***
«Чем я только занимаюсь? — спрашивал самого себя Мэйсон, сидя за кустами, около которых буквально только что прошла знакомая ему девушка — Шинсо. — Всё не должно было так закончиться!» Не должно было, но это случилось. Он даже и не помнил, зачем последовал за ней, после того, как подсказал дорогу в ботанический сад. Изначально — из любопытства. Отказ он принял спокойно, но девушка показалась Мэйсону знакомой, поэтому он пошел за ней. А потом он услышал, как администратор назвал её имя и всё… стало лишь сложнее. «Это — Шинсо Хитоши?! Девушка, разгромившая лабораторию, с виду больше похожая на мальчика?» Поверить в это было трудно. Куда делся её грубый голос, темная, больше на пару размеров одежда? Как можно так сильно измениться всего лишь за какой-то один несчастный день? После этого он пошел за ней в ботанический сад, — из чистого интереса, это не сталкерство, он просто хотел убедиться в том, что это она, да и силы из-под контроля могут выйти, она же их буквально вчера приобрела, не хватало еще, чтобы кто-то пострадал, — и она встретила того мальчишку и… вопреки собственным словам о том, что не знакомиться, предложила ему помощь и сама же начала разговор. Всё это вертелось у него в голове: непонимание, обида, может, досада. Почему Шинсо отказалась назвать ему хотя бы своё имя, а с этим французом чуть ли не под руку гуляет и оплачивает еду? И вот таким образом Мэйсон оказался в подобном положении: сидящий на корточках за кустами, тихо и незаметно выслеживающий девушку. Внимательно следя за ней, он подавлял у себя мысли о том, что это перешло грань простого интереса. Шилд помнил о её эмпатии, так как читал папины отчеты, и поэтому не подходил слишком близко, дабы она не заметила его по бурлящим эмоциям. Радиус её эмпатии должен составлять три метра, да? Очень масштабно, между прочим. И как она только может гулять по Ай-Острову, если еще не умеют выключать свою способность? Её голова должна, по идее, вскипать от такого объема информации, но Шинсо не выглядела так, словно мучается от мигрени. Жаль, что ни Мэйсон, ни его отец пока не знали, что эмпатия действовала в радиусе восьми метров. «Он всё ещё там? — Лена покосилась на куст, из которого доносились подозрительные шорохи и тихие «Ауч!», — Да, он всё еще там». Положив рот кусок сахарной ваты, что в миг растаял, девушка думала о том, что делать с этой проблемой, думающей, что она его не заметила. Этот чудик следовал за ней с Эдмундом уже, как минимум, полчаса и единственной причиной, по которой она не позвонила в полицию или охрану, наверное, было желание узнать, зачем он это делает. Ну и больно знакомая фамилия. «А теперь гадай, почему она кажется такой знакомой — то ли в каноне засветился, то ли мой мозг облажался», — цыкнула она и телефон в её кармане завибрировал. Увидев «Ичиносе-сан» на экране, Лена сразу же сбросила его, прекрасно осознавая, к чему все это. Конечно, она уже отправила сообщение о том, что гуляет, но сразу за этим последовало чуть ли не миллион других о том, где, с кем, почему без разрешения, что она делает и тому подобное. — Пиздец мне, если вернусь, — присвистнула она и чуть инфаркт не подхватила, когда сзади раздался голос. — От кого и почему? — недоуменно спросил Эдмунд, глядя на неё невинными, но осуждающими глазами. — Тебе нельзя так выражаться, ты же девочка, Хитоши. — Хуевочка, — огрызнулась в ответ Лена. — И почему тебя так волнует то, что я делаю, будучи девочкой? «Не выражайся», «не плати за меня». Сексизмом попахивает. Француз вспыхнул, то ли от гнева, то ли от стыда. Мерзко хихикая в душе, она уставилась на него прищуренным взором, окидывая цепким взглядом. Грязный трюк с небольшой долей манипуляции и давлением, но фраза вырвалась сама по себе и вернуть её уже не получится. — Н-ничего подобного! — аж заикнулся от возмущения, от чего Лена прыснула, прикрывая ладошкой рот. В этот момент, красный Гилсон выглядел даже милее, чем обычно. Говорить о сексизме, живя в обществе, где тупо не может быть никакого равенства, довольно нелепо, но это тоже вышло как-то само — она сталкивалась с сексизмом всю свою сознательную жизнь и здесь, в мире, где он как бы есть, но его как бы и нету, Лена чувствовала себя потерянной. Всё, что с ней происходило, что она изучала, весь её практический опыт из прошлой жизни может быть просто бессмысленным и ненужным в этой. И как с этим бороться? «Думаю, пока буду просто наблюдать, — заключила девушка и удивленно взглянула на бутылку с холодным чаем, что ей протягивал Эдмунд. Зардевшись от её внимания, он опустил голову, что-то буркнув. Улыбнувшись, Лена поблагодарила его и взяла напиток. — В целом, все очень даже хорошо». Как-то даже слишком хорошо. А вот чуть позже, когда она вернулась в отель, все перестало быть хорошо вместе с нервным отцом и разгневанным Ичиносе-саном, которые, как оказалось, не поверили её сообщению и не увидели записку перед зеркалом.***
— Я ему не доверяю, — было первым, что сказала Лена, увидев нового куратора и его сына. Злобно прищурив глаза, она нечитаемым выражением лица отвечала на частые оглядывания со стороны Мэйсона, стоящего рядом со своим отцом, который, — кто бы мог подумать! — оказался Дэвидом Шилдом, другом Всемогущего из первого фильма геройки, а также новым исследователем её причуды. «Мужская версия Мелиссы Шилд? Серьезно? Почему из такого крутого женского персонажа, сделали это?» — Почему же? — приподнял бровь Шираиши, внимательно следя за ней, чтобы что-то не учудить. После вчерашней выходки с ранним уходом без уведомления кого-либо, тем более когда причуда её была нестабильна, он не сводил с неё глаз. — У меня свои причины, — предприниматель закатил глаза, но незаметно все же осмотрел парнишу, заставив того поежиться. Было бы глупо надеяться, что после вчерашнего случая, когда она просто так ушла, никому ничего не сказав, её бы оставили в покое, особенно когда все на нервах. После прогулки и недолгого разговора с Эдмундом, убедить его стать последователем Бога Красоты было легче всего. Он купился на комплименты и речь о том, что человеку нужна цель или вера во что-либо, чтобы уверенно идти по жизни, а когда он сказал о том, что у него нет чего-то подобного, она просто предложила то, что нужно было ей. «Поверь в то, что имеет ценность в нашем обществе. Людей всегда волновало всего несколько вещей: богатства, красота и их репутация. Так, почему бы тебе не уверовать, к примеру, в Бога Красоты? Думаю, он бы любезно принял столь милого последователя». Напор на эмоции, легкая лесть и всё — он растекается лужицей перед ней. Хотя, казалось бы, кто купится на такие слащавые речи? Правда такова, что в столь специфичной вселенной, где существуют реальные люди, по силе, казалось бы, не уступающие Богам, не нужна религия. Да, жестко, но как есть. Людям не нужны всякие Боги, которых никто то и не видел, когда есть, к примеру, Всемогущий, который действительно спасает людей каждый день, отзываясь на их «мольбы». Да, люди продолжают верить в Бога, в Ад и Рай, но их роль гораздо незначительней, чем там, откуда она родом. Редкое зелье чистой кожи, которое она нанесла утром, и большая часть которого еще осталась у неё в Инвентаре, грело душу, подтверждая то, что она выполнила квест и Эдмунд действительно уверовал в Фобинуса. «Надеюсь, что он не будет спрашивать меня о нём или его внешнем виде», — подумала Лена, вспоминая то, что этот самый Бог Красоты, на минуточку, выглядит как чертов кролик. — Хорошо, Хитоши-чан, давай начнём, — на чистом японском произнёс мистер Шилд, сильно удивив её. — О, вы так хорошо говорите на японском, — Дэвид улыбнулся от такой похвалы. — Спасибо, — он подвинул поближе к ней стул и сел, включив диктофон, запись которого отображалась на мониторе компьютера. — Итак, как ты себя сейчас чувствуешь? — Довольно неплохо, но меня немного обескураживают эмоции окружающих людей, — честно призналась она. Зачем врать или прикрываться, когда они пытаются помочь? Да и незачем ей бояться, Ичиносе-сан, как она поняла, батя у неё боевой. Скорее засадит их, чем даст в обиду. — Опиши процесс поподробнее. — Когда кто-то находится рядом со мной, их эмоции окутывают меня. Если людей много, то много и эмоции, я ощущаю, как они вступают в конфликт с моими собственными чувствами. Сейчас, сидя рядом с вами и Ичиносе-саном, я могу определить, где ваши эмоции, но мои почти не проявляются. — Чужие эмоции подавляют твои собственные и ты начинаешь их воспринимать, как свои, — пояснил Шилд то ли ей, то ли окружающим, а может это были просто рассуждениями вслух. — А теперь я хочу, чтобы ты сконцентрировалась и попыталась понять, где кто находится, по их эмоциям. — Концентрация необязательна, — сказала Хитоши, после на мгновение прикрыв глаза. Те начали слегка светиться. — Мой отец стоит в пяти метрах, слегка отдает обеспокоенностью, затем идут помощники в комнате сзади меня. Один из них, насколько я могу понять, с интересом что-то читает, другой же слишком увлечен чем-то, не могу определить эмоции. — Ты можешь контролировать свое аурное зрение? — кивок, — Это очень хорошо, впечатляющий результат для человека, пробудивший силы в столь позднем возрасте. — Благодарю, — смущенно улыбается Хитоши. — Я вчера тренировалась, когда выходила на улицу. Но у меня еще есть проблемы с фильтрацией чувств и различением их. Свои эмоции я ощущаю лишь тогда, когда нахожусь одна. — Не волнуйся, я здесь как раз для того, чтобы помочь тебе, — ободряюще произнёс Дэвид, фонируя удивлением. А вот Мэйсон, чья аура окрасилась в тревожный горчичный цвет, заметно побледнел. Мимолетный взгляд сверху вниз от неё, наполненный превосходством, заметил только Шираиши, но промолчал. Проводя параллель между мистером Шилдом и доктором Окуда, первый несомненно был лучше во всех аспектах. От него не веяло скрытой угрозой и давлением, в отличие от предыдущего куратора. Дэвид точно знал, как, когда и что говорить, тем самым располагая к себе собеседника. «Так, ты несовершеннолетняя, оставь свои daddy issues при себе, окей?» С эмпатией разобрались довольно быстро. Управляла ею Лена сносно, главная проблема заключалась в том, а где, собственно, выключатель, потому что она была активирована даже тогда, когда Лена спала, и это очень мешало, отвлекая её. Мистер Шилд обещал помочь, правда, не уточнял каким именно образом, но девушка решила просто не заморачиваться с этим и поэтому ни о чём не расспрашивала. Трудности возникли с телекинезом, потому что как бы Лена не старалась, после того раза два дня назад, она еще ни разу не смогла как либо повлиять на объекты силой мысли. Да, она помнила часть о том, что влияет на поля, но, видимо, была слишком тупой, чтобы усвоить это, потому что интернет и его термины оказались ей не по силе. — Не расстраивайся, Хитоши-чан, — попытался подбодрить её Шилд-старший, когда увидел, что она приуныла. — У нас еще много времени, ты обязательно научишься делать это осознанно. — Надеюсь, — сморщила она лицо, взглядом прожигая металлическую ложку на столе. «У Наруто были листики, у Гона с Киллуа были карты, а у меня — ложка. Из меня явно какой-то не такой главный герой сёнена. Или не сенёна, Мидория же есть, — подумала Лена и тут же поправила себя. — Если он есть, я же без понятия, что с другими каноничными персонажами. Только Мелиссу встретила, да и она больше не Мелисса, и даже не она». — На самом деле, у нас не так много времени, — вставил слово её отец, глядя на экран телефона. — Нам нужно ехать обратно в Японию через две недели, у Хитоши экзамены. — Экзамены?! — вскрикнула девушка, вскакивая со своего места. — У меня есть экзамены?! — Ну, очевидно, что есть, — как само собой разумеющееся сказал Шираиши. — Так как школа позволила нам самим учить тебя, то на экзаменах к тебе будут относиться строже. Тебе не о чем волноваться, ты проявила хорошие знания, когда я проводил с тобой уроки. Или ты всё-таки списывала? — Конечно, нет, эти задачи были легче легкого, — отмахнулась Шинсо, погружаясь в свои думы, — но нельзя было раньше сказать?! Я бы начала готовиться к ним раньше, а теперь у меня осталось всего лишь две недели на это! — Не волнуйся так, Хитоши, — отец встал перед ней, плавным движением рук отводя от своего аники. — Для тебя проходной балл составляет всего тридцать баллов. — Это из скольки? — Из ста, но ты не нервничай, мы можем нанять репетитора, чтобы ты могла подтянуть оценки. На последнюю фразу Ичиносе и Лена одновременно уставились на Хаджиме, Лена при этом была крайне возмущена. Часть про подтянуть оценки только подливала масло в огонь. «Тридцать баллов из ста? Подтянуть оценки? Ты меня за дуру держишь или как? Я к, мать его, ЕГЭ готовилась несколько лет, ваши учебники для меня как семечки щелкать, а ты сейчас говоришь о том, чтобы я не беспокоилась о такой хуйне? Папаня, да ты хоть видел, как я эти ваши уроки делаю? Да на изи просто». — Пап, — мрачно произнесла Хитоши, сузившимися зрачками посмотрев на отца, — я по-твоему такая дура, что для каких-то тридцати баллов должна сидеть с репетитором? — Ох, н-нет, конечно, как я бы мог такое сказать, — занервничал Хаджиме. — Но ты имел ввиду это, так? — наклонив голову, она цыкнула и её губы изогнулись в страшном оскале. — К чёрту репетиторов! Я сама буду заниматься и своими силами наберу высокий балл, вот увидишь! — Ты слишком принизил её способности, — подметил Ичиносе, подходя к растерявшемуся младшему. — Твоя дочь гораздо умнее, чем ты можешь представить. Злобно размышляющую о мести своему отцу за такое отношение Лену прервали звуки металлических звонов, начавших раздваться по комнате. Вздрогнув от неожиданности, она посмотрела на пол, на который упали ложки, до этого находящиеся на столе. Все они были изогнуты по несколько раз с каждой стороны. — Неплохой результат, я думаю, — подал голос Дэвид. Мэйсон около стола с принадлежностями от шока уронил пачку документов. Интересное обследование, ничего не скажешь.