Создан новый квест! «Начало школьной поры» Окружающие засомневались в ваших способностях. Войдите в топ-10 учеников по результатам экзаменов по пяти предметам: математика, японский язык, английский язык, естествознание и обществознание. Докажите, что вы гораздо умнее, чем кажетесь! Награда за выполнение: +2000 exp. +5 к интеллекту +1 к харизме Волшебная книга «Чувства и Эмоции: как обуздать? Пособие для эмпатов-чайников» авторства Мизерия Ксенакиса.
Энтузиазм и желание наполняли её через край, настолько, что она вся дрожала от предвкушения, сидя на стуле. И хоть награда была очень хороша, самой главной мотивацией всё ещё служила её гордость, которую буквально за два предложения окунули в грязь. Тридцать баллов? Подтянуть себя? Ох, она такой балл покажет, что у её отца челюсть в тот же момент отвалится от шока. — Хи-хи-хи… — Хаджиме сглотнул и осторожно, стараясь остаться незамеченным, отошел от приоткрытой двери, что вела в комнату его дочери. Зря он, конечно, тогда ляпнул эту фразу.***
На встречу с Эдмундом она шла с планшетом, в котором были электронные варианты всех её учебников (потому что бумажные слишком тяжелые, тащить их на Ай-Остров было просто бессмысленно) и безумным взглядом дергающихся глаз. — Ты… в порядке? — с сомнением спросил Гилсон, сделав два шага от неё. — Абсолютно точно нет, но плевать, — ломающимся голосом ответила Лена со вспыхнувшими глазами. — Мне бросили вызов и я не намерена проигрывать! — Бросили вызов? — недоуменно повторил он, после чего замер. «Неужели драка?!» В голове быстро образовалась картина того, как Хитоши подходит к подозрительному, двухэтажному кирпичному зданию, после чего оттуда выходят люди с типичной байкерской внешностью, татухами и пирсингами, чьи отвратительные лица скривились в пахабной улыбке, увидев девушку, а затем начали медленно наступать… Передернув плечами от столь ужасного зрелища, Гилсон в миг сократил расстояние между ними, хватая опешившую подругу за плечи. — Ты туда не пойдешь! — испуганным голосом отчеканил он, словно приказ, больно сжимая её. — В смысле не пойду, куда? — озадачилась девушка. — На драку, ты не пойдешь на неё, всё! — её бровь изумленно изогнулась дугой. — Эдмунд, друг мой сердечный, ответь-ка мне, ты того или как? — с искренним недовольством спросила Лена. — Я имела ввиду экзамены, а не драку! — Эк… замены? — В Японии в конце каждого триместра ученики сдают экзамены, я с отцом поспорила, что наберу высокий балл, бал-да, — по слогам произнесла она и легонько кулаком постучала по его макушке. — К слову об экзаменах, я хочу, чтобы ты мне помог! У меня есть проблемы с грамматикой в английском языке. Ты же говорил, что жил в штатах раньше, поможешь? — К-конечно, но д-давай сначала зайдем в какое-нибудь кафе и там позанимаемся? — замялся он, краем глаза поглядывая на окружающих. Лена наклонила голову в бок, а потом пожала плечами, не имея ничего против. — Окей, давай. Учебники по английскому, к счастью, был полностью на английском, японский присутствовал лишь в словаре в конце книги, так что проблем с этим у Гилсона не возникло. Как уже было сказано раньше, Эдмунд как-то оговорился о том, что жил в штатах и учился там всю начальную школу, а потом по работе отца вернулись на свою историческую родину. Об этом очень вовремя вспомнила сама Лена, сидя в номере. В этот раз пришлось долго и слезно уговаривать отцов отпустить её, а также выложить то, что она идет к другу. То, как опасно начали сиять глаза Ичиносе-сана, лучше всего описало их отношение к этому откровению. — С чем конкретно у тебя проблемы? — спросил Эдмунд и Лена подавила желание сказать «со всем», потому что большую часть английского она делала чисто интуитивно, так как в голове четко отпечатались лишь некоторые правила. — Я не могу запомнить модальные глаголы, все время путаю их. О, еще до конца не могу разобраться с временами. — Не так страшно, как я думал, у многих бывает также. Давай начнем с самого основного — present simple… Так они просидели в этом кафе целый час. Учили, изучали, иногда Лена говорила что-то, что заставляло Гилсона кататься со смеху. Внимательно слушая его, девушка про себя подмечала те детали, которые раньше не замечала. К примеру то, что английский у Эдмунда просто безупречный, с чистым ирландским акцентом, хотя иногда он произносил характерный для французов звук «р». Исподлобья смотря на него, она заметила, что даже ресницы у парня были светлыми и пушистыми, как и волосы, однако брови были темнее на несколько оттенков, тем самым выделяясь на фоне бледной кожи с еле заметными вкраплениями веснушек. Лена даже успела позавидовать ему — на коже не было ни прыщей, ни черных точек. Автоматически поднеся руку к своей щеке, она провела пальцем по ней. Больше не было той жирности, акне и ощущения шершавости, чему Хитоши нарадоваться не могла — аж гордость за душу берёт! — Что-то не так? — спросил Эдмунд, заметив то, как она не моргая смотрела на него, странно усмехаясь. — Просто думала о том, какой ты красивый, — сказала Лена. Румяные скулы француза заалели еще сильнее и сам он весь сжался, стараясь прикрыть руками голову. — Т-т-ты что такое говоришь?! — Что думаю, то и говорю, — она почти с удовольствием наблюдала за тем, как от лица Гилсона чуть ли не пар шёл от смущения. Лена коротко рассмеялась. — Да ладно тебе, это же всего лишь комплимент, не стоит так бурно на это реагировать. К тому же, что правда, то правда. — Ты странная, — резонно заметил он, начав комкать край своего рукава. — Может быть, — улыбнулась Хитоши, но так и не перестала смотреть на него. Эдмунд, несмотря на свои слова, внутри радовался, словно маленький ребёнок. Гилсон не был прекрасным учителем или отличным рассказчиком, но материал объяснял внятно — Лена умудрилась со второго раза запомнить все, что он говорил. В здание заходило все больше людей, поднимая шум, но они почти не обращали на это внимание, увлеченные процессом. В какой-то момент людей стало так много, что у неё начала гудеть голова. Цыкнув, Хитоши отсела в угол, стараясь хоть как-то абстрагироваться от чужих эмоций. Эдмунд встрепенулся, обеспокоенно взглянув на неё. — Точно всё хорошо? — Не особо, просто тут многовато людей… — на грани шепота выдохнула она. — Все в порядке, скоро пройдет. «К этому можно привыкнуть», — заключила она, когда уже через несколько минут спокойно начала говорить с другом, игнорируя боль.***
Будни были однообразными, плавно перетекая из одного серого, рутинного дня, в другой, точно такой же и по ощущениям, и по рутине. Однако скучать ей не приходилось — нужно было столько всего подучить и изучить, наверстать то, на что Хитоши не обращала внимание раньше. По существу, женщинам в этом мире образование как таковое не было нужно. Все учатся ради поступления в хороший университет, а после — получения хорошей должности. Фактически, люди хорошо учатся, чтобы в будущем иметь возможность жить в достатке. А девушкам, которых с рождения обеспечивают пособием, льготами и привилегиями, которых окружают состоятельные мужчины, не обязательно учится. «Проститутки в законе», — бурчала Лена в своих мыслях. Иначе называть местных у неё язык не поворачивался. Хотя сама проституция с участием женщин вне закона и жестко карается, нанося огромный урон репутации девушки, если та попадется на этом. Но есть ещё и различные эскорт-агентства, которые за определенную сумму найдут спутницу на любой вкус и цвет, на любое мероприятие. Вот эти девицы, по мнению Лены, были мозговитее остальных, не только в плане выбора профессии, но и в целом. Говоря «на любое мероприятие», имеется ввиду, что они разбираются в какой-либо сфере и с легкостью поддержат разговор. Если клиент идет на скачки, то девушка будет разбираться в конном спорте и ставках, знать текущие коэффициенты и помогать клиенту. Такие эскортницы стоят очень дорого и ни одна из них при этом не будет оказывать интимные услуги, если же человек хоть намекнет на подобное, то отправится прямиком в суд. «Так, я смотрела кандзи, как я оказалась на сайте эскортниц?» Лена помотала головой и удалила вкладку, поняв, что слишком сильно отвлеклась. Если с английским и математикой никаких особых проблем не было, то с японским все было ровно наоборот. Хитоши, как упоминалось раньше, училась плохо, потому что не считала это чем-то важным. И если по остальным предметам Лена вполне себе могла сдавать экзамен (собственная голова на плечах у неё была), то с японским такое не прокатило бы, потому что она никогда не изучала его. Зазвонил будильник. Проснувшаяся за несколько минут до этого Хитоши выключила его и с громким, протяжным зевком встала, от чего на уголках глаз скопились прозрачные, словно роса, слезы. Солнце ярко светило, слегка обжигая открытую кожу ног, на которые попадали лучи. «Как же жарко», — подумала она и кое-как встала с кровати, направляясь к регулятору вентиляторов и опустив счетчик сразу до 18 градусов. И только она легла, откинув одеяло в сторону, с громкими криками к ней зашли отцы, на пару распевая песенку. — С днём рождения тебя, с днём рождения тебя… — в унисон пели папа и Ичиносе-сан, держа в руке по торту и коробке, обернутые в праздничные упаковки, блестящие и пестрящие яркими красками. — В смысле день рождение? Сегодня только перво-… Лена осеклась, замерев с широко раскрытыми от осознания глазами. Переведя взгляд на свою руку, она тяжело вздохнула, потерев болящие глаза, а после подняла глаза на родителей, с легкой грустью улыбнувшись им. — Да, простите, совсем забыла, что у меня сегодня день рождение, — неловко рассмеялась она. Хаджиме хихикнул с этого. — Заучилась, вот и из головы и вылетело. Кстати, Хитоши-чан, — она наклонила голову, с вопросом посмотрев на отца. — Прости меня за те слова, я не думал, что это так заденет тебя. — Да я уже и не злюсь, — отмахнулась Лена, взяв в руки подарки. — Это было немного обидно, но пожалуйста, на будущее, думай, прежде, чем говорить что-то такое. Твоя дочь, между прочим, не такая, как все остальные девочки! Сказанная с гордостью фраза вызвала смех у её отца и легкую улыбку у Ичиносе-сана. — Мы уже все заметили. — Раз уж мы закончили с недопониманиями, — внес свою лепту Шираиши, — то нам уже стоит начать праздновать. — Поедим торты! — мечтательно закатив глаза, Шинсо-старший положил ладони на щеки, представляя, как будет есть нежный, шоколадный бисквит. «Первое июля, — вспомнила Лена. — Сегодня первое июля, день рождение Хитоши». Она действительно забыла об этом, все еще считая своим днём рождения седьмое июля. Придется привыкать. — Но есть одна загвоздка, — сказала она и стыдливо почесала щеку указательным пальцем. — Я не люблю торты. — Как не любишь? — воскликнул отец. — Ты же каждый год только из-за них и праздновала. — Консистенция глазури и взбитые сливки теперь вызывают у меня тошноту, — Лена высунула язык, указывая на него, тем самым изображая отвращение. — Похоже я их переела. — А мы целых три уже купили… — повесил нос Хаджиме. — Я позову друга, вместе поедите, а остальные раздадим персоналу отеля, окей? — Отлична-а-ая идея!***
Шоколадный торт вызвал восторг у Эдмунда, чего нельзя было сказать о Хитоши, всей душой ненавидевшей любые виды тортов. Пироги ей были больше по душе, особенно яблочные и черничные. Зато отцы и администраторы, которым были отданы оставшиеся два торта, были довольны. В качестве подарка отец подарил ей беспроводные наушники, а Ичиносе-сан — два билета на какой-то концерт, который будет проходить в ее городе в следующем месяце. Он явно намекал на то, чтобы она взяла с собой кого-нибудь (возможно Мэйсона имел ввиду, кто его знает), но Лена не была любительницей подобных мероприятий и уже думала, кому и за сколько их можно будет продать. — У меня нет подарка, — заметил Эдмунд, замявшись. — Это уже мой прокол, сама ведь забыла про день рождение, — пожала плечами, — Спасибо, что хоть пришёл. — Может быть, ты что-то хочешь в качестве подарка? — именинница призадумалась. — Да ладно, ничего не надо. Но если тебя так мучает совесть, то можешь добавить меня в друзья на хиробуке. Хиробук — социальная сеть, что-то вроде смеси фэйсбука и ви лайв, только за место корейских айдолов, тематикой являются герои, их деятельность и тому подобное. Особого фанатизма по отношению к ним Лена не испытывала, но из всех приложений, что она обшарила, этот был наиболее удобным. Да и, нужно признать, герои — важная часть общества и культуры, ей стоит хотя бы быть в известности о всяких важных событиях, чтобы не показаться… странной. Больше, чем она уже является. — Мистер Шилд пригласил нас на ужин сегодня, чтобы отпраздновать это, так что будь добра, приоденься, — говорит Ичиносе-сан и уходит, бросив на Эдмунда пренебрежительный взгляд. Заметив подобное отношение к себе, парень сгорбился, словно стараясь уменьшиться и не попадать под обзор строгого родителя своей подруги, а та, в свою очередь, закатила глаза, с раздражением посмотрев на взрослого. — Вот обязательно так себя вести с моим другом? — перешла она на японский, чтобы француз не понял их разговор. — Мэйсон был бы лучшим другом тебе, чем этот… мальчишка, — запнулся не кровный отец под гневным взглядом дочери, понимавшая, что именно тот хотел сказать. — Ох, ну да, стремный сталкер конечно же лучше человека, с которым я подружилась сама, — Лена негодовала, Лена плевалась ядом и смотрела на него с неприкрытым осуждением, прищуривая глаза. Теперь была очередь предпринимателя закатывать глаза. Эдмунд мог лишь переводить недоуменный взгляд с Ичиносе-сана на подругу. — Мне нравится, как ты говоришь на японском, правда, — заверил он её, — но ещё больше мне нравится понимать, что говорят люди вокруг. — Да пустяки, просто мои отцы иногда ведут себя как дети, — Лена здраво рассудила, что правда опечалит её друга ещё сильнее, и решила сменить тему, предложив сыграть в приставку. А Гилсон и рад тому, что не придется иметь дело с Шираиши.***
Ай-Остров очень спокойное место. Низкий уровень преступности, много развлечений, люди со всего света, говорящие на самых разных языках. Правда, о последнем она пожалела, потому как, видимо, корейцы и русские к девушкам относятся не так лояльно, как японцы или европейцы. Первые считали себя выше и говорили с таким раздражающим снисхождением, что Лене хотелось их ударить, а вторые, видать, решили не утруждать себя манерами и это ещё мягко сказано. К-козлы. Аж желание продолжать изучать корейский пропало. Третьего июня, спустя два дня после дня рождения Хитоши, уехал Ичиносе-сан. Он итак слишком долго пробыл с ними, несмотря на то, что у него есть дела и собственная компания (переданная по наследству, конечно, но все же своя). Ещё через два дня уехал Эдмунд, с которым она слезно попрощалась и выбила ещё и номер его телефона. Исследования проходили очень удачно. Ложки гнуть по своему желанию ещё не удавалось, но, как говорит мистер Шилд, это уже дело тренировок и опыта, а вот эмпатию развивать было легче. Вернее было бы сказать не развивать, а учиться контролировать их и не сходить с ума от головной боли и большого объема информации. Звучало это, по понятным причинам, не очень вдохновляюще. — Что ж, поздравляю, Хитоши-чан, ты делаешь успехи. Думаю, тебя можно будет допустить к экзаменам, — улыбнулся Дэвид. — В смысле, — встрепенулась она, — можно допустить к экзаменам? А до этого было нельзя? — Ну-у-у, можно было, конечно, просидеть несколько часов в замкнутом пространстве с около двадцатью студентами, каждый из которых в крайней степени обеспокоен и тревожен экзаменами, но, боюсь, в таком случае оценки у тебя были бы так себе, — веселым тоном отшутился исследователь, но его выражение лица оставалось серьезным, говоря о том, что это вовсе не шутки. «А вот об этом я не подумала», — почесала она щеку указательным пальцем, отводя взгляд. Хорошо, что хоть мистер Шилд озаботился этим вопросом. — Ты хорошо поработала, Хитоши-чан, — смущенно пробормотал Мэйсон, подавая Лене бутылку воды. Кивнув, она молча приняла её, не сказав даже слова благодарности. — Насчет того случая в парке… — Мы с тобой уже обсуждали эту тему и я ясно дала тебе понять, что не желаю более поднимать её, — довольно жестко заявила она, прервав парня. — А-а… хорошо, — грустно отозвался Шилд. У них состоялся очень неловко-постыдный для самого Мэйсона разговор по душам, сразу после её дня рождения, где ей исполнилось тринадцать лет. Парня мучали сомнения, знала ли Хитоши о его акте сталкерства, а Лена и не пыталась как-то их развеять, так как ей было плевать, но согласитесь, ситуация вышла отвратной и попытки Шилда оправдать себя, возвыситься в её глазах, при чем так активно, она хоть и понимала, но раздражалась. Ему бы пыл свой поумерить, вот тогда ещё могло выйти. Благодаря своей способности Хитоши понимала, что Мэйсон не плохой парень, она даже попыталась как-то завести с ним разговор (хотя основной причиной было то, что в связи с отъездом Эдмунда, ей было больше не с кем поговорить), после чего к ней быстро пришло осознание того, что у них нет никаких общих интересов. Может быть причина в том, что и она, и Мэйсон были далеки от обычных вещей по типу хобби. Шилд — изобретатель, будущий ученый, чтящий Героев, а она хамоватая по местным меркам пацанка, которая лишь рубится в приставку. Перелистав страницу электронной книги, Хитоши стилусом отметила страницу красным крестиком в углу — так она делала, если сделала все задания на странице. Японский очень сложный предмет, на запоминание иероглифов и способ их написания у неё ушло слишком много времени, которое, если бы она не была такой тупой, можно было потратить на другие предметы. — Волнуешься из-за экзаменов? — выглянул из-за плеча её невольный друг. — Не особо, — вяло ответила Лена. — Как думаешь, какова вероятность того, что я попаду в топ десять по итогам? — Я видел, как много ты занималась, так что шансы высоки. — Ручаешься за это? — насмешливо фыркнув, она со смешинкой во взгляде смотрела на него. Шилд приложил ладонь к груди. — Ручаюсь, — торжественно поклялся парень, но вырвавшийся смех разрушил всю атмосферу, — а если ты не сможешь попасть, то я возьму всю вину за это на себя. Девушка разразилась заливистым хохотом, не сдерживая себя. — Ловлю тебя на слове, Мистер-это-не-сталкерство-а-любопытство. Покраснев до самых ушей, Мэйсон возмущенно-смущенно посмотрел на неё и даже без какой-либо подсказки, она могла понять, что в его голове вертелась одна мысль «То есть, мне поднимать эту тему нельзя, а ты можешь шутить как хочешь?!» От этого она улыбнулась ещё шире. — Мы улетаем уже через пару часов, прилетим утром. Придется сразу после перелёта идти на экзамен, — вздохнула Хитоши, скучающим движением пальцем подняв в воздух карандаш. — Как бы прямо во время теста не заснуть. — Экзамен начнется около девяти часов, да? Удачи тебе тогда, — раздался хруст и на стол осыпались опилки, бывшие карандашом. — Спасибо, но в этот раз она мне не понадобится.***
Родной город встретил её с отцом темными тучами, что скрывали солнце, не давая путь лучам, а также удивительно прохладной погодой, играя на контрастах с вечно солнечным Ай-Островом. Настолько прохладной, что пришлось заехать быстро домой и переодеться в куда-более теплую школьную форму, состоявшую из обычной белой рубашки, коротковатой коричневой юбки и такого же цвета пиджака. Быстро завязав волосы в хвостик и напялив галстук, она схватила портфель и выскочила из дома. Вслед донесся усталый голос отца, который сразу же сел за ноутбук работать. Школа находилась настолько близко к их квартире, что ехать на ней на машине было бы не просто смешно — это было бы идиотизмом. Зайти за угол, пройти парочку домов, перейти улицу и вуаля! — Средняя школа Набу перед вами! Здание красно-белого цвета, строение которого навеяло воспоминания о днях, которые она тратила на аниме жанрах повседневность и школа. Удивительно большое и, в целом, очень красивое. Простое, без всяких излишеств, но, можно сказать, в некоторой степени элегантное. Широко вздохнув, Шинсо шагала в сторону своего шкафчика, дабы поменять обувь. Аккуратно придерживая портфель, в котором находился планшет, она сменила свои тяжелые, черные ботинки на лаконичные туфельки на небольшом каблуке. Маленькое зеркальце из кармана помогло поправить челку и легкий макияж. Оставив портфель в шкафчике, до неё донеслись какие-то шепотки и доля удивления. Озираясь вокруг, Лена только заметила, что шепот, удивление и взгляды были направлены на неё. «Я что, уже облажалась с местными порядками или как?» — съезжавшись, она достала телефон и ручки из сумки и пошла своей дорогой в учительскую — ей нужно было доложить о своём прибытии учителю. Учитель обнаружился быстро, подтвердил её присутствие в электронном журнале, а после дал бумажку с номером кабинета, в котором будет проводиться экзамен. Вот только это не избавило её от чужих изучающих взглядов, под которыми она не только раздражалась, но и дергалась от табуна мурашек. Кто же знал, что теперь она такая чувствительная к взглядам, направленные на неё? — Тишина в классе. — постучал по столу преподаватель и в кабинете повисло молчание. — Сейчас вам раздадут тестовые задания и бланки с ответами, которые вы должны будете заполнить. Отмечаете только черной ручкой, старайтесь не выходить за контур. Взяв в руки свой бланк, Лена быстро прошлась глазами по нему. Имя и фамилия, номер варианта, школа и класс — все стандартно. Пятнадцать вопросов по обществознанию и естествознанию, двадцать по математике и английскому, а последние вопросы даже не были тестовыми — это были задания на знание иероглифов и небольшое эссе. Один вопрос — один балл, иероглифы и эссе максимально тридцать баллов. «Ничего сверхъестественного, — поняла Хитоши, пролистав задания, — сверх программы ничего нет, хотя акцент явно сделан на последние три предмета». «Ты всё это учила», — повторяла она про себя. Сперва, она решила те задачи, которые были легче остальных. Уравнения, дроби и формулы сокращенного умножения. Пожалуй, английский был очень простым для неё, в отличие от японского — честно говоря, как писать это эссе она поняла не с первого раза. Тема была про роль системы Героев в мире и Лена была без понятия, что они от неё ждут. Начать расхваливать? А вдруг они ждут реального мнения? Приветствуется ли критика? Незнание местного менталитета и отношения людей и учебных заведений к подобным вопросам для неё сейчас играли роль тяжелого груза. «Нахера мне воспоминания Хитоши, если я в них все равно нифига полезного не нахожу?!»