Пламенное сердце

      По возвращению в бригаду лейтенант Хинава отправил порох, данный мне Джокером, на экспертизу. Через пару дней нам пришёл отчёт, в котором говорилось, что он состоял из пепла огнелюдей. Капитана Оби, который крайне болезненно переживал всё, что связано с упокоением, сильно разозлился; Айрис, как истинная сестра, была в ужасе; а я же задумалась. Джокер сам создал этот порох? Или ему кто-то помогал? А может, он его где-то взял? Он сказал мне, что даст наводку, и кинул баночку с порохом. Значит, он хочет, чтобы Восьмая бригада самостоятельно разведала, откуда этот порох взялся.       Я поделилась своими мыслями с остальными. Лейтенант Хинава на моё заявление нахмурился, явно недовольный. Или нет — не знаю, у него всегда одинаковое выражение лица.       — Пока сложно делать какие-либо выводы, нам надо будет провести небольшое расследование. Кто может собирать пепел огнелюдей? — задумался лейтенант.       — Этим разве не занимаются специальные компании? — спросила Маки.       — Так-то оно так, вот только не забывай, что этот пепел, по сути, может взять кто угодно. — Я покачала головой. — Пепел умерших от самовозгорания собирают в пакеты, а потом пересыпают в урны и отдают их родственникам. Обычно такие урны держат в ячейках. Кто угодно может прийти к этим ячейкам и опустошить их.       — Звучит, конечно, отвратительно, но Шинра права, — признал капитан Оби. — Предлагаю вот что: мы начнём рыть информацию на различные организации, занимающиеся сбором пепла погибшего и его вещами, а также на похоронные бюро. Однако вся эта деятельность не должна мешать нашей основной работе. Мы — пожарные, и наша цель — упокоение огнелюдей. Сосредоточьтесь на этом.       На том и порешили.       После того дня началась наша повседневная и однообразная жизнь, состоящая из дежурств и выездов на вызовы. Свободное время я проводила с Маки-сан и Айрис. К сестре я оттаяла, однако всё равно с сомнением относилась к её вере. Она это замечала, но всегда спокойно реагировала на мои смешки и закатывание глаз.       Мы гуляли все вместе, а также старались проводить небольшие расследования в похоронных бюро, но ничего нам это не давало.       Во время расследований мы ходили на различные консультации, нужные нам якобы для того, чтобы знать, как поступать в будущем, если кто-то из наших близких превратится в огнечеловека. Работники, как только понимали, что нам не нужны их услуги, а лишь информация, относились к нам прохладнее и не совали различные предложения по «выгодным» ценам. Единственное что одно похоронное бюро выделилось и предложило нам выкупить себе место для нашего праха на будущее.       Во всяком случае, мы так и не смогли заполучить никакой информации о том, как перевозится и хранится прах усопших. Конечно, можно было бы попробовать сблефовать и притвориться кем-то из высших чинов, но нашу ложь раскусили бы на раз-два. Токийская Империя была адекватным государством, где ко всему нужны специальные пропуски и документы. Это не какое-то американское кино про шпионов, а реальность.       Таким образом, мы втроём ничего так и не выяснили.       Ещё один раз у нас с Артуром удалось вырваться на встречу с Огуном, Сузуми и Наоко. Тамаки с нами не было. Ребята, как оказалось, прижились в своих бригадах и считали их лучшими, а я призналась, что прикипела душой к Восьмой.       Конечно, меня пытались расспрашивать про таинственного Джокера, но я соврала друзьям о произошедшем, рассказав то же самое, что и следствию. Те проглотили мою ложь, и от этого мне стало даже как-то стыдно. Однако иначе было никак: посторонние не должны знать о расследовании Восьмой бригады.       Мирная жизнь продолжалась в течении двух-трёх недель. Никаких особых происшествий не было, и я даже как-то заскучала. Но, как водится, это было затишье перед бурей.       Всё началось с того, что опасного преступника, который некогда был пожарным и, прикрываясь этим, убивал людей, судили. И, когда суд вынес свой приговор, этот преступник загорелся, превращаясь в огнечеловека.       В тот день я возвращалась от психолога, когда внезапно мимо меня не пронёсся наш Спичечный коробок. Поначалу я не придала этому особого значения, потому как работа есть работа, каждый день кто-то воспламеняется, однако затем машина резко затормозила и из неё высунулся лейтенант Хинава.       — Кусакабэ, быстро полетела на главную улицу. Разумный огнечеловек нападает на людей, — буквально прорычал он.       Я от неожиданности замерла. Разумный огнечеловек? Но разве такое возможно?       И я бы простояла так где-нибудь пару минут, пытаясь одновременно понять, как это, говорящий огнечеловек, и возмутиться, ибо у меня выходной, но на меня опять гавкнули:       — Долго стоять будешь?       Лейтенант Хинава умел быть страшным, когда это требовалось, а потому я тут же зажгла пламя на ногах, взлетая в воздух и прощаясь с любимыми босоножками, которые теперь были сожжены. Конечно, человеческие жизни куда важнее каких-то босоножек, но и их стоимость мне никто не вернёт…       — А куда лететь-то? — спросила я, понимая, что не знаю места назначения.       — К центральному суду.       Я кивнула и взлетела повыше, чтобы не задевать людей и машины, и тут же прибавила огня, ускоряясь. Так как я была довольно высоко, голова немного кружилась — даже после двух лет тренировок я не до конца привыкла к высоте. Сердце до сих пор иногда ёкало, но хотя бы больше не билось в груди, как бешеное.       Издалека показалось здание суда, и я пошла на снижение. В нос тут же ударил запах горелой плоти — именно так пахли огнелюди. Я уже практически оказалась на земле, как вдруг двери здания суда распахнулись, и на пороге показался огнечеловек. Его тело обгорело, став чёрным. От головы осталась лишь часть черепа — челюсть с огромным ртом и Т-зона. Из затылка у него исходили языки пламени.       Этот огнечеловек отличался от обычных даже своей походкой. Обычные огнелюди будто неохотно волочили ноги, двигались неторопливо и ссутулившись. Этот же шёл уверенно, расправив плечи.       Огнечеловек держал за шиворот какого-то человека, что-то ему говоря. Что ж, задача номер один — освободить пленника. Задача номер два — одолеть врага.       Я резко разогналась, разворачивая в воздухе корпус, и, схватившись одной рукой за предплечье огнечеловека, как за опору, я со всего маху ударила его ногой по тому, что когда-то было головой. Противник от неожиданности выпустил заложника, и я ударила его ещё раз, так сильно, что он отлетел в сторону.       Приземлившись рядом с бывшим заложником, я кинула на него быстрый взгляд, не собираясь помогать встать:       — Бегите отсюда куда-нибудь в безопасное место, я здесь разберусь.       — Вы… Вы из пламенной бригады? — внезапно спросил мужчина, и по его щекам потекли слёзы. — Слава богу вы пришли! Этот монстр, он такое устроил в суде! Он убил судью и…       — Ага. Лучше идите, не тратьте время зря, — отмахнулась я. Ненавижу людей, которые начинают болтать тогда, когда для этого нет времени.       Мужчина, кажется, понял что я имела ввиду, и, кое-как поднявшись на ноги, он бросился наутёк.       Тем временем огнечеловек также поднялся.       — О, так такая малышка — пожарный? — спросил он с откровенной насмешкой. — А у тебя силёнок-то хватит?       — Более чем, — ответила я, зажигая пламя и в секунду настигая противника. На него посыпался град моих ударов.       Я слышала об этом человеке из утренних новостей. Звали его, кажется, Миямото. Раньше он был пожарным, который под видом спасения убивал обычных людей. Из-за такого ублюдка, как он, мало того, что пострадали гражданские, так и отношение к пожарным ухудшилось. Более того, ходили слухи, что его собираются амнистировать и отпустить на все четыре стороны. Чем думало правительство, принимая подобное решение, я не знаю. Но, по моему мнению, надо быть совсем отсталым, чтобы отпустить серийного убийцу.       Миямото долгие годы служил в пламенной бригаде, но либо он сам по себе был слаб, либо трансформация в огнечеловека сделала его таким нерасторопным, но он никак не мог поспеть за моими атаками.       — А ты сильна, — внезапно произнёс он, откатываясь подальше и спеша подняться. — Подумать только, я недооценил тебя. И что теперь? Собираешься убить меня?       — Да, — кивнула я, не совсем понимая, к чему ведёт противник. Ему так поболтать захотелось? Или же он тянет время?       — Жалкая девчонка, думающая, что делает благое дело. Ты, как и все эти пламенные бригады — не более, чем обыкновенная убийца.       И тут я поняла, к чему он клонит. Он хочет сыграть на моей человечности, чтобы заставить меня испытывать стыд за то, что я делаю, а также чтобы я начала терзаться в сомнениях. Довольно неплохой ход, но на мне он не сработает. Большую часть своей жизни я прожила в двадцать первом веке. По телевизору и в интернете я видела много всякого дерьма. Мысль о том, чтобы кого-то убить, не казалась такой уж ужасной, особенно если сам человек этого заслуживает. В этом плане я была довольно жестока тогда и осталась такой же жестокой сейчас.       Тем более, что существо передо мной даже человеком не было — и это вовсе не потому, что сейчас оно представляет из себя обгоревший ходячий труп, а потому, что человек перестаёт быть человеком, когда теряет мораль и всякие рамки, когда он осознанно убивает других людей, насилует или издевается над ними.       Следуя такой логике, была ли я человеком? Честно говоря, не знаю, но предпочитаю думать, что да. В конце концов я убивала лишь огнелюдей, которые не обладали ни разумом, ни чувством боли.       — Знаешь, мне абсолютно плевать, кто я, убийца или герой. Я просто выполняю свою работу, уничтожая монстров, подобных тебе.       Огнечеловек дёрнулся в сторону дверей, но те резко распахнулись. На пороге показались Артур и Маки. Тогда противник попытался было бежать обратно, откуда пришёл, но там его уже ждали лейтенант Хинава, капитан Оби и сестра.       — О, так я в ловушке, — произнёс огнечеловек и медленно поднял руки. — Что ж, тогда я сдаюсь.       Я нахмурилась. Не похоже, чтобы он собирался взаправду сдаваться. Скорее всего, очередной трюк. На всякий случай я приготовилась уворачиваться от внезапной атаки. Так и произошло. Противник резко высвободил настолько большое количество пламени, что перед глазами стоял один красный свет, а тело обдало волной жара.       Раздался взрыв, с неба повалились каменные плиты.       — Шинра, он сбегает! За ним! Мы тут разберёмся! — услышала я сквозь шум голос лейтенанта. Много времени, чтобы понять, что произошло, не понадобилось: огнечеловек устроил взрыв, который лишил нас ориентирования, а затем разрушил потолок и улетел. Я тут же бросилась за ним, ногой отпинывая огромную каменную плиту в сторону. Она была тяжёлой, но ещё во время обучения я узнала, что тела пирокинетиков не только устойчивее к огню и жару, но и сильнее и выносливее, чем у обычного человека. Будь я каким-нибудь сумасшедшим учёным, то тут же бросилась бы за микроскоп смотреть строение и деление клеток пирокинетиков, чтобы узнать секрет их силы.       Но учёным я не была, я была бойцом, и моя цель пыталась скрыться прямиком у меня из-под носа. Давать ей этого я, конечно же, не собиралась.       Огнечеловек направлялся к главной улице — там, где народу было побольше. Я не знала, что им управляет: его собственное желание убивать обычных людей или же какие-то инстинкты, пришедшие к нему с самовозгоранием, но склонялась к первому варианту. Этот человек, очевидно, просто был психически болен.       Я успела в тот самый момент, когда он чуть не накинулся на мальчишку (или это была девочка? Кто ж их, маленький детей, разберёт?) с длинной косичкой. Ногой я отправила огнечеловека в полёт до ближайшей машины — тот врезался в неё, помяв бок.       — Уходи отсюда, здесь опасно, — быстро произнесла я, смотря на то, как огнечеловек поднимается.       — Ты, отвратительная девчонка, разве мама не учила тебя, что нельзя отбирать у взрослых их игрушки? Подумаешь, умрёт пара человек, я спас всяко больше, так что дай мне повеселиться, пока есть такая возможность.       Я нахмурилась. Этот тип точно больной на всю голову.       — Если так хочешь убить кого-нибудь, убей себя, — подсказала ему я.       Огнечеловек цыкнул, хватаясь руками за машину, в которую врезался, и поднимая её над собой. Я, откровенно говоря, прифигела. Весила эта махина несколько тонн, так откуда в этом сгоревшем трупе столько сил?       Но искать ответ на этот вопрос времени не было: машина летела прямиком в меня. Я не могла уклониться, так как позади всё ещё был этот мальчишка (или девочка, опять же, кто этих детей разберёт), а времени хватать ребёнка не было. Всё, что мне оставалось — это принять удар на себя. Адреналин забурлил в крови, рождая сильное предвкушение. Сцепив зубы, я мысленно взмолилась, чтобы мой дурацкий план сработал.       И он сработал. Я в который раз влюбилась в своё тело пирокинетика и почувствовала прилив нежности к огню, что исходил из моих ног. Сила, пробежавшаяся от самой макушки до кончиков пальцев ног, позволила мне откинуть тяжеленную машину, словно пёрышко, в воздух. Я тут же поднялась вслед за ней, пяткой касаясь фары и поддавая огня — машина тут же полетела в огнечеловека — тот едва увернулся. Я приземлилась сверху, представляя, насколько эффектно это, должно быть, выглядело. Машина была разбита в хлам, огромный рот огнечеловека открылся и не закрывался, а я стояла над всем этим, не сдерживая широкой клыкастой улыбки.       Кровь стучала в висках, сердце бешено колотилось, адреналин не прекращал свой ход по венам. Я была на пике своих возможностей. Я хотела ещё. Кровавая пелена будто застлала глаза, я почувствовала невыносимое желание драться ещё, до самого конца, чтобы выжать из себя всё до последней капли.       — Д… демон! — услышала я крик огнечеловека, и это несколько отрезвило меня. Пульс начал потихоньку успокаиваться, а пелена спала. Странное желание растворилось во тьме сознания, и я смогла вздохнуть полной грудью.       — Да хоть сам Сатана, — отозвалась я, спрыгивая на землю. Огнечеловек пятился — я наступала. Пора с ним кончать. — Пламя есть дыхание души, с ним она освободится. Как прах вернётся к праху, так и-       — Стой! Не убивай меня! Прошу! Позволь мне услышать молитву от сестры! — взмолился огнечеловек, и от него резко повеяло вонью лжи. — Моё тело горит в огне, мне так больно, я так страдаю! Позволь мне хотя бы упокоиться, как следует!       Если он думал, что нашёл тут дурочку, то жестоко ошибся.       — Не бойся, — я чуть улыбнулась. — Я буду для тебя и сестрой, и монашкой, и богом, и палачом.       — Ах ты грёбаная девка! — закричал огнечеловек.       — Да, я такая. На чём я остановилась? Ах да, Как прах вернётся к праху, так и душа пусть вернётся в великое-       И тут меня снова прервали. Между мной и огнечеловеком было пару метров, и в это расстояние умудрилась вклиниться женщина, мало того, что выглядящая как самая настоящая гяру, так и носящая весьма откровенное платье. Впрочем, с её формами ей только шло.       — Командир Пятой пламенной бригады, принцесса Хибана. Теперь Пятая бригада возьмётся за избавление от этого огнечеловека.       — Нет, — нахмурилась я. От женщины пахло цветочными духами, силой и презрением. — Думаешь, я не чувствовала, что вы сидели неподалёку и наблюдали за тем, как я сражаюсь с этим огнечеловеком? Нечего появляться, когда практически всё закончилось.       Но меня, разумеется, никто не слушал. Пожарные Пятой бригады набросились на огнечеловека, повалив его на землю и заковав в наручники. Я поджала губы. Судя по всему, его не убьют, он станет их подопытной крысой.       — Не собираешься подчиняться, девчонка? — чуть ли не прорычала женщина. Её глаза расширились, и я ощутила лёгкое головокружение. Я слышала о силе капитана Пятой бригады из слухов. Она своей силой может вызывать у людей тепловой удар. Что-то там про расширение кровеносных сосудов и так далее. На самом деле весьма занимательно, как с помощью одного лишь пламени можно создать так много различных техник.       — Вы не мой капитан, — отрезала я. Картинка перед глазами начинала немного расплываться, но я не позволила себе упасть. — Если вы собираетесь забрать этого огнечеловека — пожалуйста, но в рапорте я весьма настоятельно прошу указать помощь Восьмой бригады и моё имя — Шинра Кусакабэ. А также поделиться результатом ваших исследований.       Глаза Хибаны сузились, она растянула губы в улыбке. От неё пахнуло гнилым мясом:       — Конечно.       Я поджала губы и отвернулась. К месту происшествия приближался спичечный коробок моей бригады.