем более не лучшие друзья. Блейн на вряд ли вспомнит второе имя Курта или название его родной школы. Блейн в принципе умеет говорить только о себе. Когда Курт рассказывает что-то о Лайме, Блейн теряется и замолкает. И несмотря на всё это, Андерсон прекрасен. Он возмутительно красив и поёт так, что у любого слушателя захватывает дух. Он уверен в себе и использует популярность в школе во благо, стараясь привнести благотворные изменения. Он невероятно предан «Соловьям» и действительно борется за справедливость по отношению к меньшинствам, призывает учеников отказаться от стереотипов. Его сочинения напоминают неогранённые алмазы, а музыкальный вкус так разнообразен, что он легко находит общий язык с любым человеком. Ну и что, у всех есть изъяны, да? За окном автобуса не остаётся ничего кроме тёмно-синего неба, которое постепенно поглощает мысли Курта. В равномерно проносящихся мимо фонарях есть что-то успокаивающее, говорящее: «Расслабься и расскажи мне всё».I can’t be your second best Close but not your favorite I keep going back for more Where there’s nothing from before
«Я так хочу быть на первом месте, — отвечает Курт, падая в тёплые объятия темноты. — Я хочу, чтобы он обернулся и посмотрел на меня, чтобы увидел меня. Не хочу думать, кому он позвонил до меня, кого пригласил на вечеринку первым. Не могу больше молча слушать его, не могу смотреть, как он влюбляется в Стива. Я устал быть невидимкой. Я хочу, чтобы он любил меня, чтобы смотрел на меня, как на восьмое чудо света». Мысли несутся в голове так быстро, что Курт уже не может выделить среди них что-то конкретное. Он слышит гул и тяжело дышит. Погрузившись в этот тёмный омут, он не сразу замечает, что по щекам медленно текут слёзы. Курт закрывает рукой рот и осторожно вдыхает, чтобы никто не услышал всхлипа. Он открывает глаза и, уцепившись за равномерные звуки шуршания, шёпота и посапыванич в автобусе, потихоньку восстанавливает дыхание. Он ловко вытаскивает из портфеля платок, вытирает мокрые дорожки и делает глубокий вдох. Доставая из маленького кармана наушники, он пытается решить, что слушать: подкаст о последнем показе мод или старый-добрый плейлист для поездок.х х х Oh, oh, oh In this light, I swear I’m blind Oh, oh, oh In this light, I swear you’re mine х х х
На автовокзале Лаймы Курта встречает брата, и они вместе загружают его сумки в багажник машины. Уже почти девять вечера, и братья сразу садятся в машину, пристёгиваются и трогаются, чтобы как можно быстрее доставить Хаммела-младшего домой. — Ну что, рад видеть родные места? — с улыбкой спрашивает Финн, когда они с Куртом выезжают на главную улицу Лаймы. От автовокзала до их дома где-то полчаса езды, и Курт знает, что они не проведут их в тишине. Вообще-то за полтора года, что он учился в Далтоне, они с Финном сблизились. Брат рассказывает ему последние новости «Новых направлений» и докладывает обстановку дома, а Курт иногда делится секретами успеха «Соловьёв». За последние месяцы Курт обнаружил в сводном брате внимательного слушателя. Два года назад он бы не поверил, что под шкурой нескладного квотербека скрывается такой аккуратный парень. — Ты сильно переоцениваешь мою любовь к Лайме, — с усмешкой говорит Курт и вопреки собственным словам отворачивается к окну, чтобы поискать глазами знакомые вывески и дома. — Просто ты говорил, что в этот раз сильно хотел приехать домой… — осторожно начинает Хадсон, и Курт немного дрожит от воспоминаний об эмоциональном всплеске в автобусе. Тем не менее, он кивает Финну. — Как ты? — Так себе. Но я рад, что сбежал оттуда. Могу хоть не бояться, что рядом вдруг появится лицо Блейна. Финн сворачивает около единственного большого парка в Лайме и незаметно улыбается. Он не включил музыку, зная, что лучшим аккомпанементом этой поездки будет приятная тишина, которой они сейчас и наслаждаются. — А помнишь, как я тебе жаловался, что Рейчел всё время говорила о Джесси? Курт смеётся от воспоминаний. Если и есть в мире что-то неподдающееся объяснению, так это отношения Рейчел и Финна. Ни одна сваха в мире, даже Курт, не могла предсказать, что эти двое будут так подходить друг другу и преодолевать все трудности. — Я не хотел с ней об этом говорить, но ты сказал, что тишиной я ничего не изменю. Ты сказал, что если я хочу развивать отношения с Рейчел, нужно поговорить с ней о том, что меня беспокоит, — продолжает Финн спокойным тоном, будто в его словах нет никакого подтекста. Но Курт прекрасно читает между строк. — Я не хочу развивать отношения, Финн. Я просто хочу уйти и забыть, кто такой Блейн, — с горечью признаётся Хаммел и вновь отворачивается к окну в попытке защититься. Они снова какое-то время молчат, пока Курт не решает озвучить мысли. — Знаешь, от факта существования таких невероятных людей, как Блейн, становится только больнее. — Я так же думал о Рейчел. И посмотри, где мы сейчас. «Тоже верно», — отмечает про себя Курт и впервые задумывается над тем, согласился бы Блейн его послушать, выделил бы ему час в своём плотном расписании. Смог бы он во время речи Курта смотреть только ему в глаза и не перебивать? — Я лишь хочу сказать, Курт, что стоит попробовать. Всё может измениться, но Блейн никак не узнает, что ты чувствуешь, если ты ему не скажешь, — говорит Финн, на секунду поворачиваясь лицом к брату и выразительно смотря ему в глаза. Братья сворачивают в последний раз, выезжая на аллею, ведущую к дому Хадмелов, и оба чувствуют удовлетворение от поездки и разговора. Конечно, они были выше того, чтобы обсуждать свои взаимоотношения или близость, этого и не требовалось. Когда вы друг друга понимаете и близко общаетесь, порой этому нет смысла посвящать лишние слова. — Ну что, пойдём? — слышит Курт вопрос Финна и старается заглушить разочарование, клубившееся в груди, из-за того, как быстро пролетел его путь от Вестервилля в Лайму. Он совсем не хочет возвращаться в настоящий мир к настоящим людям. Но он бы считал по-другому, если бы знал, сколько сообщений оставил на его автоответчике мистер Андерсон.