Liloo was here

— Арка Смерти, — констатировал Альбус, только войдя в пещеру на Горе Богов. — Мне это не нравится. — …Но ведь Арка Смерти — это в Отделе Тайн? — неуверенно произнёс Хьюго, как и Поттеры, выросший на рассказах о школьных приключениях Гарри Поттера и его команды. — Эта — точно такая же, — подтвердил Джеймс. Это был проект Герпия Омерзительного, быстро размышляла Лилу, вместе со Скорпи и Лисандером доставая обезвреженные зеркала из сумки с незримым расширением. И он должен был попасться ей. Древний василиск назвал её хозяином, но её реинкарнации, о которых она знала, жили в Великобритании — не потому ли, что Арка Смерти была частью схемы? — И что теперь? — откинул волосы со лба Лисандер. — У любой древней херни должна быть инструкция, — нехарактерно лениво, словно пародируя своего папеньку в его юные годы, протянул Скорпи и отобрал у Хьюго спертые из Александрийской библиотеки таблички и карту. — Вот, пожалуйста. Арка Смерти на двенадцать часов, остальное по кругу, в этом порядке. Лилу и Хьюго склонились над схематичным рисунком, который нашёл Скорпи среди записей, и Лилу стукнула себя ладонью по лбу. — Гробокопатель оказался полезнее археолога, ну офигеть теперь, — проворчала она. — Начнём с Гордыни. Лилу с весёлым энтузиазмом возилась с зеркалами, расставляя их в круг, и не замечала, что Пёс стоит у самого входа в пещеру, меланхолично прокручивая в пальцах свою палочку из светлого дерева, словно чего-то ждет. Джеймс и Альбус, однако, отличались много большей наблюдательностью. — Какие-то проблемы, Чёрный Пёс? — пугающе вежливо произнёс Альбус. Лилу тем временем устанавливала последнее, Гнев, и осматривала результат работы, не замечая, что в пещере назревает конфликт. — Ты же говорила, что Тщеславие уже будет здесь, — задумчиво сказала Вильгельмина. — Да, мне... мне прилетают спойлеры... — ответила Лилу и закусила губу. Волдеморт никогда не видел смысла в том, чтобы ей врать, в нём Лилу была уверена, так где?.. Она не видела, как Пёс повёл плечами, вычерчивая палочкой фигуру незнакомого заклятия, и обернулась только на коллективную ругань своих коллег-пиратов, которых смело в угол пещеры одним точным связующим заклятием — Альбус ни одного своего фокуса применить не успел, а Джеймс после потери ноги так и не смог восстановить ловкость квиддичного загонщика, чтобы отскочить в сторону. На ногах остались только Лилу и вышедший в старомодную дуэльную позицию Пёс. — Жаль, что я ошибся, — уронил Пёс, хмуро глядя на неё. — Я думал, что вернулся защищать тебя, а не окружающих — от твоих планов. На том месте, где следовало установить Тщеславие, соткался Риддл — со шрамом от проклятия и седой чёлкой, но Лилу пыталась не оглядываться на него. — Я думала, что мы... хотя бы друзья, — сказала она, сутулясь и засовывая руки в карманы — скорее из-за расстройства, чем за волшебной палочкой. Она ведь могла бы любить его. Пусть даже он был мертвецом. Пусть он таскался за ней годами, пытаясь защитить, словно сердобольный папаша. Пёс лишь презрительно фыркнул. — И не пытайся, я помню, что актёр из тебя превосходный. Теперь я понял: я вернулся только потому, что не смог тебя укокошить. Легилименция, змеиный язык, левитация без метлы, проблемы с Патронусом? О, поверь, я отлично знаю, кто ты. — Я пытался тебе сказать, — вздохнул Риддл. — За нами гоняется Андрос Неуязвимый, его можно узнать по большому Патронусу. Я был знаком с таким человеком. Посмотри на него, Поттер: под этим мороком тело Сириуса Блэка, и он зовёт себя именем альфы Малого Пса. Я уверен, что это его брат. Лилу сжала руки в кулаки в карманах и спросила: — Ты — Регулус Блэк? Регулус быстро дёрнул уголком рта, раскручивая на палочке какое-то заклятие. — Не скажу, что мне приятно снова с тобой познакомиться. — Ты — сволочь! — резко сказала Лилу, отступая на шаг, всё ещё сутулясь, но кулаки она разжала и начала незаметно шариться в карманах. — Я — не очередной хоркрукс Волдеморта! Правая рука нащупала рукоять палочки и начала плести заклятие ускоренной реакции — было у Лилу чувство, что щиты тут не помогут. Пальцы левой нашли сквозное зеркало, и на краю сознания забрезжила история Малодоры Гримм, тщеславной царствующей ведьмы, следившей за своими врагами через зеркала. У неё было с собой лишь одно зеркало, а Риддл сказал в Аккаде его не искать. Неужели она таскала его с собой, всё это время? …В углу пещеры Джеймс авторитетно заткнул товарищей по несчастью, чтобы они не мешали обманчиво обезоруженным Альбусу и Скорпи распутывать заклятие… — Ну да, — с печалью и прорывающейся злостью кивнул Регулус, всё ещё похожий на пленительно сероглазого Дамиано Давида. — Скажи, миледи, какой твой любимый грех? Лилу сжала в ладони сквозное зеркало и огрызнулась, неторопливо доставая палочку. — Знаешь. Блэк. Иди-ка ты в жопу, я обожаю все семь! — сказала она, на последнем слове расплываясь в ухмылке, и кинула маленькое зеркало в сторону замершего Риддла. В сторону Лилу полетело точное, нежно любимое в Дурмстранге заклятие Кнута, которое запретили применять для дисциплинарных взысканий только в две тысячи втором. Лилу прогнулась назад и не успела совсем немного — самый конец полоснул её по лицу. В ту же секунду зеркало достигло предназначенного ему места, замкнув цепь, и обратилось в свою изначальную бронзовую форму, вместе с Еиналеж. Лилу отскочила с линии огня в круг из бронзовых зеркал и увидела в них семь одинаковых неприятных ухмылок на совершенно разных лицах. — Понял, что на трупе Авада бесполезна? — с деланной вежливостью уточнил Блэк. — Это безвкусица, — скривилась Лилу. — К тому же, я никогда никого не убивала. Из зеркала ей на встречу вышел Глэнмор Пикс, но его, кажется, видела только она. Сразу же за ним последовала королева Мэйв. Моргана. Годелот. Ровена. Локсий. Последним зеркало покинул ухмыляющийся Риддл. — Теперь я понял, что ты имела в виду. Угадай, кем он был при Моргане ле Фей. Фантомы входили в её тело точно так же, как Риддл, когда в первый раз пытался помочь ей с контролем легилименции, пока Лилу уворачивалась от ударов. — Не пытайся врать, не получится, — холодно сказал Блэк, взмахивая палочкой, словно хлыстом. — Если моя клятва достаточно крепка, чтобы вернуть меня с того света... У Лилу не было проблемы Риддла, она могла бы убить и не умереть — просто не хотела, и потом, Блэк правильно сказал, он и так был мёртв. Думай, думай, думай… «Андрос поклялся не дать Герпию поработить колдунов на веки вечные, но разве я хочу кого-либо порабощать?» Лилу выставила перед собой щит, который вместе с ней питали семь её воплощений, и мстительно заявила Блэку в лицо: — Я не желаю никого порабощать! И миром править я не хочу! Блэк был бы идиотом, если бы поверил тому, кого считал Волдемортом, на слово, так что Лилу сняла щит и сделала формальный салют палочкой, зажигая на конце огонёк, который превратил ее громкие слова в настоящий обет. — Клянусь. Регулус отшатнулся; на худом, скуластом лице застыло изумлённое выражение. — Как… почему? Лилу вздохнула и, посмотрев в одно из зеркал — Уныние — залечила след от Кнута коротким движением пальца. Кажется, палочка ей была больше не нужна. — Долгая история. Но ты обознался. — Экспеллиармус! — огласил своды пещеры хор голосов, и Регулуса Блэка впечатало в землю. Он не защищался. Морок сползал с него, словно тающее мороженое, и Лилу видела, как магия неуклонно покидала его тело. — Сис, ты в норме? — обеспокоенным фальцетом спросил Хьюго. — Я в порядке, — коротко улыбнулась она, прежде чем хмуро посмотреть на старого противника всех её реинкарнаций. Регулус Блэк, позаимствовавший мертвое тело и знания своего старшего брата, уходил за грань окончательно, в последний раз, разочарованным, зная, что старая клятва, которая заставляла его возвращаться, обернулась ложью. На Лилу он смотрел с непониманием и отчетливым сожалением. — Скажи, ты… когда ты еще не считал меня Волдемортом… — выдавила из себя Лилу, потому что не простила бы себя, если бы Регулус, Черный Пёс, умер, оставив ее гадать. — Ты любил меня хотя бы минуту? Она имела в виду «как друга», потому что давно научилась на большее не рассчитывать. — У меня не было жизни, только цель, — ответил Регулус затихающим голосом. — Ты была самым дорогим мне человеком. Живой мертвец не посмел бы мечтать о большем. Это не было признанием в полном смысле этого слова… но одновременно с этим — много большим. Мысли зароились в голове Лилу испуганными рыбками. Арка Смерти в пещере стояла не просто так. — Мне кажется, я знаю, что делать, — проговорила Лилу, роняя палочку и усиленным магией движением поднимая Блэка, у которого уже просвечивало серое, измождённое лицо и кокетливая бородка Сириуса, за ворот куртки. — Эй, ты чего это удумала?! — завопил ей вслед Джеймс, когда Лилу, удерживая на весу Блэка, прошла сквозь вуаль. … Герпий Омерзительный очень любил эксперименты, и силушки ему всегда хватало. Одно ему не нравилось: выделил он у себя семь косяков, что мешали ему жить, и захотел их проработать. С присущим ему размахом. На тот момент его эксперименты успели перепугать всё Средиземноморье, и то, что должно было закончиться относительно быстро, растянулось на многовековой квест. Это была судьба. И тот василиск не обознался. Лилу должна была пройти по этому пути и прийти к финишу большим, чем Мерлин когда-либо мог стать. Воспоминания семерых великих ведьм и волшебников теперь покоились где-то у нее на подкорке, словно библиотечные каталоги, и только к Риддлу, который умудрился вернуться назад во времени и открыть параллельную ветку реальности, от нее вилась тонкая, незаметная нить связи. Морок с тела Сириуса Блэка сошел полностью, только рядом мелькал огонек разума, который смог на время почти сделать его живым. Так просто это оставлять было нельзя. И Лилу, призвав в тело Блэка его родной разум, нашла убежище и для духа Регулуса, которого не желала отпускать, но и простить пока тоже не могла. Привязать, связать, оживить, просто потому что она могла, она могла все! Лилу вышла по другую сторону Арки, в Отделе Тайн, вытащив за собой братьев Блэк, которым больше не грозили проблемы при приближении к Ватикану. Арка у неё за спиной начала трескаться, и Лилу аппарировала вместе с не успевшими ничего осознать спутниками. ...Точно так же разваливалась на части и каменная арка в пещере на Горе Богов. Джеймс, хромая на своём протезе, прямо как незабвенный аврор Муди, подошёл к Лилу, схватил её за плечи, встряхнул и требовательно поинтересовался: — Какого Мерлина здесь произошло? Лилу посмотрела вправо, на мотавшего головой, словно мокрый пес, Сириуса Блэка, затем влево, вниз, на трехцветного колли, который за отсутствием возможности говорить снял блоки и очень громко думал на нее: «Какого хрена, Лилу?!» — Скажи, Джим, — с довольной и слегка мстительной улыбкой сказала Лилу, — ты «Ходячий замок» читал? Сириус Блэк тем временем удивлённо осматривался, почёсывая свою кокетливо выбритую бородку. — Мне казалось, что я был, вроде как, мёртвым… Вы кто, ребят? Альбус и Хьюго, осмотрев много лет как покойного беглого преступника и активного члена старой конспиративной ячейки, переглянулись, и Хьюго озвучил их общую мысль: — Вот дядя Гарри порадуется… У него как раз во вторник день рождения… Скорпи, всё это время тусивший около круга из бронзовых зеркал, подал голос как нельзя вовремя, потому что Лилу не очень хотела объяснять «пиратам» фишку с Волдемортом и реинкарнациями: — Народ! Хорошие новости. Зеркала потеряли свойства, их можно продать! — Аллилуйя! — завопил Лоркан. — Придётся тёте Чжан потерпеть нас ещё немного. Регулус недовольно гавкнул, глядя на Лилу своими новыми карими глазами. — Спокойно, Регулус, — ухмыльнулась Лилу. — Ты все еще волшебник, так что все, что тебе нужно — это стать анимагом. Только наоборот. — Воу-воу, погодь, ты превратила Пёселя в пёселя? — пискнул Хьюго. — Я-то уже хотел поговорить с ним насчет лопаты и гектара земли… — Мы тоже, — хором поддержали его начинание Джеймс, тут же хрустнувший костяшками, и Альбус, зловеще подчищавший палочкой ногти. — Но превратить чувака, который охренительно накосячил и тут же признался тебе в любви, в собаку? Как-то это жестоко. — А по-моему, это офигенная идея, — не согласилась Вильгельмина. Джеймс, услышав это, слегка поежился — он не мог гарантировать, что сам в теоретических отношениях с Вильгельминой не накосячит на зелье Немочи Неудачника в своем утреннем кофе. *** 30 июля Домашняя колонка ни с того ни с сего заиграла песню из «Форсажа», и почти сразу же в дверь дома кто-то позвонил. Наверное, дети из круиза вернулись, подумал Гарри, и пошел открывать. Что ж, дети на пороге действительно были, но перед ними… — Гарри! — воскликнул Сириус. — Мерлин, как ты постарел! То, чего так и не удалось добиться Волдеморту, чуть не совершили его собственные дети: сердечко Аврора Поттера зашалило, словно сердечный приступ уже приветствовал его из-за угла. — КАК, — прохрипел Гарри, которого не хватило даже на вопросительную интонацию, опираясь о косяк. — Вот, блин, мы чуть батю не угробили, — первым сообразил Джеймс и подхватил отца под локоток. — Раз-два, взяли! Чуть позже, когда Поттеры-старшие дружно приняли успокоительное, и все сели в гостиной, чтобы чопорно, надменно и по-английски почаевничать, дети подарили папе на день рождения чуть менее инфарктный ранний подарок в виде винтажных подпольных записей бабушки Поттер. — Ладно тетя, она в девяносто девятом во всем созналась, — произнес Гарри, рассматривая обложку одного из синглов, — но почему мне об этом ни одна волшебная собака в школе не сказала? Тетушка-то считала, что все существующие записи в коуквортском доме Эвансов еще сгорели. Сириус чуть не поперхнулся своим чаем с коньяком. — Помилуй, Гарри, там матершина, расчлененка и прочие восхитительные вещи — я бы и не дал тебе это слушать раньше семнадцати! — Окстись, Бродяга, я впервые убил человека в одиннадцать лет, — плоско ответил Гарри. Джеймс активно снимал встречу для семейного архива, Альбус заваривал уже третий чайник чая, а Лилу пыталась не отсвечивать и делать вид, что черный колли у нее на коленях — это не огромная мохнатая собака, а какая-то мелочь типа клубничного смузи. Колли вел себя тихо, заглядывал ей в глаза и терся носом о ее лицо. — Да, действительно, — согласился Сириус, почесывая щеку. — Тогда начинай сразу с «Садовода», это про нашего бывшего профессора травологии. Какой-то дурачок из Хогсмида подрезал в теплице стебельков на букет своей невесте, по пятьсот галлеонов штучка. Так профессор разбираться не стал и отсек ему голову. Тогда Секо и перешло из сельскохозяйственных заклятий в боевые… «Я помню эту песню, — громко подумал Регулус. — Текст писал Снейп. Ты, кстати, знала, что они в школе встречались?» — Бабуля со Снейпом? — недоуменно вполголоса уточнила Лилу, пока Альбус колдовал над виниловым проигрывателем. «Целый вечер нет покоя парню от его сестер…» — запели колонки тяжелым, хрипловатым контральто. «Нет, Снейп с Сириусом», — тихо по-собачьи фыркнув, подумал Регулус. — «Я, увы, знаю все, что знает он, и братец у меня разумом скорбен. Он подумал, что Снейп с ним гулял только затем, чтобы выяснить, что там не так с Люпином, и решил скормить беднягу оборотню в полнолуние. Снейп был крайне расстроен. С тех пор они с Сириусом друг друга и ненавидели — люто и жестоко». Лилу истерически захихикала, обратив на себя внимание старшего Блэка, который тут же подозрительно сощурился. — Регулус, жалкая твоя собачья душонка, что ты там рассказываешь? — Ничего такого! — открестилась Лилу вместо Регулуса. — Секундочку, — нахмурилась Джинни. — Так это не собака? — Эм… — Кажется, моему чаю требуется еще ложечка коньячку… — пробормотал Гарри, призывая бутылку из мини-бара. *** Волдеморт осмотрелся. Комната была ему прекрасно знакома, только вместо плакатов с драматичными группами двадцать первого века стены пока еще украшали персонажи мультфильмов. А на кровати, завернувшись в цветастый плед, плакала маленькая Лилу Поттер. Она затыкала уши и умоляла: — Замолчите, замолчите, замолчите! — А, так вот, когда мы встретились в первый раз, — произнес Волдеморт. Лилу, вздрогнув, подняла голову и посмотрела ему в глаза. Круг замкнулся. Бывший Темный Лорд только надеялся, что они видятся не в последний раз — все-таки, Лилу Поттер была его лучшей подружкой.