Если не видно слез, это не значит, что мне не больно

       Сергей вышел из подъезда с хмурым выражением лица.       — Пошли, — Макеев посмотрел на дочь, и они вместе отправились домой. Путь занял около пятнадцати минут, но Майе дико понравилось гулять по ночному городу. Это была непередаваемая атмосфера спокойствия и уравновешенности. Когда Макеевы подошли к дому, Майа не хотела заходить.       — Давай ещё погуляем? — девочка остановилась перед отцом и посмотрела ему в глаза. Сергей не ожидал такого предложения и осознал, что никогда прежде не гулял с дочкой.       — Давай, — Макеев подумал, что лучше случая поговорить с Майей, чем прогулка, не будет. Гуляя по ночному городу, Сергей приобнял дочь, отчего она невольно вздрогнула, но ничего не сказала. — Почему ты делаешь себе больно? — заботливым тоном спросил Сергей, продолжая обнимать.       Майа опустила глаза и смотрела себе под ноги. А действительно, почему она это делает? Однозначного ответа не было.       — Я не знаю, — тихо ответила она. Несколько дней Майа думала попросить у отца помощи, так как стало тяжело. Резать руки вошло в привычку, при каждой неудаче она брала в руки лезвия. Ощущала вечную тревогу, подавленное состояние, не желание чем-либо заниматься, учащëнный пульс. Эти симптомы стали мешать полноценной жизни как два года назад. Майа помнила, что в прошлый раз ей помогали жить антидепрессанты. Не самые лучшие ощущения во время приёма, но становилось легче. И сейчас она была готова пройти консультацию специалиста. — Папа, мне тяжело, — первый раз в жизни Майа назвала Сергея отцом. Этот шаг дался ей не легко, но, чтобы признаться о состоянии, нужно было обратиться, и она выбрала самый трудный для неё способ.       Сергей потерял дар речи, когда услышал как к нему обратилась дочь. Никогда прежде его так не называли. Сердце остановилось, а в мозгу пришло осознание того, кто он есть. Макеев смотрел на своего родного ребёнка, который первый раз сказала «папа». Это было невероятное чувство радости как будто Майе не шестнадцать лет, а один год.       — Я помогу тебе, — Сергей обнял дочку по среди улицы. Им обоим было плевать на окружающий мир, сейчас были только они. — Вместе мы справимся, — он поцеловал Майю в макушку и втянул носом запах волос. Родной запах дочери — самое лучшее, что когда-либо приходилось ему вдыхать. Между ним и Еленой не было невероятной любви, но дочь являлась единственной и самой любимой.       Майа была рада, что отец понял всё с первых букв. Они снова обнимались. Эти объятия были самыми дорогими в жизни, никто, кроме отца не проявит такую любовь. В эту минуту она почувствовала себя нужной.

***

      На тренировке Фролов заметил, что друг находится в своих мыслях и почти не следит за процессом тренировки.       — Серëг, ты в порядке?       — Да, — Макеев вздохнул. — Майа «папой» назвала, никак не могу это забыть.       — Это же хорошо, поздравляю, отец! — Василий улыбнулся и похлопал друга по плечу.       — У тебя есть знакомый психолог? — такой вопрос из уст Макеева казался странным, но Фролов знал, что специалист нужен Майе.       — Есть, — врач написал на бумажке номер телефона. — Держи. Продолжает резаться?       — Да, вчера сказала, что ей тяжело, думаю, самое время обратиться к врачу, — Сергею было тяжело об этом говорить. Он никогда не мог подумать, что у его ребёнка будут такие проблемы.       — Не тяни с этим делом, иначе хуже станет.       Сергей кивнул и продолжил следить на происходящем на тренировке, но всё равно был в своих мыслях. Свою помощью предлагала Юлия, на миг он подумал, что Майе будет полезно с ней поговорить, но решил, что это лишний груз для Антиповой.

***

      Майа и Сергей сидели в коридоре ,в ожидании приëма у психолога. Девочка понимала, что врач ей необходим, потому что сама она не в состоянии справиться.       — Макеева Майа, прошу, — пригласила секретарша. Сергей остался ждать в коридоре по просьбе дочери и врача.       Психологом оказалась очень милая и светлая девушка 30-ти лет на вид. Её бархатистый голос успокаивал. Большие голубые глаза с добротой смотрели на Майю, которая осторожно села в кресло.       — Меня зовут Светлана Алексеевна, как у тебя дела? В каком классе учишься?       Майа не успела проанализировать обстановку, как женщина стала задавать вопросы.       — В десятом, — коротко ответила девочка.       — Хорошо, расскажи, что тебя беспокоит?       Первые десять минут Майа не могла связать и двух слов из-за тревоги, но Светлана рассказала несколько историй и анекдотов, что поспособствовало разговорчивость девочки. Она стала описывать все чувства, начиная с утраты родного человека, заканчивая болью. Макеева ощущала будто перед ней сидит мама, такая же добрая и светлая, которая выслушает и поддержит. Она открылась вся перед незнакомым человеком, который за кротчайшие время смог завоевать доверие недоступной девочки.       Майа рассказала Светлане Алексеевне всю свою жизнь. Годы в детском доме, приëмные семьи, воспоминания из жизни с матерью, потерю любимого, переезд, ссоры с отцом. Также показала шрамы от порезов, рассказала про попытку самоубийства. Психолог всё это время внимательно слушала Майю, давала советы, наставления и по окончанию сеанса пригласила Сергея.       — Не пугайтесь, всё излечимо, — девушка написала рецепт для лекарств. — Принимайте препараты, если в течение месяца не будет видимого результата, то приходите.       После сеанса Майе стало легче. Наконец-то она высказала всё то, что хранила на протяжении многих лет. В этот день она поняла значение фразы: «Как гора с плеч упала.».

***

      Наступил день, который Майа ждала. Она едет в Москву спустя полгода. Накануне отец сообщил, что следующий матч состоится в столице, куда так просилась дочь.       Вопросы, касающиеся проживания и питания Майи, Макеев удалил с Казанцевым не без помощи Калинина. Вадим Юрьевич не хотел брать лишнего человека, Сергей уверял, что оплатит из своего кармана, но вступился Олег Иванович.       — Ничего не забыла? Нас две недели не будет, — перед отъездом спросил Сергей. — Все лекарства положила?       — Да, всë взяла, — сдержанно ответила Майа. Она не любила суматоху перед поездками.       В назначенное время Макеевы стояли у автобуса "Медведей" и ждали хоккеистов. Отношения Майи и Егора не закончились, пара по-прежнему встречалась и поддерживала друг друга, поэтому поездка Майи очень обрадовала Щукина.       — Здравствуйте, Сергей Петрович, — Егор пришёл к автобусу один из самых первых. Макеев молча ему кивнул и продолжил общаться с Фроловым.       — Привет, — Майа улыбнулась ему. Егор хотел поцеловать девушку в щеку, но оробел перед Макеевым и частью команды.       — Долго уговаривала отца? — поинтересовался Щукин.       — Не очень, а что? — Майа прищурилась слегла, так как заметила, что Егор поглядывает на Сергея.       — Ничего. Я очень рад, что ты едешь в Москву. Кстати, ты уже слышала новость про Романенко?       — Нет, а что за новость?       — История довольно мутная, но как я понял, он делал ставки на проигрыш "Медведей" и всё для этого делал. Его уволили, и мы остались без второго тренера, — поведал историю Егор.       — Голубки, садитесь, — Фролов подошёл к паре и улыбнулся. И действительно за разговором они не заметили, что все зашли в автобус.       Майа, как и было договорено, села с отцом на переднее сиденье. Макеев объяснил команде маршрут, предупредил, что едет его дочь и рекомендовал отдохнуть в дороге.       — Ах, да, парни, в Москве вас ожидает знакомство со вторым тренером, — Сергей улыбнулся, а Майе стало интересно, что это за тренер такой, что парни восторженно закричали.