Пламенное сердце

      В церковь Восьмой бригады мы вернулись в напряжённой тишине и в такой же тишине отужинали. Никто не собирался говорить на тему Пятой бригады и нашей с ней стычки — пара особо одарённых ребят из Пятой решили пошутить на тему поджигания детей, и это вывело из себя абсолютно всех моих товарищей. Мне это тоже, конечно же, не понравилось, потому как в голове в то же мгновение проскользнула ассоциация между сегодняшним огнечеловеком и этими людьми.       Вечером я принимала ванну вместе с Маки. Сестра Айрис, что удивительно, в этот раз к нам не присоединилась.       — Завтра ваши с Артуром тренировки возобновятся, — произнесла Маки, откидываясь на бортик.       — Ну, это логично, — согласилась я. — Мы не знаем ни силы Пятой бригады, ни на что способна Хибана. Потренироваться не будет лишним.       — Это да. Для меня это тоже будет своего рода практикой.       Я глубоко вдохнула разгорячённый пар, прикрывая глаза. Меня окутывало приятное тепло, и всё, что мне сейчас хотелось — это забыться глубоким сном.       — Скажи, Маки-сан, а ты тоже заметила взгляд сестры, когда она смотрела на Хибану? Такой тоскливый…       — Возможно, в прошлом они были знакомы, — пожала плечами девушка. — Надо будет у неё самой спросить. — Я кивнула, но не была уверена, захочет ли сама Айрис что-то нам рассказывать — не похоже, что она пережила этот момент и готова говорить о нём.       В конце концов мы неторопливо вылезли из ванной, спустили воду и принялись обтираться полотенцами и надевать пижаму. Я никак не могла перестать зевать, а потому, по-быстрому распрощавшись с Маки-сан, поспешила к себе в комнату.       Вообще, в церкви Восьмой бригады было не так много жилых комнат. В каждой из них жило по два человека. Маки-сан уже давно поселилась с Айрис, других девушек в нашей бригаде не было, а потому я жила одна. На нижней кровати я складывала одежду или вещи, которые могли мне понадобиться на следующий день, а спала на верхней, потому как там мне было удобнее всего.       Сон довольно быстро сморил меня, и я не заметила, как уснула. В эту ночь мне ничего не снилось — ни прошлое, ни огнелюди, ни какой-то бред.       Следующий день представлял из себя мои обычные будни, единственное что к вечеру добавились тренировки. Итак, я встала, умылась, переоделась и пошла на кухню. Сегодня была очередь сестры Айрис готовить, и обычно я радовалась её блюдам, но в этот раз рис был переваренный, а в омлете хрустела скорлупа, будто сестра задумалась о чём-то своём и вовсе не обращала на происходящее внимания.       С натянутыми улыбками мои товарищи помыли за собой посуду и приступили к работе, а я чуть задержалась на кухне, стоя облокотившись плечом о стену и смотря на Айрис, которая рассеянно домывала чашку.       — Если тебя что-то беспокоит — ты можешь сказать напрямую, а не держать всё в себе, — внезапно даже для самой себе произнесла я.       Я не была благородным или добрым человеком. Я была чёрствой и несколько малодушной, однако когда дело касалось людей, что мне нравятся или с которыми я хорошо общаюсь, я старалась быть помягче. Сестра Айрис была хорошим человеком. Да, чрезмерно набожной, а редкие сочувствующие взгляды в мою сторону не могли не выводить из себя, но вместе с тем я воспринимала сестру как товарища и друга, а потому всё же была обеспокоена её состоянием. Другие тоже о ней волновались, — это было понятно по запаху — но явно решили дать ей время. Я же терпением в подобных ситуациях не отличалась.       — Спасибо большое, Шинра, но это только мои проблемы, — качнула головой Айрис.       — Проблемы, может, и твои, но ты — часть бригады. Знаешь, как говорят? «Часть команды — часть корабля», — процитировала я «Пиратов Карибского моря», — а потому те твои проблемы, что как-то относятся к нашей бригаде, касаются и нас. Очевидно же, что ты была знакома с Хибаной и что-то о ней знаешь. Если твои знания помогут нам противостоять ей, то не бойся рассказать, они пойдут нам на пользу. Если же это просто твои внутренние сомнения, то у тебя всегда есть мы, чтобы просто поговорить и поделиться.       Я хотела сказать ещё кучу всего, но осеклась: на глаза сестры навернулись слёзы. Я растерялась, и Айрис воспользовалась этим, чтобы броситься мне на грудь, рыдая, как дитё. Я качнула головой и мягко положила руку ей на голову, приобнимая девушку. От неё пахло мылом, которым все тут пользуются, и морской солью — запахом грусти и тоски.       — С-спасибо тебе, Шинра, — всхлипнула она.       — Я — твой товарищ. — Сказать «друг» у меня язык не повернулся. — Конечно, мы порой расходимся во мнениях, но это не меняет того факта, что мы друг другу не чужие люди и должны помогать, когда кто-то из нас в этом нуждается.       Айрис лишь сильнее заплакала и начала свой сбитый рассказ.       Как оказалось, она и Хибана когда-то давно были сёстрами в приюте. В детстве Хибана была милой девочкой, которая любила людей и цветы. Она владела пламенем ещё в раннем возрасте и с радостью показывала свои навыки всем, кто просил. Однако в один день во время молитвы все сёстры, кроме Хибаны и Айрис, превратились в огнелюдей. С тех пор Хибана изменилась. Она стала запираться в комнате, где проводила много часов за исследованиями, практически не общалась с Айрис. А затем она просто ушла из дома чёрт знает куда.       Эта история заставила меня задуматься о двух вещах. Во-первых, почему самовозгорелись все сёстры, кроме Хибаны и Айрис? С Хибаной всё понятно, она — пирокинетик, но почему Айрис осталась в порядке? Во-вторых, что такое узнала Хибана, раз решила покинуть Айрис. Был ли это секрет человеческого самовозгорания? Или что-то другое?       Последними мыслями я поделилась с Айрис, мягко поглаживая её по голове.       — Я думаю, она просто узнала что-то такое, что может пролить свет на сущность огнелюдей. Она ушла, стремясь защитить тебя, ведь кто знает, что бы с ней сделали, если бы про её исследования прознали.       — О чём ты? — подивилась Айрис. Я же вздохнула и начала пояснять мысль, которая даже не до конца сформировалась у меня в голове:       — Сама подумай. Я более чем уверена, что кто-то в верхушке знает секрет огнелюдей, но не стремится его рассказывать. Но почему? Если честно, я не знаю. Возможно, он слишком ужасен, а, возможно, он просто выгоден кому-то. Затем, чтобы имитировать свободу слова и сделать вид, будто правительство пытается бороться с огнелюдьми и ищет причину самовозгораний, пламенным бригадам позволяется вести расследования. Однако если вдруг человек не из пламенной бригады раскопает что-то важное? Вполне вероятно, что за ним придут. Таким образом, Хибана, осознавая, насколько опасными знаниями она обладает, могла уйти, чтобы обезопасить себя и тебя. Ну и, к тому же, получить больше возможностей и приборов для своих исследований.       Айрис отодвинулась от меня, нахмурив брови.       — Ты действительно думаешь, что правительство будет выступать против своих же граждан? Что существуют тайные службы, убирающие тех, кто слишком много знает? — прошептала она в неверении. В её взгляде я прочла замешательство и недоверие.       — Этого нельзя исключать, — ответила я. — Если бы это было не так, мы бы избавились от проблемы огнелюдей ещё сотню лет назад.       Я родилась и выросла в стране, где власть не чурается убирать непригодных ей, где населением пытаются помыкать, как хотят, подстраивая его так, чтобы верхушка могла подольше посидеть на своих мягких стульчиках. И я была более чем уверена, что даже в другой стране в постапокалиптическом мире люди остались прежними.       Айрис всё также весьма скептически относилась к моим словам, а я не могла ничего с этим поделать. Мои слова для неё звучали как теория всемирного заговора — так же бредово и надуманно.       — Во всяком случае, я думаю, что Хибана просто хотела тебе светлого будущего, подальше от всех этих проблем, пламенных бригад и огнелюдей, — подвела я итог. — В следующий раз при встрече просто обсуди это с ней — и всё будет хорошо.       В тот момент я говорила эти слова с лёгким сердцем, не подозревая, что этим же вечером, практически в двенадцать ночи, ко мне в комнату ворвётся Маки-сан и скажет, что Айрис сбежала к Пятой бригаде на сестринские разборки с Хибаной.       Я ударила себя ладонью по лбу. Когда я говорила «в следующий раз при встрече» я имела ввиду встречу где-нибудь на улице посреди бела дня, а не подобные побеги.       Итак, я оделась за минуту и спустилась на первый этаж к команде, которая была в процессе погрузки в Спичечный коробок. Артур при этом сонно зевал и тёр заспанные глаза.       — Эй, рыцарь, мы едем в карете на спасение принцессы из лап злой ведьмы и её прихвостней-орков, так что разлепи глаза и приготовь свой меч к битве.       В одно мгновение машину наполнил аромат цветов, который распространялся каждый раз, когда Артур погружался в фантазии.       Пока мы ехали, я коротко пересказала свой разговор с Айрис, не особо углубляясь в детали и стараясь не акцентировать внимания на том, что, возможно, именно из-за меня она посреди ночи отправилась в Пятую бригаду. Капитан внимательно выслушал меня, покивал головой и отдал приказ. Часть команды шла отвлекать внимание, часть — сражаться с более сильными противниками, а меня из-за моей высокой манёвренности и способности летать направили сразу к Хибане возвращать Айрис.       Мы ворвались на территорию Пятой бригады, прорубая бетонное ограждение мечом Артура. Спичечный коробок резко затормозил, и мы вывалили наружу. На нас тут же напали пожарные, но Маки одним движением превратила их атаки в безопасные шары огня. Лейтенант Хинава коротко кинул мне, и я поднялась в воздух, оставляя своих товарищей разбираться с мелкими сошками.       У Пятой бригады было главное здание, несколько пристроек и куча амбаров. Где именно находились Айрис с Хибаной я не знала, но подозревала, что в главном здании. Мою догадку оказалось довольно просто подтвердить: я выловила какого-то отставшего от группы паренька и устроила ему допрос. Парень был настолько напуган, что в мгновение ока рассказал, где искать их принцессу.       Итак, я направилась в главное здание. По сравнению с церквушкой Восьмой бригады, оно было роскошным. Двухэтажное, белое, с высокой крышей и парой колонн на входе. Вот почему у нашей бригады не может быть такого здания? Несправедливо!       На входе меня поджидала парочка парней, вырубить которых было плёвым делом. Охрана здесь, казалось бы, стояла только ради приличия.       Я усмехнулась этой мысли. А потом застыла, вспомнив о силе Хибаны. Если так подумать, то ей и не нужна была особая охрана. Она могла поразить врагов на расстоянии, никто не смог бы даже подойти к ней.       — Чёрт возьми, — ругнулась я.       Передо мной были огромные двери, распахнув которые, я окажусь один на один с Хибаной. Она точно сразу же попытается сразить меня своей техникой, чтобы я валялась у неё в ногах, как какая-то половая тряпка. Я тяжело вздохнула. Идти туда не хотелось, однако особого выбора не было: всяко Восьмая бригада пришла сюда только ради этого. Если я сейчас пойду на попятную, то кто знает, чем это обернётся для меня. Кто знает, чем это обернётся для нас всех.       Я сделала глубокий вздох и распахнула двери. На меня тут же вылетело три абсолютно одинаковых девушки — и это при том, что я видела ещё с десяток точно таких же снаружи. Мой глаз дёрнулся. Где Хибана их штампует?       Парой ударов разделавшись со всей троицей, я принюхалась. Знакомый запах сестры, отдающий мылом, которым она пользуется, исходил со второго этажа. Туда-то мне и надо.       Я поднялась по лестнице, расстёгивая куртку пожарного и откидывая её куда-то в сторону вместе с перчатками. Ещё бы и от штанов хорошо избавиться, но под ними у меня только нижнее бельё, так что не пойдёт. У меня нет времени и возможности защититься от теплового удара как следует, но хоть что-то я могу сделать. Да, это не спасёт меня от атак Хибаны, но хоть чуть-чуть смягчит их.       Я заметила вазу с цветами, стоящую у перил. Не долго думая, я достала из неё цветы и выкинула куда-то к куртке, а воду из вазы вылила себе на голову, и та стала стекать по волосам, впитываясь в чёрную майку. С другой стороны стояла ещё одна ваза, и воду оттуда я вылила непосредственно на саму майку и провела влажными ладонями по всей длине рук. Ну, хотя бы так защищусь.       Я распахнула двери, за которыми слышала запахи и голоса Айрис и Хибаны. Первая сидела в одном нижнем белье на полу, вторая надменно возвышалась над ней.       — Давненько не виделись, принцесса, — произнесла я, чувствуя себя главной героиней какого-нибудь крутого фильма. Конечно, это было не так, но супер-крутую фразу я всё же произнесла, что не могло не порадовать.       — О, Кусакабэ Шинра, давненько не виделись, — усмехнулась Хибана. — Айрис тут рассказала мне твою гипотезу о том, почему же я её покинула.       — И только ты можешь подтвердить или опровергнуть её, — кивнула я.       — И я её опровергаю.       — Ложь, — цокнула я, почувствовав запах гниющего мяса. — Кто-то у нас цундерэ?       Брови Хибаны дёрнулись, её глаза расширились, и я ощутила уже знакомый мне жар. Благодаря воде и отсутствию верхней одежды в виде форменной куртки и перчаток было проще перенести его, но всё равно неприятно.       Тактика против Хибаны была одна: покончить с ней пораньше, пока она не показала всё, на что способна. Я буду делать ставку на свою скорость, она — на мою выносливость. Вот и посмотрим, что у меня развито лучше.       Я сорвалась с места, сжимая пламя в ногах. В одну секунду я оказалась рядом с Хибаной, ударом ноги отбрасывая её в сторону. Принцесса явно не ожидала от меня такой скорости — я даже собственной бригаде никогда не показывала, на что способа на самом деле — и вписалась в стену. Я тут же оказалась рядом с ней, хватая её за воротник шубы и поднимая, коленом прописывая Хибане прямо в челюсть. Конечно, жестоко обращаться так с такой красивой девушкой, но её презрительный взгляд бесил.       — Неплохо, Кусакабэ, — усмехнулась она. Её глаза расширились, и в следующее мгновение я ощутила слабость, головокружение и тошноту. Отвратительное сочетание.       Сцепив зубы, я со всего маху зарядила Хибане кулаком по челюсти — а удар у меня был поставлен, за что мне позже надо будет отблагодарить Маки-сан.       — А ты крепка, — сплюнув кровь, прошипела Хибана. — Попробуй-ка Цветение сакуры.       Я не знала, что значила эта её техника, но внезапно почувствовала жар абсолютно со всех сторон. Запах пламени забился мне в ноздри, и с неба, будто хлопья снега, повалились лепестки сакуры. Один из них упал мне на плечо, оставляя после себя ожог. Я чертыхнулась: даже несмотря на огнеупорность моей кожи, всё равно было больно.       С каждой секундой количество лепестков всё увеличивалось и увеличивалось, жар окружал меня буквально со всех сторон, тошнота никак не хотела проходить, а голова закружилась ещё сильнее. Мысли становились всё размытее и размытее. Я ощутила удар в живот, потом боль от падения на пол. Затем что-то острое, похожее на каблук, вонзилось мне в ладонь. Голос Хибаны исходил откуда-то издалека, и я прокляла своё сознание, что пыталось ускользнуть куда-то очень далеко.       — Молись своему богу, — разобрала я слова Хибаны и поспешила уцепиться за них, как за спасательный крюк. Не знаю, кому они предназначались, — мне или Айрис — но они стали моим шансом. Я ответила:       — Бога нет и никогда не было. Это ваше Солнце, не более, чем мелкий карлик, состоящий из газа, — прошипела я сквозь зубы. Тело болело, голова кружилась, но я заставляла мысли о Солнце вертеться в моей голове вновь и вновь, чтобы не терять столь необходимую точку опоры.       — О, так ты тоже не веришь в эти бредни? — усмехнулась Хибана. — Видишь ли, сестра Айрис, истинная сила человека заключается в нём самом. Никто не придёт на помощь, если будешь молить, никто не спасёт тебя.       От подобных речей мне только хуже становилось. Я начала медленно вставать на ноги, сжигая чужие лепестки жара собственным пламенем — впрочем, Хибана этого и не заметила, слишком увлёкшись разговором с Айрис.       — Конечно молиться бессмысленно. Бог не спасёт, его просто не существует. А вот я — спасу.       Пламя бушевало вокруг меня, и я уже не знала, чьё оно было, моё или Хибаны. Я знала лишь одно: я должна сражаться, чтобы помочь Айрис, чтобы вернуться домой, чтобы просто врезать этой надменной дамочке!       В следующую секунду Хибану настиг мой удар, настолько сильный, что она хорошенько приложилась головой об пол и потеряла сознание. Я пошатнулась, но устояла на ногах. Это было отвратительно, больше повторять не буду.