***
Регулус спустился в гостиную, в ожидании гостьи. Реддл согласился. От этой будоражащей мысли Регулус последние пару дней сам не свой. Он в очередной раз проштудировал книги, по десятому кругу изучил ритуал, подготовил все необходимые атрибуты, еще раз обговорил все детали с Реддлом из дневника. И оставалось уладить последний нюанс. Только вот Мартиша по-прежнему старалась его избегать и не оставаться с ним наедине. Но и его терпение не бесконечно. К счастью, дома сегодня никого нет и никто не помешает. У Сириуса редкий выходной, и они с Софией на целый день куда-то отправились. Наконец, послышался хлопок входной двери и шаги. Показавшись в гостиной, Мартиша окинула ее подозрительным взглядом, останавливаясь на Регулусе. — Можно было догадаться, что письмо не от Софии. — Разумеется, — усмехнулся Регулус, радуясь, как ловко он ее обманул. — Она тебе хоть раз писала письма? — Чего тебе? — У нас с тобой уговор, Мартиша. А ты без конца скрываешься от меня. — Я не хочу в этом участвовать. Я передумала. Регулус начал раздражаться. Однажды он уже потратил полдня на ее уговоры, и не собирался вновь этим заниматься. — Только вот не надо психовать, — поспешно добавила она, замечая, как меняется его лицо. — Ты же сам понимаешь, как это рискованно! — Ты опять испугалась? Я же говорил, что все будет под контролем. — Давай хотя бы Айви позовем? — Чтобы она нас отговорила? — Ну да. Смерив ее недовольным взглядом, Регулус запустил руку в карман мантии и вытащил дневник. — Это самый первый крестраж. Мартиша лишь короткий взгляд на него бросила и вновь посмотрела на Регулуса. — Это, — он достал кольцо Гонтов, — второй. И завтра мы их соединим. Скорчив недовольную гримасу, она ответила: — Я приду с Айви. — Только попробуй ей рассказать, — с угрозой в голосе произнес он. — Боже, ты же психопат! — не выдержала она. — Похлеще этого самого мудака в дневнике! — «Мудак в дневнике» очень обиделся бы на это заявление. Не советую тебе его злить. — Черт, Регулус, — она обреченно вздохнула. — Я задницей чувствую: что-нибудь обязательно пойдет не так. — Твоя задница паникует и обманывает тебя. Мартиша нахмурилась, совершенно не оценив его юмор. — Шутки это не твое, Регулус. Даже не пытайся. — Хватит, Мартиша. Не заставляй меня в очередной раз уговаривать тебя. Мы же договаривались, что это будет весело. Я за всем прослежу. Повторю, я сам не собираюсь умирать. Мы лишь попробуем. Это будет нечто по-настоящему значительное, Мартиша, — он чуть понизил голос, глядя на нее предвкушающим взглядом. — У тебя уникальный шанс. Я далеко не каждому предлагаю поучаствовать в чем-то столь грандиозном. — Ладно, — выдохнула Пазори. — Но ты исполнишь мое желание. Регулус на нее с опаской взглянул. Он наивно надеялся, что о том проигрыше в «дурака» и желании на спор Мартиша забыла. — Что ты хочешь? — Я долго думала об этом, — Мартиша окинула его цепким взглядом с головы до ног, заставляя внутри что-то съежиться. — Последние десять секунд. Тебе не кажется, что у тебя слишком… скучный образ? — Скучный образ? — Регулус вопросительно изогнул бровь. — У меня классический, элегантный стиль… — Я так и сказала — скучный, — усмехнулась она. В ответ и Регулус прошелся по ней оценивающим взглядом. Он с одного взгляда мог сказать — одевалась она вызывающе, но дорого. Мантии из качественных тканей, как правило, были классического кроя и в спокойных темных тонах. Но под мантией нараспашку всегда кричащих расцветок короткие платья в обтяжку. Временами она и вовсе позволяла себе надеть юбку и топ, открывающий живот. На ногах высокие ботинки из блестящей кожи на толстой подошве, в одном ухе по всему краю идут серьги с цветными крошечными драгоценными камушками. Дополнял образ всегда броский макияж и выкрашенные в пепельный оттенок волосы. Регулус не мог сказать, что ему не нравится, у нее определенно был свой стиль, которого она придерживалась, но признаться в этом он ей не мог. — Уж не тебе рассказывать мне об образе, Мартиша. Себя вначале в порядок приведи. — Вот тебе мое задание, — не дослушав его, сказала она. — Ты проколешь себе ухо. — Что, прости? — опешил Регулус. — Я тебе сама проколю, я умею. И сережку красивую подберу. Могу даже с опалом. Это сразу освежит твой образ. — Ты, должно быть, шутишь, Мартиша, — сурово перебил он. — Тебе пойдет, — она смело протянула руку, заправляя короткую прядку волос за его правое ухо. Регулус непроизвольно дернулся, смахивая ее руку с себя. К лицу жар прилил, пульс сбился с ритма. Он не привык, чтобы кто-то так беспардонно касался его. — Господи, да что ты дергаешься? — насмешка в ее голосе так и сквозила. — Я не согласен на насилие, — прошипел он. — И не дам себя калечить! И уродовать! Мерлин, сережка в ухо… Ты хочешь, чтобы я был похож на джина? Или на пирата? Сириусу предложи! — Точно, вставим тебе кольцо. Регулус вдруг замер, уставившись на нее. И как только он мог повестись на эту провокацию? Мартиша попросту ушла от темы. — Тебе самому понравится, вот увидишь, — продолжала она. — Давай так договоримся, мое задание: месяц с сережкой проходи. А потом можешь снять. Но я гарантирую, ты не захочешь. — Договоримся мы так, Мартиша, — спокойным тоном перебил Регулус. — Перевести тему тебе не удастся. Завтра вечером мы встретимся на блэкпульском кладбище. Ты будешь одна. — Свидание на кладбище? — Мартиша брезгливо поморщилась. Но, не успел Регулус возразить, как она добавила: — Звучит отстойно. Но я согласна, — в тот же миг она достала палочку и наколдовала тонкую, серебряную иглу. — Правое или левое ухо, Регулус? — Это не смешно, Мартиша. Я не согласен, придумывай другое желание. — Предлагаю левое, правое у тебя волосами закрыто, будет не видно. — Не трогай меня, — Регулус попытался увернуться от ее рук. — Это не гигиенично! И безвкусно! — Еще это очень больно, если ты продолжишь дергаться. — Мартиша, я не стану этого делать, — твердо произнес он, перехватывая ее руку, в которой она держала палочку. — Слово свое не держишь, Регулус? — Пазори была непривычно серьезна, хотя в ее глазах так и мелькало веселье. — Ты проиграл. И обязан исполнить любое мое желание. Скажи спасибо, что так легко отделался. А то я могла бы тебя заставить выпить разом бутылку эльфийского вина и исполнить Селестину Уорлок перед всем Орденом. Регулус на нее снисходительно, но с прежним недовольством взглянул. — Или, может быть, хочешь в розовом ходить весь следующий год?***
Время близилось к вечеру. Последние пару часов София потратила на то, чтобы привести в безупречный вид свою гардеробную. Ей не нравилось, что Блэк назвал их с Поттером свиньями и засранцами. Она вначале долго возмущалась, от скандала Сириуса спасло только то, что он полночи провел у Поттеров с Гарри. Но потом она поняла, что Сириус и правда больше всех них следит за порядком дома. И при этом ни разу даже ее не упрекнул. Правда, порыв — держать дом в идеальной чистоте и встречать его с ужинами, она в себе быстро заглушила. Стоит ей только заняться бытом, и ей точно никогда не дождаться домовика. А от одной только мысли, что ей необходимо сделать уборку, на нее находила апатия. Однако изредка она все равно что-нибудь выдумывала, чтобы удивить Сириуса. Вот и их гардеробную комнату в порядок привела. Блэку однозначно понравится, что под десяток его черных рубашек теперь выделен отдельный отсек, как и под его черные джинсы, и черные куртки, и даже для белых футболок нашлась отдельная полочка. Отдельный шкаф она выделила и под шубы, перетащив туда часть маминых — Сириус будет в восторге. Полностью довольная собой она вышла из комнаты и остановилась в коридоре, замечая, что дверь в спальню Регулуса приоткрыта. — Можно? — она коротко постучала, заглядывая внутрь. Он сидел за столом, склонившись над очередной древней книгой. Пальцы запущены в волосы, взгляд бегает по строчкам, губы беззвучно шевелятся. — Регулус, так много заниматься вредно для здоровья. — У меня уже иммунитет, — он, наконец, посмотрел на нее и, не давая ей заглянуть в книгу, захлопнул ее. — Что-то не так? — София на него внимательно посмотрела. Он определенно чем-то встревожен. Под глазами залегли тени от недосыпа, которые особенно выделяются на побледневшей коже; губы искусаны от нервов. София с Сириусом последние сутки провели не дома, и он, очевидно, отрывался как мог, будучи без надзора. — Ты опять всю ночь с Реддлом переписывался? — не скрыв осуждения, спросила София. — Он плохо на тебя влияет!.. — Нет, — перебил Регулус. — Не переписывался я с ним. — Что тогда с тобой? Я же вижу, ты нервничаешь. Регулус замялся на мгновение, отвел взгляд, но тут же нехотя ответил: — Я… должен встретиться с Эммелиной. София подошла к нему ближе, устраиваясь на кресле рядом со столом напротив него. — Ты хочешь ей признаться? — Хочу. Но… мне не хватает смелости, — обреченно ответил он, не глядя на нее. София понимала, насколько тяжело ему было произнести это. Признаться в том, что он чего-то боится. — Я думать ни о чем больше не могу. Понимаю, что надо. Она все равно узнает. Беллатриса ей расскажет. Или Темный Лорд. Но я… не могу. — Регулус, я все равно думаю, что она сможет простить. Может быть, не сразу. Но если ты ей честно признаешься… Ты же не виноват! — Ты кое-чего не знаешь, — прервал он. — Чего? Он долго не отвечал, испытующе глядя на нее и сомневаясь. — София, я хочу тебе кое-что рассказать, но об этом лучше никому не знать. — Я никому не скажу, — заверила она. Ей не нравилось хранить тайны от Сириуса, но поддержать Регулуса было не менее важным. — Эммелина ненавидит Пожирателей. Особенно тех, кто убил ее семью. Она одержима отомстить им или хотя бы упечь в Азкабан. Она знает о Лестрейнджах, но то, что в этом участвовал еще я и Каркаров — нет. И еще она… шпионит за мной для Пожирателей. — Да ладно! — воскликнула она, невольно подаваясь вперед. — Ты уверен? — Она сама мне об этом рассказала недавно. Но я не исключаю, что она может шпионить и за Орденом. — Почему Сириусу не хочешь рассказать? — Сириус не сможет это игнорировать и может случайно выдать себя. Или Поттеру расскажет, а тот точно не сможет скрывать. — Но как она может?.. — Она шпионит за мной взамен на мое же имя. Регулус рассказал ей об условиях, на которых Эммелина сотрудничает с Гринграссом. — Регси… — Мне не нужна жалость, — он на нее сурово посмотрел. — Я и не жалею тебя. Во всей этой ситуации мне, скорее, больше жаль Вэнс. Угораздило же ее в тебя влюбиться. Он ей мельком улыбнулся, опуская взгляд. — Она не смогла устоять. — Именно, — подтвердила София. — И она сможет тебя простить. Только ты ей сам должен рассказать об этом. Хотя и представляю, как это трудно… Но она оценит искренность. — Наверное, — протянул он. Он чуть повернул голову, и София вдруг заметила слабый отблеск под его волосами. — Боже, Регси, что это? — она перегнулась через стол, приближаясь к нему. — Это… сережка? Она сдвинула прядь волос, скрывающих правое ухо. В покрасневшую мочку была вставлена сережка-гвоздик с крошечным изумрудом на кончике. София перевела удивленный вопросительный взгляд на Регулуса, с трудом сдерживая широкую улыбку, закусывая губу. С закрытыми глазами, он мягко перехватил ее руку и опустил. Было видно, что он с чем-то борется. У него мука на лице отражалась. — Регулус? — голос прозвучал предательски весело. — Я… решил поэкспериментировать с образом, — выдавил он из себя. — Мне показалось, он слишком… скучный. Я не выгляжу, как идиот? — он поднял на нее встревоженный, измученный взгляд. — Все же, это слишком… кардинальные меры. Но мне захотелось… чего-то смелого. — Тебе идет, — искренне произнесла София. — Но Сириусу лучше не показывай. Регулус устремил на нее острый взгляд — явно переживает, что брат начнет издеваться. — Он обзавидуется иначе, — добавила София. — И такую же себе вставит. Арктурус наверняка не переживет, если Сириус не только в шубе, но и с сережкой в ухе заявится. И тогда нам точно домовика можно не ждать. Регулус ничего не ответил, только волосы пригладил так, чтобы было не видно. А она вдруг не сдержала улыбку. — Это ты ради Вэнс на такие эксперименты идешь? Хочешь ей понравиться? — Я и так ей нравлюсь. А это… исключительно мое желание, — не дожидаясь, пока София что-то ответит, он поднялся. — Я сейчас встречаюсь с Эммелиной. Ночью меня не ждите.***
София листала свежий номер «Придиры», зачитывая Като особенно интересные пассажи, когда в холле послышались шаги Сириуса. Отложив журнал, она тут же поднялась, устремляясь ему навстречу. — Ты сегодня задержался, — она радостно заключила его в крепкие объятия, оставляя поцелуй на щеке. — Дела в Ордене были, — он в ответ ее обнял. — Скучала по мне? — Весь день! — она прижалась к его губам с долгожданным поцелуем. Замечая, что Сириус чем-то встревожен и отвечает невпопад, она отстранилась от него. — Все хорошо? — Да, — протянул он, отводя отстраненный взгляд. — Нормально… В смысле, Пожиратели уже больше недели ничего не выкидывали. Ни нападений, ни убийств. — Выходит, радоваться надо. — Просто… странно это, — он поднял на нее глаза. — По нашим данным, они должны были сегодня напасть на Бирмингем. Мы больше двух часов в засаде просидели, и ничего. — Разве это не хорошо, что нападения не было? — Это второй шпион Дамблдора передал информацию о нападении. И это первый раз, когда нападения не случилось. Вдруг, морда таким образом проверяет всех на верность? София задумчиво пожала плечами. Ее не особо волновало, почему не случилось нападения. Для нее куда важнее было то, что Сириус вернулся домой и не рисковал попусту своей жизнью. — Давай подумаем об этом завтра, — она подняла на него красноречивый взгляд. — Дом всю ночь в нашем распоряжении. У Сириуса мгновенно предвкушающая улыбка на губах мелькнула. Не то, чтобы они себя как-то сдерживали в присутствии Регулуса, но они все чаще и чаще мечтали о том, как будут жить только вдвоем. Сириус неустанно настаивал на том, чтобы запретить любую одежду в их доме, София предлагала полдень называть ранним утром. Но, только она потянулась к нему за очередным поцелуем, он отпрянул. — А Рег где? — К Вэнс ушел. Он тут же выпустил ее из объятий, глядя на нее с возмущением, словно она в чем-то виновата. — И тебя одну оставил?! — О да, я же одна и полчаса не проживу. Судя по его сердитому выражению лица, ответ его не устроил. София же показательно устало закатила глаза. — Ну что я могла сделать? И я бы не стала его останавливать! Или, по-твоему, ему лучше возле меня сидеть, а не с Вэнс время проводить? — У нас с ним был уговор, — резко перебил он. — И он не должен был его нарушать. — Какой еще уговор? Сириус отвел взгляд, не желая признаваться. — Ты ему что-то рассказал? — София заподозрила неладное. — Да, — Сириус взметнул на нее острый взгляд. — Рассказал, что тебе может ума хватить посреди сражения появиться. И он должен был этого не допустить. — Так это из-за тебя Регулус за мной следит, как за ребенком? — Как вижу, он за тобой не следит. София не знала, что ее возмущает больше. То, что Сириус ей надзорного приставил. То, что Регулус на это согласился. Или то, что Сириус, судя по всему, рассказал ему про ритуал. — Ты ему рассказал? — снова спросила она. Сириус не отвечал, упрямо глядя на нее. — Рассказал. — И… что Регулус? — Тебе-то какая разница? — Большая разница! Ей отчего-то совсем не хотелось, чтобы Регулус знал о ритуале. Она была уверена, ему бы это очень не понравилось. — Ему плевать, — ответил Сириус, прямо глядя ей в глаза. — Но он согласился с тем, что ты можешь наделать глупостей. — Если я решу наделать глупостей, Регулус меня точно не остановит, — зло прошипела она. — И между прочим! Регулусу бы не пришлось за мной следить, если бы ты был осторожнее и не нарывался на неприятности. — Между прочим! — передразнил он ее. — Регулусу бы не пришлось за тобой следить, если бы я знал, что ты не покинешь дом в момент опасности. — Ты правда думаешь, что он сможет мне помешать? Как это наивно. Уж я найду способ сбежать. Всегда находила. Новость о том, что Регулусу плевать на ритуал, неожиданно больно и неприятно задела ее. Ей казалось, он должен был хоть как-то среагировать на это. Отказывалась верить, что ему все равно. Она помнила, каким трудом ей стоило усыпить бдительность Сириуса, но сейчас вполне сознательно злила его и вызывала у него лишь больше недоверия, понапрасну губя свои труды. А у него уже гневные молнии в глазах полыхали. — Бесишься, что ему плевать? — зло усмехнулся он. — Нет, — перебила она, лишь сильнее раздражаясь от того, что Сириус все ее мысли и чувства без труда считывает. — Я злюсь, потому что ты рассказал ему у меня за спиной. Даже не спросил у меня, хочу ли я рассказывать ему об этом! Еще и следить его за мной заставил! — А почему ты не хочешь ему рассказывать? София смолкла. Этот вопрос она даже себе не рисковала задавать. — Я вообще не хочу, чтобы об этом кто-то знал. — Да? А я наоборот хочу об этом всем рассказать, — он ступил ей навстречу, не спуская с нее угрожающего взгляда. — Чтобы каждый знал. Что ты только моя. Только. Моя. У нее волнительная дрожь по телу прошла от его злого тона. От трещащего электричества в потемневших серых глазах. — Или ты против? По шее волна мурашек прокатилась, когда он сдвинул прядь волос и коснулся кожи пальцами. — М-м… — она прикрыла глаза, тяжело сглатывая. — Нет. — Как-то неуверенно прозвучало. Мысли путались. Он обхватил ее шею, притянул к себе — она невольно шаг ему навстречу сделала, повинуясь. Дышать трудно становилось от его близости. Каких-то пару сантиметров, а она будто кожей чувствовала его жар, который с толку сбивал. — Я… против… да, против… — произнесла она. — Против рассказывать? — он голос понизил. Едва слышный бархатный баритон ноги сводил от желания. — Или против быть моей? Она облизала пересохшие губы. В голове шумело. — Д-да, — на выдохе произносит она. Он усмехается. В глазах уже злости нет, но стальные отблески все равно будоражат. Во взгляде насмешка — он знает, как она реагирует на него; и вместе с тем жгучее желание — он и сам никогда не мог сопротивляться. — Что «да», дорогуша? София не выдерживает, подается вперед, тянется к его губам за поцелуем. Но он уклоняется, перехватывает ее руки. Резко разворачивает ее, спиной прижимает вплотную к себе. Склоняется к уху, касаясь его губами. — Давай, Софи, скажи это. От едва слышного шепота колени подкашиваются. Сердце оглушительно громко стучит о ребра. — Je suis la tienne. — Точно. Ты вся. Только моя. Перед глазами хоровод, когда он разворачивает ее обратно. Когда его руки пробираются под рубашку, обводят лопатки, сжимают ребра, опускаются на талию, вплотную притягивая к себе. Горячие поцелуи по линии челюсти. Кожа пылает. Чувствительное касание прямо за ухом, на тонкой коже под ее звонкий вздох. Хватается за его плечи, растворяется в крепких, требовательных объятиях. Она пытается поймать его лицо, целует куда ни попадя. Пальцами путается в его волосах. А он ее вдруг подхватывает на руки. Она обхватывает его талию ногами, цепляется руками за его шею, лишь бы удержаться. А в следующий миг чувствует под своей спиной мягкий ковер. Голова кругом идет. От резкой смены положения. От его рук, горячих поцелуев губ. Кожа горит от яркого пламени в камине, от страстных поцелуев — на губах, шее, ключицах. Непроизвольно выгибается вслед его рукам. Его ладони сжимают бедра, оставляют яркий след на ягодицах, переходят на талию. — Сириус… Кончиком языка вдоль ее шеи — она упирается затылком в пол, ловит ртом воздух. И тут же глубокий поцелуй. Она задыхается. Вздрагивает, когда грубые пальцы сжимают соски. Стонет ему в рот от шквала чувств. Тянется пальцами к ремню на его брюках, попутно расстегивает его рубашку. Проводит ладонями по сильным мышцам груди — в ответ болезненный, чувствительный поцелуй у основания шеи. Опускается пальцами на живот. Ощущает его судорожный выдох на своей коже. Всего одно резкое движение. Рубашка ее нараспашку. Он губами прижимается к затвердевшему соску, обхватывает талию ладонями, заставляет прогнуться ее в спине. Она изнемогает от желания. Колени сводит от желания близости. — Сириус… А он вдруг замирает, секунду медлит. Приподнимается, отстраняясь от нее, и поворачивается на дверь. — Что такое? — забеспокоилась София. Перед глазами все еще плывет. Но не успел Сириус ответить, как дверь приоткрылась и на входе появилась чья-то фигура. — Oh! Dieu! Juste pas ça… (Ох! Боже! Только не это…) Узнав по голосу брата, София под громкий возглас мгновенно запахнула на себе рубашку. Она судорожно выбиралась из-под Сириуса, на ходу поправляя юбку и застегивая пуговицы. — Нет, только не одевайся, — простонал он, пытаясь ее удержать. — Пусть подождет за дверью, мы закончим по быстрому. Так хорошо начинали! — Никаких «по быстрому», — она на него взгляд метнула, все же таки выпутавшись из его рук и поднявшись на ноги. — Ну какого черта? Что он здесь забыл?! — громко прошептал он. Поднимаясь на ноги, он недовольным взглядом сверлил дверь, за которой виднелся силуэт Луи. — Это его дом, вообще-то, — ответила София, хотя и сама чувствовала себя крайне смущенной. — Когда мы уже одни будем жить?! — Предлагаю выгнать всех из штаба и поселиться в Блэкпуле. — Отличная идея, — без всякой иронии ответил он. Приведя себя в порядок, она пригладила растрепавшиеся волосы и тонким голоском позвала: — Луи? Дверь вновь приоткрылась и в гостиную с осторожностью заглянул брат. — Это немыслимо, — произнес он, замечая, что они одеты, и проходя внутрь. — Когда-нибудь ты научишься стучаться в дверь, и никто не будет чувствовать себя неловко, — заметил Сириус. — Кто стучит в гостиную? — он метнул на него горящий взгляд. — Разве я мог подумать, что вы… прямо на полу. Боги, — он прикрыл глаза, мотнув головой. — Еще и в гостиной… — А ты думал, мы тут сидим, книжки читаем? — Пожалуй, о таком я и мечтать не смел, — в его же тоне ответил Луи. — Впрочем, да, сейчас я буду стучаться абсолютно в каждую дверь, прежде чем войти. У Луи все еще были порозовевшие скулы. То ли от смущения, то ли от недовольства. София и сама чувствовала, как ее лицо пылает. Ее трудно смутить. Она сама легко могла провоцировать брата неудобными разговорами, но предпочла бы, чтобы он не становился свидетелем откровенных сцен. Кажется, неловко было даже Сириусу, хотя его и спасала неспособность краснеть. — Рада видеть тебя, Луи, — София ему неловко улыбнулась. Он перевел на нее взгляд и тут же смягчился. — Я тоже, — он ступил ей навстречу, заключая в крепкие объятия. — Да, я тоже рад, — Сириус распахнул руки, готовый обниматься, но Луи лишь взглядом по нему скользнул. Посмотрев на Софию, он спросил: — Мне интересно, почему о том, что ты — «невеста Сириуса Блэка» я узнаю из газет? — Да это не правда, — отмахнулась София. — Меня так называют среди Блэков, чтобы Арктурусу спалось лучше. — В смысле, не правда? — Сириус нахмурился, взглянув на нее. Но тут же перевел взгляд на Луи и твердо добавил: — Это правда. — Да? Что-то я не вижу кольца на этом пальце, — усмехнулась она, приподняв ладонь. — Можем прямо сейчас надеть, ты согласна? София никак не могла понять его шуток. И все чаще она думала о том, чтобы согласиться. Ей даже было интересно посмотреть, как он будет выкручиваться. Зато это точно отобьет у него желание издеваться над ней впредь. Лишь бы перевести тему, она взглянула на Луи. — А ты что, против? — с подозрением спросила у него София. — Ну… — Луи демонстративно прикрыл глаза, вздыхая, заставляя Сириуса в очередной раз недовольно нахмуриться. — Главное, чтобы ты была счастлива, дорогая. — В любом случае, — перебил его Сириус, — нам не нужно ничье разрешение. София бросила на него предупреждающий взгляд. Ей совсем не хотелось, чтобы Луи и Сириус ссорились. — Вам не нужно разрешение, пока Блэки не знают обо мне, — снисходительно произнес Луи. — Я все еще числюсь мертвым. Но как только ситуация изменится, вам потребуется и мое разрешение тоже. Наравне с Арктурусом. — Ой, да что за бред, — проворчал Сириус. Тем не менее, они все понимали, что по всем правилам чистокровных родов также необходимо и согласие Луи, как старшего представителя ее семьи. — Будь проклят патриархат, — недовольно произнесла София. Луи по-доброму рассмеялся на ее заявление, правда, смягчать свои требования не спешил. — К тому же, — продолжил Луи, посмотрев на Сириуса, — насколько я знаю, доступа к семейному сейфу у тебя нет. И как же ты собираешься обеспечивать Софию? — Я сама себя обеспечить могу! — тут же воскликнула София. — Не совсем так, София, — он ей ласково улыбнулся. — По закону, все наше имущество принадлежит мне. Разумеется, я не оставлю тебя без средств, но содержать твоего… жениха я не собираюсь. — Да я и сикля вашего брать не собираюсь! — возмутился Сириус. — И не брал никогда! София понимала, что необходимо срочно менять тему. Брат не всерьез поддевал Сириуса, наверняка попросту пытается компенсировать тот стыд, который он испытал пять минут назад. Однако Сириус реагировал на эту тему крайне остро. Она знала, его волнует то, что у него сейчас нет собственных средств к существованию. Раньше он мог ей целые выходные устроить в Париже. В самом дорогом отеле, в лучших ресторанах с наилучшими и ее любимыми видами. Он без конца баловал ее подарками и французской кухней. А сейчас, после того, как вскрылась родословная Снейпа, Сириус ни кната не тратил из сейфа Альфарда. София его в этом полностью поддерживала, хотя и не понимала, почему бы не брать деньги у Арктуруса. Но Сириус лишний раз старался с ним вообще не торговаться — тот за каждый галлеон требовал непомерный расплаты и полного отчета. — А вообще, — произнес Сириус, нахально поглядев на Луи, — мне никакие деньги не нужны, чтобы сделать Софи счастливой. У нее пульс сбился. Дыхание перехватило. Она бросила на Сириуса предостерегающий взгляд, чтобы он не смел ничего говорить об их личной жизни. Уж она-то прекрасно знала все способы Сириуса сделать ее счастливой, и он не постесняется выложить их во всех подробностях ее брату. Но она бы предпочла, чтобы об этих способах Луи остался в неведении. — Я в совершенстве владею Конфундусом, — Сириус ей мельком улыбнулся. — Мы будем жить как короли в мире маглов. Мгновенно расслабившись, София растянула губы в ласковой и счастливой улыбке. — Ты предлагаешь моей сестре жить с преступником? — спросил Луи. — В смысле? — оскорбился Сириус. — Я предлагаю и ей стать преступницей. Мы с ней будем как Бонни и Клайд, только в волшебном мире. Ты согласна, mon âme? — Согласна, — улыбнулась София. — Значит, вот на это ты сразу соглашаешься, а как я предложение делаю… — Ладно, я понял, — прервал их Луи. — Я совершенно не против ваших отношений. Главное, постарайтесь не угодить в тюрьму. — Кстати, что ты имел в виду, что тебя считают мертвым, но это ненадолго? — встрепенулась София, посмотрев на брата. — Ни в Англии, ни во Франции все еще не знают, что я выжил. И что меня держал в плену психопат Банди. Мне это на руку. — И что ты собираешься делать? — спросил Сириус. — В первую очередь, Банди должен ответить за то, что сделал. Как и Темный Лорд ответит за убийство родителей. Софии не нравилось это. Кажется, будто все вокруг нее были одержимы местью. И будто бы совсем не понимали, что они не бессмертные и могут пострадать. Она без конца переживала за Сириуса и Регулуса, а сейчас, видимо, придется переживать еще и за Луи. — Боже, вы меня совсем не жалеете, — прошептала она трагичным голосом. — Давайте не будем никому мстить, а просто жить и радоваться. Луи устремил на нее непонимающий вопросительный взгляд. — Софи у нас пацифист, — Сириус довольно улыбнулся, положив руку ей на плечо и притянув к себе. — Она создана для удовольствий. В основном, для моих. — Никакой я не пацифист! — она сбросила с себя его руку и с возмущением посмотрела на брата. — Но меня достала ваша одержимость мстить всем подряд. Вот и ты, Луи, теперь туда же! Банди психопат! Да он еще больше покалечить может!.. — Нет, — перебил он. — В тот раз он застал меня врасплох. Я искал тебя, был напуган твоей пропажей, не был готов к нападению. Иначе он бы меня никогда не одолел. — А я поддерживаю, — сказал Сириус. — Вся эта мразь должна ответить за свои поступки. Начиная с Банди, Долохова и Беллы, заканчивая их главарем. — Ты, главное, не переусердствуй, — с жесткостью и угрозой ответила ему София. — Иначе, ты знаешь последствия. А Сириус вдруг перевел взгляд на Луи. И, не успела София среагировать, он произнес: — Софи у нас геройствовать пытается. Ей все кажется, что я в опасности на сражениях, и она бежит меня спасать. — Что ж, больше такого не будет, — уверенно произнес Луи. — Я прослежу. — Ты стукач, Блэк? — не веря, спросила она у Сириуса. — И как ты поняла? Сириус даже не скрывал самодовольства. Ну, а София не стала ему говорить, что опыт побегов от Луи у нее огромен. — За Софией глаз да глаз нужен. — Вот и я о чем! — поддакнул Сириус. — Мы с Регом по очереди караулим, чтобы она в неприятности не попала. — Ну, конечно, — зло усмехнулась она. — Это за вами следить надо! Вот уж кто в неприятности попадает с завидной регулярностью. — Как удачно я вернулся, — сказал Луи. — Заодно за тобой присмотрю, София. — Просто отлично, — улыбнулся ему Сириус. Кажется, зря она переживала, что Сириус и Луи будут ссориться. Напротив, у них нашлась как минимум одна излюбленная тема для обсуждений. К счастью, они не успели продолжить — послышался громкий хлопок двери и торопливые шаги, а в следующую секунду в гостиной объявилась встревоженная старшая Пазори. — Где Регулус?! В комнате на мгновение молчание повисло, но первый сориентировался Луи. — Мадемуазель Пазори? Айви замерла и уставилась на Луи, словно только что его увидела. Она чуть склонила голову к плечу, сведя брови и совершенно беспардонно разглядывая его. — Луи де Бланк?.. — Собственной персоной, — Луи ей очаровательно улыбнулся, заставив Софию нахмуриться. — Я так и не поблагодарил вас за спасение. Напряжение, царившее на лице Пазори еще мгновение назад, быстро спало. Луи ступил ей навстречу, протягивая открытую ладонь. В ответ протянув руку, Пазори хотела пожать ее, но Луи, мягко обхватив ее пальцы, повернул кисть ладонью вниз и преподнес к губам, оставляя невесомый поцелуй. София с непониманием и недовольством переглянулась с Сириусом, беззвучно интересуясь у него, что это здесь происходит. — Эй, — позвал Сириус, прерывая их, и требовательно спросил у Пазори: — Что там с Регом? К ней тут же вернулся напряженный и решительный вид. — Он во что-то вляпался. И втянул в это дело Мартишу. — Но он ушел к Вэнс… — Нет, — перебила она. — Прямо сейчас они в большой опасности.***
Ровно десять вечера. Регулус вглядывался в темноту, сквозь высокие памятники и редкие деревья пытаясь выискать силуэт Мартиши. Он волновался. Подготовился он идеально, все предусмотрел. Все должно пройти идеально, но беспокойство одолевало. Через пятнадцать минут Регулус начал злиться. Младшая Пазори имела дурную привычку опаздывать. Он в запасе оставил пару часов, но ему еще необходимо подготовить место для ритуала. Наконец, вдалеке показалась невысокая фигура. Широким шагом Регулус направился ей навстречу. — Ты опоздала, — произнес он, вместо приветствия. — Не хотела приходить. Смерив ее осуждающим взглядом, он протянул ей руку. На что она подняла на него непонимающий взгляд. — Мы за руку пойдем? — О да, я же тебя позвал под луной прогуляться, — огрызнулся он. — Главное, Кацману и Вэнс не говори. — Ты бываешь очень грубым, Регулус. Джентльмены себя так не ведут, — с напускной обидой ответила она. Регулус почувствовал легкий укол совести. Он и правда старался не опускаться до того, чтобы грубить женщинам. Но Мартиша часто вызывала в нем его не самые приятные черты. — Мы трансгрессируем в другое место, — он по-прежнему стоял с протянутой рукой, но тон смягчил. Помедлив, она все же протянула ладонь в ответ. — Где мы? — спросила Мартиша, окидывая взглядом просторную поляну и останавливаясь на доме из черного камня вдалеке. Поляну окружали высокие ели, а за ними кованый забор с острыми пиками. — Как-то тут стремно. — Это заброшенный дом Блэков. Нас здесь никто не найдет. И никто нам не помешает. — Ты звучишь, как маньяк. Ты в курсе? Не слушая ее, Регулус направлялся к месту, где он однажды уже проводил ритуал. Эта земля помнит магию Реддла, сталкивалась с его крестражем. Это несколько упростит их работу. — Из-за твоего опоздания у нас совсем мало времени на подготовку. Регулус остановился и выпустил в воздух несколько светящихся огоньков, которые осветили поляну. В центре зиял черный круг, выжженная земля после их последнего ритуала так и не поросла травой. Достав книгу, он раскрыл ее на закладке. — Пока что заучи заклинание, — он передал книгу Мартише. — Черт, длинное какое… — протянула она, забирая книгу. — Еще и на санскрите! Я не знаю этот язык! — Внизу есть транскрипция на латыни. Мартиша смолкла на несколько минут. Регулус в это время на черном круге чертил рунные значения. Тринадцать штук по диаметру, и сложный рунный узор в центре. Тонкие горящие линии впечатывались в промозглую землю. — Как все будет проходить? Я пока не понимаю. — Есть специальный ритуал, с помощью которого осколок души можно поместить в живого человека, так сказать, «активировать» крестраж. Мы сделаем примерно то же самое. «Вытащим» крестраж из кольца, но вместо того, чтобы поместить его в живое существо, «засунем» в дневник. — А если он не захочет? — Сопротивляться он не сможет. Единственная проблема может возникнуть с крестражем в дневнике. У них может случиться… конфликт. Реддл из дневника не против, но против может быть Реддл из кольца. Учитывая, что между созданием этих крестражей прошло немного времени, надеюсь, они смогут «договориться». И при удачном стечении обстоятельств они просто сольются воедино. Мартиша опять замолчала. Регулус достал черные свечи с насыщенным травяным ароматом и расставил по границе круга. — Слушай, а почему бы его осколок души не поместить, например, в крысу, и не прикончить ее? Можно же избавиться от целого крестража! Регулус мельком обернулся к ней и строго ответил: — Потому что у нас нет цели избавиться от крестража. Если бы я хотел избавиться, я бы сделал это давным-давно без всякой помощи. Что-то едва слышно проворчав про психопатов, Мартиша вновь углубилась в чтение. Она едва заметно шевелила губами, заучивая заклинание. Регулус вернулся к подготовке. — Тут говорится, — отвлекла Пазори, — что заклинанием мы призовем осколок души из предмета и он окажется на свободе. Но если он буйный, типа Реддла, он может в кого-то из нас ворваться! — Не ворвется, — заявил Регулус. — Да, с помощью заклинания мы «вытащим» крестраж, но, видишь руны? — он указал на круг. — Они создают что-то вроде клетки. Осколок души не сможет вырваться за пределы, попасть в нас или проникнуть в какое-то животное и сбежать. Мартиша на него с сомнением смотрела. — В центре будет кольцо, заклинание будет направлено именно на него. Рунный узор как раз для того, чтобы усилить чары и «вытащить» осколок души. А после, дневник «притянет» его к себе. Мартиша долго вглядывалась в его глаза, прежде чем тяжело вздохнуть: — Плевать. Я просто надеюсь, ты знаешь, что делаешь. — Разумеется, знаю. Регулус в последний раз проверял руны, в правильном порядке размещал свечи, как вдруг почувствовал запах табака. Сразу захотелось курить, и он с сожалением отметил, что забыл сигареты дома. Повернувшись к Мартише, он мгновение посомневался, а после подошел к ней. — Можно мне тоже? Она протянула ему пачку, пальцем сдвигая крышку. Зажав сигарету губами, он поднес к сигарете горящий кончик палочки и глубоко затянулся, прикрывая глаза. — Нервничаешь? — Нет, — солгал он. — Все пройдет нормально, я в этом уверен. — А я нервничаю, — честно призналась она. — Давай помолчим пять минут. Мне нужно настроиться. Регулус старался избавиться от всех лишних чувств и эмоций. Крестражу лучше даже намека не давать, что рядом кто-то испытывает сильные переживания — для него это как магнит. — Регулус… насколько у вас с Эмми все серьезно? Не ожидавший такого вопроса в столь неподходящий момент, Регулус устремил на нее подозрительный взгляд. — Почему ты спрашиваешь? — Она Бенджи очень нравится… — Фенвику каждая вторая нравится. Он и к Софии всегда неровно дышал. — Ну да, просто… мне казалось, между ними что-то есть. — Тебе показалось. Скажи лучше, — он вдруг заинтересованно на нее посмотрел — и как он раньше не подумал, что Мартишу можно использовать как шпиона. — Как она себя в штабе ведет? Ты замечала что-нибудь подозрительное? — Когда Эмми дома, она в комнате безвылазно сидит. Я вначале обрадовалась, что она теперь тоже в штабе будет жить, но я ее постоянно зову то в Блэкпуле погулять, то в бар сходить или просто посидеть в гостиной, поболтать, а она всегда отказывается! Вечно занята какими-то делами. По мнению Регулуса, уж пусть лучше она сидит в комнате, чем ходит с Мартишей по городу и барам. Младшая Пазори обладает чудесной способностью притягивать неприятности, и Эммелине в этот момент лучше находиться подальше. — Выходит, — Мартиша вдруг растянула губы в острой улыбочке, — у вас с Бенджи одинаковый вкус? София, Эмми… — Фенвик клюет на каждую, кто хотя бы посмотрит в его сторону. Так что, не считается. — А вот и не правда! Бенджи классный. Он симпатичный и сильный. И веселый! Он кому угодно может понравиться! — Давай лучше начинать, — перебил Регулус, ему совершенно не нравилось слушать о том, какой Фенвик замечательный. Взмахом палочки избавившись от недокуренной сигареты, он достал кольцо и дневник. — Можно посмотреть? Ему было неприятно, когда кто-то кроме него трогал крестражи, но не успел он возразить, Пазори сама забрала кольцо. — Какое тяжелое, — Мартиша с интересом разглядывала кольцо. — Интересно, это крестраж вес придает? Регулусу кольцо нравилось наименее всего. Несмотря на то, что этот крестраж был достаточно «молодым», от него веяло удушающей, сильной Темной магией. Даже последний крестраж не был столь «тяжелым» в работе и взаимодействии с ним. — Странно, — Мартиша преподнесла кольцо ближе к глазам. — Что-то с ним не так… — В смысле? — нахмурился Регулус. — Не знаю, — задумчиво протянула она. — Дай-ка сюда, — она указала на дневник в его руках. Вот дневником ему точно не хотелось делиться. Но, благоразумно решив, что Пазори, немало осведомленная в теме крестражей, может что-то понять, протянул ей дневник Реддла. — Ну что? — нетерпеливо спросил он, наблюдая за ней. Мартиша ничего не делала, в одной руке держала кольцо, в другой — дневник, переводя взгляд туда-сюда. — Разные крестражи… — Естественно, разные, — Регулус начал раздражаться. — Второй крестраж уже создавал не Реддл, а лишь половина него. — Ты уверен?.. — Конечно, уверен. Стал бы иначе Реддл прятать его в доме своих предков и охранять дементорами? Еще мгновение помедлив, Мартиша обреченно вздохнула, протягивая ему крестражи. — Ладно, давай начинать. Хочу побыстрее с этим разделаться. Регулус забрал у нее крестражи, кольцо он аккуратно положил в испещренный рунами центр, дневник возле границы круга. Направив палочку на руны, он произнес: — Muros indissolubiles tuere nos. Руны по границе ярко засветились. В тот же миг от каждой из них поползли светящиеся линии вверх, паутинкой переплетаясь друг с другом и создавая высокий, метра три, защитный купол. — Нас это точно защитит? — Точно, — заверил Регулус. — Ты готова? — дождавшись утвердительного кивка, он добавил: — Главное, не останавливаться. Даже если будет страшно, надо продолжать. — Поняла. Они стояли напротив друг друга, между ними находился светящийся купол. Регулус последний раз на нее посмотрел, кивнул, и они одновременно начали: — Anima libera… С первых же слов из их палочек полились серебристые струйки. Они без помех проникали за барьер, опускались на кольцо, покрывая его неплотным туманом. — Vita decurtatam. Mors decipitur. В небе полыхнула гроза. Черное мартовское небо разрезала молния. — Libera te et redi ad hunc mundum. Invitamus te ut redeas. И без того темное небо затянуло пористыми иссиня-черными облаками. Скрылась луна и звезды. Высокие ели шумели вдалеке. Огонек на свечах без конца трепетал, бросая жуткие тени. Ребра начинало сдавливать. Виски будто в тисках зажаты. По лбу стекали капельки пота. Регулус чувствовал, как из него медленно уходят силы — он словно пробежал десяток километров. Колени подкашивались. Пальцы дрожали. Но они с Мартишей снова и снова зачитывали заклинание. — Libera te et redi ad hunc mundum. Invitamus te ut redeas. Они в восьмой раз начали с начала, как вдруг поляну оглушил нечеловеческий крик. Регулус с Мартишей замолчали невольно. По коже мороз пробежал. Мантия прилипла к взмокшей спине, было холодно, будто температура упала на несколько градусов. — Что-то происходит, — голос Пазори слабый и едва слышный. На лбу выступила испарина. Тонкие венки под глазами сильно обозначились, создавая глубокие тени. Регулус замечает, что у нее из носа идет кровь, но все равно произносит: — Продолжаем. Они вновь подняли палочки. — Anima libera… Силы стремительно покидали. Кожу покалывало. Становилось трудно дышать. Веки наливались свинцом. Голос Мартиши он почти не слышал. Хотелось упасть и забыться крепким сном. Очередной крик. Женский. Даже, скорее, девичий. Тонкий, пронзительный. Но в этот раз приглушенный. Будто из-за толщи воды доносится. — Смотри… Кольцо взлетело в воздух, зависая под самым куполом защитного экрана. Регулус зажмурился от яркого света. Поляну залило холодным зеленым свечением. Звук разрываемого металла, страшный скрежет от которого сердце сжималось. Будто кто-то гнет прутья кованого забора. — Регулус... Он приоткрыл глаза, щурясь. Из кольца вырывались две тени. С оглушающим треском, с чьими-то воплями. Десятки голосов: выкрикивающих заклинания, молящих о пощаде, чей-то громкий смех вперемешку с отчаянным криком. — Их две… — слабым голом проговорила Пазори. — Почему их две?! Над кругом взвились в воздух две тени. Они метались внутри, словно в клетке, не в силах вырваться наружу. — Так и должно быть?! — Пазори начинала паниковать. Определенно так не должно было быть. Регулус во все глаза смотрел на две длинные бушующие тени. Одна более темная, но с чуть размытыми границами. Другая светлее, четко очерченная. — Черт, — Мартиша отпрянула, когда вторая тень с силой ударилась о защитный купол. Она запнулась о собственные ноги, обессиленная повалилась навзничь. — Черт! По куполу трещина пробежала. Одна, вторая. Очередной удар. Купол опасно затрещал, ломаясь, словно хрупкое стекло.