* * *
* * *
— Вы как там? Успеваете? — спрашивает Сокджин по телефону. Поделившись на две команды, ребята на двух машинах добираются до нужного места. Сокджин, естественно, поехал впереди, чтобы показать Чонгуку дорогу, и сейчас, подъезжая к своему дому, хочет убедиться, что другие не сильно отстали. Чонгук, мысли которого всю дорогу вновь и вновь возвращаются к Юнги (тот сел в машину Сокджина, и у Чонгука нет возможности следить за его состоянием), растерянно оглядывает знакомые ему улицы. Он сам лично каждое утро проезжает по этим местам, неужели и Сокджин живёт в этом районе? — Ты не поверишь, — отвечает Чонгук в трубку, замечая в метрах пятидесяти припаркованный автомобиль Сокджина. — Кажется, мы соседи. Уже вечереет, когда ребята со всеми сборами и приготовлениями добираются до дома Кимов. Он у них большой, двухэтажный, из красивого чёрного кирпича и ограждённый высоким кованым забором. Чонгук, который в отличие от других ребят здесь впервые, отмечает некое сходство со своим домом. Только выйдя из машины и вновь увидев Юнги, Чон по-настоящему расслабляется. Старший в общем и целом выглядит здоровым. Проходит какое-то время, пока ребята вносят пакеты с едой и напитками, снуют туда-сюда, обустраивая под себя гостиную на первом этаже. Им помогает Субин (брат Сокджина, старшеклассник), которого также впервые представляют Чонгуку. Все в сборе, все со всеми знакомы, заслуженный отдых объявляется открытым. — Вы все, значит, с ночёвкой? — спрашивает Субин, раскладывая пиццу на тарелки. Они находятся на кухне — Субин, Тэхён, Юнги и Чонгук. В гостиной сейчас максимально шумно, там стелится плед ака «пикник на дому», включается большой домашний телевизор, выбирается фильм. И судя по звукам, кто-то явно насилуется. Тэхён, уже давно знакомый с Субином, согласно угукает, разворачивая гриль. — Только если ваши родители и вправду не приедут завтра. — Родители? Не, на этой неделе их точно не будет. Юнги в это время интуитивно принимается за распаковку алкоголя, чувствуя нарастающую потребность в нём. День был крайне стрессовым, и у Юнги чёткое намерение забыться. Только вот… стоит ему начать доставать бутылки из упаковки, как сзади появляется Чонгук и, мягко отстранив Юнги, делает всё сам. Мин косо на него смотрит, но ничего не говорит. То же самое повторяется, когда он отходит от ребят к барной стойке и берётся за распаковку сэндвичей — рядом снова появляется Чонгук и великодушно предлагает помочь. Младший практически ничего не даёт ему сделать, и это так… странно. С одной стороны такая забота, несомненно, приятна, но ему не нравится, что с ним обращаются как с больным. — Дай мне сделать хоть что-нибудь! — жалуется Мин, пока Чон аккуратно перекладывает сэндвичи на тарелки. Это, вообще-то, должен был делать Юнги. — Конечно. Вот, возьми и съешь, — отвечает Чонгук, протягивая ему дольку помидора, вывалившуюся из общей массы. — Прикажешь мне просто стоять?.. — с возмущением начинает Мин, но быстро затыкается, когда Чонгук суёт ему в рот эту самую помидорку от сэндвича. Старший хмурится, жуёт недовольно, но не находит в себе сил, чтобы разозлиться. Чонгук слишком мил с ним. — Расслабься, Юнги, — просто отвечает тот, смеясь над его реакцией. — Отдохни. И вообще, ты уверен, что ты в порядке? Юнги скрещивает руки на груди и показательно закатывает глаза. — Я не смертельно больной! Не преувеличивай. — Рад слышать, — усмехается Чонгук, доделывая начатое. — Но мы почти всё закончили. Не утруждайся. Юнги оглядывает кухню и видит, что вся еда разложена по тарелкам, а овощи помыты и нарезаны. Остаётся только донести это всё в гостиную. — Пойду помогу этим двоим, — бурчит Юнги и уже собирается вернуться обратно к Тэхёну и Субину, которые оккупируют стол, но Чонгук загораживает ему путь, вынуждая Юнги оставаться у барной стойки. Он и вправду вынужден. Сзади — стена и холодильник, спереди — мини- барная стойка и Чонгук, не дающий ему уйти. Мин изо всех сил надеется, что младший это делает не специально. Но, предприняв ещё одну попытку удрать и врезавшись в крепкое тело Чонгука, убеждается, что его действия вполне намеренны. — Почему ты такой?.. — жалуется Юнги, когда его мягко толкают обратно к барной стойке. Чонгук выдерживает паузу, наскоро вытирая руки, и теперь поворачивается к Юнги всем корпусом, всё своё внимание переключая на него одного. Юнги, который хотел прямо противоположного эффекта для того, чтобы незаметно сбежать, понимает, что, наверное, уже не получится. Чонгук внезапно кажется ему ещё больше, чем до этого. — Какой «такой»? — уточняет Чонгук, с прищуром смотря на старшего и пытаясь не улыбаться. От всей этой заботы, действий и взгляда младшего у Юнги какого-то хрена горят щёки, и он впервые в жизни не находит, что ответить. Это сейчас правда происходит? Мин внезапно чувствует себя таким крошечным под жгучим и игривым взглядом Чонгука, и это настолько непривычные, давно забытые ощущения, что у Юнги коленки дрожат. И это он ещё даже не пил! — Неважно. — Юнги-и-и, — тянет младший и внезапно делает шаг вперёд, приближаясь к Мину и тем самым оставляя между ними минимальное расстояние, — ты точно в порядке? Юнги огромных усилий стоит, чтобы стоять смирно в этот момент и не попятиться назад. Удерживать зрительный контакт становится всё сложнее. Да что с ним такое?! — В абсолютном, — уверяет он, когда рука Чонгука ложится на его лицо, щёку, проверяя температуру. — Но ты покраснел… Юнги практически давится слюной при этих словах, неумолимо краснея ещё сильнее. А Чонгук смотрит на него сверху вниз, наклонив голову набок, и прикусывает губу. Он что, улыбается? Дразнит его? Юнги резким движением сбрасывает с себя чужую руку, понимая, что всё это заходит слишком далеко, и пора спасать ситуацию (читайте «бежать»). Но только он открывает рот, чтобы сообщить младшему о своём уходе, как Чон ещё более игривым тоном спрашивает: — Или это я на тебя так действую?.. Реакция Юнги просто бесценна. Ещё никогда Чонгук не видел его таким удивлённым и растерянным, как сейчас. Широко раскрытые глаза, покрасневшие щёки, милые приоткрытые на полу-слове губы и молчание в ответ — Юнги словно перезагружается. Младший очень хочет большего. Хочет наговорить ему всяких слащавых комплиментов и увидеть, как тот отреагирует, хочет подразнить его по поводу его милоты, хочет заключить Юнги в свои объятия… И Чонгук бы с превеликой радостью продолжил этот маленький флирт, но его совершенно бессовестно обрывает Ким Тэхён. — Хей! — зовёт он громко и окидывает двух парней, стоящих в углу и, похоже, совершенно позабывших о том, что они тут не одни, подозрительным (уж Тэхён-то знает…) взглядом. — О чём вы там воркуете? Ребята вздрагивают и синхронно оборачиваются на ухмыляющегося в стороне Кима. Юнги, наконец, приходит в себя и стряхивает с себя странное наваждение. С каких пор Чонгук стал таким… Тут даже слова подходящего не подберёшь. И самое главное — с каких пор сам Юнги так странно на это реагирует? Мин быстро берёт себя в руки и решает зацепиться за разговор с Кимом. — Я хотел сказать, что… — обращается он к Тэхёну и Субину и несильно пихает Чонгука в плечо, чтобы, наконец, обойти его, — …я, если честно, не уверен, что останусь здесь на ночь. У Юнхёна соревнования завтра с утра, поэтому лучше мне переночевать у себя дома. — Тогда, — говорит Ким, кладя руку на плечо старшего и ведя его к выходу из кухни, — тебе следует отдохнуть вдвойне хорошо. Пойдём. Ребята, догоняйте. Как изначально и планировал, Юнги плюхается на мягкий постеленный на полу плед и сразу припадает к спиртному, позволяя пенному приятно растекаться по организму. Рядом с ним Хосок кидает в рот Бэкхёна арахисы, а последний их ловит, Субин незаметно выуживает для себя баночку пива, но его пресекает Сокджин своим: — Мелкий, тебе пива нельзя. Тебе завтра в школу. Субин обиженно поджимает губы, косясь на старшего брата, Хосок рядом смеётся, треплет того по голове и подаёт спрайт. Всё как всегда. Выглядит как обыкновенное воскресенье. Юнги немного подвисает, погрузившись в свои мысли и не обращая особого внимания на суету вокруг. Только сверлит взглядом лучшего друга, который сейчас беззаботно веселится с ребятами. «Мне Хосок рассказал. Также, как и про то, что ты би». Предатель. Нет. Нет, конечно. Это вовсе был не секрет. Но зачем они вообще это обсуждали? Мин хнычет и, поставив банку рядом, нервно зарывается пальцами в волосы. От неопределённости. Ему непонятно ничего из того, что сейчас в его жизни происходит. С одной стороны даёт отпечаток ситуация с Йери, которой он обещал открыться и объяснить, почему стал таким отстранённым. С другой стороны… Чонгук. Просто Чонгук. Изначально он потрепал Мину немало нервных клеток, но сейчас их отношения наладились, и вроде бы всё хорошо. Хорошо, но не так же как, например, с Хосоком. Не так же, как с Сокджином, Тэхёном, да с любым из них. С Чонгуком всё в корне отличается, ведь Юнги не чувствует себя его другом. Несомненно, Юнги рад, что они более не «соперники» — груз с плеч. Но что заставляет его боязно сжать булки: Чонгук, блять, гей, а Юнги… тоже нравятся парни. И чисто теоретически… — Юн, ты что-то тихий сегодня, — говорит Сокджин, присаживаясь рядом и закинув руку на его плечо. Фильм ребята пока не выбрали и в гостиной всё ещё висит ненавязчивый гул ребят. — Всё нормально? Мин поднимает голову, чтобы взглянуть на друга, и вновь подвисает. Интересно, а Сокджин знает о том, что Чонгук по мальчикам? Тэхён знает? Джису с Наён знают? А Йери? — Юнги, приём! — только когда Сокджин щёлкает пальцами прямо перед его носом, Мин снова приходит в себя. — Кхм, всё хорошо, Джинни, — бормочет Юнги и снова берётся за пиво. Киму врать не хочется, да и незачем. Все три года, что Мин учится в университете, старший его не раз выручал, а в нужные моменты выслушивал и оказывал моральную поддержку. Но прямо сейчас Юнги нечего ему сказать. Он сам ещё не разобрался. — Просто много мыслей в башке, вот и всё. — Приятных или не очень? — Я ещё не понял. Вскоре в свободное между Сокджином и Субином место плюхается Тэхён, с энтузиазмом принимаясь за еду, а рядом с Юнги садится Чонгук. Только Намджун и Чимин всё ещё стоят у телевизора, выбирая фильм на вечер. — Хей! Идите сюда! — зовут их ребята, ссылаясь на то, что сейчас всё равно не до кино. Сперва бы хорошенько поесть. За едой парни ненавязчиво беседуют на самые различные темы, некоторые даже затрагивают тему учёбы и подработки. Уютные голоса друзей здорово расслабляют, и Юнги, всё так же откинувшийся на плечо Сокджина, чувствует приятную сонливость. Он уже почти прикрывает глаза, как Сокджин в порыве беседы начинает активно жестикулировать и практически сбрасывает Юнги со своего плеча. Мин, явно не ожидавший такого предательства, вздрагивает и злобно зыркает на Кима, ничего не замечающего и занятого разговором, и параллельно слышит сбоку от себя чей-то негромкий смех. Следующий его грозный взгляд направлен уже на Чонгука. — Прости, — поднимает руки Чон в знак капитуляции, всё так же посмеиваясь, а когда старший продолжает сверлить его недовольным взглядом, предлагает, — но ты можешь лечь на меня, знаешь? Мои плечи тоже широкие, как ты успел заметить… — Айщ, спасибо, не надо, — беззлобно перебивает его Мин, не желая признавать то, что действительно говорил это. Какой же Чонгук бессовестный, раз использует его слова против него. Предложение, однако, крайне заманчивое. Юнги ведь так уютно и приятно лежалось, пока его не скинули. Он пару секунд гипнотизирует плечо младшего, решая, принять предложение или нет, но его прерывает внезапное обращение Сокджина: — А вы, я смотрю, хорошо сдружились, да? — спрашивает Ким у Юнги, кивая на Чонгука. На Чонгука, прямо сейчас подающего ему коробочку наггетсов. И когда Юнги, немного растерянный из-за слов Гука и всё ещё вроде как обиженный на Сокджина, неопределённо пожимает плечами, вмешивается Тэхён: — Он только что буквально предложил тебе полежать на нём. — И кормит тебя своими наггетсами, — добавляет Хосок. Неожиданно этот разговор привлекает внимание всех присутствующих. — О, кстати, да. Вы давно уже не пытаетесь друг друга убить. Молодцы. — Вы даже ходите вместе куда-то, не позвав нас. — Никуда мы не ходили! Лично я был у себя дома! — оправдывается Юнги, не понимая, какого лешего у него так горят щёки. И какого хрена эти придурки вообще говорят о них? Своих дел нет? — Так вы ещё и в гости друг к другу ходите? М-м, круто. — Да нет же… — пытается переубедить их Мин, но его не слушают. — Я всё ещё помню, — ностальгически говорит Сокджин, — как ты приходил ко мне и подолгу жаловался на «новенького». Как он тебя бесит, и всё такое… Но я рад, что теперь у вас всё хорошо. Ребята после этих слов смеются, а Чонгук со своего места удивлённо вскидывает голову, глядя то на Кима, то на Мина. Юнги жаловался на него? — Я даже не удивлён, — бормочет он, останавливая пристальный взгляд на Мине. Юнги неловко прокашливается, но ничего не говорит. Ему точно надо напиться. Ещё немного поговорив обо всём на свете, парни, наконец-то, начинают запланированный марафон фильмов. Свет выключается, на экране появляются Капитан Америка, Чёрная Вдова… Энн Хэтэуэй… [не знаю, смотрят ли парни обычно такие фильмы, как «Ведьмы», но мы с девчонками смотрели и нам понравилось] Уже ночью, когда ребята постепенно засыпают за просмотром уже третьего по счёту фильма, Сокджин не даёт Юнги уехать. Время позднее, и старшему удаётся убедить Юнги, что он вполне успеет добраться до дома утром, после чего отправляет его спать. Остальные тоже по одному отправляются спать, благодаря Сокджину не озабоченные ни завтрашними парами, ни чем-либо другим.* * *
* * *
— До кровати сам дойдёшь? — звучит в ухо хриплый голос, отчего вниз по спине пробегает волна мурашек. Юнги опирается о более-менее трезвого Чонгука, пока тот, открывая дверь, затаскивает его внутрь. В голове ни одной связной мысли. — Или мне лично тебя уложить? Пьяному Юнги кажется, что такого Чонгука необходимо запретить законодательством. Такого Чонгука, придерживающего его за талию, опаляющего дыханием его шею, флиртующего??? с ним. Так, нужно успокоиться. Они. Просто. Идут. К кровати. Они просто идут к… чёрт, это ещё хуже. Юнги неловко ворочается в объятьях и уверяет: — Сам доберусь. Я не настолько пьян. — Ну конечно же нет, — усмехается Чонгук, наблюдая за его попытками выпутаться. — От пива не пьянеют. — Поздравляю. Тебе это удалось. Вопреки возражениям, Чонгук дотаскивает таки Мина до кровати, укладывает в неё и даже помогает ему снять толстовку, оставляя в одной белой футболке. — И чего ты со мной возишься? — вздыхает Юнги, распластавшись на кровати и бесцельно пялясь в потолок. Чонгук бросает на него нечитаемый взгляд и игнорирует вопрос. — С джинсами помочь? — Не нужно. — Не боишься спать один? Юнги фыркает, а после чувствует, как пропадает тепло рядом с ним. Чонгук, протяжно зевнув, направляется к двери. — Спокойной ночи, Юнги. — Спокойной, Гук. Дверь закрывается, и Юнги достаётся абсолютно пустая комната. И славненько. Такое редко случается, когда у них ночёвка. Засыпая и прокручивая в голове все события последних дней, Юнги вновь и вновь возвращается к мыслям о Чонгуке. Его правда стало очень много в его жизни. И это неплохо. Младший очень хорошо к нему относится, поддерживает, выслушивает, даёт советы, избавляет от работы, угощает сладостями, говорит странные вещи, от которых Юнги чувствует странные чувства. Они часто обнимаются. Чонгук хороший, — приходит к выводу Мин. А ещё на пьяную голову он думает о том, какая разница, кто какого пола? Если один парень вызывает в нём столько эмоций и заставляет чувствовать себя нужным и важным, то Юнги совершенно не против. Парни тоже вполне могут его привлекать. Юнги не уверен, но, кажется, всю эту ночь ему снится Чон Чонгук.* * *
* * *
Утром в доме, на удивление, пахнет не вчерашним пивом, чипсами и едой, а приятным ароматным кофе. По пути в ванную комнату Чонгук догадывается, что это, наверное, Субин — его уроки-то никто не отменял, в отличие от занятий в универе, — но не спускается проверять. Ему сначала нужно умыться, а потом пойти разбудить Юнги. У них обоих есть дела этим утром, а так как Чонгук за рулём, он отвезёт и Юнги тоже. И сделает это с превеликим удовольствием. Закончив все дела в ванной и дойдя до двери комнаты, в которой ночевал Юнги, Чонгук зачем-то глубоко вдыхает. Стучится. Только для чего он стучится? — задаётся вопросом Чон. Они оба парни. Ничего страшного не случилось бы, даже если бы он просто взял и вошёл. Ему не нужно как-то морально подготавливать себя ко встрече со старшим. Юнги может ему сколько угодно нравиться, но это не повод так… Только когда дверь внезапно (Чонгук правда не ожидал) открывается и являет его взору Мина, только тогда Чонгук всё понимает. Вот к чему ему нужно было готовиться. Перед ним появляется Мин Юнги. Ещё не до конца проснувшийся, заспанный, невероятно уютный и ещё тёпленький Мин Юнги. Прямиком из постели. — Хм, Гук?.. В чём дело?.. — спрашивает Мин, стоя на пороге и протирая один глаз. Чонгук слышит его хриплый утренний голос, смотрит как парень перед ним непонимающе моргает, очевидно, ожидая от него ответа, и буквально прикусывает щеку, дабы не завизжать на весь дом. У Чонгука сейчас лишь одна мысль в голове, и это: Миииилыыый. Милыймилыймилый. Боги, какой же Юнги милый, руки так и чешутся вернуть его обратно в постель и затискать. Старший выглядит так невинно, с потрёпанными волосами, в одной лишь мятой футболке. Чонгук знает, что неприлично так пялиться, но не может остановить себя. Смотрит на яркие покусанные губы, опускает взгляд на ничем не прикрытые беленькие ноги, сладкие ляжки… Чонгук бы попробовал. Всего. — Ты ведь говорил что-то про соревнование брата, — говорит, наконец, Чон, прочистив горло и поднимая глаза на лицо старшего. — Ты едешь или нет? Пока мозг Юнги обрабатывает информацию, а Чонгук реанимирует своё сердечко, мимо парней пробегает Субин, который явно опаздывает в школу. — Утречка. Я сварил кофе. Лучше вам быстрее спуститься на кухню, пока Сокджин-хён всё не выпил. Старшие синхронно угукают и делают как было велено.