Liloo was here

Кажется, это были настоящие сны. Потому что Лилу не ходила, не разговаривала, а смотрела кино. Шла себе впотьмах где-то в Косом переулке коротышка-школьница Лили Эванс с зачехленной гитарой за спиной, возвращаясь с концерта-квартирника, когда некто положил руку ей на плечо. Молнией сверкнул складной нож, и над ухом у нее раздался тонкий возмущенный вопль: — Что, опять?! Лили Эванс увернулась из-под ладони и достала бесполезную палочку — семнадцати ей еще не было. — Ой, здрасьте, — неловко улыбнулась она, опуская палочку, и начала водить носком лакированного ботинка по мощеной дорожке. — Вы меня напугали. Сэр. Риддл был… наверное, старше, чем его когда-либо видела Лилу Поттер: в волосах было больше седины, под носом красовались тонкие старомодные усы. Он, шипя себе под нос что-то нечленораздельное, выдернул нож из многострадальной ягодицы и наложил пару заживляющих заклятий. Подняв на школьницу мрачный взгляд, Риддл махнул рукой. — Пойдем, вызову тебе автобус. — Спасибо! — сказала Лили Эванс и пошла рядом с Риддлом, легкомысленно пританцовывая. Видимо, в этот раз он стал кем-то уважаемым и магглорожденных не травил. — Слушайте, граф, вам что, правда нравится панк? — Я же покупаю твои синглы… — Риддл скривился, — и не зови меня графом, ладно? — Хорошо, сэр, а почему? — Ее Величество дала мне титул не за заслуги, а только для того, чтобы потроллить. — А что такое троллить? — недоуменно склонила голову Лили Эванс — Риддл понабрался от ее внучки жаргона двадцать первого века. — Мерзко шутить. Как продвигается новый альбом? — спросил Риддл, явно желая перевести тему. — Неплохо, у меня уже есть заглавный хит, только хорошей аранжировки не хватает. Они подошли к выходу из Косого переулка, и Риддл распахнул перед ней черный ход «Дырявого Котла». — М-да? И от кого мне придется защищать твое творчество на этот раз? Лили Эванс засмеялась своим глубоким, неподходящим школьнице контральто. — На удивление, никто не обидится. Я переложила на музыку ту страшилку про Тайную комнату, которую вы рассказывали в секции для дошкольников. Желаете послушать пробную версию? — предложила она, расчехляя гитару. Под «чьих невольница ты идей, зачем тебе охотиться на людей» Лилу утянуло куда-то вбок, в черный туман. В ушах эхом зазвенел ее собственный голос. «Солги мне, Проц, просто солги, умоляю». Нет, нет, она не хотела вспоминать этот ужас перед наркотическим забвением — потому что это было… больно? Стыдно? Слова подбирались из рук вон плохо. А, унизительно. Фантомное тело впечаталось в микроскопическое заднее сиденье Фольксвагена. В водительском кресле, свесив локти из открытого окна, сидела Ким Джису. А, нет, наверное, не Джису: рядом с машиной сплетничали Риддл и Рахиль Голдштайн — последней на вид было лет тридцать… а может, и сорок. Парочка незнакомых Лилу подростков пыталась незаметно (видимо, для соседей) заколдовать почтовый ящик. — Ваша родственница мне уже все мозги выгрызла, — проворчал Риддл, давая Рахиль прикурить от огонька на пальце. — Заставь Мэгги ей написать, имей совесть. — Ничего не обещаю, — пожала плечами Рахиль. На крыльцо соседнего дома вышел бородатый дед в кипе и в нарочитом ужасе всплеснул руками. — Шалом алейхем, пани Голдвин! — сказал дед — судя по акценту, он был уроженцем Нью Джерси. — И вам не хворать, — еле заметно скривившись, ответила Рахиль. Риддл, пока Рахиль отвлеклась, забросил дорожную сумку на заднее сиденье, совсем не обратив внимания на Лилу, словно ее там не было. — Нельзя же курить в шаббат, дорогая. — Ну надо же, — совсем не впечатлившись, произнесла Рахиль и затянулась. — Бог все видит! — погрозил пальцем дед. Риддл обошел машину и сел на переднее пассажирское, беззвучно хихикая. Рахиль тем временем театрально распахнула глаза, выдыхая дым. — То есть, дым от моей сигареты он видит, — начала она вкрадчиво, постепенно повышая голос, — А ДЫМ ОТ КРЕМАТОРИЕВ — НЕТ?! Джису, которая не Джису, завела машину, негромко проговорив: — Обожаю Массачусетс. Риддл, копаясь в бардачке с повышенной вместимостью, вытащил стопку перевязанных бечевкой маленьких виниловых пластинок и перевернул подарочную открытку, пока машина выруливала на дорогу. — Дорогой п… Да вы задолбали. — Он высунулся из открытого окна. — Я не ваш отец, пиздюки! Подростки у почтового ящика захохотали, и девчонка (с виду она была на пару лет постарше парня) крикнула в ответ: — А кто тогда, дядь Томек? — Рейчел! — рявкнул он, указывая на Голдштайн. Когда благополучная улочка с благополучными домиками скрылась за деревьями, «Джису» перевела один из рычагов в положение «невидимость», руль сменился штурвалом, и машина поднялась в небо. Риддл мрачно ворчал, перебирая пластинки. — Я ведь просил тебя. Я умолял запретить мне это делать — они бы к тебе прислушались. А ты? «Можно мне посмотреть», Мерлина мне в дышло. «Джису» захихикала. — Ну Нагини! — заныл Риддл. — Ты мне даже не сочувствуешь! Лилу снова провалилась в черный туман. Больше ей ничего не снилось.