Ноктюрн сердца

      Мария обожала лес: его загадочный шелест листвы и звонкое птичье пение. Мерный цокот копыт Дуси и поскрипывание нагруженной повозки задавали ритм лесной музыке. Охотница различала в веселом лесном хоре быстрые трели свиристели, стройную мелодию дроздов и насмешливое уканье удода.       Сейчас ей больше всего хотелось петь. Петь от счастья. Но она молчала, боясь разбудить мирно посапывающего дампира, что сидел подле нее. Слышать ехидные насмешеки Пери, которая спала на плече своего покровителя, тоже не хотелось.       Мария посмотрела на спящего Алукарда и тихо хихикнула. Он выглядел так безмятежно, сидя свесив голову и обняв себя руками. До чего же красив, особенно в одежде ее работы… Лишь огромные сапоги Рихтера нелепо смотрелись на стройных ногах дампира.       Сколько же можно спать?! Совсем как дряхлый старикан! Мария икнула, пытаясь сдержать смех. Еще одна нелепость: древний дампир, а выглядит как юноша.       Повозка покачнулась, и Алукард, не просыпаясь, наклонился на бок, его голова легла на плечо охотницы. Мария затаила дыхание. Сердце забилось чаще, к щекам хлынула кровь. Фея проснулась и взлетела, возмущенно стрекоча крыльями.       — Как долго еще? Мы уже полдня едем!       Алукард проснулся следом и, кратко извинившись, сел прямо. Мария кивнула и насупилась, про себя покрывая крылатую отборной бранью.       — Эй, я к тебе обращаюсь! Мы скоро приедем?! — не унималась Пери.       — Скоро. Еще один поворот и рукой подать, — ответила охотница и подстегнула кобылу.       Они молча ехали некоторое время. Вдруг дампир закашлялся, сначала тихо, пытаясь скрыть приступ, потом надрывнее и хрипло задышал. Мария бросила на него тревожный взгляд. Алукард, похоже, задыхался. Охотница натянула поводья, остановив повозку, спрыгнула с козел и помогла ему спуститься. Дампир благодарно кивнул и, отойдя к ближайшему дереву, устало оперся на ствол. Фея полетела за ним. Кроха попыталась остановить его приступ, но истратила все силы и упала в раскрытую ладонь покровителя.       Марии стало стыдно за свои мысли. Алукард спал, потому что у него не было сил оставаться в сознании, ведь она решила не рисковать и не стала поить его своей кровью перед дорогой. Охотница сняла флягу с пояса и подержала ее в руках, пропитывая воду целительной магией. Магический поток дребезжал в ее изрезанных тонкими шрамами запястьях, кожу там жгло, но Мария стерпела.       Она подошла к сидящему на коленях дампиру и осторожно коснулась его плеча. Алукард поднял голову, вытирая черную слизь с губ, и принял флягу. Немного помедлив, он сделал глоток, потом другой. Его вырвало. Мох на корнях дерева начал быстро загнивать от пролившейся на него едкой слизи. Дампир оперся спиной на ствол дерева и, тихо простонав, закрыл глаза.       Марии стало тревожно. Они слишком рано отправились в путь, Алукард еще очень слаб. Ей следовало еще раз напоить его кровью. Но она и так на ногах едва держалась, даже магическая подпитка мало помогала. Охотница опустилась рядом с ним на колени и, смочив платок водой из фляги, вытерла его лицо. Дампир открыл глаза. Он тяжело вздохнул и с усилием поднялся на ноги.       — Может, отдохнем здесь немного? — деликатно спросила Мария.       — Нет. Скоро начнет темнеть. Я пересяду внутрь повозки. Благодарю вас, леди, — сухо ответил Алукард.       Мария вздохнула. Он всегда становился подчеркнуто-вежливым, когда ему было плохо. Она проследила, как он бережно спрятал Пери за пазухой и устало влез в повозку. Охотница села на козлы и взяла поводья.       Оставшийся путь показался Марии слишком долгим и унылым, даже пение птиц больше не радовало.