***
Первым делом Северус отправился к Дамблдору, чтобы сразу рассказать о возможных угрозах. Умолчал он, разве что, о причастности младшего Блэка к убийству семьи Вэнс, хотя и добавил, что Темный Лорд попытается обвинить его в этом. А после, решив не откладывать столь важное известие, он трансгрессировал в Белгравию. Не сказать, что Северуса сильно тревожила судьба Регулуса или Вэнс, или, упаси боже, их отношений. Но для успокоения собственной совести он должен хотя бы предупредить. А дальше пусть они делают все, что захотят. В доме Бланк оказалось шумно и людно. Стоило ему остановиться в дверях гостиной, и никто на него даже внимания не обратил из-за общего гама. Помимо братьев Блэк, Бланк и низзла, здесь еще были Джеймс и Марти — от них-то и был весь шум. Заметив последнюю, Северус вспомнил и о своем походе в Гоетию. Казалось, будто целая вечность прошла, а не месяц. А он так и не рассказал Пазори, что видел Кацмана на столь откровенном мероприятии. Северус по-прежнему не знал, стоит ли ему вмешиваться в чужие отношения, но Белби явно дала ему понять, что любой человек предпочел бы знать правду. — Снейп? — первый его заметил Регулус, а вслед за ним стихли и остальные, поворачиваясь на него. — Сев! — обрадовалась Марти. — Я ненадолго, — сразу произнес он и взглянул на Регулуса. — Есть новости. Для тебя. — Какие? — вмешался Сириус. Северусу и хотелось бы при всех рассказать — младший Блэк ему по-прежнему не нравился, но и не хотелось опускаться до подобной мелочности и плодить неурядицы. — Сам потом расскажет, если захочет, — ответил Северус и вместе с Регулусом вышел в холл, сразу накладывая заглушающие чары. — Темный Лорд кое-что рассказал про Вэнс, — произнес Северус, наблюдая за его реакцией. У Блэка в глазах беспокойство вспыхнуло, хотя и лицо оставалось беспристрастным. — Что именно? — деланно безразлично спросил он. — Что она сотрудничала с Пожирателями. Передавала информацию о тебе. — Она этим больше не занимается, — перебил он. — Так ты знал? — усмехнулся Северус. — Разумеется. — Тогда, полагаю, ты знал и о том, что она делала это взамен на имена убийц ее семьи? Блэк ничего не ответил, но взгляд мгновенно похолодел. — Кстати, должен признать, — произнес Северус, — я был удивлен, когда озвучили твое имя. — Я не убивал, — прошипел он, понизив голос. Северус ему верил — сам не знал, почему, это было на подсознание. И все же, он все равно произнес: — Беллатриса несколько иного мнения. В красках описала, как ты пытал ее мать и сестру, прежде чем прикончить. Впрочем, мне плевать. Регулус порывался еще что-то сказать, но резко смолк, напуская на себя обманчивое равнодушие. Только в глазах все больше поднималось тревоги, с лица окончательно спала вся краска. — В общем, — Северус перешел к главному, — я пришел, чтобы сказать, что Вэнс сейчас объявлена целью номер один. Но есть и хорошая новость — Темному Лорду она нужна живой. Полагаю, он хочет обменять ее у тебя на крестражи. Северус на него с интересом смотрел. Он не так часто видел, чтобы Регулус за какого-то всерьез беспокоился, но сейчас он по-настоящему взволнован. — Спасибо, — наконец произнес Блэк. — Что… предупредил. Безразлично пожав плечами в ответ, Северус добавил: — Ах да, еще. Рассказали это на общем собрании, так что… сутки, максимум двое, и информация дойдет до Ордена. Дамблдора, конечно, я уже предупредил. А вот Сириусу и Джеймсу я бы тебе советовал рассказать заранее. Они очень легко записывают в предатели даже за неосторожное слово. Лицо Блэка исказила недовольная, раздосадованная гримаса. О да, Северус прекрасно понимал его нежелание сообщать Сириусу и Джеймсу неприятные известия о сотрудничестве Вэнс с Пожирателями Смерти. Возможно, они отнесутся с пониманием, но вначале обязательно все воспримут в штыки, не исключено, что устроят сцену и повысят тон. Северусу даже стало несколько жаль, что он не сможет лично это увидеть — всегда приятно, когда срываются не на него. — Это все? — спросил Блэк. — Все. Больше ничего не сказав, Блэк направился на выход. Северусу тоже хотелось бы молча покинуть дом, но за дверью в гостиную стояла тишина — все явно ожидали их возвращения да и ему нужно было поговорить с Марти. Стоило ему вернуться в комнату, на него тут же направились любопытные взгляды. — А где Рег? — Куда-то ушел. — Куда? — нахмурился Сириус. — Что ты ему сказал? — Темный Лорд… объявил охоту за Вэнс, — произнес Северус. — Твой лорд объявил охоту за всем Орденом еще пару лет назад, тоже мне новость, — улыбнулась Марти. — Да, но… — Северус аккуратно подбирал слова, стараясь всем присутствующим не испортить грядущий сюрприз о «предательстве» Вэнс. — Она же встречается с Регулусом. А у Темного Лорда к нему особое отношение. Сириус переглянулся с Бланк. — Боже, как бы он не выкинул что-то, — с беспокойством произнесла она. — Что вы с ним возитесь, как с маленьким, — отозвался Северус. — Справится, не волнуйтесь. Тем не менее, Сириус все равно связался с братом по сквозному зеркалу. После непродолжительных споров Регулус с раздражением признался, что всего лишь отправился к Вэнс, и пообещал, что не собирается идти на разборки с Темным Лордом. Когда разговор вернулся к Северусу, пришлось в двух словах рассказать и о других новостях. — Кстати, — вспомнил Северус, — вы не знаете, с кем мог сцепиться Долохов на днях? — А что такое? — спросил Сириус. — Его кто-то серьезно покалечил. Уродливый шрам на лице, а левый глаз, говорят, уже не восстановится. — Правда? — Сириус совершенно неуместно широко и восторженно улыбнулся, в глазах вспыхнул знакомый нездоровый огонек. Он взглянул на Бланк и произнес: — Je suis si fier de toi, mon âme. (Я так горжусь тобой, душа моя.) Бланк ему в ответ кисло улыбнулась. — Это был ты, Сириус? — спросил Северус, не скрыв легкого осуждения в голосе — он не сомневался, Сириус однажды нарвется на неприятности и сильно об этом пожалеет. — Нет! Это Софи! — радостно воскликнул он. — Ну конечно, — у Северуса невольно презрительная насмешка вырвалась. Бланк подняла на него мрачный тяжелый взгляд. — Серьезно? — не веря, переспросил он. — Ты? — Думаешь, не справилась бы? — с агрессией поинтересовалась она. — Ну… как тебе сказать… Северус по-прежнему в это не верил. Не то чтобы он считал ее полной бездарностью, вовсе нет. С трудом, но он признавал, что в рунологии ей нет равных. Но в дуэли против Долохова она бы и минуты не продержалась. А тот выглядел серьезно пострадавшим. — Почему бы просто не признать, что это сделал Сириус? — Connard (Мудак), — едва слышно произнесла Бланк. — Но это была Софи, — твердо сказал Сириус, восхищение с него окончательно спало, оставляя беспокойство. — Я все проспал и пришел уже в самый последний момент. — София справилась бы, Сев, — поддакнул Джеймс. — Приходи как-нибудь к нам на дуэльную тренировку! Ты Бланк просто не узнаешь! По сравнению с тем, какое недоразумение было в школе, это небо и земля. — Я вообще-то здесь, — перебила она. — Но это же комплимент! Ты реально стала круто владеть палочкой! Говорю это как мракоборец. Сама посмотри, даже Долохова уделала! В одиночку! Вы с Сириусом первые в истории, кому это удалось! Мы с Лили, конечно, три раза уделали Волан-де-Морта, но и вы тоже молодцы, — снисходительно добавил он. Бланк разве что не засияла от этой похвалы. — Это верно, — Сириус ей ободряюще улыбнулся. — Но если мое Круцио он со временем может забыть, то тебя он будет вспоминать каждый раз, как к зеркалу подходит. — Думаю, он вряд ли забудет вас обоих, — встрял Северус. — Особенно, после такого. И это совсем не повод для радости. А еще мне интересно, как ты вообще встретилась с Долоховым? — Да мы устроили себе небольшой отпуск, — вместо нее ответил Сириус. — Все было хорошо, пока… на мразь эту не наткнулись. — Очень умно устраивать себе отпуска, когда за вами охотится Темный Лорд, — с осуждением произнес Северус. Он каждый день рискует, в том числе и друзей пытается защитить. А они в это время в «отпуск» отправились. Явно эта глупая затея принадлежала Бланк. Он в принципе не понимал, почему их всех так тянет на поиски неприятностей. Будь его воля, он бы с превеликим удовольствием заперся в четырех стенах и не покидал лабораторию. — Ой, Сев, не занудствуй, — поморщилась Марти. — Кто-то же должен портить атмосферу в нашей веселой компании, — съязвила Бланк. — Да-да, — усмехнулся Джеймс, — Регулус ушел, Северус остался. Хорошо вы научились подменять друг друга! — Ни минуты без нравоучений, — поддакнула ему Марти. Северус перевел мрачный взгляд с одного на другую. И почему он вообще беспокоится за этих людей? Когда они этого совершенно не ценят. — Да ладно, — Джеймс миролюбиво улыбнулся, — мы же шутим. — Ха-ха. Разговор дальше не особо клеился, к счастью, вскоре Марти засобиралась на дежурство. — Я тоже, пожалуй, пойду, — произнес Северус, вставая вслед за ней. Попрощавшись со всеми, они вышли из дома. — Ну как, ты уже смирился со своим новым родством? — поинтересовалась Марти. — Стараюсь просто не думать об этом, — мрачно отозвался Северус. — Не хочу с этими людьми ничего общего иметь. — Ты как всегда в своем репертуаре, — усмехнулась она и, хитро ему улыбнувшись, добавила: — А я слышала от нашей общей подружки, что ты частенько посещаешь новоиспеченного дедушку. У него лицо вспыхнуло. То ли от негодования, то ли от смущения. То ли от того, что Марти и Бланк сплетничают о нем, то ли от того, что кто-то в курсе, что он изредка вынужден навещать Поллукса. — Это не так, — огрызнулся он. — Максимум… раз в неделю. Марти весело рассмеялась, но, к счастью, продолжать издеваться над ним не стала. Северус все еще слишком остро и болезненно воспринимал открывшееся родство. Он и правда старался попросту игнорировать этот факт, но Поллукс ему этого не позволял — то письмо напишет, то вынудит прийти на ужин или просто навестить, чтобы помочь «несчастному и одинокому, никому не нужному старику» с его надуманными проблемами, с которыми может разобраться только его «гениальный внук-зельевар». А Северус и правда только сейчас осознал, как часто бывает в доме престарелого Блэка. Поллуксу в один день надо переговорить «о чем-то важном», в другой день ему нужна микстура от бессонницы или зелье для Кошмара против выпадения шерсти. Из раза в раз он придумывал новые предлоги для встречи, в один из вечеров ему даже удалось заманить его на ужин вместе с Белби, а иначе он отказывался передавать письма от миссис Белби для ее дочери. Северус все еще не понимает, как так получилось — Блэк незаметно, но уверенно проникал в его жизнь. — Даже обсуждать это не хочу, — проворчал он. Останавливаясь уже перед самыми воротами, он повернулся к ней и напряженно произнес: — Марти… на самом деле, мне… нужно тебе кое-что рассказать. — Что такое? Она так беспечно ему улыбалась, что Северуса вновь сомнения охватили. Лично он предпочел бы, чтобы Белби никогда не узнала о его походах в Гоетию. Душой он ей полностью верен и дорожит их отношениями, пожалуй, больше всего на свете, а эти мероприятия — лишь небольшая ошибка. И если он сам не чист на совесть, разве может подставлять других? Тем более, он не застал Кацмана за чем-то предосудительным. Если не считать самого факта присутствия на оргии. — Черт, — прошептал он, прикрывая глаза — пауза начинала затягиваться. — Сев? — встревоженно переспросила Марти. И все же, Марти его друг. Она всегда поддерживала его; когда ему требовалась помощь, она всегда приходила, не раздумывая, стоило ему только позвать. Северус не знал Кацмана, но друзья ему не доверяли. Что, если он и правда в сговоре с Пожирателями? Что, если он однажды навредит и Марти? — В общем… видишь ли, — он вновь тяжело вздохнул — как же он ненавидел подобные разговоры. — Видишь ли, в Белтейн я был у Эйвери… в Гоетии… и видел там Кацмана. Северус вглядывался в ее лицо и не мог понять ее реакцию. Она словно и не удивилась, но заметно растерялась. На лице застыла неестественная маска. — Хм… — она не поднимала на него взгляд, смотрела в сторону и ненатурально морщилась. — Странно… — Я не знал, говорить ли тебе, но… — Да-да, спасибо, что сказал, — она ему фальшиво улыбнулась. Северус не понимал, как реагировать. Он боялся, что она расстроится или вовсе заплачет, или, что еще хуже, у нее случится истерика. — Сев, а ты никому больше не рассказывал об этом? — спросила она вдруг. — Нет. — Хорошо, — она словно облегченно выдохнула. — Не говори никому. Пожалуйста. — Не скажу. Он привык, что младшую Пазори можно читать, словно открытую книгу. Но сейчас он не понимал, как трактовать ее эмоции. Она не расстроена, вовсе нет, но она напряжена и взволнована. Северус пытался представить, как бы он отреагировал на подобную новость. В Гоетии ему было неприятно, даже когда в сторону Белби всего лишь смотрели заинтересованные взгляды. А если бы она туда отправилась без него, его бы это наверняка неприятно задело. У Марти же была совсем иная реакция. — Марти, ты как? — неуверенно спросил он. — Да нормально, — отмахнулась она. — Ты уже знала об этом? — спросил Северус и, то, как она взметнула на него беспокойный взгляд, он понял, что прав. — Не то чтобы… ну, в какой-то мере… да! — воскликнула она. — Да, я знала! Леви постоянно мне изменяет! Все время, да! Жить не может, чтобы налево не сходить. Постоянно, то на оргиях, то… — Марти, я вижу, что ты врешь. Она сконфуженно скривилась. — Что Кацман там делал? — Ну, он… — она вновь отвела взгляд. — Следил. — По поручению Дамблдора? — Ага, — невнятно ответила Марти. Северус размышлял, стоит ли расспрашивать дальше. С одной стороны, ему было любопытно. Но с другой, чем меньше он знает, тем меньше поводов пытать его в случае чего. — Слушай, я сама не знаю никаких подробностей, — она ему вымученно улыбнулась. — А Леви взбесится, если узнает, что я тебе что-то рассказала. Решив, что он еще убедится в этом у Дамблдора, Северус ей кивнул.***
У Северуса шла последняя неделя подготовительных лекций. Он разрывался между штабом и Академией, каждую свободную минуту посвящая учебе. Уже совсем скоро начнется череда экзаменов, а после он получит долгожданный и желанный диплом. Получит то, ради чего он прошел столько страданий и испытаний, стольким пожертвовал. Только что закончились пары, и он пересекал двор Академии, когда его вдруг кто-то окликнул: — Мистер Снейп! Остановившись, Северус обернулся на голос. К нему спешил незнакомый невысокий полноватый мужчина в явно дорогой синей мантии и такого же цвета котелке. — Здравствуйте, — запыхавшись, произнес он, останавливаясь возле него. — Меня зовут Клод Шерин. Судя по имени и сильному акценту, мужчина явно не англичанин. — Я душеприказчик рода Эйвери. — Кто?.. — опешил Северус. — Душеприказчик, сэр!.. — Нет, я понял, но… — Нам бы с вами найти свободный кабинет, — протараторил мужчина. — В Академии есть место? Не дожидаясь его, он уверенно направился к ближайшему корпусу. Северус поспешил за ним. — Мистер?.. — Мсье Клод Шерин, — повторил он, заходя в Академию и, ловко лавируя между студентами, шел к аудиториями. — О, подойдет! Сюда! С опаской глянув в коридор — все же, нет гарантий, что это не какая-нибудь ловушка, Северус покрепче сжал палочку в кармане мантии и зашел в пустую аудиторию. — Присаживайтесь, пожалуйста, — мистер Шерин махнул на парту, а сам безмолвно наложил несколько чар на дверь. Северус послушно сел, ожидая дальнейших действий. Его мысли часто крутились вокруг Эйвери, в груди часто что-то давило. Чаще всего это было сожаление — Северусу его не хватало, ощутимо не хватало. Он жалел, что Адриан, толком не попрощавшись, пошел на столь отчаянный шаг, на столь страшную жертву. Но он каждый раз обрывал эти мысли, запрещал себе думать об этом и печалиться — уже ничего не поправить, надо собраться и жить дальше. Опять. И все же, он каждый раз вспоминал Эйвери, когда видел на ком-нибудь яркую и вычурную рубашку, когда слышал игру на рояле или звон лезвий, когда в хрустальный бокал для виски бросали кубики льда, когда все в штабе обсуждали планы на пятницу — у многих она теперь стала свободной. Северус старался держаться на этом, на поверхности, не заглядывая особо внутрь. Потому что там — тоска по поддержке, по искреннему беспокойству, по всегда участливому взгляду и неравнодушию за его будущее и настоящее. Северус не привык, чтобы за него кто-то волновался, даже Эйлин обычно говорила, что он справится с любыми трудностями, не всегда интересуясь — как он с ними справится. Северус редко соглашался с Адрианом, ему был абсолютно чужд его образ жизни, он не всегда понимал его взгляды и принципы; они были настолько разными, насколько это можно представить. Но он мог с уверенностью сказать, что Эйвери стал ему одним из самых близких людей. И меньше всего Северус ожидал встречи с душеприказчиком его семьи. Устроившись напротив него за столом преподавателя, мистер Шерин достал из кожаного портфеля стопку бумаг и поднял на него внимательный взгляд: — Итак, вы — Северус Бранвен Снейп? — Да. — Кем вы приходитесь мсье Адриану Эдмунду Эйвери? — Я… мне ничего не нужно, сэр… — Отвечайте на вопрос, мистер Снейп, — строго перебил он. — Я… Адриан мне… друг?.. — Вы спрашиваете или утверждаете? — Утверждаю?.. — наткнувшись на суровый взгляд мужчины, Северус четко произнес: — Утверждаю. Мистер Шерин задал еще несколько вопросов, в том числе, самых бессмысленных — вроде любимого цвета Адриана или его любимого дня недели. На самом деле, это было воскресенье, а вовсе не пятница, как многие думали, — Адриан в этот день никогда не принимал гостей и проводил его в одиночестве, как правило, за роялем. И, несмотря на пестрый гардероб и яркий антураж Гоетии, он всегда любил жемчужные оттенки. Удивляясь, что он знает ответы на эти вопросы, Северус на все отвечал, с каждой минутой ощущая, как растет беспокойство. Он никак не ожидал, что Адриан ему что-то завещает. Ему это было не нужно, он не собирался ничего от него принимать, а Эйвери должен был это понимать. — Замечательно, а теперь… — выудив из узкого портфеля небольшой черный сундук, украшенный серебристым узором, он водрузил его на стол. — Прошу расписаться здесь, — мужчина выложил перед ним длинный пергамент, — здесь и здесь. Северус обежал текст глазами. Ничего о том, что завещал ему Адриан. Лишь об исполнении его воли — передать данный сундук в руки Северуса Снейпа. — Могу я узнать, что внутри? — Разумеется! После того, как поставите подписи. Стоило ему подписать пергамент в нужных местах, мужчина тут же засобирался. — Всего хорошего, мистер Снейп! Дождавшись, когда он скроется за дверью, Северус склонился над черным ящиком. На нем никаких замков. Но, стоило Северусу коснуться его, по нему волна искр пробежала. Открыв крышку, он обнаружил четыре конверта. Первый — самый большой и, судя по виду, увесистый. Северус тут же к нему потянулся. На плотной бумаге единственная надпись — «Для работы и защиты». Заглянув внутрь, он увидел изящный кинжал — не больше, чем размером с ладонь. Вытащив его, он его с интересом осмотрел. Его тут же охватило восхищение. Лезвие сделано из платины, рукоятка из жемчужно-белой слоновой кости, а на ней гравировка надписью на незнакомом Северусу языке (кажется, это французский или один из его диалектов). Подобный кинжал стоит огромное состояние. И не только из-за своих редких и дорогих материалов, но и из-за их магических особенностей. Не сказать, что такой кинжал жизненно необходим в зельеварении, но он значительно совершенствует процесс приготовления нескольких сложных зелий, он способен добавить уникальности эликсиру или же усилить губительные свойства яда. В работе настоящего мастера такое орудие весьма полезно. Аккуратно отложив кинжал, Северус взял второй конверт. Он легкий, но плотный. На пергаменте так же единственная надпись — «Не стесняйся использовать против врагов их же методы». Раскрыв конверт, он вытащил несколько ярких карточек с движущимися картинками. Северус ошарашенно смотрел на снимки Реджинальда Лестрейнджа и Беллатрисы. Десяток колдографий, порой, слишком откровенных. И их лица отчетливо видно, и даже маски Гоетии их не спасают. Очевидно, Адриан предполагает, что Северус способен пойти на шантаж. Да, он в неоплатном долгу перед Лестрейнджами — они полностью оплатили его учебу в Академии, но Северус надеялся урегулировать этот вопрос без использования столь бесчестных методов. Как это сделать, он пока что не представлял. Да и Поллукс обещал поспособствовать. Но дело пока что так и не сдвинулось с мертвой точки. При этом старый Блэк не уставал напоминать, чем чревато быть в долгу у Лестрейнджей, нагоняя на Северуса лишних тревог. Он и сам понимал, что не скоро накопит достаточную сумму, да и вряд ли одна из богатейший семей Британии примет у него золото — Лестрейнджам куда выгоднее будет держать его в своих вечных должниках. Решив, что он подумает об этом позднее, Северус убрал снимки обратно и взял третий конверт. Внутри — плотный пергамент, замысловатый нестандартный ключ, похожий на лапу ворона, и записка. Развернув ее, он прочел: «Не забывай о своих предках. Особняк в Карлайне испокон веков принадлежал Принцам. И я хотел бы, чтобы ты вернулся в свое родное гнездо (здесь должна была быть шутка про ворона, но в моей голове сейчас сплошные низзлы). Не переживай, чтобы выкупить дом, я потратил всего один галлеон — ровно за такую сумму я продал прошлому владельцу его компрометирующие снимки с Гоетии. Надеюсь, ты здесь найдешь свой дом.» Не веря, Северус взял в руки плотный пергамент. Официальная бумага: он — собственник дома Принцев. Северус не знал, как на это реагировать. Его переполняло и отчаяние — из-за невозможности вернуть столь бесценный подарок, и благодарность. Он помнил, как впервые побывал в доме Принцев. Мрачная серость и полная разруха, требующая капитального ремонта и огромных вложений. Обстановка была весьма удручающей. Но Северус и правда чувствовал себя там дома. Чувствовал себя так, как нигде до этого — вероятно, есть смысл в том, что земля предков оберегает. Он не смел мечтать об этом доме — из-за отсутствия денег, из-за неясности будущего, но порой он все равно невольно планировал, как обустроит лабораторию в подвале, как отремонтирует стены и пол, восстановит камин, облагородит собственный сад и создаст некое подобие уюта в самой верхней комнате. Временами где-то там даже появлялась Белби. Отчего-то Северус не сомневался, что ей бы там понравилось. По привычке заглушив глупые надежды, Северус взял последний, самый тонкий конверт. Открыв его, он обнаружил письмо, написанное рукой Адриана. «Северус, Прощаться всегда тяжело. Мне многое хотелось бы сказать тебе, но я знаю, как ты не любишь бессмысленную болтовню. Поэтому ограничусь в несколько строк. Во-первых, спасибо, что ты появился в моей жизни. Ты сделал ее лучше. И я надеюсь, правда, надеюсь, что сделал лучше — твою. Хотя бы немного. Во-вторых, Эйлин и Альфард гордились бы тобой. Даю чистосердечное признание как главный свидетель: ты взял лучшее от своих родителей, и даже лучшее из худшего ты тоже у них взял. Эйлин — единственная, кто никогда не верила Тому и видела его насквозь. Альфард — первый, кто начал против него войну. Не забывай об этом и помни, что главный враг у тебя только один. И победить его можно, только объединившись. И Эйлин, и Альфард всегда действовали в одиночку, но ты не должен повторять их ошибок. Северус, у тебя есть друзья, большая семья и, самое главное, есть мисс Белби. Не забывай о них и позволяй им хотя бы иногда помогать тебе. P.S. В любое время ты всегда можешь найти дом и защиту в Наварре. Один или с кем-то. Моя семья всегда готова тебя принять как близкого друга. С любовью, Адриан Э.»***
Северус едва мог сосредоточиться за работой. В лаборатории штаба они были втроем — он, Белби и Банди. Тед как и всегда что-то напевал, разбираясь в собственных записях, Белби размеренно помешивала зелье, то и дело бросая в котел очередной ингредиент, Северус же с трудом фокусировал внимание на формуле новой отравы. Мысли занимала Бланк и ее стычка с Долоховым, и к чему все это приведет; голову не покидали тревоги из-за младшего Блэка и Вэнс — кому-то из них явно не жить; он все еще думал о наследстве Адриана, и еще больше о том, что нет у него больше возможности заглянуть к нему вечером; в груди давило из-за беспокойства за Белби — вокруг них сгущалась буря, и Северус чувствовал ее всем нутром. Он покосился на Белби. С полностью отрешенным видом она на автомате готовит зелье. Он всегда любил за ней наблюдать — она никогда не была настолько живой и увлеченной, как при готовке зелья. По-настоящему завораживающий процесс. Даже сейчас, когда она где-то не здесь. Последнее время она всегда убирает пряди от лица и закрепляет их заколками на затылке, открывает острые скулы. Ему иногда кажется, что она похожа на скульптуру. Одну из тех, что стоят в доме ее деда. Такая же изящная и совершенная, выточенная и без малейшего изъяна. Она никогда не закатывает рукава рубашки, как многие другие зельевары, — Северус знает, она ненавидит вид Черной Метки на своей руке. Из-под плотных манжет рубашки видны лишь тонкие запястья с выпирающей косточкой. Узкие белые ладони украшают несколько родинок. Длинные пальцы ловко отделяют одни ингредиенты от других, поочередно опуская их в котел. Есть некоторое успокаивающе чувство — наблюдать за этой магией. Ей не нужен учебник или подробный рецепт — она словно по наитию, на глаз определяла нужное количество ингредиента, их порядок добавления в зелье, сколько раз нужно помешать по часовой стрелке, сколько минут выдержать на огне, когда снимать. Редкий уникум, каких Северус никогда не встречал — даже ему постоянно приходилось сверяться с рецептом, пусть он и частенько его переделывал под себя и совершенствовал. У Белби знания и чутье были в крови. Наверное, Северус поэтому так злился, когда она присвоила себе изобретение Волчьего противоядия: рано или поздно, но она бы справилась и без него, а он без нее — нет. Все лучшие идеи — смелые и порой безумные — принадлежали ей, а он их лишь оформил в цифры и значения. С тех пор это и стало их привычными буднями: она — подавала идеи, он — составлял сложные формулы, и вместе они воплощали их в жизнь. Белби вдруг повернулась к нему — видимо, почувствовала его взгляд — и мельком ему улыбнулась. У него невольно в ответ уголки губ дрогнули, с языка чуть было не сорвались те самые слова. Но он себя вовремя одернул и чуть слышно произнес: — Все будет хорошо. Кивнув ему, она вернулась к своему делу. — Вот же!.. — Тед выругался, поморщившись. Северус тоже вздрогнул от неожиданности — Метка на предплечье вспыхнула острой, режущей болью. Не привычное покалывание, когда Темный Лорд вызывает к себе. Кажется, он в ярости. — Вас тоже вызывают? — напряженно спросила Белби. — Что-то случилось, — беспокойно произнес Тед. В последние месяцы не приходилось сомневаться в его чутье, а потому Северус лишь сильнее запереживал. После того, как Темный Лорд принял зелье, он и без того плохо спал и постоянно тревожился — как будто ожидал, что обязательно что-то пойдет не так. Но он не ожидал, что это случится так скоро. Прошел лишь месяц, зелье едва-едва усвоилось, и губительные действия должны начаться только через недель шесть. — Идем. Лучше не задерживаться, — Белби первая направилась на выход из лаборатории. Поднявшись в кабинет Темного Лорда, Северус на мгновение замер на входе. В пустом, полутемном помещении царит напряжение и холод. Возле окна высокая фигура Темного Лорда, за длинным столом сидит Шипман без единой эмоции на лице. А на полу, со связанными за спиной руками и ногами, лежит человек с мешком на голове. Он едва подрагивал — живой. Тед прошел первый, хорошее настроение с него заметно спало. Даже он заметно нервничал. Северус обернулся на Белби — чтобы успокоиться самому, чтобы поддержать ее — хотя бы взглядом. Но на ее лице неприкрытая паника и страх; она беззвучно прошептала: «Лобоска». Северус метнул взгляд на человека — действительно — похож. Но если это и правда он, им всем конец. Матео Лобоска усовершенствовал их уничтожающее зелье для Темного Лорда; он должен был после этого сразу же скрыться — он обещал, обещал, что его семья надежно скрыта и он отправится к ним. Северус на это надеялся; Северус многим рисковал, доверившись ему. Как только они сели на свои места, Темный Лорд повернулся к ним и направил палочку на мужчину, сдергивая у него мешок с головы: — Надеюсь, вы соскучились по мистеру Лобоска так же, как и я.