***
Вновь встретились в Белгравии они уже следующим вечером. Вопрос с жильем Северуса решился удивительно быстро. Сам же Северус был мрачнее тучи. — Они мне весь день покоя не давали. Вначале Белби пристала, предлагала пожить у нее. Она, видите ли, чувствует себя виноватой. Но при этом напрямую сказала, что меня она не простила, а «белобрысой дуре» лучше тщательнее следить за своей едой. — На месте Марти я бы прислушался, — усмехнулся Сириус. — Настойчиво предлагала деньги и все возместить. — Но ты слишком гордый тип, поэтому отказался? — предположила София. — Мой дом стоит гроши, — резко произнес Северус. — И ради них я не собираюсь унижаться и брать деньги у Белби. — Я об этом и сказала. Северус ее лишь тяжелым взглядом наградил в ответ. Нехотя, но он добавил, что Белби еще предлагала отдать ему полную стоимость гранта. На эти деньги он мог бы достаточно долгое время жилье снимать. Но Северусу было жаль тратить грант на съем квартиры, да и Волан-де-Морту явно бы не понравился поступок Белби, а злить его лишний раз совершенно не хотелось. — Потом Эйвери прицепился, — продолжал Северус. — На самом деле, его предложение самое заманчивое. В огромном доме мы практически пересекаться не будем. И Адриан пообещал дать комнату, где я смогу обустроить лабораторию. — Звучит неплохо, — поддержал Ремус. — Но в этот момент рядом Белби была, — недовольно произнес Северус, — и очень «искренне» порадовалась за меня, что теперь я на оргии смогу ходить хоть каждый день. — И правда — удобно, — улыбнулся Сириус. — В общем, я отказался, — вздохнул Северус. — Не хочу… усугублять отношения с ней. — Ты надеешься с ней помириться? — спросил Ремус, а Северус вдруг на него беспокойный взгляд взметнул: — Думаешь, совсем нет шансов? — Нет-нет, — торопливо произнес Ремус, — я имею в виду… Мне показалось, ты на нее очень зол… Северус уже второй день не в духе, Ремус это легко улавливает. И легко улавливает, что тонны недовольства направлены именно на Дебору. — Конечно, я на нее зол! — выпалил он. — Она взорвала мой дом! А я сам хотел это сделать. Еще она сцены закатывает, а я ненавижу эти выяснения отношений. — Чокнутый, — пробормотал Сириус, картинно переглянувшись с Софией. — Но я… — Северус вдруг взгляд опустил. — Все равно хочу… В общем, не важно, — отрезал он. — Жить я буду у Теда. — У психа?! — воскликнула София. — Ты не думаешь, что это может быть опасно? — заволновался Ремус. — Не исключено, — признал Северус. — Он самый первый узнал о том, что я теперь без крыши над головой. Полагаю, Марти рассказала Айви, а та доложила Теду. Поэтому весь штаб с самого утра знал, что в ходе ссоры с Белби у меня взорвался дом. — Кажется, Северус и Дебора выходят на первое место среди самых скандальных парочек, — заметил Ремус, взглянув на Сириуса и Софию. Северус на это показательно скривил недовольную гримасу, а София добавила: — Особо не радуйся, Снейп. За первое место даже приз никакой не дают. — А как же я? — оскорбился Сириус. — Вот же — главный приз! — Спасибо, от такого приза я откажусь, — отмахнулся Северус. — И все же, — произнес Ремус, — почему именно у Банди? — Он так радовался, когда узнал, что я без дома остался… Даже слушать не хотел о том, что я где-то в другом месте буду жить. Мы же с ним «лучшие друзья». Впрочем… — задумался Северус. — Думаю, это не такая и плохая идея. Смогу за ним присмотреть, вдруг, что-то полезное узнаю. Ремусу, однако, этот вариант все равно не нравился. Чего ждать от Банди не мог предположить никто из них. Нельзя исключать вариант, что Банди запрет Северуса в чулане и будет опыты на нем ставить, как делал с Луи де Бланком. С Банди за стеной, лично Ремус, даже засыпать не рискнул бы. — Значит, будем соседями, — заключил Сириус. — С кем будем соседями? — в дверях гостиной Регулус объявился. Он обежал взглядом их небольшую компанию, но внутрь так и не прошел. — Сев будет у Банди жить, — ответил Сириус. — Временно, — добавил Северус. — Ясно, — без лишних эмоций произнес Регулус. — Хорошо, что не с нами. — Какой ты гостеприимный, Рег. — Это создало бы лишние сложности. И в первую очередь, с Темным Лордом. — А ты что там встал? — спросила София. — Заходи, не стесняйся. Регулус бросил едва уловимый напряженный взгляд в сторону Сириуса, и ответил: — Некогда мне с вами рассиживать. Не дожидаясь их ответа, Регулус направился наверх. — Что с ним? — озадаченно спросил Северус. Ремусу тоже показалось поведение младшего Блэка странным. Раньше он никогда не упускал случая задержаться в их компании, пусть и с показным недовольством. Да и выглядел он непривычно. Нет, на нем по-прежнему был напускной холод и безразличие, но… как-то это особенно сильно проявлялось. Словно он старательно прятал истинные чувства, не пропуская ни единой эмоции. А еще Ремус уловил насыщенный запах попкорна. — Он последнее время вообще странно себя ведет! — громко прошептала София. — «Гуляет» вечно где-то. Позавчера и вовсе вернулся только под утро! — Он занимается, — прервал ее Сириус. — Рег же говорил. Будто сама не знаешь, что он ночи напролет готов над книжками сидеть. На взгляд Ремуса, Сириус вел себя не менее странно, чем его брат. Он всегда проявлял беспокойство о Регулусе, а сейчас с поражающим равнодушием отмечал его подозрительное поведение. — Ладно, мне тоже некогда с вами рассиживать, — произнес Северус. — Банди уже ждет.***
Сентябрь, 1980 год
До собрания Ордена оставалась еще пара часов, но Ремус все равно направился в штаб. В такой час он должен был пустовать, но Ремус еще в холле уловил чье-то присутствие в гостиной. Стоило ему открыть дверь в комнату, как с кресла подскочил Регулус, разворачиваясь к нему лицом с непривычно радостным выражением. — О, — Ремус от неожиданности в дверях остановился, — привет. На лице Регулуса целая гамма чувств отразилась. За секунду на нем мелькнуло разочарование и откровенное недовольство, пока он вновь не нацепил равнодушную маску. — Видимо, ты ждал не меня, — улыбнулся Ремус. — Я никого не ждал. Напротив, надеялся, что никого здесь не встречу, — звучало очень убедительно. — В будни по вечерам здесь довольно людно, — заметил Ремус, проходя в комнату. — Предлагаешь мне уйти? — Напротив, — миролюбиво ответил он. Не глядя на него, Регулус опустился обратно в кресло, уткнувшись в книгу. Ремусу было неуютно в напряженном молчании. С младшим Блэком они еще никогда наедине не оставались, да Ремус и не горел желанием. Откровенную неприязнь и брезгливость, исходившие раньше от Регулуса, он уже давно не чувствовал, но тот все равно оставался слишком закрытым. Перебирая всевозможные темы в голове, Ремус размышлял, о чем бы нейтральном можно было поговорить — ему не хотелось сидеть в тишине, и хотелось, чтобы Регулус не воспринимал его, как врага. — На какой фильм ходил? Регулус взметнул на него острый взгляд. — Фильм? — на выдохе переспросил он. — Да… пару недель назад, когда ты вернулся домой… — Я никуда не ходил! — перебил Регулус, вдруг бледнея. Он всегда довольно умело прятал свои истинные эмоции, но сейчас, чтобы уловить ложь и его напряжение, Ремусу даже напрягаться не приходилось. Ремус не сомневался в своей правоте — Регулус был в кино. Но почему он скрывает это? Неужели до такой степени боится огласки, что юный наследник Блэков посещал магловское заведение? — Как скажешь, — Ремус неуверенно улыбнулся. — Видимо, я ошибся. — Да. Ошибся. Регулус еще несколько долгих секунд прожигал его напряженным взглядом, прежде чем Ремус не отвел глаза. Кажется, неловкости все же не избежать. — Кхм… ты Сириусу об этом рассказал? — как бы невзначай спросил Регулус. — Нет. — И не надо. — Хорошо. Правда, Ремус был практически на сто процентов уверен, что Сириус и так об этом догадывается. Иначе он никак не мог объяснить реакцию Сириуса на странное поведение брата. Да и собачий нюх Сириуса хоть и не обладал такой остротой, как у Ремуса, но он все равно довольно легко различал запахи. В подтверждение его размышлений, Регулус у него раздраженно спросил: — У вас у всех нюх такой, что за милю чувствуете? — Нет, — улыбнулся Ремус. — За милю чувствую только я. Но у Сириуса тоже очень развитое обоняние. У Северуса, как у зельевара, довольно неплохой нюх, но он ограничен человеческими возможностями. А вот Джеймс… хорошо, если по запаху он тыквенный сок от виски отличит, — Ремус намеренно преувеличил, но Регулус неожиданно расслабился — он весело усмехнулся и ответил: — Очевидно, только с Поттером мне безопасно общаться. Кстати, ему тоже про кино ничего не говори. Иначе он лопнет от самодовольства. И вообще никому не говори. — Не скажу, — легко пообещал Ремус. И все же, его все равно тревожило беспокойство Регулуса за его тайну. Что-то здесь явно было нечисто. А потому он не мог не спросить: — Но… у тебя все нормально? — Более чем, — на лице Регулуса отразилась крайняя степень удовлетворения, какую Ремус раньше у него не видел. Может ли быть такое, что он и вправду ходил на свидание, как предлагал Джеймс? Но Ремусу эта мысль показалась маловероятной — Регулус никогда не выказывал заинтересованности ни в свиданиях, ни, в принципе, каких-либо отношениях. Все, что его волновало последние пару лет, это крестражи. Услышав шаги в холле, Ремус обернулся на вход, как раз вовремя, когда в дверях появилась Эммелина. Она на одно короткое, едва уловимое мгновение замерла — наверняка тоже не ожидала увидеть здесь Блэка, но тут же прошла внутрь, лишь взглядом по ним скользнув и коротко поздоровавшись. А Регулус вновь слишком резко поднялся на ноги, приветствуя ее в ответ. Ремусу даже несколько неловко за себя стало — он никогда не поднимался в присутствии девушек, несмотря на то, что это требуют правила хорошего тона. Обстановка, однако, стала лишь более неловкой. Регулус не уходил, как это раньше бывало с появлением членов Ордена Феникса, а Эммелина сохраняла молчание, делая вид, будто их здесь и вовсе нет. Ремус, как мог, старался поддерживать разговор, но Эммелина игнорировала его, распечатав письмо, а Регулус отвечал невпопад, то и дело бросая на Вэнс взгляды. К счастью, вскоре появились Доркас и Леви. Заметив последнего, Регулус засобирался: — Вас становится слишком много. И Ремусу это в очередной раз показалось подозрительным. Как говорил Сириус, и как сам Регулус демонстрировал, ему было совершенно плевать на случившееся с Марти — Регулус не чувствовал вину ни перед ней, ни, тем более, перед Леви. А потому его скорый уход заставил Ремуса думать, что Регулус ходил в кино ни с кем иным, как с Мартишей. Скорее всего, лишь по-дружески — Ремус не сомневался, она не станет изменять Леви. Но именно поэтому Регулус не захотел оставаться в присутствии Леви, переживая, что вслед за ним появится и Марти. Его догадку подтверждало и то, что Регулус кого-то ожидал в штабе — что бы он ни говорил, а он явно разочаровался, увидев Ремуса. — Что-то Блэк сюда зачастил, — произнес Леви, стоило Регулусу покинуть штаб. — Сириус говорил, что он в библиотеку сюда ходит, — ответила Доркас. — Заниматься. Сидящая рядом с ней Эммелина вдруг ощутимо напряглась — взгляд Ремуса сразу к ней притянулся. На ее скулах вспыхнул бледно-розовый румянец, который как пламя полыхал на ее белой коже. Но она по-прежнему читала письмо, не поднимая на них взгляд. — Каждый день? — скептически спросил Леви. — Он здесь бывает каждый день? — уточнил Ремус — это и правда становилось все более подозрительным. — Да, то мне попадется, то Мартише… А вот сейчас Ремус стал сомневаться, что Регулус приходил сюда ради Марти. Если он и правда пропадает ночами в библиотеке, возможно, он все сильнее грязнет в Темной магии. Сириус рассказывал, как много жутких книг хранит в себе библиотека Блэков, и всем им известно, что Регулусу нужно держаться подальше от них. — Впрочем, — Леви изобразил подобие улыбки, — это его дом, а мы здесь — гости. Доркас сразу переключилась с неинтересной темы: — Кто сегодня собрание будет проводить? — Я, — ответил Леви. — Дамблдор и Грюм заняты. Очередное похищение в Хогвартсе, да и у мракоборцев завал. Эммелина, наконец, оторвалась от своего письма и подняла голову. — Я слышала, вновь оборотни вернулись. — Это правда, — подтвердил Леви. — При чем, не только в лесах на окраинах Англии участились нападения, но и неподалеку от Лондона. Ремус об этом и не слышал ничего. А ведь раньше ему первому сообщали, если где-то были нападения оборотней. Последние несколько месяцев полнолуния он проводит вдали от дома. Отец уже не в том состоянии, чтобы контролировать его, он даже перестал следить за лунными сутками. Ремус пользуется этим, и в преддверии полнолуния уходит в леса. Ремус прекрасно осознает весь риск — контроль он может потерять в любой момент, но он специально выбирает наиболее отдаленные и непроходимые леса, где встретить людей попросту невозможно. Трансформация проходит совершенно безболезненно. Лунная ночь в кои-то веки стала ночью настоящей свободы, долгожданной ночью. И все те несколько часов, что он находится в обличии волка, он способен держать под контролем. Наконец-то он понял, что значит, полностью сродниться со своим волком. Они словно единое целое стали — одно на двоих тело, один разум. И главное — ему без труда удавалось контролировать их сознание. Словно волк, почувствовав силу и уверенность в нем, беспрекословно уступил ему главенствующее место. Единственное, что его временами тревожило — волк проявлял свои желания, даже когда до полнолуния оставалось несколько недель. А ведь раньше Ремус не чувствовал его присутствия внутри вплоть до полнолуний. Но чем ближе Ремус становился к волку, подчиняя его себе, сродняясь с ним, тем ближе становился волк к нему, проникая своими инстинктами, желаниями, мыслями вглубь его сознания, вглубь его души.***
Домой Ремус возвращался поздно. И, трансгрессировав к крыльцу дома, сразу уловил чужие, но такие знакомые запахи. Страх и паника с головой захлестнули. Оборотни никак не могли их найти, Ремус был очень осторожен. Дом хорошо спрятан, да и защитные чары может разрушить только волшебник. И, тем не менее, он явственно ощущал звериный запах не только Гарма, но и Сивого. Все они были в его доме. По запаху он различал шестерых. И отец, там, с ними — Ремус сквозь дверь ощущает его отчаяние и ужас — не за себя, за него, за Ремуса. До полнолуния еще пара недель — сейчас оборотни не столь опасны. Ремус мог бы вызвать подмогу. Волшебники обычных оборотней, если те не умеют пользоваться палочкой, всегда одолеют. Но стоит ли ему идти на такой риск? У них наверняка есть кто-то в засаде, и если они знают его местоположение, они могут навредить отцу, стоит Ремусу за порог дома выйти. А еще они наверняка уже учуяли его появление. Если не по запаху, то по едва слышному хлопку трансгрессии. И правда, с момента его появления прошло не больше пары секунд, как перед ним распахнулась дверь его же дома. — А мы тебя давно ждем, приятель, — Гарм по-звериному оскалился. — Давай, проходи. Сжимая палочку в руке, он осторожно ступил в дом. В гостиной, словно у себя дома, расположились оборотни. Ремус их отлично помнил, они все вместе жили в лагере. Только оборотни с их последней встречи еще больше одичали: одежда не стирана, на многих — рваная, грязные волосы сильно отросли. В воздухе стойкий животный, грязный, застарелый запах. Сразу видно, что живут они в пути. В центре комнаты, в кресле сидел отец, а рядом с ним стоял Сивый, сжимая его плечо мощной ладонью, с отросшими, толстыми и острыми ногтями. У отца потрепанный вид: рубашка порвана в нескольких местах, на скуле растекался синяк, на предплечье два глубоких пореза. Он поднял на Ремуса виноватый взгляд, одними губами прошептав: «Прости». Но его вины здесь совершенно нет. Пришли явно за Ремусом. И только из-за него одного досталось еще и отцу. Позиция у него не самая выгодная. Перед ним Сивый, справа и слева по двое оборотней, сзади перегораживает выход Гарм. Никто из них колдовать не умеет, но все они сильны физически, реакция у них — молниеносная, а Сивый и Гарм устойчивы ко многим чарам. Каковы шансы, что Ремус с ними справится? Возможно, он и справился бы, будь он один. Но может случиться так, что он палочку поднять не успеет, как Сивый свернет шею его отцу. А отец ему сейчас явно не помощник — он практически не колдует последние пару лет. — Какая долгожданная встреча, не правда ли, Рем? — хрипло усмехнулся Сивый. Ремус на него выжидательно смотрел. Оборотни не любят вести длинные разговоры. Если бы они пришли отомстить, то еще до его прихода убили бы отца и не раздумывая напали бы на него самого. Как сделал Гарм при их последней встрече. — Что вам нужно? — спокойно спросил Ремус. Растянув губы в кривой ухмылке, Сивый перевел взгляд на его отца, сильнее сдавливая его плечо и заставляя болезненно поморщиться. — Лайелл, ты помнишь как мы познакомились? — спросил Сивый у него. — Давай, расскажи моим друзьям и собственному сыну о нашей первой встрече. У отца губы задрожали, он вновь поднял на Ремуса взгляд, полный сожаления. — Я знаю, как вы познакомились, — первый произнес Ремус. — Он назвал оборотней бездушными, злобными существами, которые не заслуживают ничего… — Ничего, кроме смерти, — вместе с ним закончил Сивый. — Точно! Именно так он и сказал. Среди оборотней неодобрительный гул послышался. — Лайелл, скажи, — произнес Сивый, — ты все еще так считаешь? Все еще считаешь своего сына монстром, который заслуживает смерти? С трудом подняв голову в сторону Сивого, он устремил на него ненавистный взгляд и ответил: — У моего сына с вами ничего общего нет. — Да неужели? — широко усмехнулся Сивый. Вскинув голову, он указал рукой на Ремуса: — Это бездушное, злобное существо целый год за нами следило по указке Дамблдора. Он сдавал наши планы Ордену Феникса, из-за чего несколько наших убили, а кого-то посадили в Азкабан. Он погубил всю нашу стаю, когда привел в наш дом врагов… — Вы сами просили привести их, — перебил Ремус. — Это вы отправили нас в шотландские леса к Мёрдоку. Ремус оглядел других оборотней, готовых в любую секунду напасть на него, и вновь остановился взглядом на Сивом. — Стаю погубил не я. Это сделал Волан-де-Морт. Именно он заставил нас сотрудничать с вампирами. Жить с ними рядом, тогда как это противоестественно всей нашей природе. Вы ненавидите и презираете волшебников, но почему-то согласились служить ему… — Я никогда ему не служил, — прорычал Сивый, вмиг озверев. — Это была взаимовыгодная помощь! Нам дали бы больше прав, больше свободы!.. — Нет, — тихо произнес Ремус. — Волан-де-Морт никогда не дал бы нам больше свободы. Мы жили бы при нем как его цепные собаки для запугивания сопротивления. У Сивого гневное пламя в глазах полыхало. Казалось, еще секунда, и он с голыми руками на него кинется. — Кажется, — лениво протянул Гарм, — мы отвлеклись от темы. Злобно выдохнув, Сивый бросил взгляд на него. Ремус впервые видел, как Сивый, прикрыв глаза и тяжело дыша, берет себя в руки. Видимо, они и правда пришли по важному делу и убивать их не собираются. По крайней мере, пока что. — У нас возникла одна проблема, — Сивый вновь вернул взгляд на Ремуса. — Мёрдок держит у себя Сколль и Хати, моих детей. К сожалению, выйти на их след мы не можем — ведьма-оборотень их хорошо защищает. Но недавно нам стало известно, что Мёрдок готов отдать мне моих детей взамен на Рею. — Рея мертва. Сивый тихо, гулко рассмеялся, глядя на него исподлобья. — О, нет-нет, — прошептал он. — Рея еще как жива. И почему Ремус совершенно не удивлен? Будто с самого начала это знал. Он невольно руку в карман запустил, пальцами натыкаясь на потрепанный браслет, сплетенный из веточек вербены и дерева. Последнее, что от нее осталось. Он сам не знал, для чего носил это с собой. Оберег от злых духов и вампиров — он был в таком потрепанном состоянии, что вряд ли чем-то помогал. Кастор сказал, что она мертва. А Ремус взял и поверил. Почему? Сириус не раз говорил, что верить ему нельзя. Но у Сириуса паранойя на любые астрономические имена, а Кастор не раз спасал Ремусу жизнь. Мог ли он солгать? Скорее всего, у него и совесть нигде не кольнула. Но для чего он это сделал? Ремус довольно легко пережил ее смерть. Легко, по сравнению с тем, как он страдал и страдает из-за Эшли. Возможно, он попросту не верил до конца, что она мертва. Или же считал, что она заслужила. Внутри него все еще злость и обида на нее сидели. И, тем не менее, глубоко внутри, глубоко-глубоко, где сидел волк, шевельнулось нечто радостное от этой новости. Только вот волк радовался не возможной долгожданной встрече, он радовался тому, что она сможет объяснить ему свои поступки, прежде чем умрет. — Она наткнулась на стаю Мёрдока, когда пыталась пересечь границу. Детей… моих детей она не сберегла, но сама сбежала. Она все еще в Англии, только вот найти эту дрянь мы уже который месяц не можем. — И что вы хотите от меня? — Мы простим тебе твое предательство и оставим в покое тебя и Лайелла, — Сивый вновь с силой сжал его плечо, — если ты приведешь мне Рею. Против воли у него губы искривились в снисходительной, несвойственной ему усмешке. — Как вы себе это представляете? — Это уже твоя проблема, — позади него произнес Гарм. — Я знаю, — сказал Сивый, — что вы с ней были… чуть ближе, чем с остальными. — Она меня бросила в окружении вампиров, — напомнил Ремус. — На верную смерть. Да мне Долохов ближе, чем она. — И все же, — продолжал Сивый, — тебе она доверяет. Тебя она не боится. И от тебя сбегать не станет. Ремус совершенно не был уверен в успехе этой затеи. Прошло десять месяцев с момента нападения на лагерь. Если бы Рея хотела встретиться с ним, она бы сделала это. Или, как минимум, позволила бы себя найти — Ремус тоже не один месяц ее искал. А значит, встречи она избегает. Но даже если он ее найдет, сможет ли сдать ее Сивому? Ремус был на нее зол, он не понимал ее поступок. И все же, она не заслуживала смерти. Ремус благодарен ей за то, кто он сейчас — в этом ее большая заслуга. Но добровольно привести ее Сивому он не сможет. — И, кстати, о Долохове, — Сивый растянул губы в зловещей ухмылке. — Он любезно поделился с нами информацией о тебе. И твоих друзьях. Ремус на него напряженный взгляд устремил. — Лайеллу уже и так недолго осталось, — Сивый бросил на него брезгливый взгляд. — Даже как-то не хочется облегчать его страдания и убивать — слишком просто. Но как ты, Рем, смотришь на то, если кто-нибудь из твоих приятелей получит дар в виде ликантропии? Или лучше насмерть глотку перегрызть? Кроме угроз у них больше нет оружия. Но надо признать, оружие это весьма действенное. От ликантропии друзей может защитить лишь анимагия. Но что, если на кого-то одного нападут толпой? Они запросто могут убить. Джеймс и Сириус не отличаются осторожностью, подловить их легче, чем им кажется. И Ремус не готов идти на такой риск. Тем более, он не хочет стать причиной ликантропии кого-то из остальных членов Ордена, а все их имена также известны Сивому. — Мы даем тебе месяц… — Это слишком мало, — прервал Ремус. — Я и сам ее искал не один месяц. Она скрывается от меня. У Сивого очередная волна гнева по лицу прокатилась. — Сколько тебе нужно времени? — До Рождества. Я приведу ее до Рождества.