Une gorgе́e

      Впервые Севера заметила, что с одной из студенток происходит что-то невразумительное тогда, когда она не стала отстаивать интересы своего сокурсника-гриффиндорца Невилла Лонгботтома, хотя раньше не теряла ни одной подобной возможности. Харриетт Лили Поттер, она же, по-простому, Гарри Поттер (по слухам, она не побоялась сломать Уизли нос, когда тот попробовал ласково обратиться к ней как к Хэтти), Девочка-Которая-Выжила и персональная головная боль для Северы Снейп, преподавательницы в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс.       Гарри всегда отличалась повышенным уровнем справедливости в крови. Даже на самом первом занятии, на самой первой встрече в хмурых холодных подземельях, она не поленилась дерзнуть Севере, чтобы обыграть свою необразованность. А в дальнейшем, вместе с заучкой Грейнджер, они взялись за то, чтобы психика Невилла выживала после «нападений» профессора Снейп. Но что могла сделать Севера, если Невилл со своей рассеянностью подвергал опасности других учеников? Только и пытаться донести до этого глупого мальчонки, к чему могут привести его неосторожные действия. Цепляться выходило само собой, по правде, Севера этим слегка провоцировала Гарри: уж больно смешно она заступалась и теряла баллы. Это напоминало противостояние котёнка против огромного пса, в их случае, львёнка против опасной ядовитой кобры, способной убить одним укусом.       В тот день мистер Лонгботтом попытался расплавить котёл, что у него получалось с завидной регулярностью, и Снейп предвкушала, как будет отчитывать и его, и мисс Грейнджер, которая не уследила за своим партнёром по заданию.       — Мисс Грейнджер, скажите, почему вы не сообщили мистеру Лонгботтому о том, что в рецепте Зелья Доверия не используется драконья чешуя? Как и во многих других зельях, направленных на эмоциональный спектр человеческого восприятия, поскольку любые элементы драконов являются достаточно горючими и взрывоопасными веществами! Минус десять баллов с Гриффиндора с каждого за вопиющее незнание основ!       Севера медленно отсчитала от пяти до одного, но не услышала ничего, кроме обиженного сопения Грейнджер, тихих извинений перед ней Лонгботтома. Она бросила тяжёлый взгляд на уже вернувшихся к своим котлам студентов, видимо тоже не ожидавших повисшей тишины, и задержалась на лохматой макушке Поттер.       Тонкая худенькая девчонка, никак не выглядевшая на свои пятнадцать лет, задумчиво помешивала своё варево в котелке, смотря куда-то мимо. Её Зелье Доверия образовало вязкую структуру и отливало тёмным перламутром.       — Мисс Поттер, — Снейп плавно оказалась у её стола и замерла, оценивая содержимое небольшого котла. — Мисс Поттер!       — А?       Поттер подняла на неё глаза — эти ужасные зелёные глаза! — и удивлённо моргнула, не сразу возвращаясь к реальности. Её взгляд из-под толстых круглых линз постепенно прояснялся, пока она не поняла, кто стоит перед ней.       — Ваша невнимательность когда-нибудь может стоить вам жизни, мисс Поттер, — брезгливо проговорила Снейп, выразительно выгибая бровь. Пока растерянная Поттер пыталась подобрать как можно более резкий ответ, Снейп продолжила: — Что написано в рецепте на седьмой строчке снизу, мисс Поттер?       — После того, как на поверхности появится светлый перламутровый блеск, помешивать по часовой стрелке восемь раз для насыщения цвета, — прочитала Поттер, всё ещё заметно туго соображая.       — А сколько раз помешали вы? Ваше зелье, мисс Поттер, безнадёжно испорчено, — Снейп поджала губы, хотя внутри ликовала: вот, она снова может поставить на место зазнавшуюся девчонку! — Эванеско!       Зелье в котле исчезло, Поттер так и осталась стоять с деревянной лопаточкой, которой мешала зелье, и смотреть на Снейп. Сама же профессор хмыкнула, обернулась и небрежно бросила:       — Минус десять очков Гриффиндору за небрежность и невнимательность на занятии. Также, мисс Поттер, вам назначается отработка. Сегодня, шесть вечера. Вы поняли?       — Да, мэм.       Снейп вернулась к своему рабочему столу, но, вопреки обыкновению, не чувствовала себя в должной мере удовлетворённой. Поттер отродясь не обращалась к ней с уважительным «мэм», а если от неё и удавалось добиться крох подобия на уважение, то в них всегда чудилась тонна сарказма. В этот же раз Поттер мало того, что не принялась спорить и что-то доказывать, но и ответила как-то машинально, без огонька. «Может, наконец, приняла тот факт, что мир не крутится вокруг неё одной?» — подумалось Севере, пока она разглядывала прибирающуюся на столе Гарри.       «Или просто не здоровится», — добавил внутренний язвительный голосок, с которым Севера частенько соглашалась раньше, но не согласилась теперь: ей больше заняться нечем, кроме как думать о здоровье Знаменитости!       Много воды утекло с тех пор, как Тёмный Лорд пал, в Магической Британии воцарился мир и покой ценой четы Поттер и одного шрама на лбу маленькой девочки. Эта маленькая девочка выросла в нескладного угловатого подростка с острыми коленками, мальчишечьей задиристостью, растрёпанными, как у отца, волосами и обворожительными изумрудными глазами, как у матери. Гарри нельзя было назвать писанной красавицей: маленькая, тощая, противящаяся «женским» штучкам. Она играла в квиддич ловцом с первого курса, потому что прокралась на отборочные и показала себя лучше матёрых семикурсников, хотя до этого на метле сидела только на уроках полётов, и в шахматы, набивая руку у Макгонагалл и младшего Уизли. Училась сносно, но небрежно. Зачем-то собиралась идти в аврорат — с её результатами по зельям то было совершенно глупой затеей.       Но даже вся эта детская простота, шкодливость и, казалось бы, совершенно обычная школьная жизнь, не мешала Гарри попадать в переделки. Если где-то что-то произошло, то на сто процентов в этом замешана Гарри Поттер. Снейп уже и не знала, куда сильнее закатывать глаза: вместе со внешностью от отца Гарри передалось на наследственном уровне искать приключения. А её стычки с Драко Малфоем, что явно к ней неровно дышал и ещё больше распалялся, когда Гарри слала его к Мордреду! Уже прошло чуть больше года, а школа всё равно поминает, как Гарри заявилась на Святочный бал вместе с чемпионом от Хогвартса на Турнире Трёх волшебников — с Седриком Диггори, кто в последствии стал победителем. И ведь танцевала: вся такая острая, неуклюжая, в неудобном облегающем платье и открытой спиной.       Севера не могла не приглядывать за Гарри, по своим собственным причинам. О них она никогда бы и никому не рассказала, в первую очередь самой Гарри. То было её большой тайной, похороненной глубоко в душе, в тех закоулках, о которых неприлично спрашивать. Об этой тайне знал Дамблдор, возможно, догадывалась Макгонагалл, имеющая ужасную тенденцию приглядывать за самой Северой, и Снейп не могла допустить, чтобы кто-то ещё прикоснулся к её сокровеннейшим мыслям и чувствам, что были спрятаны. Настолько глубоко, что она не надеялась испытать их снова.       Ровно в шесть вечера и ни минутой позже в тяжелую дверь раздался стук.       — Войдите, — бросила Снейп, не отрываясь от стопки непроверенных эссе. Поттер отворила дверь и прошла внутрь, оставляя сумку на скамье перед одной из парт. Севера, наконец, подняла на неё взгляд, и машинально отметила залёгшие тени под глазами. — Вы знаете, что делать, мисс Поттер.       — Да, мэм, — коротко ответила девушка, отчего у Северы по рукам пробежался холодок: вежливость от Поттер начинала напрягать своей не типичностью. Это ещё больше нагнетало потому, что Севера опасалась, что в дальнейшем не сможет предугадывать действия девушки (маловероятно, но… вдруг?).       Гарри вручную перетащила котлы поближе к раковине, уверенно взяла щётку, и вскоре комнату заполнил звук трущейся об олово щетины. Севера вернулась к проверке эссе, и воцарилось некоторое подобие идиллии.       — Профессор Снейп, — неожиданно позвала её Гарри спустя четверть часа. Севера, не отвлекаясь от написания комментариев красными чернилами, выдержала паузу, но, увидев, что Гарри терпеливо ждёт, когда на неё обратят внимание, вздохнула и спросила:       — Да, мисс Поттер?       Следующий вопрос от девушки слегка вогнал Снейп в ступор:       — Вы ведь женщина, верно?       — Какое занимательное наблюдение, — Севера подняла на неё насмешливый взгляд, не жалея язвительных ноток в голосе. — Надеюсь, подобное открытие не стало для вас шоком?       Гарри прикусила губу и вспыхнула от негодования.       — Я просто хотела спросить… Если бы, предположим, вам предложили бы непотребство, как бы вы отреагировали?       Севера даже отложила перо в чернильницу и сцепила ладони в замок, вглядываясь в Гарри уже куда пристальнее.       — Понятия не имею, почему вы обратились с таким вопросом ко мне, а не к кому-то более… Близкому вам. Но, тем не менее, моя профессия обязывает спросить: кто-то предложил нечто подобное вам?       — Нет, — уши Гарри, видные из-под прядей волос, загорелись так ярко, что были видны Севере даже с её места. — То есть… Я спросила чисто теоретически, просто… Вы ведь взрослая женщина, но вы не старая и…       — Мисс Поттер, — прервала этот сбивчивый поток слов Снейп, поднимая ладонь. — Для начала, ответьте правду на мой вопрос. Так вам предлагали непотребство или нет? Вас кто-то домогался?       Гарри густо покраснела уже целиком, опустила взгляд и отвела взгляд. Она что-то проблеяла, и с удвоенной силой вернулась к очистке котла от накипи и грязи.       — Мисс Поттер, — требовательнее позвала Снейп, уже даже боясь представить, на что подбили пятнадцатилетнего подростка, как Гарри резко выпалила:       — Мой парень попытался меня поцеловать!       Севера приподняла одну бровь.       — Точнее, он спросил разрешение, предложил попробовать, но… Не знаю, тётя Петунья всегда говорила, что это ужасно неприлично, а он вроде бы мне нравится, но… Тётя всегда говорила, что и-и-интимные вещи на то и интимн-н-ные, и их нельзя обсуждать с кем-либо. Гермиона… Она не поймет, если я спрошу, со старшими курсами я почти не общаюсь и, опять-таки, это и-интимно. Профессор Макгонагалл наша декан, но я не представляю, как говорить с ней о подобном. А вы… Ну, вы ведь не очень сильно старше самых взрослых студентов? Тётя Петунья всегда считала, что самый лучший возраст начинается после тридцати пяти. С тётей о подобном я тоже поговорить не могу, и… Мне показалось, что я смогу поговорить об этом с вами, потому что вы и так обо мне не самого лучшего мнения, и перед вами его испортить ещё больше мне не страшно.       Понадобилось около двух минут, чтобы переварить услышанную тираду. Гарри Поттер никогда не казалась Севере девчонкой настолько суровых нравов воспитания, наоборот, Севера назвала бы её легкомысленной, и слышать от неё что-то настолько смущенное и неловкое было за гранью реального. Гарри всегда казалась Севере самоуверенной, не видящей препятствий, девчонкой, незнакомой со стеснением и нормами приличия. Чего стоили её вечно неровно подтянутые чулки! И, к удивлению самой Северы, её выстроенная годами уверенность, сильно пошатнулась после услышанного: это слишком не походило на ложь или розыгрыш!       — То есть вы пришли с таким вопросом ко мне, потому что вам не с кем поговорить на эти темы, и вы сочли, что ничего страшного не произойдет, если я разочаруюсь в вас ещё больше? — подвела итог Севера, и Гарри кивнула.       «Разве у избалованной Поттер не должны быть прекрасные отношения с Петуньей?»       — Что ж, — Севера впервые не знала, что ей сказать. Кажется, настало время задать несколько вопросов Альбусу… — Кхм, вы выбрали не того человека, мисс Поттер, но я вам вот, что скажу: поцелуи — это не непотребство. Конечно, это физический контакт, направленный на удовлетворение определенных потребностей, но это не считается чем-то неприемлемым. Конечно, если не целоваться в общественных местах. Если вы не против, чтобы ваш парень, полагаю, мистер Диггори, вас поцеловал, то вы вполне можете себе это позволить. Главное то, чтобы вы сами не были против.       Взгляд запомнился Севере на долго: счастливый, восхищённый и благодарный. На Северу в принципе мало, кто так смотрел. Чаще то была ненависть, чуть реже раздражение и неприязнь. Студенты, окружающие, знающие о её Пожирательском прошлом… А тут сама Гарри Поттер смотрит на неё чуть ли не с обожанием.       Зелёным глазам Лили эта эмоция по отношению к Севере никак не шла.       — А теперь, — строго заметила Севера, возвращаясь взглядом к эссе какого-то рейнквеловца, — возвращайтесь к своему наказанию. Смею безнадежно надеяться, что на следующем занятии вы проявите себя лучше, чем сегодня.       Гарри ничего не ответила, но отчего-то глупо улыбалась.