Une gorgе́e

      Ей было нужно выговариваться — вдруг поняла Севера в очередной раз, когда Гарри пришла к ней на отработку и спустя пятнадцать минут усиленного труда над котлом решила, что пора устроить профессору промывку мозгов.       Отношения между ней и пятнадцатилетней Поттер всегда складывались своеобразные из-за определенных тонкостей: во-первых, Гарри чертовски сильно походила на своего отца; во-вторых, у неё были упомрачительные глаза матери; ну, а в-третьих, с самого первого взгляда ничто не обещало быть простым.       Гарри не была дурочкой, но зелья оставались для неё тёмным лесом. Она мало старалась, вечно влипала в какие-то передряги, из которых потом приходилось вытаскивать её именно ей, Севере. Дерзила, совала свой нос туда, куда ей не следовало, зазнавалась и многое, многое другое, что Севера могла бы перечислять до бесконечности, как и относить это к её отрицательным качествам!       Так почему же, несмотря на всё это, Гарри обратилась к ней в первый и в последующие разы?       После их первой спонтанной короткой беседы на тему, что поцелуи — это не «непотребство» прошло не больше недели. Поттер заработала очередную отработку, ошибившись в очень простом этапе приготовления Зелья Сирены, и, когда два котла отправились в кладовку, заговорила:       — Мне не понравилось, мэм.       — Не понравилось плавить котёл, мисс Поттер? — поинтересовалась Севера чисто из желания съязвить, нежели чем из реального интереса.       — Не понравилось целоваться с Седриком, — голос Гарри зазвучал немного скованнее. — Это было… Странно.       — Не хочу вас разочаровывать, но в жизни достаточно странных вещей, с которыми просто нужно смириться. Например, ваше последнее эссе по слезам сирен.       Гарри как-то поникла.       — То есть, все такие поцелуи… Они странные? Все всегда говорили, что это волшебно и приятно, но на деле… Мокро? И неловко. Странно тыкаться губами и неуклюже обниматься.       — Избавьте меня от подробностей, мисс Поттер, и занимайтесь делом. Я не ваша подружка, чтобы выслушивать ваши ощущения от первого поцелуя. Почему вы вообще говорите об этом мне? У вас прекрасные отношения с мисс Грейнджер, поговорите с ней, — резко заметила Севера, отрывая свой взгляд от рейнквеловских работ.       — Гермиона… Она другая, мэм. Понимаете, мне проще разговаривать с вами. Я… Я доверяю вам в этом отношении?       — Но почему? — уже неформально спросила Севера, не выдержав. — Я не понимаю.       — Я уже говорила, мэм, вас уже разочаровывать больше некуда, так что мне не страшно услышать ваше мнение. Вы другая. Мне с вами проще. Мы не близки, и вы всегда критичны ко мне. Я не жду от вас поддержки, я жду от вас критики. Я вам… Доверяю. В моём окружении нет взрослой женщины, если не считать Макгонагалл, она мне не подходит, кроме вас, с кем я могла бы поговорить на этот счёт. Разве это плохо? Вы меня настолько сильно не переносите на дух?       Вопрос Поттер застал Северу врасплох. Севера Снейп никогда не испытывала ненависти к Гарри Поттер. Раздражение, детское желание отыграться за обиды, нанесённые не ей, сожаление за собственные ошибки, но ненависть — никогда. К тому же, ей всегда казалось, что неприязнь между ними обоюдная и взаимная, более того, подобное противостояние не могло их не устраивать, потому что приносило какую-то долю разрядки от утомительных будней, наполненных окружением из сплошных остолопов.       — Я лишь полагаю, — Севера легко скрыла неловкость, вызванную вопросом, маской непроницаемости, — что о таких вещах следует говорить с кем-то, с кем вы разделяете чувства глубокой эмоциональной привязанности. Я даже не ваш декан, и, к месту будет сказано, не понимаю, почему профессор Макгонагалл не может выслушивать ваши… всплески. Я не лучшая советчица в данных вопросах, мисс Поттер, и уж точно не должна отвечать за ваше образование в любовных вопросах. Вам пятнадцать лет, вы в этом году сдаёте экзамены СОВ, вы уже не маленькая девочка, и вы вполне способны разбираться со всем самостоятельно, не прибегая к сомнительным сеансам психотерапии. Ваше суждение о том, что мне есть дело до вашей персоны, что я могу испытывать нечто настолько сильное, как ненависть, совершенно ошибочно. Смею надеяться, что жизни окружающих вас людей не вертятся вокруг вашей личности, мисс Поттер. В том числе и моя. Это достаточно исчерпывающий ответ, которого вы от меня ждали?       — Так что мне делать? Правда, что все поцелуи именно такие и они не приносят такого удовольствия, о котором все говорят?       — О Мерлин, — едва слышно пробормотала Севера, склоняя голову над эссе и потирая лоб ладонью. Она была готова поклясться, что Гарри сдавила в груди едва слышный смешок. — Вы меня не слушали.       — Я слушала вас, профессор, — возразила Гарри, шкодливо улыбаясь, видимо, специально действуя на нервы. — Просто из всей вашей речи я поняла только то, что вам до меня особого дела нет, но вы всё ещё не заткнули меня Силенцио.       — Я начинаю жалеть об этом, мисс Поттер. К сожалению, применять заклинания к студентам в воспитательных целях недопустимо, и мне кажется, что этот запрет был наложен совершенно зря.       Гарри тихо хихикнула, на что Севера подняла недовольный взгляд. Студенты не позволяли себе таких фамильярных вольностей, ни один не смел перечить словам преподавательницы, но Гарри относилась к тем исключениям, что и море по колено. В конце концов, не эта ли девчонка обладала лбом, устойчивым перед Авада Кедавара?       Она вернулась к чистке котлов, а Севера — к эссе. В классе зельеварения воцарилось непринуждённое, ничем не омрачённое молчание. Севера сосредоточилась на проверках работ студентов Рейнквело, но вместе с этим какие-то её мысли были совсем далеко. Они анализировали поведение Гарри Поттер, и приходили к интересным, но не слишком утешительным выводам.       Гарри Поттер выросла.       Она выросла, стала разумнее и сдержаннее. В детстве она походила на задиристого котёнка, готового выпустить когти, кто хоть как-то не вписывался в её мораль, и чем-то напоминала саму Северу в детстве. Раньше Севера списывала это на избалованность, а оказалось — недоверие ко взрослым, потому что отношения между Гарри и Дурслями сложились далеко не тёплые, и последние едва ли задумывались о родственных узах, связывающих их с девчонкой. Пришлось провести небольшое расследование на этот счёт, чтобы не терзаться сомнениями.       Хогвартс, появление друзей, интересов, магии, смягчил девушку и поумерил её пыл. Севера выступала контрастом. Не как Дурсли, но и не фанат. Бесспорно, другие преподаватели не давали Гарри поблажек, но относились к девушке тепло, в то время как Севера не скрывала искренней неприязни, которая оказалась достаточно предвзятой. Ей не угрожала опасность, ей не было нужды быть сильной, и она жила изо всех сил. Жила за троих: за себя и груз своих родителей, которые защитили её ценой своей жизни.       Единственная вещь, пожалуй, за которую Севера уважала Джеймса Поттера.       — Вполне возможно, мисс Поттер, — сказала Севера, когда Гарри закончила чистить котлы и засобиралась уходить под равнодушный разрешающий жест. — Что Седрик Диггори просто не подходит вам физически. Нет ничего зазорного в том, чтобы искать подходящего партнёра, и пробовать целоваться с разными людьми. Поцелуи действительно приятны, хотя это всё чисто субъективно. Больше практики и расслабления. Мужчин в мире много. Только не путайте распущенность с попытками построить отношения.       Гарри слушала её чуть с приоткрытым ртом. Севера сдержала усмешку при себе: девчонка, застланная врасплох неожиданным советом, выглядела немного милой. К счастью, Севера слишком быстро отказалась от подобных недопустимых мыслей. Она никогда не сочла бы мисс Поттер чем-то более приемлемым, чем взбалмошной девчонкой.       — То есть не нужно сразу думать о замужестве? — с надеждой спросила Гарри. — Тётя Петунья всегда говорила, что с кем встречаешься, за того и нужно выйти замуж, ведь только мужу позволено… Быть ближе.       — Мисс Поттер, — сдерживая страдальческие нотки в голосе, сказала Севера, закатывая глаза, — Ваша драгоценная тётя — человек старых взглядов на мир. Не нужно выбирать первого попавшегося парня в роли спутника на протяжении всей вашей жизни, если исключить вероятность развода, что, судя по вашим словам, миссис Дурсль порицает всеми силами. Право слово, мисс Поттер, неужели вы в перспективе собирались за мистера Диггори?       Лицо Гарри исказила спонтанная смущенная гримаса. Девушка опустила взгляд в пол и убрала лохматую прядь волос за уха, ковыряясь носком чёрной балетки в пол.       — Ну, он вроде бы, хороший…       Севера всё-таки закатила глаза и устало выдохнула.       — Вы свободны, мисс Поттер. Надеюсь на этом ваше просвещение в жизнь обычных людей окончено.       В конце ноября Хогвартс сошёл с ума: новость, что Гарри Поттер согласилась стать девушкой Драко Малфоя не слышал только глухой, да и то оставалось под вопросом. Слизеринцы улюлюкали, но присмирялись под суровым взглядом Малфоя, гриффиндорцы объявили негласный бойкот девушке, что «пригрела змею на груди».       — …Но целуется он классно, — из первых уст узнавала Севера во время очередной отработки у неё, как раз тогда же, когда она и поняла, что Гарри Поттер отчаянно нуждается в ней и в возможности делиться девичьим-наболевшим. Не то, чтобы она специально придралась на контрольной, но, раз Поттер, страшно подумать, питает к ней некоторое извращенное доверие, Севера не была бы потомственной слизеринкой, если бы не решилась этим воспользоваться. — Седрик всегда был каким-то неуверенным, а Хорёк… Он менее сдержанный?       — Вы называете своего молодого человека «Хорьком»? — сыронизировала Севера, кидая на девчушку, фырчащую над особенно грязным котлом, насмешливый взгляд. — В прочем, меня не прельщает слушать о ваших похождениях, так что будьте добры заканчивать и возвращаться в факультетскую гостиную.       — Ну вы-то не можете знать, как в прошлом году Грюм…       — Профессор Грюм, мисс Поттер.       — Профессор Грюм, — ехидным тоном поправилась девушка, поправляя лезущие во все стороны из хвоста волосы. — превратил Малфоя в самого настоящего хорька! Между прочим, ему ужасно шло.       — Не знала, что вы испытываете слабость к грызунам. Поэтому, вы забыли добавить крысиный хвост и печень сегодня?       — Ну профессор Снейп! — вопреки ожиданию, Гарри звонко и чисто засмеялась на очевидное замечание. Севера даже оторвалась от проверки эссе и удивлённо посмотрела на неё. Она была готова поклясться: при ней и для неё Поттер никогда не смеялась.       Её смех стал чем-то поворотным, неожиданным, странным. Он был совершенно не к месту, излишне фамильярным, и просто лишним. Умение Гарри смеяться при Севере Снейп показалось чем-то иррациональным. Неправильным. Севера уже много лет жила с мыслями, что в её компании шутить и смеяться — самая неразумная вещь, на которую способен человек. Не потому, что Севера чёрствая и чрезмерно злая, нет. Потому что она разучилась улыбаться и воспринимать чужую радость с тех пор, когда в ночь с тридцать первого октября на первое ноября тысяча девятьсот восемьдесят первого года произошла непоправимая трагедия, по её, Северы, вине. Да, Севера могла иногда забыться алкоголем или из вежливости, но сколько лет она не слышала искренности? Сколько лет она по-настоящему ярко не чувствовала чего-либо сама, кроме раздражения и ярости?       — Если вы плохо слушали своего декана, мисс Поттер, то я смею вам напомнить, что применять трансфигурацию в отношении учеников — незаконно с точки зрения устава школы. И в этом совершенно нет ничего забавного, — строго сказала профессор, чтобы справиться со своими взбунтовавшимися чувствами. Смех студентки ей напомнил что-то давно похороненное в залежах памяти, что-то, что всплывало только тогда, когда она сталкивалась с прямым взглядом тех самых зелёных глаз.       — А, по-моему, — дерзко заметила Гарри, улыбаясь. — Малфоя давно следовало поставить на место. У профессора Грюма это получилось очень круто.       — Мисс Поттер! — одёрнула её Севера, резко понизив голос до зловещего шёпота. — Не зарывайтесь. Если вы закончили изливать свою душу и перемывать кости своему бойфренду вместе с котлами, то выметайтесь.       — Да, мэм, — больше Гарри задерживаться и дерзить не стала. Она сполоснула руки в защитных перчатках из дешевой кожи, предназначенной для грязной работы, а потом сняла их на сушилку и, подхватив сумку, бодро зашагала к двери. — До свидания, мэм!       Севера, протерев лицо, сдавленно выдохнула, не глядя ей вслед.       — Так ты перемывала мне кости?! — раздался приглушенный возмущенный голос Драко Малфоя за дверью. Он видимо ждал Гарри после отработки.       «О Мерлин, как же это всё по-детски», — подумала Севера, но не смогла удержать крошечной улыбки в виде приподнятых губ.