***
Тони привык быть уверенным во всём, что он делает, и это всегда распространялось на любые сферы: будь то компания, новые разработки, отношения, воспитание дочери или банальные покупки в супермаркете. Однако было одно-единственное, в чём Тони не был уверен вот уже почти десять лет. Питер оставался загадкой, нерешаемым ребусом, сильнее и сильнее усложняющимся по мере истечения времени. Он был единственным человеком, кого ему не удалось до конца ни узнать, ни понять, а теперь и вовсе от прошлого него остались только светящиеся эмоциями карие глаза, вьющиеся волосы и мягкая улыбка на губах. Тони понятия не имел, какой нынешний Питер человек — что для него приемлемо, что нет; что разрешает, а что запрещает; в какие уголки души пускает, а где захлопывает дверь перед носом, не позволяя копнуть глубже. Всё, что у него осталось — это предположения на основании чужих слов, брошенных иногда даже без предыстории. Обрывки фраз, ситуаций и значимых моментов крутились в голове подобно странной мешанине, не способной объединиться в логичный паззл. Куски не подходили по формату, эмоциям или временным отрезкам, отчего Тони хотелось схватиться за голову и завыть к чёртовой матери, пока Морган видела десятый сон. Господи, дай хоть какую-нибудь подсказку, как ему поступить: что сказать, как правильнее сделать, попробовать пойти на контакт или лучше выждать пару месяцев. Он ведь никогда не был железным сверх-человеком. Он ведь тоже умел чего-то не понимать. Тони шёл на серьёзный риск, интересуясь у Хэппи, позволит ли Питер своему сыну встретиться с ним просто так, без повода, без него, в обычный выходной. Он спрашивал осторожно, пробуя, переживая, что настоящий ответ до него никогда не дойдёт. Впрочем, он бы понял Питера. После комы ему наверняка пришлось несладко, уж никому бы не было забавно открыть глаза, увидеть больничный потолок и узнать, что прошло время, которого ты даже не заметил, пока спал. Однако, к его удивлению, Хэппи удивлённо вскинул брови, словно не ожидал такого, а затем с улыбкой пообещал, что всё организует. Тони недоверчиво посмотрел на него, одними глазами спрашивая: «Как ты можешь это обещать, если не знаешь его мнения?». На что Хэппи лишь шире улыбнулся и сказал: «Он точно разрешит, Тони. Я его знаю.» Стоило бы ему заявить в тот момент, что это просто замечательно, однако стандартная фраза никак не вырывалась изо рта, ибо гложило — он сам ничего о нём не знал. А ведь так хотелось тоже суметь сказать это самое «Я его знаю», хотя бы в контексте Бена, но, пожалуй, Тони был не в праве хотеть подобного — слишком поздно было что-то менять. Питер давно был не подростком, Тони недавно разменял пятый десяток, они оба стали родителями, какое там — менять? В их годы обычно задумывались не о прошлом, а о будущем, которым они обязаны обеспечить своих детей. Но… Но переданный Морган стикер непривычно обжигал ладонь, будто слова пробирались сквозь бумажку и намертво впечатывались в ладонь.«Спасибо за Бена! От П.П. P.S. Морган попросила Колу. Вроде, льда не было, я проверял.»
Тони проводил подушечками пальцев по тексту, снова и снова возвращаясь к началу, перечитывая маленькое послание несколько раз подряд. Отчего-то усмешка сама растягивалась на губах от назойливой мысли, что почерк немного выровнялся, однако в целом остался узнаваемым. Хоть какая-то часть него не претерпела изменений, хоть какая-то деталь давала Тони призрачную надежду, что, вероятно, где-то глубоко-глубоко внутри Питера жил семнадцатилетний подросток, не знающий боли, предательства, обиды, смерти и одиночества. Он просто спрятался, испугался всего этого невыносимого взрослого мира, вот и скрылся в дальнем углу, там, где его точно никто не найдёт. Даже сам Питер. В это было довольно сложно поверить. Тони с трудом осознавал, каждое утро глядя на жёлтый стикер на рабочем столе в мастерской. Это были не просто слова благодарности, написанные чисто из вежливости. Не просто заверение, что с его дочерью всё должно быть в порядке, ибо он был ответственен за неё. Это были первые метры полёта над бездной: глубокой, тёмной, бездонной. И именно Питер оказался тем, кто решил пролететь их первым, причём без единой подстраховки. У Тони всё скрутилось в груди, когда Морган с хитрой улыбкой заявила, что у неё для него кое-что есть, затем залезла в рюкзачок, сидя на соседнем сидении, и отдала в руки то единственное, благодаря чему она стала для них связующим звеном. Глаза не верили, ладони незаметно подрагивали, а он всё равно не верил. Чёрт побери, это было написано рукой Питера по его личному решению, которое наверняка далось ему сложнее, чем Тони далось увидеть его лицо за маской ИВЛ. А потом дочка добила его окончательно, когда Тони забрал её на выходные и она продемонстрировала ему подарок Питера. Он заинтересованно вскинул бровь, готовясь к какому-либо продукту от Паркер Индастриз, но… Вместо ожидаемого Тони почти забыл, что нужно моргать, глядя на высветившуюся голограмму Человека-паука и слушая его голос — как всегда, весёлый, зазывающий, беззаботный. Морган с благоговением рассказала ему о некоторых функциях и заявила, что это теперь её карманная версия Питера. Тони не удержался от детального рассмотрения красно-синего костюма с интересными белыми прорезями вдоль груди, талии и рук. Морган доверительно поделилась на ушко, что, на самом деле, это одна из старых версий, а новая ещё лучше. Тони не мог выкинуть это из головы тем вечером. Уложив Морган спать в своей по большей части пустующей квартире на Манхэттене, он просидел перед панорамным окном где-то до шести утра, так и не притронувшись ни к виски, ни к проекту. Оно как-то отошло на задний план, слившись с интерьером. Люди внизу уже вовсю носились по пешеходным переходам, пытаясь успеть на работу или по личным делам, машины стояли в пробках. А Тони смотрел на всё это с высоты и не понимал, когда их взаимное молчание успело перерасти в пару слов, написанных на жёлтом листочке, и в его беззаботной голос в виде детской версии искусственного интеллекта? В голове царил полнейший хаос — Тони не знал, за какую мысль уцепиться. Однако ближе к шести утра, когда ему захотелось спать, он решил, что пусть всё идёт своим чередом. Если им с Питером суждено когда-нибудь увидеться, то пускай это произойдёт, когда они оба будут к этому готовы. Впрочем, кто-то свыше явно имел на них свои планы, ибо через некоторое время, когда Морган умоляюще попросила его узнать про Бена, Хэппи вдруг сам предложил свести их где-нибудь в центре. И теперь, лично забрав дочь с кружка, Тони проследил, чтобы она пристегнулась на заднем сидении, а затем тронулся с места, намереваясь как можно скорее выехать с парковки и объехать пробку за углом. Морган выглядела так, словно заранее разом получила подарки на все праздники. Обычно она сияла похожим образом, когда они засиживались в его мастерской. Но, как подумал Тони, это даже лучше, чем если бы она радовалось обычным поездкам к друзьям из школы. — Пап, ты что! — искренне удивилась Морган, глядя на него с заднего сидения. — Это другое. Это Бен. — Разумеется, милая, — усмехнулся Тони в зеркало дальнего вида. — Я даже не удивлён, что вы так быстро спелись, детки. — У нас очень много общего! Бен во всём понимает меня: например, мы оба любим что-нибудь мастерить, говорить о супергероях, смотреть мультики, читать комиксы, есть вредную еду, — Морган нетерпеливо поёрзала на месте, расплываясь в широкой улыбке. — Кстати, я узнала, что Питер любит пиццу с ананасами, а Бен — Маргариту. А ещё Питер сказал, что, если вы с мамой отпустите меня к ним, то мы закажем поесть и пересмотрим все части Гарри Поттера. Вы же отпустите, да? Я бы очень хотела узнать, какая часть ему больше всего нравится! Последнее было сказано с особым обожанием, что Тони даже не решился предполагать, из-за чего конкретно — из-за Гарри Поттера или из-за того, что она правда хочет посмотреть любимые фильмы с Питером. Он просто улыбнулся, глядя на мечтательную дочь, и перевёл взгляд на дорогу. Несколько сцепленных стикеров в кармане с самой обычной шариковой ручкой приятно обжигали кожу за одеждой, хотя, казалось бы, куда уж больше мазохизма. Это не должно было ничего значить. Питер не намекал, что хочет увидеть его, и не давал обещаний, что это вообще может случиться в ближайшее время, однако Тони всё равно испытывал необъяснимое волнение, отдающееся дрожью на кончиках пальцев. Он должен был сказать что-то такое же незначительное — хоть что-нибудь, чтобы Питер впервые за эти годы получил от него ответ. Морган нетерпеливо оглядывалась по сторонам, держа Тони за руку и спрашивая, точно ли Хэппи с Беном приехали в торговый центр. Те как раз уже поджидали их на месте встречи. Бен тоже держал Хэппи за руку, хихикал чему-то с задранной головой, пока тот что-то доверительно говорил ему, а затем указал глазами на приближающуюся парочку. Кажется, в головах Морган и Бена одновременно что-то щёлкнуло, потому что понеслись они навстречу практически в один момент. Тони успел только пару раз моргнуть, когда дети уже столкнулись посреди огромного пространства торгового центра. Хэппи многозначительно пожал плечами, а в его глазах ярко читалась неподдельная радость. Ситуация не могла не вызывать дрожь внутренних органов, ведь это первый раз, когда Тони получил официальное разрешение Питера видеться с Беном. Пускай даже через Хэппи. — Привет, Тони! — ребёнок расплылся в радостной улыбке, переключая внимание на него. Становящаяся привычной нежность, растекающаяся по венам, захватила собой его сердце при взгляде на маленькое чудо, слишком напоминающее Питера. И хоть Тони по-прежнему ощущал разрывающее грудную клетку чувство вины за все годы, которые пропустил что в жизни Бена, что в жизни его отца, однако в этот раз, на удивление, ему было легче. Если бы кто спросил, он бы ни за что не нашёл оправдания этой мысли. Возможно, дело было в том, что в отличие от прошлого раза Питер прекрасно знал, с кем проводит время его сын? — Привет, малыш, — Тони присел на корточки и, протянув руку, притянул к себе ребёнка за затылок, позволяя маленьким ладошкам сомкнуться за своей шеей. — Хэй, ты успел подрасти за это время, или мне мерещится? — Не знаю, — Бен отодвинулся, смущённо улыбнулся и забавно склонил голову набок. Совсем как Питер. — Папа говорит, что не удивится, если через год я буду одного роста с Морган. Тони не смог не усмехнуться, подумав об этом. Пожалуй, на Бене мутация могла работать в два раза быстрее, чем та когда-то сработала на самом Питере. — Главное, чтобы ты был здоровым, — сказал он, улыбнувшись и погладив ребёнка по кудрявой голове. — Остальное не так важно. Хэппи согласно кивнул, молча подтверждая неоспоримый факт. Дети вновь переключились друг на друга, совершенно забыв про взрослых. Тони с Хэппи шли чуть позади них, пока направлялись на нужный этаж с детским развлекательным комплексом. Люди вокруг были занятыми исключительно своими делами, поэтому особого внимания не обращали. Тони привык к тому, что окружающие показывают на него пальцем, просят оставить автограф, сфотографироваться или ещё чего, но в последние пару лет в присутствии Морган ему хотелось наоборот поменьше фанатского влияния со стороны. Когда у тебя есть ребёнок, нуждающийся в обычном родительском вовлечении в его интересы, то как-то не до всего остального. А если тебя на каждом шагу будут замечать фанаты Железного Человека, то, вполне вероятно, уикенд превратится в новость недели — надо же, сам Тони Старк в обычном торговом центре посреди Манхэттена, учитывая, что оставаться в этом месте им как минимум пару часов. Они с Хэппи разместились за одним из столиков в детском кафе, взяв себе по стаканчику чая. Периодически Тони отыскивал глазами детей на висящих конструкциях, батутах или лазейках на стене, и, убеждаясь, что с ними всё в порядке, сразу же успокаивался. Хэппи говорил о том, какие у них с Мэй были планы на весну и на лето, чистосердечно поделился желанием Питера свозить Бена во Францию, потом переключился на новость о женитьбе его лучшего друга на какой-то девушке из школы. Тони слушал это довольно внимательно, впитывая любое предложение, подразумевающее Питера, Бена или что-либо, связанное с ними. Тони слушал Хэппи, упоминающего мальчишник и пьянку-гулянку из нескольких человек, а в подсознании прокручивал собственную свадьбу. Пеппер в тот день взглянула на него так, как не смотрела никогда — в её глазах читался один единственный вопрос, едва срывающийся с алых губ: «Ты уверен, Тони?». Он тогда улыбнулся в своей манере, огладил большим пальцем её ладонь с тыльной стороны и уверенно заявил, что это самое верное решение за всю его жизнь. Сказал, а сам усомнился. Ведь так не бывает. Ведь должно быть по-другому! Когда люди уверены, они не ощущают себя до невозможности пустыми. Не чувствуют на плечах груз вины, который никакими улыбками и притворствами не исправить. Не пытаются убедить самих себя, что оно — решение — верное, как будто по-другому просто нельзя. И не думают о молодом парне где-то на другом конце города, который никогда ничего не требовал, а просто… хотел быть рядом, быть нужным ему — Тони Старку. А в итоге оказался выброшен за борт, словно всё это можно просто взять и забыть. Тони посмотрел на то, как Морган и Бен прыгают на батуте, держась за руки и говоря о чём-то в полёте. Язык тянуло спросить, что же он тогда наделал, однако голос разума говорил ему об обратном. Если бы сложилось иначе, у него бы не было Морган, а у Питера — Бена. Они бы не нашли покой в собственных детях, растущих удивительно похожими на них и мечтающими стать продолжением родителей в супергеройстве. Не было бы сейчас двоих детей, которые держались за руки, кружились и веселились, будучи в беззаботных детских годах. Не было бы Тони, каждые пару минут наблюдающего за ними. Не было бы Питера, сумевшего очаровать его дочь всего за одну встречу. Не было бы ничего из реального мира, но… Тони не имел права сказать, что настоящее пугало его. Нет, это не так. Било под дых, выкручивало лёгкие, не давало спокойно жить с чувством вины — вот это уже ближе к правде. Когда дети проголодались от долгой активности, Тони ушёл взять им парочку боксов на подобии Хэппи Мил из Макдональдса, только другой фирмы и без коробки. Дети начали уплетать еду за обе щёки, не прекращая болтать о своём, а Хэппи не переставал что-то написывать в телефоне — то ли Мэй, то ли Питеру, Тони не знал. — О! — вдруг удивился Бен, округлив глаза и указав куда-то наверх. — Я ещё не видел эту рекламу с папой! Тони проследил за его взглядом и заметил большой экран, на котором транслировалась реклама нового продукта от Паркер Индастриз. В ней не было ничего гениального, но Питер в костюме Человека-паука, указывающий на разработку, казался чем-то за гранью реальности. Вроде был близко, рукой протяни и дотронешься до его сына, а вроде так далеко, куда не ходят поезда, не летают самолёты, не доплывают корабли. Питер был за стеной параллельного мира, в который Тони не имел разрешения входить. — Ого! Уже новая? — изумилась Морган, откусывая кусочек булочки с начинкой. — Кстати! — повернув голову к нему, она воодушевлённо кивнула в сторону экрана. — Тебе какая больше всего нравится с Питером? — Мне нравятся все ролики с папой, — Бен пожал плечами, обхватив губами тонкую трубочку сока. — Но, если честно, больше всего нравится та, где он как будто гонится за преступниками по стенам. — Это та, которая вышла прошлой весной, да? — уточнила Морган, тут же позабыв про булочку. — Рядом с Бруклинским мостом? — Да, — Бен кивнул, не выпуская трубочку изо рта. — А ещё та, которая вышла этим летом. Там он без костюма, но мне тоже понравилось. — У меня целая коллекция с его рекламой, — любовно поделилась Морган, указав взглядом на девайс на запястье. — Правда?! — Бен ошарашенно выпустил трубочку изо рта. — Думаю, папа обрадуется, когда узнает это. — Юная леди, — резко обратился Тони к дочери, наигранно нахмурившись и скрестив руки на груди. — Ну-ка назови мне последнюю рекламу от Старк Индастриз. Хэппи оторвал взгляд от экрана смартфона, после чего расплылся в многозначительной усмешке. Как насквозь видел. — М-м, — Морган задумчиво постучала подушечкой указательного пальца по подбородку. — Одна была на дороге, а вторая где-то на крыше. — Ну хоть смотришь, — всё так же наигранно-обиженно протянул Тони, перехватывая насмешливый взгляд Хэппи, так и говорящий, что в этом нет абсолютно ничего удивительного. — Конечно, смотрю, — Морган вскинула брови в знак удивления. — Это же важно для тебя. И, вроде, в этом не было ничего гениального, а Тони охватила щекочущая нежность. Как же у детей по-простому строится мировоззрение — одна фраза, объясняющая всё на свете. — Мы тоже с папой смотрим, — поделился Бен, отставив сок в сторону и принявшись болтать ногами на стуле. Тони ощутил, как сердце предательски сжимается внутри, словно Бен сказал то же самое с другим смыслом. Подумаешь, смотрел. Может, просто анализировал, думая, что можно было бы внести в рекламу ПИ? — Твой папа интересуется этим? — не удержался он от прямого вопроса, внутренне отрезая себе язык за столь странную несдержанность. Ведь Питер не мог смотреть это потому, что просто хотел. Это ведь не так работает. — Конечно! Мы всегда вместе смотрим ролики от Старк Индастриз, — Бен повернулся к нему с по-детски беззаботной улыбкой на лице. — Хоть ты в них не снимаешься, но это всё равно твоя компания. Когда дети, насытившись, вновь убежали играть, Тони несколько вопросительно посмотрел на Хэппи, убравшего телефон обратно в карман. — Странное ощущение, не думаешь? — поделился он, хмыкнув. — Я сейчас не про компанию говорю. — Ну, а что ты хотел? — тот с усмешкой пожал плечами. — Думаешь, Питер запретит Бену смотреть видеоролики? Вот ты попробуй запретить Морган. Тони глубоко вздохнул, потёр лицо ладонями в попытке разогнать напряжение с области лба и бровей, что буквально сковывало мышцы лица и вызывало головную боль. Боже, как такое вообще можно спокойно услышать? Как, спустя восемь лет, можно сделать вид, что это — нормально? Нет, погодите, Питер должен вести себя не так. Он… Тони вновь потёр лицо, задержавшись пальцами на подбородке, пока разглядывал, как дети принимаются залезать друг за другом по лестнице. Он должен как минимум отворачиваться, видя его лицо, как на лестнице некоторое время назад. Когда Тони смотрел на него снизу — такого взрослого, серьёзного, малость уставшего, обнимающего на прощание его дочь, — и не мог поверить, что на Питере нет маски ИВЛ, что он вполне способен дышать, стоять, передвигаться. Это были лишь несколько секунд: незначительных, недолгих, но таких, что Тони отчётливо их запомнил. Запомнил первый раз, когда они с Питером впервые посмотрели друг на друга за все годы. Пускай с расстояния, пускай не имея уверенности и сил подойти. Но посмотрели же. — Тони, — глубоко вздохнул Хэппи, покачав головой. — Я, конечно, не собираюсь лезть в историю ваших взаимоотношений, но поверь мне — всё не так, как ты думаешь. — А что я думаю? Он скрестил руки на груди, вопросительно вскидывая бровь в своей манере — с вызовом, с вопросом в глазах, мол, давай, попробуй, скажи. — Наши дороги просто разошлись, Хэпс. Так бывает, — хмыкнул Тони, зная, насколько противна ложь, когда сам в неё не веришь. — Ему было самое время становиться взрослым, я на тот момент ушёл в отставку. А с ребёнком… — сделав паузу, Тони перевёл взгляд на веселящуюся Морган. — Как-то не до геройств. Хэппи понимающе кивнул. — Послушай, я просто пытаюсь донести до тебя одну истину. Питер не ненавидит тебя, — сказал он, после чего стрельнул глазами в повторяющуюся рекламу от Паркер Индастриз. Тони тоже взглянул в ту сторону, не понимая, с чего бы тому хорошо относиться к нему. — В этом суть того, почему Питер полюбил твою дочь задолго до того, как увидел её. И, в общем-то… — Хэппи развёл руками, очерчивая этим жестом торговый центр. — Это та причина, по которой Бен сейчас здесь. Я не в праве рассуждать на эту тему с тобой за его спиной. Если… — Хэппи на секунду отвёл взгляд. Правда, вовсе не в сторону рекламы. — Если вы с ним увидитесь, спроси у него сам. Уверен — он расскажет гораздо лучше, чем я. Да и так честнее будет. Тони хотел бы взвыть, сказав, что это нереальное условие — с чего бы Питеру встречаться с ним? С чего бы разговаривать? С чего бы отвечать на его вопросы? С чего бы делиться чувствами, от которых Тони так эгоистично отмахнулся восемь лет назад в мастерской? Чисто — с чего бы? По какой такой стоящей причине тот испуганный семнадцатилетний подросток должен выйти из-за тёмной стены и встать под едва пробивающийся луч света? Когда Тони уже собирался было начать отрицать любую вероятность их личной встречи, не завязанной на детях, Хэппи ответил на звонок Мэй, расплываясь в широкой улыбке и ласково называя её «дорогая». Это слово странно прорезало воздух, вновь напоминая Тони о той части жизни семьи Паркеров, о которой ему было известно до очевидного мало. А уж если подумать, как, вероятно, к нему относилась сама Мэй… Хэппи заверял её, что у них всё в порядке, и они скоро собираются ехать домой, а Тони невольно засмотрелся на Бена, делающего вполне уверенный кувырок и приземляющегося точно на то место, где его ждала Морган. Рука сама по себе потянулась к нескольким стикерам в кармане. Кажется, он задолжал Питеру ответ, верно? Много-много ответов, замолчанных с его семнадцати лет. Отведя от детей взгляд, Тони задумчиво постучал кончиком ручки по столу, думая, что бы можно было написать. Мысли заменяли одна другую, но всех их оказалось слишком много, чтобы уместить что-нибудь целостное на листочке. Поэтому, представив в голове образ Питера, держащего Бена за руку и спускающегося с ним по лестнице, Тони написал размашистым почерком то, что посчитал наиболее подходящим вариантом «привет» с другой части пропасти. Лишь позже, когда они выходили на парковку, пока Хэппи прощался с Морган, Тони присел на корточки перед Беном. — Малыш, — мягко позвал он, расплываясь в улыбке. — Передашь кое-что папе? Это очень важно. Бен тут же изумлённо вскинул брови, а затем опустил глаза на небольшой листочек в его ладони. Он не был в замешательстве, скорее наоборот — загорелся настоящим любопытством на грани авантюризма. — Да, конечно, передам, — шире улыбнулся Бен, протягивая ладошку, забирая стикер и убирая тот в застёгивающийся карманчик куртки. — А ты… ну… — он неуверенно посмотрел в сторону Хэппи. — Заглянешь как-нибудь к нам? К нам с папой. Тони почти растерялся, не зная, что ответить. Как объяснить ребёнку, что всё куда сложнее, чем он думает? — Посмотрим, — нашёл он наиболее нейтральный ответ, пропустив сквозь пальцы привлекающие внимание мягкие кудряшки. — Если твой папа не будет занят, или если у вас не будет никаких совместных планов, то, возможно, да. Бен задумчиво кивнул, кажется, принимая такой вариант. — Я у него спрошу, — доверительно заверил он. — Но не думаю, что папа будет против. А если ты приедешь с Морган, это будет очень круто! — С Морган, да? — лёгкая усмешка коснулась губ Тони, когда он подумал о подобном варианте развития событий. — Кажется, она произвела впечатление на него. Бен пару секунд хитро щурился, пока не решился спросить. — Хочешь, скажу кое-что по секрету? — Надо же, — Тони заинтересованно вскинул бровь, не сдержав нежной улыбки. — Хочу. Бен тут же коротко глянул в сторону Морган с Хэппи, после чего немного приблизился и прижал ладошку к щеке, словно их подслушивали. — Папа сказал, — заговорил он доверчивым полушёпотом, — что если бы у него была дочь, он хотел бы, чтобы она была похожа на Морган. Только тс-с, это секрет! — Бен заговорщически прижал палец к губам. — Он говорил это дяде Неду по телефону, пока я чистил зубы. Папа часто забывает, что мне всё слышно. Тони издал негромкий смешок, не сдержавшись и снова погладив Бена по голове. И как Питер умудрился вырастить такого чудесного ребёнка? Впрочем, это был его сын. Ничего удивительного. — Хорошо, малыш, — тем же доверительным полушёпотом ответил Тони, сжав ладошки доверчиво смотрящего на него Бена. — Это останется нашей тайной. О которой, наверное, ему не следовало знать.***
Пожалуй, утро следующего дня заставило меня ещё раз поблагодарить паучьи способности за то, как легко и плавно они помогали мне пережить даже самые сложные проблемы, с которыми сталкивается мой организм. Алкоголь, пожалуй, можно обозначить пунктом под цифрой «три» в этом дурацком списке. «Один» — клиническая смерть, истинный подвиг моего сердца. «Два» — глубокие раны на патрулях, когда у меня правда складывается впечатление, что либо я вот-вот увижу свою кость, либо из меня полезут внутренние органы. Разумеется, голова не была полностью светлой и трезвой, однако гудение было похоже на те случаи, когда спал всего два часа за сутки. Я приподнялся на локтях, осмотрел собственную комнату, припоминая, чем в итоге закончился наш вечер. Гарри, Нед и его брат уже очухались на диване в гостиной, пытаясь отпихнуть себя друг от друга. Слушая их мученические стоны вперемешку с матюками, я повалился обратно на спину, зарылся пальцами в волосы и мученически вздохнул. Так. Утро. Надо убрать всё это безобразие на кухне и забрать Бена, я же обещал ему кино. Почистив зубы и избавившись от противного привкуса перемешанного алкоголя, сразу направился доставать мусорные мешки и сбрасывать в них все пустые коробки, бутылки и остатки углей от притащенного Гарри кальяна. Не знаю, насколько сильно квартира пропахла этими запахами, но мне придётся ощущать его ещё как минимум пару дней. Вручив всем троим воду с целой коробкой таблеток, я открыл окно нараспашку, чтобы хотя бы немного проветрить квартиру. К счастью, пока что проблеваться не хотелось — это хорошо. Ну, или я просто не понижал градус, поэтому мне несказанно повезло. Сажать в такси едва пришедших в себя друзей довольно сложно, причём — в два разных такси. По пути вниз Гарри успел припомнить, с чего мы начали пить в баре, а брата Неда едва не помутило от одного только воспоминания, сколько всего он намешал. — Что-то мне страшно, — опасливо поделился Нед, прикладывая бутылку с водой к голове, когда его брат залез на заднее сиденье такси. — Как бы его не стошнило в пробке. — Не бойся, — я понимающе похлопал его по плечу. — Главное успей попросить водителя остановиться. Поблюет на тротуар… — Да лучше бы сразу до дома дотерпел, — Нед кисло сморщился. — Как мне потом жить с этим позором, а? — Просто окно приспусти с его стороны, — посоветовал Гарри, закинув кальян на плечо и зевнув. — Надо, чтобы ему было холодно, тогда не укачает и не стошнит. Мы с Недом одновременно посмотрели на него. — А ты чё тут делаешь? — Нед недоумённо вскинул брови. — В смысле? — Гарри оскорблённо уставился на нас. — Я с вами всю ночь бухал, доброе утро. — Придурок, где твоё такси? — протянул я, оборачиваясь по сторонам. — Я же его к подъезду вызвал! — А, — Гарри понятливо посмотрел в ту сторону, где оно должно было быть. — Я сказал, что ему надо подождать, у нас тут сплавление тяжёлой артиллерии. Он во-о-он там ждёт. А где он?.. Я тут же потянулся к веб-девайсу, проверил приложение «Убера» и цокнул языком, заметив, что с меня сняли штраф за просроченный вызов. — Свалил, когда твои пять минут превратились в пятнадцать, — показал ему экран. Гарри пару раз моргнул, расфокусированно вглядываясь в цифры. — Заказать новое? — Ещё чего. Сам закажу, — фыркнул Гарри, перекинув кальян через другое плечо и принявшись нажимать на точку «локации». — Я Озко… Нет, стой. Я Озборн, или кто? Брат Неда на сидении начал возиться в попытке стянуть куртку. Наверное, ему уже стало не по себе. — Где-то я уже это слышал, — вздохнул я, покачав головой. Нед негромко хмыкнул. — Причём пару сотен раз, — поддержал он, после чего мы одновременно захохотали. Гарри сделал вид, что пропустил это мимо ушей. Когда мне удалось отправить их обоих по домам, я поднимался в лифте и смотрел на меняющиеся цифры. Прямо как неделю назад в компании после того, как проводил малышку Морган. Что с моей жизнью не так? Казалось бы, всё очень даже замечательно, но какое-то внутреннее чутьё не переставало перекручивать органы в узелки, вынуждая меня против воли думать о том, о чём не стоило бы. Забрать Бена я решил ближе к двум часам. Воспользовавшись советом Гарри, таки приоткрыл окно, пускай даже редко чувствовал тошноту за рулём. Каждый раз оказываться на пороге нашей с Мэй бывшей квартиры было… по-особенному приятно. Как воспоминания из детства, к которым возвращаешься время от времени, чтобы поностальгировать. Она как раз нарезала финиковый пирог, когда Бен с разбега запрыгнул на меня, принявшись перечислять, чем они занимались до моего приезда. Поцеловав сына в щёку и ласково погладив его по голове, я отправил его садиться за стол к Мэй с Хэппи, а сам отправился мыть руки. В ванной многое успело поменяться с тех пор, как мы с ней делили её. Мэй повесила новые красочные полотенца, они сменили душевую кабину на более современную, заменили подвесной шкафчик с зеркалом, тумбочку под раковиной, улучшили сантехнику. Смотря на своё отражение, я бездумно отмечал эти факты. Как же давно это было, чёрт возьми, а я до сих пор помню, как подтекал кран, как приходилось постоянно покупать пену и заделывать протекающие места. И помню, что на стиральной машинке всегда лежало новое нераспакованное мыло, ибо складывать его было просто некуда. С появлением Хэппи в жизни Мэй изменилось довольно-таки многое. Как по мне, она наконец-то стала счастливой со смерти дяди Бена, это самое главное. Глядя на то, как он заботился о ней, о Бене и Морган, я не мог не подумать о том, что всего этого могло бы не быть. Просто по различным причинам. И это делало настолько больно, что приходилось тут же себя обрывать. Зачем думать о худшем, когда в реальности только лучшее? Бен заглянул в ванную в тот момент, когда я уже насухо вытирал руки полотенцем. — Кстати, пап, забыл сказать. У меня для тебя кое-что есть, — он широко улыбнулся, протягивая это «кое-что» на раскрытой ладони. — Ух ты! Правда? — я приподнял уголки губ, вешая полотенце обратно и переводя взгляд на него. — И что же это? — Держи, — Бен кивнул на синий стикер, от вида которого мне уже стало слишком волнительно на душе. — Только ты побыстрее! Мы ждём тебя! — добавил он, хихикнув и унесясь по коридору. Мне потребовалось сделать несколько глубоких вдохов и выдохов, опереться о стиральную машинку и закрыть глаза. Эй, эй, Питер, спокойно. Это же просто бумажка, просто слова поверх неё. Вряд ли в них будет что-то значимое, с чего бы? Я снова сделал глубокий вдох, напоминая себе, что уже не в том возрасте, чтобы так волноваться из-за мелочей. Даже если эта мелочь была от него. Даже ещё не вчитавшись, я усмехнулся — Господи, всё тот же почерк, те же широкие уверенные буквы, какими были всегда. Звучит немного издевательски. Впрочем, то, что мне приходится читать это в ванной нашей с Мэй квартиры, в которой уже столько лет не жил, само по себе издевательство. Насмешка судьбы. Карма. Тут скорее дело формулировки.«Спасибо за Морган! От Т.С. P.S. Я проследил за акробатикой Бена, у него отлично получается. P.P.S. Портативный ЧП — интересная мысль, кстати.»
Я несколько минут смотрел на обычные слова, за которыми не крылось ничего такого, а сердце бешено-бешено колотилось в груди. Глаза снова и снова возвращались к началу верхней строчки, перечитывая, пропуская через себя. Я поднял взгляд на зеркало, в котором отражался рано повзрослевший Питер Паркер, вот только по ту сторону отражения виделся совсем не он. Там виделся… другой, гораздо младше: в клетчатой рубашке на футболку, с непослушными кудрями и доверчивыми глазами. Тот «Я», который ждал каждого такого знака внимания, который верил, надеялся и любил. Безвозмездно. Это было так чертовски странно — смотреть на себя настоящего, а внутренне с головой погружаться в омут памяти, заново испытывая всё то, что испытывал восемь лет назад. Только не так, немного профильтровано, через сито возраста, ответственности и опыта за плечами. Всего пара слов была так необходима былому «Мне», не получившему ни единой весточки со времён его свадьбы, и так чужда для настоящего, словно это какой-то глупый сон. Надо только повернуться на кровати, открыть глаза и понять, что мозг всего-то в очередной раз решил надо мной поиздеваться. Записка от него в мои двадцать пять. Как забавно, не правда ли? Не в девятнадцать. Не в двадцать один. Не в тридцать, так сказать, прямо на юбилей. Нет. В двадцать пять. Как будто ничего удивительного, как будто мы можем в любом момент друг другу позвонить, узнать о детях и договориться посмотреть вместе кино. Я должен бы сделать вид, что это в порядке вещей. Моя записка попала к нему, его — ко мне, всё логично и ожидаемо. Однако в груди было по-болезненному тянуще, словно этот стикер получил не я, а он — моя семнадцатилетняя версия, не успевшая прожить всех этих лет, пролежать в холодном переулке, похоронить ЭмДжей, попасть на операционный стол, воспитать сына… Должен бы. Но не получалось. Из мыслей меня вытащил заглянувший Хэппи, спросивший, всё ли в порядке. Я натянуто улыбнулся, быстро убрал бумажку в карман джинсов и пошёл за ним. И именно так, смотря на Бена, с наслаждением намазывающего взбитые сливки поверх куска пирога, на хохочущих Мэй с Хэппи, мне хотелось абстрагироваться, переступить и вернуться к моменту «до», словно ничего не произошло. Жаль только, что бумажка отчего-то жгла бедро, пробираясь по венам до груди и обволакивая собой сердце, и это жжение у меня не получалось приглушить.