Никто не понимал меня, Для всех я стал другим. Они не знают, что я не менял себя, Просто теперь лишь ты — мой мир.
***
Пока я читал книгу, переданную мне ранее Элизабет, вместе с тем вставляя краткие и ехидные замечания по поводу прочитанного, и слушая сонные смешки лежащего на мне маленького человека, странно, но я не заметил, как прошло время и на улице начало темнеть. К тому моменту, как я закончил дочитывать главу, Эли уже спала, подрагивая от холода моего тела, но при этом упорно не желая отцеплять свои маленькие изящные ручки от моей черной толстовки и распутывать непонятно как сплетенные ноги. Нет, я, конечно, мог запросто убрать их от себя, но, во-первых, несмотря на внутренние противоречия, мне нравилось ощущение тепла женского тела рядом, тем более если всеми красивыми и мягкими изгибами прижималась любимая девушка, а во-вторых, я не хотел ее будить, а попытавшись расцепить пальцы — без этого не обошлось бы. Поэтому я накинул сверху одеяло и просто наблюдал за ней. Эли не говорила во сне, как временами это делала Белла, но за ней все равно было довольно забавно наблюдать. Такие обыденности, как влажное причмокивание губами, которые часто расплывались в нежную улыбку; теплое дыхание, ощущавшееся на коже шеи; спутавшиеся локоны длинных волнистых волос, и, без удивления сказать, приятно мягкие; медленный, почти ленивый, но казавшийся очень громким, стук сердца, — и если бы не это, я бы заметно насторожился, потому что во время сна она была очень тихой и почти не двигалась, а с ее светлой кожей она казалась мертвой, и эта мысль мне ни капли не нравилась, поэтому в такие моменты я особенно ценил свой чуткий слух, — все это казалось мне до безумия… вечным. Казалось, за этим можно наблюдать всю оставшуюся вечность, каким бы скучным это не выглядело со стороны. В некоторой степени я мог понять, почему Эдвард по ночам наблюдал за Беллой. Это было не просто интересно и любопытно, а очень даже необходимо. Эли была права, когда говорила, что наши чувства похожи на какое-то сумасшествие. Чисто по ощущениям все так и было, и, быть честным, мне это нравилось. Это непривычно, странно, и возможно немного пугающе, но все же очень привлекательно, и я не уставал об этом говорить. По крайней мере, в своих мыслях уж точно. Я не настолько открытая личность, чтобы выставлять абсолютно все чувства напоказ даже в семье, но я не мог не делать этого рядом с ней. Эли единственный человек, пробуждавший во мне подобные чувства, которые не получалось сдерживать. Вот вообще никак. Мне всегда хотелось касаться ее кожи, ощущать ее собственный аромат, не разбавленный чужеродными запахами — духами, хотелось любить ее, нуждаясь в том, чтобы показать ей все, что я считал важным. Когда она была рядом, остальные не имели для меня никакого значения. Черт возьми. Я и правда сходил с ума, и я не мог отрицать того, что мне это нравилось.***
В какой-то момент я сам умудрился заснуть. Точнее, не сказал бы, что это таки сон в прямом его понимании, это больше походило на какое-то забвение. Летаргия. Или медитация, если верить всяким книжным описаниям. Я как бы понимал, что не сплю, все осязал, но мое тело, мой разум, полностью отдыхали. Никогда не думал, что смогу так сильно проникнуться эмоциями человека, скопировав тем самым его нынешнее состояние. Умиротворение ощущалось с головы до пят. Которое нарушили твердые шаги, направляющиеся в комнату Эли или Беллы, выдергивая меня из этого подобия сна. Белла сейчас была на кухне, так что Чарли шел явно не к ней, а к нам, и тогда в моей голове в мгновение ока пронеслось множество вопросов. Стоит ли мне спрятаться или остаться, притворившись спящим? Надолго ли он? С какой целью он сюда идет? И с каких это пор ты, майор Джаспер Уитлок, перестал замечать приближение обычного человека, и обнаружил, что он рядом, только после того, как под его ногами скрипнула половица? Питер бы нашел над чем здесь посмеяться, даже не зная всей ситуации в целом. За это я его своевольный дар просто ненавидел. Как и схожий с ним дар Элизабет. Складывалось впечатление, что они знали все и обо всех на Свете. Необычным было как раз то, что их способности были слишком похожи. Ранее я подобного никогда не встречал. Когда шаги остановились около двери, я моментально принял решение, поэтому когда Чарли открыл дверь, я не удивился его удивленному вздоху. Перед тем, как он зашел, я принял более подходящую для сна позу, обвив руки вокруг Эли и уткнувшись носом в ее макушку. Я слышал, как заскрипели его кости, и как зашуршала его куртка, да и одежда в принципе, когда он покачал головой и подошел к нам. Шериф еще некоторое время смотрел на свою дочь, а потом уже на меня, чувствуя странное, ностальгическое сожаление, после чего поправил одеяло на Эли и накинул свободную его часть на меня. Я ощутил легкое смущение. Не думал, что он так просто примет, что в постели одной из его дочерей находился парень. Или не просто? Это еще предстояло узнать при официальной встрече, а не так-сяк в комнате Эли. Вскоре он покинул нас, а я снова сосредоточился на эмоциях Эли и погрузился в легкие грезы. Но разбудила меня вспышка беспокойства, из-за которой я поспешил вернуться в реальность. — Джаспер? — Эли склонилась надо мной, с волнением разглядывая мое лицо и пальцами поглаживая линию челюсти. Ее ледянисто-голубые глаза блестели. Я нахмурился. Что ее так расстроило? — Ты не отзывался, я немного испугалась. Ты так выглядел будто спал, но разве вы спите? Я отрицательно мотнул головой, приходя в себя. Чувство сна покидало меня очень медленно. — Не совсем. Я вроде спал, но не так как вы. Я просто проникся твоими эмоциями во время сна, но все еще знал, что не сплю. Не совсем понятное состояние. — Я улыбнулся. Приятно, когда были те, кто о тебе беспокоился, даже зная насколько страшным ты можешь быть. — Все в порядке, дорогая. После моих слов она сразу же успокоилась, и теперь лучилась нетерпеливым любопытством. Устроившись со всеми удобствами прямо на мне, она сложила руки на моей груди и уложилась на них подбородком. Ее взгляд, казалось, заискрился. — А тебе снилось что-нибудь? — Нет, Эли, не снилось, — усмехнулся я. — Знаешь, ты жесткий, как камень, это не очень удобно для человека. — Хочешь сменить? — С весельем отозвался я, неудивленный резкой сменой темы разговора. Судя по ее эмоциям, она просто развлекалась, загоняя возникший ранее страх куда подальше. — Нет, конечно, — фыркнула Эли, подтянувшись повыше и обвивая руками мою шею. Она чмокнула в уголок губ и хихикнула. — Ты чего меня не разбудил? — Она взглянула на часы, стоящие на прикроватной тумбочке. — Вчера. Я слишком рано заснула, нарушив привычный режим сна. — М-м, не знаю, — протянул я, растянув губы в ленивой улыбке, — как-то даже не думал об этом. Кстати, твой отец после работы заходил к тебе. Эли удивленно выгнула брови. — Он тебя видел? — Видел, но я притворился спящим. Сразу после того, как он вышел из комнаты, он позвонил Карлайлу, сказав, что мы уснули, и, если тот не против, я останусь у вас переночевать, — я весело ухмыльнулся и продолжил, — изумление и понимание Карлайла я чувствовал прямо отсюда. Эли засмеялась, но тихо, стараясь никого не разбудить. Начинало светать.***
— Джаззи, — рядом со мной на диване материализовалась Элис, сверкая милой улыбкой голодной акулы, пока я от скуки перелистывал журнал Роуз о машинах, оставленный на стеклянном столике, — ты ведь сейчас свободен? — Не знаю, зачем она это спрашивала, если и так знала ответ. — Пока Эли в школе, — из вежливости подтвердил я, рукой потерев место чуть ниже ключиц, и она улыбнулась еще шире. Сегодня-завтра улицы Форкса будут освещены солнцем, поэтому наша семья — точнее, бессмертная ее часть — этот сборник сплетен под названием школа привычно пропустила, отговорившись походом. И даже если мне не нравилось находиться вдали от своей пары и ощущать навязчивое тянущее чувство в груди, я ничего не мог с этим поделать. Раскрытия тайны мне тоже не хотелось, потому что в таком случае пострадал бы не только я, но и остальные члены ковена Калленов, вдобавок Эли вряд ли бы оставили в покое из-за знаний о существовании вампиров. — Ты знаешь… Тайлер Кроули сегодня прогуляет последние три урока, — Элис продолжала невинно хлопать ресничками, строя из себя ангела. Не сказал бы, что у нее это не получалось, но на меня это не действовало, я, как никто другой, понимал, какой мстительной она может быть, если задеть тех, кого эта милая девочка считала семьей. И Эли уже входила в эту категорию, даже если сама этого не осознавала. Я пристально посмотрел на нее, вопросительно выгнув бровь. — Он будет проезжать по той местности, скрытой от большей части населения, на какую-то неинтересную вечеринку подростков. — Ее глаза на несколько мгновений заволокло мутной дымкой, после чего она весело засмеялась. — Все пройдет, как задумывалось, только прихвати куртку с капюшоном и перчатки! Я хмыкнул и кивнул. После драки кулаками не машут, конечно, но за это… месть — дело принципа. Разумом я отлично понимал, что я поступал не очень хорошо, что он еще ребенок, да, эгоистичный, грубый и навязчивый, но все-таки ребенок, кто не без греха? Но Эли всегда будет для меня в приоритете, как бы она не просила не вредить ему. Неважно, как сильно он досадил ей, важен сам факт. Это кажется мелочным, и, возможно, таковым и было, понимая, что это были лишь прикосновения, но… Какие бы сильные чувства с Элизабет мы не разделяли, как человек, она не могла пока понять той глубины всепоглощающей ненависти к предполагаемой угрозе, даже за намек о потере той, кого ждал со своего нового рождения*, кого искал не один век, и кого всей душой лелеял внутренний зверь, ни в грош не ставивший всех остальных. Немалых усилий мне стоило оставаться тогда на месте, и то, только из-за того, что Эммет опрокинул меня на землю, когда я услышал о чем они говорили около раздевалки. Зато Роуз почти сразу отправилась к ним, и уже оттуда сообщила, что Элизабет в порядке, только очень зла. Это я понял и без ее слов. Только невредимость Эли помогла мне сохранить относительное спокойствие и не размозжить голову этого мальчишки о бетонную стену корпуса. Пусть сам я и понимал, что Эли не покинет меня только по одной простой прихоти Тайлера Кроули, но вампир во мне никогда не будет уверен в этом, пока она сама не станет похожей на нас и не свяжется со мной брачными узами. Инстинкты порой выбешивали, но с ними приходилось только мириться. — Я пойду с тобой, Джаспер, — фыркнула Роуз, рукой откидывая волосы за спину. Она появилась здесь сразу же, как только поняла тему довольно очевидных намеков Элис, находясь в своей комнате. Ну, это, похоже, уже ее личное дело, и зная ее историю, а также то, что против Эли она практически ничего не имела, я не был удивлен ее словам. Пришлось согласиться. Ничего экстраординарного я все равно делать не буду. — Кстати, — вспомнил я, повернувшись обратно к Элис. — Он уже готов, — восхищенно пролепетала она, предвидя мой вопрос, и приложила ладони к лицу, — ох, цвет просто прекрасен, Джаззи! Ювелир хорошо поработал над ним, хотя ему было сложно обработать неизвестный ему материал. Уверена, результат тебя удивит! Получилось просто и изящно, и Эли точно понравится. — Элис хитро прищурилась и покачала пальчиком. — Всё! Не смей больше ничего спрашивать! Иначе у тебя будет уже не та реакция, а так неинтересно, — с наигранным возмущением фыркнула она, скрестив руки на груди. Я и Роуз рассмеялись.***
— Джа-аспер? — Я постарался невинно улыбнуться, слыша подозрение в ее голосе. Со стороны, наверное, смотрелось странно, но это все равно не прокатило. Она стала еще подозрительнее. — Почему ты весь в пыли и пятнах от зелени? Ты что, с кем-то успел подраться, пока я была в школе? Не прошло и пяти часов! — Ну… не совсем. Мы с Эмметом неплохо повеселились. — Надеюсь. — Эли мило нахмурилась. — И о том, что Тайлера обнаружили без сознания со сломанными руками на обочине дороги, извазюканного в непонятно где найденной грязи и зелени, ты тоже ничего не знаешь и не слышал, несмотря на прелюбопытнейшее совпадение, что извазюканы вы практически в одном и том же? — Кажется, она и так все поняла, судя по насмешливому тону. Новости в этом городе и правда разлетались слишком быстро. Я широко оскалился, но промолчал. Эли вздохнула, после чего усмехнулась и покачала головой. — Ладно, проехали. Главное, что все живы.И, казалось, предчувствовал каждый виток, Каждый взлёт её или падение. Он впервые забыл, что был так одинок Под луной, до ее появления.