Мириады звуков

Уилл лежал на своей половине двуспальной кровати, сосредоточенно разглядывая какую-то тёмную точку на потолке, освещённом тусклым светом ночника с прикроватной тумбочки. Он пытался дышать ровно, и раз от раза вздрагивал, стоило случайному шороху мазнуть по гулко звучащей тишине спальни. В какой-то момент взгляд Уилла вдруг прояснился, и мысли, бушевавшие глубоко внутри, затмились осознанием настоящего. Грэм испуганно оглядел стены, метнул взгляд на дверь, и, не отводя от неё глаз, сунул руку под край одеяла. Неловким быстрым движением он стащил с себя трусы, выдернул из-под одеяла, стараясь смотать комок поменьше, и, немного поколебавшись, сунул под подушку. И тут же, осуждая себя за глупость, выхватил из-под неё, открывая тумбочку, швыряя в ящик и, сразившись с ним, перекосившимся, со стуком захлопнул. Спустя секунду Уилл приподнялся, и, повторно дёрнув ящик тумбочки за ручку, опять вытащил трусы, снова скомкал, закопал под лежащие в тумбочке вещи. И только тогда успокоился. Разобравшись с одной из проблем, Уилл лёг обратно, немного вползая по спинке кровати вверх и поправляя подушку. Он сложил руки на животе и полежал так немного. Время шло, но ничего не происходило. Уилл ещё раз осмотрелся, и опустил руку между ног, ощупывая и оценивая перспективы. Стоило ему немного отвлечься, задумавшись и монотонно поглаживая себя сквозь одеяло, как тихонько стукнула дверь спальни, оповещая, что дверь в коридор только что закрыли. Рука Грэма в мгновение скользнула по одеялу вверх, и он, усиленно напуская на себя равнодушный вид, вцепился рукой в собственную шею, не зная, куда эту руку теперь деть. Сообразив, что выглядит слишком неестественно, он быстренько вернул ладонь на собственный живот, переплетая пальцы рук, и заставил себя как можно более небрежным взглядом глядеть на шкаф напротив. Дверь приоткрылась бесшумно, и Ганнибал, приглаживая ещё немного влажные волосы на затылке, протиснулся в спальню. Уилл машинально отвёл глаза в сторону, принимаясь судорожно считать складки на поверхности одеяла. «Только не так, - подумал он, - Не отводить взгляд. Я тушуюсь, как девственница! Так оно и есть, конечно… Но ему знать не надо! Я должен посмотреть на него. Сейчас же.» Он осторожно повернулся в сторону вошедшего Лектера, и спокойно выдохнул, увидев, что доктору нет до него никакого дела, и он занят дверью спальни, стараясь плотно её закрыть. «Лучше, - похвалил себя Уилл, - Такое начало намного лучше.» Закончив с дверью, Ганнибал, наконец, взглянул на Уилла, сидящего на кровати. «Улыбнись, чёрт тебя дери, - приказал себе Грэм, - Убери свои испуганные брови и улыбайся!» Несмотря на всё внутреннее волнение, буквально вопящее внутри от невыразимого страха, Грэм смог совладать с собой. Ганнибал же, лишённый дара читать мысли, особенно так глубоко и тщательно утрамбованные, увидел только то, что ему продемонстрировали, и со стороны могло показаться, будто Уилл на самом деле немножко заскучал, а, увидев доктора, улыбнулся его появлению. Подсознание же несчастного Грэма, скрытое этой маской, верещало как резаное, вопрошая мировой порядок, а заодно и Лектера: «Куда ты идёшь?! Не иди ко мне! Не подходи! Уйди! Не улыбайся! Не хочу! Не хочу в задницу! Не надо!!»; Лектер этого, конечно, не слышал, хоть о чём-то таком, без сомнения, догадывался. Уилл смотрел на его чёрное погребальное одеяние в виде чёрного халата и задней мыслью думал, что этот чёрный балахон (не смотря на подчёркивающий талию пояс делающий явную отсылку к теме сексуальности смерти как персонажа) подходит к случаю как нельзя кстати, поскольку сегодня его моральные ценности ожидает быстрая и нелепая смерть. Ганнибал подошёл ближе, выглядя подозрительно доброжелательным, и сел на край кровати, рядом с бёдрами Уилла. Тот улыбнулся куда более натянуто, чем до этого. Ощутив лёгкий налёт неправды в происходящем, Ганнибал прекратил смущать партнёра взглядами и опустил ресницы, давая Грэму понять, что главный тут он. Уилла смирение Лектера озадачило, но чувство легкого превосходства пришлось по вкусу. Стараясь не торопить событий, Ганнибал поднял руку по направлению к тумбочке и Уилл, испытав вспышку испуга по поводу спрятанного в ящике белья, сцапал едва протянутую руку, сжимая в своей. В глазах Лектера промелькнуло недоумение, сменившееся уверенностью, словно он сказал "отлично", и он сейчас же сжал пальцы, обхватывая руку Уилли. «Это слишком банально, даже неестественно, когда дело касается меня и его, - подумал Уилл, - Вот так вот… переплетать пальцы... Нужно привыкнуть! Никуда от него не деться. Он со мной, мы вместе, нужно просто привыкнуть. Он мужчина. Окей. Мы должны делать такое. Жать ручки друг другу. Нужно привыкать. Нужно. Он будет делать это только со мной. Надо позволить. Фух, как сложно, даже, когда хочется! Ещё эти трусы!» Продолжая держать Уилла за руку, Ганнибал, расценив жест как проявление нежности, стал медленно и пугающе склоняться к его лицу, так и не поднимая взгляда; Уилл сползал по подушке, а после стал вжиматься в кровать до тех пор, пока вжиматься дальше стало некуда, и – неизбежно – губы Лектера соприкоснулись с его губами. Разжать их сразу Грэм боялся, хоть и помнил, что однажды им уже случалось целоваться, и, помнится, в тот раз это было неплохо. Но тогда всё случилось само собой. Уилл был взволнован посторонними вещами. Сейчас - нет. Сейчас он только и думал о том, как выглядит со стороны. «Мне понравится, - уговаривал он себя, - Брось уже ломаться, дурак!» – прикрикнул он мысленно на самого себя, с усилием приоткрывая рот и параллельно с этим обхватывая Ганнибала за затылок дрожащей рукой. Короткий выдох Лектера, его жестковатые губы, тепло и тяжесть его тела… «Дьявол! - с раздражением подумал Грэм, - Я не смогу. Столько сил на то, чтобы только перетерпеть это…» Уилл честно и упорно пытался заставить себя, однако совсем скрыть с каждой секундой усиливающуюся неловкость оказалось ему не под силу, и, в конце концов, Ганнибал её почувствовал. Он чуть сдвинулся в сторону, поцеловал Уилла в щёку, и хотел выпрямиться, чтобы сесть, но Уилл с усилием удержал его за шею. «Мы настроились, чёрт дери. Я решил, - думал Уилл, пока Ганнибал медлил, боясь быть слишком настойчивым, - Нет-нет-нет, давай-ка возвращайся, доктор». Грэм собрал волю в кулак, притягивая Лектера, и ещё раз поцеловал, изо всех сил силясь показать, что он этого хочет. На коже Ганнибала оставались красноватые следы от сжимающих его шею пальцев, но по его жёстким прикосновениям и куда более откровенному поцелую можно было безошибочно предположить, что, даже если Уилла что-то и смущает, вопреки всему он готов продолжать. Поцелуй затянулся надолго. Лектер продолжал его до тех пор, пока Уилл не перестал ожесточённо вдавливать пальцы в его шею. Не до конца, но Уилл расслабился, и, когда Лектер в какой-то момент поцеловал кончик его носа, даже изобразил нечто вроде улыбки. «От него пахнет зубной пастой, - убирая руку с шеи доктора, подумал Уилл, отвлекаясь от мыслей о целесообразности происходящего, - И на вкус… Сладковатый мятный привкус. Ненавижу мяту на чужих губах… Но сейчас – ничего... Пусть будет, - Уилл чуть улыбнулся своим мыслям, отвечая на очередной глубокий мятный поцелуй, - Возбуждает приятные ассоциации… С чистотой. Неплохо. Совсем неплохо. Почти хорошо. Хорошо, да...» Ободрённый робкой взаимностью партнёра, Ганнибал, готовый отпрянуть после первого же протеста, сделал попытку сменить позу, осторожно забираясь под одеяло. Так же осторожно, не переставая целовать, Лектер погасил лампу на тумбочке, погрузив спальню в полную темноту. Он расслабил пояс своего халата, позволяя себе ненадолго отвлечься от Уилла, который, как было понятно, уже не собирался никуда убегать от пугающей действительности, в которую оказался вовлечён. Закончив развязывать пояс, Ганнибал скинул халат с плеч, снимая его, вытягивая из-под одеяла и роняя на пол рядом с кроватью. Ткань не создавала больше никакой преграды между любовниками, но Лектер не торопился слишком настойчиво касаться партнёра. Опираясь на руки и колени, он нависал над Уиллом, всё ещё немного смущённым, и ещё более ласково, чем до сих пор, поцеловал его в уголок губ. "Сколько можно тянуть, Ганнибал. Смелее! Хватит нежничать!" Уилл, скользнув ладонями по спине Лектера, подался навстречу, сам начиная целовать его. Лектер без колебаний поддержал порыв, распаляя ещё больше и просовывая колено между его ног. "Да", - подумал Грэм, закрывая глаза. Никаких других мыслей, ничего сказанного вслух, но Лектер прекрасно всё понял и без слов, и, получив дозволение на тесные прикосновения, он обхватил бедро Уилла, плотно сжав ладонью, обхватывая за талию и придвигая ближе к себе, принуждая его прижаться промежностью к своей ноге. Грэм принял обжигающее прикосновение чужого тела к собственным интимным местам безропотно, только нервно облизнувшись; он облизнул верхнюю губу Ганнибала, лизнул его губы ещё раз и чуть подаваясь вперёд бёдрами, невольно давая понять, что согласен и на большее, позволяя вновь вовлечь себя в поцелуй. «Чтоб меня! - отдавалось эхом в голове Уилла, - Проклятье! Одна блажь в башке… Психотерапевт. Муж мне... он... Ужасно... Секс. Глубже, теснее… Лучше. Так лучше, да. Блажь, ерунда! Не думать бы... Как здорово. Как же здорово, доктор...» Кожа Уилла становилась влажной от пота, от почти болезненного вожделения. Ганнибал обхватил его за ногу, желая приподнять, но мышцы Грэма напряглись, не позволяя этого. Лектер не стал упорствовать, вновь принимаясь за поцелуи и изучение тела партнёра с удвоенным рвением. Уилл был возбуждён, но ничего, кроме поцелуев и прикосновений, не позволял. Вторая попытка к продолжению потерпела такое же поражение, как и первая. Уилл настойчиво сдерживал напор Лектера, каждый раз напрягая бёдра, стоило ему почувствовать, что дело принимает опасный оборот. Он и сам не знал, что ему следует сделать, но поза, в которой бы он неизбежно оказался, позволив Лектеру задрать его ноги, казалась ему до кошмара противоестественной – и он зажимался, не зная пока, как и что с этим можно поделать. Хотел продолжать, но не мог придумать как, был разгорячён и не мог собрать свои туманные мысли, чтобы хоть на что-то решиться. Ганнибал, сознание которого было, к счастью, не настолько парализовано восприятием процесса, оставил ноги Уилли в покое, спускаясь поцелуями к его шее. От шеи он спустился к груди, надолго на ней не останавливаясь, медленно сдвигаясь к животу Уилла. "Мой психотерапевт делает мне минет, - подумал Грэм про себя, никак по-особенному не реагируя на тёплые поцелуи на животе, медленно но верно ведущие Ганнибала к сокровищу профайлера. Уилл думал только о том, что, кажется, сейчас Лектер действительно опустится настолько, что ему ничего не останется, кроме как отсосать. Иначе, зачем бы он туда сползал так долго. "Вот сейчас, - ждал Уилл, претерпевая облизывания чуть повыше своих непроглядных зарослей, - Ещё немного и начнёт, - он выдыхал, поджимая руки, словно боялся нечаянно затронуть Лектера, помешать ему там, под одеялом, и прервать. Ганнибал никуда не торопился. Он разглаживал пальцами волосы Уилла между ног, лизал внутреннюю сторону его бёдер, обхватывал его зад, лаская его, целуя низ живота, насколько Грэм, вздрагивающий от противоречивых ощущений, это позволял. Головке члена Уилла достались одно или два прикосновения языка, но и после этого Ганнибал торопиться не начал. Зацеловав бёдра Уилла, наигравшись с его кудрявой растительностью, Ганнибал опустился ниже и сосредоточился на ласках его мошонки. Он облизывал и обсасывал яички Грэма, потом обхватил их рукой, бережно сжимая и теребя, отчего Уилла мгновенно охватила дрожь. Он скользнул рукой под одеяло, останавливая Лектера. Ганнибал, поняв, что Уиллу это не понравилось, отпустил чувствительную часть его тела, но поймал за руку, которую тот хотел уже было отдёрнуть. Ганнибал уложил руку Грэма на свою голову в абсолютно понятном предложении делать поправки, чтобы впредь постараться избежать ошибок в методах и направлениях действий. Другую руку Уилла Лектер также поймал и тоже заставил водрузить на свой череп. Руки Уилла немного дрожали, и прижать их к голове Ганнибала он боялся; он чувствовал неловкость. Благо в комнате было темно, да и Лектера с членом во рту скрывало одеяло. Но всё-таки ощущения его губ на члене заставляли Уилла дрожать, а его фантазию - рисовать до тошноты возбуждающие картины, отдающие дешёвой пошлятиной. До самого окончания действия Уилл был занят одним единственным делом - старался слишком не прижимать рук к голове Лектера, поэтому всего остального как-то почти не заметил. Хорошенько вспотел, устал, тяжело дыша, и чуть даже не подавился слюной, но очень удивился, стоило ощущениям крайнего напряжения перед оргазмом затмить его размышления о том, можно ли ему ухватить Лектера за волосы или нет. Ганнибал, вытирая рот тыльной стороной ладони, сполз с бёдер Уилла, выбираясь из-под одеяла в сторону двери, сразу же опускаясь на пол, подхватывая свой халат. Он накинул одежду и, поднимаясь с пола, дотронулся до руки усталого парня, пару секунд назад заполнившего его рот своей спермой. Уилл вяло приподнял руку, чуть удлиняя время мягкого горячего прикосновения. Лектер выдохнул носом в темноте - усмехнулся что ли? - и, пройдя к двери, вышел в коридор. Уилл проследил глазами за его силуэтом и остановился на закрытой двери. Он не знал, что это значит, но в голову начали приходить мысли о скором возвращении Лектера. Не исключено, он потребует от Грэма продолжения. Уилл поёжился, поджимая ноги и сворачиваясь калачиком на боку. Так и есть. Вернётся. Возьмёт что-то, что хотел... презервативы или ещё что? И вернётся. Куда ему ещё идти? Спальня в доме одна. А жаль.