Злое Горло

      Иногда в жизни бывает так, что всё складывается в твою пользу. Простите, неудачники, но так уж вышло, что кто-то другой — крутой. Фартануло по праву рождения: оказался в высшей социальной нише белых цисгендерных мужиков — строителей этой реальности и блюстителей её порядков — а потом вырос и самоутвердился в ней сполна. Как? Ну, для начала, заставляя знать место всех, не вписавшихся в единственно верную иерархию жизни. А дальше… Да много ли надо, когда ты и так на вершине мира? В конце концов, главное, что в карманах всегда водятся деньжата, а единомышленники превозносят и уважают.       Так думал Тобирама Сенджу, сидя со своей короткостриженной братией на спинке широкой каменной лавки в центре города и ухмыляясь слепящему светлые глаза солнцу. Он будто сливался своими старательно (но в тайне от друзей) оттонированными из светло-русого в чистый блонд волосами и белоснежной кожей с этой горячей звездой, растворяясь в её горделивой важности планетарного масштаба. Вообще-то небывало тёплая последняя декада октября близилась к завершению, и стадный задор, с которым его компания с весны барагозила на столичных улицах и площадях, начинал помаленьку остужаться ночными заморозками и то и дело принимающейся липкой моросью. Но сегодня ему повезло даже с погодой, а значит ничто не могло поколебать его уверенность. Ничто, кроме новости о том, что его товарищ Шимура Данзо цепанул себе уже бог весть какую по счёту девчонку на студенческой тусовке, а у Тобирамы с этим всё как-то не срасталось. Настолько, что за все солидные 20 лет своей жизни он ни с кем ни разу сошёлся. Были в его жизни скудные, почти своднические знакомства с девушками, но в каждой из них чего-то не хватало. Чего-то такого, что наконец тронуло бы ледышку в груди снежного короля, как его порой в шутку величали товарищи за холодность в отношениях с противоположным полом. «Видимо, такова плата за мой всесторонний успех», — рассуждал Тобирама в отмашку. Признаться честно, волнение за любовную сферу жизни было привито Сенджу искуственно: компанейскими подтруниваниями и беспокойством старшего брата. На деле ему и одному было вполне хорошо, а потому отогнать эти смущающие мысли оказалось не так уж и трудно. В конце концов, страдания влюблённых в его глазах выглядели куда как хуже, чем неспособность влюбиться в принципе. Но как только Тобирама вернул своим мыслям безмятежную негу, в них ворвался резкий, как брошенный в воду камень, голос Данзо, который минутой ранее перехватил у него телефон, чтобы врубить на блютуз-колонке какой-то новый найденный им вчера трек.       — Эй, Тобирама, это что за херня?!       Царивший секундой ранее гомон друзей как-то незаметно поутих, а вместо него послышались присвистывания и гомерический хохот. Сенджу недовольно опустил голову, пытаясь разглядеть сквозь оставленную солнцем в глазах зелёную пелену то, что так смутило его приятелей на экране протянутого гаджета. Уведомление из Тиндера. На первый взгляд ничего необычного: все в компании ратовали за то, чтоб их неформальный лидер находился, точнее, по их же воле вынужденно пребывал в активном поиске, чтобы «не отставать от остальных», и около месяца назад Хомура сам установил ему приложение, не утаив, что уже полгода встречается с Кохару именно благодаря этому сервису. С тех-то пор Тобирама, не обделённый приметным нордическим шармом, то и дело получал там симпатии, и... все их оставлял без внимания. Но в этот раз уведомление отличалось.       Не веря своим помутнённым ярким светом глазам, он зажмурился и проморгался, мотнув головой, но картинка не изменилась. Это мэтч.       «Изуна Учиха ответил взаимностью!».       — Чего, мать вашу?..       Под всеобщее улюлюканье Тобирама выбил телефон из рук Данзо с силой и скоростью несущегося поезда и чуть не расшиб его об асфальт. Каким, чёрт подери, раком там оказался мужик?!       — Вот так так, — ехидно крякнул Хомура. — Мог ли я подумать, устанавливая тебе Тиндер…       — Как там пелось… — зачесал репу Хирузен, потрепав ошарашенного Тобираму за плечо, а потом вскинул руки в жесте дирижёра и протянул, плохо попадая в ноты. — Я обижен злой судьбой…       — Ах, зачем ты голубой! — куда более музыкально завершил Данзо, вызвав волну совместного гогота.       — А ну, рты позакрывали, — Тобирама топнул и отмахнулся от тыкающего его в бок Хирузена, пытаясь взять ситуацию под контроль. — Вы что, серьёзно в это верите?!       «Это какая-то ошибка!!!»       Тобирама панически перебирал в голове все последние события, которые могли привести к такому катастрофическому недоразумению. Единственным, кто в его окружении оказался одновременно за сватовство, но против дейтинговых сервисов, был его старший брат. Полная противоположность младшего — прилежный студент-медик, пацифист, любитель классики и глупых анекдотов — в отношениях Хаширама был заядлым консерватором и неисправимым романтиком и считал, что все по-настоящему судьбоносные связи должны начинаться с реальных встреч, а в Тиндере «только ЗППП цеплять и можно». И сегодня за пятничным завтраком, перед отъездом в краткосрочное путешествие на выходные, этот чёртов весельчак в очередной раз высмеял Тобираму за использование Тиндера, увидев, как младший брат буднично свайпает влево всех избравших его красоток. Не получив бурной ответной реакции, Хаширама и вовсе выхватил из рук Тобирамы телефон и, пока младший отвоёвывал свою вещь обратно, видимо, успел сделать что похуже, чем ответить какой-то девице взаимностью или удалить его профиль с концами.       — Чёртов Хаширама, — зашипел Тобирама, прикрыл ладонями покрасневшие от избытка эмоций уши и яростно пнул каменную ножку скамейки, даже не почувствовав боли в ноге. Он заскринил уведомление и скинул в мессенджер старшему брату, очень кстати оказавшемуся в сети, со словами:       — Это ты сделал???       — 😁😁😁 — ответил Хаширама.       — Сука!!! — заорал Тобирама, испытывая неосуществимое желание просунуть руку через экран напрямик к брату в другой регион и прописать ему в жбан. Старший брат вернётся домой только к понедельнику, и разборки его ждут небратских масштабов. Хотя, конечно, Хаширама как всегда просто обезоружит его своим простодушным смуглым лицом, украшенным белоснежной улыбкой от уха до уха, и какой-нибудь остроумной фразочкой, коих в его лексиконе было бесчётное множество на любой случай жизни. Правда была в том, что Тобираму в принципе достаточно легко было обезоружить. Да, он был холодным и хмурым, но всё же не был достаточно агрессивным, хоть порой и наигранно пылил и хорохорился ради сохранения авторитета, но, будучи чуть проницательнее картошки, эту фальшь было несложно выявить. — Вот, смотрите! Что и требовалось доказать.       — Царская подстава, — со смешком прокомментировал Хомура, подходя к Тобираме, который пытался найти сбитую братом настройку поиска пары. — Ну ладно, давай я поправлю.       — Подожди, — мобильник перехватил Данзо. Некогда он изо всех сил пресмыкался перед Тобирамой, что позволило ему быстро занять в банде лидирующую позицию и стать для Сенджу лучшим другом. Но сейчас на его до наглости осмелевшем лице красовалась недобрая ухмылка, которую Тобирама ранее не видал. — Допустим, мы тебе верим…       — Что значит «допустим»? — мрачно огрызнулся Сенджу, попытавшись выцепить из рук товарища телефон.       — Но ведь лучше всего за человека говорят поступки, — Данзо вернулся к профилю парнишки, лайкнувшего анкету Тобирамы в ответ, и начал демонстративно листать фотографии. — А кандидата на взбучку лучше этого днём с огнём не сыщешь. Я бы ещё Хашираме спасибо сказал за такой подгон.       Тобирама перевёл непонимающий взгляд с заблестевших хитростью глаз Данзо на экран. Остальные окружили их гурьбой, пытаясь разглядеть объект обсуждения. С фотографий на них смотрело женоподобное лицо какой-то юго-восточной национальности с выразительными чёрными глазами и изящно вздёрнутой верхней губой. Если бы не острый кадык на тонкой шее и не мужское имя, пожалуй, Изуну быстрее было принять за молоденькую любительницу магических побрякушек. На одном снимке парень позировал с фиолетовым магическим шаром, на втором сидел в кругу из чёрных свечей с чупа-чупсом за щекой, а на третьем кокетливо выглядывал из-за веера из карт-таро. В информации о себе значилось, что в этом городе восемнадцатилетний Учиха всего пару месяцев, и с радостью познакомиться с высоким местным Водолеем от двадцати до двадцати восьми лет, который покажет ему интересные места и потерпит его глупые шутки.       — Ну и смесь… — наконец цыкнул Хирузен. Кто-то сбоку звучно сплюнул и выругался от увиденного. — Это что за понаехавший заднеприводный колдун?       — Не, ну ты глянь, — включился Хомура, — мало того, что припёрся сюда невесть откуда, так ещё и гомосятиной промышляет. Никакого уважения ни к своим, ни к нашим!       — Нехорошо же, Тобирама? — поддакнул ребятам Данзо.       — Нехорошо, — недовольно отрезал Сенджу в ответ, наконец погасив экран и убрав телефон со всеобщего обозрения.       — Тогда я предлагаю вот что, — нетерпеливо продолжил Шимура, но всё-таки смог выдержать интригующую паузу. — Тобирама сходит с ним на свидание, а затем приведёт к нам. А то что-то давно наш лидер не доказывал верность своим идеалам, правда же, пацаны?       — Чего?.. А свидание то нахера?.. — опешил Сенджу. — Назначить место, встретить толпой, и дело с концом.       — Ну надо же усыпить бдительность. Тебе ли не знать, какие все сейчас стали осторожные! К тому же, — Данзо многозначительно поднял вверх указательный палец, называя истинную первопричину предложения. — Так веселее.       — То есть ты считаешь, что мне было недостаточно унижений на сегодня?!       Тобирама закипал уже по-настоящему, но на самом деле с досадой понимал, что путей отступления у него почти не осталось — подтверждением тому был одобрительный галдёж толпы. Он унижен. Его гордость растоптана. Его авторитет пошатнулся. А ведь пять минут назад всё ещё было так хорошо… И всё, что он может теперь…       — Почему я?! Почему не… — Тобирама нервно оглядел толпу, ткнув пальцем в круглолицего шатена, недавно начавшего растить бородку. — Хирузен, там…. у него лицо добрее!       — Ну мэтч то у тебя, Водолей, — со снисхождением триумфатора заключил Шимура, приобняв Сенджу. Тобирама прожёг вмиг превратившегося из лучшего в «лучшего» друга убийственным взглядом в ответ, сжав правую руку в кулак и до боли надавив едва отросшими ногтями на собственную ладонь. Как давно этот пацан так зарвался?.. — Всё уже, не отвертишься. Посмотри, как все в тебя верят.

***

      В отличие от Сенджу, ещё битый час препиравшегося со своей взбудораженной авантюрной идеей бандой, Изуну на свидание долго уламывать не пришлось. После пары его попыток разговорить Тобираму, тот по указке Данзо написал, что не любит долгие переписки и предпочитает реальную встречу, «например, сегодня вечером». На этом этапе Сенджу ещё надеялся, что Изуна даст заднюю и сольётся со столь скорого предложения погулять, но тот мигом согласился, вызвав у Данзо ликование от лёгкой победы, а у Тобирамы недоумение и короткий отчаянный скулёж.       Так что теперь Сенджу смиренно стоял на перекрёстке у выхода со станции метро и нервно переминался с пятки на мысок в непривычных, чуть больших ему бежевых оксфордах брата. Он вообще полностью позаимствовал образ из официального гардероба Хаширамы, потому как сам ничем подобным не обладал. Без спроса, конечно — в конце концов, поделом, да и Тобирама был склонен к аккуратности и планировал вернуть чужой комплект одежды в целости и сохранности. Его же любимые стоптанные берцы с уже не белыми от пыли шнурками и заправленные в них джинсы в сочетании с короткой чёрной кожанкой красноречиво заявляли о настрое и спугнули бы наживку издалека. Потому на встречу он нацепил шоколадного оттенка брюки со стрелками и белый джемпер, а поверх всего этого набросил длинное тёмно-синее пальто. «Ай да щегол», — одобрительно прокомментировал его новый образ в общем чате кто-то из корешей, а значит, хоть с внешним видом у младшего Сенджу сегодня не вышло промашки.       На часах было без пятнадцати семь. Изуна опаздывал. В голове Сенджу назревало волнительное облегчение от мысли, что, может быть, он не придёт. Испугается, почувствует опасность на уровне интуиции, и вся эта дурная история кончится, медленно забудется, или хотя бы перейдёт в разряд забавных компанейских воспоминаний. Он обелится авансом, спокойно встретится со своими братанами в баре и выпьет стакан портвейна за их верность и дружбу. Ему не было свойственно мечтать, но сейчас он даже закрыл глаза, представляя, что через минуту его уже будет ждать лучший исход. Ведь раз уж ему так повезло по жизни не оказаться в когорте позорных лузеров, должно повезти и сейчас?       — Привет, ты Тобирама? — огорошил его сзади нехитрым вопросом высокий юношеский голос.       Сенджу аж вздрогнул от неожиданности и следом обрушившейся досады. Резко обернулся, ожидая встретиться глазами с новым знакомым, но голову пришлось опустить. Его приветствовала смазливая доброжелательная физиономия, ничуть не отличимая от фотографии в Тиндере, только на носу красовались крупные очки с диоптриями в красной оправе. Изуна оказался миниатюрным парнишкой с ногами-спичками в узких штанишках — такие в кругах Тобирамы называли яйцедавками — кедах на высокой подошве, немного компенсирующим низкорослость, и широченном не по размеру фиолетовом бомбере, усыпанном нашивками, самодельными аппликациями, надписями и странными символами. Из-под него торчал воротник белоснежной рубашки, под которым болталась подвеска с перевёрнутой пятиконечной звездой.       — Э-эй, не надо подкрадываться вот так!.. С тыла, — неожиданно для себя гаркнул Тобирама без приветствия, отступив на полшага назад.       — Ой, прости-прости, — Изуна просиял виноватой улыбкой и сложил ладони в извинительном жесте, от чего в свете фонарей на его пальцах блеснуло серебром несколько перстней: Сенджу успел разглядеть один с крупной шестигранной вставкой из хрусталя и другой, с козлиной головой. — Ты, наверное, сердишься, что я опоздал? Вечно я так... Но зато вину признаю!       — Ладно, проехали, — буркнул Тобирама, отведя взгляд от этого разодетого гей-фрукта.       Ей-богу, если б не голос, он бы подумал, что это какая-то чересчур озабоченная своей индивидуальностью педовка, с которой ему явно не по пути. Изуна озадаченно посмотрел на своего спутника, перекинув через плечо тонкий хвост из чёрных шелковистых волос, и выдохнул облачко пара на свои мёрзнущие руки. Молчание становилось неловким и, с огромным трудом перебарывая желание плюнуть на всю эту идиотскую затею, развернуться и уйти отсюда к чёртовой матери без единого объяснения, Тобирама взял себя в руки и выдавил в ответ каплю тошнотворной эмпатии:       — Ну… пойдём? Застегнись, что ли. А то, гляжу, совсем замёрз.       «Хоть и колючка, но заботливый», — улыбнулся про себя Изуна, поплотнее кутаясь в свой безразмерный бомбер.       «Скоро мы тебя так согреем…» — молча подбодрил себя Тобирама, шмыгнув носом.       — Пойдём!       И Сенджу пропустил своего нового знакомого вперёд по улице, к модной кофейне с большими витринами, через которые так удобно было следить за всем происходящим внутри. Свет её неоновых вывесок уже брезжил сквозь холодную вечернюю дымку впереди по оживлённой улице. А за ней, в ожидании заблудших гостей, дремал такой тихий, тёмный и удобный переулок, ведущий на маленький пустырь между глухими стенами старых особняков. Некогда жилые, теперь они служили офисными зданиями многочисленным клеркам, давно отчалившим с рабочих мест пятничным вечером. В кармане звякнуло сообщение — палец вверх от Данзо. Его действия одобряемы, его банда всегда рядом, парни на подхвате, в припаркованном в десяти метрах у обочины фургоне, и пока всё идёт как надо. Не такая уж это и трудная задача, верно?       Но… Изуна, летящей походкой шагающий чуть впереди, обернулся на звук сообщения и ласково улыбнулся, уточнив, правильно ли идёт к предложенному Тобирамой (а точнее, Данзо) месту для посиделок. Сенджу кивнул, попытавшись скривить губы в улыбке в ответ, и поставил телефон на вибро-режим, спрятав руки в карманы пальто и чуть ускорив шаг.       Почему от ужимок Учихи и вообще всей этой развесёлой затеи так гадко — но не в праведном отвращении — начинают поскрёбывать на его душе самые чёрные кошки?..