Смеющиеся в ночи

Разговор друзей ТенТен и Наруто с Итачи был больше похож на допрос, чем на приятную светскую беседу. Хозяин дома любезно предложил всем перекусить, но внимания на него обратила только Хината. У ТенТен медленно начинала болеть голова от бесконечного гудения. Неджи и Шикамару без остановки расспрашивали Итачи, искали пробелы и несостыковки в его рассказах, чем раздражали Саске. Возможно, и Итачи тоже, но виду он не подавал. Была глубокая ночь. ТенТен заметила, что Наруто, словно младенец, начинал медленно-медленно и часто-часто моргать. «Он же заснёт прямо сейчас», подумала и улыбнулась. Из тёплых мыслей о спящем лисе её вытащили повышенные тона, на которые перешли Неджи и Саске. – Ты правда веришь в его историю и не видишь, что что-то не сходится? «Так, о чём речь? Что я пропустила?» – ТенТен переводила взгляд с Неджи на Саске, с Саске на Итачи и снова на Неджи. Наруто влепил себе слабую пощечину и понял, что проспал что-то интересное, зевнул и сел поудобнее. Шикамару быстро убирал бьющиеся предметы подальше от говоривших. – Единственное, что я вижу, это богатенького мальчика, который боится потерять своё положение, а сейчас ищет этому оправдания. ТенТен видела Неджи всего несколько раз и ни разу он не был злым. Сейчас он казался бомбой, готовой вот-вот взорваться. Осталось его подтолкнуть. – Или боишься, что Итачи отберёт и твою подружку? Вот он. Толчок. Неджи схватил Саске за воротник футболки и треснул о шкаф. Две книги полетели вниз. Итачи, Шикамару и Наруто вскочили и подлетели к ним. Наруто оттащил Неджи, Шикамару выставил между ними руки, Итачи прижал Саске к шкафу, не давая лезть вперёд. – Иди проветрись, – шепнул Нара Неджи и указал на балкон. ТенТен злобно глянула на Саске. Итачи поймал её взгляд и сдержал улыбку. Он помнил, как она с ненавистью и на него смотрела. Не умеет эта девушка скрывать, что думает и чувствует, всё у неё на лице написано. Наверняка думает, что «ничья она не подружка» и «никто её не отбирает», потому что «она никому не принадлежит, и сама решает, с кем ей быть». Поэтому она, вероятно, ещё врежет Саске. Наруто думал о том же и без всяких «вероятно». Он бы и сам треснул ему разок. Но сейчас ТенТен думала не только о себе. Она вздохнула – так, как вздыхает, когда злится: громкий, протяжный вздох. Так она привлекала внимание, выражала своё недовольство и старалась успокоиться одновременно. Не сказав ни слова, пошла за Неджи. Все чуть расслабились, но Наруто знал: она своё ещё скажет. А кому надо – врежет. – Может, чаю? – предложила, улыбаясь, Хината. Неджи стоял, опираясь о перила и глядя на яркий город. Ночи становились всё холоднее и длиннее. ТенТен пожалела, что не надела что-то теплее футболки, но виду не подала. Встала рядом. Глянул на неё. И снова – вперёд. Молчали. За что он был ей благодарен. Хорошо, когда с человеком можно просто помолчать. Но с ней ему хотелось не только этого. Фраза, брошенная Саске из желчи, задела за живое. Так отстойно, не правда ли? Что-то, что от тебя не зависит, но ты хочешь, чтобы зависело. Кто-то, кто должен тебя любить, тебя не любит, и ты ничего не можешь с этим поделать. Или можешь, но парочка законов не будет этому рада. – Друзья у тебя те ещё, – прервал затянувшуюся тишину. – Если их уже можно назвать друзьями, – усмехнулась, пожав плечами. – Это, скорее… вынужденный союз для блага и будущего. Неджи улыбнулся и посмотрел ей в глаза. Это вызвало у неё мурашки. Она почувствовала, что он, как и Итачи, проникал в самую её душу одним взглядом. Стоит ему только захотеть, и он видит её насквозь. Не то, чтобы она очень уж сопротивлялась. – Ты ведь знаешь, что то, что вы предлагаете – самоубийство? – За некоторые идеи не страшно и умереть. За некоторых людей тоже… – Верно, – кивнул, повернулся к ней. – Но, думаю, если кто-то действительно умрёт, а ты нет – жить с этим тебе будет сложнее. И будет плевать, в каком именно обществе ты живёшь, ведь часть тебя самой умрёт. Если ты сама будешь жива. ТенТен молчала. Она знала, что он прав. Потому что, если хотя бы один человек из тех, кто находится в той комнате, пострадает – она себя не простит. – Значит, нужен план, где никто не умрёт, – кивнула, улыбаясь. Неджи улыбнулся в ответ и погладил её правую щеку: – Почему-то в это вериться с трудом… но тебе хочется верить. ТенТен коснулась его руки на своей щеке: – О большем я не прошу. Недели. Изнурительные, выматывающие. Шикамару, Неджи, Сакура, отвечающие за план, тактику и решение всевозможных проблем. Итачи, Саске, Кисаме, отвечающие за физическую и психологическую подготовку. Что бы это ни значило. Наруто, ТенТен, Хината, отвечающие за то, чтобы искать минусы в работах первой тройки и взрывающие нервы второй тройке. Доступ Наруто и Шикамару к Сети через родителей, работающих в Совете, значительно упростил дело: они добыли схемы здания Совета, доступ к паролям от каждой необходимой им комнаты, расписание и местоположение охраны, их правила безопасности. – Кажется, Создатели слишком расслабились, – рассмеялся Наруто, хвастаясь электронными схемами перед товарищами. – Либо слишком хитры, – добавил Шикамару. Стояла компания из 8 человек перед прямоугольным столом. Окружили схемы, подсвеченные голубо-фиолетовым сиянием. – Кисаме не придёт? – спросила ТенТен у Итачи. Она медленно начинала привыкать к этой пугающей туше, вечно пахнущей рыбой. – Он – всего лишь тренер, – пояснил Учиха. – Не часть плана и команды. – Напомни, – встрял Саске, – какая для него выгода? Все разом подняли взгляд на Итачи: – Скажем так, он обязан мне жизнью кое-за-что. – И это «кое-что» достаточно весомо, чтоб он нас не сдал? – усомнился Неджи, скрестив руки на груди. – Более чем. Пока эти двое не начали мериться ширинками, Шикамару продолжил: – В общем, поступим так… Поместье Хьюга, где они каждый день тренировались, было идеальным прикрытием. Простое объяснение членам клана, что Неджи проводит время со своей родственной душой, и их никто не беспокоит. И вот уже через полчаса через окна и чёрные ходы в поместье, словно бродяги и грабители, вваливается команда. – А как мы будем называться? – как-то поинтересовался Наруто. И воцарилось молчание. Товарищи медленно снимали спортивные рюкзаки и куртки, делали растяжку и готовились к новым изнурительным тренировкам. – Что ты имеешь в виду? – спросила Хината. – Не знаю, но мы же команда, верно? – улыбнулся по-лисьи, глядя ей в глаза. Как она любила, когда он так делал. – И команда обычно себя как-то называет. Вот изменим мы мир, а в новостях что скажут? Как нас назовут? Не будут же они каждого бесконечно перечислять. Как у Создателей – одно слово, и ясно, о ком речь. А мы типа, – засмеялся, когда додумался, – мы типа Разрушители. Поняли? Типа они… – Они создали, а мы разрушили, – продолжила ТенТен. – Именно! Это я и имел в виду! – «Разрушители» слишком тяжёлое слово, – встрял Саске. – Оно носит негативный окрас, о нас будут говорить, как о демонах каких-то. – Окрас его не устроил, – усмехнулся Кисаме. – Итачи, ты не говорил, что твой брат такой неженка. ТенТен сдержала смех. «И почему эта рыбёшка меня уже не пугает, а забавляет?» – Да ну? А как бы ты сказал? – странно, но Саске не оскорбился, а стоял и ухмылялся. Один уголок губ приподнят. Его явно забавляла эта перебранка. А весёлым Саске бывал нечасто. Последней в поместье влетела Сакура. Наруто кивнул ей и протянул бутылку воды. Та улыбнулась и поблагодарила. – Глядя на вас и говоря непредвзято, – оглядел компашку Кисаме, – на глаза наворачиваются слёзы и вижу заголовок «компания Неудачников»! Раздался смех и качания головой. Наруто хохотал, держась за живот. Шикамару закатил глаза и скрыл улыбку. Именно этого все и ждали. – Что я пропустила? – прошептала Сакура Хинате. – Выбираем название для нашей команды, – ответила и пожала плечами. Сакура повязала красную бандану на лоб и начала, как и все, разминаться. – А что насчёт команды «Свободной воли»? – предложила Харуно. – Звучит чересчур пафосно, – вставил своё слово Шикамару. – Но люди любят пафос, – поддержал подругу Саске и подмигнул ей. – И драму любят. – Давайте-ка без драм на сегодня? – встрял, наконец, Итачи. – И перестаньте халтурить, слабаки, – снова послышался смех. – Мужчина в здании, – прошептала Сакура ТенТен. – И как ты ещё не оседлала этого красавца? ТенТен глянула на подругу, заговорщицки улыбаясь и стараясь не заржать. – А ты? – кивнула в сторону Саске. Сакура улыбнулась: когда девочки говорят о парнях, значит, они уже всецело доверяют друг другу. – Скажем так, мы с ним делали то, что можно… – хитрая улыбочка, – и что нельзя, – подмигнула. ТенТен попыталась приостановить свою фантазию, не желая оказаться втянутой в их с Саске интимные истории. Что бы Сакура ни имела в виду под «нельзя», Такахаши не горела желанием узнать, что это было. По крайней мере, пока. Очередная тренировка подходила к концу, и команда потихоньку расходилась по домам. Прохладный ночной воздух, ласкающий лицо и волосы, манил и отталкивал ТенТен. Она уже собрала спортивный костюм, переоделась в привычные джинсы, футболку и красную толстовку, которую отобрала у Наруто года два назад. «Украла», как он любил говорить. «Одолжила», как она любила поправлять. ТенТен сидела на ступенях поместья во дворе, где они обычно спарринговались, когда к ней подсела Хината. Она ждала, пока Наруто переоденется, чтобы проводить его до выхода. Обычно они ещё полчаса прощались, так что ТенТен его не дожидалась. Несмотря на тренировки, пыль, осевшую на спортивном костюме и растрёпанную причёску, Хината улыбалась и выглядела, как ночное видение. Ночной мираж. Глаза, как зеркало луны, поглощали и заставляли тонуть. Даже если ты умел плавать. – Ты очень красивая, ты знаешь это? – первой заговорила Такахаши. Хината встрепенулась от комплимента, как от пощёчины или оскорбления. Что огорчило ТенТен. «Почему многие люди не видят своей красоты, своего ума или таланта? Почему не любят себя? И почему нас учат математике, истории, искусству, но не любви к себе? Это же также важно и необходимо. Например, в моменты одиночества и абсолютной потерянности. В моменты, когда кажется, что ты один. Ты всё ещё есть у себя. Но ты этого не видишь. Почему?» – Спасибо, – улыбнулась, кивая. – Почему ты так удивилась моим словам? ТенТен знала, что может забить на это, не продолжать тему в таком русле и вообще молча сидеть, как до этого: наслаждаясь моментом, прохладой воздуха и свежестью природы. Но при этом ей хотелось сделать что-то для Хинаты. И сделать просто так, без причины. Не из-за того, что у неё День Рождения, или она влюблена в Наруто, а тот – в неё. Нет. Просто сделать, сделать что-то хорошее. – У нас в клане придерживаются принципов, учат сдержанности и терпению. Поэтому я так… отреагировала. Мы редко говорим друг другу что-то хорошее. От отца, скорее, услышишь стандартное «Горжусь», чем яркое «Ты красавица». ТенТен улыбнулась. В сравнении с отцом Хинаты Наруто казался эмоциональной ядерной бомбой. Уж кто-то, а сдержанность и терпение – не про него. Может, поэтому они и родственные души? Он символизирует то, к чему она стремится. А он нуждается в том, чем обладает она. Спокойствием, пониманием и принятием. Каким бы он ни был, она его примет. И какой бы ни была она, он уже её любит. – Никогда этого не понимала, – подумала ТенТен. – Вот я сказала, что ты красивая, да? – Хината кивнула. – И ведь у тебя поднялось настроение, верно? – снова кивок. – Я потратила не очень много времени, да и комплимент не самый оригинальный, но! – выставила указательный палец и усмехнулась реакции подруги: та смотрела на неё и её палец, как заворожённая. – Но у тебя поднялось настроение на сегодня, и ты можешь вспомнить об этом завтра и через какое-то время опять. Вот такое влияние может быть у добрых слов, понимаешь, – три быстрых кивка. «Как ребёнок. Как Наруто». – И если уж ты можешь сказать что-то хорошее, почему бы не сделать это? Ведь это так просто, бесплатно и быстро. – Ты говоришь правильные вещи. – Это типичный «отцовский» комплимент? – Да! Точно, прости. Ты… потрясающая! ТенТен рассмеялась и хлопнула подругу по плечу: – Так-то лучше, ковбой! Ловишь на ходу, умница! Они сидели на лестнице под звёздным небом и, казалось, сами звёзды подслушивали их разговор и улыбались их простоте и юности. – Иногда я завидую тебе. В хорошем смысле, – призналась Хината. ТенТен выпучила глаза и нахмурилась. – Это у тебя третий размер, крошка, так что это я имею право завидовать тебе! – рассмеялась, когда Хьюга раскраснелась. – Ладно-ладно, я просто шучу! Так почему это ты мне завидуешь? Хината отвела взгляд вниз, словно стыдилась и боялась договорить. ТенТен понимала, что ей нужны время и смелость, чтобы сказать то, что они собирается сказать. – Ты и Наруто… Вы такие, не знаю, свободные. Вы легко друг друга понимаете, с полуслова. Словно читаете мысли друг друга, как близнецы или волшебники! У вас будто есть какая-то связь и очень крепкая, и нерушимая, – пауза. ТенТен чувствовала, что это не всё, и ждала. – Я бы тоже хотела чувствовать себя с ним так просто, понимать его на все сто процентов. Вот оно. Такахаши медленно кивнула и слабо улыбнулась. Взяла руку Хинаты в свои и тем заставила её поднять взгляд на себя. – Солнце, я знаю Наруто уже несколько лет. Даже не помню, сколько точно, сбилась со счёта! – закатила глаза, улыбаясь. – А ты знакома с ним всего… пару месяцев? Примерно. Это большая разница. И к тому же ты уже общаешься с ним без всяких проблем. Понимать Наруто несложно: он говорит, что думает и чувствует. Иногда это ему вредит, но… ты всегда рядом, чтобы его поправить, верно? Так что перестань сравнивать нас, это бессмысленно, тратишь зря время! Хината не отводила глаз и была поражена. Как эта девушка находила те самые слова, в которых она так нуждалась? Удивительно! Наруто выбежал из поместья с сумкой на перевес и с сияющей улыбкой. Отличное окончание дня: две потрясающие девушки общаются между собой, и ты любишь их обеих. – Скучали? – протянул руку Хинате, и она встала. – Разве что по твоей вони, – усмехнулась ТенТен. Хината отошла за курткой. Такахаши изучала Наруто, который смотрел вслед Хьюге. Такой милый, глазки сияют. Был бы хвост – давно бы вилял. Просто прелесть. – Дать тебе совет? – спросила ТенТен, и вырвала Узумаки из его раздумий. – М? – Делай Хинате комплименты. – Комплименты? – Да, – оба повернулись в сторону девушки, которая возвращалась. – Комплименты. Хорошие слова о человеке. О том, какой он внутри и снаружи. Любая мелочь, которая тебе кажется неважной. И что-то очень важное. Главное – искренне. Говори, что чувствуешь и думаешь. То, что на душе. Что сводит тебя с ума. И что делает этого человека для тебя самым лучшим. Справишься? – повернулась к другу. Хината подлетела к Наруто и провела рукой по его спине, приобняла. – Непременно. – Что непременно? – не поняла Хьюга. – Да так, мелочи. Идём? Пара пошла к выходу. ТенТен снова села на лестницу. Она одновременно знала и не знала, кого ждёт из оставшихся ребят. – Ты ещё здесь? – рядом присел Неджи. – Я думал, ты ушла. – Хотелось посидеть и подышать… – Понимаю. Они сидели и слушали природу. Где-то неподалёку веселились кузнечики. Или какие-то другие насекомые, ТенТен плохо в них разбиралась. Зато в том, как молчать, знала наверняка. Неджи это показалось интересным: впервые он сидел без дела и не ощущал за это никаких мук совести о потраченном времени. Наверное, иногда надо просто жить и ценить это иллюзорное «сейчас». – Иногда мне кажется, что всё это – сон, – начал после пары минут молчания. – Что всё нереально и стоит протянуть руку – и ты моя, – глянул на неё и слабо, словно ветер, коснулся щеки. Как тогда, пару недель назад, на балконе. Казалось, что это было целую вечность назад. В другой жизни. Не с ней. – Но это не так. Это реально, не сон. И даже с протянутой рукой – ты не моя. ТенТен коснулась его пальцев на своей щеке и закрыла глаза. Мягкое прикосновение тёплой руки. Она знала, что по какой-то невообразимой причине всё равно дорога ему. Но знала, что он заслуживает больше, чем невзаимной любви и страданий. Он был добр и нежен с ней, хотя в ответ она не могла предложить ничего, кроме дружбы. «Как это несправедливо, оказывается. Мир с сомнениями – опасный мир. Как люди жили сотни лет назад жили и не понимали, любят ли их в ответ? Как они справлялись с этой болью от безответной любви? А если у них такое было много-много раз?... Какая пугающая у них была жизнь… Какая непредсказуемая, но и чарующая!» ТенТен открыла глаза. Они по-прежнему сидели в той же позе. Он по-прежнему смотрел на неё. Она по-прежнему его не любила. Разве что какой-то другой любовью. Глубокой и сильной, искренней и тёплой. Как бы оба ни старались, найти этому определение они бы не смогли. ТенТен улыбнулась и поцеловала его пальцы. Сама не знала, зачем. Она часто так делала с друзьями, чтобы они знали: она их любит. Ей хотелось, чтобы и Неджи это знал. Они оба знали, что Итачи где-то за стеной, и что к нему её тянет магнитом. Но сейчас, под звёздами, они были одни. И этого поцелуя было достаточно. – И пусть ты не моя, – шептал ей, не желая делиться этим даже со звёздами и луной. – Я навеки твой. И я с тобой до конца. Даже если придётся погибнуть. Или терпеть запашок от Кисамэ. Оба улыбнулись шутке. Или красоте его слов. Она пододвинулась ближе, в миллиметрах от его лица закрыла глаза. И он закрыл. Там, где их лбы соприкоснулись, бушевало пламя. Они едва касались друг друга, но молнии от одного летели к другому. Оба затаили дыхание и молчали. Были только они, ночное небо и прохладный ветерок, что ласкал их лица и волосы. Манил и отталкивал. Чаще всего тренировки делились на две части: теоретическая и практическая. Но только в первые две недели. Со второй недели команда, которая так и не придумала себе названия, занималась только практикой. Которая тоже разделилась на две части: рукопашный бой и стрельба из оружия. – Даже не спрашивайте, откуда я его взял, детишки, – с ухмылкой на губах сказал Кисамэ. В огромной чёрной сумке лежали пистолеты с глушителями и… всякие другие штуки, которых ТенТен не знала. Она видела их в старых-престарых фильмах, но не более того. Оружием не пользовались уже сотни лет, так что да, у каждого возник вопрос: откуда у Кисамэ доступ к этим вещам? Мужчина не внушал доверия, пугал до чёртиков, но был на их стороне. Опасное сочетание. Каждый выстроился в ряд перед своей игрушечной целью: банка от напитка, цветок, тарелка, чашка – любой хлам взамен настоящих мишеней. Такие времена. Кисамэ объяснил, как вставлять пули в патрон, снимать оружие с предохранителя, держать руки и стрелять. – Мы хотим быть в глазах общества героями, а не диктаторами, захватчиками или ещё кем-то. Поэтому в наших же приоритетах никого не убивать, – начал Итачи после быстрой «теоретической» части приятеля. – Наши умы проработают план, способный избежать взаимодействия с охраной Создателей, но, если конфликта будет не избежать, попытайтесь вырубить охрану. Не выйдет – стреляйте в ноги. Не в головы, не в животы и не в сердца. Мы не в кино, а вам с этим грузом будет тяжело жить. Так что цельтесь в руки или ноги, но и тут надо быть осторожным: не заденьте артерии, иначе кровь будет вытекать с бешеной скоростью. Биологию проходили и помните, где артерии? Замечательно, потому что у нас нет на это времени. Наруто взмолился, чтобы ему не пришлось стрелять. – Далее, – продолжил Учиха. – Стрелять в мишень – не то же самое, что в живого человека. Ваш мозг, страх или паника могут вас подвести. Поэтому мы разделимся подвое: кто-то один прикроет второго, если что-то пойдёт не так. Но сейчас вы должны понять, что там, когда мы вломимся, пути назад не будет. И либо вы вырубите противника, либо он вырубит вас, и вы подведёте остальных. На кону ваша жизнь, жизнь товарищей и вашей семьи. И нет, это не драматичное преувеличение. Это факт, – сделал паузу и осмотрел друзей. – Поэтому сейчас научитесь целиться, а когда надо будет – стреляйте. ТенТен сидела на лестнице и с восторгом следила за друзьями. Какой-то природный дар позволял ей с лёгкостью попадать в цель и ей дали передохнуть. И сейчас она наблюдала за товарищами и слушала чудесную музыку на фоне: череда выстрелов из разнокалиберного оружия, иногда попадающих в мишени, иногда нет. У Хинаты тряслись руки, Сакура злилась, Неджи был сосредоточен. У Шикамару получалось выстроить траекторию пули, у Наруто получалось по наитию. Саске, Итачи и Кисамэ умели стрелять и давали указания ребятам. Старший Учиха глянул в её сторону, что-то шепнул на ухо Кисамэ и пошёл в её сторону. Присел рядом и спросил: – Что делаешь? Улыбнулась его вопросу: «Звучит как начало средневекового подката». – Наслаждаюсь. – И чем же? Солнце, до этого сокрытое облаками, пятнами выглянуло наружу. ТенТен сощурилась, улыбнулась и повернула голову в его сторону: – Видом. Прикрыл ладонью глаза, стараясь рассмотреть её. – И что же тебе видно? Облака медленно прятали солнце. Уже раскрытые карие глаза с интересом и издёвкой следили за ним. Итачи улыбался и этого не скрывал. Ему нравилось, как она с ним играла. Или как говорил Саске, заигрывала. Словно кошка, готовая прыгнуть на мышку. Только мышка сидела у самого подножья волчьей берлоги. – Видно, какой ты красавчик. ТенТен бы многое отдала за то, чтобы кто-то заснял реакцию Итачи. Память иногда её подводила, но девушка надеялась: эти пару секунд она запомнит. Как он сначала слегка удивляется, наверняка думая, что ему послышалось. Потом до него доходит, что нет. Это было реально. Она действительно это сказала. И – от момента осознания – до его улыбки, вдоха, параллельного со смехом. Её любимое сочетание: когда дыхание глотает смех. Человек улыбается, но ты знаешь, что он ещё и смеётся. Замечаешь, как слабо поднимаются его плечи. И уверен, что задействованы и мышцы живота. Так достигается искренность. Он смеялся, но недостаточно громко, чтобы все обратили внимания. Это был смех для неё. – А ты полна загадок, не так ли? «Этот парень явно поставил себе задачу до конца года свести меня с ума». Заправил за ухо прядь, выбившуюся из её причёски. «И у него это чертовски получается». Поднялась на ноги, чтоб он не увидел, как она покраснела и улыбнулась. Чуть отошла, встала, подумала, повернулась и подошла к нему. Наклонилась: – Вам, господин Учиха, нужно научиться отвечать комплиментом на комплимент. И кстати, улыбка вам идёт. Думаю, улыбайся вы на той фотографии, вас бы не боялись, а боготворили. Он поманил её пальцами наклониться ниже. И прошептал на ухо тихо-тихо: – Для веры в Бога достаточно и одного человека. Наруто сидел в своей комнате, свесив голову с кровати. ТенТен снова уделала его в виртуальной войнушке и он всем видом показал, что не обижен. Получалось у него плохо: этот парень врал примерно так же плохо, как и его подруга. – Долго не веси вниз головой, Наруто. Мозг вытечет. – Ха-ха, – саркастично засмеялся. – Очень смешно. Они отсчитывали количество дней до начала операции. Операции. Операции. ТенТен мысленно пробовала это слово на вкус и на секунду усомнилась в том, что это действительно происходит. Она и её друзья устроят мини-переворот. Словно герои романа. Или аниме. Вот же безумие, да? – Наруто, а если не получится? – Что, кучу наложила? – получил подушкой по лицу. – Да ладно тебе, Тен. Не дрейф. План Нара и… твоего женишка сработает. Они всё продумали чуть ли не по минутам, не загоняйся. Твоё дело – сделать свою часть плана, и всё. Села на пол, откинулась спиной о кровать. Наруто совсем рядом висел головой вниз. Пялилась в потолок. – Всё кажется таким простым, когда ты об этом говоришь. – А всё на самом деле просто. Если не усложнять. – Вау. Звучит очень по-философски! – А-то! Я как эти, как их? Древние философы, которые уже давно мертвы… – Дурак ты, – усмехнулась. – И про какого это ты моего женишка говорил? – Ой-ой-ой, не строй недотрогу! – показал язык. – Я всё знаю. Да и знать нечего: вы так химичите, словно собираетесь взорвать всех вокруг. И вам нет до этого никакого дела, наглецы! А ещё Сакура прислала мне вашу фотку, где вы сидите и смеётесь – гляжу и думаю: когда он тебя уже зацелует? – Ну всё, Узумаки! Ты нарвался на щекотку! Наруто кинул в неё подушкой, перевернулся и рванул из комнаты. Она со смехом и угрозами летела за ним. Иногда полезно окунуться в детство, даже когда весь мир твердит обратное. Хината встретила Узумаки всего в перьях. ТенТен позади стояла вся красная. Тоже в перьях. Она сдерживала смех. Наруто смотрел на Хьюгу с нескрываемым восторгом и желанием притянуть её к себе и поцеловать. Она не могла не улыбнуться, глядя, как забавно перемешались его золотые растрёпанные волосы с белым серебром. – Тебе очень идёт такая причёска, – сказала и хихикнула. «Почему сейчас она кажется в сто раз красивее?», подумал Узумаки и, не говоря ни слова, прижал её к себе. Она сначала удивилась, а потом расслабилась и обняла его в ответ крепко-крепко. Он был значительно выше неё, и она чувствовала себя защищённой в его близости. Такой тёплой, крепкой, долгой. Ей не хотелось, чтобы это кончалось. И ему тоже. Они нашли вечность в этих объятиях. ТенТен, не привлекая внимания, достала телефон и зафиксировала на память этот момент. Луна, объятья, перья. Остался только поцелуй. Нежность, если бы она нуждалась в картине, взяла бы на себя этот момент и этих людей. Девушка оставила пару вдвоём, не желая им мешать. По пути домой ещё долго стряхивала с головы перья. Хината и Наруто зашли в дом. Минато и Кушина пропадали в Совете иногда до глубокой ночи, и Наруто знал, что в запасе у них есть час-другой. – Ты голодна? У меня как раз рамэн лежит без дела, – держа её за руку, повёл на кухню. – А почему ТенТен ушла? Я была бы не против, если бы мы втроём посидели. Хината села за стол, Наруто поставил кастрюлю на плиту. Секунда – и всё готово. – Кажется, у неё были какие-то дела, и она очень спешила… Либо просто не хотела нас смущать. Может, всё сразу. Хьюга поднялась и протянула тарелки. Наруто улыбнулся и налил бульон. Золотое правило Узумаки: если он в своём доме делится с тобой рамэном – значит, ты в его сердце. Они стояли у окна в его комнате и смотрели на город. Он открыл окно, чтобы проветрить комнату, и заменил подушки на новые. Старался выветрить не только душный запах комнаты, но и свои навязчивые мысли о Хинате. Факт: она надеялась, что он обратит внимания на то, как кофточка сочетается с цветом её глаз, как от неё приятно пахнет или как она уложила волосы. Ещё один факт: Наруто не замечал ничего, когда встречался с ней взглядом. Земля уходила из-под ног и ему хотелось кричать о том, как ему повезло, что она здесь, сейчас, в его комнате. Даже будь она с обычной причёской или в любой другой кофточке. Это была бы всё равно она. – Ты потрясающая. Он сказал это! Надо же, сказал. Но осёкся – слова казались глупыми и пустыми. Они не передавали того, что он чувствовал. Ни на одну долю, ни на один сантиметр. – Нет, я хотел сказать не это, – взял её руки в свои. Набрался смелости и поднял на неё глаза. – Много кто говорил о своих чувствах другим людям. Я не поэт и вряд ли бы написал красивый стих. Или написал бы, но вышло бы не очень, – оба засмеялись. – Создано много песен, книг и прочего. Я как-то нашёл древнюю-предревнюю сказку о двух влюблённых, которые не могли быть вместе из-за конфликта в их семьях. Такая чушь, правда? Уж с нашим миром не сравнится. Но несмотря на это, они нашли путь друг к другу, понимаешь? Они виделись, и целовались, и любили. – И как там всё кончилось? Они сыграли свадьбу? Наруто постарался вспомнить, но не мог. – Плохо помню, но это же сказка. Наверняка поженились, их семьи помирились и жили они долго-долго, с десятком детей, – засмотрелся на то, как гладил её руки своими большими пальцами. Снова посмотрел на неё. Как же она прекрасна. – Но несмотря на эту и кучу других историй, наша – уникальна. Знаешь, почему? – Почему? – Ни у кого из них нет тебя. Только мне посчастливилось жить с тобой в один век, в одно время, в одном городе. Это величайший дар, который могла дать судьба. И если бы вдруг я родился в другом месте или другое время, я бы нашёл путь к тебе даже самым безумным способом. И даже если есть параллельные вселенные, я в лучшей, потому что в ней есть ты. Хината чуть не расплакалась от такой трогательной и чудесной речи. Наруто впервые говорил от сердца такие лёгкие и правильные слова. Он был рад, что нашёл их. И когда видел в её глазах, как в ней всё откликается, не сдержался и наконец поцеловал. Нежно и требовательно. Руку переместил на шею, вторую – на щёку. И звёзды заплясали, когда она ответила на поцелуй. Больше всего в тренировках ТенТен ненавидела спарринги. Когда Кисамэ заставлял каждого драться с каждым, а потом проводил «работу над ошибками». Каждый высказывался, где и кто ошибся. Ребята узнавали свои слабые стороны и работали над ними в дальнейшем. И хотя ТенТен тренировалась дольше всех, была меткой и шустрой, силы в рукопашном бою часто подводили её. «Используй вес противника против него же», советовал Кисамэ. А для неё все эти советы звучали как клишированное дерьмо в тупом боевике. Если она кого-то побеждала – это было чудом. Но в реальном бою чуда могло и не быть, поэтому она тренировалась снова и снова. – Давай со мной, – предложил Итачи. Она встала в стойку и постаралась абстрагироваться от ноющих мышц, усталости, сонливости и желания не ударить, а поцеловать парня перед собой. «Вот этого в реальному бою точно не будет», усмехнулась. – Атакуй, но не напрямую. Легко схватят. Используй окружающие предметы. Как подножку для соперника или отвлекающий манёвр. Бей первой, вкладывай силу в удар. Не бойся причинить боль, потому что тебе нужно её причинить. Говорил, пока она из раза в раз на него налетала. Била, и сильно. Отбивался, отлетал, отталкивал. Подставил подножку – упала. – Ещё раз. Выдохнула, поднялась. – Твой главный враг – твои спешка и злость. Не злись на меня или на врага, просто потому что он твой враг. Твою агрессию легко используют против тебя. Атакуй, чтобы защитить. Себя, друга или собаку. Её бесило, как он легко её считывал. Её бесило, что он понял, что она злится. Её бесило, что он умудрялся драться с ней и разговаривать, как будто это было что-то обыденное. Её бесило, что всё это её бесило. Она остановилась, медленно вдохнула и выдохнула. «К чёрту агрессию, – подумала она. – Я надеру ему задницу просто так». Атаковала, намеренно подводя его к одному незатейливому камню. Упал, ухмыльнулся. Подошла и смотрела на него сверху вниз. – Хитро, – взялись за руки, помогла подняться. – Но в здании может не быть камней. – Значит, найду там что-то другое. Стояли слишком близко друг к другу, старались выровнять дыхание после боя. Уставилась на его губы и еле заставила себя перевести взгляд на глаза. – В идеале, ты должна научиться вырубать противника и без хитрости. – Тяжело вырубать противника, если он – это ты. – А должно быть легко. И почему всякий раз, как она смотрит на него, ей хочется его завалить, но не в бою, а в постель? «Может, мне поможет тактика «выруби противника с желанием трахнуть»? Тогда всё получится?» Получилось. Ей наконец удалось перекинуть Итачи через себя и сесть на него сверху с возможностью треснуть по лицу. Он даже не скрывал удивления. И чем эта бестия занималась до этого? Притворялась, что у неё плохо получается, чтобы сейчас сидеть на нём верхом? – Вау, это было… неплохо, – говорил с отдышкой, пока она продолжала бесцеремонно на нём сидеть. – Но, если тебе хотелось быть сверху, могла просто попросить. Девушка закатила глаза и поднялась: – Надо повторить. – Сверху? – Спарринг. ТенТен лежала на кровати и старалась заснуть. Тренировка выбила её из сил. Она уложила Итачи разок-другой, пока они не убедились, что она справится и в реальном бою. Но заснуть ей всё никак не удавалось. Хотя обычно, когда она уставала физически, её мозг отказывался думать и в лёгкую уносил её в страну грёз. Но сейчас ничего не выходило. Даже когда она пересчитывала в голове сотни Наруто. Сбилась где-то на сто сорок втором. Сотни Узумаки? Вот это прикол, конечно. За окном раздался треск, словно кто-то тяжёлый пытался к ней забраться. Быстро вскочила в испуге и открыла окно: – Итачи, какого хре…? – присмотрелась и поняла, что это не Итачи. Взгляд тёмных глаз, та же серьёзность и знакомая схожесть. – Саске? Вопрос тот же: какого хрена? – Можно зайти? – Хозяйка из меня гостеприимная, но что-то гости совсем бестактные стали: ломятся среди ночи, словно день для них, как для вампиров, убийственен. Пока она говорила, Учиха перелез через окно и встал посреди комнаты. ТенТен включила приглушённую синюю подсветку в комнате и скрестила руки на груди. Повторять вопрос она больше не собиралась. – Я просто хотел поговорить с тобой… об Итачи. – И что с ним? Саске не сводил с неё глаз какое-то время, а потом сел на кровать, вздохнул и начал: – Есть одна вещь об Учихах, которую тебе надо знать… Кому-то может показаться, что мы… мало чувствуем… – Потому что вы стараетесь не показывать эмоций? – Верно, стараемся. Но правда в том, что мы не не чувствуем. Как раз наоборот. Мы чувствуем слишком много. ТенТен нахмурилась и медленно кивнула. Но ждала более подробного объяснения. – И иногда наша внутренняя излишняя эмоциональность имеет последствия. И часто – не очень хорошие. – Что ты имеешь в виду? Типа, из-за чересчур хорошего настроения вы можете натворить бед? – Дело не в хорошем настроении, а в плохом. Замолчали. ТенТен старалась понять, к чему он клонит. – Типа, мне не стоит злить тебя или Итачи, чтобы вы не убили меня? Саске улыбнулся и коротко рассмеялся. – Нет, конечно, дело не в этом. Как ты до такого додумалась? Вы с Наруто одного поля ягоды. Мы любим сильнее, чем другие. Чувствуем острее. Я просто хотел сказать… – поднялся и подошёл ближе: – Пожалуйста, позаботься о нём. Вау. Этого ТенТен явно не ожидала. Заботиться? Она умела, в принципе, не такое уж сложное это дело. Но позаботиться об Итачи? Ну, если он этого захочет. Если позволит. И если тоже будет заботиться. Но что-то было не так. В самой просьбе. Как будто она была прощальной. – Почему ты просишь об этом? – Потому что доверяю тебе. И хочу доверить именно это. Саске ушёл и оставил её со своими мыслями. Она послала их в задницу и легла спать. Ей наконец удалось заснуть. Они закончили тренировку. Они вызубрили план наизусть. Они были готовы морально, физически и – насколько это возможно – психологически. Они выбрали дату, когда должны были привести план в действие. И оставалась самая малость – продержаться ещё два дня. Два дня, один из которых они решили отпраздновать все вместе за ужином. А второй – очиститься. Разумом и физически. Никакой паники, никаких мыслей, никаких действий. Жить обычной жизнью ещё два дня. Отужинать решили у Шикамару. Не то, чтобы тот очень этого хотел, но и не то, чтобы его кто-то спрашивал. Место выбрали символично: там, где впервые собрались, решили собраться и в последний раз. Хотя никто не хотел произносить слово «последний». Иначе казалось, что через два дня они умрут, а не изменят систему. А пессимистичных мыслей в этой группе быть не могло. Хината, Сакура и Саске готовили отменные блюда на всю компанию. Наруто отвечал за плэйлист. Хотя должен был отвечать Шикамару, но – опять же, кто его спрашивал? «Всего лишь хозяин дома», усмехнулся Нара и сел на тёмный кожаный диван. «К чёрту, пусть сами разбираются», подумал и уснул. В гостиной, полной людей, чувствовались как никогда уют и тепло. ТенТен, Итачи и Неджи помогали со столом. Приносили готовые закуски с кухни и думали, что и куда лучше положить. – У Наруто аллергия на майонез, давай-ка это сюда положим, – Неджи передал ТенТен какой-то салат, рецепт которого Хината вычитала в сети. – А кто вообще ест эту гадость? – выдал спящий Шикамару. Вернее, уже не спящий: от запаха, который он мысленно обозначил как «вонь», его нос подал мозгу сигнал проснуться. – О вкусах не спорят, приятель, – отмахнулся Неджи и положил порцию рядом с местом, которое приглядел у себя. ТенТен улыбнулась: она тоже клала рядом с собой то, что хотела попробовать. – Сакура, ты, нахрен, сожжёшь тут всё! – донесся крик Саске, когда Хината открыла дверь и вышла к ним. – Нихрена, эта хрень должна дожариться до корочки, всё верно, сам прочитай! – в ответ прилетело от подруги. – Мне кажется, у них всё под контролем, – улыбнулась Хьюга и пожала плечами. – Если в «контроль» входит сжечь мою кухню, то да, они определённо точно справляются с поставленной задачей, – Нара с каждой секундой всё больше жалел в том, что опять впустил друзей в свой дом. И что не застраховал его. – Сакура, куда ты столько льёшь? Они ж все ахренеют! – Саске, ты гонишь? Нас же дохрена, этого даже мало! – А они идеальная пара, – улыбнулась Такахаши. «Наверное, это он имел в виду под «излишней учиховской эмоциональностью»? И вправду, не каждая такое выдержит. Но Сакура шагает с ним нога в ногу». ТенТен с Итачи заглянули на кухню и увидели, как Саске с Сакурой целовались, пока за их спинами горела рыба. Без преувеличений: она горела по-настоящему. Пылала красным, как волосы Кушины, огнём. Саске одной рукой схватил стакан воды, не прерываясь от поцелуя, и потушил рыбу. Оторвался от губ подруги: – Идеально. – Да, – ответила Харуно. – Теперь рыба в идеальном состоянии. Незваные гости переглянулись, схватили дожидавшиеся их тарелки и бокалы и рванули из кухни. Прерывать влюблённых голубков не хотелось. Хината была права: у них всё под контролем. Сакура и Саске выбрались из кухни с последними угощениями и с трудом нашли для них место. – Мы правда наготовили столько всего? – удивилась Харуно. – Да, – лениво уставился на стол Нара. – И нам лучше всё это слопать, иначе будет сложно объяснять родителям, как я скрывал природный дар к кулинарии двадцать лет. – Я наконец разобрался с музыкой! – оповестил друзей Узумаки и включил созданный заранее плэйлист «Для души и друзей». И из невидимых колонок по всему дому разлилась музыка, словно дорогое воздушное вино. К слову о напитках: Итачи открыл бутылку из-под шампанского и разлил его по бокалам. Заранее открыл и вино, и сок. ТенТен посоветовала, какие уже можно было доставать из ледяного запаса: – Яблочный – мой любимый. С клубникой обожают Хината и Наруто, забавно, да? Апельсин для Неджи и Шикамару, ну а остальные уже точно себе что-то выберут. Ты какой будешь? – уставилась на него с улыбкой и широко раскрытыми глазами. Указал на изображение с зелёным фруктом: – Предпочитаю яблочный. Уже через полчаса они были сыты. Пьяным себя никто не чувствовал: на такое количество человек нужно запредельное количество спиртного. Да и напиваться никто не хотел: послезавтра был важный день, они помнили об этом. Но разок поднять тост-другой были обязаны. – Я поднимаю тост за вас, – первым был Неджи. – Каждый из вас – это что-то с чем-то. И хотя я относился ко всему скептически, сейчас я понимаю, что всё это того стоит. Вы стоите того. – За нас! – Ура! – И ты того стоишь! Чокнулись прозрачными бокалами. Музыка играла и играла. Достаточно громко, чтобы её слышали. Достаточно тихо, чтобы не прерывать разговоры. – Я поднимаю тост за хозяина дома, – в шутку начал Шикамару. Послышался смех. – Шучу. Хотя он, несомненно, потрясающий человек, – снова смех. – Тост за друзей и семьи, которые у нас есть. За то, что мы те, кто мы есть! – За нас, чёрт возьми! – Ура! Чокнулись прозрачными бокалами. ТенТен посмотрела через весь стол на Итачи. Он сел подальше от неё, чтобы случайно не свести её с ума? Она не знала. Зато знал он: он сел подальше от неё, чтобы она случайно не свела с ума его. – Я поднимаю этот тост, – начала Хината, – за любовь, которая нас всех объединила. Пусть она преследует нас во всех начинаниях! И пусть мы находим её в себе и в других! – За любовь! – Ура! Чокнулись прозрачными бокалами. Друзья потихоньку удалялись из-за стола. Кто-то переместился на диван и рассуждал о бренности бытия. Кто-то переместился на кухню за порцией кофе. Но все вернулись в гостиную, когда заиграла любимая большинством песня. ТенТен схватила Сакуру за руку, и они прыгали, как умалишённые. Наруто потащил за собой Неджи и Саске, вцепился в их плечи и также заставлял прыгать в такт песни. Шикамару тихонько блевал в углу. Хината нежно гладила его по спине. Итачи наблюдал за всеми со стороны и не скрывал лёгкой улыбки. Такахаши в суматохе движений танцующих и подпевающих друзей на долю секунды поймала его взгляд и подмигнула. Ей казалось, что он счастлив. Он был уверен, что счастлива она. У ТенТен закружилась голова и она выбралась из орущей толпы, к которой присоединились оклемавшийся Нара и Хината. Заиграл медленный танец. «Вот непруха», пронеслось в голове у Такахаши. Она расстроилась: хотела станцевать его. И, разумеется, с одним-определённым человеком в этой комнате. Тем, кто отлынивал от других танцев, как от проказы. Но у неё закружилась голова и она вышла на балкон. Вдох. Выход. Медленно дыши. Сосредоточь взгляд на чём-то одном. И ещё раз. Вдох. Выдох. Она повторила это несколько раз, пока не привела себя в чувство. А потом без каких-либо мыслей уставилась на город. Ветер развивал её волосы. Причёска и без того была уничтожена алкоголем, суматохой и танцами. Футболка с короткими руками помялась. Возможно, даже была в чём-то измазана. В принципе, пофиг: в темноте не видно. А чёрную джинсовую юбку она уже устала поправлять, чтобы та слишком высоко не задиралась. И зачем она послушалась совета Харуно? Надо было надеть что-то подлиннее. И мурашки от вечернего воздуха, и лёгкий дискомфорт. Только алкоголь и помогал забить на внешний вид. И тот выветривался с каждой секундой. – Так и будешь стоять на морозе? Голос. И мурашки снова бегут. Но уже не от холода. Стоял позади и не увидел её улыбки. Она надеялась, что он придёт. Хотя и боялась надеяться. Ведь надежды имеют свойство разбиваться. – Ещё какое-то время буду. Подошёл, опёрся о перила, как она. Почему-то оба были уверены, что его сейчас не вычислят никакие дроны в мире. Пронзительный чёрный взгляд гулял по рукам и лицу. Оба знали, что он хотел пройтись по ним языком. Оба держали себя в руках. Словно школьники в дораме, до последнего скрывавшие свои чувства. Хотя каждому зрителю понятно: герои тупят, но любят и тупят. – Можно задать тебе личный вопрос? – спросила, глядя на него. – Задавай. Посмотрела на свою руку. На ней, едва заметная во тьме, красовалась надпись «Ночь». Коснулась его руки, перевернула. Там, где на запястье должна была быть татуировка, ничего не было. Она знала, что там пусто, но хотела лишний раз прикоснуться к нему. Подняла взгляд. – Какое у тебя было слово? Итачи улыбнулся. Морщинки у его глаз во время улыбки становились ещё более привлекательными. Хотя сам он, казалось, привлекательнее быть уже не мог. – А зачем тебе это? Хочешь найти девушку с таким словом и убить? ТенТен рассмеялась. Она об этом даже не думала. Счастье теплом отозвалось в его груди, когда она засмеялась. Не смех – а молочный крем, которым душа питается на завтрак, обед и ужин. – Мне интересно, – пожала плечами. Итачи неотрывно смотрел на неё, чем смущал. Но виду она не подавала. «Держись», мысленно себе твердила. И их души видели друг друга. Он наклонился и прошептал, не скрывая довольной улыбки: – Не скажу. – Что? – рассмеялась. – Издеваешься? – треснула в плечо. Пожал плечами: – Разве что чуть-чуть. Закатила глаза и отвернулась на город. Он по-прежнему смотрел на неё, она чувствовала его взгляд. – Медленный танец уже кончился. – Я знаю. – Ты разве не хотела его станцевать? – Хотела. – Почему не стала? – Ждала кавалера. – А он что? – Что-то медлил. – Наверно, потому что танец медленный. Смех. Улыбка. Глаза в глаза. – Вы остры на язык, горячи разумом… – Только разумом? – … жестоки в боях и дьявольски хитры… – Отличная характеристика, пора менять статус в соцсетях… – … но какой из вас танцор? – Танцор? Ты хочешь станцевать? Здесь…? – Сейчас. Пауза. Перебранка привела к неожиданному исходу. Хотя «неожиданный» не то слово. Он сам подсознательно хотел с ней станцевать – почему и начал разговор об этом. А она лишь подвела его к тому, что он хотел, хотя сам себе в этом не признавался. «Словно глупый ребёнок, которого застали с поличным. Но что плохого в том, чтобы быть романтичным? И хотеть близости с той, кого хочешь всецело? Надо всего лишь делать то, что хочешь, и смело окунуться в бассейн под названьем «любовь». И пусть взаимностью в нём наполнится тёплая вода. И смоет с тебя грязь прошлых ошибок и боли». Протянул ей руку. Вторую – на талию. Притянул ближе. Сдержала улыбку. Слишком близко. Недостаточно близко. Рука в руке, вторая – на плече. Пахнет от него бешено. Пахнет от неё сексуально. Он выше её на целую голову, но это неважно. Она смотрит на него и кроме глаз – ничего не замечает. Он задерживает дыхание. Дышать рядом с ней не может. – О чём ты думаешь? – О завтрашнем дне. – Почему о завтрашнем? – С сегодняшним всё понятно. – А что есть сегодня? – Мы. Они медленно кружились на маленьком балконе с видом на ночной город. Отдалённые дома и луна слабо освещали их лица. Положила голову ему на грудь. В умиротворении коснулся подбородком её головы и закрыл глаза. Они продолжали кружиться, на пару мгновений забыв о том, кто они, где и какая у них жизнь. В этот момент были только они и танец. Танец без музыки в ночи. Лучшей музыкой для неё было биение его сердца, что отдавалось в голове. Тук. Тук. Тук. Постаралась это запомнить. Он здесь. И она. Хотя это всё – словно сон, и она вот-вот проснётся. – Это реально? – Да. – Почему я не верю? – Потому что я сказочный, – усмехнулся. Улыбнулась. Отстранилась и посмотрела на него. Испугался, что что-то не то сказал. – Это реально? – повторила вопрос. Перестали кружить. – Мне доказать? Слабо кивнула. Этого хватило, чтобы он позволил себе сделать то, чего хотел. Подлетел быстро – она даже не успела удивиться. Руками придержал лицо. Накрыл губы в требовательном поцелуе. Он слишком долго ждал этой секунды, чтобы не насладиться ею полностью. В её голове – взрыв. Танец, поцелуй – больше похоже на идеальный сон, проснувшись после которого расстраиваешься, что это было нереально. Но это происходит. Её действительно целует тот, кто ей нравится. Он реален, они реальны. Обхватила его за шею и волосы. Вспомнила, что должна дышать. Отвечала на поцелуй и улыбалась. Он почувствовал её улыбку и улыбнулся сам. Мягкость её поглаживаний сводила с ума. Запах её накрывал с головой. И – самое безумное! – она отвечала на его поцелуй. Это всё было реально. Она здесь, в его объятиях. И на минуту оба забыли, как дышать. Находили жизнь друг в друге. С трудом прервал поцелуй, но не отпустил от объятий. Наклонил голову и коснулся её лба. Непрерывно смотрели друг другу в глаза. – Думаю, нам пора. – Уверена. ТенТен любила чёрный цвет. Джинсы, футболка, толстовка. Прихватила с собой чёрную маску. Пистолет – в кармане. Больше ей ничего не нужно. Хотя и пистолет вряд ли пригодится. У каждого члена команды своя задача, и у неё на пути не должно было возникать препятствий. Хотя в кино обычно у героев даже с идеальным планом в какой-то момент всё идёт наперекосяк. Кто-то ошибается или возникает неожиданный элемент игры и приходится импровизировать. – Всё будет хорошо, – сказала себе девушка, глядя в зеркало. – Завтра в это время ты будешь поедать любимый рамэн в компании с Наруто, Хинатой и Итачи. Да, устроим двойное свидание. Кто против? Никто не против. Уже стемнело. Оставалось полчаса до встречи у здания Совета. Проникала в здание она с Наруто через чёрный ход. Чтоб не опоздать, решила выйти заранее. Невидимые наушники – в уши, и вперёд. Под древнюю песню давно мёртвого автора она шагала по вечерней коммуне с надеждой и страхом в душе. В сотый раз прокрутила в голове план, дышала через рот, чтобы успокоить мысли. Шла сквозь толпу. Молодёжь после занятий всегда находила, чем себя занять. А рабочие шагали домой или по делам. Забавно: она здесь, среди них, но они даже не подозревают, что она собиралась сделать. Наруто догнал её, когда она проходила мимо статуи у здания Совета. Совсем недавно, на этом самом месте, был фестиваль, и Создательница назвала ей её Слово. Помнится, Шикамару назвал эту статую «банальной». Пара, держащаяся за руки с флагом в руке. Что ж, по-банальному красиво. – Как ты? – спросил Узумаки. Его руки – в карманах оранжевой толстовки. Причёска чуть выходит за капюшон. Сияние голубых глаз не скроет даже ночь. А улыбка скрасит любую тьму. – Теперь, когда ты рядом, не так страшно, – улыбнулась ему. Замедлили шаг, чтобы не привлечь внимания. – Я весь в предвкушении. Так и дрожу от волнения и адреналина, Тен! Мы с тобой как те два гнома из Шира, помнишь? – Ну ты и вспомнил, этому фильм несколько веков! – Но это классика, и её надо знать! – Ты книги-то прочёл? А-то фильмы горазд смотреть, – шутливо треснула его по плечу. – Вот изменим мир, и засяду за книги… – Скорее засядешь с Хинатой в комнате, – подмигнула и засмеялась, когда он густо покраснел. Это мог быть вполне обычный разговор в любой другой день. Но не в этот. Они подошли к чёрному ходу, который давно заучили по схеме здания, и стали ждать. – Три минуты, – сказал Наруто, выключая сенсорные часы с руки. – Пожалуй, это единственный раз, когда ты не опоздал. – Ха-ха, очень смешно. И хотя юмор – отличная защита от стресса, эти три минуты они провели в тишине. ТенТен про себя отсчитывала эти три минуты. Они тянулись долго. Или летели слишком быстро. Дверь чёрного хода открылась. Друзья обернулись на звук. В чёрной форме охраны перед ними стоял парень. Большие глаза и густые брови – первое, что отметила девушка. – Быстро и тихо идите за мной, – сказал незнакомец с приятным голосом. «Странно, – пронеслось в голове у ТенТен, – он выглядит не старше нас, а работает охранником в здании Совета». Узумаки шёл за Такахаши. По тёмным коридорам, больше похожим на лабиринт, они поднимались всё выше и выше. ТенТен в голове рисовала их маршрут и сверялась с чертежами здания. Если память ей не врала, они скоро будут на месте. Ход мыслей прервался, когда она врезалась в незнакомца. Он остановился у самой двери в верху лестницы, по которой они поднимались целую вечность. В отличие от друзей, у незнакомца не было отдышки. – За этой дверью коридор, – начал он. – Идёте прямо до первого поворота. Потом – направо до самого конца. Тебе, – глянул на ТенТен, – в комнату слева, а тебе, – уставился на Наруто, – нужно будет спуститься вниз на один уровень и зайти в первую дверь справа. Запомнили? – ребята кивнули. – Отлично. Увидимся позже. Незнакомец спустился. Наруто и ТенТен переглянулись. – Готов? – А-то! «Нихрена он не готов», усмехнулась про себя. Открыла дверь и пошла первой. Наруто держал пистолет обеими руками, ТенТен пока рассчитывала обойтись ближним боем. Но когда она открыла дверь, они поняли, что драться не с кем. Пустой коридор, ни единой души. Пошли вперёд. И шаги эхом к ним возвращались. «Слишком громко… как ночью, когда собираешься поесть», пронеслось в голове у Узумаки. Дошли до конца, пошли направо. Чисто. «Даже страшно, – подумала девушка. – Словно мы в ужастике и вот-вот будет скример». – Как-то странно, – прошептал Наруто. – С сопротивлением должны были разобраться, но я не думал, что всё будет настолько гладко. Дошли до развилки. Сейчас их пути разойдутся. Наруто чуть отошёл, а затем повернулся с сияющей улыбкой и прошептал: – До встречи, солнышко. – Увидимся, принцесса. Друзья пошли в разные стороны, улыбаясь словам друг друга. Сейчас ТенТен не знала, как дела у её остальных. Идёт ли всё согласно плану или постепенно катится в небытие. Оставалось только довериться им и открыть эту дверь. «Чёрт, почему именно мне выпала эта часть плана? Хотя жалеть уже поздно. Раз, два…» На «три» она открыла дверь. Большая комната с панорамными окнами. Длинный стол, окружённый стульями, словно врагами. Во главе стола за сенсорным синим экраном сидела Цунаде. Очки в золотой оправе. Быстрый взгляд, брошенный на Такахаши. Что в нём можно прочитать? ТенТен было не разглядеть. – Можешь подойти, – громом раздался голос Создательницы. – Я ждала тебя. «А я вас нет…» Женщина отключила экран и сняла очки. На лице её играла улыбка. Победоносная. Девушка подошла. Встала с краю стола и старалась скрыть своё удивление. Цунаде улыбнулась: ТенТен выглядела так, будто карточный домик в её голове начинал медленно рушиться. – Зачем же ты пожаловала ко мне без спроса, дорогая? Такахаши нервно сглотнула. Представляла она себе это иначе. Но надо было заставить себя раскрыть рот. – Я хочу поговорить с вами… – Ещё бы, – перебила. – Вряд ли ты ошиблась этажом, комнатой или зданием. Но без заявления, без разрешения и доступа ворвалась в здание Совета. Ты же знаешь, что за это будет? «Так, ТенТен. Успокойся. Вдох-выдох». – Информация, которой я хочу с вами поделиться, стоит того, чтобы мне надавали по жопе. Цунаде вздёрнула бровями. Вау! Какая наглость так говорить в метре от Создательницы. Ей это даже понравилось, и она снова улыбнулась. Начала чеканить пальцами по столу. – Продолжай. – Несколько лет назад один из Создателей, Орочимару, приказал вырезать весь клан Учиха. Вот файлы, доказывающие это, – девушка протянула электронный код, на который Шикамару заранее приложил все доказательства существования клана. – Понятно, почему Орочимару сделал это: те отказывались следовать традициями Создателей о любви и родственной душе, которую им должны выбрать. В Сети стёрты все данные о сотнях жителей коммуны, которых убили той ночью. Первое, о чём я у вас прошу: посадить за решётку до окончательного решения судьи Орочимару и всех, кто был причастен к убийствам. – А второе? – спросила Цунаде, пролистывающая информацию в коде. – Дать выбор. Создательница оторвалась от записей и посмотрела на девушку. – Выбор? – Да. Выбор о том, кого любить. О том, кто должен быть чьей-то родственной душой. – Ты предлагаешь развалить систему? – облокотилась о кресло. – Нет! То есть, не совсем. Я предлагаю сделать так, чтобы Отобранные проходили тесты и беседовали с Создателями, но чтобы окончательный выбор лежал за самими Отобранными. Многим действительно подходит ваш выбор. Я сама видела, с каким воодушевлением моя подруга говорила о своей родственной душе. Но также есть те, кого ваш выбор… не совсем устроил. – Кого? – Меня. Для начала. – Напомни, кого мы выбрали тебе в пару? – Хьюга Неджи. – Да, точно. Создательница в задумчивости начала гладить свой подбородок. ТенТен думала о том, где сейчас её друзья. Она укладывалась во временных рамках, а они? Цунаде устало вздохнула и поднялась. Сердцебиение ТенТен отбивало чечётку с того самого момента, как она шла по улицам города к этому месту. Наконец Создательница грустно произнесла: – Ох, дорогая моя… Ничем не могу помочь. – Что?! – выпалила ТенТен в удивлении. – Вы шутите? Я только что рассказала вам такие вещи о вашем коллеге, а вы мне отказываете? Цунаде улыбнулась: на самом деле, она любила скандалы. Любила ругаться, ссориться и даже драться. Но жизнь преподносила ей мало подобных сцен. Всё-таки, они действительно жили в мирные времена. Ей казались ссоры весёлыми, забавными, интригующими. Никогда не знаешь, чем они закончатся. А эмоции и адреналин бьют через край. Как сейчас. – Ты рассказала мне об Орочимару и о том, что он вырезал целый клан. Но задумалась ли ты о том, кто отдал ему приказ? – у ТенТен голова кругом полетела. – Ни одно действие в этом городе нельзя сделать без моего согласия, дорогуша. Это я отдала приказ Орочимару убить каждого, кто встанет на пути. Система работала и работает. Клан Учиха, ты – всего лишь исключение. Сбой в системе. И вас легко устранить, буквально по щелчку пальцев, – она щёлкнула пальцами, и ТенТен вздрогнула, словно это был не щелчок, а пощёчина. Создательница открыла тайник в стене и достала пистолет. Щелкнула пальцами ещё раз. Поставила пистолет на стол. И продолжила: – Я главная среди Создателей не просто так. Это место досталось мне за то, что я доказала предыдущим придуркам: я сохраню их идеалы во что бы то ни стало. И никакой клан и никакая девчонка, которой не сидится на жопе смирно, не встанут у меня на пути. Чтоб вас всех! А я ведь дала тебе лучшего кандидата. Дала тебе завидного, чтоб его, жениха. Хьюга-мать-его-Неджи. Богат, красив, сексуален. Я заподозрила в тебе бунтарский дух ещё во время последнего теста. И не ошиблась. Я до последнего надеялась, что ты полюбишь его и угомонишься. Но что я вижу: ты здесь, пришла, такая крутая, и говоришь мне, что я ошиблась. Но главная ошибка – это ты. И ты просчиталась. Создательница нажала кнопку на столе, и по её сигналу в комнату зашли. ТенТен в шоке раскрыла рот и выпучила глаза. «Какого. Хрена. Здесь. Происходит?» В сопровождении трёх охранников в комнату зашёл Итачи. – Итачи? – еле выдавила из себя ТенТен. Даже не сказала, не закричала. Прошептала. «Он же должен быть с Неджи…» – Итачи, где Неджи? Что ты здесь делаешь? Он смотрел абсолютно пустым взглядом. Такой тьмы в его глазах она не видела никогда. «Что. Происходит?» Одна из охранников протянула Цунаде плоский экран, и все трое покинули помещение. Женщина ухмыльнулась, глядя на запись. Потом снова повернулась к Такахаши и заговорила: – Вернёмся к Орочимару, ты не против? Этот змей – заноза в моей заднице. Но он – мои руки. Делает, что велят, совесть и душа давно покинули его тело. Но, дорогуша, ты зря все беды человечества взвалила на него одного. ТенТен совсем не нравилось, к чему клонит Создательница. От неё шли мурашки и, кажется, она забыла, как дышать. Цунаде подошла к Итачи и коснулась его щеки. Тот не сопротивлялся. – Этот мальчик – золото, не правда ли, ТенТен? А ты знала, что не существует стопроцентных украшений из золота? Они всегда имеют чуть-чуть серебра, меди или чего-то ещё. Потому что сто процентное золото легко ломается. Также и с этим красавцем, – повернулась к девушке. – Ещё не поняла? Орочимару лишь отдал приказ об убийстве клана Учиха. А кто его исполнил? Догадалась? Итачи, собственной персоной. Он тогда работал в Совете подручным Орочимару и знал, что происходит в клане. Настоящая трагедия, правда? Его единственным условием было, чтобы мы не трогали его младшего братишку, как его… В общем, всё супер-трогательно, бла-бла-бла, – хлопнула в ладоши. – И что ты думаешь? В один из дней он приходит ко мне и говорит: «Среди двадцатилеток есть бунтарь». И называет твоё имя. Поразительно! Я ей – лучшего жениха Хьюгу, она мне – переворот. И зачем? Ради чего? – уставилась на Учиху. – Не спорю, он хорош собой, но Неджи? Он богат, влиятелен и добр. И руки у него не запачканы кровью родственников. Но это так, детали. Кому они важны, верно? Создательница стояла в опасной близости к пистолету. Она давно не стреляла, но это тоже помогало выпустить пар. – В общем, он предал вас, – резюмировала. – Каждый ваш разговор, каждое твоё слово, каждая ваша тренировка, каждая встреча – я знаю обо всём. Меня не было рядом, но я знала всё, что вы делали и о чём говорили. Он спрашивал тебя через меня – чего ты хочешь. И ты, глупышка, говорила «свободы». Это ошибка, это мышление противников системы. Ты всего-навсего сбой, и мне жаль, что ты не поняла этого сама. Мы вольны выбирать, и выбор наш имеет последствия. Ты целовала предателя, и вот она – цена. Ты умрёшь. И каждый, кто на твоей стороне, тоже. Женщина развернула плоский синий экран так, чтобы его видела ТенТен. На нём – запись с пометкой «прямой эфир». Где-то в подвале сидели связанными Наруто, Неджи, Хината, Шикамару, Саске и Сакура. Вокруг них медленно ходили те трое вошедших ранее охранников. – Они сидят там уже… долго. Но скоро они и их семьи… скажем так, рассвета не увидит никто. Что скажешь? А-то я говорю и говорю, даже неловко как-то. ТенТен смотрела на запись и еле сдерживала слёз. Подняла злой взгляд на Итачи: – Пентхаус Дейдары взорвал ты? Цунаде рассмеялась: – Дорогуша, его тоже во всех бедах винить не надо. Это была так, удочка, чтобы вас свести вместе. Чтобы он наблюдал за вашими действиями и доносил мне. Пентхаус – не самая моя любимая часть этой истории. Его взорвал сам Дейдара. Он вообще любитель взрывоопасных веществ. В восторге от взрыва собственного жилья он не был, но ничего: взамен я ему обещала три новых. Представляешь? В мире у всего есть цена. Даже в нашем идеальном мире. – То, что ты чувствовал, было реально? – снова обратилась девушка к парню. Она хотела, чтобы он, наконец, сказал хоть слово. Но Цунаде, похоже, ждала все эти недели не просто так: ей хотелось излить душу и весь яд, что она держала внутри. – Ой, ты об излишней эмоциональности Учих? – продолжила женщина. – Да, это правда, они чувствуют острее. Звучит сексуально, верно? – пошло ухмыляется и следит за реакцией ТенТен. Издевается. – Но при должном образе эмоции и мастерство сделают из любого человека блестящего актёра. Как красиво он говорил тогда под звёздами, верно? – удар в открытой ране. Щиплет. – Выражался, как герой романтической драмы. Пара фраз – и ты уже видишь его своим мужем. Знаешь, я в какой-то момент даже болела за тебя, – усмехнулась и указала на девушку пальцем. – Ведь есть нечто цепляющее в запрещённой любви, верно? Эти истории любят все, потому что ты никогда не знаешь, чем всё кончится. Будут ли герои вместе или что-то всё-таки пойдёт не так? – подошла и встала совсем близко к девушке. – Но, крошка, и сама Джульетта умерла. А она была главной героиней. На что же ты рассчитывала? ТенТен с дерзостью в глазах бросила: – На удачу. – Удача – та ещё сучка, – рассмеялась Создательница и снова подошла к столу. – Иногда тебе везёт, и ты выигрываешь в казино и в этот же день теряешь любимого. Но ты и без казино потеряла всё, – взяла в руки пистолет. Наставила его на девушку и произнесла: – Вот она, ТенТен. Кульминация. Мы живём прямо в ней. Как она тебе? Близится финал, и он будет блестящим. Не для тебя, но не беда: я засияю за нас обеих. Что скажешь напоследок, дорогуша? ТенТен глубоко вздохнула и подняла на Цунаде взгляд. Что читалось в нём? Решительность. Совсем не то, что Создательница ожидала увидеть. – Снято. Женщина нахмурилась, улыбаясь. Пистолет по-прежнему держала в руках. – Что? – Снято, – повторила девушка. – Ещё не поняли? Обернитесь. Цунаде повернулась. Сзади – десятки её отражений. Все – на домах. «Прямая трансляция». Здесь, в кабинете, камера. И она направлена прямо на неё. Каждый, кто был на улице, каждый, кто слышал, каждый… стал свидетелем её признаний. Признаний во всём. Она, ослеплённая собственной гордыней, собственным успехом и уничтожением этой девчонки, угодила в простейшую ловушку. Рука с пистолетом медленно опустилась. – Не беспокойтесь, – продолжила ТенТен. – Мы снимали с рабочей стороны вашего лица. Вам идёт этот милый пучок. В комнату зашли её друзья в сопровождении охраны. Никто не был связан. Цунаде уставилась на людей в форме охраны. «Кто они?», не поняла женщина. В костюмах охраны стояли Ино, Сай и Чоуджи. Реальным охранником, впустившим Наруто и ТенТен через чёрный ход, был близкий друг Неджи, Рок Ли. Наруто уже придумал ему прозвище – «Густобровик» – и ждал момента, чтобы поделиться этим приколом с ТенТен. – Запись, которую предоставила вам наша подруга, – указала Шикамару на Яманако, – была записана и смонтирована уже полчаса назад. – Значок «прямая трансляция» легко вставить в любой программе для монтажа, – добавила Сакура. – И поставить запись на бесконечный повтор – легко и просто, – дополнил Неджи. – Время – наша главная сила, – вставила Ино и включила наручные часы. Каждый наблюдал за синим циферблатом. – Час назад мы обезвредили охрану, 45 минут назад подключили здесь камеру, вон она, кстати, красавица, – указала Яманако на дальний угол с вазой, которой здесь никогда не было, но на которую Создательница не обратила никакого внимания. – 30 минут назад запустили Наруто и ТенТен. 20 минут назад обыграли ситуацию с охраной. 15 минут назад, когда ТенТен сюда зашла, запустили трансляцию на весь город. Две минуты назад мы зашли, – Ино оторвалась от часов. – Как вам такая кульминация, дорогуша? ТенТен с восторгом смотрела на подругу. Яманако сказала всё так, как надо. Идеально. Цунаде потеряла контроль. Голова шла кругом. Как она попалась в такую нелепую ловушку? Как попала в эту западню? Как потеряла всё, что строила десятки лет, за 15 минут? Как проиграла кучке двадцатилеток? Саске вышел вперёд и заглянул Создательнице в глаза: – Вы заплатите за всё, что совершили. За каждую каплю пролитой крови. За каждый приказ. Вы смеялись, глядя в глаза этой девушке, – кивнул в сторону ТенТен. – Но вы и пальца её не стоите. Ей предстояло довериться вам и сделать вид, что она удивлена. Вы ещё не поняли? Она знала об Итачи. Знала всё: он давно ей рассказал. – И актриса из неё вышла невероятная, – впервые заговорил старший Учиха. Подошёл к подруге и улыбнулся. «Наконец, – подумала она. – Было странно видеть его без улыбки». – Как вы там сказали? – продолжил Итачи. – «При должном образе эмоции и мастерство сделают из любого человека блестящего актёра»? – наклонился к ТенТен. – Ты справилась великолепно. – Правда? – Да, у тебя слёзы на глазах были такие натуральные. Я еле сдержался, чтобы не сорваться и не обнять тебя. – Было бы неловко. – Пожалуй. Короткая перебранка влюблённых била сильнее пощёчины. Цунаде, разинув рот и выпучив глаза, смотрела на банду бунтарей и не могла пошевелиться. «Всё это сон, – быстрая мысль пронеслась в голове. – Это не может быть реально». Руки казались до невыносимого тяжёлыми. Тряслись. Особенно правая. В ней пистолет. Пистолет. Тяжёлым грузом давил на неё. Словно напоминание её оплошности. Цунаде уставилась на них и мысль пронеслась в голове. Секунда ушла на то, чтобы поднять оружие. Ещё секунда на то, чтобы взвести курок. Он громом пронёсся по комнате. Это была оплошность – забыть о пистолете в её руке. Расслабиться на секунду. Возомнить себя героями и выполнить план по пунктам. Пистолет – звено, которое они не посчитали. Выстрел. Оглушающий. Пуля, которая, как казалось ТенТен, летела в слоу-мо. Или пролетела молнией. Взрывом. На долю секунды ей показалось, что выстрел ей померещился. Ведь на долю секунды всё было нормально. А потом она увидела. Увидела Наруто. Он лежал. Кровь окрасила его оранжевую толстовку. Кто-то закричал. ТенТен бросилась в глаза его татуировка. «Один». Шикамару пулей подлетел к другу и давал указания другим. «Ветер». Ино держала друга за руку и успокаивала его. «Рука». Чоуджи вызвал экстренную помощь, она замигала сиреной. «Снег». Наступила самая страшная тьма в жизни ТенТен. «Ночь». Она не отдавала себе отчёта. Потому что всё это время кричал не «кто-то». Кричала она.