Une gorgе́e

      Этой весной школа сошла с ума.       Мадам Помфри всегда просила её варить заготовки для успокаивающих зелий и зелий против стресса в начале марта, потому что к моменту, когда начинались экзамены, их вечно не хватало. Этот год был особенно труден тем, что курс, на котором училась Гарри Поттер, сдавал первую аттестацию СОВ, а все четыре факультета отличались повышенной эмоциональностью и умением влипать в неприятности. Севера нехотя признавала: даже её ребята отличились.       К тому же, весна приносила с собой не только напоминание о грядущих ужасах учёбы, но и гормональный взрыв среди подростков. При всём желании, оградить всех детей от прелестей взросления не представлялось возможным несмотря на чары, снижающих риск нежелательных последствий.       Если бы Северу спросили, не переживает ли она часом, что в своём желании познать мир Гарри Поттер найдет и в этом смысле приключения на свою голову, она бы обязательно посмотрела на Минерву и закатила глаза со словами: «За кого вы меня принимаете? За очередную фанатку нашей знаменитости?» Никто бы никогда не рискнул подумать, что Севера может и впрямь беспокоиться. Особенно после февральского аврала из догадок, сплетен и открытых разговоров на тему, что самая звонкая и ожидаемая парочка школы рассталась со скандалом и погромом в «Трёх метлах». На самом деле это был не скандал, а негодование Драко на тему «Это не Малфоя бросают, это бросает Малфой» и справедливо опрокинутая кружка сливочного пива на белобрысую голову за «Да кому ты кроме меня нужна! Ты даже не красивая!»       Всё это Севера узнавала не как привычно — из первых уст — а урывками, слушая разговоры студентов под дверью перед началом занятий, прежде чем впустить их в кабинет. Самые разные версии событий облетали школу, новость гудела ещё неделю, но со временем шумиха улеглась, и жить стало как раньше: гораздо спокойнее.       Гарри Поттер вернулась к атипичному поведению: перестала заступаться за всех подряд на уроках Снейп, держала планку в учебе под названием «предположим, что это «удовлетворительно», но, если бы была ещё одна ошибка, я поставила бы вам «тролль», не больше». Более того: она старательно избегала возможности попасть на отработку к Снейп. Если раньше Севера могла нарочно придраться, потому что видела, что девчонка не знает, как к ней подступиться для душевной беседы (Севера отказывалась это признавать, но факты говорили за себя, и волей-неволей приходилось называть вещи своими именами), то теперь и это становилось невозможным.       — Не приходила ли ко мне с чем-нибудь мисс Поттер? — изумилась Минерва, когда Севера не выдержала и крайне аккуратно, без всяких компрометирующих её вещей, поинтересовалась у неё насчёт внутренних терзаний студентки.       — Мистер Малфой, Минерва, всё ещё держит обиду. Так как мне хотелось бы обойтись без эксцессов, я сообщаю вам об этом. Думаю, вы меня поймете, если скажу, что у меня ещё целый факультет помимо себялюбивого мальчишки, и было бы неплохо иметь ещё пару зорких глаз. Я провожу со своей стороны воспитательную работу, но… Мисс Поттер всё-таки девушка, и если она имеет несколько… Консервативные установки в своём подсознании, то её положением могут воспользоваться. Это несколько… Необычный случай. Не считаю, что может произойти что-то серьезное, но, тем не менее, я считаю, что мы должны приглядывать за этими двумя.       Минерва поправила очки и протёрла их участком шали, внимательно поглядывая на коллегу, стоящую в двери и сцепившую руки в замок перед собой. Севера держала осанку и ничем не выражала собственной заинтересованности в происходящем, но ей всегда казалось, что Минерва имеет особую способность видеть её чувства насквозь. К сожалению или к счастью, то было с ней во все времена. Особенно тогда, когда сама Севера была неразумной студенткой. Жаль, это не спасло её от ошибок молодости.       — Пожалуй, вы можете понять это лучше, чем кто-либо другой, — подумав, сказала Минерва. Севера услышала подтекст, но не стала акцентировать на этом внимание. Пожалуй, Макгонагалл являлась единственной женщиной, что была в курсе всех аспектов её личной жизни, и к тридцати шести годам ей не пристало питать слабость к прошлому. — Я вас услышала и приму меры. Благодарю за усердную работу.       Севера развернулась, чтобы выйти, как в спину ей донеслось:       — Я рада, что вы сблизились с мисс Поттер.       «Сблизились» было сказано слишком преувеличенно, но Севера не стала отвечать.       Так что, когда наступил март, Севера готовилась к долгой работе и бесконечной варке зелий для пышущих юностью студентов. Близился первый весенний матч по квиддичу, и женщине стоило поставить котелок свежего костероста. С этой игрой его никогда не бывало мало.       — Гриффиндор и Хафлпафл будут сражаться за полуфинал, — заметила мадам Спраут за завтраком в чудесную субботу. — Вы придете посмотреть, профессор Снейп?       — С чего вдруг? — холодно вежливо поинтересовалась Снейп, оборачиваясь к коллеге. Её никогда не волновал квиддич. Не потому что она сама не переносила мётлы и предпочитала искусство левитации для полёта, а потому что подобная дурость казалась ей бесполезной тратой времени и сил для одной единственной цели: закадрить кого-нибудь.       Севера лениво перевернула кусок бекона в тарелке. Она не вслушивалась в ответ Помоны, а блуждала взглядом по Большому залу. Женщина и сама не знала, что высматривала. Студенты переговаривались, завтракали, и везде витала непринуждённая атмосфера. Лукавый взгляд Дамблдора из директорского кресла она предпочла проигнорировать, зато заметила странную возню за столом Рейнквело.       — …Тренировка у гриффиндорцев, говорят, прошла неважно, — голос Флитвика отвлёк от задумчивого созерцания тёмной макушки мисс Чанг. Севера чуть дёрнула головой.       — Да, мисс Поттер упала с метлы. Такого с первого курса не случалось, — неодобрительно покачала головой Минерва. Севера сделала вид, что её это не интересует, и вернулась к еде, но целиком и полностью обратилась в слух.       Поттер была рождена, чтобы летать. Упасть для неё на тренировке — немыслимо.       — Поппи сказала, что она сломала руку?       — Ногу и руку. На самом деле, мисс Поттер была очень расстроена. Кто-то повредил её метлу, и теперь она больше не пригодна для использования. Предстоящий матч с хафлпафлцами, но я и представить не могу, чтобы это был кто-то из них.       — Собираетесь обвинять моих ребят? — Севера вклинилась в разговор и строго посмотрела на Флитвика. Макгонагалл покачала головой. — Гордость мистера Малфоя всё ещё не отошла от удара, который нанесла мисс Поттер, но, тем не менее, мой студент…       — Никто ни в чем не обвиняет сборную Слизерина, Севера, — спокойно осадила Минерва, едва заметно улыбнувшись. — К тому же, это точно не ваши ребята и совершенно точно не мистер Малфой. По ним обычно видно, если они что-то замышляют. И, хочу заметить, мистер Малфой отсутствует за завтраком. Насколько мне сообщили, — женщина стрельнула глазами в Дамблдора, и Севера подавила в себе желание поджать губы. Лучше бы директор занимался более насущными вещами, чем сводничеством. — он отправился навестить мисс Поттер в больничное крыло, как только узнал о том, что случилось, от мисс Грейнджер.       — Мисс Грейнджер? — Севера вскинула брови. Это было достаточно удивительным для неё, ведь на время, пока Гарри и Драко встречались, девочка старалась избегать общения с подругой. Или так было только для показа на виду? В прочем, Севера никогда не углублялась в этот вопрос, а Гарри, пока ходила к ней, больше разговаривала о своих чувствах и мироощущении, нежели чем о ком-то другом. Не говоря уже о том, что за месяц без бесед со вздорной девчонкой могло поменяться что угодно.       — Полагаю, что они подружились.       Севера дала себе слово, что её не будет интересовать вся эта история больше, чем необходимо. В конце концов, она совершенно не привязалась к девочке, и вообще: привязываться — это абсолютно не для неё. Для Северы никогда не составляло труда придерживаться своих же обещаний, но почему-то ей всё же стало любопытно услышать подробности произошедшего на тренировке. До матча оставалось совсем немного, но те, кто знали Гарри Поттер должны были понимать, что при необходимости девушка выйдет на поле с маггловским гипсом и всё равно поймает снитч! Причем, всём на зло, в течение первой минуты. Иначе мадам Помфри съест её живьём.       Вечером Севере всё равно нужно было занести свежие флаконы зелий мадам Помфри, так что она посчитала, что имеет право заглянуть и проверить, не убилась ли студентка прямиком на больничной койке. С её умением находить неприятности — с неё бы сталось.       Солнце не спешило откланиваться и озаряло закатными лучами вершины далёких шотландских гор. Севера остановилась в открытом коридоре, ведущем в больничное крыло, насладиться холодным весенним воздухом полной грудью.       Большинство людей ошибочно полагало, что Севере не мил белый свет, и она предпочтет на всю жизнь закрыться в сырых подземельях, но на деле же ей всего лишь хотелось свободы. Слушать птиц, гулять под деревьями. Из-за этого не щадящего её желания Севера обожала прогулки в Запретном лесу. Будь то желание найти что-то полезное для зельеварения или же просто надежда насладиться звуками природы и тишиной.       Она заклеймила себя вечной рабыней Хогвартса, в знак своего раскаяния за содеянное и за клеймо на её левом предплечье.       — Вы знаете, профессор, вокруг вас столько мозгошмыгов, что это даже удивительно. Тонкий девичий голосок справа застал её врасплох: Севера подобралась и стёрла все остатки мечтательности и расслабленности с её лица. К ней подошла четверокурсница с Рейнквело, Полумна Лавгуд. Похожая на загадочную фею, она не нравилась никому, потому что умела по-настоящему видеть людей. Ей изящная душа, израненная ужасающей потерей матери в раннем возрасте, сделала из неё кого-то особенного. Она настолько отличалась от окружающих, что это пугало. Поэтому её не принимали.       — Мисс Лавгуд, — Севера ограничилась еле заметным кивком. — Вы что-то хотели?       — Я хотела навестить Гарри. Вы ведь тоже к ней идёте? Давайте сходим вместе?       Полумна никогда не боялась общаться с преподавателями, будь то противная Амбридж, присланная в этом году из министерства на пустующее место, или же сама Снейп, умеющая внушать не самые светлые чувства одним своим присутствием. Снисхождение Северы девушка заслужила тем, что хорошо разбиралась в зельеварении несмотря на рассеянность.       — Мисс Поттер не является целью моего визита в Больничное крыло, — спокойно пояснила женщина, и шагнула в сторону. Полумна тут же присоединилась к ней, и дальше путь к широким дверям Больничного крыла они продолжили вместе. — Но раз вы обратились ко мне, то, полагаю, вы в курсе, кто стал причиной её переломов.       — Гарри больше расстроилась из-за метлы, на самом деле. Метлу потом отнесло прямиком к Гремучей Иве, представляете? От неё остались одни щепки, — Полумна мягко улыбалась и пыталась заставить рукава и подолы мантии развеваться под лёгким ветром. — Иногда слишком умные люди поступают так глупо.       Севера покачала головой. Значит, это кто-то с Рейнквело, как она и предполагала. Мисс Чанг выглядела сегодня донельзя довольной. Перспективная девушка, а поступила так низко из-за желания отомстить за мистера Диггори, с которым Гарри рассталась достаточно давно, чтобы на неё перестали за это обижаться.       — Вы бы всё же заглянули к Гарри. Мне кажется, она вам бы обрадовалась.       Пропустив Лавгуд вперед, Севера сразу свернула в кабинет мадам Помфри, стараясь не смотреть на зашторенную койку, откуда очень скоро послышалось неприлично-радостное «Полумна!»       В общей сложности не прошло больше двадцати минут, пока Помфри и Севера разговаривали и обсуждали будущие планы. Северу это весьма утомило, но покидала коллегу она с чувством выполненного долга. «Одним глазком можно», — решила она для себя, намереваясь пройти мимо занятой больничной койки. Однако она остановилась, не сделав и шага дальше.       «Иногда мне кажется, что парни просто не для меня, но разве такое может быть?» — однажды в шутливой манере пожаловалась Гарри, незадолго до того, как бросить Драко. И сейчас Севера убедилась, что её слова несли в себе больший подтекст, чем ей показалось изначально.       Они целовались. Медленно и неловко. Севера видела только спину Полумны, на которой рассыпались светлые длинные волосы, склонённую к Гарри, лежащей на больничной койке. Через щель ширмы. Она угадывала поцелуй по тому, как сильно стискивали пальцы здоровой руки Гарри простыню, и по выглядывающим растрепанным волосам. По краю напряженной шеи, по прикрытому веку.       Севера неслышно вышла, и её сердце так сильно билось в груди, что на минуту она забыла, как дышать. Для себя женщина вдруг поняла одну простую истину: Гарри Поттер больше никогда не придёт к ней за молчаливой аудиенцией и советом.       Гарри Поттер столкнулась с тем же, с чем и сама Севера много, много лет назад. Любовь к женщине.       Что за глупая ирония.       — Мне не страшно, если вы разочаруетесь во мне, поэтому я разговариваю с вами, а не с кем-то ещё, — говорила Гарри, когда расставляла котлы на место.       — Я знаю, что вы физически не способы не любить меня больше, чем сейчас, — улыбалась Гарри, моя руки после тяжелого кропотливого труда.       — Я вам доверяю, профессор Снейп, — и в этих словах Гарри чудилось что-то, что не поддавалось анализу. Что-то, что заставляло сомневаться в реальности происходящего.       Севера была обманута в каждом из трёх пунктов.       Гарри боялась разочарования. Севера не испытывала к Гарри ненависти в принципе. Гарри не доверяла ей.