Marauders. Soul shards

      — Солнце моё, почему ты вечно хмурый?       Северус поднял тяжелый взгляд на улыбающееся лицо Банди.       — Ты можешь меня так не называть?       — Тебе это не нравится? — искренне изумился Банди. — Вот перестанешь хмуриться, перестану так тебя называть, — добавил он, при этом еще и подмигнув ему.       Показательно закатив глаза и ничего не ответив, Северус снова опустил голову и продолжил свои расчеты нового для Волан-де-Морта зелья.       Банди действовал ему на нервы. Северус считал себя очень терпеливым человеком, который способен не поддаваться на окружающие раздражающие факторы. Но белоснежная мантия Банди и его вечно улыбающееся лицо отвлекали и выводили из себя. Хуже, пожалуй, были только его ласковые прозвища в адрес Северуса. Подобное раньше никто себе не позволял.       В нём был один единственный, и в тоже время весьма сомнительный, плюс — Банди трепался просто без остановки. Кажется, он озвучивал абсолютно все мысли, которые только посещали его голову.       И из его болтовни Северус изредка узнавал что-то стоящее. Конечно, приходилось тщательно фильтровать всё, что он говорит. Потому что чаще всего это были либо сплетни, либо нелепые умозаключения самого Банди, но иногда попадалось и нечто интересное.       Например, Банди много рассказывал о мистере Шипмане. Разумеется, в те моменты, когда его рядом с ними не было.       Как оказалось, мистера Шипмана Пожиратели Смерти между собой зовут Доктор Смерть. От его руки погибло более двухсот маглов — не каждый Пожиратель может похвастаться такими цифрами. Он притворялся обычным магловским врачом, приходил в дома маглов, якобы для того, чтобы их вылечить, и испытывал на них свои яды. Чаще всего маглы умирали в муках, а мистер Шипман подчищал за собой следы и уходил. Свою деятельность он ведет уже далеко не первый год, а на него даже подозрения не пали. Отдел магического правопорядка в Министерстве даже не в курсе, что в магловском мире орудует врач-волшебник, убивающий маглов. А магловская полиция заходит в тупик в поисках виновника загадочных смертей.       Всё это Банди рассказывал с восторженным блеском в глазах и широкой улыбкой.              А ещё Северус узнал, что Волан-де-Морт серьёзно намерен вернуть Бланк.       Сама Бланк не особо интересовала Северуса, хотя он и разузнал о её судьбе всё, что смог, чтобы передать эту информацию Сириусу. Узнал, что её выслеживают, хотя и есть приказ не убивать её. Однако, Банди был в этом полностью уверен, её всё ещё не нашли, иначе бы она уже давно была здесь и они встретились.       Как сказал Банди, её кровь безупречно подошла для зелья. И у них осталась ровно унция для окончательного варианта. Но Волан-де-Морту нужен не только запас её крови на случай ошибки или каких-либо непредвиденных обстоятельств, он её ищет и по каким-то личным соображениям, по каким именно — Банди не знал.       Банди очень скучал по Бланк, на что Северус всегда со скептицизмом и недоверием реагировал. Банди называл её своей подружкой и говорил, что у неё очень красивые руки. А Северусу вновь становилось не по себе от его маниакального взгляда.       Но куда больше Северуса интересовала информация о зелье, для которого Волан-де-Морт планирует её вернуть.       Банди рассказал, что первые шесть ступеней прошли проверку и придраться там не к чему. А вот проверкой седьмой части он занимается и по сей день. Банди при этом смотрел на него таким ненормально-одержимым взглядом, с дрожащей улыбкой на губах, что Северусу становилось крайне неуютно.       За тот неполный месяц, что он «работает» на Волан-де-Морта, он уже ясно понял, что Банди, каким бы невыносимо раздражающим не был, но весьма и весьма талантлив. При своей показной непосредственности и беспечности, он был на редкость умный, страшно дотошный и внимательный к мелочам.       Нутро Северусу подсказывало, что уж Банди в состоянии вычислить его подвох в нумерологическом коде.       Но что Банди будет делать с этой информацией, он не знал. Северус никогда не мог сказать наверняка, что творится в его голове. Весь этот спектакль, который Банди разыгрывал сутки напролет, был не более чем притворством и способом не привлекать лишнее внимание, рассчитывая сойти за местного дурачка, которого не принимают всерьез.       Северус пробовал пробиться в его сознание, но на Банди стояла мощная защита. Северус не разобрал: Банди хороший окклюмент или же просто носит защитные амулеты. Но вся эта ситуация его всё равно нервировала. Потому что он не знал, что сделает Банди, если найдет его «ошибку» в коде.       Северус даже смел надеяться, что Банди никому об этом не расскажет. Хотя и понимал, насколько это далеко от действительности.       Но основания так думать у Северуса были. Банди, казалось, радовался абсолютно любым несчастьям. Он всегда с невыразимым трепетом рассказывал об очередных убийствах маглов, которые совершили Пожиратели. Не так давно он в ярких красках описывал кровавую бойню, которую ему удалось подсмотреть, когда Пожиратели притащили в дом пару сотрудников Министерства и «допрашивали» их.       И с таким же блеском и восторгом в глазах он говорил о потерях среди Пожирателей. Дрожащим от возбуждения голосом он рассказывал, как видел поцелуй дементора на одном из Пожирателей.       Банди считал, что те несколько мгновений, когда душа покидает тело человека, по-настоящему прекрасны, это и есть высшая магия, и ничто с ней не сравнится.       И потому Северус надеялся, что и смерть Волан-де-Морта сможет доставить Банди такое же странное, противоестественное и ненормальное удовольствие.              Но всю эту информацию Северусу приходилось чуть ли не силком выуживать из Банди, собирая по крупицам и обрывкам фраз. Поскольку чаще всего Банди говорил о себе любимом.       Как узнал Северус, Банди было всего двадцать три года. Он учился в Ильверморни, а пять лет назад приехал в Англию поступать в Британскую Академию Зельеварения, где он получил грант на обучение. Он создал сразу три очень мощных любовных напитка, которые тут же попали в список запрещенных, и зелье невидимости, которое и стало решающим фактором.       Банди принадлежал известному американскому древнему роду и был младшим ребенком в семье. Как он говорил, семью он любит, правда, насколько понял Северус, с момента переезда в Англию, он к своей семье ни разу не ездил.       У Северуса сразу возникло множество вопросов. Если с поступлением в Академию всё было понятно — их Академия считалась лучшей в мире, то он не понимал, для чего чистокровному волшебнику-американцу работать на Волан-де-Морта. Как Северус понял, семья Банди очень обеспеченная и уважаемая за океаном, и почему их младший сын примкнул к местному тирану оставалось для Северуса загадкой.       — … меня, кстати, в Штатах любимая ждет, — продолжал говорить Тед. — Айви… — он прикрыл глаза и расплылся в мечтательной улыбке. — Моя неземная любовь. Мы с ней, конечно, уже не виделись давно, но держим связь. Я ей часто пишу. Правда, она не на все письма отвечает. Я иногда переживаю, что она кого-то себе завела…       — Тед, ты можешь работать молча? — спокойно спросил мистер Шипман, на секунду подняв голову в их сторону.       Мистер Шипман не часто бывал с ними в лаборатории. Как правило, он предпочитал работать из дома, но когда приходил в штаб, требовал тишину. Северус всегда радовался этим редким моментам.       — Простите, мистер Шипман, — Банди лучезарно улыбнулся ему. — Молчу.       Стоило Банди упомянуть свою девушку, Северус вспомнил о Белби. Он всё ещё не мог с ней встретиться, хотя, по словам Банди, который жил прямо в штабе, она здесь иногда появляется. Северус оставлял для неё письма, но она их все игнорировала. А его чувство тревоги без конца росло.       В Академию он тоже не смог попасть — она была закрыта на летний период, и вход туда был только для научных сотрудников. Северус даже спрашивал у мистера Шипмана, как продвигается изучение противоядия. Он, как заведующий кафедрой «Яды и противоядия», должен быть в курсе происходящего. Но он ответил, что основной работой занимаются его профессора и лаборанты, а он будет выносить лишь окончательное решение. И добавил, что ему не следует переживать по этому поводу, поскольку, если он пойдет на условия Волан-де-Морта, место в Академии ему и так обеспечено.       Но Северуса это нисколько не успокаивало. Да, безусловно, гарантия, что он в любом случае поступит — это хорошо. Но его также немало волновало и его личное изобретение, автором которого он является.       Его мысли прервало тихое бормотание со стороны Банди, который, продолжая делать записи в своих исследованиях, что-то напевал себе под нос, постепенно увеличивая звук.

…Bye, bye Miss American Pie Drove my Chevy to the levee but the levee was dry Them good ole boys were drinking whiskey and rye Singinґ thisґ be the day that I die Thisґll be the day that I die*…

      — Тед, — уже более сурово произнес Шипман, даже не глядя на него.       — Прощу прощения, сегодня отличный день, не могу держать себя в руках, — улыбнулся он.       — А ты сделай над собой усилие, — произнес Северус.       Но не успел он договорить, дверь распахнулась и в лабораторию влетела обезумевшая Беллатриса, мгновенно приковывая к себе внимание всех троих.       Северус ещё никогда не видел её в подобном состоянии. Она вдруг растеряла всю свою красоту. Волосы спутаны, в них застряли комки земли и сухие обломанные ветки и листья. Мантия, вымокшая насквозь, грязная и порвана в нескольких местах. Кожа нездорового бледно-серого оттенка, губы словно выцвели. И на искаженном гневом лице только сумасшедший взгляд черных глаз горит.       — Выметайтесь отсюда! — прокричала Белла, бросив гневный взгляд на Северуса и Банди и указав на дверь.       — Уже уходим, мадам, — улыбнулся Банди и заторопился вслед за Северусом, который без лишних комментариев направился на выход, не желая испытывать на себе гнев Беллатрисы.       Едва они вышли в коридор, дверь за ними с оглушительным треском захлопнулась.       — Меня отравили!..       Громкий крик Беллатрисы резко отрезали на полуслове — наверняка, наложили заглушающие чары.       Зато у Банди мгновенно вспыхнул взгляд. Он, приоткрыв рот, на миг замер, а потом поднял глаза на Северуса.       — Ты слышал? — прошептал он.       — Слышал.       — Если её отравили, то это сделали наши, — с ненормальным блеском в глазах тихо произнес Банди, восторженно глядя на Северуса.       — С чего ты взял?       — Мадам Лестрейндж не самый желанный гость в домах волшебников, — нехорошо улыбаясь, произнес он. — Она общается только с нашими. Значит, и отравили наши.       Что ж, это было вполне логично. Беллатрису ни в одно приличное место не пустят, и контактирует она исключительно с Пожирателями и себе подобными.       — Если Темный Лорд узнает об этом, — продолжал говорить Банди, — он будет в бешенстве.       Да, Банди был прав и тут. Волан-де-Морту не понравится не только то, что отравили его любимицу, но и то, что это сделали свои же. Он не терпел разлада между своими людьми.       — И кто мог её отравить?       — Хороший вопрос, — взбудоражено прошептал Банди. — Мадам Лестрейндж многим не нравится. Думаю, здесь каждый второй хотел бы отправить её на тот свет. Но вряд ли найдется такой смельчак, который рискнет её отравить.       Банди вдруг замолчал и округлил глаза, явно озаренный догадкой.       — Только если…       — Только если, что? — не вытерпел Северус, чувствуя непривычное для себя любопытство. Ему тоже было интересно, кто мог бы взять на себя такой риск и отравить самую преданную сторонницу Волан-де-Морта.       — Это сделал Реджинальд Лестрейндж, — ещё тише прошептал Банди, растягивая губы в торжествующей улыбке.       — Отец Рудольфуса? — скептически усмехнулся Северус. — Для чего ему это?       — Ходят слухи, что господин Лестрейндж очень недоволен своей невесткой. Они с Рудольфусом уже несколько лет женаты, а наследника так и нет. Вот у него и закрадываются сомнения в её… пригодности.       Возможно, Северус и мог с этим согласиться. Подобные чистокровные рода пункт о рождении наследников прописывают в договоре. И то, что Беллатриса всё ещё не родила Лестрейнджам ребенка, действительно было странным.       Но он всё равно сомневался в этом. Старший Лестрейндж был одним из самых старых и верных сподвижников Волан-де-Морта, и вряд ли бы стал травить Беллатрису прямо под его носом. Тем более, насколько Северус знал, Рудольфус любил Беллатрису, и вряд ли бы его отец так поступил.       — Избавится от Беллатрисы, — продолжал рассуждать Банди, — а сыну новую супругу найдет. Которая сможет обеспечить продолжение рода.       Северус лишь с сомнением посмотрел на него и ничего не ответил.              Беллатриса вышла из лаборатории лишь спустя минут тридцать. Они всё это время ждали в коридоре, а Северусу пришлось выслушивать всевозможные предположения Банди чем же конкретно отравил Реджинальд Лестрейндж супругу своего старшего сына.       Бросив на них ненавистный взгляд, полный отвращения, Беллатриса пролетела мимо и скрылась на лестнице, ведущей наверх.       — Мистер Шипман, что сказала мадам Лестрейндж? — сходу спросил Банди, как только они зашли обратно в лабораторию. — Её отравили? Кто? Вы выяснили, что это за яд?       — Это конфиденциальная информация, Тед, — ответил он, даже не взглянув в их сторону и укладывая несколько новых заполненных пробирок в свой кожаный портфель. — И лучше тебе не задавать этих вопросов в этом доме.       — Может быть, вам нужна помощь? — всё равно не унимался Банди. Он указал на пробирки и спросил: — Вы взяли у неё кровь? Я мог бы провести опыты прямо сегодня.       — Спасибо, но я думаю, справлюсь самостоятельно.       Мистер Шипман вскоре ушёл, а Северусу и Банди пришлось остаться, чтобы закончить работу.              Уходил из штаба Северус довольно поздно. Ему пришлось задержаться не только из-за появления Беллатрисы, но и из-за Банди, который никак не мог выкинуть из головы это происшествие, пытаясь найти разгадку и потому тормозив весь процесс.       — До завтра, Северус! — радостно проговорил Банди, когда он покидал лабораторию.       — Пока, — бросил он ему в ответ.              Северус уже поднялся до первого этажа, как вдруг резко затормозил, услышав голоса за дверью.       — … что с тобой происходит, Белла?       Он сразу узнал напряженный голос Рудольфуса.       — Всё со мной нормально! — прошипела она.       — Я всё вижу, Белла. И я вижу, что на тебя идёт воздействие. Ты сама не своя была сегодня.       — Ничего серьезного!..       — И я уверен, — с нажимом произнес он, перебив её, — что это постарался кто-то из твоих драгоценных братьев.       — Если бы это были они, я бы давно их проучила!       — Не обманывай себя и меня, Беллатриса.       — Я с этим разберусь!       — Нет, Белла. Пострадать можешь не только ты. И я так просто это не оставлю, — Рудольфус говорил с непоколебимой жесткостью и угрозой в голосе, что даже Беллатриса не решалась его перебить. — Как только я выясню, кто из них тебе навредил, я его уничтожу, и даже на фамилию не посмотрю.       Беллатриса что-то прошипела в ответ, Северус и слова разобрать не смог.       — А теперь отправляйся домой и жди меня там, — уже мягче, но всё равно со стальными нотками в голосе, произнес Рудольфус. — А у меня еще есть дело.       Всё складывалось вполне очевидно. Северус, несмотря на все доводы Банди, скорее бы поверил в версию Рудольфуса — Беллатрисе навредил кто-то из братьев Блэк, они оба были одержимы этой идеей. А раз это яд, значит, постарался Регулус. И он более чем подходит на роль смельчака, способный выкинуть подобный номер под носом Волан-де-Морта, хотя и прикидывается белым, пушистым и безобидным.       Он не сдержал злорадную усмешку. Почему-то тот факт, что Регулус отравил собственную кузину, доставил Северусу ненормальное удовлетворение.       Дождавшись, пока все голоса и шорохи за дверью стихнут, он выждал еще пару мгновений, вышел в холл и сразу направился к выходу.       — Не торопись, Снейп.       Ледяной голос за спиной заставил напрячься и сильнее сжать палочку в кармане мантии. Медленно повернувшись, он встретился взглядом с Рудольфусом.       — В приличном обществе подслушивать нехорошо, Снейп, — без тени усмешки произнес он, глядя на него тяжелым ненавистным взглядом. — Хотя откуда тебе это знать. Правда?       — Мне плевать, что там у вас происходит, — деланно безразличным тоном ответил Северус.       Рудольфус медленно подошел к нему, остановившись в паре шагов и возвышаясь над ним практически на голову.       — Если я узнаю, что твой дружок-предатель, или его брат, что-то сделали с Беллой, — процедил он, практически не разжимая губ, — я их живьем выпотрошу.       Северус насмешливо вскинул брови и спросил:       — А мне-то что?       Лестрейндж, не спуская с него злобного взгляда, вдруг произнес:       — Знаешь, Снейп, ты здесь никому не нравишься…       — Придется вам привыкать, — перебил Северус, растянув губы в самодовольной усмешке. — Потому что я нравлюсь Темному Лорду.       Не дождавшись никакого ответа, Северус развернулся и снова направился к выходу, в любую секунду ожидая удара в спину. Но Лестрейндж не нападал и, выйдя на улицу, Северус смог спокойно выдохнуть.       Он не собирался лебезить перед Пожирателями. Он ещё готов был идти на контакт и прикидываться вежливым и послушным перед самим Волан-де-Мортом, но его ручные бешеные псы вызывали у Северуса исключительно отвращение и презрение.       Однако дерзить им всё равно оказалось немного волнительно. Особенно, учитывая, что Лестрейндж значительно крупнее него, и весьма искусен в темных проклятьях, которые он без всяких зазрений совести выпустит в него, стоит хоть на секунду зазеваться.              До ворот оставалось пару метров, когда вдруг кованая калитка открылась и на входе показалась Белби.       Они оба замерли от неожиданности, но Северус успел увидеть мелькнувший испуг и панику в её глазах.       Она дернулась, сделав шаг назад, будто собирается сбежать, но он в два широких шага сократил расстояние и перехватил ее за предплечье.       — Белби!       — А, Снейп, привет, — она нервно улыбнулась, сделав удивленный вид, будто только узнала его. — Слушай, я тороплюсь…       — Какого черта ты не отвечаешь на письма? — зло спросил он, перебив её.       — Ты писал? — она театрально вскинула брови вверх.       — Конечно, писал, — прошипел он, вглядываясь в её глаза. — Что там с противоядием?       Белби, с трудом скрываемым испугом в глазах, не моргая смотрела на него.       — Проходит проверку, — ответила она на одном дыхании.       — Всё ещё? Через две недели уже вступительные.       Тяжело сглотнув, она прикрыла глаза на мгновение.       — Ты же с Шипманом видишься. Спроси у него. Он тебе подтвердит.       — Я спрашивал, — недовольно ответил Северус и выпустил её руку из крепкой хватки.       — И… что он сказал? — спросила она, затаив дыхание.       — Проходит проверку, — повторил Северус её слова, с подозрением на нее посмотрев.       Нервозность и страх, казалось, исходили от неё волнами. И Северус терялся, не зная, как это трактовать.       Безусловно, вначале он решил, что она что-то задумала против него. Но Шипман действительно подтверждал её слова. И Северуса вдруг озарила догадка, что Белби попросту боится идти в штаб. Он даже не знает, что её заставляют там делать. Не исключено, что ужас в её глазах связан с предстоящей встречей с Волан-де-Мортом.       Ведь он всерьез за неё волновался. Конечно, на первом месте для него было противоядие. Но и судьба Белби была ему совсем не безразлична. И полез он в эту авантюру в том числе и из-за неё тоже.       — У тебя всё хорошо? — не скрывая беспокойство в голосе, спросил он, несмело притрагиваясь к её плечу. — Может, нужна какая-то помощь?       А она вдруг опустила взгляд, прикрывая глаза ладонью, и скривила губы.       — Чёрт возьми, Снейп…       — Дебора! — громкий счастливый возглас со ступенек дома заставил их двоих вздрогнуть.       Северус обернулся и устремил на Банди злобный взгляд, чувствуя раздражение каждой клеточкой своего тела. Его отвратительная белоснежная мантия в ночной темноте резала глаз и раздражала только сильнее.       — Мне пора, — бросила Белби, обогнула его, не поднимая взгляд, и широким шагом заторопилась к дому.              

***

      В последующую неделю Белби мастерски его избегала, но уже хотя бы стала отвечать на его послания, которые он ей оставлял в штабе. Правда, она всё равно не давала никаких конкретных ответов.       Северус понимал, что не сможет в открытую спросить у неё, что её беспокоит. Он просил у неё встречи на нейтральной территории, но Белби без конца ссылалась на занятость. Что ж, Северус и сам постоянно был занят либо работой в штабе, либо подготовкой к экзаменам в Академию.       Но плохое предчувствие всё равно не покидало ни на мгновение. И он всё больше начинал переживать за неё.              Трансгрессировав поздно вечером к себе домой, Северус сразу понял, что внутри кто-то есть.       — Сириус?       Друг к нему заходил изредка, когда время свободное появлялось. Вот и сейчас, на его голос из гостиной показалась фигура Сириуса.       — Привет…       — Привет. Давно ты не заходил, — слабо улыбнулся Северус.       Северус был искренне рад его редким визитам. Сириус, по своим собственным соображениям, и к облегчению Северуса, ничего не рассказал о его двойной работе ни Джеймсу, ни Ремусу.       Для Северуса это было плюсом в том, что его "двойная" работа не будет под угрозой срыва, как если бы об этом знал большой круг людей. Но при этом хотя бы один его друг в курсе, что он не по доброй воле примкнул к Пожирателям.       Но почему Сириус не рассказал остальным, он не знал. В школе, когда только вскрылось, что он готовил зелье для Пожирателей, Сириус больше других был настроен против него, не желая прощать его и пускать обратно в свой круг друзей. И своим подозрением он только подогревал и подозрения Джеймса. Но сейчас, когда Сириус полностью на его стороне, хотя и всё равно не упускает случая сказать, что он бы так не поступил, Северусу стало куда легче жить. Хотя бы с одним человеком он может поговорить о волнующих вещах.       Но сегодня Сириус выглядел встревоженным куда больше обычного, и не отрывал от него беспокойного взгляда.       — Ты как? — с непонятным волнением в голосе спросил он.       — Нормально, — пожав плечами, ответил Северус.       Какой глупый вопрос. Как он может быть, когда он почти круглые сутки проводит в логове психопатов и убийц?       Но Сириус продолжал на него напряженно смотреть.       — Про Бланк нет никаких новостей, — сказал Северус.       Конечно, главная причина, почему Сириус к нему заходит — узнать, как там его змея. А Северус ему каждый раз одно и то же говорил.       — Она во Франции и, насколько мне известно, в безопасности…       — Ты читал «Пророк»? — перебил его Сириус.       — «Пророк»? — переспросил Северус, удивленный сменой темы. — Пару дней уже не открывал.       Сириус едва слышно выругался.       — Что там?       Из-за его реакции напрягся и Северус. Его мало волновало, что происходит в мире. У него был слишком узкий круг друзей, за чью судьбу он переживал, и о которых вряд ли бы стали писать в газетах.       — С остальными всё хорошо? — спросил Северус на всякий случай.       — Да-да, — нервно ответил Сириус и достал из внутреннего кармана куртки свежий номер газеты. — Просто… мы думали, ты уже видел… вот я и пришёл…       Северус взял протянутую газету, бросив ещё раз на Сириуса подозрительный взгляд, и развернул её.       — Наверное, с этим можно что-то сделать, — торопливо говорил Сириус. — В Академию обратиться… или вообще в Визенгамот!.. Или попросить Дамблдора вмешаться…       Сириус продолжал что-то говорить, но Северус его уже не слышал.       Злость, вперемешку с гневом и отчаянием, вскипела в крови, опаляя всю душу. Ведь он знал. Он всегда это знал. Чувствовал, предвидел. Об этом кричала ему его интуиция ещё в самом начале, в самую первую встречу. Как он мог быть таким идиотом?       Он же никогда никому не доверял. Всегда знал, что надо надеяться только на себя и верить только себе. Как ему вообще ума хватило довериться какой-то девчонке, которую он даже не знал?       — Сев?       Рука Сириуса опустила на его плечо, легко тряхнув, привлекая внимание.       — Ты слышишь?       — Я её убью, — прошипел Северус, откидывая газету в сторону, где на первой полосе красовалось фото Белби и подпись:

«Выпускница Хогвартса Дебора Белби получила грант на обучение в престижную Британскую Академию Зельеварения, создав волчье противоядие — уникальное зелье, которое в корне изменит жизнь оборотней и всех волшебников. Подробности читайте на стр. 3».