Танец Хаоса. Поступь бури

Утро было совсем тихим. Ветер улегся еще с вечера, закопавшись в разноцветном ворохе первых опавших листьев, чуть тронутых ночным заморозком по самому краешку, уснул до рассвета. В воздухе пахло осенью – терпко, остро, сладковато, и мир чуял этот запах, поднимая задумчивую косматую голову в иголках криптомерий, прислушиваясь к нему, ожидая чего-то. Потянулись на юг сквозь высокое небо первые косяки птиц, запели в горных долинах седобокие олени, и густые туманы подхватили их голоса, наполняя осеннюю золотую дымку протяжной тоскливой песней. Шумел водопад в самом сердце Рощи, неумолчный, невозмутимый, вечный. Вот только сердце в груди Морико билось не в такт с его размеренным дыханием, о нет. Оно стучало, стучало как бешеное, разливая по ее телу нетерпеливое беспокойство и бессловесный зов, от которого она все не знала, куда деться, куда скрыться. Наступало неотвратимое время перемен, и на этот раз она по-настоящему боялась его. Косые золотые лучи тихо падали в светлую комнату через обращенное к востоку окно, а прохлада утра пробиралась сквозь открытую раму столь деликатно, что тонкий белый тюль занавесок даже не колыхался по самому краю, бесшумно оглаживая укрытый циновками пол. И Держащая Щит в это утро тоже была тихой, совершенно спокойной и бестрепетной, будто и не понимала, какой день настал. Ее безбрежные глаза поднялись на Морико, когда та поднесла ей полный ключевой воды кувшин и хрустящее белое полотенце, чтобы утереть лицо после умывания. - Ты тревожишься о чем-то, дитя мое? Пальцы Морико ощутимо дрожали, когда она опускала кувшин на умывальный столик рядом с простым тазиком для воды, и все попытки смирить эту дрожь оказались тщетными. Кажется, так руки тряслись у нее в последний раз тогда, в холодный зимний день, до самого края переполненный страхом, надеждой, ощущением неизбежного и почти невозможного усилия, когда она взлетала следом за Великой Царицей в небо над Роуром, а внизу выстраивались войска, чтобы встретить подступающее с севера черное море дермаков. Оно тоже было тихим, это утро, и точно таким же страшным, как сейчас. Раена вышла, чтобы переговорить с охранницами Мани, и в светлой комнате они остались вдвоем. Времени оставалось совсем немного, и Морико всем телом чувствовала, как утекают сквозь пальцы последние мгновения до бури. Сквозь полуоткрытое окно зазвучали первые голоса – жители Рощи сходились на пустырь перед домом Держащей Щит, чтобы слушать ее… в последний ли раз? Морико не знала того, Морико малодушно страшилась того, изо всех сил пытаясь справиться с этим и не справляясь. - Поговори со мной. Держащая Щит не приказывала, но и не просила. Ее голос, казалось, звучал прямо из самого сердца Морико рефреном с пульсацией ее собственной души, и она уже и не была до конца уверена в том, кто именно произносит эти слова. Вздохнув, она повернулась к Мани и взглянула на нее. Солнечные лучи целовали ее лицо, умиротворенное и переполненное неумолимой силой. Высохшие пергаментные руки расслабленно лежали на коленях, укрытых свободным белым балахоном жрицы – другую одежду ей теперь было надевать тяжело. Мягкие, теплые, согревающие, будто весеннее солнце глаза с затаенной улыбкой смотрели на Морико с ожиданием, уже зная все, что было у нее на сердце, что стучалось неумолимой поступью времени в дверь их дома, что с ревом неслось в головокружительной вышине неба на ветрах перемен. И все же в этой огромной незыблемой горе мощи оставалось место и для того, чтобы утешить одну единственную перепуганную насмерть земную женщину. Смотреть на нее сверху вниз было невозможно, потому Морико уселась на пол возле ее ног и склонила перед ней голову, ощущая бесконечную благодарность, на то, чтобы выразить которую не хватило бы и всех слов человеческого языка. - Я тревожусь, Мани, - честно призналась она, не поднимая головы и разглядывая простой белый подол балахона Держащей Щит, из-под которого виднелись носки ее старых поношенных туфель. – Я боюсь того, что грядет. - Почему? – в голосе Мани зазвучал смех, искренний и веселый, в котором и намека не было на издевку или дурное. – Ты же даже не знаешь, каким оно будет! Так чего же тогда бояться того? В сердце вскипела горячая волна, и Морико вскинула голову, в тоскливом ожидании глядя ей в лицо. - Что будет теперь, Мани моя? Что ты решила? Останешься ли ты здесь, с нами? - О, несомненно, я останусь, как же иначе? – рассмеялась Держащая Щит, и в ее карих глазах мелькнула забавляющаяся искра. – Моя битва не даст мне уйти, дитя мое, пока я не одержу победу или не проиграю. Но поверь мне, позволять смерти одолеть меня я не намерена. - Но как же Дочери Мани? Что теперь будет? – Морико сокрушенно покачала головой. – Траур по Великой Царице окончен, и Держащая Щит должна уйти. Так говорят все те, кто верит этим одержимым, кто чтит традиции. – Она горько усмехнулась, ощущая ожесточение. – Традиции! Те самые традиции, что учат нас умирать! - Что ж, это всего лишь традиции, - без особого интереса дернула плечом Держащая Щит. – Негласные законы, которые появляются и исчезают столько же времени, сколько живет на этой земле человек. Их время проходит точно так же, как и время самого человека, ты же знаешь это, дитя мое. - Да, но у них есть сила, когда в них верят! – почти что вскрикнула Морико, глядя в лицо Мани и пытаясь обрести в ее бездонных глазах ту же непоколебимую веру и покой, что плескалась там. – А сейчас все только о том и твердят, Мани, ты же знаешь!.. - Знаю, - равнодушно согласилась Держащая Щит, и вновь ласковая тайна на мгновение игриво промелькнула в ее глазах, будто молодая кокетливая девчонка, прячущая лицо под тонкой вуалью лишь для того, чтобы другие воспылали желанием хоть краешком глаза углядеть его черты. – Но они не победят, дитя мое, можешь мне поверить, они не одержат верха. Великая Мани явила свою волю, и эта воля непреложна. Все будет так, как Она решила, и сколько бы кто ни противился Ей, сколько бы ни шумел, ярился и пытался это изменить, ничего-то у него не выйдет. Это я тебе точно говорю. Столько было лукавства в ее темных глазах, что Морико ощутила облегчение. Внутри как будто чуть-чуть ослабла туго натянутая тетива, и дышать стало легче. Она верила Великой Мани, верила больше, чем самой себе, но порой казалось, что даже этого недостаточно. Нужно было что-то куда большее, чем вера, что-то всеобъемлющее, чему и слова не было, чтобы предаться ей раз и навсегда и не дрогнуть больше ни на миг. И в последние дни Морико горячо молилась о том, потому что чуяла – лишь в этом и помощь, и спасение. Держащая Щит улыбнулась ей и протянула тонкую сухую ладонь: - А теперь помоги мне встать, пожалуйста, дочь моя. Они меня и так-то не выносят, давай же не будем добавлять им страданий и заставлять смотреть на меня неумытую. Невольно улыбнувшись, Морико поднялась с колен, встала сбоку от кресла Держащей Щит и очень осторожно подхватила ее под плечи. Тело Мани иссохло, став легким, будто у птички, и каким-то очень-очень хрупким, так, что Морико своими здоровенными ручищами и дотрагиваться до нее было страшно. Поддерживая ее под руку, она медленно повела Мани к умывальному столику. Тихое шарканье удивительно мягко влилось в густой покой комнаты, контрастом которому становились все более громкие с каждым мгновением голоса с улицы. Стараясь не обращать на них внимания, Морико спросила: - Как твои ноги, Мани? - О, неплохо, дочь моя! – жесткая улыбка искривила уголок губ Держащей Щит, и на мгновение в глазах ее мелькнула обреченность. – Это ласка по сравнению с тем, что творится с моей спиной. Ноги, видишь ли, хотя бы прямые и ровные, и когда сила проходит по ним, ничто не мешает ей это делать, кроме костей. А вот когда сила спускается через мою голову, это настоящая пытка. Она идет по узкой шее, наталкивается на плечевые кости, застревает там и плохо проходит вниз. Оттого я чувствую себя воротами, в которые без конца бьет таран. Не слишком приятное ощущение, знаешь ли. Что ж, в это Морико могла поверить. В последние годы Держащая Щит часто жаловалась на боли в спине, и они с Раеной помогали как могли. Каждый вечер подолгу разминали ей шею и плечи, тщательно расправляя мышцы, разгоняя кровь. Только к утру все равно тело Мани становилось каменным, будто после долгих дней тяжелого физического труда, хоть она почти и не покидала своего жилища. А плечевой отдел покрывали бугры и отеки, будто всю ночь кто-то колотил ей палкой по позвоночнику, и кожа становилась горячей на ощупь, как от воспаления. Ноги у нее просто отекали, и на боль в них она почти не жаловалась, хоть Морико часто замечала, как она, постанывая, растирает узловатыми пальцами колени. - Отчего так, Мани? Неужели ты не можешь это остановить? – в который раз уже спросила она, и в ответ на ее слова Держащая Щит вновь рассмеялась, будто это была какая-то шутка. - Ох, мое дитя, я только об одном и прошу, чтобы оно не останавливалось, чтобы шло только интенсивнее, быстрее! Иначе зачем вообще мы это делаем? Все имеет свою цену, и эта мука по сравнению с бесконечной чередой смертей, которую мелет Кровавое Колесо, весьма смехотворная цена, тебе не кажется? Морико так стремилась понять, так хотела того, и порой ей казалось, что она понимала. Не головой и не сердцем, а чем-то куда более глубоким. Старая память всплывала в ней, древняя полузабытая сказка о смерти - подколодной змее, что стережет золотой мед, о том, кто идет биться с ней в ее царство мрака и отчаянья, чтобы вырвать из ее хватки сокровище и принести его людям. Но сказки на то и были сказками, и пусть все знали их наизусть, поверить в их реальность не мог никто. И даже сейчас, когда Морико видела все своими глазами, когда смотрела на то, как сражается в невидимой битве Держащая Щит народа анай, даже сейчас она еще не верила до конца. Потому что упрямая голова жаждала объяснений, потому что сомневающийся во всем разум не мог просто взять и принять на веру, даже когда его собственные глаза говорили ему, что это так. Морико боролась с собой, поддерживая Держащую Щит, пока та, наклонившись над тазиком, умывала лицо ледяной водой. Стоило ли тревожить ее всеми этими разговорами прямо сейчас, когда ей требовалось собраться с мыслями и продумать свое обращение к анай? Стоило ли выспрашивать или это было не к месту? Но ведь Мани сама говорила, что самая большая помощь для нее – вера ее близких, а Морико в силу своей упрямой природы могла верить лишь тогда, когда понимала. В конце концов, она не утерпела, подавая омывшей лицо Мани полотенце, и негромко спросила: - Что это – сила, что идет через тебя, Мани? Как это происходит? И как она может помочь? - Это – жидкий алмаз, дитя мое, - посмеиваясь, отозвалась Держащая Щит, промокая щеки полотенцем. – Это – молнии, что срываются с небес, пронзают мое тело и бьют в базальт под моими ногами. – Видимо, вид у Морико был таким бестолковым, что Держащая Щит, поглядев на нее, пустилась в объяснения. - Там, вверху, - палец ее указал на потолок, - Великая Мани, вечность и бессмертие. Здесь внизу, - палец переместился на пол, - базальт смерти, впаянный в плоть человеческого тела. – Глаза ее наполнились грозой, когда она взглянула на Морико. – Когда кузнец хочет выковать из куска железа какую-нибудь вещь, он нагревает его, чтобы размягчить, а потом бьет по нему молотом, чтобы придать форму. То же самое и с человеческим телом. В каждой клетке тела заключено бессмертие, потому что мы – творение духа в материи на этой огромной земле. Для того, чтобы вытащить это бессмертие наружу, нужно разбить границы клеток – застывшую форму смерти, и позволить силе, заключенной в них, перекроить физическую форму заново. Этим я и занимаюсь, дитя мое. - Но как? – удивленно покачала головой Морико, все еще продолжая не понимать слов Держащей Щит. Чувствовать их, но не понимать. – Как ты можешь управлять этим процессом, Мани? Это ведь… внутри твоего тела? - А я им и не управляю, - легко пожала плечами Держащая Щит. – Я отдала себя в руки Великой Мани, в руки Небесного Кузнеца, что теперь кует меня. Снизу, из-под моих пяток, поднимается страшный жар глубин, выжигающий мои кости, переполняющий все мое тело. Сверху, сквозь мое темя, бьют молнии жидкого алмаза. Мгновение за мгновением, час за часом, день за днем Она кует меня, выковывает из моего тела новое творение. И когда работа будет завершена, все изменится. Потрясенная Морико застыла, глядя на Держащую Щит и не зная, что сказать. Вопросов в ее голове было или слишком много, или слишком мало для того, чтобы их задать, и все они теснились, мешая друг другу, так, что главный она выбрать так и не смогла. А Мани внезапно улыбнулась ей и положила свою сухую ладонь на щеку Морико, поглаживая с превеликой нежностью. - Воля прозвучала, работа начата, выбор сделан, мое дорогое дитя. Нам остается лишь ждать, когда придет тот самый час. Когда придет Час Бога, и все изменится. – Она удовлетворенно кивнула самой себе, а затем оперлась на руку Морико и совершенно будничным тоном проговорила: - Кажется, они уже собрались. Пойдем и мы с тобой. Не стоит заставлять их ждать еще больше. Опешившая Морико лишь рассеяно кивнула ей, послушно поворачиваясь, чтобы отвести ее к двери. Она ничего так и не поняла, но она верила Мани, и этого, пожалуй, было достаточно. До двери они шли долго, слишком долго для Морико, что могла бы в два шага покрыть это расстояние и распахнуть дверь настежь, впустив осень в дом. Как могла сделать и Держащая Щит всего год тому назад. Теперь же ее отекшие старушечьи ноги еле-еле передвигались по полу, шаркая, будто вся тяжесть мира, лежащая на ее плечах, давила на них сверху вниз. Наверное, так оно и было на самом деле. Смогла бы я сделать такое же, если бы понадобилось? Взвалить на себя тяжесть всего мира, отказаться от молодости и силы, сделать тело полем битвы вечности со смертью? Терпеть непрекращающуюся муку изо дня в день, год за годом, несмотря на непонимание, недоверие и отторжение всех остальных? Морико едва не рассмеялась, ощутив подступающую к горлу горечь. Держащая Щит пошла на это ради них всех, и чем они отплатили ей? Что они предложили ей взамен? Что предложу ей я? Дверь распахнулась, и гомон голосов вместе с острыми осенними лучами солнца ударили Морико в глаза, заставив ее сощуриться. Все свободное пространство перед домом Великой Царицы и Держащей Щит было занято анай. Сейчас здесь собрались едва ли не все до единой обитательницы Рощи, и над их головами на самой границе леса криптомерий и становища Морико видела серые спины сальвагов, что тоже пришли послушать волю первой первых. Ближе всего к крыльцу разместились укутанные в разноцветные шали жрицы. Разного роста, покрытые татуировками, совсем непохожие друг на друга, они походили на стайку хаотично порхающих бабочек, опьяненных властной сладостью перезрелого лета. Часть из них танцевала на месте, не замечая никого вокруг, другие просто покачивались из стороны в сторону под одну известную им музыку мира. Третьи благословляли всех желающих прикосновением ладони и легким касанием губ. При виде открывшейся двери все они развернулись в сторону Держащей Щит, и танец их прервался, сменившись медленными ритмичными покачиваниями из стороны в сторону, будто текущий в их крови мед Небесных Сестер не позволял им устоять ровно на одном месте. Цариц кланов видно не было, никто из них не пришел на провозглашение окончания траура, и это тоже волновало Морико. Вести с востока не приходили уже второй день после принесенной замученной Способной Слышать информации о беспорядках на севере Ишмаила, где сейчас разместилась объединенная армия анай и вельдов. Ведьма рассказала не так уж и много: нападение на северные рубежи удерживаемой Аватарой земли со стороны Лонтрона. Подробностей она и сама не знала, слишком быстро все произошло, а затем спешно отбыла обратно, сославшись на то, что сейчас армии требовался каждый ведун, имеющийся в распоряжении Вольторэ. И с тех пор стояла полная тишина, а посланные на север с приглашением для цариц на церемонию Боевые Целительницы назад так и не вернулись. Вместо цариц присутствовали Держащие Щит кланов, окруженные небольшим эскортом из разведчиц в традиционной клановой форме. Саира дель Каэрос, как всегда, нетерпеливо притоптывала ногой, сложив руки на груди и о чем-то переговариваясь с Танико дель Нуэргос, высокой плечистой Ремесленницей, больше всего смахивающей на кузнеца, которая свела к носу пшеничные брови и хмурилась, недобро посматривая на Дочерей Мани. Особняком от них стояла седовласая, худая Масул дель Раэрн, сложив руки перед грудью и прикрыв глаза. Кажется, она молилась, потому что губы ее едва заметно шевелились, проговаривая какие-то слова. Айи дель Лаэрт здесь не было, она ушла с Магарой на восток. Вместо нее присутствовала Налия, Мани-Наставница становища Натэль, черноволосая скромная женщина с мягкими глазами, составляющая столь разительный контраст хищным взглядам окружающих ее разведчиц Лаэрт, что больше всего походила на кроткую овечку, охраняемую волками. Отдельной группой неподалеку от первых разместились те немногие Способные Слышать и Боевые Целительницы, что еще остались в Роще. Возглавляла их Атана дель Лаэрт, женщина с суровыми чертами лица и пронзительными голубыми глазами, бывшая ровесницей Морико, а значит, удивительно молодой женщиной для главы касты ведьм. Этого титула она добилась долгие два десятилетия назад, сразу же после смерти предыдущей главы Способных Слышать Рощи, и в отличие от своей предшественницы, решила сохранить клановое имя и изменить очень многие традиции, до этого царившие среди ведьм. Все эти годы она была надежной союзницей Держащей Щит во всем, и сейчас Морико ощутила облегчение, увидев ее среди собравшихся. Открытый взгляд Атаны дель Лаэрт, направленный на Держащую Щит, был глотком свежего воздуха на контрасте с шквальным морем безумия и фанатичности, что разливалось прямо за спинами ее и других Способных Слышать волю Богинь. Потому что там, чуть ли не наступая им на пятки, выстроились Дочери Мани, оттеснившие всех остальных обитательниц Рощи назад. Странно, но все их лица показались Морико сейчас неразличимо одинаковыми, и не по той же причине, по какой похожи были друг на друга жрицы. Белые капюшоны покрывали головы Дочерей, белые повязки с золотым оком в центре перетягивали их лбы, но на этом физическое сходство заканчивалось. Высокие и низкие, молодые и старые, Каэрос, Лаэрт, Раэрн и Нуэргос вперемешку, с разноцветными глазами и волосами стояли они рядом плечом к плечу, и всех их объединяло одно – напряженное безумие, застилающее взор, затирающее индивидуальные черты лиц, делающее их похожими друг на друга как капли воды одного ручья. И первой среди них, смиренно опустив очи долу и из-под темных ресниц наблюдая за дверью, стояла Нэруб дель Раэрн, их Старшая. Стоило только Держащей Щит выступить на порог, как взгляд Нэруб впился в нее и больше не отрывался ни на миг, будто кошачий коготь, глубоко засаженный в плоть. Кажется, она даже не моргала, глядя на Мани, и у Морико от этого ее взгляда мурашки по спине бежали. В воздухе висело неспокойное тревожное ощущение, будто душное затишье перед грозой, и Морико непроизвольно встала поближе к Держащей Щит, будто могла как-то закрыть ее собой от всего этого. Мани редко выходила к людям, большую часть времени проводя в уединении своего дома и принимая просителей по одному-два человека, не больше. Она часто повторяла, что чужие эмоции сейчас стали для нее разрушительной силой, что внимание других людей изматывает ее, только усложняя и без того почти безнадежную битву, и теперь Морико понимала, почему так. Собравшиеся на площади перед домом анай смотрели с жадностью, и в каждом взгляде, обращенном на Мани, было требование, разве что у каждой свое. Они ждали ее слова, и на этот раз Морико очень боялась того, что последует за этим словом. Никогда еще она не ощущала ничего подобного, а ведь Мани часто обращалась к анай с речами, пусть и времена вечерних Бесед давно канули в прошлое. По ступеням навстречу им поднялась Раена, взглянув Морико в глаза и кивнув. Вид у нее был тревожным, как и у двух других охранниц Держащей Щит – Ваэны дель Лаэрт и Кабир дель Раэрн. По рядам собравшихся анай прокатилось тихое шиканье, все призывали друг друга к тишине, и гомон начал стихать. Морико почти усилием заставила себя отпустить руку Держащей Щит и отступить на шаг назад, занимая место за ее плечом, как и положено было ей по статусу. Сейчас она не могла защитить свою Мани, никак не могла ей ничем помочь, и от этого внутри разливалась ожесточенная горечь. До чего же мы дошли, что я хочу защитить ее от своего собственного народа! Как можно было до такого дойти? Пока толпа затихала, Морико ощутила на себе еще один взгляд и машинально вскинула глаза, отыскивая его источник. Эней держалась в стороне, как и всегда, стоя почти что на самом краю толпы, в задних рядах. Она привалилась к стене дома спиной, сложив на груди руки. Обитательницы Рощи то и дело заслоняли ее своими спинами, и Морико даже самой себе не смогла бы объяснить, как умудрилась разглядеть ее лицо в такой толчее и узнать с такого расстояния. Эней наблюдала, молчаливая, насупленная, стоя в одиночестве, как и всегда, будто полуприрученный зверь, так и не решившийся войти в световой круг от костра, скользящий по самому его краю во тьме. Морико ощутила острое горячее сожаление оттого, что не могла быть рядом с ней сейчас. Эта девочка всегда нуждалась в тепле куда больше остальных своих сверстниц, хоть и тщательно прятала это за каменной маской безразличного спокойствия. Сердце ее было таким же ранимым и искренним, как и сердце ее мани, и болело не меньше, чем у первой первых. Вот только, в отличие от Держащей Щит, что с этим делать, Эней совсем не знала. Мани вскинула руку, и над Рощей окончательно установилась тишина. Слышался рев водопада вдали, бесшумно тянулись по небу облака, и солнечные лучи косо преломлялись в осенней дымке, наполнив утро золотом. Только сегодня это совсем не успокаивало Морико и не вселяло в ее сердце надежды. И на тот раз золотая тоска осени не казалась ей колдовской и полной тайны, что вот-вот должна была раскрыть для всех них свои чаровные лепестки. Холодные ветра рождались за недвижимой стеной гор, и на этот раз они несли с собой бурю. Атана дель Лаэрт склонила голову к стоящей рядом с ней Боевой Целительнице Ниде дель Каэрос, шепнула что-то, и глаза ведьмы вспыхнули серебром. И следом за этим Держащая Щит заговорила, и ее голос, усиленный энергией Источников, поплыл над становищем, слышимый теперь каждому живому существу в огромной Роще. - МОИ ДОРОГИЕ ДЕТИ! – начала она, и Морико закрыла глаза, непроизвольно сглатывая и принимаясь молиться про себя, потому что этот миг настал. Да смилостивятся над ними Небесные Сестры, он все-таки настал. – ВСЕ ВЫ ЗНАЕТЕ, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ ДОЛГИЕ СОРОК ДНЕЙ ТОМУ НАЗАД. ВЕЛИКАЯ ЦАРИЦА ОСТАВИЛА СВОЕ ФИЗИЧЕСКОЕ ТЕЛО, ЧТОБЫ РОДИТЬСЯ В ИНОМ, БЕССМЕРТНОМ И ПРЕКРАСНОМ ТЕЛЕ, ДЛЯ КОТОРОГО НЕТ БОЛЬШЕ НИ ПРЕГРАД, НИ ГРАНИЦ. МНОГИЕ ИЗ ВАС ПЛАКАЛИ ПО НЕЙ, НАЗВАВ ЕЕ УХОД ПОТЕРЕЙ И ТРАГЕДИЕЙ, РОВНО ТЕМ, ЧТО УВИДЕЛИ В НЕМ ВАШИ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ ГЛАЗА. НО ПУСТЬ ВАС НЕ ОБМАНЫВАЕТ ВАШЕ ЗРЕНИЕ, ПУСТЬ НЕ ОБМАНЫВАЕТ ВАШЕ ТЕЛО. ВЕРЬТЕ ЛИШЬ СВОЕМУ СЕРДЦУ, ЛИШЬ ОНО ОДНО ОБЛАДАЕТ МОГУЩЕСТВОМ ВИДЕТЬ СВЕТ ИСТИНЫ ТАМ, ГДЕ ЦАРИТ КРОМЕШНЫЙ МРАК ЛЖИ. ПОТОМУ ЧТО ВСЕ МЫ ЧУВСТВУЕМ ОДНО – ОНА ЗДЕСЬ, ОНА С НАМИ, ОНА НИКУДА НЕ УХОДИЛА, И НИЧТО С ЕЕ УХОДОМ НЕ ИЗМЕНИЛОСЬ, ПОТОМУ ЧТО НАЧАТАЯ ЕЮ РАБОТА ПРОДОЛЖАЕТСЯ. И Я КЛЯНУСЬ ВАМ, ЧТО ДОВЕДУ ЕЕ ДО КОНЦА, ЧЕГО БЫ МНЕ ЭТО НИ СТОИЛО И КТО БЫ НИ ПОПЫТАЛСЯ МЕНЯ ОСТАНОВИТЬ. Морико не выдержала и все же раскрыла глаза, прервав молитву и оглядывая толпу. Ей нужно было знать, какую реакцию вызвали слова первой первых, нужно было видеть это, слишком безжалостно глодал ее тупыми деснами поднимающийся из глубин ее существа страх. Толпа собравшихся людей внизу заволновалась. Кто-то вновь утирал глаза, вспомнив об уходе Великой Царицы, кто-то кивал на слова Держащей Щит, веря ей безоговорочно и полно. А вот Дочери Мани только хмурились, и с каждым словом хмурились все сильнее. Ни одна мышца не дрогнула на лице возглавлявшей их Нэруб дель Раэрн, но взгляд ее стал еще острее, впиваясь в Мани без жалости. А та, сделав глубокий вздох, продолжила: - Я НЕ БУДУ ОБМАНЫВАТЬ ВАС: ГРЯДУЩИЕ ДНИ БУДУТ ТЯЖЕЛЫМИ. НАС ЖДУТ ТЕМНЫЕ И СТРАШНЫЕ ВРЕМЕНА, ИСПЫТАНИЯ, КАКИХ МЫ СЕБЕ И ПОМЫСЛИТЬ НЕ МОГЛИ, БЕДЫ, НЕЖДАННЫЕ И УЖАСАЮЩИЕ, ЧТО ОБРУШАТСЯ ОТТУДА, ОТКУДА МЫ ИХ СОВСЕМ НЕ ЖДАЛИ. НО Я ГОВОРЮ ВАМ: МЫ МОЖЕМ ПРОЙТИ СКВОЗЬ ВСЕ ЭТО. У НАС ДОСТАТОЧНО СИЛЫ, У НАС ДОСТАТОЧНО ВЕРЫ, У НАС ДОСТАТОЧНО ЧИСТОТЫ В СЕРДЦАХ, ЧТОБЫ ПЕРЕЖИТЬ ВСЕ ЭТО. ПОТОМУ ЧТО МЫ - АНАЙ. Толпа торжествующе закричала, заулюлюкала, поддерживая Держащую Щит дружным ревом, но Морико ощущала лишь нарастающий страх. Не все еще было сказано, далеко не все. Держащая Щит только начала свою речь, и основное ждало впереди – Морико сердцем это чуяла. - ТРИДЦАТЬ ЛЕТ ТОМУ НАЗАД ТОЧНО ТАКЖЕ ВЫХОДИЛИ МЫ ПРОТИВ САМОЙ СМЕРТИ, - говорила Мани, и в ответ на ее слова крики поддержки становились все громче и громче. – ВЫХОДИЛИ ВСЕ, КТО МОГ ДЕРЖАТЬ ОРУЖИЕ, ВСЕ ДО ЕДИНОЙ, КТО БЫЛ В СОСТОЯНИИ СРАЖАТЬСЯ. СТАРУХИ И МЛАДШИЕ СЕСТРЫ, КАЛЕКИ, РЕМЕСЛЕННИЦЫ И ВЕДЬМЫ, КОТОРЫМ ИХ КАСТА ЗАПРЕЩАЛА УЧАСТВОВАТЬ В СРАЖЕНИЯХ. НО МЫ ШЛИ, ПОТОМУ ЧТО ТАКОВА БЫЛА ВОЛЯ НЕБЕСНЫХ СЕСТЕР, ТАКОВА БЫЛА ВОЛЯ ЖИЗНИ, СРАЖАЮЩЕЙСЯ ЗА СВОЕ БУДУЩЕЕ. МЫ ВЫБОРОЛИ ЭТО БУДУЩЕЕ ДЛЯ СВОИХ ДЕТЕЙ, СВОЕЙ КРОВЬЮ, МУКОЙ, ВЕРОЙ И СИЛОЙ МЫ ЗАСЛУЖИЛИ ДЛЯ НИХ ПРАВО НА ЖИЗНЬ. ЭТО СДЕЛАЛА КАЖДАЯ ИЗ НАС, ПОТОМУ ЧТО ИНОГО ВЫБОРА НЕ БЫЛО И БЫТЬ НЕ МОГЛО. Сердце в груди билось так отчаянно быстро, что Морико начала задыхаться. Ее глаза скользили по толпе и видели лишь одобряющие взгляды, сияющие преданностью глаза. Анай поддерживали свою Держащую Щит безоговорочно сейчас, когда она напоминала им об их общей беде. Нэруб слегка нагнула голову, будто ей больно было смотреть прямо в лицо первой первых, и губы ее сложились в тонкую упрямую нитку. Дочери Мани за ее спиной дружно молились, и их безумные взгляды переполнял восторг при взгляде на Держащую Щит. Только это отчего-то не нравилось Морико куда больше, чем их неодобрение. Голос Держащей Щит гремел над укутанным в осенний свет становищем. - ТОГДА ВПЕРЕД НАС ВЕЛА ВЕЛИКАЯ ЦАРИЦА, ИЗБРАННАЯ НЕБЕСНЫМИ СЕСТРАМИ И ИХ ВЕЛИКОЙ МАНИ ЭРЕН, ЧТОБЫ НЕСТИ ИХ ВОЛЮ И СВЕТ. И МЫ ШЛИ ЗА НЕЙ, НЕ СОМНЕВАЯСЬ, НЕ СТРАШАСЬ, ВЕРЯ. ВСПОМНИТЕ ОБ ЭТОМ СЕЙЧАС, ПОТОМУ ЧТО ПУТЬ ЕЕ НЕ ПРЕРВАЛСЯ. ОНА И СЕЙЧАС ВЕДЕТ НАС, НАПРАВЛЯЕТ НАС, ИДЕТ ПЕРВОЙ, ПРИНИМАЯ НА СЕБЯ САМЫЙ СТРАШНЫЙ УДАР, ЧТОБЫ ЗАКРЫТЬ СОБОЙ И ПРОВЕСТИ ОСТАЛЬНЫХ. ТОЛЬКО НА ЭТОТ РАЗ ОНА ШАГНУЛА В САМУ СМЕРТЬ, ЧТОБЫ БРОСИТЬ ВЫЗОВ ЕЕ СЛЕПЫМ ГЛАЗАМ И ЖАДНЫМ РУКАМ, И ЭТА БИТВА БУДЕТ КУДА СТРАШНЕЕ ТОЙ, КОТОРУЮ МЫ С ТАКИМ ТРУДОМ ВЫИГРАЛИ ТРИДЦАТЬ ЛЕТ ТОМУ НАЗАД. Держащая Щит отдышалась, разглядывая толпу. Рев стоял невыносимый, и даже усиленный энергией Источников голос первой первых с трудом перекрывал ответные крики анай. Мани несколько секунд молчала, а затем развернула плечи, набычиваясь, и внутри Морико что-то вдруг отчаянно зазвенело, захлестывая удивлением до самого горла. Она знала этот жест слишком хорошо, видела его слишком часто. Великая Царица делала так, когда выходила на тяжелую битву, избежать которой было так же невозможно, как и победить в ней. Но у Держащей Щит этого жеста никогда не было, почему же сейчас он появился? Почему ее тело вдруг неосознанно повторило то, что так много раз делала молодая Тиена? Впрочем, прозвучавшие следом за этим слова Мани заставили ее прислушаться, отложив на время свои размышления. - ТЕПЕРЬ НАМ ПРОТИВОСТОИТ САМА СМЕРТЬ, И ПОЩАДЫ НЕ БУДЕТ, КАК НЕ БУДЕТ И ЖАЛОСТИ. СМЕРТЬ – САМЫЙ ЖЕСТОКИЙ И СТРАШНЫЙ ИЗ ВСЕХ ВРАГОВ, ПОТОМУ ЧТО С НЕЙ НЕВОЗМОЖНО ДОГОВОРИТЬСЯ, НЕ О ЧЕМ ТОРГОВАТЬСЯ, НЕПОНЯТНО, КАК СРАЖАТЬСЯ. ОНА УЖЕ ВНУТРИ НАС В МОМЕНТ НАШЕГО РОЖДЕНИЯ, И ОНА ТОРЖЕСТВУЕТ, МЕДЛЕННО ОТБИРАЯ У НАС ВСЕ, ОДНУ ВЕЩЬ, ЧТО ДОРОГА НАМ, ЗА ДРУГОЙ. ПОТОМУ ГОТОВЬТЕСЬ, ВЕДЬ В КОНЦЕ ОНА НЕ ОСТАВИТ НАМ НИЧЕГО, КРОМЕ НАС САМИХ, НИЧЕГО, ЗА ЧТО МОЖНО БЫЛО БЫ ДЕРЖАТЬСЯ, КРОМЕ ОГНЯ НАШИХ СЕРДЕЦ. НО ОН-ТО И ЕСТЬ СИЛА, СПОСОБНАЯ ЕЕ ПОБЕДИТЬ. – Держащая Щит вскинула голову, и вот это был уже ее жест, ее собственный. – НА КАЖДУЮ ЕЕ ХИТРОСТЬ У НАС ЕСТЬ ПРАВДА, НА КАЖДЫЙ УДАР – ОТВЕТ. СМЕРТЬ ПРИШЛА, ЧТОБЫ УНИЧТОЖИТЬ ЖИЗНЬ, НО ВЕЛИКАЯ ЦАРИЦА ПО СВОЕЙ ВОЛЕ ОСТАВИЛА ТЕЛО, ЧТОБЫ ОСТАНОВИТЬ ЕЕ. ЭТО БЫЛ ПЕРВЫЙ УДАР, И ПОВЕРЬТЕ МНЕ, МЫ ДЕРЖИМ ЕГО, МЫ ОБЕ ДЕРЖИМ ЕГО ПРЯМО СЕЙЧАС И БУДЕМ ДЕРЖАТЬ СТОЛЬКО, СКОЛЬКО ПОНАДОБИТСЯ. ВТОРОЙ СВОЙ УДАР СМЕРТЬ НАПРАВИЛА НА БЕЛЫЙ ИСТОЧНИК, И ТЕПЕРЬ ОН ЗАГРЯЗНЕН. – Морико вздрогнула, во все глаза уставившись в спину Держащей Щит. Не это она ожидала услышать, никак не это. Странное онемение обрушилось сверху, а вместе с ним начал стихать и рев на площади, медленно гаснуть, придавленный общим пораженным осознанием. Голос Держащей Щит гремел во все нарастающей тишине, и неотвратимость звучала в нем, заставляя все тело Морико покрываться ознобом. - ПОКА ЕЩЕ ЭТО НЕ ОЩУЩАЕТСЯ, СЛИШКОМ ТОНКО ЕЕ ВЛИЯНИЕ, НО УЖЕ СОВСЕМ СКОРО ПОЯВЯТСЯ ПЕРВЫЕ ПРИЗНАКИ РАЗЛОЖЕНИЯ. ИСКАЖЕНИЕ ПОТОКОВ БУДЕТ НАРАСТАТЬ, ПОКА НЕ СВЕДЕТ С УМА ВСЕХ СПОСОБНЫХ СЛЫШАТЬ, ТАК ИЛИ ИНАЧЕ КОНТАКТИРУЮЩИХ С БЕЛЫМ ИСТОЧНИКОМ. - Как это? – выкрикнула какая-то молодая Способная Слышать, растеряно глядя на Держащую Щит и часто моргая. - Подождите, как это вообще может быть?.. – подала голос вторая, и Держащая Щит ответила, терпеливо поясняя, пока не посыпались и другие вопросы: - МЫ НЕ ЕДИНСТВЕННЫЕ БЬЕМСЯ СО СМЕРТЬЮ, ЭТА БИТВА ИДЕТ ПО ВСЕМУ МИРУ. НА ДРУГОЙ СТОРОНЕ ОКЕАНА ЕСТЬ ЕЩЕ КОНТИНЕТ, И НА НЕМ ТОЖЕ ИДЕТ БОРЬБА С ЭТИМ ВРАГОМ. ВЭЙНЭ, БОЕВАЯ ЦЕЛИТЕЛЬНИЦА ИЗ СТАНОВИЩА СОЛ, ПОБЫВАЛА ТАМ И ПРИНЕСЛА ДУРНЫЕ ВЕСТИ. ЖЕНЩИНА ПО ИМЕНИ АСХЭ, ЧТО СЛУЖИТ САМОЙ СМЕРТИ, ОТРАВИЛА СВОИМ ПРИКОСНОВЕНИЕМ БЕЛЫЙ ИСТОЧНИК, ЧТОБЫ ПОДЧИНИТЬ СЕБЕ ВСЕХ ВЕДУНОВ, СПОСОБНЫХ СОЕДИНЯТЬСЯ С НИМ. И ТЕПЕРЬ ЕГО ИСПОЛЬЗОВАНИЕ НЕБЕЗОПАСНО. Толпа вновь зашумела, все громче и громче, только теперь отдельные крики уже не были слышны за общим ропотом. Морико взглянула на жену, совершенно выбитая из колеи новостями, и Раена посмотрела в ответ так же пораженно и беспомощно. Они-то думали, Держащая Щит будет объявлять, останется на своем посту или нет. Они-то думали, речь пойдет о перемене власти… - НО СПОСОБ СПРАВИТЬСЯ С ЭТОЙ БЕДОЙ УЖЕ НАЙДЕН. АВАТАРА СОЗДАТЕЛЯ ДАНАРА С ПОМОЩЬЮ ОДНОЙ ИЗ СВОИХ СПУТНИЦ НАШЛА ВОЗМОЖНОСТЬ ПЕРЕУЧИТЬСЯ СОЕДИНЕНИЮ. ТО, ЧТО РАНЬШЕ СЧИТАЛОСЬ НЕВОЗМОЖНЫМ, - ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ЭНЕРГИИ ЛЮБОГО ИСТОЧНИКА ПО ВЫБОРУ ИЛИ ОБОИХ СРАЗУ, - ТЕПЕРЬ ВПОЛНЕ ОСУЩЕСТВИМО. И ЭТО ЗНАНИЕ УЖЕ ЕСТЬ У НАС, ОСТАЛОСЬ ЛИШЬ ОСВОИТЬ ЕГО. Жрицы, до того слушавшие Мани с до смерти перепуганным видом, принялись творить охранные знаки, неуверенно и облегченно улыбаясь друг другу. Атана дель Лаэрт хмурилась, потирая тяжелый подбородок и не сводя тревожного взгляда с первой первых. Остальные ведьмы гомонили, будто разворошенный улей, взмахивали руками, горячились. Шумели и Дочери Мани, что-то втолковывая друг другу, Нэруб улыбалась, торжествующе глядя на Держащую Щит, и от ее улыбки Морико стало тошно. Среди Держащих Щиты кланов тоже шло горячее обсуждение. Три представительницы цариц обступили Саиру дель Каэрос, а она что-то быстро и яростно им объясняла, дополняя свои слова ударами кулака по раскрытой ладони. Остальные анай гудели в отдалении растревоженным ульем, что колыхался на одном месте из стороны в сторону, будто воды озера в шторм. Но Мани еще не закончила, и весь шум прервался, стоило ей вновь заговорить. - ОДНАКО, НЕСМОТРЯ НА ОБРЕТЕННУЮ НАМИ ВОЗМОЖНОСТЬ ПРОТИВОСТОЯТЬ НЕГАТИВНОМУ ВЛИЯНИЮ АСХЭ, БЕЛЫЙ ИСТОЧНИК ПРОДОЛЖАЕТ ПРЕДСТАВЛЯТЬ СОБОЙ ОПАСНОСТЬ КАК ДЛЯ ТЕХ, КТО СОЕДИНЯЕТСЯ С ЕГО СИЛОЙ, ТАК И ДЛЯ ТЕХ, КТО ЖИВЕТ В НЕПОСРЕДСТВЕННОЙ БЛИЗОСТИ ОТ НЕГО. И СЕЙЧАС Я ГОВОРЮ ОБ ИСТОЧНИКЕ РОЖДЕНИЯ, КОТОРЫЙ НАХОДИТСЯ ВСЕГО ЛИШЬ В КАКИХ-ТО МЕТРАХ ОТ НАС. – Держащая Щит вскинула руку, указывая в сторону, туда, где располагался свергающийся с самых небес водопад Аленны, и Морико, как и все остальные, проследила глазами за ее жестом, уперевшись взглядом в стену дома. С такого ракурса водопад ей видно не было. И только потом смысл слов Мани начал доходить до ее сознания, наполняя его все нарастающим и нарастающим ужасом. – ВСЕ ВЫ ЗНАЕТЕ, ЧТО ИСТОЧНИК РОЖДЕНИЯ – НЕ ЧТО ИНОЕ, КАК ВЫХОД БЕЛОГО ИСТОЧНИКА НА ПОВЕРХНОСТЬ ФИЗИЧЕСКОГО МИРА. МЫ НЕ МОЖЕМ ПОЗВОЛИТЬ БЕЗУМИЮ СМЕРТИ ОВЛАДЕТЬ НАМИ И НАШИМИ ДОЧЕРЬМИ, КАКИМ БЫ ДОРОГИМ НИ БЫЛ ДЛЯ НАС ИСТОЧНИК РОЖДЕНИЯ. ПОТОМУ Я ПРИЗЫВАЮ ВАС УНИЧТОЖИТЬ ЕГО ЖИЛУ РАЗ И НАВСЕГДА. - Что?! – выкрикнула одновременно едва ли не половина собравшихся здесь анай, а вторая половина дружно ахнула, и этот звук пронесся над землей первым порывом подступающих ветров зимы. Морико показалось, что земля дрогнула под ее ногами, едва не свалив, но каким-то чудом она устояла. Ее собственный взгляд тоже не отрывался от спины Держащей Щит, и вот сейчас она вообще не знала, что делать дальше. Не знала вообще ничего. - Но как же нам тогда жить?! – выкрикнула одна из жриц, и голос ее дрожал на грани истерики. – Как жить без Источника?! - Как нам рожать детей? – крикнул кто-то из толпы, и к нему присоединились еще голоса, еще. Завыли катехизис Дочери Мани, Нэруб улыбалась во все лицо, вскинув голову и глядя на первую первых так, будто прямо сейчас одержала сокрушительную и безоговорочную победу над ней. Саира дель Каэрос что-то очень уверенно втолковывала окружившим ее Держащим Щиты, и часть Способных Слышать тоже прислушивалась к ней, включая и Атану, буквально перегнувшуюся через одну из своих подчиненных и то и дело недовольно жмурящуюся, когда рев толпы не давал ей расслышать Саиру. Морико изо всех сил сжала рукоять долора на поясе, сцепила зубы так, что они заскрипели друг о друга. Этого просто не могло быть. Этого не могло быть. Они были анай, они рожали дочерей благодаря Источнику, и что же теперь… - МЫ БЫЛИ АНАЙ ЗАДОЛГО ДО ТОГО, КАК НАШЛИ ИСТОЧНИК РОЖДЕНИЯ, - загремел над толпой голос Держащей Щит, перекрывая ропот и вопли ужаса. – И БУДЕМ ИМИ ВСЕГДА, ЧТО БЫ НИ ПРОИЗОШЛО. НЕУЖЕЛИ БЕЗ ИСТОЧНИКА МЫ НЕ СТАЛИ БЫ ТЕМИ, КЕМ ЯВЛЯЕМСЯ СЕЙЧАС? НАША СИЛА НЕ В ЭНЕРГИИ, В КОТОРУЮ МЫ ОКУНАЛИСЬ ВО ВРЕМЯ ПОСВЯЩЕНИЯ, ВСЕГО ЕДИНОЖДЫ В СВОЕЙ ЖИЗНИ. НАША СИЛА В НАШИХ СЕРДЦАХ И НАШЕЙ ВЕРЕ, В НАШЕМ СТРЕМЛЕНИИ, В НАШЕМ ЖЕЛАНИИ БОРОТЬСЯ… - Но как мы будем рожать детей? – вновь выкрикнул какой-то голос из толпы, молодой голос и донельзя перепуганный, и Держащая Щит прервалась на полуслове, не договорив. Впервые на памяти Морико кто-то посмел перебить ее, но, кажется, это сейчас совершенно никого не обеспокоило. Страх и паника нарастали, с каждым мгновением становясь все сильнее. Нарастал и шум, в котором отчетливо слышались отдельные голоса: - Мы же вымрем! - Не будет никаких анай, если не будет Источника! Как же наши дети? - Нельзя уничтожать Источник! Это уничтожит анай! Держащая Щит неуловимо покачнулась, и Морико инстинктивно сделала шаг вперед, вскинув руки, чтобы удержать ее и не дать упасть. Толпа распалялась, кричала все громче и громче, и никто уже, кажется, не желал ее слушать. Не осталось ничего от рева одобрения, которым встречали ее слова поначалу, и Морико прекрасно понимала, отчего так. Она вдруг ощутила себя совершенно опустошенной, слабой и поверженной, будто не осталось у нее ни оружия, чтобы сражаться, ни твердой земли под ногами, чтобы стоять насмерть. Что им оставалось без Источника Рождения? Без будущего? Лишь смерть… Нельзя так думать! Мани же говорила об этом с самого начала, постоянно только о том и говорит! Мы не должны позволить смерти победить! Но чем это было, если не ее победой? Внутри грудной клетки Морико бушевал ураган, и она впервые в жизни не знала, чем его унять. - Есть же другие жилы! – одна из жриц, выбритая до короткого ежика и покрытая алыми языками огня Роксаны Наина дель Лаэрт, с безумно горящими глазами почти что бросилась вверх по ступеням, едва не падая к ногам первой первых. – Мани, скажи, ведь есть же другие жилы! Чтобы мы могли и дальше рожать детей!.. - ДРУГИЕ ЖИЛЫ ЕСТЬ, - подтвердила Держащая Щит, но в голосе ее сейчас звучала надломленная усталость. Еще один вздох разнесся над собравшимися анай, и на этот раз это был вздох приговоренного к казни человека, с шеи которого в последний момент сняли петлю. Морико задыхалась, вытаращенными глазами глядя перед собой. Она не понимала, что сейчас чувствует, она просто не понимала этого, и все, она совершенно потерялась, не зная, как ей реагировать на все это, как жить с этой правдой, что делать дальше. С отчаяньем взглянула она на Мани, понимая, что никто теперь, кроме нее, не знает, что делать дальше, молясь, чтобы у нее был план. И он был, потому что Держащая Щит продолжила, вновь наклоняя голову в жесте Тиены и вновь пытаясь донести свою мысль, упрямо и твердо, несмотря на все неверие и отрицание, что лилось и лилось на нее вместе с ропотом толпы. – НО РАЗВЕ ЖЕ В ЖИЛАХ ДЕЛО? РАЗВЕ ЖЕ ДЕЛО НЕ В НАС САМИХ И НЕ В СИЛЕ, ЧТО ЗАКЛЮЧЕНА В НАШЕЙ КРОВИ? НЕУЖЕЛИ ЖЕ ЕДИНСТВЕННОЕ, ЧТО ДЕЛАЕТ НАС АНАЙ, ЭТО НАША СПОСОБНОСТЬ ИМЕТЬ ДЕТЕЙ ДРУГ ОТ ДРУГА? НЕУЖЕЛИ ЖЕ ВСЕ, ЧЕГО МЫ ДОСТИГЛИ ЗА ЭТИ ДВЕ ТЫСЯЧИ ЛЕТ, ВСЕ, ЧЕМ МЫ СТАЛИ, ВСЕ, ЧЕМ ПОЖЕРТВОВАЛИ, СУЩЕСТВОВАЛО ЛИШЬ ПОТОМУ, ЧТО МЫ КУПАЛИСЬ В ИСТОЧНИКЕ РОЖДЕНИЯ? ПОСЛУШАЙТЕ СЕБЯ! ПРИСЛУШАЙТЕСЬ К СЕБЕ! СКОЛЬКО РАЗ ВЫ ДЕЛАЛИ НЕВОЗМОЖНОЕ НАПЕРЕКОР САМОМУ ВРЕМЕНИ И ВСЕМ МИРОВЫМ ЗАКОНАМ? СКОЛЬКО РАЗ ЧУДО ЯВЛЯЛО ВАМ СВОЙ ЛИК И В ОДНО МГНОВЕНИЕ УНИЧТОЖАЛО ВСЕ ПРЕПЯТСТВИЯ, ЧТО СТОЯЛИ ПЕРЕД ВАМИ! ВСПОМНИТЕ, КАК ВАМ СКАЗАЛИ, ЧТО НЕБЕСНЫХ СЕСТЕР НЕ СУЩЕСТВУЕТ, И ВЫ ВЫСТОЯЛИ! КАК ВАМ СКАЗАЛИ, ЧТО ДЕРМАКОВ МИЛЛИОН, И ВЫ НЕ УБОЯЛИСЬ! КАК ВЫ БИЛИСЬ В ТОТ ДЕНЬ ЗА БУДУЩЕЕ РОУРА, ПРЕКРАСНО ПОНИМАЯ, ЧТО ЕСЛИ ВЫ ПРОИГРАЕТЕ, НЕКОМУ БУДЕТ ПРОДОЛЖАТЬ РОД АНАЙ! ТАК ПОЧЕМУ ЖЕ СЕЙЧАС ВЫ ГОТОВЫ БРОСИТЬ ВСЕ ЭТО, ЛИШЬ УСЛЫШАВ, ЧТО ИСТОЧНИКА РОЖДЕНИЯ БОЛЬШЕ НЕ БУДЕТ? - Потому что дети – наше будущее, - развела руками одна из жриц, глядя на Держащую Щит так, будто та не понимала самых простых и всем понятных вещей. Морико затаила дыхание, позабыв обо всем на свете и ожидая того, что ответит им первая первых. Не могла же она сейчас промолчать, не могла сдаться. Она должна была дать что-то анай, хоть что-то, за что они смогли бы держаться. Сколько лет она противостояла лжи и смерти и сейчас под натиском всего этого разрушительного безумия она просто не имела права сдаться. Давай же, Мани, скажи нам! Скажи! Не понимая, что и как делает, Морико сосредоточилась на даре в груди, изо всех сил пытаясь передать Держащей Щит свою веру, свою силу и поддержку. Она должна была знать, что делать, иначе не могло быть. И голос Мани Небесной на Земле загремел над становищем, грозный и неумолимый. - НАШЕ БУДУЩЕЕ – ЭТО НАША ВЕРА И НАШЕ СТРЕМЛЕНИЕ. НАШЕ БУДУЩЕЕ – ЭТО НАСТОЯЩЕЕ, КОТОРОЕ МЫ СТРОИМ КАЖДЫЙ МИГ, КОТОРОЕ МЫ ПРОТЯГИВАЕМ В БЕСКОНЕЧНОСТЬ ЗОЛОТЫМ МОСТОМ ИЗ МГНОВЕНИЙ КРОПОТЛИВОГО И ДОБРОСОВЕСТНОГО ТРУДА. НАШЕ БУДУЩЕЕ – ЭТО НЕВОЗМОЖНОЕ, КОТОРЫЕ МЫ ДЕЛАЕМ ВОЗМОЖНЫМ КАЖДУЮ СЕКУНДУ. СКОЛЬКО ЛЕТ Я ТВЕРДИЛА ВАМ ЭТО! СКОЛЬКО ЛЕТ Я ВАМ ЭТО ПОКАЗЫВАЛА! – Голос ее громыхнул разъяренными раскатами грома на небе. – ТРИДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД НЕБЕСНЫЕ СЕСТРЫ И ИХ ВЕЛИКАЯ МАНИ ИЗБРАЛИ МЕНЯ ДЕРЖАЩЕЙ ЩИТ НАРОДА АНАЙ, И ВСЕ ЭТИ ГОДЫ Я СРАЖАЛАСЬ ЗА СВОЙ НАРОД С САМОЙ СМЕРТЬЮ И ПРОДОЛЖУ СВОЕ СРАЖЕНИЕ НЕСМОТРЯ НИ НА ЧТО. И ВСЕ ПОТОМУ, ЧТО ЗА МОЕЙ СПИНОЙ СТОЯТ ДВЕ ТЫСЯЧИ ЛЕТ УПОРСТВА, ТРУДА, НЕСГИБАЕМОЙ ВЕРЫ И МУЖЕСТВА, ЧТО ДОСТАЛИСЬ МНЕ ОТ МОЕЙ МАНУ. КРОВЬЮ, ПОТОМ, МУКОЙ И РВУЩИМ ЖИЛЫ УСИЛИЕМ МОЙ НАРОД КУПИЛ СВОЕ БУДУЩЕЕ. ОН НЕ СДАЛСЯ НА ПОЛЯХ СРАЖЕНИЙ ВЕЛИКОЙ ВОЙНЫ, ОН НЕ СДАЛСЯ, КОГДА ГРЯНУЛ ТАНЕЦ ХАОСА. И Я ЗНАЮ, ЧТО ОН НЕ СДАСТСЯ СЕЙЧАС, КОГДА НЕ ОСТАНЕТСЯ ИСТОЧНИКА РОЖДЕНИЯ. ЧТО МЕШАЕТ ВАМ БЕЗ НЕГО РОЖАТЬ ДЕТЕЙ? ЧТО, СКАЖИТЕ МНЕ? НЕВОЗМОЖНОСТЬ? ТА ЖЕ НЕВОЗМОЖНОСТЬ, ЧТО ВЫРОСЛА ЗА СПИНОЙ ЦАРИЦЫ ЛЭЙК КРЫЛЬЯМИ ГРИНАЛЬД? ТА ЖЕ, ЧТО ВЫСТОЯЛА ПРОТИВ МИЛЛИОННОЙ АРМИИ ВРАГА? ТА ЖЕ, ЧТО ВЫШЛА СРАЖАТЬСЯ СО СМЕРТЬЮ И ОДЕРЖИТ ВЕРХ В ДЕНЬ ВЕЛИЧАЙШЕГО ТРИУМФА И СИЛЫ? – Казалось, голос Держащей Щит заполнил само небо праведным гневом, от которого содрогнулись горы. И Морико устыдилась, опуская взгляд и не будучи в силах даже в спину ей смотреть. – Я НЕ ЖЕЛАЮ СЛЫШАТЬ ОТ ВАС СЛОВО «НЕВОЗМОЖНО»! – Вновь загремел разъяренный голос Мани, и на этот раз ответом ему была пораженная тишина. – «НЕВОЗМОЖНО» - ЭТО ОПРАВДАНИЕ СЛАБАКОВ И ТРУСОВ, А ВЫ – АНАЙ! ВАШЕ ИМЯ – ЭТО СИНОНИМ СТОЙКОСТИ И МУЖЕСТВА, ВАШЕ СУЩЕСТВОВАНИЕ – ДОКАЗАТЕЛЬСТВО СИЛЫ ДУХА, СПОСОБНОЙ ПЕРЕБОРОТЬ РОК И СУДЬБУ! КТО УГОДНО БУДЕТ КРИЧАТЬ «НЕВОЗМОЖНО» И ОПУСКАТЬ РУКИ, НО ВЫ ИХ НЕ ОПУСТИТЕ НИКОГДА! ИЛИ ВЕЛИКАЯ ЦАРИЦА ОШИБЛАСЬ И УШЛА ЗРЯ, ОТДАВ СВОЮ СИЛУ, МОЛОДОСТЬ И ДАЖЕ ТЕЛО ЗА КУЧКУ НИЧТОЖНЫХ ТРУСИХ, УБОЯВШИХСЯ БОРЬБЫ? ИЛИ ЗРЯ Я САМА БЬЮСЬ ЗА ВАС СО СМЕРТЬЮ КАЖДЫЙ МИГ ПОСЛЕДНИХ ТРИДЦАТИ ЛЕТ? - Не зря, первая первых! – рявкнула Саира дель Каэрос, распахивая за плечами огромные крылья цвета весеннего неба и выталкивая себя в воздух. Она зависла над толпой, оглядывая ее безумным разъяренным взглядом черных глаз, и обрушилась с гневной речью на окружающих: - Опомнитесь и не позорьте свою Мани! Мы – анай, а не ничтожные неверные низинники! Мы не сломались во время падения Кренена, не сломались в войнах за свою землю, не сломались с приходом Сета! Не сломаемся мы и сейчас! – Раздались первые крики одобрения, и Саира вскинула руки над головой, сжимая кулаки и потрясая ими в воздухе. Глаза ее сверкали неистовым светом. – Они отнимут у нас Источник? И что с того? Что мешает нам очистить наш Источник от их скверны? Что мешает нам прогнать их прочь, как гнали уже не единожды?! – Рев стал громче, Саира вскинула подбородок вверх, ноздри у нее раздувались, глаза метали молнии. Выхватив из-за пояса долор, она вскинула его, и солнце победно сверкнуло на волнистом клинке, оглаживая его изгибы. – Никто никогда не отнимет у нас наши души, сестры! Никто никогда не отнимет у нас нашу силу и свободу! ПОТОМУ ЧТО МЫ – АНАЙ! Рев наполнил упрятанную в объятиях гор долину Великой Мани, рев, от которого уши Морико на мгновение заложило, но ей уже было все равно. Сестры орали, потрясая оружием и кулаками, топая ногами по земле, и она сама тоже орала во всю глотку, будто зеленая девчонка, впервые услышавшая пламенную речь. Жрицы в один голос затянули бессловесное песнопение, посвященное победе Великой Мани и Небесных Сестер, разведчицы кланов, окружающие Держащих Щиты, принялись ритмично колотить друг о друга оружием, выбивая для них мотив. Ремесленницы аплодировали и улюлюкали, а ведьмы сосредоточенно переговаривались друг с другом, и на этот раз на лицах их уже не было той печати паники, которую Морико видела сразу же после заявления первой первых об Источнике. Кажется, все обошлось. Морико выдохнула, ощущая, как медленно сходит прочь нервное напряжение, заставляя ее колени мелко подрагивать. С каждым мгновением ощущение поддержки крепло, становясь все сильнее, сильнее… - Я хочу задать вопрос! – крикнула скрипучим сильным голосом Нэруб дель Раэрн, и он каким-то образом заглушил рев толпы, будто волнорез, о который разбиваются даже самые высокие и неистовые волны. – Я имею право задать вопрос, потому что из-за него-то мы и собрались здесь, в конце концов! – добавила она, и жрицы приглушили свое пение, а Воины, хмурясь, по одной переставали греметь оружием. Саира, правда, спускаться на землю не стала, сложив на груди руки и глядя на Нэруб полным ярости и осуждения взглядом. Впрочем, он пропал втуне, Старшая Дочерей Мани смотрела только на Держащую Щит. И когда вновь пала тишина, отчетливо спросила: - Когда ты собираешься отдать власть, Великая Мани Небесная на Земле? Ведь траур закончен, и ты вновь должна занять свое место, уже в новом обличье. Тишина пала на Рощу, нарушаемая лишь слабым-слабым гулом недовольства. Все глаза обратились на первую первых, поглядела на нее и Морико, затаив дыхание и ожидая ее последнего слова. Она чувствовала: больше сегодня уже ничего не будет решено, сейчас Мани поставит точку. Но теперь, после всего уже услышанного, совсем не боялась того, какой эта точка будет. Это уже не имело значения для Морико, совсем никакого. Что-то внутри перевернулось и встало на место, она приняла решение. Что бы сейчас ни произошло, я пойду за тобой по твоей тропе. Пойду прямо след в след, моя Мани, и ничто уже не остановит меня. - ВЛАСТЬ НЕВОЗМОЖНО ВЗЯТЬ ИЛИ ОТДАТЬ, ДОЧЬ МОЯ. ОНА ПРИХОДИТ САМА К ТОМУ, КТО ЕЕ ДОСТОИН, И ОСТАЕТСЯ С НИМ ДО ТЕХ ПОР, ПОКА ОН ДОСТАТОЧНО СИЛЕН, ЧТОБЫ УДЕРЖАТЬ ЕЕ. ТО, ЧТО МОЖНО ДАТЬ ИЛИ ОТОБРАТЬ НАЗАД – ЭТО ВЛАДЕНИЕ, И РАЗНИЦА МЕЖДУ ДВУМЯ ЭТИМИ ВЕЩАМИ ОГРОМНА. - Мани говорила с мягкой усталой улыбкой, и голос ее был совсем тихим. – Я ЗНАЮ И ЧТУ ЗАКОНЫ НАШЕГО НАРОДА, УВАЖАЮ ЕГО ТРАДИЦИИ, ПОТОМУ ЧТО ИЗ НИХ СКЛАДЫВАЕТСЯ НАШ ФУНДАМЕНТ, ИЗ НИХ МЫ РАСТЕМ И СТАНОВИМСЯ ТЕМИ, КЕМ ДОЛЖНЫ СТАТЬ. ПОТОМУ, ПО ТРАДИЦИИ НАШЕГО НАРОДА, КАК ДЕРЖАЩАЯ ЩИТ ОСТАВИВШЕЙ ТЕЛО ВЕЛИКОЙ ЦАРИЦЫ Я УДАЛЯЮСЬ В УЕДИНЕНИЕ И ПРОВОЗГЛАШАЮ ВЫБОРЫ НОВОЙ ВЕЛИКОЙ ЦАРИЦЫ И ДЕРЖАЩЕЙ ЩИТ НАРОДА АНАЙ. – Вновь послышались крики, на этот раз полные разочарования и горя, но Мани вскинула руку, не дав им перерасти в дружный рев. – Я ОСТАНУСЬ ЗДЕСЬ, В РОЩЕ, И БУДУ ПРОДОЛЖАТЬ ДЕЛО, КОТОРОЕ МЫ НАЧАЛИ ВМЕСТЕ С ТИЕНОЙ – БОРЬБУ СО СМЕРТЬЮ. Я ОБЕЩАЮ НЕ ВМЕШИВАТЬСЯ В ПОЛИТИКУ БУДУЩЕЙ ВЕЛИКОЙ ЦАРИЦЫ И НИКАК НЕ ВЛИЯТЬ НА ЕЕ РЕШЕНИЯ, ТЕМ БОЛЕЕ, ВРЯД ЛИ У МЕНЯ БУДЕТ НА ЭТО ВРЕМЯ. НО ПЕРЕД ТЕМ, КАК УЙТИ И СТАТЬ ПРОСТОЙ СЕСТРОЙ, РАВНОЙ ВАМ ВСЕМ ПО СТАТУСУ, Я ПОЗВОЛЮ СЕБЕ ОДНО ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО. КАК ТА, ЧТО БЫЛА ДЕРЖАЩЕЙ ЩИТ НАРОДА АНАЙ И НЕСЛА ВОЛЮ ВЕЛИКОЙ МАНИ НА ПРОТЯЖЕНИИ ПОСЛЕДНИХ ТРИДЦАТИ ЛЕТ, САМОЙ ДОСТОЙНОЙ ЗВАНИЯ ВЕЛИКОЙ ЦАРИЦЫ Я ВИЖУ ЛЭЙК ДЕЛЬ КАЭРОС. И НЕ ПОТОМУ, ЧТО ОНА МОЯ ПЕРЕКРЕСТНАЯ СЕСТРА, О ЧЕМ ВСЕ ВЫ, КОНЕЧНО ЖЕ, ПРЕКРАСНО ЗНАЕТЕ. НО ПОТОМУ, ЧТО СИЛА ЕЕ ДУХА, ЕЕ НЕСГИБАЕМАЯ ВОЛЯ И НЕРУШИМАЯ ВЕРА КОГДА-ТО СПАСЛИ И МЕНЯ, И ВСЕХ ВАС ОТ НЕМИНУЕМОЙ ГИБЕЛИ. ЕСЛИ БЫ ЛЭЙК КОГДА-ТО НЕ РЕШИЛА ИДТИ В ЗАПРЕТНЫЙ КРЕНЕН, ЕСЛИ БЫ НЕ ВЫШЛА ПРОТИВ ЛАРТЫ, ЕСЛИ БЫ НЕ ДОБИЛАСЬ НЕМЫСЛИМОГО СОЮЗА С ВЕЛЬДАМИ И ЭЛЬФАМИ, НИКОГО ИЗ НАС СЕЙЧАС ЗДЕСЬ НЕ БЫЛО БЫ, РАВНО КАК НЕ БЫЛО БЫ И САМОГО ЭТОГО МЕСТА. ТРИДЦАТЬ ЛЕТ ЦАРИЦА КАЭРОС СЛУШАЛА ГОЛОСА НЕБЕСНЫХ СЕСТЕР, ВСЕ, ЧТО ИМЕЛА, ОТДАЛА ОНА ЗА БУДУЩЕЕ СВОЕГО НАРОДА, САМУ СЕБЯ СОЖГЛА РАДИ ЕГО ПРОЦВЕТАНИЯ, И Я НЕ ВИЖУ БОЛЕЕ ПРЕДАННОГО АНАЙ СЕРДЦА, ЧЕМ ТО, ЧТО СТУЧИТ ПОД ЕЕ РЕБРАМИ. Я ГОВОРЮ ЭТО ВАМ, ХОТЬ И НЕ МНЕ РЕШАТЬ, КТО СЯДЕТ НА ТРОН ВЕЛИКОЙ ЦАРИЦЫ, ДА И НЕ ВАМ ТОЖЕ. НО Я НЕ МОГУ НЕ ОТДАТЬ ЕЙ ДОЛЖНОЕ ПОСЛЕ ВСЕХ ЭТИХ ЛЕТ, ИБО ОНА ЗАСЛУЖИЛА ЭТО. – Держащая Щит твердо кивнула самой себе, помолчала несколько мгновений, пережидая гул толпы, и кратко закончила: - БОЙ ПРОДОЛЖАЕТСЯ, ДЕТИ МОИ, И Я НЕ ОПУЩУ РУК НИКОГДА, ЗНАЙТЕ ЭТО. И ВЕРЮ, ЧТО НЕ ОПУСТИТЕ ИХ И ВЫ. ДА ПРЕБУДЕТ С ВАМИ ВСЕМИ МИЛОСТЬ ВЕЛИКОЙ МАНИ И ВСЕХ НЕБЕСНЫХ СЕСТЕР ВМЕСТЕ ВЗЯТЫХ. БЛАГОСЛОВЕНИЕ. АТАНА, ЗАГЛУШИ МОЙ ГОЛОС, ПОРА ПРИСТУПАТЬ К ЦЕРЕМОНИИ. И вновь был рев, на этот раз куда более громкий, чем раньше. Анай плакали, анай стенали и кричали, молили Держащую Щит остаться на своем посту, выкрикивали слова прощания. Впрочем, Морико была слишком оглушена всем произошедшим, чтобы замечать детали происходящего. Нэруб дель Раэрн все с той же широкой улыбкой на губах поклонилась Держащей Щит, отступая на шаг назад и опускаясь на колени для молитвы. Окружающие ее Дочери Мани последовали за ней, в экстазе выкрикивая молитвы, но Нэруб не молилась. Она улыбалась, глядя на Держащую Щит, улыбалась так, будто только что одержала над ней победу и теперь упивалась ее плодами. А Мани только устало оперлась на руки своих стражниц – Морико с одной стороны, Кабир с другой. Она дышала тяжело и рвано, будто после тяжелой битвы или долгого бега, и Морико понимала, почему так. Теперь по-настоящему понимала. По сравнению с этим махать мечом да ворочать энергетическими потоками над миром было проще простого. Жрицы вновь запели заунывные песнопения, Способные Слышать направились к Держащей Щит, чтобы провести необходимые церемонии. Анай на площади расступались, образуя в середине коридор, по которому она смогла бы пройти до самого храма всех Небесных Сестер и Их Великой Мани. Скоро они будут тянуть к ней руки, чтоб в последний раз коснуться ее священного тела. Скоро они будут выстраиваться в длинную очередь, чтобы в последний раз склониться перед ней в поклоне. Скоро каждая из них будет рыдать и смотреть Мани в глаза, ища ее поддержки в горе, успокоения, благословения. Скольких же из нас ты на самом деле держишь на своих плечах? И как ты умудряешься одновременно сражаться со смертью, жонглировать мирами и находить улыбку и слово утешения для каждой, кому это нужно? Морико ощутила горячие слезы раскаянья и решимости, стиснувшие горло, но не дала им подняться до своих глаз. Вместо этого с превеликой бережностью поддержала она Мани Небесную на Земле, помогая ей стоять на ногах прямо и выдерживать все это. Я пойду за тобой в саму бездну мхира и еще дальше, Мани моя. Решено.