***
- Итак, котятки, это последнее ваше испытание перед посвящением в воители. И сегодня, как вы уже догадались, у вас будет соревнование. Вы поплывете. Поплывете как можно быстрее, чтобы первым достичь берега. Нападать друг на друга - разрешается, ведь вам нужно лишь быть первым. Покажите, как вы способны сражаться в воде, но не увлекайтесь. Помните, что вы соплеменники. Будьте быстрыми и целеустремленными, верьте в силу ваших лап. Удачи - это ваш последний рывок как оруженосцев. Итак, три... два... В воду! - Прекрасная речь, Оцелотка! - Волнорез поймал ответную улыбку глашатаи и ушел ближе к реке, чтобы не упустить ни единой детали. Тающий неслышно подошел к наставнице, опустился на песок рядом с ней. Солнце облекало ее пятнистую шкуру в золотой кокон, очерчивая каждый волосок и делая еще ярче глаза, узкий зрачок которых застыл на месте, пристально следя за тем, что происходит в реке. - Знаешь, я даже жалею, что ты не с ними. Тогда я бы не томилась в таком ожидании, ведь я была бы уверена, что мой Тающий будет первым. Но теперь... я даже не знаю, кто станет лидером! Тающий промолчал, ограничившись лишь вежливым хмыканьем в ответ на похвалу. Он смотрел, не отрываясь, как бурая с рыжим отливом фигурка рассекает водную гладь, решительно продвигаясь вперед. У него не было сомнений, что это Черноцап выбил дурь из ее головы. Ведь больше же некому, правда? - Кто бы мог подумать... кто бы мог подумать. - пробормотал он, закусив губу белым клыком. Меднолапка и Когтелапая плыли наравне, где-то позади сцепились Волнушка и Колколап. Яролапая прорвалась вперед, немного опередив других двоих кошек. Но до берега было еще далеко, и вот схлестнулись и Когтелапая с Меднолапкой - причем вторая вдруг резко метнулась к первой, преградив ей путь. Тающий невольно подался вперед, с удивлением наблюдая, как Меднолапка вдруг ушла под воду. - Что она, черт возьми, делает? - Кажется, с Когтелапой что-то случилось... - Оцелотка вскочила на лапы, встревоженно насторожив уши. Темно-бурая ученица ушла под воду, а через мгновение нырнула и Меднолапка. Что-то пошло не так. - Волнорез! Волнорез, скорее!***
...я остановилась, когда услышала захлебывающийся вопль Когтелапой. Я с самого утра видела, что творилось с Когтелапой. Ей было дурно - видимо, накануне сьела что-не то, и теперь мучалась от болей в животе. Но упрямая кошка все равно пошла на испытание, даже не попросив отложить его... И вот сейчас, именно сейчас наступил он - тот самый момент. Когтелапая, ты вышла из строя, и, может быть, теперь я смогу без помех перегнать Яролапую? Когтелапая, ты вышла из строя, и, может быть, сейчас я могу не дать тебе всплыть, осуществив то, что мне так хочется? Когтелапая, ты вышла из строя, и, может быть, я должна... спасти тебя? Судя по всему, кошка ударилась задней лапой о подводный камень - причем весьма неслабо. Везение явно покинуло ее сегодня, и вот - теперь она начала тонуть. Я обернулась и смотрела, как все медленнее и медленнее ее лапы бьют по воде - до тех пор, пока не перестали двигаться вовсе. "Что я должна делать?" "...я чувствовала, что где-то в груди поселилась Охотница. Она выжидала, она караулила, она готовилась к броску. Но ее когти вовсе не хотели впиваться в плоть обидчиков. Это были ее мысленные когти, и ранить физически они не могли. И я была с ней согласна - на этот раз защита должна быть атакой. Атакой в душу..." Хорошо. Три. Два. Один. Я перехватила соплеменницу зубами за загривок, привычным движением совершая рывок вверх, чтобы Когтелапая смогла высунуть голову из воды и наполнить воздухом легкие. И я тащила ее, обмякшую, к берегу, без всякого сожаления наблюдая, как где-то сбоку меня обгоняют и Волнушка, и Когтелап. А в голове все еще эхом отдавались слова, которые я шипела своему врагу в ухо - или же это просто отдавалось в моей голове в тот момент... "Почувствуй то, что чувствовала я, ощути ту панику, которая захлестывала меня целую вечность с того самого мига, как я увидела, как мою мать забирает вода. Больше ты не будешь смеяться, да, не будешь? Молись Звездному племени, чтобы ты не стала такой же, как и я, ведь все племя будет шептать тебе "Сухолапая", ведь это станет твоим кошмаром. Никто не поймет тебя, ты станешь изгоем, посмещищем, парадоксом, тобой будут пугать маленьких котят - "посмотрите на Когтелапую, это кошка, которая не хотела учиться, и вот до чего она дошла! Она не одна из нас, потому что она хуже, чем мы, она неправильная!" Старейшины будут говорить, что в их время подобного не было, и ты никогда не станешь воительницей, потому что ты неспособна прокормить племя, не способна бороться за него, потому что не можешь переплыть реку! Ты станешь еще хуже, чем была я. Теперь ты больше никогда не станешь смеяться над Сухолапами. Но, впрочем, я больше и не Сухолапка. Теперь мы с тобой поменяемся местами. Я не такая, как ты. Теперь ты будешь изгоем в этом племени, а я - его частью." Холод рванул в горло, когда я вскинула голову над водной гладью, решительно и размашисто ударяя по ней лапами. С трудом волоча за собой соплеменницу, я прошла по песку пару шагов и отступила в сторону, отпустив ее. Уже чувствуя, как тело схватывает непонятная судорога, я поспешно отошла прочь, пропуская соплеменников к пострадавшей. Глаза начала застилать какая-то прозрачная пленка, и я беспомощно заморгала, вскинув голову к небу и щуря глаза. Черт. Черт. Черт! - Спасибо, Меднолапка! - беззаботно прощебетала Волнушка, отвернувшись от кашляющей сестры. Колколап кивнул и как-то очень смущенно отвернулся, а Яролапая была очень занята тем, что принимала комплименты от Волнореза, Оцелотки и Тающего. Я отрешенно смотрела на ее счастливую мордочку, мысленно осыпая проклятиями то себя, то Когтелапку, то эту рыжую дуру. - Ты поступила... - ...правильно, я знаю. - раздраженно перебила я, даже не обернувшись к подошедшей наставнице. Та остановилась и не села рядом, ценящая личное пространство, как и всегда. Я фыркнула, пытаясь не злиться на весь мир - но знала, что сейчас же вымещу всю свою злость на Златой. - Ну и что? Племя запомнит только то, что я приплыла последней, а Яролапая - первой! Уж она-то постарается, чтобы все племя знало об этом, а о промахе Когтелапой - никто! - Тебе так важно, что подумает племя. - внезапно раздавшийся за спиной холодный голос заставил меня обернуться. Тающий. Я растерянно моргнула, уставившись прямо ему в глаза. О, ты заговорил со мной впервые с той ночи, когда мы проснулись в Сумрачном Лесу. - И совсем не важно то, что ты не приплыла первой лишь потому, что Когтелапая ушибла лапу. Ну ты и дура, Меднолапка. Выше чужого мнения ты быть неспособна? "Кто бы говорил о том, что подумает племя, Тающий! Ведь позор перед племенем чертовски тебя волновал! Но я не сказала ничего, лишь проводив его глазами. Он задел меня, и задел сильно. Сжав зубы и выдохнув через них, я выпрямилась, отворачиваясь. Когда-нибудь в другой раз мы с ним все выясним. Или же превратимся в подобие врагов, вечно поддевающих друг друга. Но как бы там ни было, его слова отрезвили меня. Затекли в голову едким холодом, как когда-то раньше. Вот, вот чем так похоже были эти двое, словно два брата, два бывших друга. Они оба просто до чертиков хорошо умели выводить меня, задевать меня, побеждать меня, когда для других это было далеко не самой простой задачей. Может быть, просто потому... что на мнение других мне было плевать?.. "Но ты же уже не имеешь права злиться на меня! Я рассказала тебе все, теперь ты знаешь, что моей вины в твоем промахе нет! Так чего еще ты хочешь от меня? Почему продолжаешь становиться моим врагом? Неужели это Мрак настраивает тебя против меня?" - Я не стану спрашивать, кто научил тебя плавать, раз уж вы это так старательно скрываете. Просто скажу, что рада за тебя. Со временем племя забудет о том, через какие сложности ты прошла. Ты станешь настоящей Речной воительницей, преданной своему племени всем сердцем. Я пристально посмотрела на свою наставницу, слегка удивленно сощурив глаза. Думаю, Златая прекрасно знала, что я пойму, что она говорит всего лишь обычные формальности. На сердце же у нее на самом деле совершенно другое. Может быть, золотистая кошка думает о том, какую роль сыграла она в моей жизни? Как рассказала мне историю Оцелотки и Белолапого, натолкнув на мысль, что иногда ненависть мотивирует лучше любви. И, может быть, через меня Златая исправила собственную ошибку? Доказала Оцелотке, что способна исправить Сухолапка? Ведь когда-то очень давно она не смогла помочь своей подруге. Зато помогла мне. - Спасибо. Просто спасибо тебе за тот совет. - и, глянув на нее в последний раз, я поднялась на лапы и пошла прочь, глядя в спину уходящим соплеменникам. И до меня невольно доносился тихий голос Тающего, успокаивающего едва не плачащую Когтелапую. И все же не удержавшись, я повернула голову, чтобы поймать ее взгляд. "Можешь ли ты испытывать благодарность ко мне?" Но в желтых глазах Когтелапой был лишь страх.***
- Эй, Ворон! Оруженосцы уже вернулись с испытания? - Да, и я бы на твоем месте поспешил бы в лагерь. С минуты на минуты Метеор проведет посвящение - если соизволит наконец стряхнуть с себя сон. И, можешь ли ты себе представить, что вместе с ними будет посвящаться Тающий? Да он же старше этих котяток на целую луну! Вот не повезло так не повезло... на его месте я бы постарался, чтобы его будущие котята никогда не узнали о таком позоре... - Ты о чем, Ворон? - полосатый кот в замешательстве обернулся, смерив соплеменника непонимающим взглядом. - Он прошел свое испытание с блеском, какой позор? - Он же проиграл Меднолапке. Мы об одной и той же кошке думаем, да? Поджарая ученица небольшого роста, которая чаще безуспешно плескалась в реке и торчала в палатке Пачкуна, а не училась сражаться? Может, она и не слабачка, но нашему взрослому Тающему точно не достойный противник. Ну, я так думал. - Ворон меланхолично дернул головой, продолжая, как ни в чем ни бывало, выкапывать припрятанную добычу. Еж резко остановился, чувствуя, что не может сдержать закипающего в глотке рычания. Где-то глубоко в груди резко застонала, обрываясь, струна его напряженных нервов - и полосатый кот, растягивая губы в угрожающем шипении, ринулся на своего соплеменника. Рывок - и оскаленные клыки мазнули по прижавшемуся к голове кота уху. Ворон дернулся в сторону, но Еж не дал ему уйти, удержав плечом. "Просто закрой свой рот, ублюдок. Ты ни черта не знаешь. Я и сам ничего не знаю, но это не дает тебе права... говорить так. Никому не дает! Ведь это же... это же Тающий... Тающий, который никогда не лажал, никогда!" - Ты... какого черта творишь? Я же просто... - Это не позор, ясно? Тающий прошел свое повторное испытание с блеском, победив Волнореза в речном бою. Я же знаю, что ты на своем ничем особым не выделился. Ему - есть чем гордиться, а ты - не суди о том, чего не знаешь. Ты понял меня? - А тебе не плевать, Еж? Чего ты разоряешься? - Ворон сощурил свои бледные глаза, неприятно блеснув клыками в усмешке. Этот кот ничего не боится, Еж это знал. Этому коту плевать на мнение других, Еж и это знал. И именно поэтому ему было бы совсем не жаль разукрасить этому коту морду. Всего. Одно. Слово. - Ведь вы уже даже не друзья. - клыки скрипнули друг о друга, когти полоснули по земле, выскользнув из подушечек лап. Еж знал, что Ворон провоцирует его. И, черт возьми... Еж был совсем не против вздернуть его за это. - Ведь ты кинул его. Сначала - когда он начал тусоваться с этой Меднолапкой. А потом - когда он оступился и загремел в палатку к Пачкуну. Ведь тебе не нужен такой неудачник в друзьях, да? Худая голова Ворона мотнулась в сторону, когда Еж вспорол когтями его щеку, забрызгав кровью белые головки клевера. И тут же, не давая опомниться ни себе, ни противнику, полосатый кот навалился на него, давя своим весом и безжалостно сминая стебли цветов. Зубы нашарили ухо соплеменника и рванули его на себя, когти вжимали его плечи в песок. Ворон зарычал, зарычал утробно и с удовольствием, не обращая внимания на кровь, стекающую по лбу и щекам. Напрягшись, он вздрогнул всем телом, заставляя противника обратить все силы на то, чтобы удержать его, а не на нанесение еще больших травм. Ворон дрался жестоко, Еж и это прекрасно знал - но сейчас он был готов быть злее его. И вдавливал, безжалостно вдавливал его вниз, заставляя жрать песок. Чувствуя, как плещется в груди злость, ощущая на языке пьянящий вкус крови, он наклонился к черному коту, изучая то, что выражалось в его глазах. Удовлетворяясь чужой болью, чувствуя, как она пеленой покрывает оголенные нервы, буквально вскарлимая собой спрятавшегося под сердцем зверя, он выдохнул горячий воздух куда-то в щеку поверженному. Зубы сжались от понимания невозможности полного успокоения. Драка с соплеменником не смогла успокоить его. Зверь все еще ждал. - Даже не думай подойти с этим к Тающему, не то я просто задушу тебя насмерть. Ты знаешь меня, Ворон. Ты знаешь меня. И больше ничего не сорвалось с его языка. Еж отступил, буквально чувствуя, как сводит мышцы от так и не выплеснувшейся ярости. Но нельзя, нельзя, Еж. Это же твой соплеменник. Ведь ты не ненавидишь его. Зачем, если ты уже ненавидишь себя?.. Сплюнув смешавшейся со слюной кровью, полосатый кот зашагал прочь. Услышав за спиной издевательский смешок Ворона, он лишь ускорил шаг. Черти метались в голове, и мозг словно разбухал от этого, давя на черепную коробку. Но он продолжал бездумно продираться через заросли к лагерю, наплевав на оставленный под деревом улов. Ну, что бы ни случилось, он не пропустит посвящения своего друга. Как бы ни был виноват. Просто встанет с краю и будет рычать его новое имя. Громче всех. Голос Метеора уже доносился до его ушей, басом прокатывался по всему лагерю. Тихонько раздвинув плечами камыши, Еж прошел по краю лагеря и сел где-то сбоку от толпы, ни на ком не задерживая взгляда. Его не волновало, кто и сколько раз посмотрит на его всклокоченную шерсть и бешеный взгляд. Его волновало, что увидит Тающий. "Мое сердце разрывалось от боли, когда меня посвящали в воители. Я должен был быть счастливым, но я не хотел этого. Я хотел, чтобы мы стояли плечом к плечу, как раньше. Но я не отказался от посвящения и прошел его без тебя. Я принял свое новое имя в одиночестве, глядя, как меняется твое лицо. С шока на разочарование. Ворон прав. Я и впрямь бросил тебя. И ты никогда не поймешь, почему я так с тобой поступил. А я этого и не жду." Колколап, Волнушка, Яролапая, Меднолапка и Тающий. И все. Свою сестру, видимо, они где-то потеряли. Еше одна неудача? Да ты преуспеваешь, Речное племя. Еж равнодушно смотрел, как эти маленькие оруженосцы, один за другим, становятся Иглохвостом, Волной и Ярогривой. Пока очередь не дошла до последнего маленького оруженосца - но этот маленький оруженосец был его. Еж рисковал собой, стачивал терпение под корень, сходил с ума, сражался с ее когтями и ее глупыми мозгами, тратил ночи напролет и целое скопление нервных клеток. Сам толком не зная зачем, он отдал часть себя, чтобы сейчас она стояла рядом со всеми. С гордо вскинутым подбородком, пылающими глазами и ходящей ходуном грудью. Он притащил ее к этому, но сейчас не чувствовал ничего из ряда самолюбия. Лишь какую-то пустую тоску. Все кончается, Еж. - Я обращаю на тебя взор предков, Меднолапка, чтобы они позволили мне сделать тебя новым воителем Речного племени. Ты доказала, что способна на многое, преодолев все трудности с помощью своего упорства и целеустремленности - ну и, конечно же, своей талантливой наставницы. И сейчас, властью, данной мне Звездным племенем, я нарекаю тебя Медной. "Хах, Метеор, мог бы и не стараться с сухостью посвящения - всем и так понятно, что ты ее недолюбливаешь, и так будет всегда - что бы она ни делала. Ты у нас не любишь менять свое мнение. Да и племя тоже. Оно всегда будет помнить. Не повезло тебе... Медная. Но я зря с тобой возился, если ты этого не выдержишь." Просверливая дырку в ее ярко-рыжем затылке, Еж вертел в голове одни и те же слова, что просто не желали растворяться в черепной коробке. Он чертовски пытался сосредоточить на ней все свое внимание - и не смотреть, оглядывается ли Тающий. "Меня ведь совершенно не волнует, ищешь ли ты меня." - Я обращаю на тебя взор предков, Тающий, чтобы они позволили мне сделать тебя новым воителем Речного племени. Несмотря ни на что, ты зарекомендовал себя искусным воином и неутомимым охотником, и я ценю тебя за твою надежность и верность. И сейчас, властью, данной мне Звездным племенем, я нарекаю тебя Туманом. - Иглохвост! Волна! Ярогривая! Вот так. Метеор чуть ли не раскланялся перед ним, еще больше увеличивая контраст от слов, адресованных Медной. Жестокий ты предводитель, Метеор... но я могу тебя понять. Речному племени не нужны слабаки. Еж улыбнулся, прослушав, как кричит племя эти три имени. А потом он вдруг вскочил на лапы, и, вскинув подбородок, принялся кричать только два имени. - Медная! Туман! Медная! Туман! "Вы достойны этого больше. Вы - те, кто действительно свернул горы ради того, чтобы считаться воителями Речного племени, когда оно само отвергло вас. Когда воины, оруженосцы и котята шептались за вашими спинами, называя одну сухолапкой и трусихой, а другого - неудачником и слабаком. Я помог тебе, Меднолапка, стать выше этого. Ты, Тающий, справился один. Но лишь потому, что я верил в тебя и не верил в нее. Тем не менее, я привязан к вам обоим. И я правда старался... надеюсь, вы это знаете. И будете любить меня, что бы ни случилось." Последний раз вглянув на темно-рыжую воительницу и светло-серого воина, Еж, так и не поймав их взглядов, повернулся и исчез в камышах.***
- Медная, пойдешь с нами на охоту к Нагретым камням? Я бы почел за честь быть твоим напарником в первой охоте с тобой в статусе воительницы! - Черноцап хитро улыбнулся, явно с удовольствием называя ее новым именем. Из-за его плеча выскользнула Рысь, лениво выгибая спинку. - Поздравляю. - протянула она, щуря свои ярко-желтые раскосые глаза. - Конечно, я с радостью! - улыбка сама растянула губы, и я решительно зашагала к выходу из лагеря, жмурясь от удовольствия. Скала подошел ко мне одним из первых. Он не улыбался, но его глаза были наполнены чем-то, чего я раньше никогда не видела. Он сказал мне всего лишь пару слов, и мне, впрочем-то, было ни жарко, ни холодно от того, гордится он мной или нет - но он сказал, что мной гордилась бы моя мама. И вот тогда что-то больно укололо в сердце, и отголосок этого чувства так и остался в груди. "Это чертовски правильные слова, пап. Спасибо." Нет, у меня не осталось слепой котеночьей привязанности к матери, и я знала, что Мгла была далеко не самой доброй кошкой. Но она была преданной и сильной воительницей, и почему-то, в отличие от Скалы, я чувствовала к ней уважение. Готова поклясться, что слова отца и призрачное присутствие матери были со мной все ночное бдение. Сегодня улов был неплохим. Мы все наловили "славной жирной рыбы", (ради своих собратьев я очень старалась подавлять рвотные позывы, поспешно выбираясь из воды с полным ртом скользкого бьющегося тела) а после остались около реки отдохнуть. Солнце пекло не особо сильно, и мы устроились в прохладной тени тяжелых камышей, на мягком теплом песке. Было тихо и спокойно - а была почти что счастлива. -...как жаль, что тебя не было на вчерашнем Совете, Черноцап! - я очнулась от полудремы, удивленно разлепляя глаза. Голос Рыси был встревоженным, и я проснулась окончательно, увидев, как меняется в лице мой брат. - Это было просто ужасно. Грозовые оборвыши совсем забыли, что такое страх. Можешь ли ты себе представить, что заявил нам Солнцезвезд? "Приближается пора Голых Деревьев, и нашему чертовому-чтоб-ему-подавиться-племени нужно что-то жрать, поэтому мы решили снова позариться на ваши Нагретые Камни! Пожалуйста, отдайте нам их добровольно, не то мы сами притащим свои блохастые шкуры и попытаемся забрать себе не особо-что-значащий клочок земли!" Знаете, мне кажется, что дело далеко не в том, что им нечего жрать - ведь их из этого положения вряд ли спасут эти теплые камешки, просто... - ...просто у кого-то в Грозовом племени зачесались когти, это ясно, как день. - Черноцап сжал зубы, разом из расслабленного, безмятежного кота превратившись в озлобленного воина, готового защищать свое. Я невольно залюбовалась изгибом его выпущенных когтей, огнем в ярко-желтых глаз - и Рысь, видимо, тоже. Губы сами собой разошлись в стороны, превратившись в улыбку. Не сказала бы, что меня расстроила или напугала эта новость. Вовсе нет... я испытывала то же самое, что всколыхнулось в сердцах моего брата и его подруги, и имя этому чувству азарт. Ведь в каждом из нас живет воин. И он ждет каждой новой войны, нежалея ни о чем. Я никогда бы не стала целительницей, даже если бы не сумела справиться с водной стихией и ее паническими атаками. Я слишком люблю жизнь для этого. - Ну кто в их племени имеет достаточный авторитет, кто может взволновать Грозовое племя? Уверен, что это Остролап. Наверняка он прихватит с собой и своего драгоценного оруженосца... ох уж и проблемный будет этот Когтелап. - Я бы не отказалась поиграть с его полосатой шкуркой, чтобы научить Грозовую киску манерам...- промурлыкала Рысь с легким смешком. Нет, дорогая. Не выйдет. - Оставь его мне, Рысь. Когда Грозовые заявятся на нашу территорию, я сама с ним разберусь. Хочу показать всем, что я за воин. Уверен, Метеор пошлет меня на бой для проверки. Рысь состроила удивленную мордочку, но я знала, что блеск в моих глазах говорит сам за себя. А Черноцап понял все. На мгновение задержав на мне внимательный, пронизывающий взгляд - свой фирменный - он еле заметно кивнул и отвернулся к подруге. Я отошла к реке, задумчиво наблюдая вечно движущуюся гладь реки. Рысь, думая, что я слишком погружена в свои мысли, наклонилась к Черноцапу и заговорщически зашептала: - Не пойму я эту разительную перемену в ней. Слишком уверенно она ведет себя - даже самоуверенно, я бы сказала. А раньше она не сидела на месте, всегда в движении, всегда переполненная эмоциями, вечно злится, вспыхивает, переживает... обо всем на свете. Вечно устраивала какие-то сцены. Я же заметила, что у нее было что-то неладно с другими оруженосцами. Да что там... не только с ровесниками - она со всеми успела поцапаться! А теперь что? Словно и не замечает никого. Уверена, это ты выбил дурь из ее головы. Как и эту... стервозность, так и эту глупую панику перед водой. Ведь больше же некому, правда?... Я не видела лица Черноцапа, но, уверена, оно было примерно похоже на мое. Но если я с удивлением и неким предвкушением его реакции замерла, то брат, похоже, отшатнулся от нее - а может, даже, прижал уши или сощурил глаза. Да, может, такие разговоры велись не в первый раз - помню, Рысь уже пыталась вправить мне мозги - но сейчас она явно перешла некую... границу. - Почему, черт возьми, все думают, что ей нужен был кто-то? Это все она сама, это все совсем меня не касается, потому что мне не понять этого! Ни мне, ни тебе, ни всему племени - не понять! Ни Метеор, ни эти глупые оруженосцы никогда не видели, как тонет кот - Речной кот. Почему, лисий помет, никто не помнит о том, что этот котенок видел, как утопили ее мать? Как Сумрачный кот убил Мглу, просто сбил с лап и держал ее голову, и слушал, как она задыхается! Да вы все на ее месте стали бы такими, каждый, заходя в воду, вспоминал бы это и чувствовал, как вода тянет тебя на дно! И я чертовски благодарен Звездному племени, что не попал под такую участь! И это не "какая-то там глупая дурь", не надо нести гребаную чушь! А вы все, как тупые недоумки, гребете всех в одну кучу и судите по одним стандартам, и вам плевать на причины. Медная! Медная, еще раз, еще хоть раз кто-нибудь кого посмотрит на тебя, скажи мне - и я его выпотрошу к чертовой матери. Ты меня поняла? Я уже хотела поспешно кивнуть, прежде чем поняла, что он обращается к своей подруге. А Рысь застыла, не шевелясь, и мы наблюдали, как ее морда медленно перетекает в состояние морды разъяренной тигрицы. Еще мгновение, и, думаю, она накинулась бы на него, но... В один миг все изменилось. Черноцап вдруг увидел что-то за моей спиной, что-то, что заставило его и Рысь молниеносно вскочить и выпустить когти. Резко разворачиваясь, я уже догадывалась, что увижу. Множество поджарых шкур выскакивали из-за ровной полосы деревьев. Они бежали прямо на нас, на Нагретые камни, находящие на той стороне берега, что была ближе к Грозовой территории. А мы были прямо перед ними, отрезанные водой от своего родного племени. Я рванулась к реке быстрее, чем приказ Черноцапа взрезал мне уши. Беги, крикнул он. Да, просто беги и спаси нас. Это должна была быть я, самая легкая, быстрая и неопытная из них. А они как-то задержат штук десять обозленных вражеских воинов. Они, недавно готовые наброситься друг на друга, останутся наедине со смертельной опасностью. Уже коснувшись плечами воды, я чуть не вывернула шею, пытаясь увидеть, что происходит на том берегу... Но вместо того, чтобы узнать, как там мои соплеменники, я увидела, кто поплыл следом за мной. "Ну конечно. Тебя же научили плавать. Утопить бы тебя прямо здесь и сейчас... но мне надо быть быстрее. А ты, наверное, думаешь, что жертва - это я? Ты немного опоздал, если ожидаешь легкой победы, трус." Я плыла так быстро, как только могла, но совсем не от того, что за мной гнались. Когтелапу теперь в жизни не догнать меня. Нет - я плыла так быстро потому, что я должна была помочь своему племени победить. Лапы коснулись песка, и я с разбегу влетела в заросли камышей. До лагеря совсем немного, совсем немного - может быть, я даже встречу патруль... - Медная? Я резко обернулась, едва не споткнувшись. Остановилась, тяжело дыша. В голове бешено циркулировала кровь. А прямо за мной стоял Паучишка, в замешательстве глядя на меня. Младший братишка Ежа. Что он здесь делает?.. Я лишь открыла рот, не успев сказать, чтобы тот бежал в лагерь прочь из опасного места. Когтелап набросился на него с быстротой молнии, повалив на траву. Одно почти неуловимое движение - и он вспорол когтями его живот, а клыки погрузил в мягкий бок. Это было последней ошибкой. Не успеваю даже сообразить, что делаю. Просто врезаюсь в него, отбрасывая назад, и тут же наваливаюсь всем телом, погружая когти в полосатые плечи. Он рычит хрипло, все еще задыхаясь, и я тоже задыхаюсь - даже сильнее. Но не по той же причине. Черт. Черт. Черт!!! - Паучишка, бе... ги... в лагерь! - рявкаю я, вскидывая на темно-бурого оруженосца глаза. - Пусть отправляют отряд к Нагретым камням, сейчас же, там Грозовые... с десяток... и Рысь... и Черноцап... Соплеменник поднялся и исчез в кустах не дослушав, быстрее, чем я успела заметить, как именно он передвигается. Но секунды задержки уже обошлись мне боком. Когтелап сбросил меня легко, словно пушинку, и я больно приложилась боком оземь. Я вскочила на лапы тут же - но это было уже не нужно. Грозовой кот не стал нападать на меня. Лишь на секунду смерил меня взглядом потемневших от бешенства желтых глаз, и, развернувшись, понесся прочь. Что ж, ему действительно уже нечего было здесь делать - и находиться слишком близко к лагерю было даже опасно. Он проиграл. Он думал, что сможет обойти Сухолапку. Хах. Да, чертов ты мерзавец, ты проиграл Сухолапке! Зашуршали кусты, и большой патруль во главе с Оцелоткой пронесся мимо меня. Большинство лишь скользнули по мне слегка растерянными взглядами, некоторые успели с благодарностью кивнуть. Осознание того, что это большинство было удивлено совсем не нападением, пришло ко мне сразу же. - Ублюдки. - сплюнула я, поднимаясь с земли. Пора бы тоже присоединиться к битве и найти Когтелапа. - Грозовые или наши? - насмешливый голос резанул по ушам, заставляя резко обернуться. О - ну конечно. Еж. - Тебя не взяли? Идем вместе. Я тоже хочу. - только тут я заметила, что с ним что-то не так. Полосатый кот был весь на нервах, и беспокойство так и сквозило в каждом его движении, осело на глазах. - В чем дело? - Там Туман. Вот оно что. Вот за кого примется Когтелап, когда вернется в бой. Ежу необходимо быть с ним рядом. - Ну тогда поторопимся. Когда мы наконец достигли Нагретых камней, бой был в самом разгаре. С Оцелоткой пришло серьезное подкрепление: Златая, Скала, Волнорез, Ворон, Белолапый, Туман, еще несколько взрослых воинов - и никого из недавно посвященных. На мгновение мне стало не по себе, но это прошло, как только я увидела Черноцапа и Рысь. Оба были все в крови, особенно Черноцап, явно постоянно прикрывавший свою подругу - но ни у кого из них в движениях не сквозило ни капли усталости. Речные воины теснили Грозовых к реке... вот только странно, что они были без своей глашатаи и без предводителя. Отряд явно возглавлял Остролап. - Тесните их к лесу! - рычал он, отбиваясь от Оцелотки, явно решившей завязать одиночный бой двоих лидеров. Но теперь, вместе со мной и Ежом, нас гораздо больше. И мы победим. - Заставьте их давиться водой! - словно на зло Остролапу, оглушительно зарычал Ворон, который взял на себя аж двоих противников. Но один из них уже стоял одной лапой в воде, и поэтому никто даже не думал прийти черному воину на помощь. Туман действительно схлестнулся с Когтелапом - и, я уверена, он и сам был рад сразиться с полосатым котом. Еж замер в двух хвостах от них, явно не зная, что делать. Когтелап навис над ним, упавшим спиной на песок, с силой давя когтистой лапой на грудь. Ну а бледно-серый кот безжалостно драл задними лапами его живот, раскрыв пасть в угрожающем шипении. Что ж, считай, они были на равных. Туман сильно ранил его, но угроза была в том, что Когтелап может повернуть положение в свою пользу без особого труда. - Не лезьте, оба! - рявкнул Туман, едва заметив нас. Когтелап обернулся, и Еж тут же налетел на него так, что полосатого кота отбросило на несколько лисьих хвостов, пару раз больно приложив израненным животом. Поняв, что мне уже не найдется местечка в этом клубке, я только повернулась, чтобы прийти своему брату на помощь... как вдруг чьи-то острые когти с чудовищной силой полоснули мне по морде, вспоров кожу на щеке, совсем рядом с правым глазом. - Залюбовалась зрелищем? Я в шоке хватаю ртом воздух, чувствуя, как кровь начинает заливать всю правую сторону морды. Паника тут же пробирается в грудную клетку, ударяя по сердцу, которое тут же начинает биться лихорадочно быстро, когда я увидела, что на меня напал Остролап. Крупные клыки сгребают за шкирку, и, дернув, с силой ударяют меня об землю, выбивая весь оставшийся в легких воздух. Задыхаюсь, беспомощно скребя когтями по песку, пытаюсь изогнуться словно изломанным во всех местах телом - но тщетно. Тяжелые лапы уже давят на плечи, а горячее дыхание врага опаляет окровавленную щеку. - Убью тебя и займусь твоими дружками... знаете, это подло - нападать на одного чуть ли не втроем... и вы все за это поплатитесь... - я перестаю дергаться. Глаза закатываются. Дыхание замедляется. - Вот так, хорошо... Я резко разворачиваюсь и врезаюсь головой в его подбородок. Ублюдок взвывает от боли и отшатывается назад. Кровь течет из уголка его губы - видимо, бедняга Остролап здорово прикусил язык. Я смеюсь, хотя на глазах все еще остались слезы невыносимой боли. Но медлить нельзя. Я хочу снова броситься в бой, но... Краем глаза замечаю, как Черноцап тащит за шкирку в воду кого-то белоснежного с очень длинной шерстью. Понимание прокрадывается в голову внезапным ужасом, и я, не отдавая толком себе отчета, убегаю прочь от Остролапа к реке. Тот хохочет мне вслед, но мне все равно. - Черноцап! - я все еще задыхаюсь, а ледяная вода больно жжет раны. - Брат... стой... это... это Белолапая. Не убивай ее. Черный кот замирает, ослабляя хватку. Грозовая кошка тут же шмякается в воду с головой, но здесь еще не глубоко, и она тут же встает на лапы. Непонимающе смотрит то на меня, то на моего брата. Кровь течет с ее загривка, с плеча, с боков - она вся покрыта ею. Ох и туго приходится Грозовым... но Остролап медлит. - Это мой брат, Белолапая. Теперь он тебя не тронет. Не благодари. Идем же, - бросаю я Черноцапу и решительно разворачиваюсь, окидывая глазами Нагретые камни, снова поливаемые кровью. Еще немного, и Остролап должен отдать приказ. Некогда мне думать. И не смотри на меня так. Я просто спасла тебя, но забудь об этом. Не хочу, чтобы твоя кровь была на лапах моего брата. Просто... ты все же относилась ко мне хорошо. И я все еще не понимаю тебя. Не надо тебе умирать вот так. - Ты как, в порядке? - спрашиваю я брата, даже не проводив глазами ускользнувшую Белолапую. Я уже давно не жду ни от кого благодарности - я просто совершаю поступки. И если даже я спасаю кого-то - это совсем не значит, что я делаю доброе дело... совсем недавно я в этом убедилась. Осматриваю его потрепанную шкуру, не понимая, где его кровь, а где чужая. Черноцап все еще удивлен, и он открывает рот, чтобы ответить... как вдруг резко меняется в лице, глядя куда-то в бок. Следую за его взглядом - и вижу пятнистую шкуру у мелководья. Кошка лежит к нам спиной, но нам не нужно гадать, кто это. И ее бока, кажется, недвижимы. Великие Звездные предки, пожалуйста... пожалуйста! Только не это! Прошу вас. Только не это. Все мысли ветром сносит из головы, и я бегу со всех лап к глашатае, едва сама не упав в воду. Судорожно хватаю ее лапами за плечи, переворачивая на спину. Черноцапа уже нет рядом, и от этого становится еще более страшно. Заглядываю в ее глаза - и вижу двигающиеся зрачки. Спасибо. Черт, спасибо. Все словно останавливается. Исчезают стоны и крики, исчезает запах крови и страха, исчезает боль в ноющих и горящих мышцах. Вода ласкает лапы, охлаждаяя тело, и я слышу только ее голос. Голос воды и тихий шепот Оцелотки, буквально насквозь пронизанный болью. Я ожидала услышать, что она в порядке, что ей просто нужно помочь скрыться с поля боя. Но вместо этого я слышу то, что повергает меня в ужас. - Меднолапка... это все ложь. Ложь. От этого невозможно избавиться. Это навсегда с такими, как мы. - О чем ты говоришь, Оцелотка? Что случилось? Но она лишь качает головой, тщетно пытаясь привести дыхание в порядок. Мгновение я еще продолжаю непонимающе смотреть на нее... а потом до меня доходит. Она чуть не утонула из-за Остролапа. Оцелотка снова почувствовала, какого это - снова потерять контроль над своим телом - и она в ужасе. "Неужели она права? Неужели мы и впрямь обречены?" - Но я видела, как ты заставила его отпустить Грозовую. Я видела. Медная, если ты... если ты хочешь уйти туда - уходи. Иначе настанет день, когда ты не сможешь всплыть. Такой конец ждет всех нас. С трудом удерживая рвущийся из горла стон, я выпрямляюсь, отступая прочь. Прикусываю язык, сильно, до крови - и медленно ухожу, стараясь сдержать дрожь от холодной воды. Пусть Оцелотка справляется сама. Раз может говорить - значит, скоро встанет на лапы. Делай с этим, что хочешь. Мне уже плевать. Битва заканчивается. Я просто вижу, как один Грозовой кот подставляет плечо другому, раненому, и оба ковыляют к лесной полосе. Вижу, как пятится, хромая, Остролап, посылая полные ненависти проклятия и обещания в нашу сторону. А еще я вижу, как уходит Когтелап: медленно, словно нехотя, глядя прямо перед собой... но глядя так, что я четко осознаю: это только начало. Он сильно ранен, но я понятия не имею об исходе их странного сражения: лица Ежа и Тумана непроницаемы, а ранения практически те же. Но оба воина впервые за последнее время стояли бок о бок. Решительно направляюсь к ним, не обращая внимания на текущую с меня воду и хлюпающий под лапами песок. Обхожу раненых, не глядя ни на кого. Туман и Еж замечают меня почти сразу же, и небо за ними такое же хмурое и тяжелое, как их глаза. Но вот, кажется, лицо последнего немного проясняется, мгновение он смотрит на меня каким-то странным взглядом... А затем смеется. Стоп, что? - У тебя одна сторона мордахи рыжая, а другая - почти что черная от крови. Выглядишь ужасно нелепо! - сначала я просто непонимающе смотрю на него. Потом до меня, наконец, доходит, что этот кот опять надо мной издевается, и я, скривив рот в гримасе, падаю прямо перед ними на задние лапы, закатывая глаза. Устала. Не могу говорить. Не знаю, что сказать. "Эй, вы теперь снова друзья?" - Кто это тебя так? - Остролап. Чуть не лишил меня глаза. - И ты еще жива? - Ну, он хотел убить меня, потом добраться до вас. А я притворилась умирающей, а потом вышибла ему зубы подбородком. Потом... его отвлекли. - А может, ты просто от него убежала? - Еж широко улыбнулся, показав пару багровых клыков. Мне захотелось выдрать ему усы - но я всего лишь фыркнула. - Неа. Я увидела, что... Белолапую топят. И спасла ее. Еж удивленно расширил глаза, у Тумана было просто непередаваемое выражение лица. Но я знала, что могу им сказать. Ведь они даже знают ее лучше меня, они тренировались с ней дольше. Ну же, вы же поймете, правда? Еж кивнул. - Надеюсь, у тебя не будет потом проблем. Их ведь и так достаточно. Туман смотрел на меня. Смотрел пристально, буквально высверливая маленькую точку где-то в районе моей переносицы. А я просто пыталась сделать вид, что ничего не замечаю, что все нормально, что все в порядке вещей. И вовсе не странно, что мы с Ежом не пытаемся вздернуть друг друга за каждый косой взгляд. Уж не ревнуешь ли ты? Не жалеешь, что поссорился с лучшим другом, и тут вдруг появилась я? Может, ты поэтому все еще ненавидишь меня? - Племя уходит. Идемте. - только и сказал Туман, отрывисто и хрипло. Больше не взглянув на нас, он решительно протиснулся между нами и побежал за соплеменниками. Переглянувшись, мы зашагали следом. Он впереди, а я чуть сзади, глядя куда-то сквозь его увитый кровавыми подтеками полосатый бок. Это был первый мой межплеменной бой. Только сейчас я внезапно об этом вспомнила, и только сейчас я вспомнила, что мне должно было быть страшно. Но ничего из этого я не ощущала. Я напугалась лишь два раза: сначала увидев перед собой Остролапа, а затем когда я решила, что он убил мою глашатаю. Но все остальное время, в том числе и то, когда я неслась со всех лап к реке, я не боялась. Голову захватили совершенно иные чувства, и чувства эти были тоже вызваны страхом, но то был страх за других, за Черноцапа и Тумана. Может быть, это все благодаря моей матери. Может быть, это из-за нее я лишена того, что, казалось бы, должно быть присуще каждому. Ведь так было всегда... я бросалась, не думая, на тех, кто был сильнее или просто старше меня. И даже сегодня я сразилась бы и с Когтелапом, и с Остролапом, несмотря ни на что. Глупая ты, Медная. Тающий и Еж тебе это в лицо говорят. Но плевать, ведь это ты. Настоящая. И раз такой ты родилась, то зачем меняться, лишь бы стать приятнее для кого-то? Зачем меняться, если нет никакой гарантии, что тогда ты станешь лучше? Оцелотку с боков подпирали двое, самые не потрепанные коты. Она сильно хромала, но шла, сцепив зубы и глядя прямо перед собой. Я бросала на нее совершенно смелые, открытые взгляды, искренне веря, что смогу ее убедить. Соврать что-нибудь про то, что Черноцап медленно убивал Белолапую, напомнив мне мою мать и ее историю с Паутинкой. Что я просто испугалась. Я всегда очень хорошо врала. - В лагере что-то неладно. Шумно... неужели опять Грозовые? - Еж нахмурился, его плечи напряглись. Следом за ним напряглась и я, навострила уши, пытаясь понять, в чем же, черт возьми, дело? Потом мы все услышали одинокий, надломленный вопль. Еж резко сорвался с места и рванул вперед. Он врезался в камыши, окружавшие лагерь, и исчез из виду. И всего лишь через пару мгновений до нас донесся еще один вопль. Только теперь он принадлежал Ежу. Когда я наконец вошла в лагерь, протиснувшись между чужими мокрыми боками, мое сердце. рухнуло. вниз. Посреди лагеря, перед всем Речным племенем, безмолвно смотрящим на развернувшуюся картину, стоял Еж, а у его лап лежало маленькое бурое тельце. Сзади стоял Пачкун, беспомощно склонив голову. Паучишка был мертв.***
Я знаю, что время - это река. Оно никогда не стоит на месте, оно никогда никого не ждет, безжалостно уносясь вперед, забирая с собой все, что когда-то было тебе дорого. Забирая с собой частичку тебя. Время меняет, неуловимо, медленно, хочешь ты того или нет - готов ты или нет. Просто случаются вещи, настолько сильно бьющие тебе в сердце, что ты просто становишься вынужденным стать другим, иначе это все разорвет тебя. Разорвет, если ты не станешь сильнее, если не станешь кем-то другим, способным выстоять. А иногда случается нечто, чему не хватает только того, что изменишься ты. Оно меняет и все вокруг тебя. Меняет настолько, что ты становишься вынужденным сделать то, чего никогда не сделал бы прежде. И поступок, который раньше приводил тебя в ужас, становится чем-то вполне достижимым. Чем-то простым для нового тебя. И ты оглядываешься назад и смеешься, смеешься над своими старыми принципами и страхами. Нового тебя все это теперь даже не удивляет. И ты просто знаешь, что так надо. Теперь этого просто достаточно. В тот день я поняла, чем Еж отличается от Тумана. В тот день я поняла, кто такой вообще Еж и кто такой Туман. Все это увидеть вдруг стало совсем просто, словно я стала в несколько раз проницательнее, чем была. Но на самом деле я просто сравнила то, как каждый из них ведет себя тогда, когда судьба повернется хвостом. - Еж. Еж, это все я. Это все... мое. Клянусь, я... я не видела, как сильно Когтелап его ранил. Клянусь тебе Звездными предками, я не видела, Еж. Иначе я... обязательно бы тебе сказала. Он долго молчал. Просто смотрел вперед, на звездное небо прямо перед собой. Оно было иссиня-черным, подобно воронову крылу, и не блестело ни единой каплей звезды. Мрачное, тяжелое, давящее небо. Для кого-то это небо было последним. - Я знаю все это. Знаю, что ты сделала все, что было в твоих силах. Кто я такой, чтобы винить тебя? Да и зачем, когда мне уже есть, кого винить, винить того, кто действительно этого заслуживает! - Еж усмехнулся, блеснув краем белоснежного клыка. Это был такой до боли знакомый, обыденный и оттого совершенно неуместный жест, что у меня на мгновение прихватило сердце. Это несправедливо. Это все несправедливо, слышишь, чертово Звездное племя?! Это вы сделали его таким? Он даже не может вздохнуть, словно грудная клетка вдруг сошлась и захватила в костяной зажим легкие. Вы превратили его жизнь в ад, в ад ожидания кровавой мести, в ад убийцы, живущего ради одной единственной цели. И она может загубить всю его жизнь, превратив ее в бесполезный отголосок старых надежд. Ненавижу то, как вы поступаете с нами. Всегда. - Мы с тобой облажались только в одном: мы должны были заняться этим раньше. Мы должны были решить все прежде, чем... аах, черт, неважно! Ведь значение имеет только одно, да? Кто-то должен заплатить за все, что было сделано им, верно? - он обернулся, чтобы поймать мой взгляд, и я осознала, что у него совсем не пустые глаза. Не такие, какие были у Тумана, когда посвящался его друг, а он нет. Сейчас у Ежа глаза горели так, как не горели никогда в жизни. Сейчас он был по-настоящему сильным, тогда как Туман тогда стал таким слабым, каким не был никогда. - Да. Должен. - И не говори больше всяких глупостей, ясно? Если что-то там тебя тревожит - мне плевать, это то, что ты сама себе вбила в голову. Просто... это случилось, и единственный, кто виноват - это Когтелап. И я доберусь до него и убью, чего бы мне это ни стоило. Так и должно было быть с самого начала. Я должен был закончить это, потому что я и начал. У меня перехватило дыхание. Да, разволновалась, как дура, но тогда я внезапно оказалась неспособной выдавить из себя ни слова. И я была просто чертовски ему благодарна, потому что у меня в голове были глаза Тумана, который оттолкнул меня навсегда даже за меньшее. Забавно... но получилось так, что я ошибалась изначально. Туман и Еж были не на своих местах. Я ошибалась, когда тянулась к Туману, и ошибалась, ненавидя Ежа. И все же, самое главное, что я вынесла из того разговора, было вовсе не это. В жизни каждого наступает момент, когда меняется все. Меняются даже окружающие его личности. Меняются, заставляя посмотреть на себя по-другому. И вот в такой-то момент необходима последняя капля. Последний толчок, который окончательно уничтожит твою прошлую жизнь и заставит тебя сделать шаг, на который раньше ты никогда бы не решился. Я дождалась своего.***
Солнце только-только поднялось, и весь мир вокруг был залит теплым медовым светом, ласкающим взгляд. Это был невероятно красивый день... день, который мне хотелось бы навсегда запечатлить в своей памяти. И я смотрела вокруг себя, стараясь запомнить каждую частичку окружающего меня маленького мирка... моего родного мирка. Отчетливее всего в память въедаются мелочи. Царапины от когтей на валуне, куда каждый вечер поднимался Метеор. Белые блики от солнца на ракушках, которыми мы все так любили украшать свои палатки. А еще пятна багровой крови возле палатки Пачкуна, впитавшиеся в желтый песок. Мой милый сердцу лагерь. Несмотря ни на что, он всегда был моим домом. Несмотря ни на что, мое сердце всегда будет принадлежать ему и котам, которых я оставляю здесь. Оно будет принадлежать даже Оцелотке, кошке, которая никогда не доверяла мне. Оно будет принадлежать даже Златой, которая никогда не жалела меня и даже не старалась помочь мне перестать бояться воды. Оно будет принадлежать даже Когтелапой, которая так и не вошла в воду после того, как я спасла ей жизнь. Наверное, я простила ее только потому, что теперь чувствую к ней лишь жалость. Мое сердце принадлежит Речному племени, пусть даже все и шептались, когда меня посвящали в воительницы. Пусть никогда и не считали меня своей. Надеюсь, вы простите меня когда-нибудь. Хотя... нет. Я не надеюсь. Ведь вы никогда меня не простите. И это сердце, которое так хотело остаться, затрещало по швам, когда я наконец смогла отвернуться. Да, я отвернулась и медленно вышла через камышовый туннель, скривившись в попытках сдержать рыдания. Возвышенные чувства долга и понимания того, что правильно не особо помогали удержаться, ведь в самый сложный момент в моей жизни они не и не могли покрыть всего. Я правда старалась. Правда старалась остаться здесь, с теми, кого я люблю; там, где рождена и где должна быть. И я, черт возьми, боролась за это каждый день, каждый миг своего существования! Но все когда-то кончается. Кончилось и мое терпение, когда ко мне подошла Когтелапая и сказала... нет, она не сказала, что хочет мне отомстить и рассказать, что я встречалась зимой с Белолапой. Нет, все было гораздо хуже. Она поблагодарила меня за то, что я спасла ей жизнь... и не подозревая, что я ее уничтожила. Далеко не все могут смириться со своими поступками и принять те ужасные вещи, что они совершали. И я поняла, что не смогу. Не смогу быть с ней в одном племени и видеть, как она страдает из-за меня. Всю жизнь. Черт возьми, я не знала, что от этого невозможно избавиться! Великое Звездное племя, я не хотела обрекать ее на вечные страдания, пусть даже вы и обрекли на это меня! Всхлипнув, я опустила голову и припустила со всех ног прочь. Боль разливалась по лапам, когда я наступала на острые сучки или камни, когда жесткая трава безжалостно хлестала меня, и мне казалось, что все это - боль от взглядов моих соплеменников на следующем совете. До Нагретых Камней осталось совсем чуть-чуть. Я уже вижу на противоположном берегу белый силуэт Белолапой. Еще пара шагов, и... Я выбежала на прибрежную полосу, затормозив у воды. Ветер донес до меня знакомый запах, заставляя обернуться с замиранием сердца. Вдали я увидела черный силуэт. Это был мой брат. Я не знаю, как, но он понял все за долю секунды. Понял и сорвался с места - сорвался ко мне. Я слышала, что он что-то кричит, но не хотела разбирать слов. Ну и? Неужели сейчас ты не выдержишь и повернешь назад? "Я буду ждать." "Я - права, они - ошибаются. Я все выдержу." "Знай, против кого направлять свои когти." "Раньше ты не сдавалась. Я не верю, что теперь все по-другому. Я не позволю, чтобы моя сестра - чистокровная Речная кошка, пасовала перед обычной водой." "Она утонет! Она утонет, слышишь?!" "Обычно Сухолапы уходили в то племя, что им больше подходит. Больше, чем родное." " Когтелап достаточно умен, чтобы суметь превратить убийство в несчастный случай. Знаешь, что он сделает с тобой? Ты утонешь." "Тебе еще не надоело ловить на себе косые взгляды соплеменников, когда ты снова и снова приходишь в лагерь с лесной дичью? Разберись уже с этим, не хочу стыдиться тебя перед остальными." " Тебе кажется постыдным признать то, что ты им не нужна. Это ранит тебя, это не дает тебе покоя. Но разве это те коты, среди которых ты отчаянно хочешь быть? Разве это твое место, Меднолапка? Все племя будет смотреть на тебя, как на неважную охотницу, необщительную соплеменницу, трусиху..." "Она же от воды шарахается... и плавать боится, тонет постоянно... Какая из нее Речная кошка?" " Ты зовешь меня навстречу опасности. Опасности и одиночеству." " Я всегда буду решать независимо от других. Исключением может быть только Черноцап - но он-то знает, как для меня лучше, а я люблю его больше всех на свете. " "Ты отвернулась от нее, как и все остальные! А она утерла вам всем нос, став выше вас!" - Прости, я... я ошибалась. Это неверный выбор, я... я должна остаться, должна доказать им всем, что я могу все это вынести! Я выше их косых взглядов и их неодобрения, я справлюсь со всем этим, несмотря ни на что! Мне плевать, пусть даже все отвернутся от меня! "А как же Когтелапая? Оцелотка и так уже достаточно видела. И если она еще раз узнает, что ты общаешься с Грозовыми - она вышвырнет тебя из племени. Тебе было бы проще, если бы она умерла. Но ты оставила ей жизнь, и теперь за это поплатишься. Неужели ты хочешь остаться в Речном племени и вечно бояться, что разозлишь Когтелапую? Может, лучше будет гордо уйти самой, чем потом быть изгнанной? А как же Когтелап, Паучишка и Еж? Ведь ты же знаешь, чего хочешь! Ты хочешь раз и навсегда разобраться с Когтелапом, ты не хочешь предоставлять это Ежу - потому что знаешь, что он его убьет. А у тебя другой путь и другие планы. Так может, если ты поверишь, что уходишь не ради себя, тебе станет легче выбрать?.. Медная? Что ты выбираешь? Кого ты выбираешь?" Отвернувшись, я сделала еще несколько последних шагов и нырнула.***
- Неужели это и есть то, чего ты добивался? Неужели то, чего ты так хотел - это ее переход в Грозовое племя? Ради какой такой цели ты предал меня?! - Надеюсь, теперь ты понимаешь, что на этом наши с тобой пути расходятся? Мне больше не нужна твоя помощь. Я достаточно общался с тобой, чтобы узнать ее и понять, как нужно действовать. Точнее... мне даже и не приходилось особо действовать. Эта кошка поступает только так, как сама хочет. Манипулировать ею - чревато, и Мрак скоро это поймет... я же даже не являлся ей - а она свернула на мою дорожку. И она сделает то, что мне нужно, без насилия с моей стороны. Она сама этого захочет. Ты сама посмотри... ведь она так тщится оправдать свой поступок благими намерениями! Но на самом деле, сбегая из Речного племени, она руководствовалась совсем не чувством долга. Она ушла далеко не только ради Ежа. Веришь ли, она думает, что сможет отомстить вместо него, причем сможет это сделать, никого не убивая! Она думает, что убережет его не только от кровопролития, но и от потери себя, и от потери места, на которое он метит. Экая благодетельница, да? Вечно она изобретает какие-то окольные пути, лишь бы не пользоваться простыми способами... авантюрность живет в ней, и именно она выгнала ее за пределы родного племени. Она - и страх. Она умнее, чем я думал... она поняла, что Сухолапы остаются Сухолапами навсегда, когда увидела этот ужас в глазах своей глашатаи. Ведь та не излечилась от этой... болезни. Фобия срастается с сердцем каждого Сухолапа, и вырвать ее, не повредив сердце - невозможно. Так пусть же Медная думает, что уходит не из страха, пусть сама для себя и для других она останется вырвавшейся из плена своей болезни! Ведь если она уйдет от места, где живет вода - то никогда больше и не вспомнит этот леденящий душу ужас, и будет тихо верить, что свободна. Может быть, когда-нибудь на Совете ты и услышишь, чего я так настойчиво добивался. А может быть, ты даже не поймешь. Теперь это не имеет совершенно никакого значения... мне жаль, правда жаль, что ты потеряла ее. Тебе так хотелось видеть ее сильной и свободной в родном племени, так хотелось искупить вину за то, что ты когда-то не смогла помочь своей подруге, отвернувшись от нее, когда от нее отвернулось все Речное племя... но ты должна смириться с тем, что Медная делает лишь то, чего ей хочется. Она эгоистка, она такая же, как ее мать. Неужели ты не поняла этого, когда я объяснил тебе, как она сделала свою соплеменницу Сухолапкой? Неужели ты думаешь, что когда ее интересы сталкиваются с чужими, она кого-то жалеет? Ведь она все же бросила своего брата. Разочаруйся в ней, Златая. Разочаруйся в ней и отдай ее мне. Я - тот, кого она послушает. Бросив последний взгляд на свою бывшую союзницу, маленький оруженосец зашагал вперед, медленно растворяясь до тех пор, пока его силуэт не исчез из Сумрачного Леса. Тот, кого раньше звали Паутинкой, спустился на землю, чтобы наконец познакомиться с Медной. Познакомиться, стать ее другом - а потом уничтожить ее жизнь, так, как когда-то ее мать уничтожила жизнь ему самому.***
- Ты все таки пришла. Ты здесь. - Ты верила, что я приду? - И да, и нет. Точно я знала одно: ты сильная. И ты не выбираешь легкий путь. Бороться с предрассудками Речного племени - сложно, но вступить в Грозовое племя - не проще. Для этого нужна колоссальная смелость и твердость духа. Ты не отступаешь, Медная. Ты идешь напролом, невзирая на мнение других. Ты слушаешь свое сердце. Ты... "Я стала выше."