Глава 17
13 апреля 2021 г. в 20:24
Уважаемые читатели! Долгожданная глава в студии! :)
Уже прошло больше трёх месяцев, как я не видела Джонни, но из моих мыслей он никуда не девался. Прочно засел у меня в голове. Сказать, что я тосковала по нему? Это не сказать ничего. И случилось то, чего я боялась больше всего — влюблённость в человека. Не знаю, конечно, было ли это так на самом деле, но то, что я не могла забыть этого мужчину, наверное, говорило о многом. Мне хотелось плакать от отчаяния. Я не знала, что мне делать… не знала. Я не могла быть с ним, я ужасно боялась отношений, избегала их. Да и вообще, уже прошло достаточно времени, и он наверняка уже избавился от навязчивых мыслей обо мне. Но почему-то тревога не покидала меня. Хотя, я ведь сама попросила Джонни не искать больше встреч со мной, прекратить наше общение. Потому что рядом с ним я голову теряла… забывала будто обо всём на свете. Страшно мне от такого… И мне казалось, что я не была готова к отношениям, я боялась.
Но кто знал, что это будет так? Кто знал, что у меня на самом деле появятся чувства к нему? Я не понимала этого по началу, не знала, что именно это. Казалось, может лёгкое помешательство просто или же симпатия. Но Кайл тогда оказался прав, когда я поделилась с ним тем, что произошло между мной и Джонни. Он заметил, что у меня проснулись чувства к этому мужчине. Но я отрицала. Я настолько не хотела и боялась отношений, боялась влюбиться, что отталкивала всё это. Да я и сейчас боюсь, конечно. Но теперь боюсь и другого — никогда больше не увидеть его. Джонни был прав, что я пожалею о таком решении. И да. Сложно признавать поражение, но я действительно жалела. Хотя зачем мне видеть его снова? Зачем? Когда его нет рядом, это хотя бы можно терпеть. Верится, что всё пройдёт быстрее. Но если мне увидеть его снова, я не знаю, что будет со мной. Ведь я по-прежнему не могла ему ничего дать. А какой смысл тогда? Просто быть рядом и любоваться друг другом время от времени? Тратить свои нервы? Я не знала… я не понимала уже даже саму себя, и если был бы хоть кто-то, кто помог бы мне разъяснить… Хотя, что тут разъяснять?! И идиот скажет: «ты втюрилась как малолетка»!
Одним выходным днём Грэг пригласил меня в бар-ресторан в центре Лос-Анджелеса. Я не была уверена, что это вообще нормально ходить с бывшим в рестораны, ведь я знала, что он до сих пор любит меня и, возможно, надеется как-то на чудо, что в моей голове что-то перевернётся, и мы снова сможем быть вместе. Не скажу, что я давала ему повод, наоборот, очень часто отказывала в любых его предложениях за пределами работы. Но здесь… я настолько отчаялась, и было тяжело справляться с тоской, что я согласилась провести с ним выходной вечер. Грэг замечал, что со мной что-то неладное творится. Аккуратно спрашивал, в чём дело. Но разве я могу ему рассказать о Джонни? Вообще обо всём, что между нами было? Нет, конечно. Я просто знала его реакцию наперёд. Хотя, я бы хотела знать его мнение, как мужчины, что вообще делать в такой ситуации, но это было бы ужасно по отношению к нему. Я не могла так поступить с Грэгом, зная, что он до сих пор ко мне испытывает чувства и тепло. А если рассказывать про Джонни, то рассказывать абсолютно всё. И Грэгу это явно не нужно.
Не могу сказать, что я была в приподнятом настроении, когда собиралась. Грэг пообещал заехать за мной около восьми часов вечера, так что у меня было много времени, чтобы привести себя в порядок за нескончаемыми размышлениями. Я решила надеть джинсы и белую майку, а на ноги босоножки на шпильке. Волосы слегка начесала и уложила, чтобы был объём, и сделала лёгкий макияж.
Грэг позвонил мне, когда подъехал к моему дому, и я незамедлительно вышла, чтобы не заставлять его ждать. Впрочем, мне надо было отвлечься от всего, что происходило в моей голове. Может, хоть как-то этот вечер поможет мне перестать вспоминать Джонни и думать о нём. Хотя… это вряд ли, конечно, но попытаться стоит.
Я села к нему в машину. Грэг приобнял меня и поцеловал в щёку.
— Привет, — улыбнулся он.
— Привет, — кивнула я, — ну что… куда поедем? Выбрал что-то уже?
— Да, в центре. Хочется чего-нибудь вкусного сожрать, — хохотнул он.
Я рассмеялась:
— Я бы пивка выпила. Или чего покрепче.
— Ну, закажем тогда.
— Ты же за рулём, блин…
— Ну, ничего. Оставлю машину на парковке, если что. Обратно на такси поедем.
— Давай так, — кивнула я.
Грэг завёл машину, и мы тронулись с места.
— Как твоё настроение? — спросил он.
— Всё хорошо, — улыбнулась я слегка.
— Меня не покидает чувство, что тебя что-то тревожит.
— Да нет, — махнула я рукой, — всё нормально. Просто я устала немного, наверное. Отпуск нужен.
— Ты же знаешь, что можешь взять. Только сообщи заранее. За недели две.
— Я подумаю.
— В Лос-Анджелесе хочешь быть? Или слетаешь куда-то?
— Ещё пока не думала об этом. Скорее всего, здесь, дома. Ну, посмотрим. Я в любом случае дам знать тебе заранее, конечно.
— Хорошо, — кивнул Грэг.
— А ты сам как? Не устал?
Он пожал плечами.
— Не знаю… устал, — вздохнул Грэг, — но ничего страшного. Мне лучше работать. Мне работа помогает не свихнуться.
Я обеспокоенно взглянула на него:
— У тебя всё в порядке? — спросила я.
— Всё как всегда, София, — мельком взглянул он на меня, слегка улыбнувшись.
— Я могу тебе помочь как-то?
— Не притворяйся, что не понимаешь меня. Я скучаю по тебе. И мне тебя не хватает. Но смысл говорить об этом? Только настроение портить и самому себе, и тебе.
— Грэг… — тяжело вздохнула я, покачав головой, — я не знаю, что сделать здесь. Правда. Я не знаю.
— И я не знаю, София.
— Я в любом случае рядом. И я тебя люблю, Грэг.
— Не начинай, прошу, — сказал он, — не надо всего этого. Думаешь, мне станет легче от твоих слов? — усмехнулся он, — забей. Я в порядке. И прошу, не нужно жалости, меня это бесит.
— Ты думаешь, я из-за жалости с тобой сейчас? — возмутилась я.
— Надеюсь, что нет, — не совсем довольно ответил он.
— Не смей так думать!
— Тогда не говори ерунды, София.
— Но меня и правда беспокоит твоё состояние.
— А меня беспокоит твоё. Но мне мы помочь не можем, а про себя ты ничего не говоришь. Поэтому какой смысл? — он снова бросил на меня взгляд, — давай просто выпьем, поедим и весело проведём время. Хотя бы это мы можем? — слегка улыбнулся Грэг.
— Это мы можем.
— Ну вот и славно.
Я любила подобные бары-рестораны, когда зал освещал тусклый свет, что придавало уюта. Не всегда нравилось яркое освещение аля «выдери глаз». Тихо на фоне играла релакс музыка, у стен стояли полукруглые диваны со столиками посередине, а рядом с диванами приглушённо были зажжены торшеры, освещая помещение приятным жёлтым светом. Стены были декорированы полками, которые украшали бутылки вина и разные старинные книги.
Мы прошли к нашему столику у окна, и Грэг отодвинул для меня стул, чтобы я смогла сесть. Я его поблагодарила, улыбнувшись. Официант подошёл к нам, оставив меню и винную карту, и тотчас удалился, чтобы дать нам время на выбор нашего заказа.
Я прошлась глазами по меню.
— Что будем? — спросила я у Грэга.
— Я бы съел стейк средней прожарки.
— И всё? — улыбнулась я.
Он рассмеялся:
— Очень большой стейк.
— Ну вот… мне тоже захотелось. Но я бы ещё чего-нибудь для разнообразия заказала. Салат какой-нибудь. Или даже парочку. Чё уж тут теперь, раз приехали вкусно поесть, — улыбнулась я.
— Люблю твой аппетит.
— Это я специально не ела с обеда, — засмеялась я.
— Ну, хорошо. Тогда по стейку и пару салатов… а что пить?
— А ты что хотел?
— Я ещё не понял, — усмехнулся Грэг, — может, вина? Белого сухого.
— Ой, только не белого, — скривилась я, — красное, Грэг. Вино должно быть красным, — хохотнула я.
— Это кто тебе такое сказал? — приподнял он брови, улыбаясь.
— Это я тебе говорю как алкаш со стажем.
Грэг рассмеялся.
— Хорошо, давай красное. С тобой спорить себе дороже.
— Это да, — тоже засмеялась я.
Когда к нам подошёл официант снова, мы сделали ему заказ. Мне нравилась атмосфера этого ресторана, здесь было очень уютно и спокойно. И не слишком много людей. Я осмотрела зал, но то, что я увидела перед собой, просто подвергло меня шоку.
Напротив нас, недалеко от нашего столика, я увидела Джонни. Он был в компании друзей, отдыхал с какими-то мужчинами. Они сидели на диване за столом, пили вино и спокойно что-то обсуждали. Меня тут же бросило в жар. Мне не могло показаться? Боже… только не это! Господи, почему именно сейчас? Почему?!
И нет, мне не показалось. Это был он! Я отчётливо слышала его голос, который уж точно ни с чьим другим я не спутаю! Я в ступоре уставилась на Джонни. Он был красив, как и всегда. На нём была белая рубашка, рукава которой он закатил, и брюки. Он сидел с краю, боком к нам, и мне удалось обратить на это внимание. Джонни улыбался, был расслаблен. Постоянно поправлял длинные пряди волос, которые непослушно спадали на лоб и лезли в глаза. На его пальцах всё так же блестели неизменные перстни.
Моё лицо, наверное, изменилось в секунды. Глаза обеспокоенно забегали по нему, показалось, что вот-вот, и они наполнятся слезами. Меня затрясло изнутри, сердце начинало биться быстрее и быстрее, застучало как бешеное. Перехватило дыхание. Показалось, вот-вот, и я просто задохнусь.
Джонни, наверное, почувствовал на себе взгляд и обернулся в нашу сторону. Когда он увидел меня, то сразу же поменялся в лице. Наверное, ровно, как и я. В его взгляде прочиталось недоумение.
— Что такое? — озадаченно спросил Грэг, когда взглянул на меня.
Я буквально вскочила из-за стола, бросив безумный взгляд на Грэга.
— Я… Грэг, прости, — я схватила свою сумочку со стола.
— Ты куда? В чём дело?!
Грэг не успел встать, как я тут же вылетела пулей из этого ресторана. Мне нужен был свежий воздух. Внутри всё тряслось, руки задрожали, ноги подкашивались. Даже в глазах потемнело. Выйдя на улицу, я остановилась у входа. Это был Джонни. Джонни! И он увидел меня. Господи, ну почему?! Почему именно в этот миг ему нужно было оказать здесь?! Почему?! Я тяжело дышала, казалось, что ещё пара секунд, и я потеряю сознание, именно такое состояние у меня было. В груди что-то сжалось и заболело, и от этого чувства слёзы хлынули из глаз. Я не могла это контролировать.
Сюда вышел Джонни, видимо последовал за мной в ту же секунду, когда увидел, что я вскочила и убежала, как только увидела его. Я услышала его голос, который позвал меня:
— София…
Мужчина тут же обеспокоенно взглянул на меня, а я подняла заплаканные глаза на его лицо. Мне было страшно… так страшно… Я испытывала такой страх, который не чувствовала уже очень давно. Я боялась встретиться с ним взглядом, но, казалось, это было неизбежно. Я посмотрела в его глубокие карие глаза. Ощутила себя беспомощной. Такой хрупкой перед ним. Еле дышала… и ничего не могла сказать. Ровным счётом ничего! Просто смотрела на его лицо, словно испуганная маленькая овечка.
— Мы снова встретились, — произнёс он, — а ты снова убежала, — улыбнулся Джонни слегка.
Следом за Джонни тут же появился Грэг. Я обернулась, увидев его. И даже не знала, что делать. Что говорить и как себя вести. Захотелось просто исчезнуть. Мои нервы были на пределе, будто натянуты как струночки, и просто малейшее прикосновение могло бы их оборвать. И я ужасно испугалась за своё состояние. Мне и впрямь показалось, что у меня сейчас начнётся припадок из-за нервного срыва. Но я старалась держаться изо всех сил.
— Что здесь происходит? — в недоумении развёл руками Грэг, глядя на то на меня, то на Деппа.
— О, Грэг, — усмехнулся Джонни, — это уже стало классикой.
Я покачала головой, вытерев слёзы.
— Я не знаю, что сказать, — честно призналась я, глядя на обоих мужчин.
— Мне оставить вас наедине? — усмехнулся Грэг, — между вами что-то есть? — прямо спросил он.
Я думала, что просто свихнусь здесь с ними.
— Ну и чего вы молчите? — снова развёл он руками, — я, кажется, нормальный вопрос задал. Что происходит, блять?! София?
— Ничего не происходит, Грэг. Ничего.
— Мы просто влюблены, но пока ещё не сообщили об этом друг другу, — с сарказмом ляпнул Депп.
— Пиздец, — Гилмор прикрыл лицо ладонью.
— Что?! — усмехнулась я, взглянув на Джонни.
— Я, блять, не сплю? — нервно хохотнул Грэг.
Джонни слегка ущипнул его за руку, усмехнувшись. Ему, кажется, было веселее всех.
— Как?! Блять, как?! — непонимающе уставился он на меня и на Джонни.
Я схватилась за голову. Это просто какой-то абсурд.
— Впрочем, ты не должна мне ничего объяснять, — воскликнул Грэг, — а ты, — ткнул он пальцем в Джонни, — молодец, времени зря не теряешь. Но не дай Бог, Депп, не дай Бог я узнаю, что ты как-то её обидел, я тебя из-под земли достану. Я не шучу, — вполне серьёзно и убедительно процедил Грэг.
— К чему угрозы? — прищурился Джонни.
— К тому, что я её бывший муж, и порву любого, кто хоть как-то причинит ей вред. Надеюсь, это понятно, — он окинул нас обоих взглядом, — счастливо, — недовольно произнёс он и прошёл к своей машине.
Джонни слегка рассмеялся, покачав головой.
— Грэг! — нервно окликнула я его.
Но он даже не обернулся, психованно открыл двери машины и сел в неё, тут же заведя. Тогда я обернулась на Джонни и толкнула его, яростно воскликнув:
— Ты зачем сказал это?!
— Что я сказал?
— Ты знаешь! Джонни, зачем?!
— Могу повторить, — серьёзно заявил он.
— Не надо… — умоляюще взглянула я в его глаза.
— Я влюблён в тебя, — сказал Джонни.
Я просто в шоке смотрела на его лицо, не в силах что-то сказать в ответ.
— Снова убежишь? — слегка прищурился он, глядя в мои глаза.
У меня не было слов. Меня окутала паника, и по щекам потекли слёзы. Меня затрясло, и я просто бросилась в его объятия, прижавшись к мужчине всем телом. Склонила голову к его плечу и разрыдалась как маленькая девочка. Джонни обнял меня за талию, поцеловав в щёку. Нежно провёл ладонью по моей голове.
— София, — шепнул он, — я прошу тебя, не плачь…
— Я боюсь любить тебя, — шёпотом произнесла я.
— Не нужно бояться этого.
— Я ужасно скучала… это те чувства, от которых я бежала.
— Я рад это слышать, — улыбнулся Джонни, — я тоже скучал по тебе… но это нормально. Не нужно этого бояться и убегать. Боже… ты вся дрожишь…
Мне не верилось, что я находилась в его объятиях. Я даже не давала себе особо отчёта в том, что делаю. Мой разум был затуманен, это было лишь желание. Я не хотела убегать на самом деле. Я сильно соскучилась по нему, и прекрасно осознавала это. Мне было страшно… но я должна была, наверное, преодолеть этот страх перед влюблённостью. Господи…
Я подняла голову и взглянула в глаза Джонни. Слегка отпрянула от него, оставив ладони на его сильных плечах.
— Мы не можем здесь так стоять, — слегка улыбнулся он.
— Я знаю…
— Поехали ко мне, — сказал он, — нам следует поговорить.
— Прости меня, — прошептала я, глядя в его глаза.
— Тебе не за что просить прощения, София. Абсолютно не за что… — сказал он.
— Но у меня такое чувство, будто… будто я совершила ошибку, — я снова вытерла слёзы с лица.
Джонни взял мои руки в свои.
— А я тебе говорил, что будешь жалеть, — по-доброму улыбнулся он.
— Да… говорил, — согласилась я.
Он глубоко вздохнул, спросив:
— Ты готова поехать со мной?
— Раньше ты не спрашивал, — засмеялась я сквозь слёзы.
— Ну, пойдём тогда, моя машина вон там, — указал он на парковку через дорогу, — только, сперва, напишу другу, чтобы счёт за ужин прислали на моё имя, — усмехнулся Джонни, достав телефон из кармана брюк.
Я улыбнулась. Он быстро написал сообщение и взял меня за руку. Я беспрекословно последовала за ним. Джонни не отпускал мою руку, и это было очень приятно.
— Я рад, что мы встретились, — улыбнулся он.
Я ничего не ответила. Когда мы зашли на парковку, Джонни достал из кармана ключи от машины и разблокировал. Я очень удивилась, что на этот раз у него был чёрный красавец Ламборджини. Я даже округлила глаза в изумлении.
— Ничего себе, — хохотнула я, посмотрев на Джонни.
Он рассмеялся, разведя руками:
— Сегодня такое настроение.
— Настроение шикарного мужчины? — улыбнулась я.
— Ну, если не я, то кто? — рассмеялся Депп.
Я покачала головой, закатив глаза.
— Шучу, у нас для этого есть Джаред Лето.
Я засмеялась.
— Ну-ну… — усмехнулась я, и снова взглянула на Ламборджини, — Боже, какая красивая машина…
— Да, сам с удовольствием сажусь за руль. Скорость здесь — это что-то. Прокатить с ветерком? — улыбнулся он.
— Так, Джонни… ты на Мустанге умудрился вписаться в меня, может, всё-таки, не надо? — хохотнула я.
Он рассмеялся.
— Ты меня за это, всё же, ещё не простила… — усмехнулся он.
— Простила. Но подкалывать буду всегда, — хохотнула я, — и опять в тёмных очках за руль, Джонни…
— Эти для зрения сегодня, просто с затемнёнными стёклами. Без них вообще плохо вижу.
— У тебя плохое зрение? — удивилась я.
— Да, близорукость.
Джонни открыл дверь автомобиля и подал мне руку, чтобы я села. Закрыл за мной дверь, и сам сел за руль. Здесь был очень красивый дорогой салон, и стоял приятный аромат парфюма Джонни. Заведя машину, он взглянул на меня. Был задумчив, но улыбался.
— Я больше не хочу видеть твои слёзы. И буду счастлив, если ты перестанешь бояться и меня, и своих чувств.
— Я постараюсь всё рассказать тебе, Джонни. Я хочу, чтобы ты меня понял.
Он кивнул, и мы тронулись с места.
— Ты не говорила, что у тебя был муж, — вдруг сказал Джонни, взглянув на меня, — ещё и Гиллмор…
— Было не к месту, — ответила я, отвернувшись к окну со своей стороны.
— Конечно, я немного в шоке… — усмехнулся Джонни, — но… он молодец… так заступается за тебя.
— Волнуется.
— А если он бывший, то… почему вы были вместе сегодня? Ещё что-то есть между вами?
— Нет, — вздохнула я, — мы просто остались в хороших отношениях, потому что работаем вместе. И… нас многое связывало.
— Ну… меня с Ванессой тоже многое связывает, но мы больше не ходим вместе по ресторанам, — усмехнулся он.
— Мы остались друзьями.
— Мы тоже, — исподлобья взглянул на меня Джонни, — но мужчина должен отпускать женщину, если он больше не с ней.
— Я ему передам, — усмехнулась я.
— Не пойми меня неправильно, — сказал Джонни.
— Ты прав. Но у меня нет былых чувств к Грэгу, поэтому я могу спокойно проводить с ним время.
— А у него? Что-то мне не показалось, что у него нет чувств к тебе.
— Прошу, давай без этого. Джонни… я… мне и так очень тяжело. И очень плохо. Не дави на меня, я прошу тебя.
Он глубоко вздохнул и приоткрыл окно машины.
— А что, если бы мы не встретились сегодня? Ты бы дальше себя мучила?
— А что мне нужно было сделать?
— Ну… позвонить мне, например, — усмехнулся он, — или удалила мой номер? — взглянул он на меня с любопытством.
— Не удаляла, — покачала я головой, — просто… это было бы очень глупо.
— Глупо? — удивился он, — ты хочешь сказать, это бы нанесло удар твоей гордости.
— Не всегда знаешь, как правильно поступить. Какой шаг будет верным, если внутри столько страхов.
— Нужно отпустить эти страхи, София. Иначе вся жизнь так пройдёт. А потом будешь ненавидеть себя за то, что хотела сделать, но не сделала. Поверь мне, я знаю, о чём говорю.
— Я понимаю, Джонни. И мне очень жаль, — взглянула я на него, — я бы хотела исправить всё, если бы могла. Я мечтаю о том, чтобы отпустить свою боль, но… я не могу. Это мне не подвластно.
— Ты поделишься со мной этим? — обеспокоенно взглянул на меня он.
— Я попробую.
— Я уже говорил тебе, что я могу помочь справиться. Я достаточно взрослый человек, чтобы решать проблемы. И ты можешь доверять мне.
— Спасибо, — шёпотом произнесла я, и взглянула в окно.
Джонни ехал довольно-таки быстро. Мимо нас проносились фонари, пальмы, дома и бутики. Людей в городе было много. Все гуляли, отдыхали и никуда не спешили.
— Куда мы едем? — спросила я, — в какой из твоих домов? — улыбнулась я.
— Сюда, в квартиру в Даун Тауне. Но если хочешь, можем и в дом на холмы поехать. Где тебе больше понравилось, — улыбнулся Джонни.
— Это совсем не важно, — покачала я головой.
— Хочу, чтобы ты чувствовала себя комфортно со мной.
— Мне с тобой комфортно, — сказала я, взглянув на Джонни.
— Рад это слышать.
До его дома мы доехали очень быстро. Джонни помог мне выйти из машины, подав мне руку, и мы последовали в подъезд, где поздоровались с консьержем. Тот поглядывал на нас, но мне почему-то, в этот раз было как-то всё равно. Главным было то, что мы встретились с Джонни, и я была счастлива этому. Внутри будто облегчение появилось.
Мы поднялись на лифте до пентхауса, Джонни открыл дверь квартиры, и мы вошли. Он сразу зажёг свет в гостиной.
— Пойдём, — улыбнулся он, протянув мне руку.
Я взяла Джонни за руку, и мы прошли к дивану.
— Садись, я налью нам чего-нибудь. И… ты не успела поужинать сегодня. Давай я закажу. Что будешь?
— Как-то… аппетит уже пропал от стресса, — усмехнулась я.
— Расслабься. Всё в порядке. Что мне заказать?
— Я хотела стейк.
— Отлично. Я бы тоже не отказался. Закажу из моего любимого ресторана. Там стейки готовят восхитительные.
— Это какой? — улыбнулась я.
— Butcher`s. Недалеко здесь находится тоже. Они и бургеры шикарные готовят. В общем, всё вкусно.
— Давай, — улыбнулась я.
— Наконец-то ты со мной поужинаешь, — хохотнул Джонни, — то всегда «не хочу, не буду».
Я засмеялась. Джонни набрал номер ресторана и сделал заказ, параллельно открывая бутылку красного вина за баром. Потом отложил телефон и закурил сигарету, наполнив нам бокалы.
— У тебя здесь очень хорошо, — улыбнулась я, — уютно так. Не свойственно холостякам, — хохотнула я.
Джонни протянул мне бокал и сел рядом на диван.
— Не знаю… как-то так получилось. Я на самом деле планирую продавать эту квартиру.
— Почему? — удивилась я.
— Возьму другую. Воспоминания не дают покоя, — сказал он, — а это плохо.
— Ты здесь жил с женой?
— С бывшей женой. С Эмбер.
— Хорошие хоть воспоминания? Или плохие?
— От хороших избавляться не стал бы, — улыбнулся Джонни.
— Вот как… и я могу спросить тебя, что же произошло?
— Много всего, София. Очень много… Я не уверен, что хочу говорить об этом человеке.
— Извини, — взглянула я на него.
Наверное, эта женщина причинила ему немало боли, раз он говорит так. Что вообще должен сделать человек, чтобы посетило желание продавать такую классную квартиру после расставания? Что могло произойти, чтобы хотеть скорее избавиться от воспоминаний? Может, он расскажет мне всё это, но явно не сейчас. Я видела, что ему было неприятно об этом говорить. И видимо что-то внутри ещё болело, раз он так говорил. Когда болит, не сразу можешь рассказать. А когда отпускает, то о былой боли рассказывать становится намного легче. Вот и я не знала, смогу ли поделиться с Джонни всем… мне хотелось, чтобы он понял меня. Но чтобы он понял, то конечно нужно рассказывать абсолютно всё, что произошло у нас с Грэгом.
— За нашу встречу, — сказал Джонни, чокнувшись со мной бокалом.
Я лишь кивнула, взглянув в его красивые глаза.
— Ну а… — Джонни сделал пару глотков вина, — почему вы с Грэгом развелись? Что послужило этому? Если вы общаетесь, дружите… я не могу понять.
— Он до сих пор любит меня, Джонни.
Джонни в изумлении приподнял брови, но усмехнулся.
— И тебе это льстит? Зачем тогда ты продолжаешь с ним общаться? Ты же понимаешь, что даёшь ему надежды?
— Я всё это понимаю.
— Но зато мне невдомёк…
Я тяжело вздохнула. В груди сердце застучало быстрее. Это непросто. Непросто говорить о таком, но я сама согласилась приехать к нему и всё рассказать. Я выпила из бокала и опустила взгляд.
— Это то, о чём я хотела тебе рассказать… — снова вздохнула я.
— Я тебя слушаю, — сказал Джонни.
Я подняла на него глаза. Не знала даже, с чего начать. А может, и не нужно больших и долгих фраз… я не знаю.
— Мы были женаты и счастливы в браке. Не ссорились никогда особо. И… я забеременела. Мы ждали ребёнка.
Я замолчала, поджав губы и снова опустив взгляд. Мне было очень тяжело говорить. Джонни понял, к чему клонит история. Повисло молчание. Я пыталась не зарыдать, но, конечно, очень сложно было держать слёзы, когда я об этом вспоминала и думала.
— Всё хорошо, — шепнул Джонни, коснувшись ладонью моей руки.
Я кивнула.
— У меня был шестой месяц беременности. Открылось кровотечение, всё болело. Среди ночи меня увезли на скорой в госпиталь. Меня оперировали всю ночь… и… когда я очнулась, то… — я покачала головой закрыв глаза ладонью, — моей малышки больше не было. Это было сильным ударом для меня… — сказала я, вытерев слёзы.
— Боже мой… — произнёс Джонни, не спуская с меня глаз, — как ты справилась?
— Я не справилась, — грустно усмехнулась я, посмотрев на Джонни.
— Мне очень жаль, София… — сострадательно сказал он, — прости, что настаивал на том, чтобы ты рассказала мне. Я… готов был услышать многое, но… не предполагал, что тебе настолько тяжело было.
— Боль постепенно стихла, но не уйдёт навсегда.
Джонни крепко сжал мою ладонь.
— Потом мне сказали, что я не смогу иметь детей, — продолжила я, — но Грэг очень хотел ребёнка, я знала это. А я… я не могла ему этого дать. Во мне поселилось чувство вины, что мы зря тратим время вместе. И я знала, что он очень хотел ребёнка, но утешал меня… и это было невыносимо. Больнее и больнее с каждым разом. И вся моя любовь к нему просто переросла в злобу, обиду… не знаю, во что угодно. Мы прожили в этом состоянии где-то ещё полгода, может больше, но я понимала, что дальше наши отношения нас не приведут ни к чему. И я умоляла его оставить меня, не мучить. Я боялась, что возненавижу его… хотя он был не при чём, совсем не виноват. Так же горевал как я. И… я не хотела больше этих отношений. Не хотела. Умоляла его дать мне развод. Он не сразу согласился, ещё нервы мне хорошенько потрепал, прежде чем подписал все бумаги. В общем, мы были разбиты. Мне вообще умереть хотелось. Я думала наложить на себя руки, настолько мне было плохо.
Джонни был просто в шоке. Когда я взглянула на него, на нём просто не было лица. Он лишь обеспокоенно смотрел на меня.
— А теперь я боюсь этого всего, Джонни. Я боюсь полюбить снова… боюсь полюбить, потому что не хочу в конце загибаться в агониях от боли. И как мне теперь строить какие-то отношения, если… если я даже не могу иметь детей?
Он вздохнул и посмотрел в мои глаза. Джонни был очень обеспокоен. И он не сразу ответил мне. Я видела, что он был задумчив, подбирая правильные слова. Он не спускал глаз с меня.
— Ты не можешь себе запрещать любить, — сказал он задумчиво, — это произойдёт рано или поздно. И ты не можешь теперь всю жизнь бегать от меня, потому что ко мне у тебя появились чувства. Ты же сама видишь, что в итоге ты снова со мной. И никуда ты не денешься от своих чувств. Неужели без меня было лучше и легче? Неужели ты не жалела, что попросила меня больше не искать тебя?
— От того и страшно… ты нравишься мне. Очень… это даже больше. И я не знаю, что делать. Не знаю, что мне делать, Джонни, — я с огромной болью в глазах взглянула на мужчину.
Он поставил свой бокал на журнальный столик и обнял меня, глубоко вздохнув.
— Прошу тебя, София… просто доверься мне. И ты не ошибёшься.
— Ты уверен, что тебе это нужно? Что я нужна тебе?
— Не был бы уверен, я бы не бегал за тобой, — усмехнулся он, — я… от тебя без ума, — добавил он без доли шутки в голосе.
Я обняла его за спину и прикрыла глаза. От него исходило тепло… Мне и впрямь было спокойно в его руках, как-то легко становилось. Но этот страх… он всё равно сидел где-то внутри меня. Но что, если он прав? Что, если мне стоит прислушаться к нему и довериться? Перестать бояться? Это не просто будет. Не просто будет довериться ему. Доверить себя, свои чувства новому человеку в своей жизни. Но, может, с другой стороны, он появился вовремя? Точнее, мы появились вовремя друг у друга, и жизнь хочет дать нам что-то новое? Дать нам то, о чём мы давно мечтаем? Дать новые чувства, влюблённость и спокойствие? Что, если и впрямь получится? Мне было неспокойно от этих мыслей, но Джонни прав. От своих чувств не убежишь. Я пыталась… пыталась его забыть и не думать о нём, но… разве мне это удалось? Нет.
Я отпустила мужчину и взглянула на него снова. Он улыбнулся, сказав:
— Я понимаю, что всё это тяжело будет отпустить… я знаю, что ты чувствуешь, — он тяжело вздохнул, — когда моя дочь была маленькой, я чуть не потерял её. Она буквально умирала у нас на глазах. В больнице врачи боролись за её жизнь, и я тогда не мог ни спать, ни есть. Просил все высшие силы о её спасении. Я готов на всё был. И если бы мог, отдал бы ей своё здоровье…
— Ты… про Лили? — спросила я.
Джонни кивнул.
— А что с ней произошло? — обеспокоенно спросила я.
— С почками проблемы были, отказывали. Но… к счастью, нам удалось спасти её.
— А… сейчас она как? — взглянула я на Джонни.
— Сейчас, слава Богу, всё хорошо. Но… я даже не представляю, что бы было со мной, если бы… — он покачал головой и опустил взгляд, — поэтому я могу понять твою боль. Боль родителя самая тяжёлая, — он глубоко вздохнул.
— Ну, я рада, что она в порядке, — улыбнулась я, — очень красивая девушка.
На его лице появилась улыбка и даже глаза как-то заблестели.
— Спасибо, — кивнул он.
— А… не знаю, могу ли спрашивать такое, но… с Эмбер у вас детей нет?
Он покачал головой.
— Нет… — ответил Джонни.
— Почему?
— Она не хотела, — усмехнулся он.
— А ты?
— Что, я?
— Ну, ты хотел ещё ребёнка?
Джонни пожал плечами и взял с журнального столика пачку сигарет и закурил. Я видела, что ему не совсем приятно было это говорить. Ну, что уж теперь?! Пусть рассказывает.
— Хотел, — сказал он, выпустив дым, — но… — он рассмеялся, — она сказала, что я уже старый для этого.
— Что?! — усмехнулась я, — в смысле?! — я даже сорвалась на нервный смех.
— Да-да, — кивнул он, — я бы тоже смеялся, не будь так всё печально.
— Пиздец, — усмехнулась я.
Джонни вздохнул и взял в свободную руку бокал с вином, снова чокнувшись со мной. Мы сделали ещё по паре глотков.
— Я понимаю, что это звучит абсурдно, — сказал он, — особенно, от жены… но… это уже в прошлом.
— А… извини за нескромный вопрос, — хохотнула я, — но… сколько тебе лет?
Джонни рассмеялся.
— Знаешь, — усмехнулся он, — может в чём-то она и была права, — хохотнул он, — мне пятьдесят семь.
Я искренне удивилась. Нет, он шутит?
— Чего? — усмехнулась я, — нет, ты серьёзно?
— Да, — кивнул Джонни.
— Я бы ни за что не сказала…
Он снова затянулся сигаретой.
— Тебя это смущает? — спросил он, взглянув на меня.
— Нет, абсолютно. Ну… по тебе даже и не скажешь. Ты очень хорошо выглядишь.
Джонни смущённо рассмеялся, опустив глаза.
— Я серьёзно, — сказала я, — ты… красивый и яркий мужчина.
— Ой, всё, — хохотнул он, махнув рукой.
Я засмеялась.
— Я тебе как истинная женщина говорю, — улыбнулась я.
— Спасибо, — засмеялся Джонни.
Я глубоко вздохнула. Да уж… кажется, с Эмбер ему и впрямь пришлось не сладко, раз она позволяла себе такое говорить. Как так можно, вообще? У меня даже в голове не укладывалось. А ты что, блин, не видела, за кого замуж выходишь, хотелось спросить?
— Я вижу, что ты не хочешь рассказывать свою историю. Не могу из тебя выпытывать, — сказала я.
— Ну… — Джонни снова затянулся сигаретой, — по крайней мере, уже будет не честно не поделиться с тобой. Ты мне такое рассказала… не каждый может найти в себе силы рассказать такое. И… я очень благодарен тебе за то, что ты доверила мне свою историю. Поэтому… хочу быть с тобой честным. Раз уж у нас вечер откровений, как я понимаю, — грустно усмехнулся он.
— Если ты не готов, то не стоит, — пожала я плечами.
— Ну… — улыбнулся он, — лучше ты от меня узнаешь, чем от кого-либо ещё.
— Тогда, я могу спросить тебя, что это за история с вашими судами бесконечными?
Он даже нервно рассмеялся, глубоко вздохнув.
— Да… да, можешь. Я уже говорил, что это общественное достояние. Просто не хотел бы, чтобы ты узнавала всё это из каких-либо источников или от других людей, которые… скажем так, не совсем хорошо ко мне относятся.
— И… что же случилось? — спросила я.
Джонни нервно поправил волосы и выпил из бокала. Задумался. Мне казалось, он даже не знал, с чего начать. Его брови сошлись у переносицы, и он хмуро опустил взгляд.
— Не могу сказать в целом, что у нас был счастливый брак, — сказал Джонни, — просто… я за своей любовью ничего не видел. Был ослеплён, словно мальчишка. Когда всё стало уже совсем невыносимо, я решил обратиться к семейному психологу, думал, мы найдём выход, перестанем ругаться. Хотя… я такой человек, что меня на самом-то деле очень непросто вывести из себя, я очень спокойный, — усмехнулся он, — но… не знаю… у Эмбер взрывной характер. И как-что было не по её, она начинала кричать. Здесь бутылки и вазы летали только так… — покачал он головой.
— Она кидалась в тебя? — усмехнулась я.
— Ага, — произнёс он.
— А что её не устраивало?
— Всё. Я не устраивал, — Джонни тяжело вздохнул и докурил сигарету, потушив её в пепельнице на столике, — знаешь, говорят, что в семейных ссорах виноваты оба. Да, возможно это и так. Но за двенадцать лет жизни с Ванессой такого, блять, не было никогда, — усмехнулся Джонни, — я всегда выполнял просьбы Эмбер, исполнял её желания. Начиная от нашей свадьбы и заканчивая самым последним днём нашей так называемой семейной жизни, но и в этом я не устраивал. Я винил себя. И порой ненавидел. Она постоянно кричала и обвиняла меня абсолютно во всём. Я не мог и дня спокойно провести, но пытался говорить с ней, пытался понять её. Но она всё твердила, что больше не может жить со мной, что ненавидит меня, что я не решаю никаких проблем и просто ухожу от них. Я стал уходить, да, — кивнул он в подтверждение своих слов, — но просто это невозможно терпеть было.
Джонни снова вздохнул и облокотился о спинку дивана, допив вино из бокала. Я чувствовала его напряжение. Не спускала с него глаз, внимательно слушала.
— Может… не надо было уходить, — усмехнулась я.
— Ну… — Джонни даже рассмеялся, — когда в тебя летает домашний обиход и попадает в голову или ещё куда… знаешь, я просто боялся не сдержаться. И мне легче было уйти, чем… чем сделать что-то подобное в ответ. Уйти и дать ей время успокоиться, а потом спокойно поговорить. Но этого не получалось. Просто… она вышла не за меня, а за мои деньги, вот и всё, — усмехнулся Джонни, — и это, блять, ужасно звучит.
Я была ошарашена, если честно. В изумлении покачала головой.
— Эмбер подала на меня в суд, обвинив в домашнем насилии и избиении, — Джонни как-то отчаянно рассмеялся, — я когда это увидел… я охуел. У меня не было просто слов. Я думал, что на месте сдохну от того, что узнал.
Я округлила глаза.
— Но ты… ты не трогал её? — спросила я.
— Никогда в своей жизни ни на одну женщину я не поднимал руку. Это для меня равносильно унижению самого себя.
— Но… поверили ей?
Джонни кивнул.
— Тебе известно, как у нас в Америке обстоят дела с такими громкими заявлениями. Со мной разорвали контракты киностудии, мои дети сперва в это всё поверили, мои друзья. Никто не знал, как мы жили, я не выносил всё напоказ, не жаловался никогда. Ну, а кто потом будет верить актёру-тире-рок-звезде, который одно время сидел на наркотиках и бухал, как тварь?! — усмехнулся он, — никто. Все будут верить красивой молодой и успешной девушке, которая попала в лапы такому тирану, — хохотнул Джонни.
Я буквально схватилась за голову. Мне не верилось в это.
— Почему она так повела себя?! — ошарашенно спросила я.
— Она просто использовала меня. Играла со мной. А потом и вовсе решила уничтожить, заявив это. Ну… — Джонни усмехнулся, — чтобы отсудить у меня кучу денег. И ей это удалось. А у меня ушли годы, чтобы хоть как-то вернуть доверие людей. Вернуть свою, блять, репутацию. Хотя бы маленькую часть её. Которая осталась.
Джонни нервно выдохнул и встал с дивана.
— Мне пришлось вынести всё это на публику. Я не хотел, Господь тому свидетель. Я не хотел хоть как-то осквернять её имя даже после всего, что она сделала. Но мне нужно было спасать своё. И мне приходилось рассказывать правду.
Я была в шоке. Покачала головой, допив вино в своём бокале.
— Самое обидное было то, что моим детям постоянно это говорили. Джек приходил из школы и рассказывал мне, что его уже тошнит от всего, что ему говорят. И Эмбер даже ни на минуту не задумалась о том, каково будет моим детям. Ни на минуту. Мне не хотелось, чтобы они вообще как-то в этом всём участвовали, чтобы им говорили, что их отец самая последняя мразь. Но им говорили, — усмехнулся он, — и не такое говорили. И моему недоумению просто не было предела.
— Это… — у меня слов не было, — это просто пиздец, Джонни.
— Да. Это пиздец, — согласился он.
Я, если честно, и не знала, что сказать. Да и что здесь скажешь? Твоя бывшая — сука? Думаю, он это и сам знает.
— У тебя не пропало доверие к женщинам на этой почве? — взглянула я на Джонни.
— Ну, а чё мне теперь? Я как-то… не по мужикам, — хохотнул он.
Я рассмеялась.
— Да уж, Джонни… весело нам живётся.
— Это не то слово, — усмехнулся он.
Внезапно в двери раздался звонок.
— О… видимо, уже и заказ наш привезли. Пойду открою, — улыбнулся он.
Пока Джонни забирал заказ и расплачивался с курьером, я задумчиво сидела на диване, поджав под себя ноги. Хоть в кино не ходи, ей богу! Да уж… с его истории я была не меньше в шоке. Но… что самое интересное, он, рассказывая всё это, ни одним плохим словом в её адрес не обмолвился. Это же какую выдержку надо иметь… Меня этот мужчина удивлял с каждым разом всё больше и больше.
Джонни закрыл дверь и отнёс заказ к кухне, поставив пакеты на барную стойку. Я поднялась с дивана и подошла к нему, предложив помочь разложить всё на тарелки.
— Не нужно, — улыбнулся он, — я хочу за тобой поухаживать.
— Да ладно тебе! — улыбнулась я, — мне приятно это сделать вместе. Где у тебя посуда?
— Вот, здесь тарелки, — Джонни открыл шкафчик, — выбери любые, какие понравятся.
— Хорошо, — улыбнулась я.
Я взяла обычные белые тарелки и поставила их на стойку.
— А мы можем поужинать у тебя на веранде? Отсюда такой вид красивый.
— Конечно, — улыбнулся Джонни.
— Пойдём тогда, бери эти пакеты, а я возьму остальное.
Джонни достал из ящичка приборы, и мы последовали к веранде. Положив всё на столик здесь, он зажёг свет. Боже, как же тут волшебно! Не верилось, что ему хотелось избавиться от этой квартиры…
— Сейчас ещё вино принесу, — сказал он.
Я начала раскладывать стейки по тарелкам. Внутри меня царило какое-то спокойствие. Я не знаю, скорее всего, это было связано с тем, что я поделилась всем с Джонни, и на самом деле как-то легко стало на душе. Словно я сбросила тяжкий груз с сердца. Я не знаю, что у нас с ним выйдет… и получится ли быть вместе. Но мне и не хотелось сейчас об этом думать, потому что он и так был рядом. И, наверное, я была глупа, что бежала от него, что боялась влюбиться. Но он прав. От этого убежать невозможно.
В моей голове крутилась его фраза «я влюблён в тебя». Я очень хотела верить в то, что ему не было страшно от этих чувств, как было страшно мне. И я надеялась, что он отпустил в какой-то мере ситуацию с Эмбер. Хотелось верить и в то, что он не перестал доверять женщинам после всего, что он рассказал мне. Но… раз он признался мне в своих чувствах и забрал меня сейчас с собой… это было похоже на правду.
Истории были рассказаны. А дальше выбор за нами обоими…
Продолжение следует…